Том 26, ч.1

[Глава пятая] НЕККЕР [Попытка изобразить противоположность классов при капитализме как противоположность между бедностью и богатством]

Уже приведенные выше цитаты из Ленге показывают, что ему ясен характер капиталистического производства[94]. Тем не менее здесь, после Неккера, можно будет еще раз уделить место Ленге[95].

В обоих своих сочинениях, в «Sur la Legislation et le Commerce des Grains», вышедшем впервые в 1775 году, и в «De l'Administration des Finances de la France» и т. д., Неккер показывает, как развитие производительных сил труда способствует только тому, что рабочий затрачивает меньше времени на воспроизводство своей собственной заработной платы, что он, следовательно, больше времени работает на своего нанимателя без оплаты. При этом Неккер правильно берет за основу среднюю заработную плату, минимум заработной платы. Но его по существу интересует не само превращение труда в капитал и не накопление капитала посредством этого процесса, а скорее общее развитие противоположности между бедностью и богатством, между бедностью и роскошью, основанное на том, что в той самой мере, в какой уменьшается количество труда, требующегося для производства необходимых жизненных средств, часть труда становится во все возрастающей степени избыточной и поэтому может быть использована для производства предметов роскоши, может быть применена в другой сфере производства. Часть этих предметов роскоши обладает способностью сохраняться; таким образом, предметы роскоши накопляются в руках тех, кто из столетия в столетие распоряжается прибавочным трудом, и указанная противоположность становится вследствие этого все более и более значительной.

Важно то, что богатство нетрудящихся сословий [420] — прибыль и ренту — Неккер вообще выводит из прибавочного труда. При рассмотрении же прибавочной стоимости он имеет в виду относительную прибавочную стоимость, проистекающую не из удлинения всего рабочего дня, а из сокращения необходимого рабочего времени. Производительная сила труда становится производительной силой владельцев условий труда. А сама эта производительная сила выражается в сокращении рабочего времени, необходимого для получения определенного результата. Главные места — следующие:

Во-первых, «De l'Administration des Finances de la France» и т. д. («Oeuvres», том II, Лозанна и Париж, 1789):

«Я вижу, что у одного из классов общества доход всегда остается почти неизменным; я замечаю, что у другого класса богатство неизбежно возрастает: так, роскошь, в основе которой лежит сопоставление и сравнение, должна была сопутствовать развитию этого несоответствия, становясь с течением времени все разительнее…» (назв. соч., стр. 285–286).

(Уже здесь хорошо подмечена противоположность обоих классов как классов.)

«Тот класс общества, судьба которого как бы закреплена социальными законами, состоит из всех тех, кто, живя трудом своих рук, поневоле подчиняется законам собственников» (собственников условий производства) «и вынужден довольствоваться заработной платой, соответствующей лишь самым насущным потребностям жизни; конкуренция между этими людьми и гнет нужды ставят их в зависимое положение; и эти обстоятельства не могут измениться» (там же, стр. 286).

«Изобретение все новых и новых орудий, упростивших все механические работы, увеличило таким образом богатство и благосостояние собственников; часть этих орудий, уменьшившая издержки по обработке земли, увеличила доход, которым могут располагать владельцы земли; другая часть изобретений человеческого гения до такой степени облегчила труд в промышленности, что люди, работающие у тех, кто распределяет средства существованиям (т. е. у капиталистов), «могут в то же самое время и за то же вознаграждение производить большее количество изделий всякого рода» (цит. соч., стр. 287). «Предположим, что в минувшем столетии нужны были сто тысяч рабочих, чтобы сделать то, что в настоящее время выполняют восемьдесят тысяч; остальные двадцать тысяч человек вынуждены в таком случае, чтобы не остаться без заработной платы, обратиться к другим занятиям; и в результате создаются новые изделия ручного труда, которые увеличивают наслаждения и роскошь богатых» (стр. 287–288).

«Потому что», — продолжает Неккер, — «не следует упускать из виду, что оплата всех тех работ, которые не требуют особого искусства, всегда пропорциональна цене необходимых для каждого рабочего средств существования; поэтому ускорение в изготовлении изделий, когда знание дела становится распространенным явлением, нисколько не идет на пользу людям труда, а лишь ведет к увеличению средств, служащих для удовлетворения вкусов и тщеславия тех, кто располагает продуктами земли» (там же, стр. 288). «Среди различных благ природы, которые искусство человека формирует и видоизменяет, есть много таких, которые по своей долговечности значительно превосходят обычную продолжительность человеческой жизни: каждое поколение наследует часть того, что создано трудом предыдущих поколений»

{Неккер рассматривает здесь лишь накопление того, что А. Смит называет фондом потребления},

«и постепенно во всех странах накопляется все большее количество произведений искусного труда; а так как все это количество всегда распределяется среди собственников, то несоответствие между их условиями жизни и теми условиями, в каких находится многочисленный класс граждан, неизбежно становится все более значительным и все более заметным» (стр. 289).

Итак:

«Ускорение работ в промышленности, увеличившее на земле число предметов роскоши и великолепия, длительность периода времени, в течение которого происходило их накопление, и законы собственности, сосредоточившие эти блага в руках одного только класса общества… все эти обильные источники роскоши все равно существовали бы, какова бы ни была при этом сумма денег, находящихся в обращении» (стр. 291).

(Последнее замечание направлено полемически против тех, кто выводит роскошь из возросшей массы денег.)

Во-вторых, «Sur la Legislation et le Commerce des Grains» и т. д. («Oeuvres», том IV):

«Как только ремесленник или земледелец лишаются запасов, они становятся беззащитными; они должны работать сегодня, чтобы завтра не умереть с голоду; и в этой борьбе интересов между [421] собственником и рабочим один ставит на карту свою собственную жизнь и жизнь своей семьи, а для другого дело идет лишь о возможной задержке в возрастании его роскоши» (назв. соч., стр. 63).

Эта противоположность между богатством, которое не трудится, и бедностью, которая трудится, чтобы жить, порождает также и противоположность знания. Знание и труд отделяются друг от друга — и тогда первое противостоит второму уже как капитал или как предмет роскоши богатых:

«Способность знать и понимать есть общий дар природы, но развивается она только посредством обучения; если бы собственность была распределена равномерно, то каждый работал бы умеренно»

(таким образом, решающим является опять-таки количество рабочего времени),

«и каждый человек обладал бы некоторыми знаниями, потому что у каждого оставалось бы известное количество времени» (свободного времени) «для учебных занятий и для размышления; но при неравенстве имуществ, которое порождено общественным строем, путь к образованию закрыт для всех тех, кто родился без собственности. Так как все средства существования находятся в руках той части нации, которая владеет деньгами или землей, и так как никто не отдает ничего даром, то человек, который со дня своего рождения не имеет никакого другого запаса, кроме собственной силы, вынужден отдавать эту последнюю, — лишь только она начинает развиваться, — на службу собственникам, и это — в течение всей жизни, изо дня в день, с восхода солнца до того момента, когда наступает полное истощение этой силы и когда для ее восстановления становится необходимым сон» (стр. 112). «И, наконец, разве не бесспорно, что такое неравенство знаний сделалось необходимым для поддержания всех тех общественных неравенств, которые породили его?» (там же, стр. 113; ср. стр. 118, 119).

Неккер высмеивает смешение экономических понятий, характерное для физиократов в отношении земли, а для всех позднейших экономистов в отношении вещественных элементов капитала, — смешение, в силу которого собственники условий производства возвеличиваются потому, что эти условия — но отнюдь не сами собственники — необходимы для процесса труда и для производства богатства:

«Начинают с того, что смешивают значение земельного собственника (функции, столь легко выполнимой) с тем значением, которое имеет земля» (там же, стр. 126). [IX—421]