Том 30. Письма 1904. Надписи

Чехову Г. М., 1 января 1904^*

4275. Г. М. ЧЕХОВУ

1 января 1904 г. Москва.

С новым годом, с новым счастьем, милый Жорж! Желаю тебе куль червонцев и великолепнейшего настроения духа.

Я здоров, здоровее, чем был в Ялте. Крепко жму руку.

Твой А. Чехов.

1 янв. 1904.

На обороте:

Ялта. «Агентство Русского общества пароходства и торговли».

Его высокоблагородию Георгию Митрофановичу Чехову.

Червинскому Ф. А., 3 января 1904^*

4276. Ф. А. ЧЕРВИНСКОМУ

3 января 1904 г. Москва.

3 янв. 1904 г.

Многоуважаемый Федор Алексеевич, если я ошибаюсь, если Вас по отчеству величают иначе, то простите. Ведь с тех пор, как мы не виделись^*, прошла целая вечность.

На будущей неделе я отправляюсь в редакцию «Русской мысли» и узнаю у Гольцева, почему так долго не отвечают Вам. С удовольствием исполню Ваше желание^*. Мне помнится, я так настаивал, чтобы Вы побольше писали^*. Вы пишете мало и редко^*, как поэт Ладыженский, а из отдельных, редко выбрасываемых кофеинок трудно сварить кофе.

Быть может, в январе я приеду в Петербург^* и тогда увидимся. Новостей у меня нет никаких, все идет по-старому.

Крепко жму руку и желаю всяких благ. С новым годом, с новым счастьем.

Ваш А. Чехов.

Петровка, д. Коровина.

Москва.

Кондратьеву И. М., 4 января 1904^*

4277. И. М. КОНДРАТЬЕВУ

4 января 1904 г. Москва.

4 янв. 1904

Многоуважаемый Иван Максимович!

Мною написана и цензурою уже разрешена новая пьеса^* — «Вишневый сад», комедия в 4 действиях, о чем и имею честь сообщить Вам с просьбой внести эту мою пьесу в каталог^*.

Поздравляю Вас с новым годом, с новым счастьем и от души желаю всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Петровка, д. Коровина.

Москва.

Иорданову П. Ф., 6 января 1904^*

4278. П. Ф. ИОРДАНОВУ

6 января 1904 г. Москва.

6 января 1904 г.

С новым годом, с новым счастьем, многоуважаемый Павел Федорович! Второй том «Николая Первого» Шильдера^* уже у меня, скоро я вышлю его. Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Павлу Федоровичу Иорданову.

Комиссаржевской В. Ф., 6 января 1904^*

4279. В. Ф. КОМИССАРЖЕВСКОЙ

6 января 1904. г. Москва.

6 января 1904 г.

Дорогая Вера Федоровна, где Вы? В Баку, Тифлисе, Харькове?^* Ваше письмо от 29 декабря^* я получил только сегодня, 6 января, а накануне пришла по почте Ваша телеграмма, посланная в Ялту.

Савиной я не видел, не переписывался с ней, и у меня даже в мыслях не было намерения отдать «Вишневый сад» в Александринский театр^*. Эта пьеса принадлежит Художественному театру^*, Немирович-Данченко взял ее у меня для Москвы и Петербурга. В этом году Художественный театр в Петербург не поедет^*, кажется, но все же говорить с дирекцией о пьесе было бы бесполезно^*.

Пишу Вам это с легкой душой, ибо глубоко убежден, что мой «Вишневый сад» для Вас совсем не подходит^*. Центральная роль в этой пьесе — женская, старая женщина, вся в прошлом, ничего в настоящем, остальные роли, по крайней мере женские, мелковаты и грубоваты, для Вас не интересны. Пьеса моя скоро будет напечатана в сборнике «Знания»^*, и если Вы прочтете ее, то сами убедитесь, что для Вас она, пьеса, как бы Вы снисходительно ни отнеслись к ней, не представляет интереса.

Как Ваше здоровье? Не утомились ли Вы, путешествуя по Баку и Тифлисам? С новым годом, с новым счастьем, желаю Вам здоровья, силы и успехов, и чтобы хоть один день в неделе Вы были совершенно счастливы. Целую и крепко жму Вашу руку.

Преданный А. Чехов.

Беленовской М. Д., 7 января 1904^*

4280. М. Д. БЕЛЕНОВСКОЙ

7 января 1904 г. Москва.

Милая Марьюшка, извещаю Вас, что Евгения Яковлевна на днях возвращается из Петербурга^* и скоро поедет в Ялту. Все живы и здоровы. О дне выезда будем писать особо^*. С новым годом, с новым счастьем. Желаю Вам всего хорошего.

А. Чехов.

7 января 1904.

На обороте:

Ялта. Верхняя Аутка, д. Чехова. Марии Доремидонтовне Беленовской.

Чеховой Е. Я., 7 января 1904^*

4281. Е. Я. ЧЕХОВОЙ

7 января 1904 г. Москва.

7 янв.

Милая мама, как это ни грустно, но позвольте мне напомнить Вам, что надо и честь знать, пора ехать в Москву^*. Во-первых, все мы соскучились по Вас, и, во-вторых, нам надо посоветоваться насчет Ялты^*. Пожалуйста, не откладывайте ни на один день, а выезжайте тотчас же по получении этого письма. Остановиться можете и у нас, и у Вани, везде Вам будут одинаково рады. Если телеграфируете, то Вас выйдут встретить.

Кухарка Маша^* приехала из Мелихова, говорит, что отец Николай Некрасов умер^* (бывший священник в Васькине^*) и что теперешний священник очень болен^*.

Поклонитесь Мише, дочери моей^*, Жене и Сереже. Целую Вам руку.

Ваш А. Чехов.

Все у нас здоровы, нового ничего нет.

Эфросу Д. И., 7 января 1904^*

4282. Д. И. ЭФРОСУ

7 января 1904 г. Москва.

7 янв.

Многоуважаемый Дмитрий Исаакович, увы! от меня в театре никаких записей не принимают^*, это во-первых; во-вторых, насколько мне известно, все билеты проданы уже давно, еще в прошлом столетии, и записаться можно теперь, вероятно, только на третье или четвертое представление.

С новым годом, желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Бунину И. А., 8 января 1904^*

4283. И. А. БУНИНУ

8 января 1904 г. Москва.

Здравствуйте, милый Иван Алексеевич, с новым годом, с новым счастьем! Письмо Ваше получил^*, спасибо. У нас в Москве все благополучно и скучно, нового (кроме нового года) ничего нет и не предвидится, пьеса моя еще не шла, а когда пойдет — неизвестно^*. Очень возможно, что в феврале я приеду в Ниццу^*, остановлюсь у Н. И. Юрасова^*, от которого получил недавно письмо. Поклонитесь милому теплому солнцу, тихому морю, живите в свое полное удовольствие, утешайтесь, не думайте о болезнях и пишите почаще Вашим друзьям. Поклонитесь Сергею Александровичу^*, Владимиру Григорьевичу^*. Что Вы едите в Ницце? Судака Кольбер нет^*, а сом для Вас тяжел, супы плохие, пироги жирные; из птицы рекомендовать трудно, кроме цыплят и пожалуй еще голубей. Ну, будьте здоровы, веселы, счастливы, не забывайте Ваших бурых северных компатриотов, страдающих несварением и дурным расположением духа. Целую Вас и обнимаю.

Ваш А. Чехов.

А у нас сегодня солонина и индейки.

8 январь.

На обороте:

Monsieur I. Bounine, post rest. Nice. Франция. Ницца.

Хмелеву Н. Н., 11 января 1904^*

4284. Н. Н. ХМЕЛЕВУ

11 января 1904 г. Москва.

11 янв. 1904.

Многоуважаемый Николай Николаевич, я слышал, что к Вам обращался Петр Александрович Яковлев с просьбой^* разрешить ему поменяться местом с Вашим учителем. Я знаю, что Петр Александрович любит свое дело, предан ему совершенно и вообще прекрасный человек, в чем Вы сами убедитесь очень скоро, если перевод состоится.

Как Вы поживаете? Давно, давно уже мы не виделись^*. Крепко жму Вам руку и низко кланяюсь, желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Петровка, д. Коровина.

Харкеевич В. К., 13 января 1904^*

4285. В. К. ХАРКЕЕВИЧ

13 января 1904 г. Москва.

13 янв. 1904.

Многоуважаемая Варвара Константиновна, недели две назад я писал^* Вам насчет Ваших часов^*, а теперь пишу насчет архиерея. Мой хороший давний знакомый^* преосв<ященный> Сергий, ковенский епископ, прислал мне письмо^*, в котором просит отыскать для него около Ялты помещение. Приедет он в Крым в первой половине февраля, расходовать может на свое содержание от 300 до 500 р. в месяц. Будьте добры, посоветуйтесь с отцом Сергием Щукиным, где и как поместить оного архиерея^*. Кажется, в Гурзуфе есть специально архиерейское помещение, там ведь каждое лето проживает митроп<олит> Антоний. Пожалуйста, напишите мне, посоветуйте, а я буду телеграфировать в Ковну^* преосв. Сергию. Быть может, Вам можно в телефон переговорить с управляющим Гурзуфа. Главное условие — близость церкви, а это в Гурзуфе как раз имеется.

Пьеса моя пойдет, кажется, 17 января; успеха особенного не жду, дело идет вяло^*. Здоровье мое хорошо, не жалуюсь, морозов нет, мать в Петербурге^*.

Желаю Вам всего хорошего, низко кланяюсь и целую руку. Не сердитесь на меня за беспокойство.

Искренно преданный

А. Чехов.

На конверте:

Ялта. Ее высокоблагородию Варваре Константиновне Харкеевич.

Женская гимназия.

Петрову С. А. (епископу Сергию), 13 января 1904^*

4286. С. А. ПЕТРОВУ (ЕПИСКОПУ СЕРГИЮ)

13 января 1904 г. Москва.

13 янв. 1904.

Ваше преосвященство, Вашу летнюю телеграмму^* я получил только в августе, в Ялте, а последнее письмо, посланное Вами в Ялту, получил сегодня в Москве. Как видите, мне не везет в нашей переписке, и это очень жаль, так как, по всей вероятности, Вы уже махнули на меня рукой.

В Крыму устроиться можно^*. Сегодня я написал в Ялту^* начальнице местной женской гимназии Варваре Константиновне Харкеевич, местной старожилке, чтобы она нашла для Вас подходящую дачу — удобную, теплую, светлую, немноголюдную; она будет искать недолго, напишет мне, а я напишу Вам^*. По всей вероятности, Вы будете жить в Гурзуфе (где проживает Антоний, митрополит петербургский, когда бывает в Крыму), там и помещение для Вас подходящее, и церковь очень близко. Итак, стало быть, ждите подробностей, которые последуют, вероятно, не позже, как через две недели, даже раньше, так как я буду телеграфировать Вам.

Считаю нужным предупредить, что крымская весна не похожа на русскую, она холодна, ветрена, малоинтересна, и хороша она разве только тем, что начинается рано; в конце февраля и в марте она уже сильно чувствуется. На Кавказе весной тоже неинтересно, холодно. Я бы дорого дал, чтобы мне можно было проводить весну под Москвой, а не в Ялте.

Мой адрес: Москва, Петровка, д. Коровина. Напишите, как долго Вы рассчитываете прожить в Крыму. В феврале^* или в конце февраля я уже буду в Ялте.

Сегодня я послал Вам телеграмму^* — это чтобы Вы не беспокоились насчет Вашего письма.

Итак, до скорого свидания. Очень бы хотелось повидать Вас. Низко кланяюсь Вам и шлю сердечные пожелания, будьте здоровы, покойны и веселы.

Преданный А. Чехов.

Чирикову Е. Н., 13 января 1904^*

4287. Е. Н. ЧИРИКОВУ

13 января 1904 г. Москва.

Дорогой Евгений Николаевич, билетов давно уже нет^*, и теперь остается только пожалеть, что Вы не написали раньше. Если как-нибудь случайно я достану один или два билета, то буду телеграфировать Вам; но навряд ли это случится.

Крепко жму Вашу руку и жажду повидаться с Вами, чтобы потолковать^* о том о сем и между прочим о Вашей пьесе. Простите мне сию кляксу.

Ваш А. Чехов.

13 янв. 1904

На обороте:

Нижний Новгород. Евгению Николаевичу Чирикову.

Новая ул., д. Добрыловского.

Хмелеву Н. Н., 17 января 1904^*

4288. Н. Н. ХМЕЛЕВУ

17 января 1904 г. Москва.

17 янв. 1904.

Многоуважаемый Николай Николаевич, сегодня я записал на Ваше имя четыре места на четвертое представление^*, в партере, не дороже, как Вы писали мне, 2-х рублей.

За Яковлева и за письмо приношу Вам сердечную благодарность и низко кланяюсь.

Искренно Вас уважающий и преданный

А. Чехов.

За билетами пришлите накануне спектакля.

Леонтьеву (Щеглову) И. Л., 18 января 1904^*

4289. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)

18 января 1904 г. Москва.

18 янв. 1904.

Милый Жан, я уже умышленно не поздравлял Вас с ангелом^*: мне не хочется напоминать Вам, что оба мы старимся, приближаемся к 50, когда всякий мужичонко будет обзывать Вас «дедушкой».

В феврале минувшего года^*, насколько мне известно и не изменяет память, писем от Вас я не получал. Иначе бы я ответил.

Вчера шла моя пьеса, настроение у меня поэтому неважное^*. Хочу удрать куда-нибудь^* и, вероятно, до февраля уже уеду во Францию или, по меньшей мере, в Крым. Хотел было поработать, заняться редактированием в «Русской мысли»^* (рассказы неизвестных авторов, известных читает Гольцев), но, по-видимому, сие не удастся или удастся не раньше осени. Хотел было засесть за повесть^*, но около толчется публика, работать трудно.

В Ялту лучше писать заказные письма, а в Москву продолжайте посылать простые.

Давненько я не видел Вас^*, не знаю, какой Вы, как себя чувствуете и о чем думаете. Ну, да хранит Вас господь, будьте здоровы, благополучны и всегда веселы. Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Петербург. Его высокоблагородию Ивану Леонтьевичу Леонтьеву.

Садовая, Покровская площадь 94, кв. 8.

Эфросу Н. Е., 18 января 1904^*

4290. Н. Е. ЭФРОСУ

18 января 1904 г. Москва.

Безгранично признателен за вчерашнее^*.

Чехов

На бланке:

Леонтьевский, дом Сорокоумовского.

Николаю Ефимовичу Эфрос.

Батюшкову Ф. Д., 19 января 1904^*

4291. Ф. Д. БАТЮШКОВУ

19 января 1904 г. Москва.

19 янв. 1904.

Дорогой Федор Дмитриевич, уверяю Вас, юбилей мой^* (если говорить о 25) еще не наступил и будет не скоро^*. Я приехал в Москву, чтобы поступить в университет, во второй половине 1879 г^*.; первая безделушка^* в 10–15 строк была напечатана в марте или апреле 1880 г. в «Стрекозе»; если быть очень снисходительным и считать началом именно эту безделушку, то и тогда мой юбилей пришлось бы праздновать не раньше, как в 1905 г.

Как бы ни было, на первом представлении «Вишневого сада», 17 янв<аря>, меня чествовали^*, и так широко, радушно и в сущности так неожиданно, что я до сих пор никак не могу прийти в себя.

Если Вы приедете на масленице, то это хорошо. Только, как думаю, не раньше масленицы наши актеры придут в себя и будут играть «Вишневый сад» не так растерянно^* и неярко, как теперь.

За Ваше приветствие приношу Вам самую глубокую благодарность, прямо от сердца. Спасибо Вам большое, бесконечное.

Жена благодарит за приветствие и низко кланяется. Она теперь много работает^* и, заметно, утомлена. Крепко жму руку и низко Вам кланяюсь, будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Петербург. Его высокоблагородию Федору Дмитриевичу Батюшкову.

Надеждинская 1, кв. 44.

Львову В. Н., 19 января 1904^*

4292. В. Н. ЛЬВОВУ

19 января 1904 г. Москва.

19 янв. 1904.

В самом деле^*, многоуважаемый Василий Николаевич, живу я высоко, на третьем этаже, и всякий раз, когда взбираюсь, я испытываю настоящие мучения^*. И уж я стесняюсь поэтому приглашать Вас к себе. Как-нибудь на днях, если буду здоров и не очень занят, я забегу к Вам на минутку^*, чтобы повидаться и потолковать.

В Ялте зима отвратительная^*; и холодно и скучно. Так пишут оттуда по крайней мере. Мне уже не сидится в Москве, надо уехать, а куда — я еще не решил. Быть может, поеду на Ривьеру^*.

Средин^* чувствует себя сравнительно недурно, это правда, но у него хроническое воспаление почек, выделяется белок, и это до такой степени волнует его и тревожит, что он ходит как отравленный, хотя, мне кажется, мог бы и не обращать внимания на эту свою болезнь.

Низко кланяюсь Вам и Вашей жене, будьте здоровы, благополучны и веселы. Желаю Вам всего хорошего и крепко жму руку.

Ваш Чехов.

На конверте:

Его высокородию Василию Николаевичу Львову.

Шереметевский пер., д. Университета, кв. 2.

Кондратьеву И. М., 20 января 1904^*

4293. И. М. КОНДРАТЬЕВУ

20 января 1904 г. Москва.

Многоуважаемый Иван Максимович!

Будьте добры, выдайте следуемые мне деньги Александру Леонидовичу Вишневскому^*.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

20 января 1904 г.

Петровка, д. Коровина.

Средину Л. В., 20 января 1904^*

4294. Л. В. СРЕДИНУ

20 января 1904 г. Москва

20 янв. 1904.

Дорогой Леонид Валентинович, кончилась у меня канитель с пьесой^*, теперь могу на свободе сесть за стол и написать Вам. Москва очень хороший город, по крайней мере таковой она кажется в эту зиму, когда я почти здоров, мороз небольшой, и время идет необычайно быстро. Но здесь страшная толкотня, ни одной свободной минуты, все время приходится встречать и провожать и подолгу говорить, так что в редкие свободные минуты я уже начинаю мечтать о своем возвращении к ялтинским пенатам, и мечтаю, надо сознаться, не без удовольствия.

О Вашем здоровье наши общие знакомые говорят хорошо, я доволен и рад. Ваш страх перед белком мне не нравился; мне все казалось, что если я стану искать у себя белка, то найду его непременно… и тоже начну бояться. Между тем у меня есть хорошие знакомые, например Лавров, редактор «Русской мысли», выделяющий белок и цилиндры с 1884 года, пьющий помногу, временами как пьяница, и только теперь начавший стареть. Мне кажется, что Вам не следует подолгу засиживаться на одном месте и каждое лето нужно уезжать куда-нибудь.

Горький в Москве, но я редко вижу его^*. Вчера был у меня Пятницкий, он печатает в сборнике мою пьесу^*. Леонид Андреев похудел; рассказ его печатается в том же сборнике^*. И Скитальца видел^*. Бунин в Ницце^*. Вашего Анатолия еще не видел, но слышал о нем много хорошего; говорят, ему очень нравится Москва. Я скоро возвращусь в Ялту^*, очень скоро, но, вероятно, не раньше средины или конца февраля. Как бы ни было, я успею еще получить здесь от Вас письмо, если Вы вздумаете написать мне. Софье Петровне^* и Зиночке нижайший поклон и привет, низко кланяюсь и крепко жму руку. Будьте здоровы и веселы. Надеюсь, что у Вас в Ялте все благополучно. (Только вот одного нет в Ялте — хорошей телятины! Сейчас я ел телячьи котлеты, великолепные, и думал об этом.) Жена тоже кланяется Вам и просит написать, что она думает о Вас и о Софье Петровне.

Напишите.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Ялта. Доктору Леониду Валентиновичу Средину.

Якунчиковой М. Ф., 20 января 1904^*

4295. М. Ф. ЯКУНЧИКОВОЙ

20 января 1904 г. Москва.

20 января 1904.

Многоуважаемая Мария Федоровна, я собираюсь к Вам каждый день^*, чтобы повидаться и поблагодарить за чудесные, великолепные Ваши подарки, и никак не соберусь; мне нездоровится, сижу дома. На днях приеду, а пока простите, бога ради, не считайте меня неблагодарным. Я очарован, держу Ваши подарки у себя в кабинете^* и не перестаю любоваться, уверяю Вас честным словом. Давно я не получал ничего подобного; сплошное великолепие, как говорил покойный Левитан.

Низко кланяюсь Наталье Яковлевне^* и сердечно благодарю ее. Желаю Вам всего хорошего и остаюсь преданным, бесконечно благодарным.

А. Чехов.

На конверте:

Ее высокоблагородию Марии Федоровне Якунчиковой.

Пречистенка, Мертвый пер., с<обственный> д<ом>.

Сергеенко П. А., 22 января 1904^*

4296. П. А. СЕРГЕЕНКО

22 января 1904 г. Москва.

Милый Петр Алексеевич, теперь хлопоты с пьесой окончились, я свободен и большей частью сижу дома. Застать меня можно во всякое время^*, когда пожелаешь. На два, на три дня я уеду в Петербург^*, но сказать определенно, когда именно уеду, нет пока возможности. Удобнее всего вечер, после 6–7 часов, когда у меня бывает не так много посетителей.

Крепко жму руку, будь здоров и благополучен.

Твой А. Чехов.

22 янв. 1904.

На обороте:

Данилов Яросл. г. Петру Алексеевичу Сергеенко. с. Никольское.

Горбунову-Посадову И. И., 23 января 1904^*

4297. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

23 января 1904 г. Москва.

Дорогой Иван Иванович, большое Вам спасибо за память и за книги^* (особенно за ф<он> Поленца^*), которые я прочту с большим удовольствием, с живым интересом.

Билеты^* жена моя записала для Вас сегодня, на 26 янв<аря>. Пошлите за ними, но не позже 2 часов воскресенья. 2 места, кажется, по 1 р. 10 к.

Нового у меня ничего нет, все по-старому. Если будете около Петровки^*, то вспомните, что я живу в доме Коровина, и забегите ко мне хоть на одну минутку.

Всего Вам хорошего, крепко жму руку, будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Ивану Ивановичу Горбунову.

Девичье поле, Трубецкой пер., д. Осипова. Здесь.

Телешовой Е. А., 23 января 1904^*

4298. Е. А. ТЕЛЕШОВОЙ

23 января 1904 г. Москва.

23 янв. 1904.

Многоуважаемая Елена Андреевна!

Сегодня я был в театре и хлопотал там насчет пьесы. Вероятно, Вы получите ее сегодня^* или, самое позднее, завтра. Мне обещали доставить Вам ее тотчас же без задержки, но убедительно просили Вас (о чем и я прошу) выслать пьесу тотчас же по прочтении в Петербург^*, Алексею Александровичу Стаховичу, Сергиевская 54, — выслать заказною бандеролью. Не браните меня за это беспокойство.

Желаю Вам всего хорошего, здоровья и благополучия. Сердечный привет Николаю Дмитриевичу.

Искренно Вас уважающий и преданный

А. Чехов.

На конверте:

Ее высокоблагородию Елене Андреевне Телешовой.

Чистые пруды, д. Тереховой.

Кигну-Дедлову В. Л., 24 января 1904^*

4299. В. Л. КИГНУ-ДЕДЛОВУ

24 января 1904 г. Москва.

24 янв. 1904.

Многоуважаемый Владимир Людвигович, я не в Ялте, а в Москве. Мой адрес: Москва, Петровка, д. Коровина. Менее удачного и, как мне кажется, менее полезного советчика и помощника, чем я, Вы не могли себе избрать. В деле, о котором Вы пишете мне, я ровно ничего не понимаю^*. Продажу моих сочинений, притом довольно неудачную, устраивал некий Сергеенко; кроме «Нивы», другого журнала, дающего премии, я не знаю и ни с одним издателем или редактором не знаком. Если позволите, то с Вашим делом я обращусь к кому-нибудь другому, как когда-то обратился со своим. Только напишите, к каким издателям, кроме Маркса, нужно обратиться, и возможно точнее оформите Ваше предложение, т. е. продаете ли Вы на срок, или навсегда, за какую приблизительно цену и проч. и проч. У Маркса^*, как говорят, в следующие 2 года пойдет приложением Щедрин.

Теперь вопрос: что Вам за охота закабалять свои сочинения, повторять ту же ошибку, которая заставляет меня теперь ежеминутно почесываться? Не проще ли самому издать свои сочинения^*?

«Дуэль» на французском языке была у меня, но еще в девяностых годах^*, очевидно, не Chirol’а^*, Написана она^* была мною гораздо раньше Сахалина.

Что это Вы так долго живете в Довске? Итак, стало быть, буду ждать от Вас дальнейших распоряжений, а пока желаю Вам всего хорошего и крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Гольцеву В. А., 24 или 25 января 1904^*

4300. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

24 или 25 января 1904 г. Москва.

Милый Виктор Александрович, привозил в редакцию стихотворения Круглова, а забыл отдать тебе их. Теперь посылаю.

Круглов прислал мне их при письме^*, в котором пишет, что это ты посоветовал ему адресоваться ко мне. Если нужно мое мнение, то вот оно: стихотворения обыкновенного типа, кругловского, недурны, напечатать, мне кажется, можно, особенно «На Кавказе».

Будь здоров и богом храним.

Твой А. Чехов.

Харкеевич В. К., 25 января 1904^*

4301. В. К. ХАРКЕЕВИЧ

25 января 1904 г. Москва.

25 янв. 1904.

Многоуважаемая Варвара Константиновна, получил от архиерея письмо^*: заболел глазами архиепископ, уезжает в Петербург, и поэтому он, архиерей, должен оставаться в епархии. Итак, стало быть, отец Сергий понапрасну ездил в Гурзуф^* и Вы понапрасну хлопотали. Простите меня, пожалуйста. Скажите отцу Сергию, что поездку его в Гурзуф и хлопоты все-таки не следует считать тщетными, так как все равно архиерей приедет, если не теперь, то поздней весной или осенью, и стараниями и указаниями о. Сергия непременно воспользуется. Думаю, что Гурзуф наиболее подходящее место, только о столе ничего не нужно ни писать, ни говорить архиерею, ибо скоромное или постное — это его личное дело.

Часики вышлю Вам^*. Да и сам скоро приеду^*. Мать вернулась из Петербурга^*, я уже начинаю снаряжать ее в путь^*. Привезу^* я с собой много всяких вещей, полученных мной 17-го января в театре. Кто-то (какая-то каналья) распустил слух, что я будто бы любитель старины, и вот меня завалили старинными вещами, не дешево стоящими, но не вызывающими во мне ничего, кроме чувства досады, так как лично для меня им грош цена.

За телеграмму низко кланяюсь^*. Спасибо Вам большое, я не заслужил…

Итак, до скорого свидания!

Искренно преданный

А. Чехов.

На конверте:

Ялта. Ее высокоблагородию Варваре Константиновне Харкеевич.

Женская гимназия.

Чехову Г. М., 25 января 1904^*

4302. Г. М. ЧЕХОВУ

25 января 1904 г. Москва.

Милый Жоржик, напиши мне, какие журналы и газеты получаются^* теперь у нас в доме. Сообщи бабушке^* и Арсению, что мать скоро приедет в Ялту^* (о дне ее приезда извещу Арсения телеграммой^*), а вскоре после нее приеду и я^*.

Итак, буду ждать от тебя письма.

Крепко жму руку, будь здоров.

Твой А. Чехов.

25 янв. 1904.

На обороте:

Ялта. Его высокоблагородию Георгию Митрофановичу Чехову.

Агентство Русского общества пароходства и торговли».

Кондакову Н. П., 26 января 1904^*

4303. Н. П. КОНДАКОВУ

26 января 1904 г. Москва.

26 января 1904 г.

Многоуважаемый Никодим Павлович!

Холодное равнодушие^*, о котором Вы пишете мне (петербургской публики ко «Дну»), вероятно, уже забыто Художественным театром; вчера Немирович-Данченко поехал в Петербург, чтобы нанять театр^* — представлений на двадцать, а то и тридцать. Если ему это удастся, то повезут «Юлия Цезаря» и «Вишневый сад». Смотрите пока эти пьесы, а уж в будущем году можно будет возвратиться к пьесам Кукольника и Полевого.

Здоровье мое недурно сравнительно с прошлогодним; меньше кашляю и чувствую себя бодрее, хочется работать, и если не работаю, то виноваты в этом мои двери, пропускающие^* сквозь себя бесчисленное множество посетителей. Около 10 февраля уеду^*, по всей вероятности, в милую Ялту. Собирался за границу^*, но не поехал и не скоро поеду, так как нет денег; и к тому же летом поеду с женой в Швецию^*, по крайней мере мечтаю об этом, а для этой поездки нужно приберечь и деньги, и силы.

Вы ищете имение, а я ищу для себя дачу и никак не найду. Имение найти теперь трудно, купить еще труднее, а жить в собственном имении еще труднее; по-моему, лучше всего арендовать у удельного ведомства на 99 лет десятин десять, на реке или где-нибудь у озера.

Вы ничего не написали мне о Вашем здоровье и не написали, куда Вы собираетесь в марте уехать^*. Опять в Италию?

Когда напишете рассказ^*, то, пожалуйста, пришлите. А чтобы пьесу написать в современном духе, или вкусе, то для этого нужно знать секрет, который я, пожалуй, открою Вам: нужно писать пьесу зажмурясь.

За письмо, которое Вы прислали мне, я бесконечно благодарен Вам и долго, долго буду считать себя Вашим должником. Большое Вам спасибо. От души желаю Вам сил и здоровья.

Ваш А. Чехов

Круглову А. В., 26 января 1904^*

4304. А. В. КРУГЛОВУ

26 января 1904 г. Москва,

26 янв. 1904.

Многоуважаемый Александр Васильевич!

О том, когда будут напечатаны Ваши стихи в «Русской мысли»^*, я узнаю при свидании с В. А. Гольцевым и тотчас же сообщу Вам; что же касается книги Вашей^*, то убедительно прошу Вас прислать мне ее^*, я прочту и буду почитывать с большим удовольствием.

Крепко жму руку и желаю Вам всего хорошего.

Искренно преданный

А. Чехов.

Миролюбову В. С., 27 января 1904^*

4305. В. С. МИРОЛЮБОВУ

27 января 1904 г. Москва.

Милый Виктор Сергеевич, тогда же, во время бенефисной суматохи^*, кто-то стащил у меня рассказ Ахшарумова^*, по крайней мере я никак не найду его у себя. Пожалуйста, простите, не сердитесь и пришлите мне еще одну корректуру. Я прочту тотчас же по получении. (Начало уже прочитал.) Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Вторник.

На обороте:

Петербург. Виктору Сергеевичу Миролюбову.

Невский 88, редакция «Журнала для всех».

Пятницкому К. П., 27 января 1904^*

4306. К. П. ПЯТНИЦКОМУ

27 января 1904 г. Москва.

27 янв. 1904.

Многоуважаемый Константин Петрович, простите, я немного задержал корректуру^*, это оттого, что уж очень много мелких ошибок, которые пришлось исправлять.

Можно бы печатать покороче: вместо «Любовь Андреевна» — набирать «Люб. Андр.», вместо «Лопахин» — «Лопах.». Впрочем, как знаете.

Если пришлете мне еще раз корректуру^* (в 2 или 3 экземплярах), то очень меня обяжете; удержу я ее не дольше, как на один день. Пожалуйста!

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Иорданову П. Ф., 28 января 1904^*

4307. П. Ф. ИОРДАНОВУ

28 января 1904 г. Москва.

Для библиотеки посылается между прочим:

1) Елпатьевский, I и II томы, изд. «Знания»^*.

2) В. фон Поленц «Деревенский священник», изд. «Посредника»^*.

3) Шильдер, Император Николай Первый, т. II^*.

А. Чехов.

28 янв. 1904.

Скоро буду писать подробнее^*.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Павлу Федоровичу Иорданову.

Пятницкому К. П., 30 января 1904^*

4308. К. П. ПЯТНИЦКОМУ

30 января 1904 г. Москва.

Многоуважаемый Константин Петрович!

Если Вы еще не высылали мне корректуры «Вишневого сада»^*, то будьте добры вышлите мне ее в 3–4 экземплярах^*.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий и преданный

А. Чехов.

На обороте:

Петербург. Константину Петровичу Пятницкому.

Николаевская 4.

Чирикову Е. Н., 30 января 1904^*

4309. Е. Н. ЧИРИКОВУ

30 января 1904 г. Москва.

Дорогой Евгений Николаевич, ручаться нельзя, но по всей вероятности, почти можно сказать наверное — через неделю я буду еще в Москве^*. Вашу пьесу (или повесть)^* я прочту с громадным удовольствием; и кстати поговорили бы о Вашей последней пьесе, которую я читал^*. Застать меня дома легче всего в 11–12 дня или 5–6 вечера. Крепко жму руку, будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

30 янв. 1904.

На обороте:

Нижний Новгород. Евгению Николаевичу Чирикову.

Новая ул., д. Лемке.

Кугелю А. Р., конец января 1904^*

4310. А. Р. КУГЕЛЮ

Конец января 1904 г. Москва.

Корректуру «Вишневого сада» непременно вышлю^*, вероятно, на этих днях, когда сам получу ее из Петербурга^*. (Пьеса печатается в «Знании»^*.)

Большое Вам спасибо, Ваше письмо было для меня неожиданностью, необыкновенно приятною^*. Крепко жму Вам руку, желаю всего, всего хорошего, прошу передать поклон и привет редакции «Театра и искусства» и ещё раз благодарю.

Ваш А. Чехов.

Харкеевич В. К., 31 января 1904^*

4311. В. К. ХАРКЕЕВИЧ

31 января 1904 г. Москва.

31 янв. 1904.

Многоуважаемая Варвара Константиновна, вчера, наконец, я распорядился выслать Вам часы^*, которые признал лучшими. Часы прямо-таки великолепные, и если я переплатил сверх назначенной мне суммы (70 р.) — пять рублей, то, как полагаю, Вы отнесетесь к этому снисходительно, так как часы Вам очень, очень понравятся. Купил я их с ручательством на сто лет, у лучшего часовщика — Буре, торговался долго и основательно. Таких часов в Ялте ни у кого нет.

Скоро приедет в Ялту мать^*, а потом и я приеду. Погода здесь теплая, мартовская, на улицах шумят по случаю войны^*, все чувствуют себя бодро, настроение приподнятое, и если будет то же самое и завтра, и через неделю, и через месяц, то японцам несдобровать.

Желаю Вам всего хорошего. Теперь Вы не можете горить, что я Вам не пишу или мало пишу.

Искренно преданный

А. Чехов.

На конверте:

Ее высокоблагородию Варваре Константиновне Харкеевич.

Гальперину-Каминскому И. Д., 1 февраля 1904^*

4312. И. Д. ГАЛЬПЕРИНУ-КАМИНСКОМУ

1 февраля 1904 г. Москва.

1/14 февраля 1904.

Многоуважаемый Илья Данилович!

Пьеса моя «Вишневый сад» передана мною петербургской издательской фирме — «Знание» (где печатаются произведения Максима Горького). О желании Вашем^* перевести мою пьесу и поставить ее в Париже я сообщу г. Пятницкому, представителю «Знания», и он ответит Вам. Помнится, кто-то уже получил разрешение перевести пьесу на французский язык^*.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренне Вас уважающий

А. Чехов.

Петровка, д. Коровина.

Веселовскому А. Н., 2 февраля 1904^*

4313. А. Н. ВЕСЕЛОВСКОМУ

2 февраля 1904 г. Москва.

2 февраля 1904 г.

Многоуважаемый Алексей Николаевич!

Всю будущую зиму, при благоприятных условиях, я намерен прожить в Москве, и тогда я предоставлю себя в Ваше полное распоряжение^*. Какие бы обязанности Вы ни возложили на меня, буду ли я временным председателем^* или просто членом Общества^*, я одинаково буду стараться оправдать Ваше доверие, быть возможно полезным Обществу.

Я не знаю, как мне благодарить Вас за 17 января^*. Это честь, которой я не ожидал и во всяком случае не заслужил. Спасибо Вам большое, никогда я этого не забуду.

Желаю Вам всего хорошего и остаюсь искренно Вас уважающим и преданным

А. Чехов.

На первой неделе Поста уезжаю^*.

Марксу А. Ф., 3 февраля 1904^*

4314. А. Ф. МАРКСУ

3 февраля 1904 г. Москва.

3 февраля 1904 г.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

Известный писатель Дедлов (В. Л. Кигн) прислал мне из Довска письмо^*, в котором поручил мне обратиться к Вам с предложением: не пожелаете ли Вы приобрести или издать его сочинения?^* У него 150 листов.

После 10 февраля я уезжаю в Ялту^*, куда и благоволите высылать мне журнал. В декабр<ьской> книжке «Журнала для всех» напечатан был мой рассказ «Невеста», скоро будет напечатана пьеса «Вишневый сад» в благотворительном сборнике изд<ания> «Знания»^*.

За Вашу любезную телеграмму^* по поводу постановки «Вишневого сада» приношу Вам мою сердечную благодарность.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Петровка, д. Коровина.

Книпперу К. Л., 4 февраля 1904^*

4315. К. Л. КНИППЕРУ

4 февраля 1904 г. Москва.

4 февр. 1904.

Дорогой Константин Леонардович, сейчас я и дядя Карл Иванович^* говорили по поводу Вашего письма к Ольге^*. Из этого письма мы поняли очень немного, но все-таки в конце концов решили, что я тотчас же после нашей беседы напишу Вам. Если предположить самое худшее, что только возможно у Левы^*, то это туберкулез позвонков, болезнь нередкая в детском возрасте и, к счастью, излечимая. Необходимо тотчас же телеграфировать в Тифлис, чтобы Леву немедленно везли в Москву^*: здесь мы покажем его известному детскому врачу Корсакову и потом, по всей вероятности, повезем в Крым. Необходимо поставить диагноз — это прежде всего и затем необходимо немедленно приняться за лечение. Лечение продолжается обыкновенно долго и обыкновенно дает хорошие результаты.

Если же тифлисские врачи поставили другой диагноз, если у Левы температура нормальна и проч. и проч., тогда можно не везти в Москву. По-моему, Вашей жене с детишками давно бы следовало перебраться в Ялту — это кстати сказать.

Оля здорова, настроение у нее недурное. Я скоро, на первой неделе Поста, тоже уеду в Ялту. В Петербург я не поехал^* по той причине, что там мне угрожало чествование, вроде юбилейного.

С Левой, конечно, волнуйтесь, но не очень. Беда не так велика, как это рисуется Вам. Уверяю Вас, все обойдется благополучно.

Переговорить с врачом, не видевшим больного, конечно, можно, но это бесполезно. Если у Левы туберкулез какого-нибудь позвонка, то поездка не причинит ему вреда (хотя и утомит его), к тому же никто не сделает ему такого хорошего корсета, или бандажа, как московский Швабе, и ни у каких врачей нет такого широкого опыта, как у московских; ведь наши детские врачи и детские больницы славятся! Если не верите мне, то поверьте Карлу Ивановичу, который, быть может, и сам напишет Вам.

Будьте здоровы, бодры, покойны, и когда находят дурные мысли, то вспоминайте, что всякий родитель, имеющий 3–4 детей, непременно бывает в точно таком же положении по крайней мере 12 раз в жизни. Дети без болезней не растут.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Петербург.

Его высокоблагородию Константину Леонардовичу Книппер.

Невский 77, кв. 5.

Чехову Г. М., 4 февраля 1904^*

4316. Г. М. ЧЕХОВУ

4 февраля 1904 г. Москва.

4 февр. 1904.

Милый Жоржик, сообщи Арсению, что мамаша приедет в Ялту 15 февраля^*, в воскресенье, а я 17-го, во вторник. Уповаю, что в доме не будет холодно^*.

Прилагаемую накладную посылаю. Так как груз не приедет раньше меня (ведь малая скорость!), то не посылаю денег на расходы при получении. Это письменный стол^*.

Почтовую повестку вручи Арсению.

Будь здоров, голубчик, поклонись знакомым, не скучай. Крепко жму руку.

Твой А. Чехов.

Авиловой Л. А., 7 февраля 1904^*

4317. Л. А. АВИЛОВОЙ

7 февраля 1904 г. Москва.

7 февр. 1904.

Многоуважаемая Лидия Алексеевна, в настоящее время у меня нет^* (и не предвидится) ни одной такой строки, которую я мог бы предложить Вам для сборника. В начале Вел<икого> поста я поеду к себе в Ялту^*, там пороюсь в бумагах, но не обнадеживаю, так как едва ли найду что-нибудь.

Если Вы не прочь выслушать мое мнение, то вот оно: сборники составляются очень медленно, туго, портят составителю настроение, но идут необыкновенно плохо. Особенно сборники такого типа, как Вы собираетесь издать, т. е. из случайного материала. Простите мне, бога ради, эти непрошеные замечания, но я бы повторил их пять, десять, сто раз, и если бы мне удалось удержать Вас, то я был бы искренно рад. Ведь пока Вы работаете над сборником, можно иным путем собрать тысячи, собрать не постепенно, через час по столовой ложке, а именно теперь, в горячее время, когда не остыло еще желание жертвовать. Если хотите сборник во что бы то ни стало, то издайте небольшой сборник ценою в 25–40 коп., сборник изречений лучших авторов (Шекспира, Толстого, Пушкина, Лермонтова и проч.) насчет раненых, сострадания к ним, помощи и проч., что только найдется у этих авторов подходящего. Это и интересно, и через 2–3 месяца можно уже иметь книгу и продастся очень скоро.

Простите за советы, не возмущайтесь.

Кстати сказать, в настоящее время печатается не менее 15 сборников, как и печаталось.

Вы не упоминаете о Вашем здоровье, значит, оно у Вас хорошо, чего Вам от души желаю.

Будьте здоровы. Желаю Вам всего, всего хорошего.

Преданный А. Чехов.

Куркину П. И., 7 февраля 1904^*

4318. П. И. КУРКИНУ

7 февраля 1904 г. Москва.

Дорогой Петр Иванович, сегодня в театре^* был разговор насчет постановки моей пьесы^* в пользу Женских медицин<ских> курсов. Пришли к такому решению:

1) Теперь война, у публики отвлечено внимание^*, она не станет платить вдвое за места.

2) Отложить спектакль до будущего сезона, теперь же устроить в пользу Медиц<инских> курсов литературное утро, устроить в Петербурге, в Великом посту. Утро это может дать minimum 1000 р.

Итак, напишите г-же Щедриной, чтобы она на первой неделе (или на второй) повидалась в Петербурге с Немировичем-Данченко или с моей женой и поговорила бы там, а главное — чтобы афиши были выпущены по крайней мере за неделю до литературного утра.

Крепко жму руку. Выеду я из Москвы^*, вероятно, в пятницу на первой неделе. Возвращусь в мае.

Дача Никитина, б<ыть> м<ожет>, и хороша, но нет питьевой воды, надо ходить с ведрами 15 минут. А купанье в 10 минутах.

Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

7 февр. 1904.

На конверте:

Здесь Доктору Петру Ивановичу Куркину.

Тверская, Мебл. к-ты «Гельсингфорс».

Федорову-Юрковскому Ф. А., 7 февраля 1904^*

4319. Ф. А. ФЕДОРОВУ-ЮРКОВСКОМУ

7 февраля 1904 г. Москва.

7 февр. 1904.

Многоуважаемый Федор Александрович!

Мне очень хочется повидаться с Вами^*, чтобы потолковать, вспомнить старину^*; сегодня я спрашивал у Марьи Федоровны, где Вы живете и когда можно застать Вас дома, она дала мне Ваш адрес и при этом заметила, что в настоящее время Вас нелегко застать дома, и будет лучше, если я напишу Вам письмо с приглашением пожаловать ко мне. Я буду очень и очень рад видеть Вас у себя, многоуважаемый Федор Александрович, приходите ко мне, когда Вам будет угодно, в любой час. Я все время сижу дома, ухожу из дому редко и не надолго. В 11½ часов дня и в 5 часов вечера всегда бываю дома наверное.

Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку.

Искренно преданный и уважающий

А. Чехов.

Чирикову Е. Н., 9 февраля 1904^*

4320. Е. Н. ЧИРИКОВУ

9 февраля 1904 г. Москва.

Дорогой Евгений Николаевич, вчера вечером я вскользь говорил с Немировичем о Вашей пьесе^*. Его окружает толпа посетителей, и говорить с ним подробнее и обстоятельнее нет возможности. Он сказал мне, что пьеса Ваша ему очень понравилась, что постановка ее в Художеств<енном> театре весьма возможна и помехой служит пока только одно — что в ней не 4, а 3 акта. Он просил передать Вам его предложение: не напишете ли Вы еще одну одноактную пьесу, чтобы поставить вместе?^* Пьеса другого автора, по его мнению, не годится.

Во всяком случае повидайтесь с ним и поговорите. Пока все обстоит благополучно, чему я рад весьма. Пьеса, повторяю, хороша и пойдет шибко, на долгие годы.

На первой неделе Поста я уезжаю в Ялту. Если пришлете мне письмецо, то буду очень рад.

Поклонитесь Вашей жене и будьте здоровы. Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

9 февр. 1904.

На обороте:

Нижний Новгород. Евгению Николаевичу Чирикову.

Новая ул., д. Добрыловского.

Чехову Г. М., 11 февраля 1904^*

4321. Г. М. ЧЕХОВУ

11 февраля 1904 г. Москва.

Милый Жорж, мать выезжает из Москвы 14-го февраля, в субботу, почтовым поездом; я выеду в воскресенье 15-го, курьерским. Приедем все во вторник, мать на лошадях, я на пароходе. С нами приедет собака Шнап.

Будь добр, скажи Арсению, чтобы он заявил почтовому чиновнику^* (Бондареву), что я скоро приеду и что поэтому, стало быть, высылку корреспонденции в Москву надо прекратить. Если будешь на набережной, то зайди в редакцию «Крымского курьера» и скажи, чтобы газету высылали мне не в Москву, а по-прошлогоднему — в Ялту.

Нового ничего. Все благополучно. Желаю тебе всего хорошего, обнимаю тебя крепко.

Твой А. Чехов.

11 февр. 1904.

Скажи Арсению, чтобы он встретил мамашу на почтовом дворе; она приедет на мальпосте^*.

Пятницкому К. П., 12 февраля 1904^*

4322. К. П. ПЯТНИЦКОМУ

12 февраля 1904 г. Москва.

12 февр. 1904.

Многоуважаемый Константин Петрович!

Обращаюсь к Вам с большой просьбой: будьте добры, один экземпляр «Вишневого сада» в корректурных листах пошлите^* в редакцию «Театра и искусство» А. Р. Кугелю, Моховая, 45. Исполнением этой просьбы очень обяжете искренно преданного Вам

А. Чехова.

Балтрушайтису Ю. К., 13 февраля 1904^*

4323. Ю. К. БАЛТРУШАЙТИСУ

13 февраля 1904 г. Москва.

Многоуважаемый Юрий Казимирович, очень жалею, что Вы не застали меня^*; в первый раз меня не было дома, вечером же, когда пришло Ваше письмо, я был у себя. Насчет поездки в Норвегию мы успеем еще поговорить^*, так как возвращусь я в Москву не позже мая. Спасибо Вам за «Бесы»^*, буду читать их по дороге в Ялту, и вообще спасибо Вам за доброе расположение. В воскресенье уезжаю.

Крепко жму руку и желаю всего хорошего.

Преданный А. Чехов.

13 февр. 1904.

Авиловой Л. А., 14 февраля 1904^*

4324. Л. А. АВИЛОВОЙ

14 февраля 1904 г. Москва.

14 февр. 1904.

Многоуважаемая Лидия Алексеевна, завтра я уезжаю в Ялту. Если вздумаете написать мне, то я буду Вам очень благодарен.

Если Вы не издаете сборника^*, если так решили, то я очень рад. Редактировать и издавать сборники беспокойно, утомительно, доходы же обыкновенно неважные, часто убытки. По-моему, лучше всего напечатать в журнале свой рассказ и потом гонорар пожертвовать в пользу Кр<асного> Креста.

Простите, я замерз, только что вернулся из Царицына^* (ехал на извозчике, так как не идут поезда, что-то там сошло с рельсов), руки плохо пишут, да и укладываться нужно. Всего Вам хорошего, главное — будьте веселы, смотрите на жизнь не так замысловато; вероятно, на самом деле она гораздо проще. Да и заслуживает ли она, жизнь, которой мы не знаем, всех мучительных размышлений, на которых изнашиваются наши российские умы, — это еще вопрос.

Крепко жму руку и шлю сердечное спасибо за письмо. Будьте здоровы и благополучны.

Преданный А. Чехов.

Адрес:

Петербург. Лидии Алексеевне Авиловой.

Николаевская 75.

Иорданову П. Ф., 14 февраля 1904^*

4325. П. Ф. ИОРДАНОВУ

14 февраля 1904 г. Москва.

14 февр. 1904.

Многоуважаемый Павел Федорович, наконец-то я собрался послать Вам книги. В Москве все время была такая суетня, что не нашлось ни одной свободной или, вернее, покойной минуты, чтобы запаковать книги и написать Вам. Теперь накануне своего отъезда я пишу, прилагаю накладную и прошу простить.

Уезжаю опять в Ялту, куда и прошу адресоваться — впредь до уведомления. Здоровье мое сносно, лучше, чем было осенью.

Что нового в Таганроге? Есть ли что-нибудь интересное? Будет ли водопровод?

Крепко жму руку и низко кланяюсь, будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Заказное. Таганрог.

Его высокоблагородию Павлу Федоровичу Иорданову.

Миролюбову В. С., 14 февраля 1904^*

4326. В. С. МИРОЛЮБОВУ

14 февраля 1904 г. Москва.

14 февр. 1904.

Дорогой Виктор Сергеевич, завтра уезжаю в Ялту, буду жить там^*, по моим предположениям, до 10 мая. Если выеду ранее, то своевременно уведомлю.

Будьте здоровы и благополучны. Напишите мне строчки две-три, ведь в Ялте мне будет скучно, посочувствуйте.

Крепко жму руку, буду писать.

Ваш А. Чехов.

Алексеевой М. П. (Лилиной), 14 или 15 февраля 1904^*

4327. М. П. АЛЕКСЕЕВОЙ (ЛИЛИНОЙ)

14 или 15 февраля 1904 г. Москва.

Дорогая Мария Петровна, «прощай дом, прощай старая жизнь»^* — Вы говорите именно так, как нужно^*. Спасибо Вам^* громадное за Ваше милое, очень милое, славное письмо, дай бог Вам побольше здоровья и спокойствия. Приеду весной, в первых числах мая или даже раньше.

Крепко жму и целую Ваши обе руки, оставайтесь живы и здоровы, не забывайте преданного и много обязанного Вам

А. Чехова.

Книппер-Чеховой О. Л., 15 февраля 1904^*

4328. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

15 февраля 1904 г. По дороге в Ялту.

Милый дусик мой, еду благополучно, поел очень плохого борщу и скучаю по тебе. Теперь ты уже знаешь, что у Левы, напиши мне обстоятельней^*.

Будь здорова, покойна, весела, дуся моя, не думай о своем муже. Я чувствую себя хорошо, здоровье мое великолепно, не беспокойся, милая моя. Путь чист, задержек нет, едем хорошо. Прошу тебя, пиши мне, пиши подлиннее, ведь в Ялте я буду скучать, пойми это. Поклонись всему «Вишневому саду», даже Муратовой^*. Целую тебя и обнимаю мою голубку, буду сидеть и о тебе думать.

Твой А.

15 февр., вечер.

Под Орлом.

На обороте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Чеховой М. П., 15 февраля 1904^*

4329. М. П. ЧЕХОВОЙ

15 февраля 1904 г. По дороге в Ялту.

Милая Маша, по наведенным справкам, поезд с матерью прошел своевременно и благополучно^*. Я тоже еду хорошо.

Будь здорова. Уже вечер, темно.

Всего хорошего, счастливо оставаться.

Напиши мне хоть короткое письмо.

Твой Антон.

15-го февр., вечер. Какая станция, неизвестно.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Книппер-Чеховой О. Л., 16 февраля 1904^*

4330. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

16 февраля 1904 г. Лозовая.

Привет тебе из Лозовой, где я сижу за столом и ем судака. Пока все обстоит благополучно, погода теплая, снегу мало.

Завтра утром буду писать, а пока обнимаю и целую.

Твой А.

Понедельник.

На обороте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Книппер-Чеховой О. Л., 17 февраля 1904^*

4331. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

17 февраля 1904 г. Севастополь.

Здравствуй, моя бесподобная лошадка! Пишу это сидя на пароходе, который отойдет часа через три^*. Ехал я хорошо, все благополучно. На пароходе Настя со Шнапом^*. Шнап чувствует себя как дома, очень мил. В вагоне держался он тоже как дома, лаял на кондукторов, всех забавлял; мне он очень обрадовался, теперь сидит на палубе, протянув назад ноги. По-видимому, про Москву он уже забыл, как это ни обидно. Ну, дусик, лошадка, буду ждать от тебя писем. Без твоих писем, знай, я не могу существовать. Или пиши каждый день, или разводись со мной, середины нет.

Слышу, Шнап наверху залаял на кого-то. Вероятно, пассажиры занялись им. Пойду, погляжу.

Итак, все благополучно, слава богу, лучше и не надо. Авось, не будет качки.

Целую мою начальницу и обнимаю миллион раз. Пиши подробнее, не жалей чернил; милая моя, хорошая, славная, талантливая актрисуля, господь с тобой, я тебя очень люблю.

Твой А.

17 февр., Севастополь.

На обороте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Чеховой М. П., 17 февраля 1904^*

4332. М. П. ЧЕХОВОЙ

17 февраля 1904 г. Севастополь.

Милая Маша, мать доехала до Севастополя благополучно, теперь она едет в Ялту на лошадях. Погода очень хорошая. Настя и Шнап уже на пароходе. Шнап чувствует себя как дома, все ласкают его, вид у него прекурьезный; лежит, протянув задние ноги.

Теперь еще только 11-й час, а пароход пойдет в 2 часа… Напиши мне про дачу на Клязьме. Дача в Царицыне^* тем хороша, что ты могла бы жить в ней и зимой и заниматься своими делами. Не знаю, близко ли от станции на Клязьме. Ну, будь здорова и весела, крепко жму тебе руку и целую.

Твой А.

17 февр.

Севастополь.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Книппер-Чеховой О. Л., 18 февраля 1904^*

4333. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

18 февраля 1904 г. Ялта.

Доехали превосходно.

На бланке:

Москву. Петровка. Коровина. Чеховой.

Книппер-Чеховой О. Л., 18 февраля 1904^*

4334. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

18 февраля 1904 г. Ялта.

Милый мой, хороший, славный дусик, я тебя очень люблю. Как ты живешь в Москве? Я только первый день в Ялте, но уже окунулся в здешнюю курортную жизнь: была уже начальница^*, приехал брат Александр с семейством^*…Погода так себе, про настроение ничего не знаю; прибыл новый стол, вожусь теперь с ним, перекладываю вещи.

Завтра придет от тебя письмо, я жду и буду ждать с нетерпением. Гости, гости, гости без конца, не дают писать, портят настроение, а один человечек сидит у меня в кабинете весь день. Целую тебя крепко, дуся. Шнап чувствует себя дома; он не скучает, играет с собаками, вообще, мне кажется, он не особенно умен или даже глуповат.

Брат будет жить в Ялте дольше месяца^*. И семейство его тоже. Стол оказался хорошим^*, такой же величины, как и прежний.

Брат живет недалеко, на даче Хорошевича^*.

Лошадка моя добрая, завтра опять буду писать.

Твой А.

18 февр.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Марксу А. Ф., 19 февраля 1904^*

4335. А. Ф. МАРКСУ

19 февраля 1904 г. Ялта.

19 февраля 1904 г.

Ялта.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

Тысячу рублей за рассказ «Невеста» получил^*, приношу Вам сердечную благодарность. Возвращаю условие, но, простите, у нотариуса подписи не засвидетельствовал, позвольте сделать это в мае — июне, когда буду в Петербурге. Ездить в город, ходить по лестницам, потом ждать у нотариуса — для меня это теперь не совсем удобно.

«Каштанку» (15 экземпляров) я получил^* сегодня, шлю Вам глубокую благодарность. Кстати, позволю себе напомнить о Вашем обещании — выслать мне географический атлас, когда он выйдет в свет^*.

От Дедлова (Кигна) получил письмо^*; он ждет Вашего ответа.

Еще раз от всей души благодарю и желаю всего хорошего.

Искренно Вас уважающий, преданный

А. Чехов.

Книппер-Чеховой О. Л., 20 февраля 1904^*

4336. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

20 февраля 1904 г. Ялта.

20 февр.

Дусик мой, лошадка, мне без тебя скучно, холодно, неинтересно, и ты так избаловала меня, что, ложась спать и потом вставая, я боюсь, что не сумею раздеться и одеться. Постель жесткая, холодная, в комнатах холодно, на дворе ноль, скука, весной и не пахнет. Сегодня весь день провозился с прошлогодними письмами и со старыми газетами, других занятий у меня, кажется, нет теперь…

Шнап или глух, или глуп. Он точно не уезжал отсюда, прыгает с собаками и покорно ночует в комнате у матери. Очень весел, но понимает мало.

Настя готовит кушанья, но неважно; надо бы кухарку. Сегодня я ел жареную осетрину, очень вкусную и жирную, и суп, похожий на помои. И холодные, как лед, блинчики.

В вагоне я все съел (это ответ на твой вопрос), все, кроме бутерброда с ветчиной. Ехал хорошо… Стол уже пришел^*, я пишу на нем. Ящики отворяются туго. Хорош в общем. А вещи еще не пришли^*. Пришла «Каштанка»^* — изящно изданная, дурно иллюстрированная книжка, изд. Маркса. В городе еще не был, на двор не выходил. Жены у меня нет, она в Москве, я живу монахом. Жалею, что не взял с собой чашку. Здешняя представляется мне маленькой; быть может, я и ошибаюсь. Арсений обленился или стал забывчив, платье чистит Настя; зубы я держу в чистоте. В баню пойду в мае, когда приеду в Москву, а до тех пор буду сеять на теле кукурузу — все-таки заработаю что-нибудь.

Сегодня пришло от тебя письмецо — первое за этот сезон. Спасибо, ангелок, целую тебя, обнимаю, похлопываю.

Скорее бы побили японцев, а то как-то странно и в газетах, и в обществе; вранья много, курс упал, интерес ко всему, кроме войны, иссяк у общества.

О каких это наших недоразумениях говоришь ты^*, дуся? Когда ты раздражала меня? Господь с тобой! В этот приезд мы прожили с тобой необыкновенно, замечательно, я чувствовал себя, как вернувшийся с похода. Радость моя, спасибо тебе за то, что ты такая хорошая.

Пиши мне, а то по обыкновению буду колотить. Целую, обнимаю мою радость… Будь весела и здорова.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Книппер-Чеховой О. Л., 21 февраля 1904^*

4337. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

21 февраля 1904 г. Ялта.

22 февр.

Дуся, немецкая лошадка, как ты себя чувствуешь? А у меня холодище почти нестерпимый, ветер, вообще климат отчаянный. О Москве вспоминаю, как о Ривьере. Шнап окончательно освоился, стал дворняжкой. Много лает.

Был сегодня в городе. Мерзко от холода.

Как Лева? Как решили? О, как это ужасно, ты все еще покупаешь ему игрушки!^* Ведь это гибель для детей. Впрочем, сие пишу напрасно, мне ты все равно не поверишь.

Ты пишешь, что Лева вертится, бегает. Как же это так? Ведь Конст<антин> Леон<ардович> говорил, что у него^* отнялись ноги; в одном из писем к тебе я читал.

Спать мне скучно, без тебя мне живется вообще неважно. Что говорят о спектаклях Комиссаржевской?^* Бываешь ли ты? А какие у вас сборы, дуся моя?

Здесь о войне говорят черт знает что.

Лулу^* тебя раздражает, но ты, дуся моя хорошая, не поддавайся раздражению, не забывай, что это больная женщина.

Вещи мои еще не пришли. Письмо это пишу за новым столом^*.

Господь с тобой, не забывай о своем муже; как никак, а он все-таки любит тебя, пожалуй, больше, чем все вместе взятые остальные.

До свиданья, дудочка. Целую тебя в плечи и обнимаю.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой,

Петровка, д. Коровина.

Чеховой М. П., 21 февраля 1904^*

4338. М. П. ЧЕХОВОЙ

21 февраля 1904 г. Ялта.

«Кофточка белая, батистовая, с шитьем, ночная» — это говорит мать, прося меня, чтобы я написал тебе; она забыла^* в Москве на твоем диване свою ночную кофточку и просит спрятать ее и привезти или прислать при посылке. (Ольга будет посылать мне сапоги.)

Шнап чувствует себя превосходно. Ночует он в комнате у матери; дни проводит на дворе с собаками. Погода здесь отвратительная: холодно, неприятно. Одним словом, гадость. Здоровье мое хорошо, было бы еще лучше, если бы была у нас кухарка. Ну, будь здорова, пиши. Целую тебя и жму руку.

Твой А.

22 февр.

На обороте:

Москва. Мария Павловне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Гольцеву В. А., 22 февраля 1904^*

4339. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

22 февраля 1904 г. Ялта.

22 февр. 1904.

Милый Виктор Александрович, спасибо тебе за окончание статьи (в «Детском чтении»)^*, большое спасибо, никогда не забуду твоего доброго ко мне отношения.

Возвращаю присланные тобою рукописи^*. Из них ни одна не годится.

А. Писаревой, авторше «Счастья»^*, я написал^*, рукопись ее тебе посылаю.

Будь здоров и весел, всего тебе хорошего.

Твой А. Чехов.

Лазаревскому Б. А., 22 февраля 1904^*

4340. Б. А. ЛАЗАРЕВСКОМУ

22 февраля 1904 г. Ялта.

22 февр. 1904.

Дорогой Борис Александрович, поздравляю Вас с новым назначением^*, с предстоящей интереснейшей поездкой во Владивосток и желаю всего, чего в таких случаях желают, главное — здоровья и побольше молодости. Насчет издания Ваших сочинений^* Вы напрасно написали мне, потому, во-первых, что Вы не умрете и, во-вторых, что в «Знании» я никакой силы и никакого влияния не имел и не имею. Вы напишите Ваше завещание и пошлите его в «Знание», я же отказываюсь.

Когда Вы приедете во Владивосток^*, там как раз будет весна, разгар войны, Вам будет очень интересно. Вы не пожалеете, что решили порвать с Севастополем.

С дороги пишите мне.

Крепко жму руку и желаю всего, всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Лефи П. С., 22 февраля 1904^*

4341. П. С. ЛЕФИ

22 февраля 1904 г. Ялта.

Ялта.

Милостивый государь Павел Спиридонович!

Присланный Вами сборник я получил^* здесь, в Ялте, приношу Вам мою глубокую благодарность. Когда-то, живя в Таганроге, я понимал греческий язык, говорил немножко по-гречески, теперь же все позабыл; и вот, просматривая Вашу книгу, буду припоминать язык и, быть может, кое-что вспомню. Во мне Ваша книга, ее греческий шрифт, вызвала во мне много воспоминаний, и между прочим я не мог не вспомнить о том, как я и братья мои учились в Таганроге в греческой школе.

Еще раз от всей души благодарю Вас и шлю Вам лучшие пожелания.

Искренне Вас уважающий

А. Чехов.

22 февр. 1904.

Книппер-Чеховой О. Л., 23 февраля 1904^*

4342. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

23 февраля 1904 г. Ялта.

Понедельник.

Собачка моя заморская, удивительная, я жив и здоров, несмотря на отвратительную погоду. Не кашляю, ем очень хорошо, помногу. Сегодня за обедом ел суп и севрюгу, очень вкусную. Кухарка у нас новая; ее я еще не видел, но кушанья ее пока одобряю.

Марья Федор<овна> уходит?^* А это жаль, как бы там ни было. Правда, она актриса обыкновенная, но стоит только ее роль отдать Литовцевой^*, как разница кажется резкой. Мне кажется, она вернется в Художеств<енный> театр. И кажется также, что Горький тут ни при чем.

У Левы горбика не будет^*.

Комиссаржевская имеет успех?^* Вот вам! Эфросы и Любошицы на ее стороне^*.

Сегодня туман на горах, пасмурно, холодно.

Если бы московская квартира была не так по-дурацки высоко^*, то я теперь скучал бы по Москве. Дуся моя родная, узнай насчет Царицына!^* А нет ли еще дач поблизости к железной дороге? Лучше Царицына, мне кажется, не придумаешь. Особенно зимой там хорошо. Только 10 тысяч не стоит; принимая во внимание и самое дачу, и отсутствие удобств (для писателя столь необходимых), и то, что осталось аренды только 11–12 лет, и проч. и проч., надо бы, чтобы она сделала скидку. Ведь там на ремонт придется всадить тысячи 2–3.

Дусю мою обнимаю, целую. Господь с тобой, будь покойна. Я уже все разобрал, все убрал, делать мне почти нечего. Сплю хорошо.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Книппер-Чеховой О. Л., 24 февраля 1904^*

4343. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

24 февраля 1904 г. Ялта.

24 февр.

Дуся моя, вещи мои, очевидно, пропали^*, о них ни слуху ни духу. Значит, напрасно я получал подношения и напрасно покупал грибы. Должен был я получить их еще 16-17-го (большой скоростью), а теперь уже 24-ое, и никто из начальства ничего про вещи не слыхал. И брюки мои пропали, и городок Натальи Яковлевны^*, и чернилица Стаховича. Скажи Вишневскому, что Ильнарская ездит до всей России с «Вишневым садом»^* и печатает на афишах: «специальное разрешение на право постановки дано автором В. Н. Илнарской». Никогда я никаких разрешений не давал.

Почему Лева поедет в Евпаторию, а не в Ялту?^* Погода у нас отменно плохая, дурацкая, а между тем маргаритки цветут, миндаль тоже собирается расцвести. Дуся моя родная, мне Царицыно нравится!^* Честное слово, нравится!

Получил сегодня от некоего автора рукопись и письмо; просит «на коленях» прочесть, говорит, что ему только 20 лет, что он в отчаянии.

Нового ничего нет, все по-старому. Кухарка готовит, по-видимому, недурно. Я ем много. Шнап на дворе все время; ночует в комнате у матери. Похудел.

Сплю я хорошо, но скучно мне спать.

Целую мою собачку, обнимаю и долго, долго глажу ее. Оставайся здорова, весела, покойна.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Белоусову И. А., 25 февраля 1904^*

4344. И. А. БЕЛОУСОВУ

25 февраля 1904 г. Ялта.

25 февр. 1904.

Дорогой Иван Алексеевич, Вы пишете мне, что Клюкин не хочет заплатить Вам за «Кобзаря»^*. Сообщите ему, что если он не прекратит издавать и продавать мой рассказ «Белолобый»^*, то я обращусь в Литературный фонд с жалобой и настою на том, чтобы Маркс возбудил уголовное дело. То же самое я сделаю, если он не посчитается с Вами добросовестно.

Были у Зернова?^* Мне кажется, достаточно одного Таубе. Зернов это не профессор^*. Проф. Зернов читает анатомию.

Крепко жму руку, будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

Не пейте вина — ни единой капли. Избегайте малейшей простуды.

На конверте:

Москва. Его высокоблагородию Ивану Алексеевичу Белоусову.

Фуркасовский 10.

Книппер-Чеховой О. Л., 25 февраля 1904^*

4345. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

25 февраля 1904 г. Ялта.

25 февр.

Собачка моя дивная, хорошая, спасибо тебе, письма получаю ежедневно. А сегодня наконец пришли вещи. Казалось раньше, что их будет много, а на деле оказались какие-то безделушки; повесил на стены, расставил по столам — и не видать.

Зато мылу рад, сегодня буду мыть голову. Посылка пришла, и больше мне ждать уже нечего.

Писал ли я тебе? Маркс прислал мне тысячу рублей вместо 250 за рассказ «Невеста»^*. Видишь, какие щедрые люди эти господа немцы.

С вещами пришла и лягушка, которая теперь у меня на столе. Пришла возмутительная чернилица^*.

А погода все ужасная. Кое-что цветет в саду, но я не вижу, не хочется и смотреть. На горах туман, холодно, бесконечно сыро. В комнатах стало тепло. Сплю хорошо, хотя и кажется почему-то, что постель жесткая. Ем великолепно. Кашляю так же, как в Москве, т. е. почти не кашляю. Альтшуллер^* был у меня уже два раза; в оба раза приезжал, чтобы посидеть, потолковать. Умер доктор Дмитриев, ялтинский старожил.

Пришла к нам С. П. Средина.

Больше нет никаких новостей, будь весела и здорова, да хранят тебя ангелы небесные. Помни, что я тебя люблю, собака.

Твой А.

Шнап положительно неумен.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Эфросу Н. Е., 25 февраля 1904^*

4346. Н. Е. ЭФРОСУ

25 февраля 1904 г. Ялта.

25 февр. 1904.

Дорогой Николай Ефимович, Ваше последнее письмо я получил сегодня, в Ялте. Из Москвы я уехал еще 15-го февр<аля>.

Я приеду в Москву вскоре после первого мая^* и в день приезда извещу Вас^*, а пока напишите мне^*, быть может, я нужен Вам, могу быть полезен чем-нибудь.

Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Чеховой М. П., 26 февраля 1904^*

4347. М. П. ЧЕХОВОЙ

26 февраля 1904 г. Ялта.

26 февр.

Милая Маша, я получил от Маркса тысячу рублей^*, которые преврати в бумаги и положи в Госуд<арственный> банк на хранение. Это Маркс прислал мне тысячу вместо 250 р. — за рассказ «Невеста».

У нас все благополучно. В Ялте в настоящее время проживает Александр, с ним Нат<алья> Алекс<андровна>, сын Миша^* — гимназист, кормилица и собака. Живет он на даче Чекалиной^*, в Аутке. Ведет трезвую жизнь. К сожалению, в Ялте погода мерзейшая, гости скучают.

Мать здорова, рада, что приехали домой. Сегодня ели белугу. Новая кухарка готовит хорошо.

Вещи наконец пришли^*, немножко неблагополучно, ящики старинные потрескались^*.

Пиши, когда приедешь^*. В комнатах у нас 15 градусов.

Крепко жму руку и целую.

Твой Антон.

Поклонись Ивану.

Скажи в Лионском кредите^*, что я в Ялте, пусть переменят адрес.

Книппер-Чеховой О. Л., 27 февраля 1904^*

4348. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

27 февраля 1904 г. Ялта.

27 февр.

Супруга моя хорошая, ты не веришь мне как врачу, но все-таки я скажу тебе, что Корсаков весьма склонен к пессимизму^*, он всегда предполагает самое страшное. У меня была когда-то больная девочка, лечил я ее месяца два-три, пригласил на консилиум Корсакова, он приговорил ее к смерти; а между тем она до сих пор жива, уже давно замужем. Если туберкулез в позвонке, то это еще далеко и до головного, и до спинного мозга. Только не следует возить мальчика по гостям и позволять ему много прыгать. И опять-таки спрашиваю: почему выбрали Евпаторию?

За все время, пока я живу в Ялте, т. е. с 17 февраля, ни разу не выглянуло солнце. Сырость страшная, небо серое, сижу в комнате.

Вещи мои пришли, но какой-то унылый у них вид. Во-первых, их меньше на самом деле, чем я предполагал; во-вторых, оба сундучка древних в дороге потрескались^*. Живется мне скучновато, неинтересно; публика кругом досадно неинтересна, ничем не интересуется, равнодушна ко всему.

А «Вишневый сад» дается во всех городах^* по три, по четыре раза, имеет успех, можешь ты себе представить. Сейчас читал про Ростов-на-Дону^*, где идет в третий раз. Ах, если бы в Москве не Муратова, не Леонидов, не Артем!^* Ведь Артем играет прескверно, я только помалкивал^*.

Ты пишешь, что не получала от меня писем, между тем я пишу тебе каждый день, только вчера не писал. Не о чем писать, а все-таки пишу. Шнап, сукин сын, привык, уже лежит у меня в кабинете, протянув задние лапы; ночует у матери; играет на дворе с собаками и потому всегда грязен.

У тебя очень много дядюшек^*, ты провожаешь их то и дело; гляди, как бы не простудиться. Посиди-ка дома хоть на четвертой неделе, когда у вас не играют.

Надумала ли что-нибудь насчет лета?^* Где будем жить? Хотелось бы недалеко от Москвы, недалеко от станции, чтобы можно было обходиться без экипажа; без благодетелей и почитателей. Подумай, радость моя, насчет дачи, подумай, авось и надумаешь что-нибудь. Ведь ты у меня умненькая, рассудительная, обстоятельная — когда не бываешь сердита. Я с таким удовольствием вспоминаю, как мы с тобой ездили в Царицыно^* и потом обратно.

Ну, господь с тобой, радость моя, собачка добрая, приятная. Я по тебе скучаю и уже не могу не скучать, так как привык к тебе. Целую мою жену, обнимаю.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Книппер-Чеховой О. Л., 28 февраля 1904^*

4349. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

28 февраля 1904 г. Ялта.

Дуся моя, если поедешь еще раз в Царицыно^*, то возьми с собой Ваню и Машу^*, осмотрите, как следует, все вместе, обсудите и решите.

Сегодня в первый раз выглянуло солнце. Был в городе, покупал закуски. «Каштанку» пришлю^* — и для тебя с Левой^*, и для детей Ольги Михайловны^*, пришлю с Ярцевым, который на сих днях уезжает в Москву.

Опять все заволокло, солнце ушло за тучи. Надоела эта гадость.

Целую тебя, радость моя, обнимаю. Никак не могу установить городка^*: все падает забор. Нового ничего нет.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Чехову И. П., 28 февраля 1904^*

4350. И. П. ЧЕХОВУ

28 февраля 1904 г. Ялта.

Милый Иван, я с О<льгой> Л<еонардовной> смотрел в Царицыне дачу^*. Дача почти новая, на берегу пруда, стоит она на краю Царицына, не может быть застроена и вообще, как мне показалось, имеет немало достоинств. Не найдешь ли ты возможным на четвертой неделе поехать вместе с Ольгой в Царицыно^* и взглянуть на дачу? Ты сделал бы мне великое одолжение. Там близко станция, очень близко, почти рядом церковь; лошади там не понадобятся. Одно только: пожалуй, сыро. Посмотри, пожалуйста, и обсуди, я положусь вполне на твое суждение.

Поклон нижайший Соне и Володе, будь здоров и весел.

Твой А. Чехов.

28 февр. 1904.

На обороте:

Москва. Ивану Павловичу Чехову.

Миусская пл., Городское училище.

Кигну-Дедлову В. Л., 29 февраля 1904^*

4351. В. Л. КИГНУ (ДЕДЛОВУ)

29 февраля 1904 г. Ялта.

29 февр. 1904.

Ялта.

Многоуважаемый Владимир Людвигович, запаздываю ответом на Ваше письмо^* по той причине, что сам только сегодня получил ответ от Маркса^*. Вот что он пишет мне: «Относительно предложения Дедлова (В. Л. Кигна, я пишу ему в Довск) я затрудняюсь сказать что-нибудь определенное, но просил бы во всяком случае прислать мне его сочинения, для ближайшего ознакомления, и сообщить мне условия».

Я продал Марксу свои сочинения за 75 тысяч; все, что я пишу теперь, я печатаю, получаю гонорар обычным путем и затем посылаю Марксу, причем получаю от него 250 руб. за лист^* в первое пятилетие и по 450 — во второе. Продал я навсегда. Продажа учинена в 1900 г., когда теперешних больших (горьковских) цен на литерат<урные> произведения еще не было^*.

Марки, посылаемые при сем, я нашел в книге, которую получил от Вас^*.

Вашему хозяйству, которым Вы занимаетесь и о котором упоминаете, желаю успеха самого настоящего, полного.

Крепко жму руку, будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

Книппер-Чеховой О. Л., 1 марта 1904^*

4352. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

1 марта 1904 г. Ялта.

1 марта.

Кашалотик мой милый, вчера было у меня несколько деловых писем^*, писал, писал и надоело, так что и тебе не успел написать. Сегодня хороший, тихий день, вчера я зубы чистил, руки на ночь мыл, ужинал, сегодня обедал, ем по очень многу, за обедом не говорю ни одного слова, так как теперь Пост и я обедаю один; всем доволен. Платье чистят ежедневно, сапог же еще не чистили ни разу. Почему? Не могу сказать. В спальне у меня новые подсвечники: львы с собачьими задами, подаренные Стаховичем. Вчера я был на похоронах доктора Дмитриева^*, а сегодня прочитал о смерти Штрауха^*. Неужели это тот самый, наш Штраух? Зачем же он умер и отчего?

Вот если б можно было купить теперь же дачу и перевезти туда из вашей квартиры лишнюю мебель, то было бы как раз кстати. И Маша могла бы переехать, и кухарка Маша. Ведь теперь весна, наступает чудесное время; уже грачи, небось, прилетели.

Скажи Маше, что мать называет Шнапа так: Шварц. А он, т. е. Шварц, или гуляет в саду, или спит внизу около горячей печи и стонет.

Скажи также Маше, что приходил Бабакай^* и взял у меня 300 рублей.

Нового, дуся моя, нет ничего. Вчера по случаю воскресенья надевал новый костюм, сегодня — в старом. Кашляю я мало, меньше даже, чем в Москве. Должно быть, располнею, и тебе будет совестно, что у тебя толстый муж. Я очень жалею, что не вижу Левы^*; я хоть и плохой врач (по твоему мнению), но все-таки, быть может, нашел бы что-нибудь и успокоительное; небось, напугали мать^*.

Обнимаю мою дусю, господь с тобой. Вспоминай, думай обо мне, за это тебе будет от меня награда. Одеяла не присылай. Лучше скажи: не купить ли мне и другое такое же — для тебя?

Будь здорова, собака.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Телешову Н. Д., 1 марта 1904^*

4353. Н. Д. ТЕЛЕШОВУ

1 марта 1904 г. Ялта.

1 марта 1904.

Дорогой Николай Дмитриевич, присланные Вами две тысячи^* я передал Благотворительному обществу на постройку Яузлара, о чем Общество не замедлит уведомить Софью Андреевну^*. Ваше поручение я исполнил с громадным удовольствием, так как Благотворительное общество со своим Яузларом мне чрезвычайно симпатично. Не ялтинское, а общерусское, куда стекаются чахоточные со всех концов, прекрасно устроенное и устраиваемое, в самом деле исцеляющее, — оно имеет превосходную будущность.

Когда увидите Бунина и Бабурина^*, то поклонитесь им пожалуйста. Вообще всем участникам сред шлю мой привет, а Вашей семье низко кланяюсь. Крепко жму руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Москва. Его высокоблагородию Николаю Дмитриевичу Телешову.

Чистые пруды 215.

Гольцеву В. А., 3 марта 1904^*

4354. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

3 марта 1904 г. Ялта.

3 марта 1904.

Милый Виктор Александрович, некий г. Каратаев^*, мне неизвестный, прислал мне из Уфы несколько рассказов. Так как на обложке написано «в редакцию „Русской мысли“», то я и посылаю их тебе. Я прочитал их, они все неудобны. Пьес при них не было^*, хотя на обложке они и указаны.

Что новейшего? Как поживаешь?

Крепко жму руку, желаю всех благ.

Твой А. Чехов.

Книппер-Чеховой О. Л., 3 марта 1904^*

4355. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

3 марта 1904 г. Ялта.

3 марта.

Милая моя, замечательная половинка, я жив, здоров как бык и пребываю в добром расположении и не могу пока свыкнуться только с одним — именно со своим монашеским положением.

К тебе просьба, дуся моя. Как я тебе уже говорил, я врач, я друг Женских медицинских курсов. Когда был объявлен «Вишневый сад», то курсистки обратились ко мне с просьбой^*, как к врачу, — устроить для их вспомогательного общества один спектакль; бедность у них страшная, масса уволенных за невзнос платы и проч. и проч. Я обещал поговорить с дирекцией, потом говорил, получил обещание… Перед отъездом Немирович объявил мне^*, что в настоящее время устраивать спектакль в Петербурге было бы не совсем практично, теперь война, можно остаться совсем без сбора; не лучше ли, спросил он, устроить в пользу медичек литературное утро, какое было в пользу Фонда? Я согласился с ним, и кончилось тем, что он обещал устроить литературное утро, только просил напомнить ему об этом в Петербурге. Так вот, родная моя, напомни ему теперь и в Петербурге^*, и вообще настой на том, чтобы утро это было. К тебе в Петербурге придут с Медицинск<их> курсов, ты прими, посоветуйся и обойдись возможно любезней, научи, как и где можно застать Немировича.

Получаю от Маркса географический атлас^*. Жду сапоги, о которых ты писала. Думаю о Штраухе^*, отчего бы это он мог умереть. Царство ему небесное, человек он был очень хороший.

Наши побьют японцев. Дядя Саша^* вернется полковником, а д<ядя> Карл^* с новым орденом.

Если ты остановишься на том, чтобы купить дачу в Царицыне, то тотчас же посылай устраивать там ватерклозет. Нужно такой ватер, как в Ялте, провести трубы двором, потом вниз и там, сделав яму, зацементировать ее, покрыть рельсами, засыпать, оставив отверстие величиной со сковороду, закрывать кружком, вроде сковороды и купить насос такой, как в Ялте, чтобы поливать жидкостью сад.

Поняла? Только делать это надо моментально. Осенью начну строить баню. Впрочем, все это мечты, мечты!

Какая температура у Левы? Отчего ты мне не напишешь? Дуся, лошадка моя, будь здорова, весела, счастлива. Боюсь, как бы не пришли гости. Уж очень скучный здесь народ, не литературный; говорить с ними не о чем, а слушать их — в глазах становится тускло.

Ну, господь с тобой.

Твой А.

Прости за то, что в этом моем письме есть ватер. Кстати, ты говорила мне, что в Художеств<енном> театре есть устроители ватеров.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Книппер-Чеховой О. Л., 4 марта 1904^*

4356. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

4 марта 1904 г. Ялта.

4 марта.

Собака моя премудрая, напиши Будкевич^*, что «Чайка» и «Три сестры» давно уже переведены на немецкий язык^* (и от этого я не получил ни единого гроша), а «Вишневый сад» уже переводится для Берлина и Вены^* и там успеха иметь не будет, так как там нет ни биллиарда, ни Лопахиных, ни студентов à la Трофимов.

За письмо спасибо тебе, мой утешительный дусик. Я тебя очень люблю, ты знаешь это очень хорошо…

Доехал ли дядя Карл^* до войны? Писал ли он что-нибудь? От д<яди> Саши получил я письмо^* за подписью его и нескольких офицеров, из Красноярска. Сегодня по случаю хорошей погоды был в городе, купил там икры, ветчины, пирожков. Приехал в Ялту Гарин-Михайловский^*, будет у меня по всей вероятности. Он едет на Дальний Восток строить там дорогу. Будет в Ялте Савина^*.

Ну, лягушечка моя, целую тебя, обнимаю, хлопаю по спинке. Будь здорова и весела, не хандри, думай о муже.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Книппер-Чеховой О. Л., 6 марта 1904^*

4357. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

6 марта 1904 г. Ялта.

Как не стыдно писать такими ужасными чернилами, кашалотик, дусик мой! Ты не поверишь, но, честное слово, пришлось конверт отдирать от письма, точно все было нарочно склеено. И Маша прислала^* такое же слипшееся письмо. Это даже свинство. Письма липкие, а в письмах ты пугаешь своими предчувствиями^* — «над головой висит что-то страшное» и т. п. Тут и так скучно от мерзкой холодной погоды. На горах снег, на крышах снег, воздух холоднее, чем в Москве.

Что ж, бери квартиру в Леонтьевском^*, там хорошо, отовсюду близехонько. Я приеду^* за два, за три дня до твоего приезда из Петербурга^*. Поняла? Получил письмо от Вишневского, пишет о^* великолепных петербургских сборах, хвалит квартиру в Леонтьевском и проч. Был у меня Михайловский^*, уезжает на Дальний Восток^* и говорит, что твой брат Костя тоже собирается туда же, конечно, за громадное жалованье.

А в самом деле, когда женщина^* без умолку говорит только об яичниках, о почках, пузыре, и только об этом и говорит, то можно выброситься в окно. Лева выздоровеет, если, конечно, не будет случайностей.

Что за отвратительный сон мне снился! Снилось, будто я сплю в постели не с тобой, а с одной дамой, очень противной, хвастливой брюнеткой, и сон продолжался дольше часа. Поди ж ты вот!

Хочется мне повидаться с тобой, дусюка моя, хочется поговорить с моей женой, с единственной женщиной. Нового ничего нет, все говорят только об японцах.

Ну, господь с тобой, не хандри, не утомляйся, будь весела. Откуда ты взяла, что я простудился на пути в Москву из Царицына^*? Что за чепуха, извините за выражение! Простуживаются люди только в Ялте. У меня насморк отчаяннейший.

Обнимаю мою таракашку и целую миллион раз.

А.

6 марта.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Вишневскому А. Л., 7 марта 1904^*

4358. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ

7 марта 1904 г. Ялта.

7 марта 1904.

Милый Александр Леонидович, спасибо большое за письмо, салютую Вам. Спасибо и за приятное известие, что наши отыскали^* в Леонтьевском пер<еулке> квартиру, да еще с двумя ватерклозетами. При сильных расстройствах, какие бывают у меня, в самом деле, одного ватерклозета мало; сидишь в одном, а в это время захотелось — бежишь и в другой, так что действуешь в обоих одновременно.

Если наши уже перебрались в Леонтьевский, как Вы писали, то сообщите, пожалуйста, или скажите моей супруге, чтобы она не поскупилась телеграфировать.

Буду ждать от Вас писем — и из Москвы, и из Петербурга^*, имейте это в виду. Знать, как я скучаю здесь, и в то же время не писать мне — ведь это бессовестно!

Будьте здоровы, земляк, и счастливы^*. Да хранят Вас ангелы небесные.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Москва.

Его высокоблагородию Александру Леонидовичу Вишневскому.

Неглинный пр., Мебл. к-ты «Тюрби».

Книппер-Чеховой О. Л., 8 марта 1904^*

4359. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

8 марта 1904 г. Ялта.

8 март.

Ну, дуся, сегодня опять получил от тебя письмо склеенное, пришлось план квартиры^* отдирать от письма. Где ты взяла таких аспидских чернил?

Поздравляю тебя, родная моя, с новосельем, желаю тебе на новой квартире побольше денег и очень много хорошего расположения духа. Если есть лифт, то это очень хорошо, но на мое счастье лифты всегда портятся; как мне подниматься, так лифт починяется.

Как на плане клозет далеко от кухни! Значит, кухарка Маша теперь останется без музыки?

Мне уже очень хочется в Москву, поскорее бы на дачу. Здесь погода премерзкая, хоть и цветут миндали и айва, хочется простора и северного воздуха. Я приеду раньше^*, чем нужно, раньше твоего возвращения.

Получил от Орленева письмо^*: пишет, что едет в Ялту, что хочет возвратить мне 100 рублей, которые взял три года назад^*. Посмотрим. Играет он с Горевой в ибсеновских «Призраках»^*; говорят — с успехом.

Брат Александр трезв^*, добр, интересен — вообще утешает меня своим поведением. И есть надежда, что не запьет, хотя, конечно, ручаться невозможно. Это вроде дяди Саши^*.

Дуся, в «Русских вед<омостях>» чудесно излагается война, особенно морская, некиим В. М. Ты приучи себя, читай ежедневно и скоро войдешь во вкус. В. М.^*, как оказывается, это не моряк-адмирал, как я думал, а простой думский статистик, с детства помешавшийся на флотах и знающий все флоты в свете, во всех мельчайших подробностях. Он гадает — и выходит верно.

Ну, кашалотик мой, собачка серенькая, глажу тебя, обнимаю, целую.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Леонтьевский пер., д. Катык № 17.

Чеховой М. П., 8 марта 1904^*

4360. М. П. ЧЕХОВОЙ

8 марта 1904 г. Ялта.

Милая Маша, у меня в моем московском столе, в одном из правых ящиков, кажется в нижнем, есть рассказ В. Вольного^* — один или два, не помню. Поищи и привези в Ялту. Автор просит возвратить их ему.

Привези также колбасы, окорок (если можно) и закусок всяких, кроме икры и сардин и килек, каковые в Ялте имеются.

Погода в Ялте не теплая. Нового ничего нет. Поздравляю с новосельем и желаю полного благоденствия.

Твой А. Чехов.

8 марта.

Какой номер Вашей квартиры? № 17 — это номер дома^* или квартиры?

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Леонтьевский пер., д. Катык № 17.

Чеховой М. П., 8 марта 1904^*

4361. М. П. ЧЕХОВОЙ

8 марта 1904 г. Ялта.

Милая Маша, пишу тебе сегодня второе письмо. В том же столе и в том же ящике направо поищи рассказ за подписью М. Кисин^* — и привези.

«Мир искусства» мы получаем.

Вчера приходил ко мне прощаться инженер Михайловский^*, подарил мне китайскую штучку, а сегодня он уехал^*.

Привези копченой колбасы. Про вареную я уже писал тебе. Вообще закусок привози, сколько хочешь и можешь, даю тебе carte blanche. Пшено нужно брать только у Белова, ибо то, которое я привез, имеет горьковатый вкус.

Будь здорова.

Твой А. Чехов.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Леонтьевский пер., д. Катык.

Белоусову И. А., 9 марта 1904^*

4362. И. А. БЕЛОУСОВУ

9 марта 1904 г. Ялта.

Дорогой Иван Алексеевич, в настоящее время Вам не следует совершать путешествие^*, поездку в Киев и по Днепру отложите до будущего года, а теперь немедля поезжайте в Ялту и живите здесь все 1½ месяца, которые Вы имеете в виду пропутешествовать. Говорю это, потому что немножко понимаю в медицине.

Приехав в Ялту, остановитесь в гостинице «Ялта», а потом — увидим.

Желаю Вам всего хорошего, жму руку.

Ваш А. Чехов.

9 марта 1904.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Ивану Алексеевичу Белоусову.

Фуркасовский 10.

Книппер-Чеховой О. Л., 9 марта 1904^*

4363. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

9 марта 1904 г. Ялта.

Поздравляю новосельем^*, радуюсь чудесной квартире, шлю привет, целую. Антоний.

На бланке:

Москва. Леонтьевский. Дом Катык. Чеховой.

Книппер-Чеховой О. Л., 10 марта 1904^*

4364. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

10 марта 1904 г. Ялта.

10 марта.

Милая моя лошадка, ты ничего не телеграфируешь насчет здоровья^*, как это ужасно и как неумно! Твоя открытка огорошила меня, и я теперь сижу и думаю, и мысли разные лезут в голову.

Ты отпускала Лулу^* и не сказала ей, где, т. е. в каком городе, она должна остановиться. Третьего дня вдруг зовут к телефону. Говорит Лулу из Севастополя, спрашивает, где ей лучше остановиться — в Севастополе или в Алупке? Я не понял: почему в Севастополе? почему в Алупке? Ведь в Ялте, какая бы она ни была, климат мягче, чем в прочих местах, здесь канализация, есть хорошие врачи, бывают наездом великолепные врачи, здесь сравнительно дешевле, а в Алупке брюшной тиф, в Севастополе — ни души знакомой и холодно. Я ответил так: побывайте у Шапошникова, адрес такой-то^*, а если не устроитесь в Севаст<ополе>, то приезжайте в Ялту. Затем — ни слуху ни духу, точно в воду канула. Кстати напиши, как зовут Лулу? По имени, по отчеству? И напиши ей, что не жить в Ялте по меньшей мере глупо.

Неужели Царицыно улыбнулось?^* Дуся, пусть Маша спросит Виноградова^*, нет ли продажной дачи с 2–3 десятинами земли. А то земли обыкновенно так мало! И ты поискала бы, порасспросила бы… Впрочем, ты, быть может, еще в постели, скрываешь от меня. О, что за подлость, что за варварство! Отчего не телеграфировать? Денег жалко?

Ах, роднуля, если дачу с землей, да близко бы к станции!

У нас холод и дожди. Топим печи. Здоровье мое хорошо, московский климат, очевидно, поправил меня.

Благословляю тебя, деточка, не болей, береги себя, спи побольше, а когда поедешь в Петербург^*, одевайся потеплей! Слышишь? Тебе такого бы мужа надо, чтобы бил тебя каждый день, а со мной хоть разводись, я никуда не годен.

Целую тебя и обнимаю 26 раз.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Леонтьевский пер., д. Катык.

Книппер-Чеховой О. Л., 12 марта 1904^*

4365. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

12 марта 1904 г. Ялта.

12 марта.

Дусик мой, от Лулу никаких слухов^*; где она, где мои новые сапоги^*, которые ты выслала с нею, — мне неизвестно. Отчего она не хочет жить в Ялте, мне тоже неизвестно, хотя, мне кажется, врачи должны были прописать только одну Ялту.

Ты бранишь Царицыно^*, т. е. пишешь про лихорадки, а я все же стою за Царицыно. Ведь если владелица^* утверждает, что на месте ее дачи лихорадок нет, то надо ей верить больше, чем Гриневскому, который из всего, что врачу следует знать, знает только одну десятую. И если в Царицыне заболеешь лихорадкой, то ведь до Москвы рукой подать, а зимою никаких лихорадок нет. Главное — пешком ходить на станцию, много поездов. Рассуди, дуся… Не ходи за толпой. Ведь про лихорадки говорит толпа, больше по слухам.

Я пишу это, а сам не знаю, где ты, что ты, как относиться мне к твоему молчанию, по какому адресу писать — в Леонтьевский или все еще на Петровку^*, и уж начинаю подумывать о том, не удрать ли мне в Москву. Отчего, отчего ты ни разу мне не телеграфировала о своем здоровье^*? Отчего? Очевидно, для тебя я ничто, нечто лишнее. Одним словом, свинство.

В какой день уедешь в Петербург^*, где там остановишься — сообщи.

Получил письмо от Сулера^*, в письме приписка Екатерины Павловны^*.

В Ялте холодно, сыро, каждый день просыпаюсь я под шум дождя, и такая история тянется уже давно. На дворе не бываю. Шнап все время около печки.

Где теперь д<ядя> Саша? Куда ему писать?^*

Все-таки не понимаю: отчего ты не сказала Лулу, чтобы она ехала в Ялту? Почему ты посоветовала ее мальчику^* Севастополь? Не понимаю, не понимаю! Если в Ялте такая погода, то воображаю, что делается в Севастополе. И воображаю, какую квартиру найдет Шапошников! Ведь в Ялте и доктора хорошие, в Ялте все-таки я — родственник, как никак, да и Маша скоро приедет. Ох, эти рассудительные немцы.

Ну, прости меня, голубка, больше не буду. Я волнуюсь, и это понятно, или должно быть понятно. Выводил себе мозоль целую неделю, а зубов еще не начал починять, хотя и давно пора. Если в конце июня и в июле буду здоров, то поеду на войну^*, буду у тебя проситься. Поеду врачом. Будь здорова, не волнуй меня молчанием, пиши, телеграфируй, давай о себе знать почаще. Господь с тобой, моя радость, будь хорошей женой, почитай своего мужа.

А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Леонтьевский пер., д. Катык.

Чехову И. П., 12 марта 1904^*

4366. И. П. ЧЕХОВУ

12 марта 1904 г. Ялта.

Милый Иван, надеюсь, что на праздниках ты приедешь в Ялту^*, как ты обещал мне. Привези мою фуражку маленькую, которую возьми у Ольги, — темную, ту самую, которую надевают в вагоне. И привези закусок, сколько хочешь, от Филиппова (непременно Филиппова) самых мелких баранок. От Белова — 2 ф. самого лучшего горошку, зеленого. Ихние родители за все заплотють^*, так что можешь брать, что найдешь нужным, по твоему соображению.

Поклон и привет Соне и Володе, будь здоров и весел.

Твой

А. Чехов.

12 марта.

На обороте:

Москва. Ивану Павловичу Чехову.

Миусская пл., Городское училище.

Книппер-Чеховой О. Л., 15 марта 1904^*

4367. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

15 марта 1904 г. Ялта.

15 марта.

Собака милая, сегодня наконец пришло письмо, но в каком жалком виде! Оно написано такими гнусными чернилами, что склеилось, и когда я хотел отделить одну от другой внутренние страницы, то послышался треск, и письмо разорвалось, целые строки приклеились к другой странице и оторвались. Я уж не знаю, чем объяснить такую гадость.

Теперь вы на новой квартире^*, я уже поздравлял^*; теперь еще раз поздравляю, кланяюсь, шлю тысячу приветов. Хожу в новых сапогах^*. Завтра здесь играет Орленев^* в «Искуплении», я, вероятно, пойду, если не будет дождя. А дождь то и дело, холодище, грязь, на горах снег. Надоел я тебе описаниями погоды, но что делать, голубчик, кроме тебя мне некому пожаловаться.

Ты еще не писала мне, как у вас на новой квартире, хорошо ли, просторно ли.

Твоя свинья с поросятами на спине^* кланяется тебе. Шнап здравствует; вчера он обожрался сырым мясом (в кухне накормила бабушка^*), заболел, рвал и проч.; теперь ничего. Мышей у нас нет.

Дусик мой родной, собака, будь покойна, будь здорова, не хандри, пиши мне чаще, чем раз в неделю. Кто знает, быть может, ты меня еще не разлюбила. Как бы ни было, я целую тебя миллион раз и щиплю.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Леонтьевский пер., д. Катык.

Миролюбову В. С., 16 или 17 марта 1904^*

4368. В. С. МИРОЛЮБОВУ (черновик)

16 или 17 марта 1904 г. Ялта.

Пьеса будет доставлена^* воскресенье — понедельник[1].

Чехов.

На бланке:

Петербург. Невский 88. Миролюбову.

Гольцеву В. А., 17 марта 1904^*

4369. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

17 марта 1904 г. Ялта.

17 март, 1904.

Милый Виктор Александрович, возвращаю тебе рукописи^*. Все мною забракованы, за исключением рассказа в синей обложке «Тайны Вихровской степи»^*, рассказ, который, по моему мнению, может быть напечатан.

Посылаю также несколько рассказов^*, переведенных и присланных мне (для передачи в «Русскую мысль») г-жой Кившенко.

Я еще не написал для «Русской мысли»^*, не вытанцовывается, но непременно напишу; прости за промедление, совершенно невольное, и не сердись.

У нас гнусная татарская погода. От холода животы подтянулись.

Обнимаю тебя и крепко жму руку. Присылай рукописи еще.

Твой А. Чехов.

Поклонись своему сыну студенту^*.

Зальца А. И., 18 марта 1904^*

4370. А. И. ЗАЛЬЦА

18 марта 1904 г. Ялта.

18 марта 1904 г.

Ялта.

Милый дядя Саша, Христос воскрес! Шлю Вам сердечный привет и крепко обнимаю Вас. У нас все благополучно, Оля здорова, я тоже здоров. Напишите^*, милый дядя Саша, какой табак Вы курите, я вышлю Вам отсюда самого свежего и самого лучшего.

Мы все интересуемся пока одной только войной и думаем только о ней. Я выписал даже «Правительственный вестник».

Жму Вашу руку и ото всей души желаю Вам полного успеха, счастья и здоровья. Не забывайте нас.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

В Манчжурскую армию. 22-й Вост. — Сибирск. стр. полк. 10-я рота.

Капитану Александру Ивановичу Зальца.

Книппер-Чеховой О. Л., 18 марта 1904^*

4371. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

18 марта 1904 г. Ялта.

18 марта 1904.

Собачка моя гладенькая, сообщи немедля, когда, т. е. в какой день, ты выезжаешь в Петербург^*, а также куда мне писать в Петербург^* в первые дни после твоего отъезда. Ведь ты не пришлешь мне телеграммы^*. Всем родственникам всегда рассылаешь телеграммы, а для мужа законного и двугривенного жалко. Мало я тебя бил.

Островский — это не родственник^*, а сын моего учителя математики в гимназии^*. Он как-то взял у меня взаймы 15 руб. и конечно не отдал и с той поры появлялся ко мне всюду, даже в Перми приходил^*, но я его не принимал; выдает себя за актера.

Видел я Орленева в «Искуплении» Ибсена^*. И пьеса дрянная, и игра неважная, вроде как бы жульническая. Сегодня получил от Ивана письмо насчет Царицына^*; ему нравится.

У вас тепло^*, а у нас холод, ветер лютый. Кровати не покупай, погоди, купим вместе, когда приеду.

О твоей Лулу ни слуху ни духу^*. Скажи Немировичу, что звук во II и IV актах «Вишн<евого> с<ада>» должен быть короче^*, гораздо короче и чувствоваться совсем издалека. Что за мелочность, не могут никак поладить с пустяком, со звуком, хотя о нем говорится в пьесе так ясно^*.

А что слышно про дядю Сашу?^* Его адрес: «Манчжурская армия», или «В Манчжурскую армию», затем название полка и чина. Можно посылать без марки.

Что же ты, собака, не скучаешь по мне? Ведь это свинство. Ну, благословляю тебя, целую и обнимаю. Христос с тобой.

Твой А.

Сапоги хороши, только почему-то левый тесноват, и оба стучат при ходьбе, так что в них не чувствуешь себя интеллигентным человеком. Но вид у них красивый.

В театр ходил в сюртуке.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Леонтьевский пер., д. Катык.

Марксу А. Ф., 18 марта 1904^*

4372. А. Ф. МАРКСУ

18 марта 1904 г. Ялта.

18 март 1904 г.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

Две тысячи пятьсот рублей за пьесу «Вишневый сад» я получил, приношу Вам мою сердечную благодарность. Условие я подписал и при сем возвращаю^*, корректуру же пьесы вышлю тотчас же^*, как только прочту. Географический «Атлас» я получаю^* и еще раз благодарю.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Книппер-Чеховой О. Л., 19 марта 1904^*

4373. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

19 марта 1904 г. Ялта.

19 март.

Милая жена моя, дрянь, собака, отчего нет писем? Ты написала мне карандашом письмо^*, и с той поры ни одного письма, и я не знаю, жива ты, или не жива, или вышла замуж за другого. Так хорошие жены не делают даже с плохими мужьями, а ты меня мучаешь своим молчанием, я не знаю, что мне делать, хоть в Москву ехать.

Сегодня неожиданно явились ко мне Сытин и священник Петров. А погода скверная, холодная, пасмурная; они приехали «подышать» теплым воздухом, погреться — и не снимают своих шуб.

Приехала О. М. Соловьева, сидела два часа, молола черт знает что, помешала писать это письмо. Пошла она вниз пить чай, слышится ее голосок.

Штиблеты получил^*, Лулу прислала. Очень хорошие, спасибо, моя радость. А японец — дурного тона, безвкусица страшная. Теперь я щеголяю в новых сапогах, радуюсь, что мне бог дал такую жену.

Обнимаю тебя, целую, благословляю. Боюсь, что ты не сообщишь мне о дне, когда выедешь в Петербург^*. Сообщи также адрес, куда посылать тебе первые письма (т. е. те, которые я буду писать тебе до получения твоего адреса).

От Лулу никаких известий. Ну, господь с тобой, моя милая половинка.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Леонтьевский пер., д. Катык.

Книппер-Чеховой О. Л., 20 марта 1904^*

4374. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

20 марта 1904 г. Ялта.

Милая моя дуся, собака, ты еще не уехала, стало быть, получишь мое письмо. Скажи Москвину, что новые слова он может вставить^*, и я их сам вставлю, когда буду читать корректуру. Даю ему полнейшую carte blanche.

Маша приехала^*. Говорит, что за дачу в Царицыне хотят 11 тыс^*. Ну, это дорого. В Царицыне тем хорошо, что близко от станции, можно пешком ходить — это главное. А нет ли там других дач? Или около Бутова, или Подольска? Только непременно около станций. Тебе, дуся, некогда, ты уезжаешь, мне бы самому следовало заняться дачным вопросом и помочь тебе, но обстоятельства сложились преглупо, раньше мая не попаду в Москву^*.

Идет снег. Холодно.

Теперь буду писать на Мойку 61^*. Буду писать так: Чеховой-Книппер.

Поклонись Марии Петровне^*, скажи, что я целую ей ручку. За Мунт я рад, но инженера, у которого роман с нею, мне до боли жаль. У Мейерхольда конечно чахотки нет, как я и говорил.

Ну, супружница, позволь похлопать тебя по спине и пониже, крепко поцеловать и обнять. Скажи Москвину, что я ему завидую^*; теперь бы за ребеночка я десять тысяч рублей дал. Мне очень скучно без живого утешения. Ну, да ты постараешься, я на тебя надеюсь.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Леонтьевский пер., д. Катык.

Чехову В. И., 20 марта 1904^*

4375. В. И. ЧЕХОВУ

28 марта 1904 г. Ялта.

Христос воскрес, милый Володя!

Посылаю тебе трех цыплят и одного утенка^*.

Твой дядя

Антон.

Поклон маме^*.

На обороте:

Симбирск. Владимиру Владимировичу Андрееву для передачи Вл. Ив. Чехову.

Стрелецкая ул., д. № 12.

Васильевой О. Р., 22 марта 1904^*

4376. О. Р. ВАСИЛЬЕВОЙ

22 марта 1904 г. Ялта.

Христос воскрес, многоуважаемая Ольга Родионовна!

По поручению мамы и по собственному побуждению спешу поздравить Вас с праздником и пожелать всего хорошего. Мы все живы и здоровы, о чем и спешу довести до Вашего сведения. Крепко жму Вашу руку и прошу не забывать искренно преданного

А. Чехова

22 марта 1904 г.

Ялта.

P. S. Марок, Вами обещанных, я не получил. Вероятно, рассыпались дорогой.

Книппер-Чеховой О. Л., 24 марта 1904^*

4377. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

24 марта 1904 г. Ялта.

24 марта.

Жена моя великолепная, Христос воскрес! Целую тебя, обнимаю и желаю страстно, горячо желаю, чтобы моей Оле жилось хорошо, весело и богато. Я не писал тебе уже дня три и очень соскучился.

Сегодня получил письмо от Львова^*, пишет насчет царицынской дачи, хвалит очень и советует то же самое, что и ты^*, т. е. поговорить с его тестем Мартыновым. Непременно повидаюсь с Мартыновым, а ты пока спишись с Езучевской^*, напиши, что дом уже стар, нужно произвести много всяких поправок, нужно делать ватер, скоро уже кончится аренда и проч. и проч., а потому если она возьмет с нас 8 тысяч, то это будет совсем справедливо; напиши ей кстати же, что в Царицыне продаются и другие дачи, вообще проявляется склонность к продаже дач, а не к покупке. Если она согласится, то тотчас же я переведу ей часть денег, а часть заплатит Вишневский.

Как я рад, что Халютина забеременела^*, и как жаль^*, что этого не может случиться с другими исполнителями, например с Александровым или Леонидовым. И как жаль, что Муратова не замужем!

Фотографий^*, о которых ты пишешь, я еще не получил. Маша хвалит их. Сегодня приходил ко мне Орленев^*, отдал сто рублей долгу^*. Не пьет, мечтает о собственном театре, который устраивает в Петербурге^*, едет на гастроли за границу и в Америку^*. Сегодня вечером будет у меня Л. Андреев. Видишь, сколько знаменитостей! Орленев^* носит в кармане портрет Станиславского, клянется, что мечтает поступить в Художеств<енный> театр; я советую ему поступить к Вам, он был бы у вас кстати, как и Комиссаржевская^*.

Холодновато. Шнап заболел, но теперь опять здоров; целые дни на дворе, вечером спит у меня на кресле, ночью — у матери в комнате. Ходит с Арсением на базар.

Если получу от дяди Саши хоть одну строчку, то буду телеграфировать^*. Мне кажется, что он жив, здоров и благополучен, но в постоянном движении, которое мешает ему и спать, и письма писать.

Ну, господь с тобой, женушка, целую тебя еще раз, ручки твои жму и целую, обнимаю тебя сто раз.

Твой А.

Скажи актрисе, играющей горничную Дуняшу^*, чтобы она прочла «Вишнев<ый> сад» в издании «Знания»^* или в корректуре; там она увидит, где нужно пудриться и проч, и проч^*. Пусть прочтет непременно, в ваших тетрадях все перепутано и измазано.

На конверте:

Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Книппер-Чеховой.

Мойка 61 (д. Мухина).

Львову В. Н., 24 марта 1904^*

4378. В. Н. ЛЬВОВУ

24 марта 1904 г. Ялта.

24 марта 1904.

Дорогой Василий Николаевич, большое Вам спасибо за письмо, которое пришло как раз кстати. Я в самом деле хотел бы купить или нанять дачу Езучевской^* и потому беседа с Вашим тестем^*, который знаком с этой дачей, представляет для меня особую ценность. Будьте добры, напишите ему (по возможности теперь же), чтобы он, когда будет в Ялте, дал бы мне знать, где я могу повидаться с ним, или пожаловал бы ко мне на Аутку^*; переговорить можно и в телефон, если только он будет спешить. За совет, который он мне преподаст, я буду очень благодарен и ему, и Вам, и судьбе, пославшей мне неожиданно добрых людей на помощь.

Представьте, и мое здоровье тоже поправилось^*. В Москве я чувствовал себя недурно, лучше, чем в Ялте, а теперь чувствую себя даже хорошо, несмотря на то, что я в Ялте.

«Вишневый сад» печатается в сборнике^*, издаваемом «Знанием»; сборник должен выйти в свет на этих днях^*. Он давно уже должен бы выйти.

Низко кланяюсь Вам и Вашей жене, поздравляю с праздником и желаю всего хорошего, главное — здоровья. Еще раз спасибо за письмо.

Ваш А. Чехов.

Книппер-Чеховой О. Л., 25 марта 1904^*

4379. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

25 марта 1904 г. Ялта.

25 м.

Здравствуй, моя радость! Сегодня от тебя нет письма, но я не сержусь, не волнуюсь, знаю, что ты собираешься в Петербург. Нового ничего нет. Опять приходил сегодня Орленев^*, просил написать для него 3-актную пьесу^* для заграничных поездок, для пяти актеров; я обещал, но с условием, что этой пьесы, кроме орленевской труппы, никто другой играть не будет. Вчера вечером был Леонид Андреев, ворчал на Художеств<енный> театр, на «Юлия Цезаря» и проч.; была и его похудевшая, постаревшая жена. Скучновато.

Сегодня тихо, но холодно.

Обнимаю тебя, роднуля, и целую, господь с тобой. Не изменяй мне, не забывай.

Твой А.

На конверте:

Петербург. Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.

Артистке Художественного театра. Мойка 61.

Книппер-Чеховой О. Л., 26 марта 1904^*

4380. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

26 марта 1904 г. Ялта.

Хр<истос> воскресе. Поздравляю Алексеевых, Немировича, Вишневского, Качалова, желаю всем здоровья, тебя целую.

Антонио.

На бланке:

Петербург. Мойка 61. Чеховой.

Книппер-Чеховой О. Л., 26 марта 1904^*

4381. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

26 марта 1904 г. Ялта.

26 март.

Здравствуй, кринолинчик мой, бабуся моя славная! Вчера, и ночью, и сегодня у меня расстройство желудка, бегаю то и дело, и обиднее всего, что все это творится без всякой видимой причины, так как кроме супа и мяса я ничего не ем… Это действует, очевидно, ялтинский климат.

Какая ты странная, дуся моя. Конечно, дача в Гурзуфе мне не нужна, я отдал бы ее кому угодно, но мыслимо ли там жить целой семье да еще с больным ребенком? Нужна каждый день провизия, нужен ватер, нужна мебель, а главное — каждый день, каждый час надо иметь наготове хорошего доктора. А есть ли что-нибудь подобное или подходящее в Гурзуфе? Луизе Юлиевне надо жить непременно в Ялте, на хорошей квартире, с канализацией, с садиком, с террасой, с хорошей мебелью. В Ялте^* она не хочет жить, но не потому (как ты пишешь), что боится заразы; она боится не заразы, а родственников… Для тебя, впрочем, это непонятно и неясно, и тебе не втолкуешь. Но еще раз скажу: Лулу должна жить в Ялте, а если не в Ялте, то в Севастополе; без врача, который может понадобиться каждую минуту, оставлять мальчугана^* нельзя, пойми это, пойми!

Хорошо, можно и так: нанять теперь дачу^*, а если понравится, то осенью или зимой купить, на условиях, тобою в письме изложенных, т. е. с вычетом арендных денег из платы за имение. Мартынов, надо полагать, будет у меня^*, я поговорю с ним обстоятельно.

Сегодня слышал, будто ты разводишься со мной. Правда это? Кто же тебя колотить будет? С кем же ты будешь летом спать? Ой, подумай сначала!

Я работаю^*, но не совсем удачно. Мешает война, а в последние дни — расстройство кишечника. Все кажется, будто по случаю войны никто читать не станет.

Ну, собачка, глажу тебя и дергаю за хвостик. Веди себя хорошо, пиши мужу почаще. Обнимаю зюзю мою.

А.

Дача в Гурзуфе теперь пуста, учителя нет^*, насколько мне известно. Но есть там мокрицы и сколопендры.

На конверте:

Петербург. Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер. Мойка 61.

Маклакову В. А., 26 марта 1904^*

4382. В. А. МАКЛАКОВУ

26 марта 1904 г. Ялта.

Христос воскрес! Поздравляю Вас с праздником и по поручению Маши сообщаю Вам^*, что она не телеграфировала Вам по той причине, что здесь, в Ялте, все время была дурная погода. Марии Алексеевне передайте поклон^* и поздравление.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Москва. Василию Алексеевичу Маклакову.

Новинский бульв<ар>, д<ом> Плевако.

Чехову В. М., 26 марта 1904^*

4383. В. М. ЧЕХОВУ

26 марта 1904 г. Ялта.

Христос воскрес, милый Володя, поздравляю тебя и твою маму^* с праздником, шлю сердечные пожелания всего хорошего.

Будь здоров и благополучен, вспоминай иногда и нас^*, грешных. Недавно я читал про тебя в «Таганрогском вестнике»^*.

Твой А. Чехов.

26 март 1904.

Поклон Иринушке.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Владимиру Митрофановичу Чехову.

Книппер-Чеховой О. Л., 29 марта 1904^*

4384. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

29 марта 1904 г. Ялта.

29 марта.

Милая моя собачка, я уже поздравлял тебя^* с праздником, теперь только шлю тебе привет и тьму поцелуев. Вчера приехал Конст<антин> Леон<ардович> с женой^*, теперь он сидит внизу и пьет чай. Оба здоровы, настроение хорошее; про мальчика^* говорят, что он чувствует себя сносно. Теперь стало ясно, что Лулу уезжает на лето в Евпаторию, потом зиму будет жить в Ялте. Кстати сказать, Ялта ей нравится, даже очень. В Евпатории, мне кажется, будет недурно, только не надо приглашать новых и все новых докторов. Завтра К. Л. и Лулу уезжают в Севастополь.

Был Мартынов^*; человек живой, но, по-видимому, художник бездарный. Царицыно он посещал в течение 15 лет, но только зимою; говорит, что дача сухая, туманов не бывает, что там чувствовалось хорошо.

Ты пишешь, что я на тебя сержусь. За что, родная? Ты должна на меня сердиться, а не я на тебя. Бог с тобой, дуся.

Лулу и К. Л. были на «Вишневом саду» в марте; оба говорят, что Станиславский в IV акте играет отвратительно, что он тянет мучительно. Как это ужасно! Акт, который должен продолжаться 12 минут maximum, у вас идет 40 минут. Одно могу сказать: сгубил мне пьесу Станиславский. Ну, да бог с ним.

У нас целый день гости, даже гурзуфский учитель^* здесь. Фотографии получил^*, спасибо тебе, дусик мой ласковый. Если в Петербурге ты живешь весело, в свое удовольствие, то я очень рад и счастлив; если же хандришь, то это свинство. Гуляй, не обращай внимания на рецензии, если только они неласковы, и думай о лете.

Софья Петровна^* говорит, что у Екат<ерины> Павл<овны>^* кровохарканья и т. п., одним словом, чахотка.

Вчера был у меня Михайловский^*, говорил, что едет на Д. Восток очень скоро. Он одет франтом, очень мил^*.

У нас настоящая весна, но все-таки прохладно.

Пиши мне, комарик мой, мне ведь скучно без тебя, ты это знаешь очень хорошо. Целую тебя и крепко обнимаю.

Твой А.

Получил из Казани длинное письмо^* от какого-то студента; умоляет о чем-то, клянется, что в Казани шел «Вишневый сад» великолепно — и благодарит.

На конверте:

Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер. Мойка 61.

Гольцеву В. А., 31 марта 1904^*

4385. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

31 марта 1904 г. Ялта.

31 марта 1904 г.

Милый Виктор Александрович, возвращаю тебе рукописи. Из них мною отмечены, как годные:

1) «Картинки петербургской бедноты» (I и II — особенно)^*.

2) «Образумил»^*.

Сию последнюю можно напечатать в том лишь случае, если автор займется ею, переделает кое-что, мною указанное.

Автору «Товарища» Д. мною послано письмо^*. Рукопись его подлежит возврату.

Поздравляю тебя с праздником, крепко жму руку и целую тебя. Нет ли чего-нибудь новенького?

Крепко жму руку.

Твой А. Чехов.

Годные рукописи я обыкновенно отмечаю зеленым карандашом^*.

Книппер-Чеховой О. Л., 31 марта 1904^*

4386. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

31 марта 1904 г. Ялта.

31 марта.

Милый мой зюзик, собака моя, я давно уже не получал от тебя писем, но духом не падаю, ибо знаю, что теперь тебе не до писем. Ну как живется в Питере? Как чувствуешь себя? Какова погода? О чем мечтаешь? Тут, в Ялте, слава тебе господи, стало хорошо, хожу без калош и не в шапке, а уже в шляпе.

Прочитал в газетах, что в Евангелической больнице в Москве хотят устроить кровать в память покойного Штрауха; послал 25 руб., которые записал за тобою, как твой долг^*. Отдашь?

Александр с семейством уехал^*. Говорил я ему, чтобы он повидался с тобой, побывал бы в театре. А в театре он не бывал уже лет сорок, ничего не знает, ничего не читает. Прими его, дуся, поласковей и уговори, чтобы он побывал в вашем театре. Уговори поласковей, как ты одна умеешь. Твой брат с женой^* уехал в Севастополь, скоро ты его увидишь. Лулу мне понравилась, хотя я уверен, что присмотр за больным Левой как за больным будет неважный. Д-р Александров, по-видимому, ей не понравился, и, по-видимому, она не верит, что у Левы туберкулез. Ей и Косте не дает покоя и мешает спать мысль, что у Михайловского две жены^*, что они с обеими знакомы. Мы, говорят, до трех часов не спали, все думали об этих двух женах. Вот поди же ты!

Прочел тьму рукописей^*. Сегодня читал в «Руси» про Худож<ественный> театр^*. Правильно. Вчера читал фельетон Буренина^* и заключил из него, что «Новое время» решило растерзать вас, и порадовался, так как растерзать вас уже никому не удастся, что бы там ни было. Ведь вы уже сделали свое, к настоящему и будущему можете относиться почти безразлично.

Сегодня и вообще в праздники я хожу в твоих сапогах. Дуся, когда мне приехать? Скоро ли? Напиши обстоятельно.

Сегодня я вполне здоров. Ну, обнимаю тебя и целую, опять обнимаю, хлопаю по твоей спинке. Будь и ты здорова и покойна.

Твой А.

На конверте:

Петербург. Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер. Мойка 61.

Лазареву (Грузинскому) А. С., 31 марта 1904^*

4387. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ)

31 марта 1904 г. Ялта.

Дорогой Александр Семенович, спасибо Вам большое за письмо. И я также поздравляю Вас с праздником и крепко желаю Вам здоровья и успехов. А в Москве Вы напрасно не приехали ко мне. В первых числах мая я приеду опять и напишу Вам^*. Л. Андреев едва ли ходил в «Русскую правду»^*. Здесь весна в разгаре. Ну-с, крепко жму Вашу руку и кланяюсь низко Вам и Вашей семье. Еще раз спасибо за письмо.

Ваш А. Чехов.

31 марта 1904 г.

Все лето буду жить под Москвой^*, б<ыть> м<ожет> в Царицыне.

Книппер-Чеховой О. Л., 1 апреля 1904^*

4388. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

1 апреля 1904 г. Ялта.

1 апрель.

Дуся моя, здравствуй! Напиши, когда поедешь в Москву^*, это мне нужно знать, так как хочется приехать в одно время с тобой^*.

Сегодня чудесная погода, но у всех настроение мрачное благодаря телеграммам^*. Нового ничего нет, все по-старому. Сегодня остригся, вымыл в парикмахерской голову — и вспомнил тебя. Если будет что интересно в газетах, то вырежи ножницами и пришли. «Русь» я получаю, «Новое время» тоже — и больше никаких газет петербургских.

Воображаю, какое у вас всех настроение^*. Ну, дусик мой, собачка, обнимаю тебя, спи спокойно.

Твой А.

На конверте:

Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.

Мойка 61.

Книппер-Чеховой О. Л., 4 апреля 1904^*

4389. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

4 апреля 1904 г. Ялта.

4 апрель.

Милая моя лошадка, здравствуй! От Немировича получил 2 телеграммы^*, о ваших петербургских успехах и о том, что к тебе относится публика как к первоклассной артистке; а сегодня я читал в «Новом времени» ругательную рецензию на «Юлия Цезаря»^*, Что ты у меня большая, настоящая актриса, я давно знаю, я тебя ценю высоко, дуся моя, только, пожалуйста, умоляю тебя, не простуживайся, не утомляйся и спи как следует. Дай мне слово, что ты будешь себя беречь. Даешь?

У нас погода дрянная. Маша покашливает и все беспокоится о том, что она послала тебе два письма, а ты не ответила ей. У Шнапа почти каждый день рвота. Вчера приходил ко мне Миролюбов^*, утомлял меня своими рассуждениями. Если 8 тысяч за дачу Езучевской^* ты находишь мало, то можно будет дать 9 или 10, хотя, говоря по совести, за дачу, ввиду ее многолетия и краткости срока, и 8 тысяч — щедрая плата. Скоро я приеду, поговорю с тобой и покончим дачный вопрос, так или иначе. Оказывается, что лет 5–6-7 назад дачу Езучевской продавал мне Сизов (из «Русских ведомостей»), т. е. предлагал мне купить и очень хвалил. Я только на днях вспомнил об этом.

Сегодня воскресенье, я принял порошок — героин, и мне приятно, ощущаю спокойствие.

Отчего «Знание»^* с Пятницким и Горьким во главе не выпускают так долго моей пьесы? Ведь я терплю убытки, в провинции не по чем играть^*. Узнай^*, дуся, как-нибудь, и если увидишь Пятницкого (Николаевская, 4), то объясни ему, что сезон у меня пропал только благодаря отсутствию пьесы. Обещали выпустить в конце января, а теперь уже апрель. Вообще не везет мне с пьесами, говорю это не шутя.

Мне кажется, что ты меня уже разлюбила. Правда? Сознайся. Я же тебя люблю по-прежнему и даже подумываю, не поехать ли мне к тебе в Петербург.

Благословляю жену мою хорошую, обнимаю ее и целую. Будь весела и здорова.

Твой А.

На конверте:

Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер,

Мойка 61.

Прусику Б., 6 апреля 1904^*

4390. Б. ПРУСИКУ

6 апреля 1904 г. Ялта.

6. IV.1904.

<…> Извините <…> У меня нет^* в настоящее время ни одного экз<емпляра> «Вишневого сада», но пьеса эта в скором времени появится в печати^*, тогда и вышлю Вам ее. Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Книппер-Чеховой О. Л., 7 апреля 1904^*

4391. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

7 апреля 1904 г. Ялта.

7 апрель.

Здравствуй, милый мой собачик! Как поживаешь? Как поживает твоя подружка Чюмина?^* Ухаживает ли за тобой ее муж? Я жив и вроде как бы здоров, если не считать расстройства желудка, которое продолжается уже с неделю и которое, как мне кажется, погонит меня из Ялты скорее, чем предполагалось. Вообще беда с кишечником, никак он у меня не успокоится.

Сейчас приходила девица Татаринова^*, приглашала к себе на свадьбу^*. Кто-то берет ее замуж^*. Два дня подряд приходили и сидели подолгу художники Коровин и бар. Клодт^*; первый говорлив и интересен, второй молчалив, но и в нем чувствуется интересный человек. У доктора Бородулина, которого ты знаешь, несчастье: рак пищевода. Доктор Средин тоже все болеет^*; чахотка отошла на второй план, а теперь мучает его нефрит, т. е. воспаление почек. Доктор Алексин похудел и постарел. Доктор Чехов влюблен в свою супругу и страдает расстройством кишечника.

Значит, Кугель похвалил пьесу?^* Надо бы послать ему ¼ фунта чаю и фунт сахару — это на всякий случай, чтобы задобрить. Вот скажи-ка Владимиру Ивановичу.

Мадам Вишневская в Москве^* (родственница вашего А. Л. Вишневского) отличилась так, что купцы уже ничего не жертвуют, хотя Красный Крест тут совсем ни при чем. Я уже давно слышал про эту Вишневскую и ее супруга. Скажи Александру Леонидовичу, что я вполне ему сочувствую.

Пиши мне почаще, милый мой дусик, не забывай меня. Вырезывай из газет статьи и присылай или присылай газеты, не вырезая, под бандеролью с 2-х коп. маркой. Поняла?

Будь здорова, радость моя, не скучай, не хандри, скоро увидимся. Знаешь ли ты дачу Шульца около ст. Болшево по Яросл<авской> д<ороге>? Говорят, можно занять на лето.

Обнимаю тебя, целую.

Твой А.

На конверте:

Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.

Мойка 61.

Книппер-Чеховой О. Л., 8 апреля 1904^*

4392. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

5 апреля 1904 г. Ялта.

8 апрель.

Ну, дусик мой, здравствуй опять. Ты пишешь, что уже три дня не получала от меня писем^*. Это ты напрасно, так как я пишу тебе ежедневно или, редко, через день; двухдневных антрактов не делаю.

У меня опять расстройство кишечника, сегодня принимал опий с висмутом. И так будет, вероятно, до самой Москвы. Получил от Татариновой приглашение^* на свадьбу. Получил рецензии от Конст<антина> Серг<еевича>^* — в двух пакетах. Немецкую не стал читать^*, спрятал до твоего приезда. Кажется, ругает немец.

Был ли у тебя Александр, мой брат? А в театре бывают ли мои братья^*? Надо бы, чтобы они хоть «Цезаря» посмотрели.

Купи мне в Петербурге модный галстух^* или даже два. А то отколочу. Ты должна меня бояться, я строгий человек.

Если имеешь какие-либо сведения о дяде Саше^*, то сообщи, как он и где. И про дядю Карла^* тоже.

Ну, собачка моя, глажу тебя и хлопаю по спинке. Береги себя, не утомляйся очень, спи побольше и поменьше беспокойся.

Слышу: Шнап на дворе лает тяжелым басом. Кто-то пришел. M-me Средина.

Целую тебя и обнимаю, радость моя.

Твой А.

На конверте:

Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.

Мойка 61.

Куркину П. И., 9 апреля 1904^*

4393. П. И. КУРКИНУ

9 апреля 1904 г. Ялта.

Дорогой Петр Иванович, посылаю 5 р.^*; передайте их куда следует, для приобщения к капиталу на премию имени Е. А. Осипова.

Как поживаете? В мае приеду^*.

Ваш А. Чехов.

9 апреля 1904 г.

Чехову Ал. П., 9 апреля 1904^*

4394. АЛ. П. ЧЕХОВУ

9 апреля 1904 г. Ялта.

Милый Сашшичка, уцытель кланяется тебе и благодарит^* и убедительно просить тебя выслать ему денег на дорогу; он собирается к тебе, хочет прожить у тебя со своей женой месяца два, и я сказал ему, что ты будешь очень рад и даже счастлив. Если случится почему-либо, что ты не вышлешь ему денег, то я дам ему на проезд в III классе, на два билета. Поздравляю тебя, Сашшичка. Теперь у тебя будет превосходная практика на новогреческом языке.

Жена моя Ольга писала, что ждет тебя^*. Нового ничего нет. Очень радуюсь, что тебе Шапошников так понравился^*. Поклонись своему семейству, надень калоши и будь здоров.

Твой богатый брат А.

9 апрель 1904.

На обороте:

Петербург. Александру Павловичу Чехову.

Удельная, Костромской 9.

Книппер-Чеховой О. Л., 10 апреля 1904^*

4395. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

10 апреля 1904 г. Ялта.

10 апрель.

Милая моя конопляночка, ты на меня сердишься, ворчишь, а я, право, не виноват. С Машей^*, кажется, я совсем не говорил о Царицыне, ничего о нем не знаю; виделся с Мартыновым^*, о котором ты писала^*, но он в Царицыне живал только зимою, о лете судит по слухам, да и вообще почему-то он мне не понравился, показался сероватым. Вспомнил я, что лет 10–12 назад мне продавал эту же дачу Сизов из «Русских ведомостей». Вообще говоря, я полагал, что вопрос сей дачный будешь решать ты главным образом, а не я. Ведь я в таких делах — кое-кака.

Почему на афишах и в газетных объявлениях моя пьеса так упорно называется драмой? Немирович и Алексеев в моей пьесе видят положительно не то, что я написал^*, и я готов дать какое угодно слово, что оба они ни разу не прочли внимательно моей пьесы. Прости, но я уверяю тебя. Имею тут в виду не одну только декорацию второго акта, такую ужасную^*, и не одну Халютину, которая сменилась Адурской^*, делающей то же самое и не делающей решительно ничего из того, что у меня написано^*.

Погода теплая, но в тени холодно, вечера холодные. Гуляю лениво, ибо почему-то задыхаюсь. Здесь в Ялте какая-то проезжая дрянь ставит «Вишневый сад»^*.

Я жду не дождусь, когда увижу тебя, радость моя. Живу без тебя, как кое-кака, день прошел — и слава богу, без мыслей, без желаний, а только с картами для пасьянса и с шаганьем из угла в угол. В бане не был уже давно, кажется, шесть лет. Читаю все газеты, даже «Правительственный вестник», и от этого становлюсь бурым.

До каких пор будешь в Питере^*, напиши мне, сделай милость. Не забывай меня, думай иногда о человеке, с которым ты когда-то венчалась. Почесываю тебе плечико, спинку, шейку и целую дусю мою.

Твой кое-кака.

На конверте:

Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.

Мойка 61.

Марксу А. Ф., 10 апреля 1904^*

4396. А. Ф. МАРКСУ

10 апреля 1904 г. Ялта.

10 апреля 1904 г.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

Я так долго задерживаю у себя корректуру «Вишневого сада»^* не по своей вине. «Знание»^*, которое хотело выпустить свой сборник еще в конце января, не выпускает его еще до сих пор, по причинам, для меня совершенно неизвестным, пьесы нет, нет у меня и экземпляра, по которому я мог бы сверить корректуру^*. Есть слух, что сборник выйдет около 20 апреля^*, и если это так, то корректуру я вышлю Вам 21-22-го, не позже.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

На конверте:

Петербург. Его высокоблагородию Адольфу Федоровичу Марксу.

Ул. Гоголя 22.

Книппер-Чеховой О. Л., 11 апреля 1904^*

4397. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

11 апреля 1904 г. Ялта.

11 апрель 1904.

Милая моя, обстоятельная жена, Маша уже уехала в Москву^*, а я уеду, когда получу приказ от своей строгой половины. Нового ничего нет, все благополучно. Ветер задувает неистовый, подлющий.

Пожалуйста, передай Екатерине Николаевне Немирович-Данченко, что я очень, очень благодарен ей за те милые, сердечные слова, которые ты передаешь в своем письме, и что я совсем не заслуживаю таких слов.

Жду твоих распоряжений насчет поездки, насчет дачи, насчет всей жизни. Хочется, ужасно хочется мне поколотить тебя, показать тебе свою власть; хочется походить с тобой по Петровке, по Тверской.

Ну, будь здорова и весела, Христос с тобой. Помни, помни, что я тебя люблю, не изменяй мне.

Твой А.

Хочешь помыть мне голову^* жидким дегтярным мылом? Ладно, мой.

На конверте:

Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.

Мойка 61.

Чехову В. М., 11 апреля 1904^*

4398. В. М. ЧЕХОВУ

11 апреля 1904 г. Ялта.

11 апреля 1904.

Милый Володя, я читал, что у вас в Таганроге 14 апреля будет играть Орленев^*. Если ты будешь в театре, то повидайся с Орленевым^* и скажи ему, что письмо его из Кутаиси я получил^* и что желание его, по всей вероятности, мною будет исполнено. Также поклонись ему.

В Гор<одской> библиотеке скажи, что «Сборник», изданный фирмой «Знание», мною скоро будет прислан^*, а потому пусть не выписывают.

Будь здоров и весел, поклонись маме, Марфочке и Иринушке^*.

Твой А. Чехов.

Ялта.

На обороте:

Таганрог. Его высокоблагородию Владимиру Митрофановичу Чехову.

Зальца А. И., 12 апреля 1904^*

4399. А. И. ЗАЛЬЦА

12 апреля 1904 г. Ялта.

12 апрель 1904.

Милый дядя Саша, привет Вам! От Вас никто из наших не получил ни единой строчки^*, а между тем так хочется знать, где Вы теперь, как себя чувствуете и что поделываете. Наши в Москве переменили квартиру^*, адрес теперь такой: Москва, Леонтьевский пер., д. Катык. Это там, где живет Шаляпин^*.

Ольга^* в Петербурге со своим театром, пожинает лавры, имеет успех.

Обнимаю Вас и целую, крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

1-го мая поеду в Москву.

Адрес:

В Манчжурскую армию.

22-й Вост. — Сибир. стр. полк. 10-я рота.

Капитану Александру Ивановичу Зальца.

Амфитеатрову А. В., 13 апреля 1904^*

4400. А. В. АМФИТЕАТРОВУ

13 апреля 1904 г. Ялта.

13 апреля 1904.

Дорогой Александр Валентинович, бью челом Вам за Ваше милое письмо и за обе рецензии, которые я прочел^* (скрывать не стану) два раза, с большим удовольствием. От этих Ваших рецензий так и повеяло на меня чем-то давним, но забытым, точно Вы родня мне или земляк, и живо встала у меня в памяти юбилейная картинка «Будильника»^*, где около Курепина и Кичеева стоим я, Вы, Пассек с телефонной трубкой у уха; и кажется, что юбилей этот был лет сто или двести назад^*…Кстати сказать, сей юбилейный номер имеется у меня в архиве, и когда Вы приедете в Ялту, то я отыщу его и покажу Вам.

Когда приедете в Ялту, то непременно в тот же вечер дайте мне знать по телефону, доставьте мне это удовольствие. Мне, повторяю, очень и очень хочется повидаться с Вами, имейте это в виду; если же Вы выедете из Питера после 1-го мая и если остановитесь в Москве на день — на два, то учиним свидание в Москве, в каком-нибудь ресторане.

Пишу я теперь мало, читаю много. Читаю и «Русь», которую выписываю. Сегодня читал «Сборник» изд. «Знания»^*, между прочим горьковского «Человека», очень напомнившего мне проповедь молодого попа, безбородого, говорящего басом, на о, прочел и великолепный рассказ Бунина «Чернозем». Это в самом деле превосходный рассказ, есть места просто на удивление, и я рекомендую его Вашему вниманию.

Если буду здоров, то в июле или августе поеду на Дальний Восток^* не корреспондентом, а врачом. Мне кажется, врач увидит больше, чем корреспондент.

Вчера получил я из Владивостока письмо^* от одного жизнерадостного молодого человека — писателя; ехал он во Владивосток весело, а там вдруг почувствовал отчаяние.

Шлю Вам сердечный привет, Илларии Владимировне^* низко кланяюсь.

Еще раз спасибо большое. Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Книппер-Чеховой О. Л., 13 апреля 1904^*

4401. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

13 апреля 1904 г. Ялта.

13 апреля.

Моя милая старушка, кланяется тебе твой старичок, которого ты уже забыла и на которого, как мне кажется, уже махнула рукой. Вчера получил от симпатичного г. Арабажина письмо и рецензию^*. Просит написать ему мое мнение и правду ли он пишет, что Лопахин влюблен в Раневскую. Вообще животное довольно беспокойное и нелепое. M-me Гнедич^* дама жадная, глотающая, как акула, похожая на содержательницу веселого дома, но у нее есть и хорошие качества; так, она прекрасно переносит морскую качку. Я раз шел с ней на катере в сильную качку, и она держалась молодцом. Сегодня в Ялте идет «Вишневый сад»^* — это на сцене в два шага.

Шнап глупо-солиден, живет днем на дворе и лает басом, ночует в комнате у матери; каждый день ходит с Арсением на базар.

В апреле только 30 дней, значит, 31-го ты приехать не можешь^*. Приезжай лучше 1 мая. Как приеду, тотчас же в баню, потом лягу и укроюсь своим бухарским одеялом.

А ветер все дует и дует.

Напиши мне, если не забудешь, что я должен взять с собой из Ялты, сколько рубах ночных, сколько сорочек и подоконников. Насчет подоконников посоветуйся с Чюминой; хотя мне кажется, муж ее ходит без подоконников, а просто так.

Вчера получил извещение, что Татьяна Щепкина-Куперник вышла замуж.

Ну, радость моя, ненаглядная, целую тебя и обнимаю много раз. Сегодня я здоров, чувствую себя хорошо.

Будь и ты здорова, лошадка.

Твой А.

На конверте:

Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.

Мойка 61.

Лазаревскому Б. А., 13 апреля 1904^*

4402. Б. А. ЛАЗАРЕВСКОМУ

13 апреля 1904 г. Ялта.

13 апреля 1904 г.

Дорогой Борис Александрович, вчера Ваше большое грустное письмо дошло до меня, я прочел его и посочувствовал Вам^* всей душой. Теперь, надо думать, в сочувствии Вы не нуждаетесь^*, так как уже попривыкли к месту, уже весна, тепло и знаменитая бухта очистилась ото льда. Когда я был во Владивостоке^*, то погода была чудесная, теплая, несмотря на октябрь, по бухте ходил настоящий кит и плескал хвостищем, впечатление, одним словом, осталось роскошное — быть может оттого, что я возвращался на родину. Когда кончится война (а она скоро кончится), Вы начнете разъезжать по окрестностям; побываете в Хабаровске, на Амуре, на Сахалине^*, по побережью, увидите тьму нового, неизведанного, что потом будете помнить до конца дней, натерпитесь и насладитесь и не заметите, как промелькнут эти страшные три года. Во Владивостоке, в мирное время по крайней мере, живется не скучно, по-европейски, и мне кажется, жена Ваша не сделает ошибки, если приедет к вам после войны. Если Вы охотник, то сколько разговоров про охоту на тигров! А какая вкусная рыба! Устрицы по всему побережью крупные, вкусные.

В июле или в августе, если здоровье позволит, я поеду врачом на Дальний Восток. Быть может, побываю и во Владивостоке.

Скоро я поеду в Москву^*, но Вы все-таки продолжайте писать в Ялту; отсюда письма аккуратно пересылаются мне, где бы я ни находился.

Крепко жму Вам руку и желаю здоровья и отличного настроения. Вы пишете, что читать во Владивостоке нечего. А библиотеки? А журналы?

Если случится бомбардировка или что-нибудь вроде, то опишите^*, поскорее пришлите — или для газеты, или для «Русской мысли», глядя по размерам.

Ваш А. Чехов.

Чехову И. П., 14 апреля 1904^*

4403. И. П. ЧЕХОВУ

14 апреля 1904 г. Ялта.

Милый Иван, поздравляю с ангелом^*, мать тоже шлет свое поздравление, и оба мы желаем тебе всего хорошего.

Нового ничего нет^*, все благополучно. Ждем дождя, так как Магаби^* покрылось тучами. Приеду в первых числах мая, когда приедет Ольга.

Соне^* и Володе привет^* и поздравление с именинником. Будь здоров.

Твой А. Чехов.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Ивану Павловичу Чехову.

Миусская пл., Городское училище.

Алексееву (Станиславскому) К. С., 14 апреля 1904^*

4404. К. С. АЛЕКСЕЕВУ (СТАНИСЛАВСКОМУ)

14 апреля 1904 г. Ялта.

14 апрель 1904.

Дорогой Константин Сергеевич, большое Вам спасибо за газетные вырезки^*, я получил уже три пакета. Читаю с удовольствием. Между прочим, кто-то прислал мне из Берлина немецкую рецензию, и в ней я прочел, что Лопахин купил вишневый сад за 90 тысяч и что «Мария идет в монастырь» — это в конце концов.

Я уже соскучился и жду не дождусь, когда можно будет уехать. А Вы, вероятно, уже утомились^*…

Еще раз благодарю и крепко жму руку. Привет мой и поклон Марии Петровне.

Ваш А. Чехов.

Книппер-Чеховой О. Л., 15 апреля 1904^*

4405. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

15 апреля 1904 г. Ялта.

15 апрель.

Милый, хороший мой дусик, вчера не было письма от тебя, сегодня тоже нет, а я в этой Ялте одинок, как комета, и чувствую себя не особенно хорошо. Третьего дня^* в местном театре (без кулис и без уборных) давали «Вишневый сад» по «mise en scène Художественного театра», какие-то подлые актеры во главе с Дарьяловой (подделка под актрису Дарьял), а сегодня рецензии, и завтра рецензии, и послезавтра; в телефон звонят, знакомые вздыхают, а я, так сказать больной, находящийся здесь на излечении, должен мечтать о том, как бы удрать. Вот дай-ка сей юмористический сюжет хотя бы Амфитеатрову! Как бы ни казалось все это смешным, но должен сознаться, что провинциальные актеры поступают просто как негодяи^*.

Скорые поезда уже начали ходить, так что я приеду в Москву утром, радость моя. Приеду, как только можно будет, т. е. 1 мая, здесь же оставаться нельзя: и расстройство желудка, и актеры, и публика, и телефон, и черт знает что.

Какие у вас теперь сборы? Неужели полные?^* Воображаю, как вы все истомились. А я сижу и все мечтаю о рыбной ловле и размышляю о том, куда девать всю пойманную рыбу, хотя за все лето поймаю только одного пескаря, да и тот поймается из склонности к самоубийству.

Пиши мне, дуся, пиши, иначе я закричу караул. Посылаю тебе вырезку из нашего «Крымского курьера»^*, прочти.

Ну, господь с тобой, моя радость, живи и спи спокойно, мечтай и вспоминай о своем муже. Ведь я тебя люблю, и письма твои люблю, и твою игру на сцене, и твою манеру ходить. Не люблю только, когда ты долго болтаешься около рукомойника.

Твой А.

На конверте:

Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.

Мойка 61.

Чеховой М. П., 15 апреля 1904^*

4406. М. П. ЧЕХОВОЙ

15 апреля 1904 г. Ялта.

Милая Маша, мать просит^* написать тебе, что у нас здесь холодно и чтобы ты ей написала.

Нового ничего нет. Скоро, около первого мая, я приеду.

Будь здорова и благополучна.

Твой А.

15 апрель.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой. Леонтьевский пер., д. Катык.

Книппер-Чеховой О. Л., 17 апреля 1904^*

4407. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

17 апреля 1904 г. Ялта.

17 апрель.

Милый мой зяблик, здравствуй. А сегодня от тебя опять нет письма, но я ничего, не обижаюсь и духом не падаю, так как скоро, скоро увидимся. В Дрезден я послал рецензии^*, но, кажется, кое-какие уже пропали. Пачка набралась большая все-таки.

Как съедемся, так и начнем общими силами решать дачный вопрос^*. Вероятнее всего, придется остановить свой выбор на царицынской даче. Она сыровата, это правда, но зато очень близко к Москве, очень удобно сообщение, и ты в ней чувствовала бы себя не в гостях, а дома. Надо бы возможно великолепнее и уютнее убрать твою дачную комнатку, чтобы ты полюбила ее.

У нас в Ялте прохладно, идет дождь.

У нас в Ялте также расстройство кишечника, которое я ничем не могу остановить, ни лекарствами, ни диетой.

Художник Коровин^*, страстный рыболов, преподал мне особый способ рыбной ловли, без насадки; способ английский, великолепный, но только нужна хорошая река^*, вроде алексеевской в Любимовке. Я собираюсь выписать из Питера лодку. Но опять-таки все это не раньше прибытия моего в Москву.

Твоя очень хорошая, добрая свинка с тремя поросятами на спине шлет тебе поклон. Шнап почему-то бросается с лаем на Настю, когда та назовет его косым.

Мария Петровна^* продолжает болеть? Если она приехала в Петербург, то передай ей мой поклон. Поклонись вообще всей труппе и Чюминой.

Какая у меня одышка!

Отчего 13 апреля не было спектакля? Заболел кто или переутомились?

Еще несколько дней буду тебе письма посылать, а потом брошу, стану в путь собираться. А в Севастополе сидеть от 2 часов до 8½! Где сидеть? У Шапошникова? Милая!

Нового ничего нет, все по-старому. Обнимаю тебя, актрисуля моя хорошая, целую и беру за подбородочек.

Твой А.

На конверте:

Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.

Мойка 61.

Книппер-Чеховой О. Л., 18 апреля 1904^*

4408. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

18 апреля 1904 г. Ялта.

13 апрель.

Милая собака, в Питер я едва ли соберусь^*, это было бы утомительно, но в Москву я выеду скоро^*, очень скоро. Во-первых, хочу тебя видеть, во-вторых, нет возможности жить в Ялте, такая масса всякого рода беспокойщиков. Был сегодня какой-то господин, оставил рукопись и письмо с просьбой об аржанах[2], обещал побывать еще вечером; приедет сейчас Софья Петровна со скучнейшим господином, который будет снимать меня. И т. д. и т. д. Кстати же посылаю тебе для полноты картины рецензию, напечатанную^* в сегодняшнем «Крымском курьере». И этак каждый день! Вот тут и выздоравливай и не бегай в ватер.

Дуся, милая, деточка, родная, в Петербурге на Б. Садовой в Юсуповском саду выставка И. Г. Кебке — лодки, палатки и проч. Ты бы поглядела! Это в доме Общества спасания на водах. Быть может, ты подберешь легонькую, красивенькую и недорогую лодку. Или узнай там, где у них магазин, и побывай в магазине. Чем легче лодка, тем лучше. Спроси цену, запиши название и № лодки, чтобы потом можно было выписать, и спроси, можно ли отправить лодку как простой товар. Дело в том, что жел<езные> дороги отдают под лодку целую платформу и потому проезд лодки обходится в сто рублей.

Господь с тобой, роднуля. Я тебя люблю. Если Миша пожалует в театр на мою пьесу^*, то принеси ему чувствительнейшую и почтительнейшую благодарность за оказанную мне честь. Только едва ли он снизойдет.

Я так мечтаю о лете! Так хотелось бы побыть одному, пописать, подумать.

Обнимаю тебя, голубчик.

Твой А.

На конверте:

Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.

Мойка 61.

Чехову Ал. П., 19 апреля 1904^*

4409. Ал. П. ЧЕХОВУ

19 апреля 1904 г. Ялта.

19 апрель 1904.

Многоуважаемый Артарксеркс Павлович, рекомендуемая дача^* напоминает мне тот кофе, который хорош тем, что в нем нет цикория, и плох тем, что в нем нет кофе. В участке этом много километров, но нет дома, нужно строиться. Строиться же значило бы дать нажиться некоторым лицам предосудительного поведения (о присутствующих я не говорю).

Нового ничего нет, все по-старому. 1-го мая уеду в Москву, Леонтьевский пер., д. Катык. Пиши сюда письма, по возможности почтительные. Первородством не гордись^*, ибо главное не первородство, а ум

Греческий дидаскалос^*[3] будет у тебя после десятого мая. С женой и с педами[4]. Поживут только до 20 сентября, к сожалению больше не могут, как я ни уговариваю.

Будь здоров, подтяни брюки. Поклон твоему семейству.

Твой А. Чехов.

Повторяю: не гордись первородством!

Книппер-Чеховой О. Л., 20 апреля 1904^*

4410. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

20 апреля 1904 г. Ялта.

20 апрель.

Милая моя собака, сегодня получил письмо от Соболевского^*, редактора «Русских ведомостей». Он пишет про дачу Езучевского: «дача расположена в самом лучшем месте Царицына, безусловно сухом, построена она и приспособлена для удобного, постоянного, круглый год, житья… Если вы захотите устроиться там, то нельзя сомневаться, что материальная выгода в условиях с Вами будет у них на последнем плане». Далее он пишет, что в царицынском пруду несколько лет назад был пойман осетр в 3 пуда. Сегодня же я напишу Соболевскому, что ты приедешь в Москву 1 мая и с Езучевской будешь видеться 2 или 3 и что, по всей вероятности, кончишь с ней. А пятого уже переберемся^*.

Ну-с, пошлю тебе еще одно или два письма, а затем стоп машина. Уеду я из Ялты не без удовольствия; скучно здесь, весны нет, да и нездоровится. Вчера бегал не менее пяти раз, хотя не ем ничего особенного, держу диету, — и кашель. А зубов я себе не починил до сих пор; вчера ездил в город к Островскому и не застал его дома, уехал он в Алушту. Без жены мне очень скучно, а заводить любовницу боюсь. Здесь Евтихий Карпов^*, суворинский режиссер; вчера была у меня Ильинская и говорила, что он собирается ко мне^*. Идет дождь. Получил письмо от Лазаревского из Владивостока^*. Если, как ты пишешь, письма мои приходят неаккуратно, то твои куролесят как пьяные. Получаю сразу по два письма. Очевидно они, т. е. письма, задерживаются где-нибудь и прочитываются. Ведь это так нужно!

Ты спрашиваешь: что такое жизнь? Это все равно, что спросить: что такое морковка? Морковка есть морковка, и больше ничего неизвестно.

В Цикаде^*, как ты пишешь, есть что-то новенькое, пусть так, но таланта актерского в ней совсем нет. По натуре она босяк, праздношатай, а не актер.

Будь здорова, не скучай, не хандри, скоро увидишься со своим супругом. Обнимаю тебя и дергаю за ножку.

Твой А.

На конверте:

Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.

Мойка 61.

Соболевскому В. М., 20 апреля 1904^*

4411. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ

20 апреля 1904 г. Ялта.

20 апрель 1904.

Дорогой Василий Михайлович, будьте так добры, повидайте В. И. Сизова^* и передайте ему мою большую просьбу — повидаться с г-жой Езучевской и передать ей, что 1-го мая моя жена приедет в Москву (теперь она в Петербурге) и явится к ней для переговоров насчет дачи. Думаю, что дело устроится, что мы с Вами поудим трехпудовых осетров, хотя денежные дела мои не обретаются в порядке и придется еще думать… Я выеду из Ялты 1 мая, в Москве буду 3-го и побываю у Вас около 5-го^*. Я теперь живу недалеко от Вас, в Леонтьевском переулке (д. Катык, где живет великий Шаляпин^*).

Дачу Снегирева около Алексина я знаю, там хорошо^*, но дует постоянно ветер и у берега Оки такой негостеприимный вид; к тому же от Москвы далеко, в Туле пересадка. Нет, уж Царицыно лучше.

В Ялте нет еще настоящего тепла, сегодня прохладно, небо хмурится, а завтра, вероятно, задует неистовый ветер и будет дуть дня три без передышки. У меня расстройство кишечника и кашель, и это тянется уже несколько недель; и мне кажется, что всему этому немало способствует здешний климат, который я люблю и презираю, как любят и презирают хорошеньких, но скверных женщин.

За Ваше письмо и за хлопоты большое Вам спасибо^*. Читаю с большим удовольствием «Русские ведомости», и по моему мнению, г. В. М.^*, несмотря на некоторую однотонность своих статей, все-таки пока самый интересный и самый правдивый и пониманию доступный военный писатель. Однотонен же он, мне кажется, потому, что фактов маловато, а писать приходится много. Но вот разовьется война, тогда и это исчезнет само собой.

Итак, до скорого свидания! Крепко жму руку и еще раз сердечно благодарю. Будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

Книппер-Чеховой О. Л., 22 апреля 1904^*

4412. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

22 апреля 1904 г. Ялта.

22 апрель.

Дуся моя, жена, пишу тебе последнее письмо, а затем, если понадобится, буду посылать телеграммы. Вчера я был нездоров, сегодня тоже, но сегодня мне все-таки легче; не ем ничего кроме яиц и супа. Идет дождь, погода мерзкая, холодная. Все-таки несмотря на болезнь и на дождь сегодня я ездил к зубному врачу^*.

В сражении участвовал 22 стр<елковый> сибирский полк^*, а ведь в этом полку дядя Саша! Не выходит он у меня из головы^*. Пишут, что убито и ранено 9 ротных командиров, а дядя Саша как раз ротный. Ну да бог милостив, уцелеет Саша, твой милейший дядя. Воображаю, как он утомлен, как сердит!

Был вчера у меня Евтихий Карпов^*, суворинский режиссер, бездарный драматург, обладатель бездонно-грандиозных претензий. Устарели сии фигуры, и мне скучно с ними, скучна до одурения их неискренняя приветливость.

В Москву я приеду утром, скорые поезда уже начали ходить. О, мое одеяло! О, телячьи котлеты! Собачка, собачка, я так соскучился по тебе!

Обнимаю тебя и целую. Веди себя хорошо. А если разлюбила или охладела, то так и скажи, не стесняйся.

Насчет дачи в Царицыне я писал тебе^*. О письме^*, полученном мною от Соболевского насчет дачи, была уже речь. Ну, Христос с тобой, радость.

Твой А.

На конверте:

Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.

Мойка 61.

Чеховой М. П., 23 апреля 1904^*

4413. М. П. ЧЕХОВОЙ

23 апреля 1904 г. Ялта.

23 апрель.

Милая Маша, я выеду из Ялты 1-го мая, приеду в Москву 3-го утром. Так решил. Хотел выехать раньше, но нельзя, починяю зубы^*.

У нас по обыкновению все благополучно. Настя ходит с тетрадкой и учит роль^*, кухарка поет, а кушанья подают горячие, ничего не ем кроме супа, желудок расстроен и проч. и проч. Шнап каждый день ходит на базар, Тузик сердится, Шарик чувствует себя мещанином и робко помахивает хвостом.

Мать здорова. Погода холодная, неприятная. Будь здорова и весела.

Твой Антон.

Книппер-Чеховой О. Л., 25 апреля 1904^*

4414. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

25 апреля 1904 г. Ялта.

Приеду понедельник. Все благополучно.

На бланке:

Москва. Леонтьевский, дом Катык. Чеховой.

Книппер-Чеховой О. Л., 26 апреля 1904^*

4415. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

26 апреля 1904 г. Ялта.

Билет взят. Приеду понедельник^*. Пломбирую зубы. Здоровье хорошо, хотя желудок подгулял. Целую. Кланяйся дяде Ване^*.

Антонио.

На бланке:

Петербург.

Марксу А. Ф., 27 апреля 1904^*

4416. А. Ф. МАРКСУ

27 апреля 1904 г. Ялта.

27 апреля 1904 г.

Ялта.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

Возвращаю Вам корректуру «Вишневого сада»^*, исправленную наконец по экземпляру, присланному из «Знания»^*.

В субботу 1 мая я уезжаю в Москву. Мой московский адрес: Леонтьевский пер., д. Катык. Как долго пробуду я в Москве, мне неизвестно, а потому прошу Вас высылать^* мне «Ниву» и «Атлас» по прежнему адресу, т. е. в Ялту.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

На конверте:

Петербург. Его высокоблагородию Адольфу Федоровичу Марксу.

Ул. Гоголя 22.

Пятницкому К. П., 27 апреля 1904^*

4417. К. П. ПЯТНИЦКОМУ

27 апреля 1904 г. Ялта.

27 апрель 1904.

Многоуважаемый Константин Петрович, я получил I том «Сборника»^* и затем корректуру II тома^*, приношу Вам сердечную благодарность. В своей пьесе на 85 странице^* я нашел довольно неприятную опечатку. Дуняша (в средних строках) говорит: «оставьте мне в покое». Надо: «оставьте меня в покое». Если не поздно, то исправьте пожалуйста.

В субботу 1 мая я уезжаю в Москву. Мой московский адрес: Леонтьевский пер., д. Катык. Это там, где живет Шаляпин^*. Нового в Ялте ничего нет, все по-старому. Сегодня получил письмо от Амфитеатрова^*: он в восторге от Бунинского рассказа, а также от Леонидо-Андреевского^*. Мне тоже первая книжка сборника очень понравилась^*. Второй еще не читал^*.

Крепко жму руку и еще раз благодарю.

Искренно преданный

А. Чехов.

Зальца А. И., 29 апреля 1904^*

4418. А. И. ЗАЛЬЦА

29 апреля 1904 г. Ялта.

29 апрель 1904.

Милый дядя Саша, как Вы поживаете, как себя чувствуете? Сегодня я пишу Вам из Ялты, а послезавтра уезжаю в Москву. Наш московский адрес: Леонтьевский пер., д. Катык. Это там, где живет Шаляпин.

Если Вы здоровы и все идет благополучно, то слава богу; если же нездоровится или дело не ладится, то вспомните и сообразите, что все на этом свете кончается, кончится и война, и Вы рано или поздно будете в Москве.

Крепко жму руку и целую Вас. В Москве буду говорить о Вас с Олей. Она часто вспоминает о Вас в своих письмах.

Ваш А. Чехов.

Гольцеву В. А., 4 мая 1904^*

4419. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

4 мая 1904 г. Москва.

4 мая 1904.

Милый Виктор Александрович, вчера я приехал в Москву, но не выхожу^* и, вероятно, не скоро еще выйду; у меня расстройство кишечника — с самой Святой недели. Пришли мне рукописи на дом^* и в свободную минутку, буде таковая случится, побывай у меня^*.

Наш новый адрес: Леонтьевский, д. Катык. Живем на 3-м этаже, но есть подъемная машина. Целую тебя, крепко жму руку.

Твой А. Чехов.

Чеховой Е. Я., 4 мая 1904^*

4420. Е. Я. ЧЕХОВОЙ

4 мая 1904 г. Москва.

4 мая.

Леонтьевский пер., д. Катык.

Милая мама, всю дорогу я был нездоров, ничего не ел, теперь же в Москве мне полегчало.

Маша здорова. Она приедет в Ялту 16 мая^*. Нового ничего нет, все благополучно. Ольга тоже здорова и Вам кланяется. Квартира здесь очень хорошая. Подниматься по лестнице не нужно, есть подъемная машина.

Погода в Москве хорошая, весенняя, идет сейчас дождь; березы уже зеленые.

Кланяйтесь Марьюшке^*, Арсению^* и Насте^*, Целую Вам руку и остаюсь любящий Вас

А. Чехов.

Куприну А. И., 5 мая 1904^*

4421. А. И. КУПРИНУ

5 мая 1904 г. Москва.

5 май 1904.

Милый Александр Иванович, мне передавали, что Вы сердились на меня за то, что я не дал Вам билета на «Вишнев<ый> сад»^* (17 января) или пообещал место, которое показалось Вам чуть ли не галереей. Уверяю Вас честным словом, у меня^* до последнего момента хранился для Вас билет 2 (или даже, кажется, 1-го) ряда, что я ждал Вас и очень пожалел, когда мне сказали, что Вы уехали в Троицкую лавру^* по какому-то делу, внезапно Вас туда потребовавшему. Галереи я не мог предложить Вам^*; я мог предложить только партер или место в первом ряду бельэтажа.

Я приехал в Москву, нездоров! Собираюсь читать Ваш рассказ в «Мире божьем»^*.

Не собираетесь ли Вы на войну?^* Может ли случиться, что Вас возьмут туда?

Крепко жму руку, будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

Леонтьевский пер., д. Катык.

Куркину П. И., 6 мая 1904^*

4422. П. И. КУРКИНУ

6 мая 1904 г. Москва.

Дорогой Петр Иванович, я приехал в Москву. Нездоров, сижу дома^*. Если побываете у меня как-нибудь вечерком, то доставите этим большое удовольствие. Адрес: Леонтьевский, д. Катык. На 3 этаже, но есть лифт, который Вас поднимет.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

6 мая 1904.

На обороте:

Здесь. Доктору Петру Ивановичу Куркину.

Тверская, Мебл. к-ты «Гельсингфорс».

Миролюбову В. С., 6 мая 1904^*

4423. В. С. МИРОЛЮБОВУ

6 мая 1904 г. Москва.

Дорогой Виктор Сергеевич, я в Москве, приехал сюда совершенно развинченный^*. Триста рублей получил^*, спасибо.

Мой адрес: Москва, Леонтьевский пер., д. Катык.

Желаю Вам всего хорошего, жму руку.

Ваш А. Чехов.

6 мая 1904.

На обороте:

Петербург. Виктору Сергеевичу Миролюбову. Невский 88.

Гольцеву В. А., 10 мая 1904^*

4424. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

10 мая 1904 г. Москва.

Милый Виктор Александрович, я нездоров, лежу в постели, каждый день ходит доктор^*. Побывай у меня^*, я не скоро соберусь в «Русскую мысль»^*.

Жму руку. Будь здоров.

Твой А. Чехов.

10 май 1904.

На обороте:

Здесь. Виктору Александровичу Гольцеву.

Ваганьковский пер., д. Куманина, редакция «Русской мысли».

Соболевскому В. М., 13 мая 1904^*

4425. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ

13 мая 1904 г. Москва.

13 май 1904.

Дорогой Василий Михайлович, я давно уже в Москве, не был же у Вас потому, что нездоров^*, не встаю с постели; у меня катар кишок, плеврит^*, при этом высокая температура.

Всего Вам хорошего! Будьте здоровы и благополучны! Обнимаю Вас крепко.

Ваш А. Чехов.

Леонтьевский, д. Катык, № 17 (есть подъемная машина).

Миролюбову В. С., 16 мая 1904^*

4426. В. С. МИРОЛЮБОВУ

16 мая 1904 г. Москва.

Дорогой Виктор Сергеевич, я болен^*, с постели не встаю и днем. У меня обстоятельный катарище кишок и плеврит. Первого июня поеду за границу по приказанию доктора, лечиться от эмфиземы. А доктор у меня немец; по всем видимостям, очень хороший доктор. Вот Вам бы полечиться у него, кстати сказать.

Статью Волжского читал^*. Большое спасибо.

Крепко жму руку, всего Вам хорошего!

Ваш А. Чехов.

Леонтьевский пер., д. Катык.

На обороте:

Петербург. Его высокоблагородию Виктору Сергеевичу Миролюбову.

Невский 88, в редакцию «Журнала для всех».

Чеховой М. П., 16 мая 1904^*

4427. М. П. ЧЕХОВОЙ

16 мая 1904 г. Москва.

16 мая. Троица.

Милая Маша, здоровье мое лучше. Ем то же, что и ел. Лежу, но думаю, что через 2–3 дня начну уже вставать.

Мои растения^* в кабинете не вели выносить на ночь на чистый воздух. Пинценектицию надо поливать каждые три дня (т. е. 3, 6, 9, 12… числа), как я говорил Арсению.

Нового ничего нет. Будь здорова^*, думай поменьше, ложись попозже и читай побольше^*. Сегодня дождь, не холодно. Погода установилась.

Привет мамаше, Жоржу. Напиши, что нового, кто приехал в Ялту, о чем говорят. Будь здорова.

Твой А.

Пятницкому К. П., 18 мая 1904^*

4428. К. П. ПЯТНИЦКОМУ

18 мая 1904 г. Москва.

18 май 1904.

Многоуважаемый Константин Петрович!

Будьте добры, пришлите мне первую страницу «Вишневого сада»^*, заключающую в себе список действующих лиц. Этим Вы меня очень обяжете. Если же второй том «Сборника» выйдет на этих днях^*, этак, примерно, дня через три-четыре, то страницы, о которой я пишу, не присылайте.

Я нездоров, лежу в постели. Доктора посылают меня за границу^*, куда я и поеду, вероятно, 1 июня. Мой адрес: Москва, Леонтьевский пер., д. Катык. Если Алексей Максимович теперь в Петербурге или около и Вы видаетесь с ним, то передайте ему мой поклон и пожелание всего хорошего. Нельзя ли мне получить хотя на одни сутки его новую пьесу?^* Я прочел бы и тотчас же возвратил бы, не задерживая ни на одну минуту.

Первый том «Сборника» мне очень нравится^*.

Жму Вам руку и остаюсь искренно Вас уважающим и преданным.

А. Чехов.

Чеховой М. П., 19 мая 1904^*

4429. М. П. ЧЕХОВОЙ

19 мая 1904 г. Москва.

19 мая.

Милая Маша, здоровье мое поправляется, но все же с постели меня еще не спускают^*, я лежу от утра до вечера и готов реветь от скуки. Температура нормальная, расстройств не бывает, ем то же самое, что и при тебе ел; прибавили только котлету из филе и желе из черники. Очень хочется кофе.

Газеты и журналы, все без исключения, прикажи складывать у меня на столе, что рядом с большим столом. Погода прохладная. Как только будет теплый день, поеду проехаться^* — так прописал мне герр доктор^*. Сегодня был у меня Сытин. Вчера был Маклаков.

Нового ничего нет. Интересных писем не получаю. За границу поедем, вероятно, 1-го июня — так говорим по крайней мере.

Привет мамаше. Передай Софье Павловне, что письмо от нее я получил^*, шлю ей за Бородулина^* большое спасибо и буду ждать продолжения. Бабушке^*, Арсению^* и Насте^* поклон.

Будь здорова и благополучна. Тебя очень качало на пароходе?^* Ведь была буря.

Скажи Жоржу^*, чтобы он написал мне. Доволен ли он мылом.

Целую тебя и желаю всего самого лучшего.

Твой А.

На конверте:

Ялта. Марии Павловне Чеховой.

Средину Л. В., 22 мая 1904^*

4430. Л. В. СРЕДИНУ

22 мая 1904 г. Москва.

22 май.

Москва, Леонтьевский пер., д. Катык.

Дорогой Леонид Валентинович, я, как приехал в Москву, с той же минуты залег в постель и лежу до сих пор. У меня жестокий катар кишок и плеврит. К счастью, попался хороший доктор, некий Таубе, немец, который, не мудрствуя лукаво, запретил мне кофе, яйца, посадил на диету, и желудок мой теперь почти исправился. 2-го июня уезжаю за границу, по предписанию Таубе^*, в Шварцвальд, буду там лечиться у какого-то немца^*. Знаете, голубчик, я полечился теперь у немцев и вижу, сколько вреда, зла причинили и причиняли мне Остроумов, Щуровский et tutti quanti, которые только разговаривали со мной, не лечили меня, говорили, что понос лечить не следует, так как он стал привычным. Ежедневно, по предписанию докторов, я съедал до 8 яиц, а яйца оказываются слабительным. Ну да черт с ними, я зол и намучился, так что, быть может, и неправ.

А Вы как поживаете? Напишите мне хоть две строчки. И мой совет: лечитесь у немцев! В России вздор, а не медицина, одно только вздорное словотолчение, начиная с согревающих компрессов, которые вызвали во мне плеврит и которые, как оказывается теперь, вредны, заменены спиртовыми компрессами. Меня мучили 20 лет!!

В Москве очень хорошая погода, но я не выхожу, в постели. Быть может, послезавтра поеду кататься с Ольгой^*. Заграничный адрес мой будет Вам известен, но Вы напишите мне, пока я еще в Москве.

Софье Петровне^*, Зиночке^* и Анатолию^* шлю привет и пожелание всего хорошего. Моя жена при больном муже — это золото, никогда еще не видел таких сиделок. Значит, хорошо, что я женился, очень хорошо, иначе не знаю, что бы я теперь и делал.

Крепко жму руку и низко кланяюсь. Будьте благополучны и здоровы.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Ялта. Доктору Леониду Валентиновичу Средину.

Чеховой М. П., 22 мая 1904^*

4431. М. П. ЧЕХОВОЙ

22 мая 1904 г. Москва.

22 май, суббота.

Милая Маша, я все еще в постели, ни разу не одевался, не выходил, и все в том же положении, в каком был, когда ты уезжала. Третьего дня^* ни с того ни с сего меня хватил плеврит, теперь все благополучно. Как бы там ни было, на 2-е июня заказаны билеты, мы уезжаем в Берлин, потом в Шварцвальд. Дышать я стал лучше, одышка уже слабее. Доктором своим я доволен. Теперь у меня уже не бывает поносов, и такого удобства я не испытывал чуть ли не с 25 лет. Таубе отрицает^* совершенно согревающие компрессы из воды, он находит их вредными. У меня на боку лежал компресс из спирта (тряпка мочится в спирту, выжимается и кладется на больное место, как водяной компресс, с клеенкой и проч.).

Приходил вчера Ваня^*. Он поедет в Ялту, но понять нельзя, когда поедет. Он старается, чтобы его не понимали.

Займись, пожалуйста, ватерклозетной ямой. Прикажи выкачать ее (поливка фруктовых деревьев) и сделай покрышку из рельсов и цемента. Поговори с Бабакаем; и скажи Арсению, чтобы он держался подальше от ямы, не провалился бы.

Приходил вчера Гольцев^*, в подпитии. Говорит, что замучился, что устал, что едет отдыхать и проч. Фигура весьма не новая.

Заграничный адрес пришлю.

Поклонись Мамаше и будь здорова. Через 2–3 дня опять буду писать. Целую тебя.

Твой А.

На конверте:

Ялта. Марии Павловне Чеховой.

Пятницкому К. П., 25 мая 1904^*

4432. К. П. ПЯТНИЦКОМУ

25 мая 1904 г. Москва.

25 мая 1904 г.

Леонтьевский пер., д. Катык.

Многоуважаемый Константин Петрович!

Я болен, по совету врачей 3-го июня уезжаю за границу. Не найдете ли Вы возможным теперь же выслать мне гонорар за «Вишневый сад»^*? Если не представится Вам затруднений, то благоволите выслать переводом через банкирскую контору Юнкера, чем очень меня обяжете.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий и преданный

А. Чехов.

Чеховой М. П., 25 мая 1904^*

4433. М. П. ЧЕХОВОЙ

25 мая 1904 г. Москва.

25 мая 1904.

Милая Маша, 3-го июня мы уезжаем за границу^*. Будь добра, распорядись, чтобы немедленно Арсений побывал на почте и заявил там, что меня в Москве уже нет. Мои письма и вообще корреспонденцию получай ты, потом будешь высылать мне, по усмотрению своему, по три-четыре письма в одном конверте.

Адрес заграничный пришлю немедля. Все газеты и журналы складывай на столе, что рядом с моим письменным.

Ваня собирается^*, но когда соберется, с Соней^* ли, или один — не пойму.

Поклонись всем. В Москве шел снег^*. Целую тебя.

Твой А. Чехов.

На конверте:

Ялта. Марии Павловне Чеховой.

Альтшуллеру И. Н., 26 мая 1904^*

4434. И. Н. АЛЬТШУЛЛЕРУ

26 мая 1904 г. Москва.

26 май 1904.

Дорогой Исаак Наумович, я как приехал в Москву, так с той поры все лежу в постели^*, и днем и ночью, ни разу еще не одевался. Поручение, которое Вы дали мне насчет Хмелева^*, я, конечно, не исполнил. Да и если бы я был здоров, то и тогда едва ли сделал бы что-нибудь. Хмелев теперь очень занят, видеть его трудно.

Поносов у меня теперь нет; теперь стражду запорами. Третьего дня заболел какой-то инфекцией, после обеда поднимается температура, и потом не спишь всю ночь. Кашель слабее. 3-го июня уезжаю за границу в Шварцвальд, в августе буду в Ялте.

Ах, как одолели меня клизмы! Кофе уже дают^*, и я пью с удовольствием, а яйца и мягкий хлеб воспрещены.

Крепко жму руку. Теперь я лежу на диване и по целым дням от нечего делать все браню Остроумова и Щуровского^*. Большое удовольствие.

Ваш А. Чехов.

Сегодня первая ночь, которую я проспал хорошо.

На конверте:

Ялта. Доктору Исааку Наумовичу Альтшуллеру.

Маклакову В. А., 26 мая 1904^*

4435. В. А. МАКЛАКОВУ

26 мая 1904 г. Москва.

Дорогой Василий Алексеевич, давно не видел Вас^*. Если будете проезжать мимо, то загляните хоть на минуточку. Сегодня я читал в газетах, что мобилизация в Москве^*, и вспоминал про Вас.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

26 мая 1904.

На обороте:

Здесь. Василию Алексеевичу Маклакову.

Новинский бульв<ар>, д<ом> Плевако.

Щукину С. Н., 27 мая 1904^*

4436. С. Н. ЩУКИНУ

27 мая 1904 г. Москва.

27 мая 1904.

Москва.

Дорогой отец Сергий, вчера я по делу, Вас интересующему^*, беседовал с одним очень известным адвокатом^*, теперь сообщаю его мнение. Пусть г. Н. немедленно забирает все необходимые документы, невеста его — тоже, и, уехав в другую губернию, например Херсонскую, повенчаются там. Повенчавшись, пусть возвращаются домой, пусть молчат и живут. Это не есть преступление (не кровосмешение ведь), а лишь нарушение давно принятого обычая. Если через 2–3 года кто-нибудь донесет на них или узнает, заинтересуется, дело дойдет до суда, то все-таки, как бы там ни было, дети признаются законными. И тогда, когда затеется дело (в сущности пустяковое), можно уже будет подать прошение на высочайшее имя. Высочайшая власть не разрешает того, что запрещено законом (поэтому не следует подавать прошения о вступлении в брак), но высочайшая власть пользуется широчайшим правом прощать, и прощает обыкновенно то, что неизбежно.

Не знаю, так ли я пишу. Простите, я в постели, болен, болен со 2 мая, не одевался ни разу с той поры. Других поручений Ваших исполнить не могу^*.

3-го уезжаю за границу. Адрес мой заграничный узнаете у сестры, напишите мне, как решил и как поступил г. Н.

Крепко жму руку, желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Ялта. Отцу Сергию Николаевичу Щукину.

Женская гимназия.

Зальца А. И., 28 мая 1904^*

4437. А. И. ЗАЛЬЦА 28 мая 1904 г. Москва.

Рукой О. Л. Книппер-Чеховой:

28-ое мая.

Милый мой дядя Саша, я тебе не писала и потому я — свинья, хотя ты знаешь, к какой породе я принадлежу по части письмописания, и потому пойми и прости. К тому же я очень долгое время была убеждена, что до тебя письма все равно не дойдут.

Спасибо тебе за открытку^*. Мы с Ант. Павл. часто, часто вспоминаем и говорим о тебе. Ант. Павл., ложась спать, говорит: А где-то теперь дядя Саша спит и на чем?

Я никак не пойму, где ты был во время Тюренченского боя?^* Лежал с прострелом? Открытка была после боя^*, и ни слова о Тюренчене.

Писать о войне тебе нечего, ты сам там, знаешь все и, вероятно, чуешь, как вся интеллигенция относится к этой войне. Приедешь — много будем беседовать.

Ну, хочешь кое-что о нас услышать? Сейчас у меня лично очень нерадостно: Ант. Павл. хворает весь май. Сильно обострился его катар кишок, был к тому же плеврит, теперь страшная слабость, нудность, настроение адское, погода мерзейшая. Доктор^* посылает в Шварцвальд, в Баденвейлер, куда мы и двигаем. Я взяла купе до Берлина на 3-ье июня, но не знаю, можно ли будет выехать. Очень мне тяжело это время, рисуются страшные картины. Ну, бог милостив, поправится Ант. Павл. за границей. Одна радость — он теперь стал лечиться и слушается доктора. Это, кажется, первый раз в жизни. Он велел тебя крепко целовать, велел сказать, что вспоминает тебя каждый день и послал тебе несколько писем.

Мама^* уезжает на днях опять на Зильт и навестит Володю в Дрездене. Володя успевает, профессор^* хвалит. В Петербурге мы играли хорошо. «Вишневый сад» имел огромный успех. Были с Костей у д<яди> Вани в Кронштадте.

Обнимаю и целую Вас, милый мой дядя Саша! Я по Вас очень соскучился, хочу видеть!

Ваш Антон.

Рукой О. Л. Книппер-Чеховой:

Вот я отошла, а он и приписал. Ты рад?^*

Война удручает, делает всю жизнь неприятной.

Будь здоров, милый, славный дядя Саша. «Мы отдохнем, мы увидим, как все зло земное…»^* Я тебя люблю, знаешь ты? Целую тебя крепко и обнимаю и жду твоего возвращения.

Оля.

Садовскому Б. А., 28 мая 1904^*

4438. Б. А. САДОВСКОМУ

28 мая 1904 г. Москва.

Многоуважаемый Борис Александрович!

Возвращаю Вашу поэму^*. Мне лично кажется, что по форме она превосходна, но ведь стихи — не моя стихия: я в них понимаю мало.

Что касается содержания, то в нем не чувствуется убежденности. Например, Ваш Прокаженный говорит:

Непонятно, для чего прокаженному понадобился изысканный костюм и почему он не смеет выглянуть?

Вообще в поступках Вашего героя часто отсутствует логика, тогда как в искусстве, как и в жизни, ничего случайного не бывает.

Желаю Вам всего хорошего.

А. Чехов.

28 мая.

Вишневскому А. Л., 30 мая 1904^*

4439. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ

30 мая 1904 г. Москва.

Александр Леонидович, голубчик, милый, нельзя ли направить ко мне сейчас Вильсона^* или какого-нибудь другого хорошего массажиста? Всю ночь не спал, мучился от ревматических болей^*.

Никому не говорите о содержании этого письма, не говорите Таубе.

Ваш А. Чехов.

Жду ответа.

На обороте:

Его высокоблагородию Александру Леонидовичу Вишневскому.

Неглинный пр., «Тюрби».

Пятницкому К. П., 31 мая 1904^*

4440. К. П. ПЯТНИЦКОМУ

31 мая 1904 г. Москва.

31 мая 1904.

Многоуважаемый Константин Петрович!

Ваше письмо было для меня совершенной неожиданностью^*. Отчего Вы не написали мне об этом раньше^*, по крайней мере месяц — два назад? Я бы тогда задержал у себя корректуру пьесы^* и не выпускал бы ее до января или дольше, теперь же, во время этой болезни, мне и в голову не могло прийти о том, что Маркс может выпустить пьесу теперь же^*, и я, прочитав корректуру, отослал ему^*, решительно ни о чем не думая. Как быть? Сегодня же я напишу Марксу и думаю, что он исполнит мою просьбу.

Мне кажется, что издание «Вишневого сада» Маркса не причинит Вам ни малейших убытков^*. Он издает только для театров^*, к тому же «Знание» пользуется таким широким кругом читателей и почитателей, что для него уже немыслимы никакие конкуренты.

4500 рублей я получил^*, приношу Вам сердечную благодарность. А я все еще в постели, на положении настоящего больного. 3-го июня уезжаю в Шварцвальд. Мой адрес: Германия, Badenweiler, Anton Tschekhoff.

Желаю Вам всего хорошего и прошу поклониться Алексею Максимовичу, если Вы его увидите. Будьте здоровы и благополучны.

Искренно преданный

А. Чехов.

Марксу А. Ф., 31 мая 1904^*

4441. А. Ф. МАРКСУ

31 мая 1904 г. Москва.

31 мая 1904.

Многоуважаемый Адольф Федорович!

По предписанию врачей 3-го июня я уезжаю за границу, вот мой адрес: Германия, Badenweiler, post. rest. В августе или даже ранее я буду уже дома, в России.

Корректура «Вишневого сада», мною подписанная, уже послана Вам^*. Я послал Вам корректуру и теперь убедительно прошу не выпускать моей пьесы в свет^*, пока я не кончу ее; мне хочется прибавить еще характеристику действующих лиц. И у меня договор с книжной торговлей «Знание» — не выпускать пьесы до определенного срока.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий и преданный

А. Чехов.

На конверте:

Петербург. Его высокоблагородию Адольфу Федоровичу Марксу.

Ул. Гоголя 22.

Семенову С. Т., 31 мая 1904^*

4442. С. Т. СЕМЕНОВУ

31 мая 1904 г. Москва.

31 май 1904.

Леонтьевский пер., д. Катык.

От всего сердца благодарю Вас за дорогой подарок^*, многоуважаемый Сергей Терентьевич, и крепко жму Вам руку. Теперь я со 2-го мая безвыходно сижу дома, лежу в постели, так как очень нездоров, 3-го июня доктора посылают меня за границу, и только, простите, в августе, по возвращении, я буду иметь возможность выслать Вам свою книжку. Дома у меня ни одной моей книжки.

Я Вас давно знаю и давно уважаю — и как писателя и как человека^*. Грустно мне только, что редко приходится видеть Вас^*.

Крепко жму руку и еще раз благодарю. Искренно Вас уважающий, преданный

А. Чехов.

На конверте:

Волоколамск. Сергею Терентьевичу Семенову. д. Андреевская.

Чеховой М. П., 31 мая 1904^*

4443. М. П. ЧЕХОВОЙ

31 мая 1904 г. Москва.

31 мая 1904.

Милая Маша, представь, сегодня я только в первый раз надевал сапоги и сюртук^*, все же время до этого лежал или бродил в халате и туфлях и сегодня в первый раз я выехал на улицу. Со мной что-то произошло: было расстройство желудка, а потом вдруг я перестал спать ночи от тянущих болей в ногах и руках; не спать было мучительно, казалось даже, что начинается у меня спинная сухотка. И это все благодаря омерзительной погоде, дождям и снегам. Только сегодня я уже хожу. Третьего июня уезжаем за границу. Напиши мне туда, когда понадобятся тебе деньги для домашних расходов. Адрес: Германия, Badenweiler, H-rrn Anton Tschekhoff.

Едва ли теперь успею купить тебе часы; отложу до августа, когда возвращусь.

Ольга тебе кланяется.

Поклон и привет мамаше. Целую тебя и жму руку. Будь здорова.

Твой А. Чехов.

Пиши мне за границу каждые 3–4 дня, хоть открытые письма (марка — 4 коп.; нужно к существующему 3-копеечному штемпелю доклеивать одну марку в одну копейку; а закрытое письмо — 10 коп.).

На конверте:

Ялта. Марии Павловне Чеховой.

Любимову Л. И., 2 июня 1904^*

4444. Л. И. ЛЮБИМОВУ

2 июня 1904 г. Москва.

2-го июня 1904.

Многоуважаемый Леонид Иванович!

Я болен^*, со 2-го мая лежу в постели и завтра уезжаю лечиться за границу, но тем не менее все-таки мне удастся сделать что-нибудь для Вашего сына Александра Леонидовича. Сегодня я уже направил одного господина, который будет иметь разговор с ректором, а завтра поговорю с другим^*.

Возвращусь я в конце июля или в первых числах августа и тогда употреблю все от меня зависящее, чтобы желание Ваше, которому я сочувствую всей душой, исполнилось.

Позвольте поблагодарить Вас за Ваше доброе^*, превосходное письмо и пожелать Вам и Вашему семейству всего хорошего.

Искренно Вас уважающий и преданный

А. Чехов.

Пятницкому К. П., 2 июня 1904^*

4445. К. П. ПЯТНИЦКОМУ

2 июня 1904 г. Москва.

2 июня 1904 г.

Многоуважаемый Константин Петрович!

Сейчас я получил от Маркса телеграмму^* такого содержания:

«Крайне огорчен невозможностью исполнить Вашу просьбу и удивлен, что не предупредили меня своевременно. Теперь пьеса почти закончена печатанием и поправок сделать уже нельзя, затем о выходе пьесы помещено объявление в номере 23 „Нивы“, которого уже отпечатано около ста тысяч экземпляров, часть которых сегодня разослана; отказывать в высылке объявленной книги для меня более чем неудобно, поэтому при всем желании не могу теперь ничего сделать. Маркс».

Виноват во всем этом, конечно, я, так как не задержал у себя корректуры^*; виноваты и Вы, так как напомнили мне об этом задержании, когда «Сборник» уже вышел.

Но опять-таки повторяю: у Маркса свои покупатели, совершенно свои, у «Знания» — свои, и Маркс не причинит Вам убытка ни на один сантим.

Завтра уезжаю. Мой адрес: Германия, Badenweiler, H-rrn A. Tschechow.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно преданный

А. Чехов.

Гольцеву В. А., 3 июня 1904^*

4446. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

3 июня 1904 г. Москва.

3 июнь.

Милый Виктор Александрович, как раз перед отъездом я получил прилагаемое письмо^*. Это пишет дьякон Любимов, учитель нескольких городских училищ, очень хороший, превосходный человек. Нельзя ли сделать что-нибудь?

Подумай, голубчик! Дьякон беден, а теперь приходится посылать в Дерпт сыну.

Уезжаю^*. Крепко обнимаю тебя. Буду писать.

Твой А. Чехов.

Письмо сохрани!^*

Пятницкому К. П., 3 июня 1904^*

4447. К. П. ПЯТНИЦКОМУ

3 июня 1904 г. Москва.

Маркс отказал^*. Посоветуйтесь присяжным поверенным^*.

Чехов.

На бланке:

Петербург. Николаевская 4. Пятницкому

Чеховой М. П., 3 июня 1904^*

4448. М. П. ЧЕХОВОЙ

3 июня 1904 г. Москва.

Сегодня уезжаем. Здоровье хорошо^*. Буду писать.

Антон.

На бланке:

Ялта Чеховой.

Вишневскому А. Л., 6 (19) июня 1904^*

4449. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ

6 (19) июня 1904 г. Берлин.

6/19 июня 1904.

Дорогой Александр Леонидович, здравствуйте! Пишу Вам сие из Берлина, где в настоящее время Ваш покорный слуга ест за десятерых, спит чудесно и вообще живет недурно. Здоровье с каждым днем все лучше и лучше, и сегодня ездили уж в Thiergarten, а это далеко. Спасибо Вам, голубчик, за те тысячи крупных и мелких услуг, которые Вы мне дружески оказывали, пока я был нездоров в Москве. Желаю Вам чудесного, превосходного лета.

Будьте здоровы и веселы, целую Вас.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Александру Леонидовичу Вишневскому.

Ессентуки. Rußland. Kaukasus.

Чеховой М. П., 6 (19) июня 1904^*

4450. М. П. ЧЕХОВОЙ

6 (19) июня 1904 г. Берлин.

6 июня (19-го) 1904, воскресенье.

Милая Маша, пишу тебе из Берлина, где я живу уже сутки. В Москве после твоего отъезда^* стало очень холодно, пошел снег, и, вероятно, от этого я простудился, началась у меня ломота в ногах и руках, я не спал ночей, сильно похудел, впрыскивал морфий, принимал тысячи всяких лекарств и с благодарностью вспоминаю только об одном героине, прописанном мне когда-то Альтшуллером. К отъезду я стал все-таки набираться сил, появился аппетит, стал я впрыскивать в себя мышьяк и проч. и проч. и наконец в четверг выехал за границу^* очень худой, с очень худыми, тощими ногами. Ехал хорошо, приятно^*. Здесь в Берлине заняли уютный номер^* в лучшей гостинице, живу я тут с большим удовольствием и давно уже не ел так хорошо, с таким аппетитом, как здесь. Хлеб здесь изумительный, я объедаюсь им, кофе превосходный, про обеды уж и говорить нечего. Кто не бывал за границей, тот не знает, что значит хороший хлеб. Здесь нет порядочного чаю (у нас свой), нет закусок, зато все остальное великолепно, хотя и дешевле, чем у нас. Я уже отъелся и сегодня даже ездил далеко в Тиргартен, хотя было прохладно. Итак, стало быть, скажи мамаше и всем, кому это интересно, что я выздоравливаю, или даже уже выздоровел, ноги уже не болят, поносов нет, начинаю полнеть и уже целый день на ногах, не лежу. Завтра у меня будет^* здешняя знаменитость — проф. Эвальд, специалист по кишечным болезням; ему писал обо мне д-р Таубе.

Вчера пил чудесное пиво.

В Ялте ли Ваня?^* За два дня до моего отъезда он был у меня в Москве и затем исчез, больше я его не видел. И признаюсь, меня беспокоила всю дорогу мысль о нем, где он и почему вдруг исчез. Напиши мне пожалуйста, в чем дело.

Послезавтра уезжаем в Badenweiler. Адрес пришлю. Напиши, есть ли деньги, когда высылать чек. Берлин мне очень нравится, хотя здесь и прохладно сегодня. Читаю немецкие газеты^*. Слухи о том, что в здешних газетах очень бранят русских, преувеличены.

Ну, будь здорова и весела, да хранят тебя ангелы небесные. Поклонись мамаше, скажи ей, что теперь все обстоит благополучно. В августе приеду в Ялту. Бабушке^*, Арсению^* и Насте^* тоже поклон. И Варваре Константиновне^* тоже. Целую тебя.

Твой А. Чехов.

Мы забыли взять с собой халат.

На конверте:

Ялта. Марии Павловне Чеховой.

Rußland. Krim.

Чеховой М. П., 8 (21) июня 1904^*

4451. М. П. ЧЕХОВОЙ

8 (21) июня 1904 г. Берлин.

8 июня. Берлин.

Милая Маша, сегодня мы уезжаем из Берлина на свое длительное местопребывание, на границу Швейцарии, где, вероятно, будет и очень скучно и очень жарко. Мой адрес:

Германия, Badenweiler.

Herrn Anton Tschechow.

Так мою фамилию печатают здесь на моих книжках^*, стало быть, и я так должен писать ее. В Берлине немножко холодно, но хорошо. Самое нехорошее здесь, резко бросающееся в глаза — это костюмы местных дам. Страшная безвкусица, нигде не одеваются так мерзко, с совершенным отсутствием вкуса. Не видел ни одной красивой и ни одной, которая не была бы обшита какой-нибудь нелепой тесьмой. Теперь я понимаю, почему московским немцам так туго прививается вкус. Зато здесь, в Берлине, живут очень удобно, едят вкусно, берут за все недорого, лошади сытые, собаки, которые здесь запрягаются в тележки, тоже сытые, на улицах чистота, порядок.

Здесь проездом Екатерина Павловна^*; у нее дети заболели корью, она в отчаянии. Вчера я виделся с ней.

Ноги у меня уже не болят, ем превосходно, сплю хорошо, катаюсь по Берлину; только вот беда: одышка. Сегодня купил себе летний костюм, егерских фуфаек и проч. и проч. Гораздо дешевле, чем в Москве.

Адрес мой теперь есть у тебя, пиши же и присылай письма^*; несколько писем в один конверт, посылать заказным. Посылай только те, которые не покажутся тебе пустяковыми.

Привет^* мамаше и Ване. Живите и, если можно, не хандрите. Крепко жму руку и целую.

Твой А.

На обороте:

Ялта. Марии Павловне Чеховой.

Rußland. Krim.

Иоллосу Г. Б., 10 (23) июня 1904^*

4452. Г. Б. ИОЛЛОСУ 10 (23) июня 1904 г. Баденвейлер.

Рукой О. Л. Книппер-Чеховой:

Badenweiler.

Hôtel Römerbad.

23-го июня.

Многоуважаемый Григорий Борисович, Антон Павлович очень просит Вас, как только будет свободная минутка, съездить в банкирскую конт<ору> Мендельсона (Jägerstraße, 49) и попросить его переслать нам денег по прилагаемому векселю. Там что-то объясняли, что надо им прислать и бланк, и вексель, Антону Павловичу показалось неясно, и потому он решился побеспокоить Вас.

Будьте здоровы.

Ант. Павл. чувствует себя недурно, но от дороги мы оба очень устали. Здесь хорошо, тепло, сочно, птицы поют, но еще не устроились как следует, не решили, жить ли в отеле или в Privatwohnung[5].

Примите мой привет.

Ольга Чехова.

Простите, многоуважаемый Григорий Борисович, мы опять с беспокойством, но я положительно не знаю, что делать с этими векселями, что значит auf Veranlassung[6]. В свободную минутку побывайте или, еще лучше, пошлите кого-нибудь к Мендельсону, пусть вышлет нам деньги^* по вышеписанному адресу.

Карточку Вашу жду^*. Подпись, число, название газеты и Берлин — вот что нужно на фотографии. Подпись, впрочем, в конце. Я был бы совершенно здоров, если бы не одышка^*. Ноги прошли совершенно. Здешний д-р Schwoerer хороший доктор, порядочный человек, по-видимому, и знает свое дело прекрасно.

За Берлин я Вам бесконечно благодарен^* и очень рад и доволен, что познакомился наконец с Вами. Желаю Вам всего хорошего, будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

Сколько я должен Вам за книги?^*

Иорданову П. Ф., 12 (25) июня 1904^*

4453. П. Ф. ИОРДАНОВУ

12 (25) июня 1904 г. Баденвейлер.

12/25 июня 1904.

Многоуважаемый Павел Федорович, будьте добры, сообщите мне, получили ли Вы книжную посылку^*, отправленную Вам мною из Москвы в первых числах июня? Я оставил книги в Москве с просьбой переслать их немедленно, а сам уехал. С первых чисел мая я очень заболел, похудел очень, ослабел, не спал ночей, а теперь я посажен на диету (ем очень много) и живу за границей. Мой адрес:

Германия, Badenweiler, Herrn Anton Tschechoff или Tschechow — так печатают сами немцы, мои переводчики^*.

Как будто поправляюсь. Не дает мне хорошо двигаться эмфизема. Но, спасибо немцам, они научили меня, как надо есть и что есть. Ведь у меня ежедневно с 20 лет расстройство кишечника! Ах, немцы! Как они (за весьма <не>большими исключениями) пунктуальны!

Запретили немцы пить кофе^*, который я так люблю. Требуют, чтобы я пил вино, от которого я давно уже отвык.

Ну, будьте здоровы, желаю Вам всего хорошего. Правда ли, что в Таганроге холодно? В Берлине холодище.

Нигде нет такого хорошего хлеба, как у немцев; и кормят они необыкновенно. Я, больной, в Москве питался сухими сухариками из домашнего хлеба, так как во всей Москве нет порядочного, здорового хлеба.

Однако простите, я наскучил Вам пустяками.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Badenweiler — это курорт в Шварцвальде, на юге Германии.

У меня в Москве болели руки и ноги; даже думал, уж не табес^* ли начинается. Но ничего, бог миловал, едва выехал из московской квартиры^* и сел в вагон, как боль стала проходить.

На конверте:

Таганрог. Его высокоблагородию Павлу Федоровичу Иорданову. Rußland.

Куркину П. И., 12 (25) июня 1904^*

4454. П. И. КУРКИНУ

2 (25) июня 1904 г. Баденвейлер.

Дорогой Петр Иванович, сообщаю Вам свой адрес:

Германия, Badenweiler, Herrn Anton Tschechow, Villa Friederike.

Ноги у меня уже совсем не болят, я хорошо сплю, великолепно ем, только одышка^* — от эмфиземы и сильнейшей худобы, приобретенной в Москве за май. Здоровье входит не золотниками, а пудами. Badenweiler хорошее местечко^*, теплое, удобное для жизни, дешевое, но, вероятно, уже дня через три я начну помышлять о том, куда бы удрать от скуки.

Пишите, дорогой мой, подлинней, умоляю Вас. Будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

12/25 июня 1904.

На обороте:

Москва. Тверская, Мебл. к-ты «Гельсингфорс».

Доктору Петру Ивановичу Куркину. Rußland. Moskau.

Соболевскому В. М., 12 (25) июня 1904^*

4455. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ

12 (25) июня 1904 г. Баденвейлер.

12/25 июня 1904.

Badenweiler, Германия.

Дорогой Василий Михайлович, большое Вам спасибо за «Русские ведомости»^*, которые я получаю здесь с первого дня приезда и которые действуют на меня, как согревающее солнце; читаю я их по утрам с громадным удовольствием. Еще большее спасибо шлю Вам и низко кланяюсь за знакомство с Г. Б. Иоллосом^*. Это превосходный человек, в высшей степени интересный, любезный и бесконечно обязательный. Я три дня прожил в Берлине и все три дня чувствовал на себе заботу Иоллоса. К сожалению, у меня еще совсем не работали ноги, чувствовал я себя, особенно в первые дни, неважно, и мне нельзя было отдать себя в его полное распоряжение хотя на два часа. Он показал бы мне в Берлине много хорошего. Насколько я мог его понять, понятия о себе он очень скромного и не знает точно, каким успехом у нас в Москве да и в России пользуются его Письма из Берлина^*.

Здоровье мое поправляется, входит в меня пудами, а не золотниками. Ноги уже давно не болят, точно и не болели, ем я помногу и с аппетитом; осталась только одышка от эмфиземы и слабость от худобы, приобретенной мною за время болезни. Лечит меня здесь хороший врач^*, умный и знающий. Это д-р Schwoerer, женатый на нашей московской Живаго.

Badenweiler очень оригинальный курорт^*, но в чем его оригинальность, я еще не уяснил себе. Масса зелени, впечатление гор, очень тепло, домики и отели, стоящие особняком в зелени. Я живу в небольшом особняке-пансионе^*, с массой солнца (до 7 час. вечера) и великолепнейшим садом, платим 16 марок в сутки за двоих (комната, обед, ужин, кофе). Кормят добросовестно, даже очень. Но, воображаю, какая здесь скука вообще! Кстати же, сегодня с раннего утра идет дождь, я сижу в комнате и слушаю, как под и над крышей гудит ветер.

Немцы или утеряли вкус, или никогда у них его не было: немецкие дамы одеваются не безвкусно, а прямо-таки гнусно, мужчины тоже, нет во всем Берлине ни одной красивой, не обезображенной своим нарядом. Зато по хозяйственной части они молодцы, достигли высот, для нас недосягаемых.

Я уже надоел Вам своей болтовней? Позвольте же мне еще раз крепко поблагодарить Вас и за газету, и за Иоллоса, и за Ваши посещения в Москве, которые были так кстати и так мне приятны. Вашего отношения ко мне я никогда не забуду. Будьте здоровы, благополучны, да пошлет Вам бог теплого лета. В Берлине холодно, кстати сказать. Обнимаю Вас крепко и жму руку.

Ваш А. Чехов.

Чеховой М. П., 12 (25) июня 1904^*

4456. М. П. ЧЕХОВОЙ

12 (25) июня 1904 г. Баденвейлер.

12/25 июнь 1904.

Милая Маша, уже третьи сутки я живу на месте, мне предназначенном; вот мой, буде желаешь, более подробный адрес:

Германия, Badenweiler,

Herrn Anton Tschechow,

Villa Friederike^*.

Эта Villa Friederike, как и все здешние дома и виллы, стоит особняком, в роскошном садике, на солнце, которое светит и греет до 7 час. вечера (позже я ухожу в комнаты). Мы живем здесь и платим пансион. За 14 или 16 марок в сутки мы вдвоем получаем комнату, залитую солнцем, с рукомойниками, с кроватями и проч. и проч., с письменным столом, и главное — с чудеснейшей водой, похожей на зельтерскую. Впечатление кругом — большой сад, за садом горы, покрытые лесом, людей мало, движения на улице мало, уход за садом и цветами великолепный, но сегодня вдруг ни с того ни с сего пошел дождь, я сижу безвыходно в комнате, и уже начинает казаться, что дня через три я начну подумывать о том, как бы удрать.

Масло продолжаю есть в громадном количестве — и без всяких последствий. Молока не переношу. Доктор здешний Schwoerer (женатый на москвичке Живаго) оказался и знающим, и порядочным.

Отсюда в Ялту мы^*, быть может, приедем морем через Триест или какую-нибудь другую гавань. Здоровье входит в меня не золотниками, а пудами. По крайней мере, я научился здесь, как питаться. Кофе запрещают мне совершенно, говорят, что он слабительное. Яйца уже начинаю есть понемногу. Ах, как немки скверно одеваются!

Я живу в нижнем этаже. Если б ты знала, какое здесь солнце! Не жжет, а ласкает. У меня удобное кресло, на котором я лежу или сижу.

Часы непременно куплю, я не забыл. Как здоровье мамаши? Как ее настроение? Напиши мне. Поклонись ей. Ольга ходит здесь к зубному врачу, очень хорошему.

Ну, будь здорова и весела. На днях еще напишу письмо.

Этой бумаги я купил очень много в Берлине^*, и конвертов тоже. Целую тебя, жму руку.

Твой А.

Арсению, бабушке и Насте поклон^*. Поклонись, кстати сказать, и Синани.

А Ваня где? Приехал ли он в Ялту? Если он в Ялте, то привет и ему.

На конверте:

Ялта. Марии Павловне Чеховой. Rußland. Krim.

Чеховой Е. Я., 13 (26) июня 1904^*

4457. Е. Я. ЧЕХОВОЙ

13 (26) июня 1904 г. Баденвейлер.

Милая мама, шлю Вам привет. Здоровье мое поправляется, и надо думать, что через неделю я буду уже совсем здоров. Здесь мне хорошо. Покойно, тепло, много солнца, нет жары. Ольга кланяется Вам и целует. Поклонитесь Маше, Ване и всем нашим. Низко Вам кланяюсь и целую руку. Вчера Маше послал письмо.

Ваш Антон.

13/26 июня.

Книпперу В. Л. (Нардову), 15 (28) июня 1904^*

4458. В. Л. КНИППЕРУ (НАРДОВУ)

15 (28) июня 1904 г. Баденвейлер.

Дорогой Владимир Леонардович, «Новости дня» получаю, большое Вам спасибо, много лет Вам здравствовать. Мы живем в Badenweiler’е^*, местечке уютном, но до чрезвычайности скучном. Оля здравствует, мое здоровье тоже поправляется; все хорошо, только вот почему-то сплю плохо.

Поклон и привет Эле^*. Завтра Оля уезжает^* на несколько часов в Базель, там галерея Бёклина.

Крепко жму руку и желаю всего хорошего. Будьте веселее^*.

Ваш А. Чехов.

15/28 июня 1904.

На обороте рукой О. Л. Книппер-Чеховой:

Drezden, Blasewitz, Tolkewizerstraße bei Frau Schroth, 33,

Herrn Wladimir Knieper.

Чеховой М. П., 16 (29) июня 1904^*

4459. М. П. ЧЕХОВОЙ

16 (29) июня 1904 г. Баденвейлер.

16 июня 1904.

Милая Маша, сегодня получил от тебя первое письмо-открытку, большое спасибо. Я живу среди немцев, уже привык и к комнате своей и к режиму, но никак не могу привыкнуть к немецкой тишине и спокойствию. В доме и вне дома ни звука, только в 7 час. утра и в полдень играет в саду музыка, дорогая, но очень бездарная. Не чувствуется ни одной капли таланта ни в чем, ни одной капли вкуса, но зато порядок и честность, хоть отбавляй. Наша русская жизнь гораздо талантливее, а про итальянскую или французскую и говорить нечего.

Здоровье мое поправилось, я, когда хожу, уже не замечаю того, что я болен, хожу себе и все, одышка меньше, ничего не болит, только осталась после болезни сильнейшая худоба; ноги тонкие, каких у меня никогда не было. Доктора немцы перевернули всю мою жизнь. В 7 час. утра я пью чай в постели, почему-то непременно в постели, в 7½ приходит немец вроде массажиста и обтирает меня всего водой, и это, оказывается, недурно, затем я должен полежать немного, встать и в 8 час. пить желудевое какао и съедать при этом громадное количество масла. В 10 час. овсянка, протертая, необыкновенно вкусная и ароматичная, не похожая на нашу русскую. Свежий воздух, на солнце. Чтение газет. В час дня обед, причем я ем не все блюда, а только те, которые, по предписанию доктора-немца, выбирает для меня Ольга. В 4 час. опять какао. В 7 ужин. Перед сном чашка чаю из земляники — это для сна. Во всем этом много шарлатанства, но много и в самом деле хорошего, полезного, например овсянка. Овсянки здешней я привезу с собой.

Ольга уехала сейчас в Швейцарию, в Базель лечить свои зубы. В 5 час. вечера будет дома.

Меня неистово тянет в Италию. Я очень рад, что Ваня у нас, поклонись ему^*. Мамаше тоже поклонись. Что в женской гимназии?^* Варв<ара> Конст<антиновна> не уходит? Бородулин жив? Сообщи Софье Павловне мой адрес, пусть напишет мне про Бородулина.

У вас все благополучно, очень рад. Здесь я пробуду, вероятно, еще три недели, отсюда ненадолго в Италию, потом в Ялту, быть может морем.

Пиши почаще. Скажи и Ване, чтобы писал. Будь здорова и благополучна, целую тебя.

Твой А.

Мой адрес: Германия, Badenweiler, Herrn Anton Tschechow.

Больше ничего не нужно.

На конверте:

Ялта. Марии Павловне Чеховой. Rußland, Krim.

Россолимо Г. И., 17 (30) июня 1904^*

4460. Г. И. РОССОЛИМО

17 (30) июня 1904 г. Баденвейлер.

Дорогой Григорий Иванович, я уже выздоровел^*, остались только одышка и сильная, вероятно, неизлечимая лень^*. Очень похудел и отощал. Боли в ногах и руках прошли еще до Варшавы.

На всякий случай позвольте сообщить Вам свой адрес:

Германия, Badenweiler,

Herrn Anton Tschechow.

Здесь я пробуду еще 3–4 недели, потом поеду в сев<ерную> Италию^*, потом к себе в Ялту.

Вашего дружеского участия я никогда не забуду^*, спасибо Вам большое, очень и очень большое. Крепко жму руку и кланяюсь низко.

Ваш А. Чехов.

17 июня 1904 г.

На обороте:

Доктору Григорию Ивановичу Россолимо.

Скатертный пер., с<обственный> д<ом>. Москва. Rußland. Moskau.

Алексеевой М. П. (Лилиной), 19 июня (2 июля) 1904^*

4461. М. П. АЛЕКСЕЕВОЙ (ЛИЛИНОЙ)

19 июня (2 июля) 1904 г. Баденвейлер.

Дорогая Мария Петровна, Ольга убедительно просит Вас поскорее выслать ей пьесу Ярцева «У монастыря»^*, о чем она забыла написать Вам в письме. Она говорит, что ей в конторе сказали, что ее экземпляр у Вас и что, когда посылали за ним, то Вы не отдали.

Мы живем здесь очень сытно, покойно, но скучновато. Здоровье мое поправляется.

Низко Вам кланяюсь и целую руку. Будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

19 июня 1904 г.

На обороте:

Марии Петровне Алексеевой. У Красных ворот, д. Алексеева.

Москва. Rußland. Moskau.

Пятницкому К. П., 19 июня (2 июля) 1904^*

4462. К. П. ПЯТНИЦКОМУ

19 июня (2 июля) 1904 г. Баденвейлер.

19 июня 1904.

Многоуважаемый Константин Петрович, со 2-го мая я был очень болен, все время лежал в постели, и, как теперь понимаю, я не подумал о том, о чем надлежало подумать^* именно мне, и потому во всей этой неприятной истории, хочешь не хочешь, бо́льшую долю вины я должен взять на себя^*. Убытки я могу пополнить только разве возвратом 4500 р^*., которые Вы получите от меня в конце июля, когда я вернусь в Россию, и принятием на свою долю тех убытков, которые издание может понести от плохой продажи. Так я решил и убедительно прошу Вас согласиться на это.

Юридически можно решить все дело только таким образом: Вы подаете на меня в суд (на что я даю Вам свое полное согласие, веря, что это нисколько не изменит наших хороших отношений); тогда я приглашаю в качестве поверенного Грузенберга, и он уж от меня ведет дело с Марксом^*, требуя от него пополнения убытков, которые Вы понесли и за которые я отвечаю.

Итак: или мирным порядком я уплачиваю Вам 4500 и убытки, или же дело решается судебным порядком. Я стою, конечно, за второе. Все, что бы я теперь ни писал Марксу^*, бесполезно. Я прекращаю с ним всякие сношения, так как считаю себя обманутым довольно мелко и глупо^*, да и все, что бы я ни писал ему теперь, не имело бы для него ровно никакого значения.

Простите, что я в Вашу тихую издательскую жизнь внес такое беспокойство. Что делать, у меня всегда случается что-нибудь с пьесой, и каждая моя пьеса почему-то рождается на свет со скандалом, и от своих пьес я не испытывал никогда обычного авторского, а что-то довольно странное.

Во всяком случае, Вы не волнуйтесь очень и не сердитесь; я в худшем положении, чем Вы.

Мой адрес: Badenweiler, Herrn Anton Tschehow. Германия.

Мне нездоровится^*. Крепко жму руку и остаюсь искренно Вас уважающий.

А. Чехов.

Пятницкому К. П., 19 июня (2 июля) 1904: Телеграмма^*

4463. К. П. ПЯТНИЦКОМУ

19 июня (2 июля) 1904 г. Баденвейлер.

Brief abgeschickt[7].

Tschechow.

На бланке:

Petersburg. Nicolaewskaja 4. Piatnitski.

Чеховой М. П., 21 июня (4 июля) 1904^*

4464. М. П. ЧЕХОВОЙ

21 июня (4 июля) 1904 г. Баденвейлер.

21 июня 1904.

Милая Маша, посылаю тебе чек^* на 1200 р.; из этих денег 400 руб. оставь себе, а 800 р. вышли мне по такому адресу:

Денежное на восемьсот (800) рублей, acht hundert Rubel.

Германия, Баденвейлер. Антону Павловичу Чехову. Badenweiler. Herrn Anton Tschechow. от М. Чеховой.

Положи в конверт русские деньги и ступай на почту, там поступят так, как бы ты отправляла деньги в Бахмут.

Дела мои ничего себе, только Баденвейлер стал надоедать, уж очень много здесь немецкой тишины и порядка. В Италии иначе. Сегодня за обедом подавали вареную баранину, что за кушанье! Обед весь великолепен, но у метрдотелей такие важные морды, что становится не по себе.

Тебе бы надо побывать за границей. Я видел, как ехали в Швейцарию Савицкая и Муратова, можно им позавидовать, несмотря на III класс.

Здесь погода не особенно хорошая; почти каждый день дождь. Доктор Швёрер, который меня лечит^*, т. е. делает визиты, оказывается, служит божком для нашего Таубе; что он прописывает, то прописывает и Таубе, так что лечение мое мало чем отличается от московского. То же глупое какао, та же овсянка.

Кланяйся мамаше, Ване и Жоржику^*, пожелай им всяких благ. Пиши мне почаще. Я получаю очень мало писем^*. Ольга починила себе зубы изумительно хорошо, на всю жизнь. Теперь у нее золотые коренные зубы. И я тоже хочу, да никак не соберусь; зубной доктор наезжает сюда только раз в неделю из Базеля. Большой искусник.

Ну, целую тебя и жму руку. Теперь будьте покойны, все обстоит благополучно.

Твой Антон.

На конверте:

Einschreiben. Rußland, Jalta. F-lein Marie Tschechow.

Ялта. Марии Павловне Чеховой.

Чеховой М. П., 22 июня (5 июля) 1904^*

4465. М. П. ЧЕХОВОЙ

22 июня (5 июля) 1904 г. Баденвейлер.

Милая Маша, вчера я послал тебе заказное письмо и, кажется, в чеке вместо 24 июня написал 24 июля^*. Дай Ване, пусть исправит. В письме я забыл также написать тебе, чтобы ты в свободную минуту в ватерпруфе, что с изразцами, велела сделать в окне форточку, которую можно было бы открывать. Только надо сделать очень хорошо.

Марки не бросай, оставляй для меня.

Погода сегодня (22 июня) здесь очень хорошая, теплая, я здоров, чувствую себя лучше, чем вчера. Одышка у меня меньше, чем была в Ялте. Живем мы в Hotel Sommer^*, здесь хорошо, а в Villa Friederike было уж очень по-обывательски. Рядом с нами почта. Обедаем и ужинаем (в час и в 7½ час.) превосходнейше, по-немецки. Ну, будь здорова, весела, в августе или раньше увидимся. Поклон мамаше, Ване и Жоржу. Скажи Жоржу, чтобы он написал мне.

Твой А.

На обороте:

Марии Павловне Чеховой. Ялта. Rußland. Krim.

Чеховой М. П., 26 июня (9 июля) 1904^*

4466. М. П. ЧЕХОВОЙ

26 июня (9 июля) 1904 г. Баденвейлер.

Милая Маша, все благополучно, только очень однотонно и потому скучно; день очень похож на день. Погода здесь изменилась, стало очень жарко^*, так что пришлось фуфайку заменить сеткой. Здоровье мое становится все лучше, крепче, ем я достаточно. Хочется отсюда поехать на озеро Комо и пожить там немножко; итальянские озера славятся своей красотой, и жить там удобно, недорого. Получил сегодня от Жоржа письмо^*, был тронут. От тебя писем^* очень мало, до сих пор было всего два. Из Берлина я писал тебе^*, разве не получила?

И ночи здесь теплые. Спим с открытыми окнами, с жалюзи. Кстати сказать, я уже сплю хорошо, как и прежде, очевидно, дела мои по части здравия пошли на поправку по-настоящему. Поклонись мамаше, Ване, Жоржу, бабушке и всей братии. Скоро буду еще писать. Целую тебя и желаю всяких благ.

Твой Антон.

26 июня 1904.

На обороте:

Марии Павловне Чеховой. Ялта. Rußland. Krim.

Россолимо Г. И., 28 июня (11 июля) 1904^*

4467. Г. И. РОССОЛИМО

28 июня (11 июля) 1904 г. Баденвейлер.

28 июня 1904 г.

Дорогой Григорий Иванович, а я к Вам с просьбой. Вы как-то рассказывали мне вечерком^* про свое путешествие мимо Афона, с Л. Л. Толстым… Вы шли из Марселя в Одессу? На Австрийском Ллойде? Если это так, то, ради создателя, поскорее берите перо и пишите мне, в какой день пароход выходит из Марселя^* и в каком часу, сколько дней идет до Одессы, в какой час дня или ночи приходит в Одессу, можно ли на нем иметь комфорт, например каюту для меня и для жены, хороший стол, чистоту… вообще остались ли Вы сами довольны. Мне главным образом нужны спокойствие и все то, что страдающему одышкой потребно. Умоляю Вас, напишите! Напишите также цену билетов.

У меня все дни была повышена температура^*, а сегодня все благополучно, чувствую себя здоровым, особенно когда не хожу, т. е. не чувствую одышки. Одышка тяжелая, просто хоть караул кричи, даже минутами падаю духом. Потерял я всего 15 фунтов весу.

Здесь жара невыносимая, просто хоть караул кричи, а легкого платья у меня нет, точно в Швецию приехал. Говорят, везде очень жарко — по крайней мере на юге.

Итак, жду ответа с большим нетерпением. Простите, голубчик, за беспокойство, не сердитесь, авось и мне когда-нибудь удастся отплатить Вам тем же, утешаю себя этой мыслью… Что за отчаянная скучища этот немецкий курорт Баденвейлер!

Крепко жму руку, низко кланяюсь и шлю привет Вашей жене. Будьте здоровы и счастливы.

Ваш А. Чехов.

Чеховой М. П., 28 июня (11 июля) 1904^*

4468. М. П. ЧЕХОВОЙ

28 июня (11 июля) 1904 г. Баденвейлер.

28 июня 1904.

Милая Маша, здесь жара наступила жестокая, застала меня врасплох, так как у меня с собой все зимние костюмы, я задыхаюсь и мечтаю о том, чтобы выехать отсюда^*. Но куда? Хотел я в Италию на Комо, но там все разбежались от жары. Везде на юге Европы жарко. Я хотел проплыть от Триеста до Одессы на пароходе, но не знаю, насколько это теперь, в июне-июле, возможно. Может ли Жоржик справиться, какие там пароходы? Удобные ли? Долго ли тянутся остановки, хорош ли стол и проч. и проч.? Для меня это была бы незаменимая прогулка, если только пароход хорош, а не плох. Жоржик оказал бы мне великую услугу, если бы в мой счет телеграфировал мне. Телеграмма должна быть такая: «Badenweiler Tschechow. Bien. 16. Vendredi». Это значит: bien — пароход хорош, 16 — число дней путешествия, Vendredi — день отхода парохода из Триеста. Конечно, это я даю только форму телеграммы, и если пароход пойдет в четверг, то уж Vendredi писать не подобает.

Если будет немножко жарко, то это не беда; у меня будет костюм из фланели. А по железной дороге, признаться, я побаиваюсь ехать. В вагоне теперь задохнешься, особенно при моей одышке, которая усиливается от малейшего пустяка. К тому же от Вены до самой Одессы спальных вагонов нет, будет беспокойно. Да и по железной дороге приедешь домой скорей, чем нужно, а я еще не нагулялся.

Очень жарко, хоть раздевайся. Не знаю, что и делать. Ольга поехала в Фрейбург заказывать мне фланел<евый> костюм^*, здесь в Баденвейлере ни портных, ни сапожников. Для образца она взяла мой костюм, сшитый Дюшаром.

Питаюсь я очень вкусно, но неважно, то и дело расстраиваю желудок. Масла здешнего есть мне нельзя. Очевидно, желудок мой испорчен безнадежно, поправить его едва ли возможно чем-нибудь, кроме поста, т. е. не есть ничего — и баста. А от одышки единственное лекарство — это не двигаться^*.

Ни одной прилично одетой немки, безвкусица, наводящая уныние.

Ну, будь здорова и весела, поклон мамаше, Ване, Жоржу, бабушке и всем прочим. Пиши. Целую тебя, жму руку.

Твой А.

На конверте:

Ялта. Марии Павловне Чеховой.

Rußland. Krim.

Чехову М. М., 22 декабря 1878^*

4469. М. М. ЧЕХОВУ

22 декабря 1878 г. Таганрог.

Дорогой брат Миша!

Имею честь поздравить тебя и все твое дорогое семейство с праздником Рождества Христова и с наступающим Новым годом. Пожеланий всего лучшего посылаю тебе целую кучу.

Брату Грише желаю дослужиться до офицерского чина. Я жив, здоров, чего и тебе желаю.

Будь здоров и не забывай уважающего тебя брата и всегда готового к услугам

А. Чехова.

Желаю тебе провести праздники как можно веселей.

Кланяйся дедушке Г<еоргию> М<ихайловичу>. Я не пишу ему, ибо не знаю, где он обретается.

На обороте:

Москва. На Мещанском подворье, дом братьев Бубновых № 2.

Михаилу Михайловичу Чехову.

Дюковскому М. М., после ноября 1887^*

4470. М. М. ДЮКОВСКОМУ

После ноября 1887 г. Москва.

Счет Мещанскому училищу

Деньги получил сполна. А. Чехов.

Майкову А. А., 31 марта 1888^*

4471. А. А. МАЙКОВУ

31 марта 1888 г. Москва.

31-го марта 88 г.

Милостивый государь Аполлон Александрович!

Следуемый мне гонорар доверяю получить предъявителю сего, студенту Михаилу Чехову.

С почтением имею честь быть

А. Чехов.

В Главное управление по делам печати, 4 мая 1889^*

4472. В ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПО ДЕЛАМ ПЕЧАТИ

4 мая 1889 г. Сумы.

В Главное Управление по делам печати

Антона Павловича Чехова

Прошение.

Прилагая при сем два экземпляра пьесы моего сочинения «Трагик поневоле (Из дачной жизни). Шутка в одном действии», имею честь покорнейше просить Главное Управление разрешить эту пьесу к представлению на сцене. Цензурованный экземпляр прошу выдать Владимиру Алексеевичу Базарову, Театральная библиотека, Графский переулок, в Петербурге.

Антон Чехов.

г. Сумы

Мая 4 дня 1889 года.

Неизвестному, конец 1880^*

4473. НЕИЗВЕСТНОМУ

Конец 1880-х гг.

Уважаемый collega!

Я, доктор медицины Лазарев, и я, доктор Чехов, всепокорнейше просим Вас действовать против болезни Левитана сообща, т. е. каждый из нас в отдельности не должен назначать больному какого-либо лекарства, а только с общего согласия.

Селивановой А. Л., 1886–1890^*

4474. А. Л. СЕЛИВАНОВОЙ

1886–1890 гг. (?) Москва.

Ангел, душка, соскучился ужасно, приезжай скорее, жду ненаглядную. Твой любовник.

Неизвестному, конец 1880-х — начало 1890^*

4475. НЕИЗВЕСТНОМУ

Конец 1880-х — середина 1890-х годов.

Говорят, что Вы здесь.

Нельзя ли с Вами повидаться?

Оболонскому Н. Н., ноябрь 1892^*

4476. Н. Н. ОБОЛОНСКОМУ

Ноябрь 1892 г. (?) Мелихово.

Когда же к нам? А. Чехов.

В контору императорских с. — петербургских театров, 26 мая 1894^*

4477. В КОНТОРУ ИМПЕРАТОРСКИХ С.-ПЕТЕРБУРГСКИХ ТЕАТРОВ

26 мая 1894 г. Мелихово.

В Контору императорских С.-Петербургских театров.

Имею честь просить Контору выслать мне гонорар за пьесы по адресу: Москва, Редакции «Русской мысли», для передачи Антону Павловичу Чехову.

А. Чехов.

26 мая

1894 г.

В контору императорских с. — петербургских театров, 22 мая 1895^*

4478. В КОНТОРУ ИМПЕРАТОРСКИХ С.-ПЕТЕРБУРГСКИХ ТЕАТРОВ

22 мая 1895 г. Мелихово.

В Контору императорских С.-Петербургских театров.

Имею честь покорнейше просить выслать мне гонорар за пьесы мои по адресу: г. Серпухов, Антону Павловичу Чехову.

Антон Чехов.

22 мая 1895 г.

Саблину М. А., 6 января 1897^*

4479. М. А. САБЛИНУ

6 января 1897 г. Мелихово.

6/1 97 — Лопасня Моск. губ.

Дорогой Михаил Алексеевич, большое Вам спасибо за «Русские ведомости», которые Вы продолжаете мне высылать. Взамен я ничего не могу послать Вам, кроме заявления, что я по-прежнему расположен к Вам всем сердцем и люблю Вас. Не сердитесь, милый дедушка, будем друзьями, как были.

У меня почти все больны. Хвораю и я. Маша поздравляет Вас с Новым годом и говорит, что зимою не успела побывать у Вас, так как делов всяких у нее по горло.

Будьте здоровы. Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

P. S. Я должен «Русским ведомостям», давно уже должен, но… что делать? В этом году я постараюсь погасить свой долг.

Василию Михайловичу привет и поклон.

Семенковичам В. Н. и Е. М., 19 августа 1897^*

4480. В. Н. и Е. М. СЕМЕНКОВИЧАМ

19 августа 1897 г. Мелихово.

Антон Павлович Чехов имениннику посылает поздравление, а Евгении Михайловне розы.

В контору императорских с. — петербургских театров, 7 (19) октября 1897^*

4481. В КОНТОРУ ИМПЕРАТОРСКИХ С.-ПЕТЕРБУРГСКИХ ТЕАТРОВ

7 (19) октября 1897 г. Ментон.

Я, нижеподписавшийся врач Антон Павлович Чехов, доверяю брату моему губернскому секретарю Александру Павловичу Чехову получать, для доставления мне за границу, из Конторы императорских Петербургских театров гонорар за мои пьесы и расписываться за меня в получении.

Ментон, 7 (19) октября 1897 г.

Антон Чехов.

Артемову А. Ф., 28 августа 1898^*

4482. А. Ф. АРТЕМОВУ

28 августа 1898 г. Мелихово.

Многоуважаемый коллега, 27-го авг<уста> утром я послал Вам телеграмму такого содержания: «Варвара Алексеевна Морозова Москва Воздвиженка просит Вас пожаловать первого или шестого сентября десять утра».

Г-жа Морозова живет на Воздвиженке в собств<енном> доме. Застать ее можно (как она пишет мне в своем последнем письме) с 10 до 12. После же 12 до 4-х Вы найдете ее в Конторе «Тверской мануфактуры» на Варварке.

Желаю всего хорошего.

А. Чехов.

На обороте:

Юнаковка Харьков. губ.

Доктору Алекс. Федор. Артемьеву.

Военно-медицинской академии, 18 (?) декабря 1898^*

4483. ВОЕННО-МЕДИЦИНСКОЙ АКАДЕМИИ

18 декабря 1898 г. Ялта.

В день столетия Академии, в этот праздник истинной науки, истинной любви, самоотверженного служения русскому народу, приветствую от всей души уважаемых профессоров, товарищей врачей и студентов.

Шлю лучшие пожелания.

Антон Чехов.

Семенкович Е. М., конец 1890^*

4484. Е. М. СЕМЕНКОВИЧ

Конец 1890-х гг. Мелихово.

Будьте добры, пошлите сказать Роману, чтобы во вторник он поехал на почту. Ему будет послано письмо.

На обороте:

Ее высокоблагородию Евгении Михайловне Семенкович. Васькино.

Харченко Г. А., начало января 1899^*

4485. Г. А. ХАРЧЕНКО

Начало января 1899 г. Ялта.

С новым годом!

Морозовой К. В., до 20 февраля 1899^*

4486. К. В. МОРОЗОВОЙ

До 20 февраля 1899 г. Ялта.

Благодарю Вас, здоровье мое лучше. Я не выхожу, но на будущей неделе, вероятно, начну выходить.

А. Чехов.

На конверте:

Ее высокоблагородию Капитолине Васильевне Морозовой.

Синани А. И. или И. А., 5 августа 1899^*

4487. А. И. или И. А. СИНАНИ

5 августа 1899 г. Москва.

Витковскому отказано. Чехов.

На бланке:

Ялта. Синани.

Синани И. А., 24 августа 1899^*

4488. И. А. СИНАНИ

24 августа 1899 г. Москва.

Абраша здоров, весел, велел кланяться, приеду непременно пятницу. Чехов.

На бланке:

Ялта. Синани.

Ермолаеву А. М. (?), 27 или 28 октября 1900^*

4489. А. М. ЕРМОЛАЕВУ (?)

27 или 28 октября 1900 г. (?)

Посылаю Вам карточку, дабы Вы вошли смелее. Ложа на левой стороне, спросите ложу Анны Ивановны Сувориной.

А. Чехов.

Дорошевичу В. М., 24 августа 1902^*

4490. В. М. ДОРОШЕВИЧУ

24 августа 1902 г. Ялта.

Когда угодно, с утра до ночи свободен, решительно ничего не делаю.

Найденову С. А. (Алексееву), 26 ноября 1902^*

4491. С. А. НАЙДЕНОВУ (АЛЕКСЕЕВУ)

26 ноября 1902 г. Москва.

Буду дома сегодня около 7–8 час<ов> вечера. Сегодня же уезжаю в Ялту — в 11 час<ов> веч<ера>. Буду очень рад повидаться. Жду с нетерпеньем.

А. Чехов.

На обороте:

Сергею Александровичу Найденову. Тюрби, № 8.

Средину Л. В., 1898–1904^*

4492. Л. В. СРЕДИНУ

1898–1904 гг. Ялта.

Жду Вас к 2 часам.

А. Чехов.

Федорову А. М., 3 марта 1903^*

4493. А. М. ФЕДОРОВУ

3 марта 1903 г. Ялта.

Дорогой Александр Митрофанович, сегодня деньги получил из Конторы театральной; большое Вам спасибо за готовность похлопотать.

Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку. Будьте здоровы.

3 марта 1903 г.

Ваш Чехов.

На обороте:

Петербург. Александру Митрофановичу Федорову.

Разъезжая 7, редакция журнала «Мир божий»

Первухину М. К., 1900^*

4494. М. К. ПЕРВУХИНУ

1900-е годы. Ялта.

Г-жу Икс направил к Вам. Она одолела меня просьбами составить ей текст объявления. Я составил, провозившись, но думаю, что Вы, как ближе стоящий к газетному делу, можете быть ей более полезным.