Топор любви, или блондинка на велике

Глава 13 Вика

Если бы кто-то еще пару месяцев назад сказал, я пойду на ферму дояркой работать, то покрутила бы пальцем у виска и посоветовала этому человеку срочно обследоваться у психиатра.

Вот, ведь судьба -то какая!

Раньше и подумать не могла, что буду рада это тяжелой грязной и вонючей во всех отношениях работе.

Нет. Особых восторгов я не испытывала. Животных я, конечно, люблю, но не до такой степени, чтобы радоваться кучам навоза, который приходится выгребать из-под Бобровских Буренок.

Когда заведующая фермой невысокая коренастая женщина лет шестидесяти сообщила, что берет меня в доярки, потому что у меня руки оттуда откуда надо растут, я представила себе, как иду в белом чистеньком халатике, накрахмаленной косыночке по коровнику, где пахнет свежим сеном и молоком.

Думаю не надо объяснять, что ожидания никак не соответствуют реальности.

Выдали мне безразмерную спецодежду, которая чем -то напоминает строительные комбезы, перчатки, сапоги резиновые, пару ведер и отправили на передовую, а именно в родильное отделение.

Вообще ферма у Димы, как мне потом объяснили коллеги по цеху довольно современная. В основных коровниках стоит современное оборудование, молокопровод, всякие навороченные навозоудалители, кормораздатчики, а вот здесь в отделении, где коровки телятся и проводят месяц после отела, осталось с прежних времен. Полагаю, что с добрых советских. Из техники тут были только ручные небольшие бидоны с присосками для коровьего вымя, тяпка и лопата. Тяпкой, как оказалось, очень удобно выгребать лепешки из-под коровьих копыт, ну а лопатой соскребать в ведро.

Представляете, мой культурный шок, после первого дня стажировки?

Вторым нерадостным моментом в новой работе стало то, что смена моя начинается в четыре часа утра. Я по натуре сова и, работа в ночном клубе, для меня подходила в самый раз. До трех часов ночи трясешь попой у шеста, а потом до двенадцати спишь дома. Вот это я, понимаю, была жизнь, жаль, что не сказка.

После переезда в деревню, я стала сразу себя дисциплинировать и вставать пораньше. В восемь утра в принципе нормальным подъем, но четыре часа утра - это слишком жестоко!

После первой же недели работы в родильном отделении я вымоталась так, как никогда в жизни. Не оставалось сил даже на какую -то домашнюю работу. Из еды стала готовить себе одни салаты овощные, да полуфабрикаты. Спасибо, на работе кормили в столовой, но и тут обнаружился значительный минус - я стала толстеть. Понемногу за две недели набрала целый килограмм и, прикинув сколько такими темпами наберу за год, ужаснулась. Пожалуй, надо завязывать с булочками из столовки.

На фоне всех этих переживаний я даже забыла, что вроде как обижена на гамадрила. Обида на фоне усталости сошла на «нет», и когда он предложил просто подвезти до дома, не стала отказываться. Не дуться же мне на него вечно, словно обиженная девочка?

Человек старается загладить вину. Непристойных предложений больше не делает, на работе не придирается, до дома иногда подвозит. Одни положительные изменения! Жаль только, что мой уставший разум не в силах это оценить по достоинству.

Помимо работы, меня постоянно волновал вопрос, где взять денег на ремонт дома, если не смогу продать машину. Я была уже вполне готова и к такому раскладу, потому что звонков по объявления было очень мало, и никто так и не приехал на просмотр.

Тем временем, выяснилось, что крыша на доме протекает в четырех местах, пол в большой комнате прогнил, а деревянный туалет на улице, скоро завалится на бок от старости.

Все эти проблемы медленно, но верно толкали меня в черную пропасть депрессии и, когда возле калитки моего дома однажды появилось два мутных покупателя, я была и вправду готова отдать им свою машину за полцены. Но тут неожиданно вмешался Дима и сумел повернуть дело таким образом, что покупатели не только цену не сбили, но еще и сверху доплатили.

В тот вечер счастью моему не было предела!

Несколько дней меня не покидало отличное настроение, а уж когда возле забора припарковалась до боли знакомая «Ауди», то и вовсе поднялось до самой высокой отметки.

- Лешик! - завизжала я, не веря своим глазам, - Ты приехал?!

С разбегу кинулась в объятия друга и от души потрепав его за впалые щеки смачно чмокнула в нос со словами:

- Я тебя убью! Ты снова перестал жрать на работе?

- Вика, - закатил глаза друг, - Я даже на порог к тебе не зашел, а ты уже с претензиями.

- Меня не проведешь! - прищурилась я, - Ты похудел до безобразия. Опять язва беспокоит?

- Единственная язва в моей жизни это ты, Викуся, - хохотнул Алексей, - Я после работы устал и ничего не ел. Покормишь?

- Конечно! - горячо закивала я, мысленно прикидывая, имеется ли в моем продуктовом наборе, что-то кроме магазинных пельменей.

Как оказалась, у меня было отличнейшее домашнее сало и молодая картошка. Надрав лук и укроп с собственного огорода, я пожарила картошку на сальце, приправила все это дело зеленью. У Лешки только за ушами трещало.

- Обалдеть как вкусно - со стоном прикрыл он глаза, а я про себя отметила темные круги под глазами.

- Много работаешь? - спросила, испытывая почти эстетическое удовольствие от созерцания того, как мужчина с жадностью поглощает мою еду.

- Как обычно, Вик. Кручусь, как суслик. А что делать? Такова жизнь.

- Я одного не пойму у тебя денег достаточно от отца досталось, чтобы не бедствовать. Жилье есть, машина есть, дача тоже имеется. Зачем гробить себя этой бесконечно гонкой?

- Спортивный интерес, - бросая на меня полный превосходства взгляд, ответил он, - Мы мужики не можем по-другому. Мы должны зарабатывать сами.

- Слышали бы это местные алкаши...

Пока Леха доедал картошку на сковороде, я вкратце поведала ему историю Лизы.

- Мне ее чисто по-человечески очень жалко. Такая хорошая девочка и такая несчастная судьба. Надо ей помочь.

- Бесплатно? - прищурился этот жук.

- Только попробуй с нее деньги содрать! - показала другу кулак, - У Лизы трое детей!

- Да понял я, понял, - хмыкнул Леха, - Поехали уже с твоей многодетной матерью знакомиться.

Через полчаса мы подъехали на навороченной тачке друга к домику Лизы.

Все семейство Г ригорьевых обнаружилось в саду. Пока Катя увлеченно капалась в песке, Лиза с пацанами собирали с дерева зрелую и сочную черешню.

Молодая мама услышав, что кто-то пришел, обернулась, да так и застыла с маленьким ведерком черешки в руках, глядя на нас во все глаза.

- Привет! - помахала я ребятам, - Лиза, это мой друг Алексей. Я тебе про него рассказывала. Помнишь?

Лиза ничего не ответила. Только хлопнула глазами и попятилась.

Сообразив, что что-то не так, я обернулась к Алексею и обратила внимание, что тот тоже застыл в напряженной позе и хмуро смотрит на Лизу.

- Не поняла, - пробормотала, переводя взгляд с друга обратно на девушку, - Вы знакомы что ли?

Лиза, наконец, отмерла, моргнула, словно выходя из какого -то транса и натянула на лицо искусственную улыбку.

- Вика, кто так делает?! Что же ты не предупредила, что с гостями будешь? Я сейчас чайник поставлю! - выпалила эта партизанка и самым наглым образом сбежала, оставив меня в полном недоумении.

- Богданов?! - тихо прошипела я, чтобы не напугать детей, которые, как ни в чем не бывало, продолжали собирать черешню.

- Мы с Лизой учились вместе, - вздохнул друг, прекрасно зная, что я от него не отстану, пока не удовлетворю свое любопытство.

- В школе? - выпучила глаза я.

- Какой школе, Вика? Ты забыла, что я в детстве с матерью жил в Питере? На юрфаке учились.

- Лиза училась на юрфаке?!

Ни фига себе какие подробности открываются.

А по ней так и не скажешь.

Эта новость вызвала у меня самое настоящее недоумение.

Как она вообще тогда могла оказаться в такой ситуации, если сама дипломированный юрист?

Леша, словно услышав мой мысленный вопрос, со вздохом произнес:

- Лиза всего полугодие на первом курсе отучилась и ушла из универа.

- А что она на тебя посмотрела, как на врага народа? - прищурилась я, глядя на Богданова, - У вас с ней что-то было?

Лешка промолчал, но я и так по глазам поняла, что все же было.

- Ах, ты ж козел! - от души отвесила ему подзатыльник, предварительно убедившись, что дети не видят.

- Ну, почему сразу козел-то? - обиженно засопев, потер ушибленное место он.

- Поматросил и бросил? - выразительно посмотрела на него, - Вот, поэтому и козел!

Богданов ничего ответить не успел. На крылечке распахнулась дверь и подозрительно бодрая Лиза объявила:

- Чай на столе! Пойдемте скорее пока не остыл.

Сидим, мы значит за столиком.

Я внимательно наблюдаю за Лизой.

Она нервно поглядывает в окошко и теребит краешек халата.

И только один Богданов жрет все, до чего руки дотягиваются!

И куда в него только столько влезает?

Лиза всегда гостей вкусно угощает. И сегодня она не поскупилась. Поставила на стол и пироги с капустой, и ватрушки с творогом, и варенье клубничное, и сметанку домашнюю.

У Богданова, что последние несколько лет живет один и питается только в ближайшей забегаловке, от такого изобилия вкусной, домашней еды просто башню снесло.

Похоже у его желудка вообще не бывает чувства насыщения, а еще стыда.

Сидит тут, детей объедает!

А еще ничего толком не сделал, между прочим!

- Лиз, может, ты документы пока принесешь, какие у тебя от мужа остались? -покосилась я на девушку и когда она ушла в комнату, пихнула Лешку в бок.

- Фто? - не переставая жевать, удивленно хлопнул глазами он.

- Ты сюда жрать пришел или Лизе помогать? - разозлилась я.

- Я же не виноват, что она так божественно готовит.

- Вот женился бы на ней тогда - на первом курсе. Глядишь, сейчас трескал бы такие вкусности целыми днями! А вы мужики только за силиконом скачете на задних лапах. Так и ешьте, потом свой силикон и не жалуйтесь.

Был за Лехой такой грешок. Он, когда мы только познакомились, встречался с силиконовой мадам. Она гордо всем говорила, что они вместе «с самого института» Я, конечно, не моралистка чтобы его осуждать, сама много в жизни дров наломала, но мадам была и впрямь очень неприятная особа. Уж не знаю, в каком месте были мозги у Лешки, в то время, но точно не на положенном им месте. Иначе бы он не упустил такую чудесную девушку, как Лиза.

После моей последней тирады, Богданов дожевал пирожок, вытер руки салфетками и надулся. Ну, точно незаслуженно побитый тапком кот.

Наконец, на кухню вернулась Лиза и положила на стол папку с документами.

- Вот, - тихо и с каким -то надрывом произнесла одна, словно хотела разрыдаться, - Здесь все.

Богданов моментально перевоплотился в настоящего специалиста и, подтянув папку к себе поближе, углубился в чтение документов. По мере прочтения он задавал ряд уточняющих вопросов, и Лиза хоть и отвечала, но с явным раздражением.

Атмосфера в комнате постепенно накалялась, и я все чаще стала замечать многозначительные переглядывания это парочки.

Похоже я тут третья лишня.

- Пойду ка лучше посмотрю, как там детишки, - решительно поднялась из -за стола я, - А то они там не только черешню, но все листья пообдерут.

Детки молоды. Они не только ничего не ободрали. Они всеми уселись в гамак подтащили к себе одно ведро с черешней и дружненько его хомячили.

- Эй, мелкота! - крикнула я им, - Поделитесь?

Никогда раньше не замечала за собой любви к детям, а тут прям прикипела душой к этой шустрой компании. Стала ловить себя на мысли, что мне одиноко. Пустота съедает меня изнутри изо в день, и спастись от нее могу только на работе или здесь в компании Лизы и ее детей.

Жаль, Полины здесь со мной нет. Уж, она бы не дала мне раскиснуть. Несмотря на все удары, что принесла ей судьба, у моей подруги всегда была тверда жизненна позиция. Надеюсь, доблестный майор Макаров все же найдет подход к моей хрупкой, но сильной Полине. Они так хорошо смотрятся вместе.

Через полчаса, когда мы с детьми почти уничтожили половину ведра, на крыльце показался хмурый, как туча Богданов.

- Все обсудили? - лукаво поинтересовалась я.

Леха ограничился сухим кивком и резко обернулся на звук открываемой двери - Лиза вышла следом, и я с облегчением увидела на ее лице улыбку.

- Спасибо тебе, Алеша, за хлопоты, - сказала она.

- Пока не за что, - буркнул мужчина, - Стопроцентный результат гарантировать тебе не могу. Много документов придется поднять. Обещаю сделать все, что в моих силах.

Распрощавшись с семейством Григорьевых, я проводила озадаченного и очень серьезного Богданова к его машине. Расспрашивать о чем они с Лизой разговаривали не стала - их личное дело, хотя и было жутко интересно. Подруга потом если захочет - сама расскажет. Распрощалась с юристом и отправилась домой. Далее по плану у меня была клиентка на маникюр.

Сегодняшней моей клиенткой снова стала Вера Степановна. Женщина на деле оказалась милейшим души человеком. А уж как ей полюбился мой красивый и изысканный маникюр, словами не передать. После ее фурора на свадьбе сына, Вера Степановна, стала моей постоянной клиенткой.

И не одной!

Потихоньку стали подтягиваться подруги Веры. Кому ногти гелем покрыть, кому стразики приклеить, кому прическу на юбилей.

В итоге дамы быстро истощили все мои запасы лаков, гелей и всяких других примочек, что пришлось в срочном порядке ехать в город в специализированный магазин. Как жаль, что служба доставки интернет-магазинов не знает, что есть на свете село Трудолюбовка.

Путешествие из села в город не для слабонервных. Пожалуй, не так меня пугала жизнь в старом доме, как поездки в общественном транспорте вместе с потными мужиками и такими же тетками. На машине передвигаться в тысячу раз приятнее. Вот как разбогатею, куплю себе что-то недорогое и подержанное из отечественного автопрома, а пока буду довольствоваться велосипедом.

Я все таки его купила!

Тот самый розовый велик! Антоша, как знал, что я за ним еще приду и отложил его. Теперь рассекаю по деревенским просторам на мега крутом скоростном велике, а заодно провожу профилактику против целлюлита.

После подключения электричества жить в старом доме гораздо веселее. Я прикупила себе небольшой плоский телевизор и обогреватель с чайником. Так что на случай неожиданного похолодания была обеспечена бесперебойным теплом. Жаль только, что так невозможно будет протянуть всю зиму.

Деньги, что отложила на ремонт, неимоверно жгли карман, но найти нормальную бригаду так и не получилось. Поговорив с девчатами на работе, пришла к неутешительному выводу, что без помощи соседа я не обойдусь, потому что именно на него на постоянной основе работает самый рукастый мужик в Трудолюбовке- Иван Петрович. Только он возьмется мне провести водопровод и отопление в дом, чтобы там стало хоть чуточку комфортнее.

Несмотря на установившееся в наших отношениях с гамадрилом перемирие, просить его о чем-то очень не хотелось. Во-первых, Дима обязательно станет помогать больше, чем следовало. В итоге он станет рассчитывать на особую благодарность и ни чем хорошим это дело не закончится. Во-вторых, мне хочется доказать самой себе, что я не дура, какой всегда пытался выставить меня бывший. Если уж взялась за дело, значит надо его завершить самостоятельно. Самой договорится с Иваном Петровичем, рассичитать бюджет сего мероприятия и, разумеется, самой все проконтролировать.

Вот об этом всем я думала, рассыпая корм коровам к родилке и выпаивая телят из бутылочки.

- Что-то ты бледно выглядишь, Викулечка, - ехидно пропела Яна, проходя мимо меня с ведром молока, - Весь свой городской лоск растеряла.

Вот ведь стерва доморощенная!

Яна относится к отдельному виду баб, которых буквально разрывает от зависти, даже если завидовать по сути нечему.

А еще она подружка Светы - бывшей продавщицы.

На почве общей стервозности они, видимо, и спелись.

- А я смотрю, ты по этому поводу сильно переживаешь, Ян?

- Конечно, - скалится Янка, выпячивая некрасивые слишком крупные зубы, - Кто ж будет навоз из родилки таскать?

Да-да, именно я этим временно занимаюсь в нашем блоке, пока не нашли замену сбежавшему от такой поганой работы скотнику. Поставили меня на это неблагодарное дело, потому что самая новенькая. Дедовщина, блин!

- Ну, если ты так переживаешь, может, подменишь меня сегодня после обеда? Я что -то и вправду себя очень плохо чувствую.

Не успела Янка и рта открыть, как наш бригадир Любовь Федоровна, что в этот момент капала телятам витамины, встряла в наш разговор:

- Ты, Тихомирова, и вправду бледно выглядишь. Чай не беременная там?

- Да, как можно, Любовь Федоровна! - преувеличенно возмутилась я, - Стала бы я тогда навоз таскать.

- Да кто вас молодых, да дурных знает, - заворчала женщина, - А вид у тебя и вправду не очень. Янк, заменишь завтра Вику на навозоудалителе!

- Но я же..., - хотел было возразить девушка.

- Я сказала заменить! Угробим новенькую. Она у нас натура нежная, городская. Куда ей тягаться-то?

Что правда - то правда. Я, несмотря на довольно высокий для девушки рост и сочные формы, рядом с Яной просто дюмовочка. Мало того что она широка в плечах, словно мужик, так еще и веса в ней не меньше центнера. И даже толстая пшеничная коса не добавляет Янке шарма, а только подчеркивает простоту и полноту ее лица.

Злобный огонек в глазах девушки, явно говорил о том, что я еще пожалею.

Но это будет только потом!

А пока у меня завтра официально сокращенный рабочий день, и несколько выкроенных часов собираюсь потратить на себя любимую.

Сколько раз я уже пожалела о том, что поддавшись порыву, перекрасила свои натуральные шоколадные волосы в блондинистый цвет?

Тысячу!

Не знаю, какой черт в тот момент мне шептал на ухо, но желание отомстить бывшему было столь велико, что я опустилась до мелочи - отрезала свои кудрявые тяжелые локоны, перекрасив их в ненавистный Диме светлый оттенок.

И вот теперь, блондинистый цвет потускнел, волосы посеклись, а черные корни отрасли настолько, что стыдно показываться в приличном обществе. Даже Вера Степановна заметила:

- Милочка, нам красоту наводите, а про себя забываете?

Поэтому на следующий день, освободившись пораньше, я отправилась в парикмахерскую. Не то, что бы я доверяла свои волосы местным профессионалам, но красить и стричь саму себя - то еще удовольствие.

В местном салоне красоты «Богиня» меня с порога встретила полная дама средних лет с шикарным начесом на голове и убийственным боевым раскрасом. Раиса пообещала сотворить мне чудесную прическу всего за пятьсот пятьдесят рублей и я, пожелав обратно свои темные кудри, согласилась.

Кудри на моей голове, после Раисиных «золотых» рук остались. Вот только стали длинной под самый подбородок, но даже не это поразило меня. Бывший платиновый блонд каким-то чудесным образом превратился в убийственно розовый ужас.