Только ты

17

Ник

Мы уже несколько дней находились в Нижнем Новгороде.

Дела шли хорошо, общий язык с заказчиком был найден.

Хотя я удивлялся, чему так противился их Семен, потому что новые поправки, которые пытался внедрить Василий Петрович, он же заказчик, были вполне себе сносные и реализуемые.

Мы сидели у Ники в номере, и нам предстояло завершить пару штрихов по этому проекту, чтобы уже завтра со спокойной душой вернуться в Москву и приступить к другому проекту, который нужно было представить на тендере.

Мы раскинулись на полу с чертежами. Почему-то свободного места у Ники в номере было больше, чем в моем, поэтому и решили приземлиться именно у нее.

Сказать к слову эти последние дни в Новгороде нас немного сблизили, и от былой вражды со стороны Ники не осталось и следа. С одной стороны, это хорошо, с другой стороны несло с собой определенные риски, что собственно и случилось далее.

Ника в какой-то момент зависла, смотря на меня, чем только смутив меня.

От этой неловкости, я как ошпаренный вскочил и стал собираться.

— Так, кажется мы все. И, я, пожалуй, пойду, — выпалил я, делая над собой усилие.

— Ты сбегаешь? — Пыталась она улыбаться и сохранять невозмутимый вид, но на ее лице читалось обратное.

— В смысле?

— Мне кажется, ты сбегаешь. Как всегда. Как и тогда, так и сейчас.

— Ника, давай не будем… Прошу.

Понимая к чему она клонит, пытался я прекратить этот бессмысленный разговор.

— Почему же? Мы разве не взрослые люди? И не должны уметь разговаривать. Так чего же ты, Ник?

— Я не хочу об этом…

— Меня просто до сих пор гложет этот вопрос, неужели ты не понимаешь? — Настойчиво продолжала она. — Почему ты так со мной?

Я пытался держать удар, но не понимал, как это сделать, если не наносить его обратно.

— И это будешь мне говорить ты? Ника? Себя вспомни. Вспомни последний мой учебный год в школе. День выпускного… Припоминаешь? Ты как поступила?

— Это что была месть? — Пыталась она шутить, судя по ее интонации.

— Может и так… Ученик превзошел учителя, помнишь? — Я уже стоял у двери, пытаясь выйти из ее номера.

— Я тебе не верю! — С пренебрежением что ли, то ли с упреком, выпалила она.

— Придется…

— Ты просто трус! Признайся. Сбегаешь, когда речь заходит о чем-то серьезном. Ты боишься…

— Кого?

— Отношений.

— Ха-ха, — я пытался сохранять равнодушный и не заинтересованный вид. — Да, конечно. Ты как всегда права. Но… — меня понесло, — это не меняет того факта, что я намеренно хотел причинить тебе боль. Знаешь? Ты что забыла, кто я? Мерзацев, придурок, недоумок и кто там еще?

— Кабель… — Зло, повышая тон, произнесла Ника.

— Пусть так… — Слова ее ранили. Грудь мою изнутри прожигало чем-то едким. Я был жалок и беспомощен, от этого моя злость разгоралась еще сильнее. — И посему держись от меня подальше!.. И радуйся тому, что у нас с тобой ничего не сложилось.

— А ты-то сам рад? — Произнесла Ника приглушенно, будто у нее уже не осталось сил на эту борьбу.

— Да. Более того, что я хочу еще тебе сказать, — я должен был поставить жирную точку, — чтобы ты себе ничего там лишнего не фантазировала. Я тебя никогда не любил и никогда не полюблю… Вот что я понял. Поэтому тебе лучше постараться забыть о том, что было между нами. И просто оставить меня… с моим дерьмом наедине, — последнее я произнес уже шепотом.

Вот теперь, кажется, все…

Ника смотрела на меня с презрением. Опять.

Оно и к лучшему. Иначе по-другому у нас не получалось.

Не получится. Ничего не выйдет.

— Спокойной ночи, Ник, — прошептала она, скрываясь за дверьми ванной комнаты.

Я закрыл глаза и просто прислонился к входной двери обессиленный. Я хотел бежать за ней, накинуться на нее, сжать ее в своих объятиях, что есть мочи и больше никогда не отпускать.

— Завтра в девять… — напоследок выдавил я из себя куда-то в пустоту.

Выйдя из ее номера, я мог сполна ощутить все свои эмоции. Боль пронзалась в меня тысячами острых предметов разных размеров и диаметров. Воздух из легких был полностью выкачен, и его нехватка душила меня.

Я не пошел к себе в номер. Сейчас меньше всего мне хотелось оставаться наедине с самим с собой.

Я спустился вниз и вышел из отеля. Просто шел. Куда глаза глядят по людной улице.

Шум вокруг успокаивал меня.

Он будто говорил мне, что я не одинок в своем горе.

Воспоминания снова догнали меня, и я пнул урну, которая попалась мне на пути. Еще и еще, вымещая всю злость на железном предмете.

— Э, ты чего? — Услышал я какой-то голос и понял, что вопрос был адресован мне, когда моего плеча кто-то коснулся.

Это был рослый мужчина. Я оттолкнул его.

— Тебе чего мужик? — Гневно я обратился в его адрес.

— Молодой человек, успокойтесь.

— Так, давай поучи меня тут. Самый смелый что ли?

Я пошел на него и начал толкать его в грудь.

— Давай же. Отвечай мне! — Рычал я. — Сыкло!

Я уже начал отходить, как он все же развернул меня и его железный кулак все же прилетел мне в челюсть.

Отлично!

Я ответил ему тем же, умоляя его повторить.

От его удара, я повалился на землю, а мой оппонент продолжал наносить удары.

Здоровяк.

Я не сопротивлялся и просто довольствовался происходящим.

Мазахизм мой торжествовал.

Меня даже пробило на смех. У меня была настоящая истерика.

Я добился своего. Теперь всю мою душевную боль тело переняло себе.

— Ты больной что ли? Вставай давай и дерись! — Кричал парень, а я продолжал валяться на земле и давиться смехом, при этом чувствуя вкус крови у себя во рту.

В какой-то момент он прекратил эти пытки и, буквально, испарился.

А я продолжал лежать на асфальте, ловя на себе чьи-то обеспокоенные взгляды и слыша такие же возгласы.

— Все! Цирк окончен, господа! Расходимся! — Выкинул я в толпу, встал и побрел подальше от любопытных зрителей.

По дороге в отель адреналин отступил, и мое тело окутал мерзкий холод.

Я решил, что мне нужно объясниться с Никой.

Так больше нельзя.

Я жутко устал.

Гори все огнем!

Она должна узнать правду.