Том 14

Ф. ЭНГЕЛЬС БОРОДИНО[255]

Бородино — село в России, на левом берегу речки Колочи, в двух милях выше ее слияния с рекой Москвой. По имени этого села русские называют большое сражение, происшедшее в 1812 г. и решившее вопрос об овладении Москвой, французы называют его Московским или Можайским сражением. Поле сражения находится на правом берегу Колочи. Правое крыло русских было прикрыто этой речкой, от места ее впадения в реку Москву до Бородина; левое крыло было отодвинуто назад en potence {в виде буквы Г. Ред.} за ручеек и овраг, спускающийся от крайнего пункта левого фланга, близ Утицы, к Бородину. Позади этого оврага на двух холмах были сооружены неполные редуты, или люнеты; из них, ближайший к центру, назывался редутом Раевского, а три редута, находившиеся на холме влево, назывались люнетами Багратиона. Между этими двумя холмами другой овраг, называвшийся Семеновским по имени лежащей позади деревни, шел вниз от русского левого фланга к первому оврагу, соединяясь с ним приблизительно в 1000 ярдах от места, где последний достигает Колочи. Большая дорога на Москву проходит через Бородино; старая дорога проходила через Утицу на Можайск в тылу русской позиции. Эта линия, около 9000 ярдов протяженностью, удерживалась приблизительно 130000 русских, причем Бородино, занятое русскими, находилось перед их центром. Русским главнокомандующим был генерал Кутузов; его войска разделялись на две армии, из которых большая, под командованием Барклая-де-Толли, занимала правый фланг и центр, а меньшая, под командованием Багратиона, — левый фланг. Позиция была выбрана очень неудачно; атака против левого фланга, в случае успеха, приводила к полному обходу правого фланга и центра, и если при этом французам удалось бы достигнуть Можайска раньше отступления русского правого фланга, что было вполне осуществимо, то положение русских стало бы совершенно безнадежным. Однако после того как Кутузов уже отказался от превосходной позиции у Царева-Займища, избранной Барклаем, у него не оставалось иного выбора[256].

Французы, которыми командовал лично Наполеон, насчитывали около 125000 человек. 5 сентября по новому стилю (26 августа по старому стилю) 1812 г. французы, вытеснив русских из нескольких слабо укрепленных окопов на их левом фланге, приготовились начать 7 сентября сражение. План Наполеона был построен на ошибках Кутузова; ограничиваясь наблюдением за центром русских, он сосредоточил свои силы против их левого фланга с намерением прорвать его и проложить затем себе прямой путь на Можайск. Соответственно этому, принц Евгений получил приказ произвести ложную атаку на Бородино, после чего Ней и Даву должны были нанести удар по Багратиону и по носившим его имя люнетам, в то время как Понятовскому надлежало обойти крайний левый фланг русских у Утицы; в момент, когда сражение должно было по-настоящему завязаться, принцу Евгению предстояло перейти Колочу и атаковать люнет Раевского. Таким образом, действительный фронт атаки не превышал 5000 ярдов, что давало 26 человек на один ярд, то есть небывалую глубину боевого порядка, которой и объясняются страшные потери русских от артиллерийского огня. На рассвете Понятовский двинулся на Утицу и взял ее, но его противник Тучков снова выбил его оттуда; однако затем, когда Тучкову пришлось отправить одну дивизию на поддержку Багратиона, поляки снова взяли деревню. В 6 часов Даву атаковал непосредственно левый фланг укреплений Багратиона. Он двинулся вперед встреченный мощным огнем 12-фунтовых пушек, которым он мог противопоставить только 3- и 4-фунтовые, Спустя полчаса Ней атаковал непосредственно правый фланг этих люнетов. Они были взяты и затем снова отняты, после чего последовала ожесточенная борьба, но без решающего результата.

Однако Багратион зорко следил за крупными силами, направленными против него с их мощными резервами и французской гвардией на заднем плане. Насчет подлинного направления атаки не могло быть сомнений. Поэтому он собрал все войска, какие только мог, вызвав дивизию из корпуса Раевского, другую дивизию из корпуса Тучкова, гвардию и гренадеров из армейского резерва и попросил Барклая прислать весь корпус Багговута. Эти подкрепления, численностью более 30000 человек, были высланы немедленно; из одного лишь армейского резерва Багратион получил семнадцать батальонов гвардии и гренадеров и две 12-фунтовые батареи. Но все эти войска могли поспеть на место и быть использованы не ранее 10 часов, а уже до этого времени Даву и Ней произвели вторую атаку укреплений и взяли их, оттеснив русских за Семеновский овраг. Тогда Багратион выслал вперед своих кирасиров; последовала ожесточенная беспорядочная борьба, во время которой русские, по мере подхода подкреплений, продвигались вперед, но затем снова были оттеснены за овраг, как только Даву ввел в бой свою резервную дивизию. Потери обеих сторон были огромны; почти все высшие офицеры были перебиты или ранены, и сам Багратион получил смертельную рану. Теперь, наконец, Кутузов принял некоторое участие в сражении, отправив Дохтурова принять командование левым флангом и послав своего начальника-штаба Толя для наблюдения на месте за мерами, принятыми для обороны. Вскоре после 10 часов в Семеновскую прибыли семнадцать батальонов гвардии и гренадеров и дивизия Васильчикова; корпус Багговута был разделен: одна дивизия была послана Раевскому, другая Тучкову, а кавалерия отправлена на правый фланг. Тем временем французы продолжали свои атаки; вестфальская дивизия продвигалась в лесу к выступу оврага, а генерал Фриан перешел его, но все же не смог удержаться на этой позиции. В это время (в 10 часов 30 минут) русские получили в подкрепление кирасиров Бороздина из армейского резерва и часть кавалерии Корфа, однако их ряды были слишком расстроены, чтобы они могли перейти в наступление, а в это время французы подготовляли большую кавалерийскую атаку. В центре русской позиции Евгений Богарне в 6 часов утра взял Бородино и перешел Колочу, тесня перед собой неприятеля; однако он вскоре вернулся и снова перешел реку, выше по течению, чтобы вместе с итальянской гвардией, дивизией Брусье (итальянцы), Жераром, Мораном и кавалерией Груши атаковать Раевского и редут, носивший его имя. Бородино оставалось в руках французов. Переправа войск Богарне вызвала задержку, и его атака не могла начаться раньше 10 часов. Редут Раевского занимала дивизия Паскевича, поддерживаемая на левом фланге Васильчиковым; корпус Дохтурова служил резервом. К 11 часам редут был взят французами, а дивизия Паскевича была совершенно рассеяна и отброшена с поля сражения. Однако Васильчиков и Дохтуров взяли редут обратно; в это время подоспела дивизия принца Евгения Вюртембергского, и тогда Барклай приказал корпусу Остермана занять позицию в тылу в качестве свежего резерва. С этим корпусом была введена в дело последняя нетронутая еще часть русской пехоты; в резерве оставалось только шесть батальонов гвардии. К 12 часам Евгений Богарне приготовился уже вторично атаковать редут Раевского, но в этот момент на левом берегу Колочи появилась русская кавалерия[257]. Атака Богарне была приостановлена, против кавалерии высланы войска. Однако русские не смогли ни взять Бородино, ни пройти по болотистой долине реки Войны и должны были отступить через Zodock, с тем единственным результатом, что до некоторой степени расстроили план Наполеона.

Тем временем Ней и Даву, расположившись на холме Багратиона, продолжали вести через Семеновский овраг сильный огонь по массам русских. Внезапно в движение пришла французская кавалерия. Вправо от Семеновской Нансути весьма успешно атаковал русскую пехоту, пока кавалерия Сиверса не атаковала его во фланг и не оттеснила обратно. Левее 3000 всадников Латур-Мобура наступали двумя колоннами; первая, с двумя полками саксонских кирасиров впереди, дважды опрокидывала три русских гренадерских батальона, только что построившихся в каре, но и она тоже была атакована во фланг русской кавалерией; польский кирасирский полк довершил уничтожение русских гренадеров, но тоже был отброшен назад к оврагу, где вторая колонна, из двух полков вестфальских кирасиров и полка польских уланов, оттеснила русских. Когда почва была, таким образом, подготовлена, пехота Нея и Даву перешла овраг. Фриан занял Семеновскую, и остатки сражавшихся здесь русских — гренадеры, гвардия и линейные войска — были окончательно отброшены назад, а их поражение было довершено французской кавалерией. В беспорядке мелкими группами они бежали к Можайску, и их удалось собрать лишь поздно ночью; только три гвардейских полка сохранили некоторый порядок. Таким образом, французское правое крыло, разбив русское левое, уже в 12 часов заняло позицию непосредственно в тылу русского центра; тогда Даву и Ней стали умолять Наполеона поступить согласно его собственным тактическим принципам и довершить победу, бросив гвардию через Семеновскую в тыл русским. Однако Наполеон отказался, а Ней и Даву, чьи войска также находились в страшном расстройстве, не решились наступать без подкреплений.

На русской стороне, после того как Евгений Богарне прекратил атаки на редут Раевского, Евгений Вюртембергский был направлен к Семеновской, а Остерман тоже должен был повернуть фронт в этом направлении так, чтобы прикрыть тыл холма Раевского со стороны Семеновской. Когда начальник французской артиллерии Сорбье увидел эти свежие части, он приказал подвезти тридцать шесть 12-фунтовых пушек гвардейской артиллерии и сформировал батарею из 85 орудий перед Семеновской. В то время как эти орудия громили массы русских войск, Мюрат выдвинул вперед нетронутую еще кавалерию Монбрена и польских уланов. Они внезапно атаковали войска Остермана в момент их развертывания и поставили их в чрезвычайно опасное положение, но тут кавалерия Крейца отбросила французскую конницу. Русская пехота по-прежнему несла потери от артиллерийского огня, но ни одна из сторон не отваживалась двинуться вперед. Было около двух часов, когда Евгений Богарне, удостоверившись в том, что его левому флангу не угрожает уже вражеская кавалерия, снова атаковал редут Раевского. В то время как пехота атаковала его с фронта, кавалерия из Семеновской была направлена ему в тыл. После упорной борьбы редут остался в руках французов, и незадолго до трех часов русские отошли. Общая канонада с обеих сторон еще продолжалась, но активные боевые действия прекратились. Наполеон по-прежнему отказывался бросить в бой свою гвардию, и русские получили возможность отступить так, как они хотели. Русские ввели в дело все свои части, за исключением двух первых гвардейских полков., но даже и эти последние потеряли от артиллерийского огня 17 офицеров и 600 солдат. Общие потери русских составляли 52000 человек, не считая легко раненых и оторвавшихся от своих частей солдат, которые вскоре к ним присоединились; однако на следующий день после сражения их армия насчитывала только 52000 человек. У французов были введены в бой все войска, кроме гвардии (14000 пехоты и 5000 кавалерии и артиллерии), так что они разбили явно превосходящие силы. Кроме того их артиллерия была слабее, ибо она имела главным образом 3-и 4-фунтовые пушки, между тем как четвертая часть артиллерии русских состояла из 12-фунтовых, а их остальная артиллерия — из 6-фунтовых орудий. Французы потеряли 30000 человек; они захватили 40 пушек и всего только 1000 пленных. Если бы Наполеон ввел в сражение свою гвардию, то, по словам генерала Толя, русская армия была бы наверняка уничтожена. Однако он не рискнул своим последним резервом, ядром и опорой своей армии, и может быть поэтому упустил возможность заключения мира в Москве.

Приведенное выше описание сражения, в тех его подробностях, которые расходятся с общераспространенными, основывается главным образом на «Мемуарах генерала Толя»[258], упомянутого нами выше как начальника штаба Кутузова. Эта книга дает самый лучший с русской стороны отчет о сражении и благодаря точности своей оценки является незаменимым источником.

Написано Ф. Энгельсом около 28 января 1858 г.

Напечатано в «New American Cyclopaedia», т. III, 1858 г.

Печатается по тексту энциклопедии

Перевод с английского