Только здесь и нигде больше

10. Пустые страницы

По крайней мере, листов двадцать бумаги валялось на полу моей комнаты. Одни содержали заметки из моих наблюдений на винодельне, другие были планами на день с пометками Джейми — я просто не могла с ними расстаться, а еще были просто пустые листы и страницы с набросками для интервью, которое так и не состоялось. Я быстро прибралась, собрав бумаги со стола и стула, а потом разделась и пошла в душ. Прежде чем я успела высушить волосы и нанести слой блеска для губ, кто-то постучал.

Он по-прежнему был в рабочей одежде, а на мне было только крошечное белое полотенце.

Джейми шагнул в комнату, не сказав ни слова, а потом потянул на себя полотенце — и оно упало на пол. Сделал глубокий вдох, пока взгляд путешествовал вверх и вниз по моему телу.

— Тебе нужно в душ, – сказал он.

— Я только что приняла душ.

Джейми наклонился и легко забросил меня на плечо, а затем прошествовал в ванную. Я протестовала, а он просто включил душ и стал ждать нужной температуры. Он успел стащить свою обувь, держа меня на плече, а потом я ощутила его губы на своем бедре, и он укусил меня.

— Ой!

— Прости, малыш.

Он принялся сосать это место, пока я извивалась, как рыба на крючке. Я била кулаками его спину и зад, но он только смеялся. Как только вода нагрелась, он отпустил меня, и за пять секунд снял свою одежду. Прежде чем я успела моргнуть, он прижал меня к стенке кабинки.

— Эй, Джейми!

— Настоящие объятья, верно? – сказал он с дьявольской ухмылкой.

— Ты вот-вот нарушишь мое правило.

— Хорошо, позволь мне помыть тебя.

— Я мылась.

— Думаю, еще раз не помешает.

После тридцати минут взаимного мытья мы выбрались из душа, но Джейми настоял на том, чтобы высушить меня — самым медленным и возбуждающим образом. Мы просто мучили друг друга.

— Это на будущее, – сказал он, помогая мне забраться в один из махровых халатов.

— Что мы будем делать вечером?

— Всему свое время. Я буду кормить тебя голышом.

На нем все еще не было одежды.

— Ты будешь кормить меня, оставаясь голым?

— Нет, я буду кормить тебя, и ты будешь голая.

— Я думала, наоборот, – сказала я почти обвиняюще.

— Ладно, я буду кормить тебя, и мы оба будем голые.

— Это хороший компромисс, – сказав это, я поднялась на носочки и поцеловала его в щеку.

Когда принесли еду, я настояла на том, чтобы поужинать за столом в нормальной одежде, как цивилизованные люди. Но на десерт я обещала развлечение. Джейми сразу же позвонил в ресторан и заказал все виды десерта, понемногу каждого вида мороженого и чашку взбитых сливок.

— Тебе не стыдно? Ты же работаешь здесь, – сказала я после того, как он повесил трубку.

— Стыдно? За что?

— Ты увидишься с шефом Марком, и он обязательно поинтересуется, что ты делал с гигантской миской взбитых сливок.

— Я собираюсь съесть их, – Джейми невинно улыбнулся. – Что ты думаешь, я хотел сделать со сливками, Кейт? Боже, у тебя такие грязные мысли.

— Ха-ха.

— Честно говоря, кому это надо? У шефа Марка семеро детей. Я уверен, он разбирается в такого рода вещах. – Он улыбнулся и сунул руку под мой халат, касаясь бедра. – Особенно, если вы смешиваете десерты.

Он поморщился и покачал головой.

— Тьфу, я не хочу больше думать о шефе Марке. Я хочу думать о тебе, обо мне, и десерте.

Как и обещал, Джейми съел целую миску приготовленных шеф-поваром Марком специальных сливок без сахара - с моего тела, пока я извивалась под ним. Было больше веселья, чем эротики, поэтому, когда мы оба достаточно наелись и измазались, он наполнил ванну и налил каждому из нас по бокалу вина. Мы погрузились в пену в тишине. Я откинула голову, закрыла глаза и думала о том, что станет с Джейми и со мной потом. Мысли о Чикаго вторглись в мой разум. Я резко села и открыла глаза.

Джейми смотрел на меня с беспокойством.

— В чем дело?

— Ни в чем.

Я покачала головой в отчаянии.

— Скажи мне.

Его глаза были умоляющими, он притянул меня к себе и усадил на колени.

— Что мы делаем, Джейми?

— Мы принимаем ванну. – Он опустил голову и обвел мой сосок языком. Я не остановила его, и он медленно поцеловал мою шею.

— Я хочу поговорить с тобой.

— Говори.

— Как долго мне стоит оставаться здесь?

— Так долго, как пожелаешь.

Неправильный ответ.

— Джейми, – сказала я самым серьезным тоном, на какой была способна.

Он отстранился, а затем обхватил мое лицо руками.

— Когда тебе нужно вернуться?

Я просто пожала плечами.

— Хорошо, когда тебе нужно сдать статью?

— Мне придется вернуться на следующей неделе, возможно во вторник, сдать статью в номер, а потом - не знаю, что.

— Ну, сегодня пятница, поэтому у нас есть время, – Джейми целовал меня снова и снова.

Дыша мне в шею и кусая меня за ухо, он спросил:

— Ну, разве это плохо - просто быть… вместе?

— Нет, – сказала я.

И резко двинулась вперед, насаживаясь на него.

Когда вода залила пол ванной, Джейми подхватил меня на руки и отнес в кровать, задержавшись только, чтобы сказать:

— Это один из лучших номеров. Отсюда отличный вид.

На самом деле, тут был великолепный вид, особенно в это время дня, когда солнце закатилось, но небо еще светилось отраженным светом. Это был волшебный час, и мы оба долго смотрели на обширный виноградник с его бесконечными рядами лоз. Это было похоже на просмотр фильма Терренса Малика: тихо, поэтично, блестяще и просто переполнено красотой.

Наши тела быстро высохли. Мы снова вошли в ленивый режим, как и в то утро. Джейми целовал мою спину и плечи, а я листала брошюру винодельни. Он объяснил мне процесс брожения. Я узнала все, что когда-либо хотела знать о разнице между естественным брожением и дрожжевым.

— Боже, Джейми, ты мог бы преподавать этот предмет. Какая специальность у тебя была в колледже?

— Соблазнение молодых журналистов, – сказал он и исчез под одеялом.

• • •

Я помню только, как раздался телефонный звонок. Я была погружена в глубокий, комфортный сон, прильнув к руке и груди Джейми. Подняв трубку, он заговорил, голос звучал резко.

— Да? Ладно. Хорошо.

Он повесил трубку, и я задремала. Я не знаю, сколько прошло времени, но проснувшись где-то в середине ночи, почувствовала рядом с собой пустое пространство. Я села. Джейми все еще был голым, но сидел на кровати, обхватив руками голову.

— Джейми? – позвала я, откинув одеяло и пересаживаясь на его конец кровати. Он вытер лицо рукой. – Ты в порядке?

— Да.

Я поцеловала его в спину. Он сразу повернулся, встал и почти швырнул меня на кровать. Я не могла видеть выражение его лица, когда он забрался на меня, но чувствовала, как он напряжен.

— Джейми…

— Ш-ш-ш.

Он поцеловал меня в губы жестко и быстро, затем двинулся вниз по моему телу, покрывая его жадными поцелуями. Он словно пытался насытиться мной, и не мог. Я запустила руки в его волосы, а он двигался вниз по моему телу, целуя и посасывая.

Он быстро сел, потом откинулся на пятках. Лунный свет проникал через занавеску и освещал Джейми достаточно, чтобы я смогла разглядеть выражение его лица. Его брови были опущены, а рот - слегка открыт. Грудь драматично вздымалась от длинных глубоких вдохов. Он уставился на меня.

— Что такое? – прошептала я.

Без сомнений и слов он взял меня - резко и сильно. Ухватив меня за ягодицы, он развел мои ноги и опустился на колени, одновременно входя в меня. Джейми стоял надо мной, глядя мне в глаза, и двигался внутри. Наше дыхание становилось все громче и громче. Мне хотелось прижать его к себе. Я попыталась обнять его, но он не позволил. Вместо этого он поднес мою ногу ко рту и нежно поцеловал ее, а потом просто закинул себе на плечо. Я была для него полностью открыта, и Джейми брал меня, снова и снова. Сознание мое затуманилось. Он удерживал мою ногу у своей груди, а рукой скользнул вниз по бедру. Большим пальцем он нащупал самую чувствительную точку и стал нажимать на нее, и массировать круговыми движениями — а я извивалась под ним, не помня себя. Выгнув спину, прижавшись к Джейми, ухватилась за простыни и тяжело и бесстыдно кончила.

Я почувствовала, как он напряжен, как мое тело пульсирует вокруг него. Он испустил резкий вздох, а затем рухнул на меня, уткнувшись лицом в мою шею. Мы лежали так еще несколько минут: его тело прижималось к моему. Джейми опустился ниже, потом скатился с меня на бок, и взял в рот мой сосок. Он сонно целовал и сосал его, пока я не задремала. Его голова лежала на моей груди, руки обнимали меня, и я уснула тяжелым сном без сновидений.

• • •

Я почувствовала одиночество, прежде чем поняла, что осталась одна. Вылезла из кровати и раскрыла шторы. Был рассвет — почти так же красиво, как на закате накануне вечера. Я знала, что Джейми ушел, но, не решаясь обернуться, стояла у окна, глядя на виноградник. Мысли вернулись к прошлой ночи. Джейми казался уязвимым и потерянным, сидя на кровати, а потом вдруг накинулся на меня, жаждая ласки и освобождения.

Я окинула взглядом комнату, оглядывая доказательства бурной ночи, и удивилась тому, как за такое короткое время привязалась к Джейми. Одежда валялась на полу, тарелки с остатками нашего десерта стояли на столе, и информационные брошюры о винодельне с моими пометками были разбросаны повсюду. Я подумала, что Джейми, должно быть, встал пораньше и пошел работать в виноградник. Приняла горячую ванну и стала ждать вестей от него.

В полдень, проголодавшись и заскучав, я решила взять машину и поехать в город. За рулем я все еще чувствовала себя неуверенно, но мне помогло то, что я открыла окна и сосредоточилась на дыхании, вдыхая теплый свежий воздух. Это был идеальный день для прогулки. Я нашла книжный магазин, где продавались копии журналов да Винчи. И купила их для Джейми, а затем прошлась еще по паре магазинчиков на этой же улице. Казалось, все напоминало о нем. Увидев пару, держащуюся за руки, или обедающую в кафе, я думала о Джейми. По пути назад посетила три других винодельни, но в них не было и толики того очарования, что было в винодельне Лоусона. Возможно, Джейми в какой-то мере был тому причиной.

Вернувшись на винодельню, я заметила, что его грузовика нет на своем обычном месте.

Я направилась в свою комнату и обнаружила, что там уже проведена уборка. Не было никаких напоминаний о моей ночи с Джейми. Все было приведено в идеальный порядок.

Странное ощущение возникло в моей груди. Я выглянула в окно и попыталась найти взглядом Джейми среди многочисленных рядов лоз. И вдруг поняла, что он не позвонил и не оставил сообщение. Его грузовика не было на месте, а было уже поздно. Я взяла телефон и позвонила на ресепшн.

Мне ответил мужской голос.

— Здравствуйте, мисс Корбин. Как я могу помочь вам?

— Я бы хотела, чтобы вы соединили меня с Джейми… э-э-э… Джейми, который работает здесь.

О Боже, я не знаю его фамилию. Какая глупость!

— Один момент. – Я выдохнула с облегчением, когда телефон снова зазвонил.

— Это Сьюзен, как я могу помочь вам?

— Сьюзен, привет, это Кейт.

— Привет, Кейт, – ее голос был странно напуган.

— Я ищу Джейми.

— Ой… ну, Джейми пришлось уехать.

— Почему?

— Я не уверена, что могу… – ее тихий голос умолк.

— Вы можете дать мне его номер телефона?

— Кейт, давай я тебе перезвоню.

Перезвонит мне?

Мне хотелось сказать ей: Дай мне его чертов телефон, я две ночи провела в его постели, голая… К черту. Я повесила трубку и плюхнулась на кровать, ожидая ее звонка.

То, что начиналось как грусть, в конце концов, превратилось в гнев. Вся моя неуверенность нахлынула на меня разом. Воспоминания о нашем последнем разговоре в ванной, о том, как он ушел от ответа, о девушке в ресторане – все эти мысли ударили в меня на полной скорости. Я тяжело задышала, тревога пробежала по моим венам, сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Он не вернется, сказала я себе. Кто захочет меня? Я была лишь ракушкой, простой и неприхотливой, которую не стоит забирать с пляжа домой. В течение нескольких дней, оба они — Стивен и Джейми — доказали мне это.

Мне не нужно было учиться одиночеству. Я знала, что это такое, и злилась на себя, потому что поверила, что между мной и Джейми что-то есть. Он был слишком хорош, чтобы быть правдой, и, как и все хорошие вещи... Когда я увидела его на краю кровати ночью, должна была понять, что он замышляет что-то недоброе. Разбить чье-то сердце всегда нелегко. И почему он не ушел сразу же после того, как овладел мной таким животным способом? Он положил свою голову мне на грудь, и я заснула. Я думала, что он принадлежит мне. А он ушел, и я снова оказалась одна.

За четыре дня я успела отделаться от мысли, что должна жить уединенной жизнью, чтобы иметь веру в любовь. Чем ближе я была к Джейми, тем больше и больше во мне было умиротворения. И не могла понять, как, но он смог исцелить боль моего одиночества. А еще он не давал мне никаких обещаний. Я верила, что — мы нечто большее, чем слова, что нет необходимости для лишних разговоров. И верила, как дура, что невозможно взять и вот так просто оборвать то, что у нас было. Я думала, что притяжение, которое мы ощущали, было чем-то таким, что нельзя быстро превратить в ничто.

Но ведь так всегда? Да, две половинки составляют одно целое, но это вовсе не значит, что они одинаковые. Кто-то всегда отдает больше, чтобы восполнить дефицит. Меня просто ослепили мои собственные глупые романтические фантазии о парне, чью фамилию я даже не знаю. Я полностью положилась на Джейми, а он ушел, даже не спросив мой номер телефона. Я стояла посередине комнаты, как оглушенная.

Я стащила джинсы и рубашку и поспешила вниз по лестнице в фойе, где за стойкой сидел Джордж.

— Привет, Джордж. Ты видел Джейми?

— Нет, дорогая.

— Так ты не видел, как он выскользнул из моей комнаты посреди ночи?

С выражением жалости на лице он медленно втянул воздух через зубы.

— Я приехал только полчаса назад, так что нет, я не видел.

— Ладно.

Я направилась в кабинет Сьюзен. Как обычно, она сидела за компьютером и подняла голову, глядя на меня поверх очков.

— Где Джейми? – без стука я открыла дверь в пустой кабинет Р. Дж. и заглянула в него, пока ждала ответа.

— Я не уверена, что могу ответить на этот вопрос.

— Почему?

— Потому что это не мое дело, и я не буду это с тобой обсуждать.

Ярость, гнев, смущение затопили меня. Я едва могла слышать ее, звук моего сердцебиения отдавался в ушах.

— Ты хоть представляешь, какую кучу времени я потратила? Приехала сюда, чтобы сделать репортаж о Лоусоне, а его здесь, черт возьми, никогда нет! – я начала кричать, но она не сдалась. — Что я получила? Пять минут хамства и переписку по электронной почте. Ребята, вы это планировали? Вы использовали Джейми, чтобы отвлечь меня? Так сказать, смягчить удар? Ваш «мастер-на-все-руки» - да, так и есть, он мастер. Он здесь, чтобы трахать одиноких женщин, а потом бросать их? Бедный диабетик Джейми, который живет в сарае и собирает сраный виноград весь день, а ночью замечательно трахается.

Она даже не подняла брови в ответ на мои слова, и я продолжила свои разглагольствования.

— Что это за место? Это какая-то шутка? Как Джейми мог так поступить со мной? Я думала, что он лучше всех.

Из моих глаз, наконец, полились слезы.

Понизив голос, она просто сказала:

— Это не то, что ты думаешь. Прости, Кейт.

Да уж, они оба были мастерами объяснений.

— Мне тоже жаль. Из-за Джейми все стало только хуже.

— Это не было намеренно. Я не «напускала» Джейми на тебя.

Она сделала воздушные кавычки вокруг слова «напускала».

— Ну, может быть, нет, Сьюзен, но мне еще нужно написать статью об этом Богом забытом месте. Я уезжаю в Чикаго сегодня вечером. И не собираюсь лежать и ждать его. С меня достаточно.

Она не пыталась остановить меня, когда я покинула здание. Я заметила Челси, лежащую на своем месте на улице.

— Стерва, – сказала я себе под нос.

Я решила довести план возмездия до конца.

Я оставила записку для Марка, в которой написала:

«Спасибо за взбитые сливки. Я уверена, что это не первый раз, когда Вы выполняли заказ Джейми».

Бедный Гильермо стал моей следующей жертвой.

— Я ничего не знаю, дорогая. Я просто здесь работаю.

— Джейми приводил в свой амбар много женщин?

— Нет, – он убедительно покачал головой. – Может быть, твое любопытство поможет тебе, – сказал он.

— Это уже не мои проблемы.

Я повернулась, чтобы уйти, и наткнулась на ряд лоз, где Джейми так страстно поцеловал меня тогда. Остановилась и прижала кончики пальцев к губам. Слезы лились, и я удивлялась своей глупости. Я пообещала себе, что после написания статьи никогда не стану вспоминать это место. Постараюсь не думать о том, что здесь впервые мне не было так больно.

Все вернулось на круги своя с первыми лучами солнца. Сон был ошибкой. Я хотела верить, что Роуз молилась за меня, чтобы я нашла кого-то, с кем могла бы разделить жизнь. Я хотела верить, что существует какая-то сила, которая сближает меня и Джейми, но все было провалом.

Я дрожала под утренним солнцем, потому что поняла, что в любви нет места для боли. Любовь - это не то же самое, что брак или отношения, или рождение детей. Любовь - это не работа. Любовь - это чувство, чистое и простое. В один момент ты ощущаешь ее, ты готов броситься ради кого-то под поезд, а в другой момент все исчезает, и ты понимаешь, что твое сердце разорвано на части и украдено.

Если у меня и была любовь к Джейми, то я вырвала ее из своего сердца этим утром, стоя посреди моря виноградников. Последние капли надежды упали с моих ресниц и растаяли, как забытые воспоминания.

Я подошла к гостинице, с мыслями о том, что я — все, что у меня есть. Я не должна была никогда забывать эту мантру.

Никто никогда не узнает, что случилось между мной и Джейми. Как и о наших моментах близости, о том, что он шептал мне, о том, как говорил мне, какая я красивая. Кто может доказать или опровергнуть его слова?

Вернувшись в комнату, я уставилась на кровать. Всего пара часов прошла с тех пор, как мы лежали там, переплетенные друг с другом, как обычные любовники.

Мы словно росли вместе, как пара деревьев, посаженных слишком близко, наши ветви сплетались так, что мы не знали, чьи это руки, а чьи ноги. Но это уже не важно, потому что Джейми вырвал себя с корнем. Я думала, что у нас есть шанс, что мы могли бы остаться друг с другом навсегда. Как наивно с моей стороны. Как грустно. Как пафосно.

Горничная сложила все мои бумаги и вещи в аккуратные стопки на комоде и письменном столе. Упаковаться, таким образом, я могла без труда. Я позвонила Джерри.

— Джерри Эванс.

— Ты можешь организовать мне рейс сегодня?

— Что? Ты и твой парень хотите сбежать в Канкун или что-то в этом роде?

Нет. Не плачь, не делай этого, Кейт!

Я начала плакать.

— Вот дерьмо, – сказал он спокойно. – Езжай в аэропорт. Я напишу тебе все через пару минут.

— Спасибо, – сказала я сквозь рыдания и повесила трубку.

Я упаковала все мои вещи в маленький чемодан, сунула туда же кучу своих заметок и зарисовок. Проехала всю дорогу до международного аэропорта Сан-Франциско с вновь обретенной уверенностью. Я сигналила неуклюжим водителям; даже средний палец показала несколько раз. Я позволила себе закричать на пожилую женщину в зеленом «шеви-нова», и с трудом остановила себя, прежде чем дошла до истерики.

В аэропорту я забрала свой билет на место первого класса, думая, что будет легче заглушить печаль неограниченным количеством выпивки. Я уселась на поистине гигантское кресло. Стюардесса принесла мне одеяло и подушку. Я попросила дополнительный плед и закуталась, как в кокон. Обмоталась одеялами, высунув только руки, и это было прекрасно, если бы так не напоминало смирительную рубашку. Когда мы взлетели, я откинула зубами столик и заказала двойной скотч со льдом.

Я вообще не пью виски. Когда принесли напиток, наклонилась и за три глотка всосала всю порцию через соломинку. Именно тогда я заметила, что рядом со мной кто-то сидит.

Она смотрела на меня огромными круглыми голубыми глазами.

— Сколько тебе лет? – спросила я.

— Двенадцать, – сказала она.

— Как тебя зовут?

Я склонила голову набок, как будто допрашивала ее, и, наверное, в этот момент я выглядела смешно.

— Аврора. Ты сумасшедшая или что?

— В яблочко, малышка. – Ее глаза расширились еще больше. – Я просто шучу. Нет, я не сошла с ума… пока еще. Во всяком случае, сумасшедшие не знают, что они таковы, так что это глупый вопрос.

Она кивнула в знак согласия с задумчивым выражением на лице. Я сразу же поняла, что она из тех детей, которые мудрее своих лет.

— Истина заключается в том, что мне только что разбили сердце. У меня был тяжелый день. Ты знаешь, каково это? – я выгнула брови для выразительности.

— Да, – сказала она и испустила глубокий вдох. – Я точно знаю, что вы имеете в виду. Один мальчик в моем классе, Дженезис, сказал мне, что любит меня, а потом рассказал всем остальным, что я вешаюсь ему на шею.

— Дженезис? Это его имя? Прямо, хм, красный флаг. Что за имя такое? – Она просто пожала плечами. – Ну, я тебе скажу. Это английская рок-группа из семидесятых и восьмидесятых. Его родители либо очень старые, либо слишком долго были под влиянием «кислоты». Я думаю последнее, поэтому такое странное имя. Не парься. Кто-нибудь другой обязательно придет в твою жизнь. Но, конечно, лучше сразу понять, что быть одной – намного спокойнее, чем разбивать сердце снова и снова. Осознав это, ты убережешь себя от неприятностей, малышка.

— Так что, быть одной лучше? – Она смотрела мне прямо в глаза. Как я могла солгать ей?

— Твои родители женаты?

— Да, они женаты двадцать два года, – сказала она с улыбкой.

— Ну, я думаю, тут все индивидуально. Не слушай меня. С некоторыми это происходит.… Но, может, у тебя все будет иначе.

— Может быть, и с вами тоже. Просто не позволяйте этому дерьму ожесточить ваше сердце.

И ей двенадцать лет.

— Ты, наверное, права. Эй, не хочешь помочь мне? Я должна написать эту статью…