Демон Асмодей

I

В Экбатанах Мидийских жил некогда купец Асаф. И была у него жена Зехора, и много было наложниц в доме его. Рабы и рабыни толпились в покоях Асафа, как у знатного вельможи. Соседи говорили про Асафа.

– Он богат, как Енемессар, царь Ассирийский.

И радовался Асаф своему богатству. Когда он, одетый в белый эфод и пурпурные ткани, привезенные из Финикии, выходил с серебряным посохом в руках на городскую площадь, все указывали на него и говорили:

– Вот идет счастливый Асаф, которого возлюбил Господь.

И все стали звать Асафа Иедидиа, что значит «возлюбленный Богом».

Но не имением своим, не виноградниками, не стадами, не драгоценностями из Офира и не тканями из Ниневии гордился Асаф, а дочерью своею Маахой, которая была прекраснее всех богатств земных. И не было девушки равной ей по красоте.

Если взять семя махровой розы и положить его в землю, смешанную с пеплом сердца ласточки и увлажненную слезами невинной отроковицы, вырастет прекрасный цветок, имя которому Эрдуил. Как лепестки Эрдуила были губы Маахи.

Если бросить в очаг камень гиацинт, прошептав над ним заклятия мага Сеннахирима, вспыхнет пламя небесное, чарующее сердце. Такой свет был в очах Маахи.

Если идти на север три тысячи дней, то увидишь на берегу моря гору Елфалет. И на вершине той горы лежит камень белый. И нет ничего прекраснее и нежнее белизны его. Так нежно и прекрасно было тело Маахи.

И поступь Маахи была как пляска. И голос ее – как звон гуслей. И дети любили Мааху, потому что мудра и невинна была она…

II

Был у купца Асафа сосед, по имени Вениамин. Он был беден, молод и благочестив. Рабов у него не было и он сам трудился в поде и в саду. И когда Мааха шла купаться, Вениамин смотрел на нее и думал: «Почему я не богат, как Енемессар, царь Ассирийский. Я бы мог посвататься тогда, и, быть может, Асаф выдал бы за меня Мааху. Правда, у меня есть богатый дядя Неффалим и он обещал оставить мне наследство, но, прежде чем он умрет, Мааха выйдет замуж за другого. Увы! Увы, мне несчастному».

Любовная печаль омрачила сердце Вениамина. Он перестал работать в саду и в поле. Бродил по рынку в жестокой тоске. Не развлекали его звуки систр и тимпанов, не радовали пляски нарумяненных женщин, не пьянило вино, которое он пил с друзьями.

Ночью он шел на городскую стену и стоял там до зари, как черный призрак, тоскуя.

А в доме Асафа готовили свадьбу. Мааху выдавали замуж за богатого купца Гаврия. И когда весть о свадьбе дошла до Вениамина, упал он на камни. И все думали, что умер он: так побледнело лицо его.

А когда он очнулся, друзья сказали ему:

– За чертою города живет волшебница Деввора. Пойди к ней. Она исцелит тебя от любовной печали.

И хотя благочестив был Вениамин, но не мог одолеть соблазна, и пошел к Девворе и молил ее о помощи.

И сказала Деввора:

– Я знаю, что умрет дядя твой Неффалим, и ты будешь богат. Тогда Асаф выдаст за тебя Мааху.

– Ах, нет. Горе мне, – сказал Вениамин, – не хочу я наследства, потому что на днях выходит замуж Мааха. И жених ее Гаврий пирует уже в доме Асафа.

– Хорошо. Я помогу тебе, – сказала Деввора, – я вызову демона Асмодея из верхних стран Египта, и умертвит он Гаврия, прежде чем соединится Гаврий с прекрасной Маахой.

И пал на колени простодушный Вениамин, и благодарил хитроумную Деввору.

III

Когда гости в доме Асафа упились вином и рабы повлекли их, как мертвецов, из покоев, где пир был брачный, Зехора, жена Асафа, взяла за руку дочь свою и повела к брачному ложу. А сам Асаф благословил Гаврия. И жених пошел к невесте, и голова кружилась его от вина и страсти.

Вот остались, наконец, одни – Мааха и Гаврий. И хотя нравился Маахе Гаврий, но страшно было ей, что коснется он сейчас тяжелыми руками ее тела.

Тихо в тоске заплакала Мааха. А Гаврий уже сбросил хитон и простирал к ней жадные руки, вожделея.

Тогда вошел в брачные покои демон Асмодей и, покорный воле Девворы волшебницы, задушил незримыми руками Гаврия.

И пал Гаврий у брачного ложа, не утолив страсти. С ужасом смотрела Мааха, как предсмертные судороги корчили безобразное тело.

И хотел уже демон покинуть покои Маахи, как вдруг увидел пламя ее глаз и розы ее губ, и адская страсть загорелась в его сердце. И остался Асмодей у ложа Маахи, как жених ада.

Властью своею замкнул Асмодей уста Маахи. И дьявольскими губами прижался к ее девственным ногам, и, не ведая, что с нею, пала Мааха на ложе в сладостных муках.

Утром нашли тело Гаврия. В смущении горевали. Вдова-девственница в трауре, с пеплом на голове прошла по городу, стеная.

IV

Каждую ночь приходил демон Асмодей к Маахе. И незримые ласки его были ужасны. И лицо Маахи изменилось: казалось, что губы ее в крови, а в глазах горит темный огонь.

И боялся за жребий ее отец Асаф и мать Зехора. И стали просить ее выйти замуж, не понимая, что творится с нею, и жалея ее.

В это время умер Неффалим и оставил племяннику своему Вениамину богатое наследство. Пришел Вениамин к Асафу и молил отдать ему Майху.

И вот снова назначен был брачный пир. И увенчанные цветами сидели гости вокруг печальной Маахи. Отроки пели песни о любви брачной. Тук тельцов и баранов, хмель вина, благоухание мирры и цветов – все туманило головы. Но не пьянил земной пир Маахи, ибо изведала она иные чары, жестокие и сладкие, пред которыми бледнеют человеческие радости.

Наконец, счастливый Вениамин повел невесту в брачные покои. Спешил снять одежды с желанного тела. Но вдруг открылись глаза его и увидел он демона Асмодея, и ужаснулся.

А демон отстранил его от Маахи и не позволил ему коснуться ее.

Тогда закричал Вениамин:

– Я вижу тебя, демон Асмодей. Зачем ты преграждаешь мне путь к невесте моей? Ты ошибся: я не Гаврий. Соперник мой умер. Нет, я – Вениамин благочестивый.

Засмеялся Асмодей и сказал:

– Что ты дашь прекраснейшей Маахе? Твою глупую земную любовь? Но она изведала иную любовь, о которой не смеешь ты мыслить. Или, может быть, ты хочешь спасти ее душу? Но зачем ей вечный покой райских кущ, когда предназначены ей блаженные муки моего ада.

И опять засмеялся Асмодей, и опрокинул на землю благочестивого жениха. И растоптал его.

Загрузка...