Тор. Разрушитель

Глава 10

Прошло еще два дня, прежде чем Тор встретился с Урд и ее семьей, но случилось это вовсе не так, как он ожидал. Собственно, ничего подобного он не предполагал, да и подумать о подобном не мог. Только не сейчас, когда прошло довольно много времени.

Казалось, что все вернулось на полгода назад. Тора привели в ту же крепость, в ту же крохотную камеру, в которой он когда-то сидел. И даже люди, приносившие ему еду и воду, обращались с ним так же, как и в прошлый раз: вежливо и почтительно, но отстраненно. И они не отвечали на его вопросы.

Прошло два дня, и Тора перевели в дом Бьерна, стоявший рядом с крепостью.

Тор по-прежнему не понимал, что происходит. Тем не менее условия его пребывания под арестом улучшились — отведенная ему комната была ненамного больше каморки в крепости, но тут хотя бы имелось окно, через которое проникали предутренние сумерки. Вместо соломенного матраца, брошенного на холодный твердый пол, ему предоставили настоящую кровать. Был тут и стул, и даже маленький камин, в котором, правда, не разводили огонь, поэтому особого уюта он не придавал. И все же в доме было намного теплее, чем в продуваемой всеми ветрами камере для заключенных, где Тор провел последние два дня. Но теплее тут было не только потому, что в помещении топили. Здесь было бы теплее, даже если бы открыли все двери и окна, а в каминах не горел огонь.

И все же это была тюрьма.

Но почему его поместили сюда?

Несомненно, Свериг рассказал свою версию случившегося в башне, выставив Тора в плохом свете, но это его не удивляло. В конце концов, он уже успел привыкнуть к Сверигу. Его удивляла реакция Бьерна. Ярл знал Сверига давно, и Тор не мог представить, что он поступит подобным образом, прислушавшись к голословным обвинениям. Вероятно, что-то случилось. Вот только ярл не стал об этом рассказывать Тору, и это было обидно.

Но с этим он ничего не мог поделать.

Тор слышал какую-то возню и приглушенные голоса в доме. Какие-то люди входили и выходили, кто-то спорил, но даже его острый слух не позволял разобрать ни слова. Что-то загрохотало, словно кто-то опрокинул стул. Тор чувствовал, что настроение у обитателей дома плохое. Наконец ему удалось различить голос Бьерна — ярл пытался успокоить всех присутствующих. Прошло еще какое-то время, и Тор уже начал подумывать о том, а не попытаться ли ему сбежать, но тут у него появились новые ощущения.

Где-то рядом находилась Урд. Он ощущал ее близость — так бывает, когда чувствуешь запах цветов на весеннем лугу, откуда вдруг подул легкий бриз. Еще Тор понял, что она смущена и немного испугана. И очень зла.

Оставаться здесь и дальше было бессмысленно. Подойдя к двери, Тор ударил по ней ладонью, и оказалось, что она совсем хлипкая: дверь не просто открылась от его удара, но и потрескалась, так что с нее посыпалась труха, словно он бил не ладонью, а Мьелльниром.

— Я понимаю твое раздражение, Тор, но, пожалуйста, не вымещай злость на моем доме. Это здание довольно старое. — Ярл вздохнул.

Тор только сейчас заметил, что Бьерн стоит всего в нескольких шагах от него, — видимо, ярл как раз направлялся к нему.

— Ну, значит, хорошо, что я сорвал злость на двери, а не на тебе, — отрезал он.

— Мне очень жаль, Тор. Хотел бы я, чтобы все сложилось иначе. Но нам еще нужно кое-что выяснить.

— Например, как меня лучше всего казнить?

Бьерн покачал головой.

— Я уже сказал, что понимаю твою ярость. На твоем месте я тоже был бы зол и разочарован. И в свое время я с удовольствием принесу тебе свои извинения и попытаюсь помириться с тобой, если у меня получится. Но сейчас… нам нужно поговорить.

Тору вовсе не понравились ни эта заминка в словах ярла, ни его нервная улыбка. А больше всего ему не понравилось то, что Бьерн отводил глаза.

— Сначала я хочу поговорить с Урд, — заявил Тор. — Она где-то здесь.

Бьерн явно удивился тому, что Тор знает о ее присутствии в доме. И испугался.

— Да. — Наконец ярл взял себя в руки. — Ты имеешь на это право. Она ждет тебя. Пойдем.

Они прошли по коридору в большую комнату, где Тор так часто сидел с Бьерном и его женой за долгими разговорами о богах, мире и смысле жизни.

Не считая кузницы, это жилище, пожалуй, было единственным в долине, которое Тор мог назвать своим домом, а его жителей — друзьями. Теперь же дом превратился в тюрьму, а хозяин, возможно, в его врага.

Тор и сам испугался своей мысли. Раньше он не позволял себе преждевременных выводов, а Бьерн и его жена просто не заслужили того, чтобы он плохо о них думал.

Но ярл не пошел в гостиную, а остановился перед узким дверным проходом, закрытым занавеской. Когда Тор был здесь в прошлый раз, он заметил, что Неле использует это помещение как кладовую, — там стояло много полок с запасами на зиму.

— Урд здесь. — Ярл по-прежнему не смотрел ему в глаза. — Но поторопитесь. Нам еще многое нужно обсудить.

Тор отодвинул занавеску, но увидел не Урд, а широкую спину воина, стоявшего за дверным проемом. Урд, скрестив руки на груди, сидела в углу на низеньком табурете. Вид у нее был настолько мрачный, что Тор в первый момент даже не понял, кто кого тут охраняет. Воин, казалось, не собирался отходить в сторону и пропускать его внутрь. Он бы не сдвинулся с места, если бы Бьерн не отдал ему такого приказа.

— Что все это значит? — возмущенно осведомился Тор. — Урд тоже твоя пленница? Или это новый вид гостеприимства?

Кашлянув, ярл жестом приказал охраннику выйти из комнаты.

— Поторопитесь, — смущенно повторил он.

Подождав, пока Бьерн и его спутник уйдут, Урд вскочила, бросилась Тору на шею, чуть не сбив его с ног, и начала покрывать его лицо поцелуями.

— Тор! Слава богам, они с тобой ничего не сделали! — Она снова поцеловала его, в этот раз долго и страстно, так что у него перехватило дыхание. — Ты… цел! Я думала… они… навредили тебе.

— Навредили? Но почему… — Отстранившись, он заглянул Урд в глаза. — Что они с тобой сделали?

— Ничего, — поспешно ответила она. — Никто меня не трогал, не волнуйся. Они только… — Урд прикусила губу.

— Что?

— Ничего. Они посадили меня под домашний арест.

— Под домашний арест?

— В моем собственном доме. Но они вели себя очень вежливо. Никто не причинил мне вреда.

— Они тебя заперли? — переспросил Тор. Сейчас он настолько был ошеломлен, что не мог по-настоящему разозлиться.

— И они не давали мне ни с кем говорить. Даже с детьми.

— Почему? И кто это сделал?

— Бьерн. Он даже не объяснил мне, почему так поступает. Но я подозреваю, что во всем этом замешана Сигислинда.

— Почему?

На этот вопрос Урд не ответила.

— Что там у вас произошло? — спросила она.

Повернувшись, Тор хотел выбежать из комнаты, но Урд остановила его. Вернее, попыталась остановить. Тор пожалел об этом в тот же момент, но все же вырвался из ее рук, так что женщина покачнулась и чуть не упала.

Разозлившись и даже испугавшись, она посмотрела на него.

— Никто ничего не говорит, — повторила Урд. — Может, хотя бы ты объяснишь мне, что тут происходит? Или ты тоже считаешь, что меня это не касается?

— Тебя это очень даже касается, Урд, и ты обо всем узнаешь прямо сейчас. — В комнату вошел Бьерн. На его лице читалась вина, но он нетерпеливо махнул рукой, приказывая им следовать за собой, и этот жест портил все впечатление от его попытки казаться приветливым. — Пойдемте.

Они прошли в комнату, где уже собралось немало людей. Тор сразу заметил Сверига, который прислонился к стене у камина. Помощник ярла опирался на свой любимый топор, но для этого ему пришлось немного наклониться вперед, так что смотрелось это довольно глупо. Грендер и Тьерг, двое парней, два дня назад сопровождавших Тора в башню, стояли возле двери и изо всех сил делали вид, что не смотрят на Урд. Пришел сюда и тот мужчина, который охранял Урд в каморке.

Тору показалось, что все это неслучайно. Кроме того, в гостиной находились еще три человека, и Тор не знал, радоваться ему их присутствию или, наоборот, беспокоиться по этому поводу: Гротгер, его зять Корд и Сигислинда.

— Садитесь. — Бьерн указал в сторону стола у камина, где уже были расставлены тарелки и бокалы на шесть человек. — Должно быть, вы проголодались за это время. Я попросил Неле приготовить вам что-нибудь вкусное. Это меньшее, что я могу для вас сделать после этих двух дней.

Урд, нахмурившись, посмотрела на него, да и Тор остановился у двери, не собираясь садиться за стол. Он знал, как хорошо готовит жена Бьерна, и при других обстоятельствах с радостью принял бы приглашение ярла, но сейчас он был здесь не для того, чтобы обедать. Не говоря уже о том, что пища может оказаться отравленной.

— Я буду вполне удовлетворен, если ты просто объяснишь, что происходит, — холодно произнес Тор. — Почему меня заточили под стражу? И Урд… при чем тут она?

Свериг выпрямился, собираясь что-то сказать, но Бьерн опередил его, встав между ними.

— Я понимаю твое раздражение, Тор. На твоем месте я чувствовал бы то же самое. Но сейчас речь идет о нашей жизни… а может быть, и о дальнейшем существовании Мидгарда. Нам нужно кое-что прояснить. — Ярл снова пригласил их к столу.

Урд приняла его приглашение, и Тор последовал за ней, но за стол садиться не стал, а остановился у нее за спиной.

Вид у Бьерна был разочарованный, но чего он ждал? Что они с Урд пожмут плечами, улыбнутся и будут вести себя как ни в чем не бывало?

Ярл повернулся к Сигислинде и едва заметно кивнул. Она подошла к Урд и фальшиво улыбнулась.

— Так, значит, ты Урд…

Тор заметил, что Сигислинда подала знак Бьерну, — при этом она не просто просила позволить ей поговорить с Урд. Нет, она приказывала.

— Мы уже познакомились, и сейчас я хочу воспользоваться возможностью и извиниться за мое тогдашнее поведение. Я много думала об этом, знаешь ли. Мне действительно очень жаль. А еще я много думала о тебе. Тебя действительно зовут Урд?

— По крайней мере, именно так меня назвали родители, — язвительно ответила Урд. — Имя как имя, а что?

— В тех местах, откуда я родом, это не просто имя. — Сигислинда улыбнулась. — Но ты права, никто не станет отказываться от имени, подаренного ему родителями.

Тор почувствовал, что Урд готова взорваться, и поспешно вмешался.

— Что тут у нас происходит? — возмущенно спросил он. — Это что, допрос? Если да, то я хотел бы узнать, в чем нас обвиняют.

— Успокойся, пожалуйста, Тор, — повернувшись к нему, произнесла Сигислинда. — Я могу сказать тебе то же самое, что и ваш ярл. Я понимаю твое раздражение, но надеюсь, что и ты нас поймешь, когда узнаешь, о чем идет речь. — Она села напротив Урд на табурет. — Значит, ты жена Тора и мать его будущего сына.

— Может быть, родится девочка, — отрезала Урд.

— Вряд ли. С каких это пор у простых смертных от богов родятся дочери? — Она отмахнулась, хотя Урд даже не собиралась возражать.

— От богов? — насмешливо переспросила Урд. — У Тора много хороших качеств, но богом я бы его все-таки не назвала. — Она покосилась на мужа. — Извини.

Тор улыбнулся, у Сигислинды уголки губ тоже дернулись, но терпение Сверига было на исходе.

— Хватит! — резко заявил помощник ярла. — У нас нет времени на эту чушь! Спроси у нее, как…

Тор не был уверен в том, что Сигислинда что-то сделала, — женщина лишь повернула голову, но не настолько, чтобы она могла посмотреть на Сверига, однако и этого движения хватило, чтобы заставить его замолчать.

Нужно было оставаться осторожным. Судя по всему, эта темноволосая худенькая женщина была самой опасной из всех в этой комнате.

— Прости, — сказала Сигислинда, опять обратившись к Урд. — Свериг не отличается терпеливостью, ты же знаешь. — Она притворно нахмурилась. — Но, боюсь, в чем-то он прав. Времени у нас немного. Мне бы хотелось, чтобы ты ответила на пару моих вопросов, Урд.

— Каких еще вопросов? Я уже и так достаточно говорила с вами.

Сигислинда продолжала улыбаться, но Тор видел, как злится Свериг. Теперь тот не опирался на свой топор, а взял его в руки и нервно постукивал пальцами по рукояти.

— Бьерн рассказал мне, как вы попали сюда, — продолжила Сигислинда. — Тор нашел тебя и твоих родных на равнине?

— Нашел? — со странной интонацией повторила Урд. — Он спас меня и моих детей.

— Я знаю. Бьерн говорил об этом, но мне бы хотелось услышать эту историю еще раз. От тебя.

— Зачем? Ты хочешь поймать меня на лжи или каких-то противоречиях в моем рассказе?

— А в нем есть противоречия?

— Конечно, есть, — вмешался Тор, сам удивляясь резкости своих слов. — Расскажи одну и ту же историю два раза и получишь две истории. Расскажи ее десять раз — и у тебя будет десять разных историй.

Свериг презрительно фыркнул, но Сигислинда лишь улыбнулась. Видимо, его замечание позабавило ее.

— Я знаю. Но дело не в этом.

— А в чем же? — Тор не собирался покупаться на ее улыбку. Он просто понял: что бы он или Урд ни сказали, это никак не поменяет исход допроса, потому что все решения уже приняты.

— Почему ты ей не покажешь?

Ей? Тор невольно покосился на Урд и тут же испугался, что этим мог выдать ее. Впрочем, скрывать что-либо от Сигислинды было бессмысленно.

— Сейчас, мой нетерпеливый друг. Еще минутку. Кто знает, возможно, следует задать еще всего один вопрос, и тогда мы спокойно разойдемся по своим делам. — Она опять повернулась к Урд: — Куда вы направлялись, Урд, когда Тор нашел тебя и твоих детей?

— Этого я не знаю. — Урд беспомощно посмотрела на Тора, но Сигислинда не сводила с нее глаз.

— Ты не знаешь, куда ехала твоя семья? — с сомнением протянула она.

— Ее муж знал дорогу, — вставил Тор.

— Это правда? — В глазах Сигислинды горело всепожирающее пламя, и Тор не мог понять, почему она так ведет себя.

Урд кивнула.

— Он сказал, будто… — женщина нервно облизнула губы, — будто есть место, где все мы сможем поселиться. Мидгард. Он говорил о Мидгарде.

Это была ложь. Лассе искал Асгард, землю богов, если верить Ливу. О Мидгарде Урд впервые узнала от Бьерна, как и Тор. Зачем она лгала Сигислинде?

— Мидгард. — Сигислинда вздохнула. — Да, отгороженная от всего мира земля[17]. Всегда одна и та же история. Отчаявшиеся люди полагают, что их будущее шатко, и пытаются променять его на верную смерть. — Она покачала головой, и ее лицо погрустнело. Если все это было игрой, то притворялась Сигислинда великолепно. — Наши предки поступили не очень разумно, назвав эту долину Мидгардом. — Она покосилась на Бьерна, а потом опять посмотрела на Урд. — Откуда ты родом?

— Из Скатсгарда. Ты, наверное, не слышала о нем, но…

— Слышала.

Урд удивилась, но Сигислинда уверенно кивнула.

— Эзенгард — небольшой городок, но он последний город по эту сторону гор, и потому к нам часто приезжают путники. Я слышала о Скатсгарде. Он расположен на юге, да? На берегу моря.

Урд кивнула. Она молчала, но Тор почувствовал, как она напряглась. К чему же клонит Сигислинда?

— Людям там живется нелегко, — протянула она. — И в этом нет ничего удивительного. Людям везде живется нелегко, и с каждым годом становится все хуже. Но особенно страдают прибрежные деревеньки. Прошлые зимы выдались очень холодными, и рыбы было так же мало, как и пшеницы. Многие ушли оттуда, некоторые погибли от голода. Наверное, твой муж совсем отчаялся, раз решил забрать тебя и детей и отправиться в столь опасное путешествие.

— Если бы мы остались там, то погибли бы от голода.

— Да, возможно… Насколько я слышала, с некоторыми так и произошло. — Сигислинда склонила голову к плечу. — Лассе ведь не был отцом твоих детей, да?

Урд от изумления потеряла дар речи. Тор хотел встать на ее защиту, но Сигислинда заставила его замолчать обычным, ничего не значащим жестом, причем Тор даже не был уверен в том, что действительно его увидел. Но было в этой женщине… что-то пугающее.

— А это имеет значение? — после долгой паузы спросила Урд.

— Скорее, имеет значение то, что ты до сих пор не ответила на мой вопрос. — Сигислинда по-прежнему улыбалась, но ее улыбка так и сочилась фальшью.

— Не понимаю, какое тебе дело до того, кто…

— Не на этот вопрос, — перебила ее Сигислинда. — На вопрос, откуда ты родом, Урд… если это, конечно, твое настоящее имя.

— Что все это значит? — резко спросил Тор, в конце концов преодолев охватившее его странное замешательство. Впрочем, его воля еще не полностью восстановилась. — Если ты хочешь выдвинуть нам какое-то обвинение, так и скажи!

— Не тебе. — Она не сводила взгляда с Урд. — Итак?

Помолчав, Урд презрительно фыркнула и, расправив плечи, посмотрела Сигислинде прямо в глаза.

— Значит, мне?

— Покажи ей! — потребовал Свериг. — Тогда посмотрим, какую очередную ложь она сможет измыслить!

Помолчав, Сигислинда кивнула, и Свериг, воскликнув что-то вроде «Ну наконец-то!», выбежал из комнаты.

Когда он открыл дверь, Тор заметил, что в коридоре стоят еще как минимум двое мужчин. Учитывая, что в распоряжении Бьерна было около двадцати воинов, это могло стать поводом для беспокойства.

— Свериг есть Свериг, — вздохнул Бьерн.

— Свериг, — с нажимом произнес Тор, — не делает ничего без твоего приказа.

— Во всяком случае, немного, — хмыкнула Сигислинда.

Тор, не обращая на нее внимания, повернулся к Гротгеру и его зятю, которые молча наблюдали за происходящим.

— Я ошибаюсь или нам следует благодарить за все это вас?

— Нет, — ответила Сигислинда, прежде чем они успели ответить. — Наоборот, Гротгер вступился за тебя, Тор.

— Вступился? — удивился он. — Но почему?

— Потому что я… ошибся, — смущенно произнес крестьянин. — Тем вечером я кое-что сказал Сверигу. Это было глупо. И я ошибся. Мне очень жаль.

— Ага. И что же ты сказал?

— Я думал, что узнал тебя. — Гротгер отвел взгляд.

— Узнал? — У Тора по спине побежали мурашки, и он почувствовал, как в нем растет надежда.

— Нет. Я подумал, что узнал тебя, но я ошибся. Понимаешь, я нервничал, совсем лишился сил и очень испугался. Я ошибся.

— А при чем тут Урд?

Гротгер молчал. Чуждая сущность в сознании Тора вновь проснулась, она была уже не так зла, как несколько дней назад на равнине, но сейчас Тор чувствовал ее явственнее. Он едва справился с собой — хотелось встать и подойти к окну или хотя бы оглядеться. Наверное, Сигислинда что-то заметила. Нахмурившись, она бросила на Тора задумчивый взгляд. Несомненно, она хотела спросить его об этом, но в этот момент дверь распахнулась, и все повернулись, ожидая увидеть Сверига.

Но оказалось, что это Неле, жена Бьерна. Она открыла дверь ногой и осторожно толкнула ее боком, закрывая, — у женщины были заняты обе руки. Неле несла тяжелый поднос с хлебом, сушеными фруктами, овощами и аппетитным мясом, аромат которого тут же наполнил всю комнату. Да, это по-прежнему была комната, где шел допрос, но сейчас здесь стало немного уютнее, и не в последнюю очередь благодаря ослепительной улыбке Неле.

Повернувшись, жена Бьерна подошла к столу, да так быстро, что охранники у двери даже не успели ей помочь. Грендер прикрыл за Неле дверь, а Тьерг просто проводил женщину взглядом.

— Извините, что так долго, — начала Неле, — но…

Запнувшись, она пристально посмотрела на присутствующих и обратилась к Бьерну:

— Что все это означает?

— Тебя это не касается, женщина, — сказал ярл. — Оставь обед и уходи.

Он явно выбрал не тот тон. Нахмурившись, Неле смерила его долгим взглядом и, словно ничего не случилось, расставила еду на столе, а потом с нарочитой медлительностью повернулась к Бьерну.

— Надеюсь, сейчас ты мне все объяснишь.

— Зря надеешься, женщина.

Этот тон был еще хуже. Над головой Неле, казалось, начали собираться грозовые тучи.

— Бьерн Хагель Свендерсон, — с нажимом произнесла она, — это наш дом. Мой дом, если уж на то пошло. Дом, в котором мы принимаем гостей и наслаждаемся их обществом, а не пыточная или комната для допросов. Да что ты себе возомнил! Как ты посмел…

— Это я виновата, Неле, — перебила ее Сигислинда.

Женщина встала, и в ее движениях было что-то настолько… властное, что Тору стало не по себе. Ее словно окружала аура силы, дарившая ей власть над присутствующими. Однако Неле было на это наплевать. Бросив на мужа испепеляющий взгляд, не предвещавший ему ничего хорошего в ближайшее время, она повернулась к Сигислинде и вопросительно подняла брови.

— Несомненно, это просто недоразумение. Я надеюсь, что все прояснится, когда вернется Свериг, — сказала Сигислинда.

— Свериг?

Помощник ярла зашел в комнату в тот же миг, словно он стоял под дверью и только этого и ждал.

Он вернулся не один. За ним следовали двое мужчин, тащивших на плечах что-то тяжелое, завернутое в накидку. Видимо, только Неле и Урд в этой комнате не знали, что это.

— Положите туда. — Свериг указал на стол.

Неле открыла рот, готовясь осадить нахала, но Бьерн поспешно сделал шаг вперед и мягко опустил ладонь ей на плечо. Видимо, она слишком удивилась, а может, все-таки запротестовала, но этого не было слышно из-за грохота, с которым вошедшие опустили свою ношу на стол.

— Можно было просто спросить, — заметил Тор.

Копошение в его мыслях не прекращалось, но стало тише, мягче. И оно манило Тора. Просило его высвободить свою ярость. Он чувствовал потребность — нет, даже необходимость — схватить что-то и разорвать в клочья. И ему требовались огромные усилия, чтобы перебороть это.

Свериг откинул край покрывала, и Неле испуганно вскрикнула, зажав рот ладонью. Это была та самая мертвая воительница. Кто-то снял с нее доспехи и одежду и обмыл тело, так что Тор увидел, что поразительное сходство с Урд не ограничивалось только лицом. Воительница была такой же стройной и мускулистой, с длинными ногами. Судя по ее виду, она не привыкла к жизни в холоде, полной лишений, как люди в этой долине. Грудь у нее была немного меньше и выше, чем у здешних женщин, но более упругой, бедра — уже, ноги — длиннее, а кожа — светлее. Коротко подстриженные волосы, казалось, даже проредили, чтобы они лучше помещались под шлемом, но по густоте и цвету они были точь-в-точь, как у его Урд, да и губы ее имели тот же соблазнительный изгиб, по крайней мере до того, как Тор сломал ей челюсть. Сейчас, покрытые запекшейся кровью, они посерели, но женщина и после смерти все равно удивительно походила на Урд.

Первой от изумления оправилась Неле. Подойдя к столу, она набросила на мертвое тело накидку, чтобы скрыть наготу погибшей.

— Да что же это вы творите?! — накинулась она на Сверига и сопровождавших его мужчин. — Совсем стыд потеряли?!

Ей никто не ответил. Парень, стоявший справа от Сверига, смущенно потупился, а помощник ярла лишь презрительно ухмыльнулся. Чуждый разум уже не просто ворочался в сознании Тора, он беззвучно вопил в его голове, так что Тору едва удавалось сидеть на месте.

Встав, Сигислинда сдвинула край накидки, обнажив только лицо и плечи Несущей Свет.

— Ну что, Урд, может быть, теперь ты нам что-нибудь скажешь?

— Не знаю, что тут сказать, — упрямо отрезала Урд. — Я никогда не видела эту женщину.

— Зато теперь ты, возможно, ответишь на мой вопрос. Откуда ты родом, Урд? Где ты жила до того, как пришла в Скатсгард и поселилась в доме кузнеца?

Урд молча смотрела на тело. Тор стоял за ее спиной и не видел ее лица, но чувствовал, что теперь Урд еще больше напряглась. Ее руки сжались в кулаки, дыхание замедлилось. Предчувствие чего-то плохого, казалось, повисло в воздухе.

— Это была женщина из твоего народа, так? — спросила Сигислинда, когда стало ясно, что Урд так ничего и не ответит.

— А что, если и так? — вмешался Тор. — Что с того?

— А то, что она солгала нам! — воскликнул Свериг.

Тор в ярости повернулся к нему, но Сигислинда быстро встала между ними.

— Она — твоя родственница?

— Нет, — наконец заговорила Урд. — Она… да, ты права. Она из моего народа. Но я не имею никакого отношения ни к ней, ни к остальным!

— Каким таким «остальным»? — рявкнул Свериг.

Урд молчала.

— Так откуда ты родом? — вот уже в который раз повторила Сигислинда.

В комнате стало очень тихо. Тор продолжал бороться с копошением в своих мыслях и стремлением схватить что-нибудь и разорвать. Что-нибудь живое.

— Утгард. Моя родина называется Утгард. Но вам это ничего не скажет.

— Утгард — это просто легенда, — презрительно фыркнул Свериг.

— Как Мидгард? — прохладно осведомился Тор.

Свериг тут же вскинулся, но Сигислинда жестом заставила его замолчать.

— Я слышала об этом месте. Там правят Несущие Свет, верно? А теперь вы пришли сюда, чтобы захватить нашу землю и поработить живущих здесь людей. Они прислали тебя сюда, чтобы шпионить за нами?

— Не мы, а они, — ответила Урд. — А это большая разница.

— Такая же, как между тобой и ней? — Свериг указал на восковое лицо мертвой и презрительно поморщился.

В этот раз Сигислинда не стала его останавливать.

— Да! Разница есть! — Запнувшись, Урд так сильно сжала кулаки, что ее костяшки хрустнули, словно сухие ветки под сапогом. Она вскочила, и стул отлетел в сторону. — Это правда. Вот уже столетие Несущие Свет правят нашей страной. Наш верховный бог — Локи, а Несущие Свет — его жрецы.

— А ты? — спросила Сигислинда.

Локи… Это слово что-то задело в душе Тора, но он не мог понять почему. Он уже не в первый раз слышал это имя, и с ним были связаны не самые лучшие воспоминания.

— Они правят жестоко, — продолжила Урд. — И требуют от нас невозможного. Я не выдержала и сбежала оттуда вместе с детьми, а Лассе сжалился над нами и принял нас к себе.

— Вот так просто все объясняется? — насмешливо протянул Свериг.

— Да, именно так, — прошипела Урд. — С тех пор прошло десять лет.

— А кто она? — Сигислинда указала на мертвое тело.

— Не знаю. Все эти годы я думала, что нам удалось сбежать от них, что все закончилось, а потом они появились здесь. Я не знаю, как они нашли путь сюда, вы должны мне поверить!

— Может быть, так же, как и ты? — предположил Свериг.

— Но ведь это Лассе убедил меня уйти из Скатсгарда! — возмутилась Урд. — Можете спросить Лива, если не верите мне! И Элению! Они подтвердят мои слова.

— В этом я нисколько не сомневаюсь. — Свериг снова поморщился. — Твои дети всегда говорят правду… ведь ты их этому научила.

— Свериг, помолчи. — Сигислинда вздохнула. В ее голосе звучала усталость, и, когда она провела ладонью по лицу, Тор увидел, насколько она вымотана. — Почему ты сразу не сказала нам правду?

— А вы бы мне поверили? — Урд покосилась на бледное лицо воительницы.

— Тогда — возможно, — ответила Сигислинда. — Но сейчас… — Она пожала плечами. — Не знаю. Я не знаю, чему мне верить. Как мы можем вам верить?

— Тор убил троих Несущих Свет, — напомнил Бьерн.

— Они не в первый раз жертвуют своими воинами, чтобы втереться в доверие к врагам, — снова заговорил помощник ярла. — Несущие Свет верят, что бог наградит их после смерти, усадит за свой стол, покроет вечной славой и почетом. Так почему им бояться смерти?

— Свериг, помолчи, — велела Сигислинда, даже не повернувшись к нему.

Но было тут что-то еще. Эта женщина явно о чем-то умалчивала, и Тор это чувствовал.

— Наверное, я хочу тебе верить, — продолжила она. — Тор спас вас, а потом вы наткнулись на Бьерна и его людей.

Урд кивнула.

— Но тогда зачем ты убила Хенсвига и его жену?

Урд удивленно распахнула глаза, а Неле испуганно зажала рот рукой, и на этот раз с ее губ не сорвалось и звука. Но никто, кроме них и Тора, не удивился.

— Что ты сказала? — пробормотал Тор.

Вся эта ситуация казалась ему какой-то… абсурдной.

Сигислинда подняла руку, и Свериг, достав из-под камзола небольшой кожаный мешочек, протянул его Урд.

— Ты знаешь, что это?

— Это травяная смесь, — помедлив, сказала Урд.

— Я нашла ее в твоем доме, — продолжила Сигислинда.

— Вы… обыскивали наш дом? — опешил Тор. — Но зачем?

На него никто не обратил внимания.

— Это принадлежит тебе, верно? Оно было в твоем сундуке.

— Это травяная смесь, — раздраженно повторила Урд. — Она… укрепляет тело. От нее лучше спишь и быстрее выздоравливаешь во время болезни. — Она улыбнулась. — Говорят, она увеличивает мужскую силу.

— И убивает, если заварить ее слишком много, — добавила Сигислинда.

— И что? — Урд презрительно бросила мешочек на стол.

Кожаная завязка порвалась, и на столешницу высыпался белый мучнистый порошок.

— Как я погляжу, ты разбираешься в этом. А значит, тебе известно, что почти все средства, помогающие исцелить тело, могут убить, если принять слишком большую дозу. — Сигислинда холодно посмотрела на Урд. — И ты дала им слишком много этого порошка?

— Я дала им… — возмущенно начала Урд, но потом запнулась и с отвращением покачала головой. — Понимаю. Вы ищете виноватых, а кто лучше подойдет на эту роль, как не двое чужаков?

— Не говори глупостей, дитя. — Неле опустила ладонь на плечо Урд, но тут же отдернула руку — таким испепеляющим взглядом смерила ее гостья. Тем не менее она быстро взяла себя в руки и повернулась к мужу: — Как тебе не стыдно! Как ты мог такое подумать, Бьерн? Они столько для нас сделали!

— Мы еще ничего не решили, — смутившись, ответил ярл. — Но нужно быть осторожными.

Тор невольно напрягся. Сейчас он сам не знал, что думает и чувствует. Чуждая воля в нем была разгневана, возмущена, копошение в мыслях так и не прекратилось, да и желание что-то разрушить никуда не делось. И не просто разрушить. Убить. «Нужно подойти к этому придурку и проломить ему череп», — подумал Тор.

В этот раз он не испугался своих мыслей, потому что нашептывал их вовсе не чужой голос. Словно заглянув ему в душу, Свериг расправил плечи и с вызовом вскинул подбородок.

Тору пришлось приложить недюжинные силы, чтобы не продемонстрировать ему прямо здесь и сейчас, как обманчиво его чувство превосходства.

— Так, значит, мы теперь ваши пленники? — Тор повернулся к Сигислинде.

— Конечно, нет. Мы выслали разведчиков, чтобы они разузнали, что делают Несущие Свет. Наверняка те трое, которых вы убили, были не единственными.

Это не было ответом на его вопрос, и Сигислинда, конечно, знала это не хуже Тора.

— И что с нами теперь будет?

— Ничего. — Она посмотрела на Урд, и Тору показалось, что между ними идет какой-то беззвучный разговор, смысла которого он понять не мог. Затем женщина кивнула и заставила себя улыбнуться. — Ничего, — повторила она. — Вы не пленники. Но нам нужно дождаться возвращения наших людей. Когда они вернутся и расскажут о Несущих Свет, мы и решим, что делать…

— …с нами, — вставил Тор.

Сигислинда молчала, Бьерн старался не смотреть в его сторону.

И тут… что-то шевельнулось в нем, словно Тор услышал голос из своего прошлого, эхо своей прежней жизни, шепот, говоривший ему о том, что он не хотел слышать. Этот голос знал, что будет и что ему нужно делать. Тор не хотел его слушать, но и не мог отделаться от этих беззвучных слов.

Почувствовав на себе взгляд Сигислинды, он повернулся. Женщина хмурилась, словно знала, что с ним сейчас происходит. Но, конечно же, это было невозможно.

— Как только мы узнаем больше, то сообщим вам, — после паузы холодно сказала она, словно и не пыталась их успокоить всего мгновение назад. — А пока мы должны попросить вас потерпеть.

Мы? Тор попытался перехватить взгляд Бьерна, но ярл упрямо смотрел на огонь, пылающий в камине.

— Понимаю.

Судя по взгляду Сигислинды, женщина явно сомневалась, но потом, так ничего и не сказав, просто пожала плечами. Бьерн по-прежнему отворачивался.

— Как вы можете! — не выдержала Неле. Она была в гневе. — Эти люди — наши друзья, Бьерн! Ты же не станешь…

— Не беспокойся. — Тор примирительно опустил руку на ее плечо, а потом, покачав головой, подошел к Бьерну.

Теперь ярлу пришлось все-таки посмотреть на него.

Тор постарался подавить пылавшую в его душе ярость, заметив, что Свериг крепче перехватил топор.

— Я понимаю тебя. Ты ошибаешься, но я понимаю, почему ты так поступаешь, и не обижаюсь на тебя. Ты можешь дать мне слово, что с Урд все будет в порядке?

Бьерн вскинул голову, словно Тор только что влепил ему пощечину, и кивнул.

— Я вернусь в камеру, но сначала я хочу поговорить с Урд. Наедине.

— Чтобы вы могли сговориться? — злобно спросил Свериг.

— Если они собирались сговариваться, то для этого у них было достаточно времени! — Лицо Неле покраснело от гнева. — Что ты себе позволяешь, Свериг?! Я не допущу, чтобы ты говорил с гостями в моем доме подобным тоном!

— Ты… — вскинулся Свериг.

— Она права, — перебил его ярл. — Невзирая на все случившееся, мы не должны забывать о том, кто мы такие. И, кстати, никого из нас не было бы здесь сейчас, если бы не Тор. Давайте оставим их наедине.

Свериг рассерженно посмотрел на Бьерна, но потом повернулся и молча вышел из комнаты. За ним последовали охранники и, наконец, ярл и Неле.

Последней из комнаты вышла Сигислинда, да и то после некоторых раздумий. Тор не только подождал, пока за ней закроется дверь, но и внимательно прислушался — острый слух подсказывал ему, что женщина остановилась с другой стороны двери и на мгновение замерла. И лишь когда она ушла, они с Урд действительно остались одни.

Молча подойдя к столу, Тор посмотрел на бледное лицо мертвой воительницы. Некоторое время они с Урд молча стояли, а затем женщина коснулась пальцами тыльной стороны его ладони, но Тор отдернул руку. Он понимал, что этот жест может обидеть Урд, но сейчас ее прикосновение показалось ему невыносимым.

— Почему ты мне ничего не сказала? — прошептал он.

— Что именно?

— Дело не только в этой мертвой женщине. Не только Гротгеру показалось, что он меня узнал, понимаешь? Лассе…

Урд отвела глаза.

— Твой муж, Урд, — продолжил Тор. — Он узнал меня. В тот день, когда он умер, он меня узнал. И я думаю, что тебе тоже известно, кто я.

Он рассчитывал на ответ, но Урд промолчала.

— Может быть, я боялась, — после довольно продолжительной паузы вымолвила она.

— Меня?

— Нет. Того, что все это может закончиться. Это был сон, Тор.

Повернувшись, он посмотрел Урд в глаза. Женщина дрожала всем телом, стараясь не смотреть на труп на столе. Хотя она изо всех сил пыталась сохранять самообладание, Тор чувствовал, что она действительно испытывает страх.

— Сон?

— Ты словно приснился мне, — пробормотала она. — Образ, побеждающий кошмары, когда кажется, что все совсем плохо и уже не на что надеяться. Я не хотела, чтобы этот сон закончился. Я боялась проснуться и понять, что тебя никогда не существовало.

Тор удивленно посмотрел на нее.

— Ты… — Урд старалась взять себя в руки. — Ты бы остался с нами, знай об этом?

«Знай я… о чем?» — хотелось спросить ему, но Тор понимал, что на самом деле ему известен ответ на этот вопрос. Он повернулся к мертвой воительнице.

— Она была… твоей родственницей? — спросил он.

— Мы с ней одной крови, если ты об этом. — Урд протянула руку к лицу мертвой, словно хотела погладить ее по лицу, но тут же отдернула ее, будто испугавшись, что разбудит воительницу от ее вечного сна. — Наш народ мал, и так было всегда. Если перечислить предков моего народа, то, вероятно, можно узнать, что все мы произошли от одной семьи.

Но Тор спрашивал не о том, и Урд это знала.

— Ты должна была сказать мне, — пробормотал он.

Урд была права: это было лишь сном для них обоих, и теперь их ждало пробуждение, быстрое, неприятное, внезапное.

— Что я должна была сказать? — Урд почти кричала. Казалось, она злится на него, но Тор понимал, что это крик отчаяния. Женщина уже не могла сдерживаться. — Что я одна из Несущих Свет? Что я в родстве с теми, от кого я якобы бежала?

— Это действительно так? — мягко спросил Тор. — Ты и вправду лишь притворялась, будто бежишь от них?

В уголках глаз Урд блеснули слезы.

— Я не притворялась. Это правда, но поверил бы ты мне? Я была Несущей Свет, как и она. — Женщина указала на мертвую. — Я верила в то, что мне говорят. Я хотела в это верить, потому что всю жизнь меня растили в вере в бога огня и его власть. Я видела его, Тор.

— Кого видела? — опешил он. — Локи?

— Да. — Урд слабо улыбнулась. — Боги — это не какие-то там мифические существа, обитающие лишь в нашем воображении. Они действительно есть, они живые, и они люди, как ты или я, только намного могущественнее. Я… я верила в его обещания лучшей жизни, в которой не будет места страху и лишениям, как и мы все. Разве ты можешь упрекнуть меня в том, что я просто хотела счастья для себя и своих детей? — Она горестно покачала головой.

Тор промолчал. Сейчас ему нечего было сказать, чтобы уменьшить ее боль или хотя бы разделить ее горе.

«Боги — это люди, как ты или я, только намного могущественнее», — повторил он про себя. Может быть, он действительно бог? Эта мысль была заманчивой, ведь она давала ответы на все его вопросы, но почему-то Тору она казалась неправильной. Он чувствовал, что это не так, хотя и сам не мог бы объяснить почему. Нет, тайна его прошлого была намного сложнее. В каком-то смысле Тор был столь же одинок, как и Урд.

— Что же случилось? — тихо спросил он, сам удивившись мягкости своего голоса.

— Понимаешь, Эления и Лив… Однажды ко мне пришли, чтобы забрать их. Эления должна была стать жрицей Несущих Свет, а Лива отдали бы эйнхериям, чтобы они воспитали его.

Эйнхерии… Тор уже не первый раз слышал это слово и даже сам произносил его, но только сейчас понял его истинное значение. Вот только это знание вспыхнуло всего лишь на мгновение и тут же погасло, оставив легкий привкус на губах да слабое неприятное эхо в душе.

— Я знала, что этот день настанет, и убеждала себя, что буду гордиться судьбой моих детей. Но когда пришло время расстаться с ними, я поняла, что все это просто глупости. Я не могла отдать детей чужим людям. И мы бежали от своего же народа, пока наконец не попали в Скатсгард, где я повстречала Лассе. И об этом я должна была рассказать тебе, Тор? В тот самый первый день нашей встречи, когда один из моих соплеменников пытался убить тебя?

Тор не забыл, как обнаружил ее в хлеву с тем воином-гигантом, и сейчас перед его внутренним взором предстали ее глаза. Но он решил не говорить об этом.

— А дети?

— Они были еще совсем маленькими. И я позаботилась о том, чтобы они обо всем позабыли.

Наверняка Урд понимала, чем может обернуться такое ее решение.

— Значит, ты позаботилась о том, чтобы дети ни о чем не вспоминали? — повторил Тор, стараясь, чтобы в его голосе не прозвучал упрек.

— Да. Можешь спокойно сказать мне это, Тор. Я совершила глупость, а теперь расплачиваюсь за это. — Она пожала плечами, словно речь шла о мелкой оплошности, а не об ошибке, которая могла привести ее к гибели. — Как и мои дети.

— Наша судьба еще не предрешена наверняка, — попытался утешить ее Тор. — Никто не должен узнать об этом.

— Не будь глупцом, Тор, — прошептала Урд. — Сигислинда догадывается обо всем. И если сейчас она еще сомневается в том, кто я на самом деле, то вскоре выяснит это. Нужно поговорить с Бьерном. Он… умный человек. И он не причинит вреда детям.

— О да, — фыркнул Тор. — Если уж на то пошло, то давай сразу же расскажем обо всем Сверигу. Или можешь сама себе перерезать горло, чтобы Бьерн и его прихвостни не утруждались. — Он рассерженно махнул рукой. — Они ничего не должны знать, иначе ты погибнешь.

— Возможно, это даже к лучшему, — тихо ответила Урд. — Та женщина, которой я была раньше, не заслуживает того, чтобы жить.

Тору хотелось схватить ее за плечи, потрясти, призвать к рассудку.

— А как же твои дети? — нашелся он наконец. — Они тоже заслужили смерть?

— Бьерн не причинит им вреда.

— Бьерн, может, и не причинит. Но вот Свериг… — возразил Тор.

— Свериг не чудовище.

— Но он меня ненавидит. И он готов сделать что угодно, лишь бы мне было плохо. Никто не должен узнать правду. Настаивай на истории, которую ты рассказала раньше, в чем бы они тебя ни обвиняли. Завтра мы увидимся вновь.

Урд, скользнув по нему невидящим взглядом, медленно кивнула.