Только так. И никак иначе

Москва. Январь 1999 года. Павел

Павел глядел на неё сверху вниз, и ему было странно весело и хорошо смотреть на свою маленькую смешную застеснявшуюся соседку с яркими горячими карими глазами. Он и сам не знал, что делал в этом новом, дальнем квартале и без того не ближнего Марьина и как занесло его туда. Говорить себе и ей, что ехал по делам и случайно заехал, было бессмысленно и смешно: дел у него в этой Тьмутаракани не было и не могло быть. Но, промаявшись на работе с утра и так и не сумев вникнуть в дела, он вдруг понял, что ему просто необходимо съездить к Злате. Понял, и сразу полегчало, и чумная гол, в мыслях прояснилось и на душе стало весело-весело.

Школу он нашёл легко, а вот свою заводную соседку не сразу. В здании олным ходом шёл ремонт, о котором вчера ему рассказывала Злата. Всюду лежали, стояли, валялись рулоны то ли рубероида, то ли пергамина – Павел не разглядел, вёдра с краской, какие-то доски, плёнка и много чего ещё. Охранника на посту не оказалось, и, никем не замеченный, Павел побродил по коридорам и довольно быстро нашёл Златин кабинет, номер которого тоже знал из её рассказов.

Дверь оказалась заперта, и он было расстроился. Но потом отловил пробегавшего мимо пацана лет двенадцати, который, с любопытством уставившись на него, живо ответил, что Злата Андревна, конечно, не ушла домой, она вообще так рано никогда не уходит. На справедливый вопрос, тогда где же она, раз дверь заперта, абориген нагло поинтересовался:

- А вы к ней по какому вопросу? – и получив ответ:

- По личному, – окончательно обнаглел, расплылся в понимающей ехидной улыбке и заявил:

- Имейте в виду, она лучше всех, наша Злата! Мы её абы кому не отдадим. Мы ещё посмотрим, подходите вы ей или нет. А то у неё муж бывший - натуральный козлина. Она сглупила по молодости, замуж за него выскочила, но больше мы ей так лажануться не дадим! – и он задиристо уставился прямо Павлу в глаза, хотя для этого ему и пришлось задрать остренький подбородок довольно высоко.

Павлу страшно от такого взгляда не стало. Зато стало очень весело и легко. Он привалился плечом к стене, преградив путь мальчишке, и уточнил:

- Почему «бывший»?

- Муж-то? Конечно, бывший! Она во второй четверти ещё с обручальным кольцом ходила, а в третьей, после каникул, вышла уже без него, и больше не надевала. Мы сразу всё поняли! А ещё она какая-то задумчивая стала… Но не грустная. Нет. Даже повеселела как будто. А тут вообще выдала: у меня весна настала. Нормально?! Третья четверть только началась, январь на дворе, а у неё весна. Не иначе влюбилась она у нас… - тут пацан прервался, испытующе посмотрел на Павла и уточнил, - в тебя, что ль?

- Что в меня? – оторопел Павел.

- Не, ну ты тупой! – схамил пацан, но всё же пояснил:

- В тебя, что ль, влюбилась-то?

Павел посмотрел на него и вдруг ещё больше развеселился, а развеселившись, захохотал, сгрёб аборигена за шиворот, слегка тряхнул и грозно спросил:

- Так где она, ваша самая лучшая Злата Андревна?

Конопатый абориген пристально посмотрел на развесёлого чужака, тоже засмеялся и выдал:

- А ты ничего. Может, и сойдёшь! Она на улице. Там за школой коробка, ну, каток, в смысле. Так её парни в хоккей с гимназией играют, а она с остальными болеет за них. Иди на вопли – не ошибёшься.

Павел аборигена отпустил и поинтересовался:

- А ты чего за них не болеешь?

- А я туда и собирался. Да тут ты меня того… задержал, короче. Хочешь, пойдём со мной, я провожу. Только мне одеться надо… - но Павел уже не слушал, а махнув рукой, бежал вниз через три ступени.

Выйдя на крыльцо, он тут же услышал дружные вопли за углом и пошёл на них. Злату увидел не сразу, в толпе учеников она была совсем не заметна. И только когда услышал её звонкий голос, уговаривавший какого-то неведомого Мишаню собраться, разглядел её среди детей. Хотел уже подойти, но почему-то остановился в стороне и стал свидетелем драматических событий на льду и в стане болельщиков.

Капитан команды, красивый высокий парень, тот самый, как он понял, Мишаня, явно был не в форме. Остальные Златины мальчишки, абсолютно деморализованные сухим счётом 0 : 4 тоже уже почти сдались. С совершенно несчастным видом его соседка подозвала какого-то паренька, пошепталась с ним, и тот убежал. На льду тем временем пропустили пятую шайбу, болельщики почти стонали, и Павел неожиданно для себя решил, что пора вмешаться. Он протиснулся к ней и шепнул:

- Что? Не играется сегодня вашим богатырям?

Она вздрогнула и резко повернулась. И вместо радости от встречи Павел получил натуральную отповедь. Но совершенно не обиделся, а наоборот развеселился. Раздражение и испуг Златы, уставшей, вздрюченной и выбитой из колеи событиями последних дней, были ему абсолютно понятны. Но, он взбудораженный и счастливый таким пронзительным, совершенно студенческим и весенним, уже давно забытым счастьем, не хотел и не мог ничего скрывать. Ему было совершенно наплевать на то, что подумают её дети или коллеги. Он просто знал: то, что он испытывает, таить было совершенно бесполезно. А потому и не пытался таить.

А она… Ну, что ж? Павел был уверен, что и она успокоится и тоже непременно всё поймёт. Ведь и у неё тоже весна. Не зря же ему проболтался об это смешной абориген, который прибежал к катку следом за ним и теперь толкался у бортика вместе с другими и тянул в их со Златой сторону тощенькую подростковую шейку, стараясь при этом казаться уж не слишком беспардонно заинтересованным – деликатничал.

И Павел сделал то, что хотел сделать уже три недели, с первой их встречи: сгрёб Злату за воротник рыженькой дублёнки, наклонился и быстро и жарко поцеловал. Она слабо дёрнулась, вздрогнула и вдруг… с мученическим видом прикрыла глаза и нежно, застенчиво ответила ему и только потом отшатнулась испуганно и принялась воровато озираться. Павел отпустил её, подмигнул, шепнул:

- Я сейчас! - и побежал к машине.

В багажнике его «Ауди» валялись без дела с начала зимы коньки, клюшка и остальные хоккейные причиндалы, упакованные в огромную сумищу. Как только похолодало, он положил их туда, надеясь поиграть при случае, но случай этот всё никак не хотел выдаваться. Надо же, когда пригодились! Павел, сам огорошенный внезапным решением, переоделся прямо в машине, туго зашнуровал коньки, подхватил клюшку и направился к коробке.

В это время заканчивался перерыв. Павел выехал на лёд, привычным движением притормозил - от лезвий коньков полетели в разные стороны ледяные брызги - махнул рукой команде Златиных учеников. Как-то они поняли его, подъехали, сгрудились вокруг. Он перехватил изумлённый и восторженный взгляд Златы и улыбнулся ей. И она тут же просияла в ответ. И правда - весна, - согласился он с ней в мыслях и тут же ответил скептически настроенному аборигену:

- Хотя и январь.