Христос Воскрес

1

В глухих

Судьбинах,

В земных

Глубинах,

В веках,

В народах,

В сплошных

Синеродах

Небес

— Да пребудет

Весть:

— «Христос

Воскрес!» —

Есть.

Было.

Будет.

2

Перегорающее страдание

Сиянием

Омолнило

Лик,

Как алмаз, —

— Когда что-то,

Блеснувши неимоверно,

Преисполнило этого человека,

Простирающего длани

От века и до века —

За нас.

— Когда что-то

Зареяло

Из вне-времени,

Пронизывая Его от темени

До пяты…

И провеяло

В ухо

Вострубленной

Бурею Духа: —

— «Сын,

Возлюбленный —

Ты!»

Зарея

Огромными зорями,

В небе

Прорезалась Назарея…

Жребий —

Был брошен.

3

Толпы народа

На Иордане

Увидели явственно: два

Крыла.

Сиянием

Преисполнились

Длани

Этого человека…

И перегорающим страданием

Века

Омолнилась

Голова.

И по толпам

Народа

Желтым

Маревом,

Как заревом,

Запрядала разорванная мгла, —

Над, как дым,

Сквозною головою

Веющею

Верою

Кропя Его слова. —

Из лазоревой окрестности,

В зеленеющие

Местности

Опускалось что-то световою

Атмосферою…

Прорезывался луч

В Новозаветные лета…

И помавая кровавыми главами

Туч,

Назарея

Прорезывалась славами

Света.

4

После Он простер

Мертвеющие, посинелые от муки

Руки

И взор —

В пустые

Тверди…

Руки

Повисли,

Как жерди,

В густые

Мраки…

Измученное, перекрученное

Тело

Висело

Без мысли.

Кровавились

Знаки,

Как красные раны,

На изодранных ладонях

Полутрупа.

Глаз остеклелою впадиною

Уставился пусто

И тупо

В туманы

И мраки,

Нависшие густо.

А воины в бронях,

Поблескивая шлемами,

Проходили под перекладиною.

5

Голова

Окровавленного,

Лохматого

Разбойника,

Распятого —

— Как и Он —

Хохотом

Насмешливо приветствовала:

— «Господи,

Приемли

Новоявленного

Сына Твоего!»

И тяжелым грохотом

Ответствовали

Земли.

6

В опрокинутое мировое дно,

Где не было никакого солнца, которое

На Иордани

Слетело,

Низринутое

В это тело

Перстное и преисполненное бремени —

Какое-то ужасное Оно,

С мотающимися перепутанными волосами,

Угасая

И простирая рваные

Израненные

Длани, —

В девятый час

Хрипло крикнуло из темени

На нас:

— «Или… Сафахвани!»

7

Деревянное тело

С темными пятнами впадин

Провалившихся странно

Глаз

Деревенеющего Лика, —

Проволокли, —

Точно желтую палку,

Забинтованную

В шелестящие пелены —

Проволокли

В ей уготованные

Глубины.

Без слов

И без веры

В воскресение…

Проволокли

В пещеры —

В тусклом освещении

Красных факелов.

8

От огромной скорби

Господней

Упадали удары

Из преисподней —

В тяжелый,

Старый

Шар.

Обрушились суши

И горы,

Изгорбились

Бурей озера…

И изгорбились долы…

Разламывались холмы…

А души —

Душа за душою —

Валились в глухие тьмы.

Проступали в туманы

Неясные

Пасти

Чудовищной глубины…

Обнажались

Обманы

И ужасные

Страсти

Выбежавшего на белый свет

Сатаны.

В землетрясениях и пожарах

Разрывались

Старые шары

Планет.

9

По огромной,

По темной

Вселенной,

Шатаясь,

Таскался мир.

Облекаясь,

Как в саван тленный,

В разлагающийся эфир.

Было видно, как два вампира,

С гримасою красных губ,

Волокли по дорогам мира

Забинтованный труп.

10

Нам желтея,

В нас без мысли

Подымаясь, как вопрос, —

Эти проткнутые ребра,

Перекрученные руки,

Препоясанные чресла —

В девятнадцатом столетии провисли:

— «Господи,

И это

Был —

Христос?»

Но это —

Воскресло…

11

Снова там —

Терновые

Венцы.

Снова нам —

Провисли

Мертвецы

Под двумя столбами с перекладиною,

Хриплыми глухими голосами,

Перепутанными волосами,

Остеклелой впадиною

Глаз —

Угрожая, мертвенные

Мысли

Остро, грозно, мертвенно

Прорезываются в нас.

12

Разбойники

И насильники —

Мы.

Мы над телом Покойника

Посыпаем пеплом власы

И погашаем

Светильники.

В прежней бездне

Безверия

Мы. —

Не понимая,

Что именно в эти дни и часы —

Совершается

Мировая

Мистерия…

13

Мы забыли: —

Из темных

Расколов

В пещеру, где труп лежал,

С раскаленных,

Огромных

Престолов

Преисподний пламень

Бежал.

Отбросило старый камень;

Сорваны пелены:

Тело,

От почвы оторванное.

Слетело

Сквозь землю

В разъятые глубины.

14

Труп из вне-времени

Лазурей,

Пронизанный от темени

До пяты

Бурей

Вострубленной

Вытянулся от земли до эфира…

И грянуло в ухо

Мира:

— «Сын,

Возлюбленный —

Ты!»

Пресуществленные божественно

Пелены,

Как порфира,

Расширенная без меры,

Пронизывали мировое пространство,

Выструиваясь из земли.

Пресуществленное невещественно

Тело —

В пространство

Развеяло атмосферы,

Которые сияюще протекли.

Из пустыни

Вне-времени

Преисполнилось светами

Мировое дно, —

Как оно —

Тело

Солнечного Человека,

Сияющее Новозаветными летами

И ставшее отныне

И до века —

Телом земли.

Вспыхнула Вселенной

Голова,

И нетленно

Простертые длани

От Запада до Востока, —

Как два

Крыла.

Орла,

Сияющие издалека.

15

Страна моя

Есть

Могила,

Простершая

Бледный

Крест, —

В суровые своды

Неба

И —

В неизвестности

Мест.

Обвили убогие

Местности

Бедный,

Убогий Крест —

В сухие,

Строгие

Колосья хлеба,

Вытарачивающие окрест.

Святое,

Пустое

Место, —

В святыне

Твои сыны!

Россия,

Ты ныне

Невеста…

Приемли

Весть

Весны…

Земли,

Прордейте

Цветами

И прозеленейте

Березами:

Есть —

Воскресение…

С нами —

Спасение…

Исходит огромными розами

Прорастающий Крест!

16

Железнодорожная

Линия…

Красные, зеленые, синие

Огоньки

И взлетающие

Стрелки, —

Всё, всё, всё

Сулит

Невозможное…

Твердят

Голосящие

Вдали паровики,

Убегающие

По линии:

«Да здравствует Третий

Интернационал».

Мелкий

Дождичек стрекочет

И твердит:

«Третий

Интернационал».

Выкидывает телеграфная лента:

«Интернационал»…

Железнодорожная

Линия,

Убегающая в сети

Туманов, —

Голосит свистками

распропагандированного

Паровика

Про невозможное.

И раскидывает свои блески —

За ветвями зеленеющего тополя…

Раздаются сухие трески

Револьверных переливов.

17

А из пушечного гула

Сутуло

Просунулась спина

Очкастого, расслабленного

интеллигента.

Видна, —

Мохнатая голова,

Произносящая

Негодующие

Слова

О значении

Константинополя

И проливов, —

В дующие

Пространства

И в сухие трески

Револьверных взрывов…

На мгновение

Водворяется странная

Тишина, —

В которую произносятся слова

Расслабленного

Интеллигента.

18

Браунинг

Красным хохотом

Разрывается в воздух, —

Тело окровавленного

Железнодорожника

Падает под грохотом.

Подымают его

Два безбожника

Под забором…

На кого-то напали…

На крик и на слезы —

Ответствуют паровозы,

Да хором

Поют о братстве народов…

Знамена ответствуют

Лепетом.

И воробьи с пригородных огородов

Приветствуют

Щебетом —

Падающих покойников.

19

Обороняясь от кого-то,

Заваливает дровами ворота

Весь домовой комитет.

Под железными воротами —

Кто-то…

Злая, лающая тьма

Прилегла —

Нападает

Пулеметами

На дома, —

И на членов домового комитета.

Обнимает

Странными туманами

Тела, —

Злая, лающая тьма

Нападает

Из вне-времени —

Пулеметами…

20

Из раздробленного

Темени,

С переломленной

Руки —

Хлещут красными

Фонтанами

Ручьи…

И какое-то ужасное Оно

С мотающимися перекрученными

Руками

И неясными

Пятнами впадин

Глаз —

Стремительно

Проволокли —

Точно желтую забинтованную

Палку, —

Под ослепительный

Алмаз

Стоящего вдали

Автомобиля.

21

Это жалкое, желтое тело

Пятнами впадин

Глаз, —

Провисая между двух перекладин,

Из тьмы

Вперяется

В нас.

Это жалкое, желтое тело

Проволакиваем:

Мы —

— В себя —

Во тьмы

И в пещеры

Безверия, —

Не понимая,

Что эта мистерия

Совершается нами —

— в нас.

Наше жалкое, желтое тело

Пятнами впадин

Глаз, —

Провисая меж двух перекладин,

Из тьмы

Вперяется

В нас.

22

А весть

Прогремела Осанной.

Есть

Странный

Пламень

В пещере безверия, —

Когда озаряется

Мгла

И от нас

Отваливаются

Тела, —

Как падающий камень.

23

Россия,

Страна моя —

Ты — та самая,

Облеченная солнцем Жена,

К которой

Возносятся

Взоры…

Вижу явственно я:

Россия,

Моя, —

Богоносица,

Побеждающая Змия…

Народы,

Населяющие Тебя,

Из дыма

Простерли

Длани

В Твои пространства, —

Преисполненные пения

И огня

Слетающего Серафима.

И что-то в горле

У меня

Сжимается от умиления.

24

Я знаю: огромная атмосфера

Сиянием

Опускается

На каждого из нас, —

Перегорающим страданием

Века

Омолнится

Голова

Каждого человека.

И Слово,

Стоящее ныне

По середине

Сердца,

Бурями вострубленной

Весны,

Простерло

Гласящие глубины

Из огненного горла:

— «Сыны

Возлюбленные, —

Христос Воскрес!»

Апрель 1918

Москва

Загрузка...