Мы шли с тобой вдвоем путем судьбы тревожным.
На наших лицах тень лежала, как печаль.
Мы сели отдохнуть на камень придорожный
И взглядам нашим вдруг одна открылась даль…
…Бег времени, увы, не терпит постоянства.
Разъединяет всех, всему отводит срок.
И бренный человек в бездушное пространство
Идет Судьбой гоним, уныл и одинок.
От тех часов теперь минуты не осталось
Где наша жизнь? И мысль? И взгляд? И общий путь?
Где тень от тени той? Где сладкая усталость?
И были ль мы с тобой вообще когда-нибудь?
(Перевод В.А. Кострова)
С велением судьбы нам спорить бесполезно:
Как хрупок человек! Как краток век его!
Его присутствие — мгновение всего,
Небытие — зияющая бездна!
(Перевод В.А. Кострова)
Ну что подаришь на исходе года?
Все вымерло: листва, цветы, трава,
Лишь ветра свист и холод небосвода —
Нет признака, что жизнь еще жива.
Но ты на стол гербарий свой положишь,
И под рукой цветы очнутся вновь,
И в памяти, и в сердце растревожишь
В них дремлющую прошлую любовь.
И юности проснется пыл прекрасный,
И прошлое опять с тобой вдвоем,
И мертвый пепел сделается красным
В разбуженном гербарии твоем.
Рука отыщет и возьмет оттуда
Два высохших и хрупких стебелька
И ты увидишь сбывшееся чудо —
Как расцветают в пальцах два цветка.
Ах, два цветка! На них блестели росы,
И мы ловили много лет назад
Благоуханье этой алой розы,
Сверкающий гвоздики аромат.
Они цветут среди зимы унылой
Те два цветка, как огоньки в судьбе.
И все-таки ты хочешь, ангел милый,
Понять их смысл? Я объясню тебе.
Цветы зимою умирают сами,
Крошатся корни, лепестки, листы.
Но если стебельков коснется пламя,
Вновь расцветают мертвые цветы.
Вот так же в час последнего дыханья,
Как солнца лик в угрюмых облаках
Вновь оживут твои воспоминанья
У смерти в костенеющих руках.
(Перевод В.А. Кострова)
Хотя вечерний час часы еще не били,
Настала темнота, похолодел гранит
И кружатся над ним песчинки снежной пыли,
И лед сковал реку в прозрачный монолит...
Мир отступил... Исчез. В себе замкнулось море
Как наша жизнь уже не плещет, не гремит,
И нет ни мятежа, ни радости, ни горя,
И город устремлен на полюс, как магнит...
(Перевод В.А. Кострова)
Оракул богов — кифара в руках Аполлона,
А мысль Ламартина — воздушная арка.
Она не гремит, словно гром с небосклона,
А льется мелодией, словно Эолова арфа.
(Перевод В.А. Кострова)
Как любящую грудь печаль и ужас гложат,
Как сердце робкое сжимается тоской!
Я времени шепчу: остановись, постой,
Ведь предстоящий миг, подобно бездне, может
Зиять меж ней и мной.
Неумолимый страх, предчувствие потери
На сердце налегли; я прошлым удручен,
Я слишком долго жил, но пусть, по крайней мере,
Не канет в прошлое ее любовь, как сон.
(Перевод С.М. Соловьева)