Только здесь и нигде больше

12. Опровержение

На протяжении этой недели, я периодически коротала время за лотерейными билетами. К пятнице прикончила все восемьдесят, и по всей квартире валялись блестящие серебряные стружки. Я не переживала. Я выиграла тринадцать новых билетов и сорок четыре доллара. Казалось, будто сорвала куш, хотя технически потеряла двадцать три доллара.

Как и обещала, я и Бет встретились в «Дамских пальчиках», хотя не могу сказать, что готовилась к встрече. Надела черные узкие джинсы, старые «чаксы»[26], в которых ходила всю неделю, и серый балахон поверх старой рубашки от Ани Дифранко. Бет уже ждала меня в баре.

— Ты… выглядишь секси! – сказала она, сканируя мой наряд. – Я и правда заставила тебя встряхнуться.

— О чем ты говоришь? Я носила эти джинсы три дня.

— Ну, кэжуал[27] тебе идет. От девушек отбоя не будет.

Бет оказалась неправа. Должно быть, я излучала вибрации жуткой стервы. Я сидела в баре, совершенно одна с пинтой «Гиннесса»[28] и смотрела, как Бет танцует и общается. Она зажгла танцпол чрезвычайно горячим исполнением африканской ритуальной пляски. Я улыбалась и смеялась, но все же задалась вопросом о том, что я, собственно, здесь делаю.

— Мне пора обратно.

— Уже? Ночь только началась.

— Прости, Бет. Я просто очень устала.

— О-о, эй, а я читала статью о Лоусоне, – она улыбнулась.

— Ну?

— Вышло хорошо, Кейт. Коротко, но хорошо. Джерри как раз готовил ее. Пойдет в номер в понедельник.

— Что? Ты шутишь?

— Почему ты так удивлена? Она же понравилась Джерри.

— Я в шоке. Но ведь статью по уговору должен был утвердить сам Р. Дж., а я в ней нелестно о нем отозвалась.

— Я думаю, Джерри нашел какую-то лазейку.

Конечно, он нашел.

У меня была сразу куча эмоций. Я почувствовала укол вины за устроенную Лоусону публичную порку, но как только сердце заныло, выкинула эти мысли из головы. Я злилась, вспоминая, что там произошло. Думая о Джейми, о том, каким ранимым он был, когда упал его уровень сахара в крови, о том, как мы смеялись, как мы были близки, я ощущала, как сотня острых ножей пронзает мое сердце. И не могла думать о тех временах, не вспоминая, как он ускользнул, не оставив мне номера телефона и не назвав мне хотя бы фамилию.

— Ну, как бы то ни было. Увидимся в понедельник, Бет.

— Пока, Кейт.

Вернувшись в свою квартиру, я, наконец, включила свой компьютер и проверила электронную почту. Джерри переслал мне статью с небольшими редакторскими пометками. Я сразу же одобрила его изменения и направила файл обратно. Остальные события затерялись в недрах моей затуманенной памяти. Я прибралась и попыталась создать хоть какой-то порядок в своей квартире. Однажды заметила Дилана, беседовавшего на улице с Эшли, и это меня обрадовало.

Я походила по магазинам, купила цветы на могилу мамы. В это воскресенье был ее день рождения. Почему мы отмечаем дни рождения после смерти человека, не знаю, но для меня это способ помнить о близких. Нас так легко забыть, когда мы умираем. Интересно, кто будет помнить меня.

Я прислонилась к плите надгробия на могиле мамы. У меня появилось ощущение, что мы сидим спина к спине. Когда я еще подростком приходила на ее могилу, я воображала, что могу разговаривать с ней. Я создала для себя образ идеальной матери. Она всегда давала бы мне самый лучший совет, могла бы ответить на самый трудный вопрос.

— Привет, мамочка. – Она умерла, когда я была совсем маленькой, и я никогда не звала ее мамой. Она всегда была и будет для меня мамочкой. Как обычно, мне стало грустно.

— Я совсем не знала тебя. Я помню тебя, но я тебя совсем не знала. И хотела бы это изменить.

Образ, который я создала у себя в голове, вероятно, не имел ничего общего с реальностью.

— Мне сейчас двадцать шесть, но я все еще чувствую, что мне нужна моя мама. Может быть, так будет всегда. – Слезы потекли по моему лицу. – Я не хочу провести свою жизнь в одиночестве.

Это было последнее, что я сказала вслух. Я замолчала, но просидела там около часа, опустив голову на колени.

Наконец, собравшись с силами, я подошла к могиле Роуз. Она лежала в склепе на том же кладбище. Таблички с именем до сих пор не было на мраморной плите — напоминание о том, как недавно она умерла. Я не могла заставить себя даже приблизиться к стене склепа. Я чувствовала, что Роуз все еще преследует меня, как в том кошмарном сне. Кажется, если подойти ближе, я могла бы услышать ее мольбу. Кладбищенский служащий прошел мимо меня, а я всё стояла, раскачиваясь взад и вперед на пятках.

Было по меньшей мере пятнадцать футов между стеной и мной, поэтому я не удивилась, когда служащий посмотрел на меня с любопытством.

— Я могу помочь вам, мэм?

— Вы не знаете, когда поставят табличку? Прошло почти девять месяцев со дня ее смерти, – я указала на стену склепа.

— Обычно это означает, что не оплатили счет. Вам необходимо уточнить в офисе.

Я направилась в офис и поговорила с очень вежливой женщиной, которая сообщила мне, что остаток на счете составил сорок семь центов, и что именно потому на могилу Роуз и не установили табличку. Я почувствовала себя просто ужасно. Как я могла позволить такому случиться? Я протянула женщине двадцать долларов и сказала:

— Не надо сдачи. Раскидайте остаток по другим пустым счетам. У некоторых нет никого, кто бы о них позаботился, но это не значит, что они не заслуживают чертовой таблички с именем на своих могилах.

Женщина сначала посмотрела на меня в шоке, но потом весело кивнула. Кажется, согласилась.

— Когда ее установят?

— Сейчас они установят еще одну табличку, и потом займутся вашей, так что все должно быть сделано к концу дня.

Женщина полезла в картотеку и вытащила оттуда табличку. Она наверняка пролежала там все эти восемь месяцев, всё из-за проблемы величиной в сорок семь центов. Женщина показала ее мне, и я неожиданно словно вернулась в тот день после смерти Роуз. Я решила надписать на табличке ее имя и даты рождения и смерти, как на большинстве надгробий, но добавила еще и слово «Любимая» сверху, потому что она такой и была.

— Это она?

— Да.

— Я прослежу, чтобы ее прикрепили.

— Спасибо, – сказала я спокойно, и выскользнула через дверь наружу.

Когда я дошла до станции «L», уже стемнело. Я чувствовала облегчение, как всегда после посещения могил матери и Роуз. Сидя в вагоне, я решила вернуться в «Чикаго Крайер» с высоко поднятой головой. У меня была работа, квартира, и пара преданных друзей. Я боялась, как отреагирует общество на мою статью об Р. Дж. Лоусоне, ведь кто-то мог назвать ее сплетнями или клеветой, но я записала не более чем собственные наблюдения. И надеялась, что коллеги из «Крайер» оценят риск, на который я пошла. Я сказала себе, что больше не будет заказов на статьи о жевательных резинках. Я буду серьезным журналистом.

На следующий день я села на коричневую линию[29] и принялась высматривать Просто Боба. Мне нужно было получить большую дозу вдохновляющих мантр в стиле мумбо-юмбо, но Боба не было. Я обошла поезд два раза, но его там не было. Даже пропустила свою остановку. Пришлось пройти три лишних квартала, чтобы добраться до редакции, так что я вошла в лобби, когда было уже далеко за десять. Я знала, что к этому времени каждый в редакции наверняка увидел статью, так что мои нервы были на пределе. Охранник поднял газету, когда я проходила мимо.

— Довольно смело, Кейт.

— Спасибо, наверное.

Когда я вошла в писарскую, как мы ее называли, музыка, игравшая в динамиках, стихла. Голос Джерри раздался над нами.

— Она вернулась, ребята.

Медленно одна за другой головы сотрудников поднялись над перегородками закутков и повернулись мою сторону, а потом все захлопали. Я слышала, как кто-то закричал:

— Я рад, что ты вернулась, Кейт!

А еще кто-то завопил:

— Даешь крутую статью этим утром!

Бет ухмыльнулась, когда я вошла в свой закуток.

Я встала на стул, чтобы поблагодарить всех за теплый прием. Он пошатнулся, и я чуть не упала, но быстро восстановила равновесие. Все засмеялись.

— Да, я все-таки неуклюжая! – закричала я.

В офисе все знали, что я недотепа. Завидев меня, все старались убрать вещи с моего пути. Я посмеялась над собой еще несколько секунд.

— Ладно, я просто хочу сказать спасибо, я рада вернуться к работе.

Я слезла, когда Джерри подошел к моему столу, таща за собой мой чемодан.

— Я надеюсь, тут нет ничего совершенно необходимого, – сказал он.

Я взглянула на чемодан.

— Я на самом деле просто боюсь открыть эту штуку.

Он прислонился к стене и смотрел на меня, пока я усаживалась за стол.

— Что там случилось?

Уголком глаза я увидела, что стул Бет наклонился в сторону прохода. Она подслушивала.

— Просто иди сюда, Бет. Я знаю, что ты слушаешь. – Она подошла ко мне и прислонилась задом к моему столу. Я фыркнула. – Пронырливый журналист.

— Ну, мне нужны подробности, чтобы в случае чего прикрыть твой зад.

— Я влюбилась в этого парня, Джейми, который работал на винодельне. Думаю, что это была просто интрижка. Он вел себя подозрительно, когда я начала задавать ему личные вопросы, а потом просто исчез среди ночи.

— И почему бы это? – спросила Бет.

— Ну, может быть, Лоусон или Сьюзен, генеральный менеджер, подставила его в качестве буфера между мной и Р. Дж., но чем больше об этом думаю, тем больше понимаю, что это не помогло бы. Я не знаю. Мы на самом деле что-то чувствовали друг к другу. Я не понимаю. Это все длилось только несколько дней. Может, это было слишком интенсивно, чересчур быстро.

Джерри выглядел виноватым.

— Мне жаль, я чувствую ответственность за то, что случилось.

— Почему?

— Потому что это я послал тебя туда. Ну, я думаю, хоть и придется тебе перецеловать пару лягушек, своего принца ты все равно найдешь.

— Найду?

Бет наклонилась и приобняла меня за плечи.

— Абсолютно точно, – сказала она.

— Ну, думаю, мне нужно приниматься за работу. Жду от тебя идей, Кейт. Давай встретимся в моем офисе завтра утром.

— Хорошо, Джер.

Они оба едва успели выйти от меня, как заглянула Аннабель, младший научный сотрудник газеты.

— Я думаю, тебе больше не понадобится ничего из этого. Поздравляю со статьей, — сказала она, кладя на стол стопку материалов по Лоусону.

— Спасибо. К сожалению, твои исследования ничего не дали.

— Да, информацию об этом парне просто не откопать. Я едва отыскала его фотку. Кажется, кое-кто страдает паранойей.

— Он, наверное, придумал какой-то супер, потрясающий компьютерный гаджет, чтобы защитить свою неприкосновенность. Мне действительно очень жаль.

— Не волнуйся, Кейт. Мне нравится то, как ты поработала над материалом, а если мы захотим запустить еще одну статью на тему Лоусона — вот, у нас уже есть материал двухнедельных исследований.

— Спасибо.

После того как она ушла, я взглянула на стопку. Я хотела сначала просто выбросить все в мусор, но что-то мне бросилось в глаза. Это был субботний некролог. Заголовок гласил:

Р. Дж. ЛОУСОН Ст., ОТЕЦ ЗНАМЕНИТОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ГЕНИЯ, СКОНЧАЛСЯ НА 68 ГОДУ ЖИЗНИ.

Я пролистала раздел о вкладе старшего Лоусона в развитие авиационной техники и добралась до его отношений с сыном. В статье говорилось, что Райан Джеймс Лоусон-младший, чрезвычайно успешный изобретатель и филантроп, был единственным сыном покойного. Всего через неделю после смерти отца я оклеветала Лоусона в мировой прессе. Я отложила статью в сторону. Следующей лежала таблица организаций, которым помогал Лоусон. Он жертвовал как большим фондам, так и маленьким. В верхней части списка, под собственным фондом, стояла Американская Ассоциации диабетиков, и под этим стояло название «ГЛАЙД», приюта для бездомных.

Мой желудок зашевелился, но сделал он сальто назад, только когда я отложила таблицу и наткнулась на фото, приклеенное к бумаге. В верхнем углу Аннабель написала: «Выпускной Р. Дж. МИТ. Рядом мать, Дебора».

Под фото лежала заметка.

Это была публичная запись об усыновлении Р. Дж. Лоусона. Его приемная мать, изображенная на фото, погибла в автомобильной аварии четыре года назад. Лоусон попытался воссоединиться со своими биологическими родителями, но они попытались вымогать у него деньги. Обоим дали срок в тюрьме. У него есть родная сестра в Бостоне, и, хотя он учился в колледже, и проводит свободное время там, они не поддерживают отношений. Во время короткого суда за закрытыми дверями она свидетельствовала в пользу родителей.

Я в недоумении смотрела на фото. Это была та же фотография, которую я видела на тумбочке Джейми в его амбаре. Вдруг я вспомнила фото, которое попало мне в руки еще до поездки в винодельню, то, где Р. Дж. в детстве был снят на ярмарке талантов. Этот мальчик на научной выставке и был человеком, которого я видела на фото с выпускного. Джейми. Даже сейчас мне было трудно принять тот факт, что это тот же человек, с которым несколько дней я провела в постели. Джейми не мог быть компьютерным гением – он не соответствовал стереотипу. И я же видела Лоусона своими глазами на интервью…

Я встала на трясущихся ногах и оттолкнула стул. Этого не может быть. Комната начала вращаться.

Бет заметила меня через перегородку.

— Ты в порядке?

Я кивнула, а затем опустилась на колени. Открыла чемодан и начала вытаскивать оттуда все заметки и бумаги, которые забрала тогда из комнаты. Я посмотрела на листок с распечаткой интервью, которое дал мне по и-мэйлу Р. Дж. Когда я вспомнила, что Джейми рассказал мне о своей жизни, все, так или иначе, совпало с информацией, которую я получила от Лоусона.

Гигантские кусочки головоломки, плавающей у меня в голове, стали складываться воедино.

Джейми: Райан Джеймс.

МИТ: колледж на восточном побережье.

Строительство школ в Африке: племенные татуировки. Я много путешествовал.

Мастер на все руки: Я чищу этот бассейн, я могу плавать в нем в любое время.

Я: Это лодка Лоусона? Джейми: Это моя лодка.

Я: Как твоя фамилия? Джейми: Больше никаких разговоров.

Слезы закапали на листок. Я посмотрела на пятно, размывшее почерк Джейми. Это была записка – я не видела ее. Утром я ушла, а горничные сделали уборку, прежде чем она бросилась мне на глаза. Они собрали все документы в кучу, и эта записка, которые могла бы все изменить, затерялась в куче.

Кейти, мой ангел,

Мне пришлось ехать в Портленд. У моего отца случился сердечный приступ, и врачи не знают, переживет ли он эту ночь. Пожалуйста, не уходи. Если я не смогу вернуться завтра, то пришлю машину и устрою твой перелет сюда. Пожалуйста, пожалуйста, не уходи. Есть кое-что очень важное, что я хочу сказать тебе, кроме того, что я в тебя окончательно влюбился.

— Джей…

Я громко зарыдала. Бет оказалась рядом через пару секунд.

— Что случилось?

— Дж… Джейми…

— Что, Кейт?

— Джейми — это Р. Дж.

Я, наконец-то, выдавила это из себя.

— Ты имеешь в виду парня, в которого ты влюбилась?

— Да, – застонала я.

— Погоди, а с кем ты тогда встретилась?

— Я не знаю.

— Ты уверена? – Я кивнула. – Но, если Джейми - это Р. Дж., тогда эта статья…

— Боже мой, я думала, что он уничтожил меня, но это я уничтожила его. Он не такой человек, — я указала на прикрепленную к стенке моего кубикла[30] статью. — Он хороший человек с большим сердцем.

Я всхлипнула.

— Он великолепен, и он так усердно трудится. Как я могла не догадаться? – Я подняла записку. – И вдобавок ко всему прочему, он любит меня!

— Черт, Кейт. Но зачем ему врать?

Я сглотнула комок в горле. Стояла и смотрела на кабинет Джерри, который находился выше нашей писарской. Он стоял за большим стеклянным окном, разговаривал по телефону и смотрел на меня. Джерри указал на телефон у уха и одними губами сказал: «Лоусон. Он здесь».

Я метнулась в сторону уборной. Бет последовала за мной. Она держала мои волосы, пока я не выблевала все содержимое желудка в унитаз.

— Тебе надо домой. Я поговорю с Джерри.

— Спасибо, – все, что я смогла из себя выдавить.

Я вернулась в кубикл и схватила свое пальто, но оставила чемодан и документы, за исключением записки. Взглянув в сторону кабинета Джерри, я увидела, что Бет уже там, говорит с ним с серьезным выражением лица.

Я выскочила из писарской и решила воспользоваться служебным лифтом в надежде избежать встречи с Джейми, или Р. Дж., или кем бы он ни был.

Я рванула прямо через холл, с силой толкнула стеклянные двери и выскочила на улицу. Я уже была в нескольких футах от входа, когда заметила его. Джейми стоял, прислонившись к бетонной стене, глядя вниз под ноги. Он был одет в черный костюм с белой рубашкой. Верхние пуговицы расстегнуты, а волосы зачесаны назад.

Его глаза казались грустными, под ними залегли темные круги. Я сунула записку в карман и решила пробежать мимо него с опущенной головой, надеясь, что он не заметит меня.

Но он перекрыл мне дорогу.

— Подожди, – только и сказал он.

Я расправила плечи и положила руку на бедро.

— Почему ты так одет?

— Я прилетел сюда прямо с похорон отца.

Его голос дрогнул на последнем слове.

— Мне очень жаль, Джейми…Р. Дж... кем бы ты ни был.

Я была полна сострадания его потере и из-за этой дурацкий статьи, но мне было так больно от его лжи и из-за неприятностей, которым она стала причиной. Я повернулась, чтобы уйти. Он схватил меня за плечи и развернул обратно.

— Все, кого я знаю, называют меня Джейми. И мне очень жаль, Кейт.

Он попытался обнять меня. Я ударила кулаками по его груди.

— Ты лжец, – я начала плакать. – Ты обманывал меня, пока я голая лежала в твоих объятиях. И в статье… ты сделал меня обманщицей, ты разрушил мою карьеру. — Я попыталась вырваться, но он держал меня. — Почему ты ее одобрил?

— Я не одобрял. Джерри Эванс имел право напечатать ее, если я не ответил на его запрос в течение сорока восьми часов. Это было в контракте. – Он отстранился и посмотрел себе под ноги. – Я был занят прощанием с последней частичкой своей семьи

Вытирая слезы с лица, я выпрямилась и восстановила равновесие.

— Я искренне сожалею о твоей потере. И извиняюсь за все это дерьмо. Я хотела бы никогда туда не приезжать. Хотела бы никогда не встречать тебя.

— Как ты можешь так говорить? – он схватил меня за руки и уставился на меня с отчаянной мольбой в глазах. – Ты серьезно?

— Если бы ты не врал мне, я бы не написала эту гребаную лживую статью. – Я выдернула руки из его хватки. – Кто, черт возьми, был этот мужик, который давал мне интервью?

— Его зовут Брэдли Райс. Он друг Сьюзен – или, был, скорее всего. Она решила, что он подходит на роль.

— Подходит на роль? – я покачала головой.

— Я знаю, все кажется сейчас таким глупым. И не хочу рассказывать о своей личной жизни. Я хотел иметь возможность ходить по винодельне, куда мне вздумается, хотел просто быть собой, просто быть Джейми. И боялся, что, если встречусь с репортером, все узнают, кто я, и начнут шпионить за мной.

— Этого бы не случилось.

— Я запаниковал. Сьюзен сказала, что мы предоставим информацию о винодельне, а Брэдли будет пытаться избегать всех личных вопросов. Мне он никогда не нравился, и не стоило ему доверять. – Джейми уставился на свои ботинки. – Кажется, он не ожидал от тебя такой настойчивости. Наверное, решил, что сможет тебя очаровать.

Он поднял глаза и робко улыбнулся.

— Ваш маленький план не сработал, не так ли? Теперь ты разрушил мою репутацию и карьеру.

— Джерри сказал, что Бет могла бы написать опровержение.

— Ну, для тебя-то это хорошо. Твое имя будет очищено, но я все равно останусь без работы.

— Я сделаю, что нужно, чтобы всё было, как положено, – его глаза заволокло туманом, он сглотнул.

— Почему ты ушла? – спросил он, понизив голос.

— Я увидела записку только сегодня, но для всего есть причины, не так ли?

Я повернулась, чтобы уйти, но он пошел за мной.

— Кейти, я знаю, ты не веришь в это.

— Не называй меня так, – сказала я, не оборачиваясь. Джейми схватил меня за руку и развернул к себе. Я ахнула. – Что ты делаешь?

— Останови это сейчас! Это безумие, – зарычал он. Он пытался поймать мой взгляд, все еще крепко держа мою руку. – Просто остановись и дай мне хоть один шанс.

— Ты делаешь мне больно. – Он тут же отпустил. – Я едва знаю тебя. Всего четыре дня. Четыре дня, которые я хотела бы вычеркнуть из жизни, – сказала я спокойным, ровным тоном.

Он выпрямился и расправил плечи.

— Ты лжешь.

— Это ты чертов лжец.

— Мне плевать на статью. Пусть она останется, как есть. Ты можешь сказать, что я лжец, мудак, как угодно, но я знаю, что эти четыре дня для тебя что-то значили. Меня не волнует моя репутация или деньги. Ничего!

— А что же тебя волнует, Джейми? Виноделие, или, может, песни в караоке, или собственная ложь?

Я быстро шла впереди него.

— Меня волнуешь ты.

Его тон не был мягким; он был таким, каким обычно говорят абсолютную правду.

Я развернулась на каблуках и схватилась за лацканы его пиджака.

— Послушай меня, Джейми. Оставь это. Мы не предназначены друг для друга. Я живу здесь, а ты там. Ты какой-то безумно богатый гений, а у меня даже машины нет. Да и работы теперь уже наверняка тоже.

Это был первый раз, когда я видела его чисто выбритым. Я поднялась на цыпочки и поцеловала его.

— Ты трахался со мной, – тихо прошептала я. – Мы с тобой трахались. А теперь нет никаких «нас».

Он мрачно уставился на меня.

— Просто скажи мне одну вещь.

— Какую? – вскипела я.

— Ты тоже думаешь только обо мне?

Слезы снова наполнили мои глаза. Я опустила голову и быстро двинулась по направлению к станции L. Он не сдвинулся с места, но закричал:

— Я не сдамся. Поэты правы!

Я села не на тот поезд, так что мне потребовалось дополнительных полчаса, чтобы добраться домой. Когда я вошла в дом, Джейми сидел у подножия лестницы. Он снял свой пиджак и закатал рукава рубашки. Теперь он был похож на миллионера, разве что мешали татуировки на загорелой коже.

— Уезжай домой, Джейми.

Он встал и последовал за мной к лифту.

— Кейт, пожалуйста. Пойдем, выпьем кофе и поговорим об этом.

— Нет, – я прошла мимо.

— Я думал, что отпугнул тебя запиской. И решил, что для тебя все слишком быстро, а потом прочитал статью и понял, как ты взбесилась.

— Я же сказала, теперь это неважно. Все это просто дерьмо. Я считала тебя кем-то другим. И даже не знаю тебя.

— Ты знаешь меня. Я такой же человек. Я Джейми. Никого не волнует, кто такой Р. Дж. Лоусон. Это просто имя. Ты знаешь настоящего меня.

— Я думала, что знаю тебя.

Я остановилась у лифта.

— Мне очень жаль. Я знаю, что должен был сказать тебе прежде, чем мы…

Я обернулась, скрестила руки, и закричала:

— Прежде чем мы что? Трахнулись?

Глядя в мои глаза, Джейми подошел ко мне и коснулся пальцами моей щеки.

— Успокойся, пожалуйста, – он склонил голову и опустил взгляд на мои губы. – Ты же знаешь, что мы не этим занимались.

— Да, это так. Ты сам это сказал. – Я убрала его руку. – Пожалуйста, уезжай домой. У нас была интрижка. Теперь все кончено. Уезжай. Домой.

Я шагнула в лифт и сдерживалась, пока двери не закрылись, а потом прижалась к стене, и разрыдалась.

Я нажала кнопку верхнего этажа, но лифт остановился на пятом. Внутрь вошли Дилан и Эшли. Я отвела глаза.

— Ты едешь наверх, Кейт? – он слегка наклонился, чтобы посмотреть мне в лицо.

Я шмыгнула носом.

— Просто хочу проветриться. Крыша вся к вашим услугам.

— Ты знаешь Эшли, да?

— Приятно познакомиться, – сказала я.

Она показалась мне застенчивой.

— И мне.

Когда двери лифта открылись, Эшли вышла, но Дилан остался внутри.

— Я скоро вернусь, Эш. Только провожу Кейт в ее квартиру.

Судорожно качая головой, я толкнула его в спину.

— Нет, вы идите, я в порядке.

Я держала кнопку открытия двери и просила его выйти.

— Кейт, ты не в порядке. Я вижу, как ты расстроена. Это был Стивен? Я надеру ему задницу.

Он оттолкнул мою руку от кнопки и поцеловал воздух в направлении Эшли.

— Я вернусь через две минуты, детка.

Она с тоской улыбнулась ему, когда двери закрылись.

Когда мы дошли до двери моей квартиры, он обнял меня своими тонкими руками и прижал к груди.

— О чем бы ты не переживала, мне очень жаль, – я тихо заплакала. Он полез в карман и достал три таблетки: две желтые и одну синюю. – Вот, прими эти.

— Что это?

— Это бензодиазепины.[31]

— Что это такое?

— Эти две — «ативан», а эта «ксанакс», – он указал на синюю таблетку. – Они тебя расслабят и помогут уснуть. Просто принимай по одной.

Он сунул их в мою руку.

— Где ты это достал?

— Из тайника моей бабушки.

— Это ужасно, ты ведь такой молодой… и уже всякие таблетки.

— Так мило, что ты беспокоишься обо мне. Я вообще не принимал никаких таблеток в последние пару дней. С Эшли я хочу быть в ясном уме, – он робко улыбнулся. – Она сама как наркотик для меня.

— Ты милый. – Я толкнула его к лифту. – Теперь иди на крышу и разберись с Эшли.

— Ладно, увидимся. Позвони мне, если тебе что-то понадобится, или если просто захочешь прогуляться, – сказал он и ушел.

Я запила синюю таблетку большим глотком пива, и весь вечер был как в тумане.