Тор

Глава 17 Поппи

Один месяц спустя

Я открываю дверь галереи, и звонок, висящий вверху возле двери, оповещает о моем приходе. Давина выглядывает со своего места, и на её лице появляется широкая улыбка.

– Ты здесь! – она распахивает руки, чтобы обнять меня и поцеловать в щеку. За последние пару месяцев мы стали близкими подругами. И я нуждалась в этом после всего того, что произошло с Элоди. Я простила её, и мы все еще друзья, но наши отношения изменились, и я не знаю, станут ли они когда-нибудь прежними.

Давина тянется в карман и достает сложенный лист бумаги.

– Вот. – Я открываю его, это чек на десять тысяч фунтов. Это уже второй месяц, за который она продает все мои картины.

– Они все ушли к тому же покупателю.

Я склоняю голову набок.

– К кому? Другой галерее?

Она качает головой, и я следую за ней обратно к ящику, где она хранит все самое ценное. Она открывает папку и ищет нужную информацию на одной из страниц.

– "В погоне за искушением"?

Я качаю головой.

– Никогда о таком не слышала.

Она пожимает плечом.

– Ну, они были доставлены по лондонскому адресу, – она записывает что-то на клочке бумаге и передает мне. Я смотрю на адрес.

– Окей, что же, мне пора бежать, но спасибо, – помахав на прощание, я ухожу, сразу же доставая телефон из рюкзака. Я открываю браузер и ввожу запрос: "В погоне за искушением. Лондон". Поиск выдает адрес сайта. Я нажимаю на ссылку, и на экране открывается черная страничка с элегантной белой надписью: "В погоне за искушением", и под ней слова "элитный эскорт-сервис". Я крепче сжимаю телефон и делаю глубокий вдох. Тор.

Не знаю, чем я думаю или зачем делаю это, но я запрыгиваю в такси и прихожу в себя, уже стоя на месте указанного адреса агентства. Не знаю, чего я ожидала, но точно не трехэтажного таунхауса напротив.

Я пялюсь на блестящую черную дверь, касаясь пальцами тяжелого серебряного дверного молотка в виде скрученного изящного свитка. Не давая себе задуматься о том, что собираюсь сделать, я стучу в дверь.

Меня начинает подташнивать, и горло сжимается в спазмах, мне приходится бороться за каждый вдох. Я слышу скрип половиц, звук отворяемой цепочки с другой стороны двери, и затем она открывается, являя моему взору парня в спортивных шортах и наполовину застегнутой толстовке. Я не могу удержаться и смотрю на его мускулистую грудь. Капли пота скатываются вниз по его горлу и между грудных мышц. Я заставляю себя перестать пялиться туда и встретиться с ним взглядом. Он мог бы быть братом Тора, настолько они похожи. Единственная разница в том, что глаза Тора зеленые, а у этого – темные и наполнены неприкрытым интересом, из-за чего мне хочется сразу же отвести взгляд.

– Чем могу помочь? – спрашивает он, его голос звучит четко, но с бархатистыми нотками.

Я медленно выдыхаю и закрываю глаза, нахмурившись. Что я здесь делаю? Почему это имеет значение? Я, правда, не знаю, но мне не все равно.

– Мне нужно увидеть Тора, – я открываю глаза, и выражение его лица меняется.

Он прищуривается и наклоняет голову, прежде чем до него, очевидно, доходит.

– Поппи, – произносит медленно он мое имя.

Черт. Не знаю почему, но я паникую.

– Я... просто попроси его позвонить мне, – я отворачиваюсь и успеваю сделать шаг, прежде чем он произносит:

– Почему сейчас? – Я провожу рукой по волосам и оборачиваюсь посмотреть на него. – Прошло уже так много времени, так почему именно сейчас?

Я вздыхаю и смотрю в сторону.

– Просто скажи ему, чтобы перестал покупать мои работы. Пожалуйста.

Он скрещивает руки на груди и прислоняется к двери.

– То есть ты узнала, что это он покупает твое добро, и рассердилась, – произносит он это так, словно объясняет самому себе. – Ты когда-нибудь задумывалась, что он покупает эти картины, потому что хочет их? Или, может, ему просто не наплевать?

Я могу почувствовать давление, стиснувшее грудь, и напряжение, которое распространяется по всему телу.

– Он соврал мне! – выпаливаю я, неосознанно делая шаг вперед. – Ему все равно! – Я думала, что выше этого, что двигаюсь дальше, но, стоя здесь, разговаривая о нем, злость поднимается во мне с новой силой, как будто только вчера я стояла в картинной галерее и слушала, что мужчина, к которому у меня начали зарождаться чувства, практически шлюха. – Ему все равно, – повторяю я тихо.

На его губах появляется улыбка.

– Все равно? – спрашивает он так спокойно, настолько рационально, что, кажется, будто то, что я раздражена, – смешит его.

Он смотрит прямо на меня, его взгляд совершенно невозмутим. Я не имею ни малейшего понятия, кто этот парень, но, когда он смотрит на меня, я чувствую себя голой. Как будто он может видеть все: каждый ужасный шрам и слабость. Он пробирается глубоко внутрь, доставая наружу то, что я когда-то чувствовала к Тору.

Наконец, он нарушает тишину:

– Тор в офисе, если ты хочешь зайти.

Я сердито смотрю на него в ответ.

– И смысл этого разговора был в том...?

Его губы дергаются в улыбке.

– Мы просто поболтали, Поппи. Я – Ксавьер, друг Тора, – он шире открывает дверь и предлагает мне зайти. Я, вопреки всякому здравому смыслу, захожу, и он закрывает за мной дверь, ведя за собой по длинному коридору. Я следую за ним в помещение с зоной отдыха и кухней. Он стучит в дверь в дальней части комнаты и открывает её.

– К тебе посетитель, – бормочет он, отворачивается и уходит. Я стою там, напротив этой незаметной двери, и чувствую себя идиоткой. Окей, все будет хорошо. Просто скажи ему перестать покупать картины и уйди. В конце концов, я набираюсь смелости, толкаю дверь и захожу в комнату. Тор поднимает на меня взгляд из-за стола. В тот момент, когда наши глаза встречаются, все вокруг как будто замирает, время останавливается на секунду. Один взгляд в эти зеленые глаза, и мой мозг любезно подсовывает мне образы Тора, меня, нас вместе. Я все настолько отчетливо помню: то, как его руки ощущались на моей коже, его губы на моих губах, как он заставлял меня чувствовать. Все это повисло в воздухе между нами, и никто из нас ничего не говорит в течение нескольких длинных секунд.

Мое сердце бьется в неровном ритме, наружу вырываются тоска и ожидание. Вот почему я не должна была с ним видеться, потому что, как только я оказываюсь возле него, он заставляет меня сомневаться во всем. Все, что было разумным и рациональным, вдруг кажется абсолютно неважным под его изумрудным взглядом. Когда я его отвергла, мне было больно, но я была зла, и эта злость придала мне сил. Боже, почему я решила, что прийти сюда было хорошей идеей?

– Поппи, – произносит он мое имя, и мурашки пробегают по коже.

– Я... – я с трудом сглатываю. – Ты должен прекратить покупать мои картины. – Он делает меня слабой, но я должна помнить, что под всем этим прекрасным внешним видом, под всей этой похотью, которую он вызывает во мне, этот мужчина – лжец.

Он подается вперед, поставив локти на стол и сложив руки перед собой. Эти глаза изучают меня, как будто не верят, что я на самом деле тут. Его рубашка натягивается на широкой груди, мускулистых руках. Я уже успела забыть, насколько он обезоруживающе прекрасен, и реальность намного лучше, чем воспоминания.

– Как ты? – спрашивает он, его глубокий голос ласково произносит каждое слово.

Боже, я здесь не для того, чтобы вести с ним милую беседу.

– Отлично, помимо того, что ты покупаешь все мои картины, – борюсь я с собой, чтобы не забыть почему я здесь.

– И это проблема, потому что...?

– Ты не должен присутствовать в моей жизни. Мы пошли разными дорогами, по крайней мере, я сделала это. – Он встает, и в ту секунду, как он это делает, я понимаю, что я в беде. Он медленно обходит стол, закатывая рукава рубашки.

– Не помню, чтобы соглашался на это, – его глаза темнеют, и что-то трепещет в моем животе: капелька страха с примесью ожидания.

– Ты соврал мне...

– Да, – он делает медленный, самый обычный шаг по направлению ко мне. Но ничего в нем не было обычным. Я пячусь назад. – И я извинился.

– Да, – выдыхаю я. – И это ничего не изменило.

Он улыбается.

Мои бедра ударяются обо что-то, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть еще один стол. Когда я возвращаю взгляд обратно, он стоит почти в полуметре от меня, его руки небрежно засунуты в карманы. Я чувствую угрозу и испуг, но не в плохом смысле. Я не доверяю себе, чтобы быть так близко к нему, и он это знает. Потому что, ни смотря на все его недостатки, на все, что отталкивает меня от него, он все еще Тор. Его способность заставить меня желать его никогда не была под вопросом. Он молчаливо стоит прямо передо мной, и это худшая вещь, которую он мог сделать в этот момент. Напряжение растет, я чувствую себя загнанным в угол зверьком – отчаянным и безумным.

– Не стоило мне приходить, – я пытаюсь обойти его, но он не позволяет, схватив меня за горло и припирая спиной к ближайшей стене возле двери. Моё дыхание учащается, и сердце бьется о ребра так сильно, что это все, что я могу слышать. Его хватка не слишком крепка, но я могу почувствовать, как каждый его палец будто оставляет на моей шее огненной отпечаток. Я закрываю глаза и пытаюсь восстановить дыхание, привести ритм сердца в норму.

Он проводит носом по моей щеке, и у меня вырывается тихое хныканье. Запах его геля для душа обволакивает меня как теплое одеяло, успокаивая. Даже с его рукой, обернутой вокруг моего горла, и его тела, которое так тесно прижимается ко мне, я не могу ничего почувствовать кроме уюта, потому что именно это Тор всегда заставлял меня ощущать рядом с собой.

Он проводит кончиками пальцев по моей щеке в легкой ласке, и я не замечаю, как прижимаюсь сильнее к нему. Сражайся с этим!

– Я думаю о тебе каждый чертов день, но держусь подальше, потому что причинил тебе боль, Поппи, – шепчет он. – Но теперь ты здесь...

Мои глаза резко распахиваются. Его до боли прекрасное лицо всего в паре сантиметров от моего.

– Ты знаешь, почему я здесь.

Он склоняется ко мне, его губы почти касаются моих.

– Если это все, что ты хотела мне сказать, тогда могла просто воспользоваться телефоном. – Я открываю рот, чтобы возразить. – Смс, письмо, электронная почта, – продолжает он.

Он проводит губами по моей щеке, медленно подбираясь к уху. Я дрожу в его объятьях.

– Я покупал твои картины, потому что ты мне небезразлична, – он оставляет мягчайший поцелуй за моим ухом. – Я купил их, потому что они напоминали мне о тебе. – О, Боже. Жар пронзает тело, превращаясь во что-то дикое и неукротимое.

– Тор, пожалуйста... – умоляю я сквозь сжатые зубы. Мне кажется, будто я держусь, повиснув на самом краю обрыва, и моя хватка становится слабее, пальцы один за одним соскальзывают, пока не остается лишь один палец, удерживающий меня от падения.

Он отклоняется, пока не встречается вновь со мной взглядом.

– Пожалуйста, что? – его рука отпускает мое горло, пальцы скользят вниз по груди к талии. Он должен вызывать во мне отвращение, его прикосновения должны отталкивать меня, я должна ненавидеть каждое его действие, но я не могу и презираю себя за это.

– Ничего не поменялось, – шепчу я. У него до сих пор есть надо мной власть, и мне все еще кажется, будто он мастерски играет и манипулирует мной, потому что это то, что он умеет делать? Он – мастер в отношении секса и женщин. – Ты – шлюха. – Слово "эскорт" не до конца отображает то, чем он занимается, но факт в том, что он занимается сексом за деньги.

– Я же сказал тебе, что больше не занимаюсь этим, и я серьезно. – Я поднимаю на него взгляд.

– Но...

– Когда-то это было всем, чего я хотел от жизни, а затем я встретил одну рыжую цыпочку. – Легкая улыбка появилась на его губах, и он обвел большим пальцем мою нижнюю губу, оставляя чувство покалывания за собой. – То, как ты сейчас на меня смотришь... Я хочу этого. Я чертовски нуждаюсь в этом. – Я тяжело сглатываю. – Я бы все отдал в мгновение ока за один такой взгляд. За тебя. – Последний цепляющийся палец соскальзывает, и я падаю с обрыва в неизвестность. Что-то во мне меняется, и этот мужчина вдруг кажется стоящим риска. Наш роман был похож на ураган, отчаянно всепоглощающий взрыв, короткий, но, очевидно, жизненно важный. Думаю, некоторые люди просто созданы для того, чтобы врываться в твою жизнь и переворачивать там все с ног на голову. Тор заставляет меня ощущать себя живой. Рядом со мной он не чувствовал себя предметом, который можно купить, потому что он им и был. И я не могу его за это винить.

Мой взгляд опускается с его глаз на губы, и большего не требуется. Его пальцы сжимаются на моем горле, а губы прижимаются к моим. Тор никогда не довольствуется малым, и менее чем через секунду я уже таю в его руках. Он овладевает и доминирует, забирая все. Моя спина изгибается, и наши тела прижимаются друг к другу.

– Я чертовски скучал по твоему вкусу, – рычит он, и его язык проскальзывает между моими губами. Я стону в его рот, и удовольствие охватывает мое тело, я начинаю тонуть в нем. Его рука отпускает мое горло и хватает меня за подбородок. Кожа гудит под его прикосновениями. Я скучала по нему и даже не подозревала, насколько сильно, до этого момента.

Тор Джеймсон – мой фейерверк. Он или сожжет меня, или превратит во что-то невообразимо прекрасное, что способно осветить темноту. Он вынуждает меня рискнуть, потому что то, что я чувствую прямо сейчас, в его руках, стоит любого риска.