Тор. Разрушитель

Глава 19

Ближайшие пару дней Тор не видел ни Урд, ни детей. В жизни города ничего не изменилось. Тор пытался заметить хоть что-то в поведении Гундри или Хельги, но тщетно: они вели себя точно так же, как и раньше. Видимо, ни Урд, ни дети не рассказали им о происшедшем, хотя Тор на это рассчитывал. Кроме того, никто не говорил о погибшей девушке. Тор ожидал, что ее исчезновение будет новостью даже в таком крупном селении, как Эзенгард, но либо никто ничего не заметил, либо исчезновения горожан были тут в порядке вещей.

Но и то и другое показалось ему маловероятным, а расспрашивать кого бы то ни было он не решался. Впрочем, теперь Тор смотрел на этот город другими глазами, отмечая про себя многое, что ускользало от него раньше. Однако времени на то, чтобы подумать или подробнее узнать о происходящем, у него не было. Корабль не покинул причал ни в этот день, ни на следующий. На самом деле Тор не очень-то надеялся, что моряки вскоре опять отправятся в плавание. Команда корабля не просто участвовала в празднике весны, она была, так сказать, главным участником кутежа, и потому матросам потребовался целый день, чтобы хоть немного прийти в себя. Но даже после этого они выглядели так, что никаких сомнений по поводу их задержки на берегу не возникало: вряд ли они справились бы с качкой, не опорожняя содержимое своих желудков за борт.

Тору казалось странным, что люди добровольно причиняли себе такой вред, но не винил моряков, поскольку у него появилась возможность подработать на борту. Ему наверняка понадобятся деньги, если он покинет город. Кроме того, Тор познакомился с командой, время от времени поднимавшейся на борт. Большинство моряков оказались довольно недружелюбными и относились к Тору с презрением. Всего пару дней назад такое поведение вывело бы его из себя, но теперь он молча мирился с этим и старался порасспросить команду о том о сем. Впрочем, отвечали моряки охотно. Будучи по природе болтливыми, они привыкли к тому, что в каждом порту их засыпают вопросами.

Корабль был полностью загружен. Тор давно уже перестал думать о том, что же находилось во всех этих мешках, ящиках и коробках, вынесенных из бездонных погребов и огромных складов Себлома. Непонятно было только, как все это помещается на таком невзрачном суденышке. Этот кнорр длиной в пятьдесят футов уже намного больше погрузился в воду, чем в первый день, когда он прибыл в порт, — полностью загруженный и с пятнадцатью матросами на борту. Сейчас из команды на корабле находились только трое — капитан и два матроса, валявшихся на мешках и громко храпевших.

У Тора они вызывали презрение, и это чувство, должно быть, отразилось на его лице, так как после разгрузки капитан подозвал его к себе и, криво улыбаясь, предложил присесть.

Правда, болтать Тору сейчас не хотелось. День выдался не из легких, а Себлом даже не давал ему времени на то, чтобы поужинать. Еда была скудной, и ее едва хватало на то, чтобы хоть немного утолить голод.

Но ссориться Тору не хотелось, да и незачем было привлекать к себе внимание, и потому он молча уселся на один из ящиков рядом с капитаном и вопросительно посмотрел на него.

Капитан был высокий, не ниже Тора, и коренастый, но уже в летах. Его руки были покрыты бесчисленными мозолями и шрамами, что свидетельствовало о долгих годах работы у штурвала. Он был перепачкан с головы до ног, и только меч, висевший на поясе, оставался чистым.

Уже не в первый раз Тор удивлялся тому, что и капитан, и его матросы не расстаются с оружием. Они же находились среди друзей, а Эзенгард был весьма мирным городом…

— Значит, ты Тор, — наконец сказал капитан, произнося его имя с тем же непривычным акцентом, что и Себлом. — Я видел тебя тут последнюю пару дней.

— Наверное, это связано с тем, что я загружал твой корабль, — ответил Тор. — К тому же я был тут один.

Капитан тихо рассмеялся.

— Насколько я понимаю, тебе за это платят?

— Платят, но недостаточно. Впрочем, это хоть что-то.

— Хороший настрой. — По-стариковски закряхтев, моряк сунул руку за ящик и достал кувшин с тягучим медом.

В ответ на его вопросительный взгляд Тор лишь покачал головой, и капитан, пожав плечами, налил только себе.

— Меня зовут Баренд, — представился он, сделав глоток.

— И что тебе от меня нужно? — не очень-то вежливо осведомился Тор.

— Ты сильный парень, подмечаешь, что происходит, и, мне кажется, ты не дурак. Мне это нравится.

Капитан не ответил на его вопрос, и Тор уже начал жалеть о том, что принял это приглашение.

— Я видел, как ты смотришь на моих матросов. Их проделки тебе не по душе.

— По-моему, они слишком много пьют.

— А ты не пьешь. — Баренд кивнул. — Я наблюдал за тобой. Изредка можешь меда пригубить, а к вину и вовсе не прикасаешься. Обет, что ли, какой принес?

— Мне просто не нравится напиваться. Я попробовал, мне это не по душе.

— А в первый раз никому не нравится, — ухмыльнулся капитан. — Еще ты задаешь много вопросов.

— Это верно, — согласился Тор. — И что?

— Да вот хочу полюбопытствовать, нравится ли тебе твоя работа. Ты ведь не из Эзенгарда родом, верно?

— И кто теперь задает вопросы?

— Я хорошо знаю Себлома, — невозмутимо продолжил Баренд. — Он пьяница и слабак, а главное, страшный скупердяй. Дай угадаю. Ты работаешь за еду и ночлег, причем спишь на соломе, а на ужин ешь то, что оставили другие постояльцы?

В отношении ночлега он был прав, а что касалось ужина, то так все и было бы, если бы Гундри и ее мать не позаботились о Торе.

— Мне платят за работу, — ответил он.

Все это Баренда не трогало, но Тор чувствовал, что капитан к чему-то клонит. Нужно было выслушать, что он хочет.

— Платят? Сколько?

Тор ответил.

— Да, я так и думал. — Баренд презрительно рассмеялся. — Этого не хватит даже на то, чтобы заплатить за обед. Насколько я знаю Себлома, он найдет, за что взять с тебя деньги, когда ты покинешь его постоялый двор. По морю плавал когда-нибудь?

— А что?

— Ты ловко передвигаешься на корабле. У меня на это дело глаз наметан.

Тор покосился на спящих матросов и покачал головой.

— Ты что, пытаешься меня нанять?

— Мне хорошие люди всегда пригодятся. А ты парень неплохой. — Капитан ухмыльнулся. — Пить бы еще научился — и цены бы тебе не было.

— Я не моряк, — отрезал Тор.

— А ты пробовал выйти в плавание? — спросил Баренд. — Кроме того, — он повысил голос, видя, что Тор собирается возразить, — мы не выходим в открытое море. «Буря» свое уже отплавала… как и ее капитан, увы. — Он нежно погладил полусгнившую доску и тоскливо улыбнулся. — Этот кораблик не выдержит сильного шторма. Нет, в открытое море мы больше не выйдем. Да и зачем? Там только вода… и пара других стран, где живут такие же красивые женщины, как и тут… и такие же ревнивые мужья, всегда готовые набить чужаку морду.

— К чему ты клонишь?

Баренд ухмыльнулся еще шире.

— Ты ведь уже догадался, друг мой. Я хочу нанять тебя. Такой работящий парень, как ты, мне бы пригодился. Что тебя держит в Эзенгарде?

— Ничего.

— Тогда подумай о моем предложении. Оплата неплохая, мир повидаешь, ну, или хотя бы побережье, а девчонкам моряки нравятся. Да и деньжат подзаработаешь уж побольше, чем здесь.

Тор ответил не сразу. Предложение Баренда было неожиданным, но весьма соблазнительным. Конечно, «Буря» являла собой настоящую развалину, но на ней можно было выбраться из той ловушки, в которой он оказался.

Наконец Тор покачал головой.

— Мне нужно задержаться здесь еще на несколько дней.

— Зачем?

Тор промолчал. Бросив на него испытующий взгляд, капитан отпил еще меда и сказал:

— Тогда предоставим решение судьбе. Или богам, если тебе так больше нравится.

— Что ты имеешь в виду?

Баренд мотнул головой в сторону мачты с обвисшим парусом.

— Мы ждем попутного ветра. Может, он подует завтра, а может, через три дня… Так что время на раздумья у тебя есть.

— Ветра? — Тор покосился на два десятка весел, аккуратно сложенных с обеих сторон палубы.

— Это только на крайний случай. — Баренд покачал головой. — Зачем грести, если ветер весной дует настолько сильно, чтобы доставить нас к цели?

Где-то закричала птица, словно подтверждая его слова или предупреждая Тора.

— И куда же вы поплывете, если вокруг все так же, как и тут?

— Мы поплывем вдоль берега, — ответил Баренд. — Сейчас, весной, после такой долгой зимы всюду нужны наши товары. Мы сможем хорошо заработать. — Он тихо рассмеялся. — Хотя моя команда и утверждает, что я скупердяй похлеще Себлома, но каждый из них получает приличную долю.

Тор покосился на старый, но весьма ухоженный меч на поясе Баренда. «Долю от чего?» — подумал он.

— Так вы поплывете вдоль побережья?

— Из порта в порт.

— Я слышал, на юге идет война.

— Вот как? — Баренд прищурился. — Ну конечно, человек, задающий столько вопросов, наверняка многое знает. Но ты прав. Времена нынче беспокойные. Большинство городов на юге уже пали. И Эзенгард ждет та же участь, если хочешь знать мое мнение. И это еще одна причина, чтобы не оставаться здесь.

— Как по мне, это скорее причина для того, чтобы не ехать на юг.

— Нам нет дела до войны, друг мой, — сказал капитан и презрительно фыркнул.

— И нет дела до Несущих Свет?

Баренд настолько опешил, что Тор подумал, что допустил ошибку, сказав это.

— А ты неплохо осведомлен. Но, видимо, все же недостаточно. Несущие Свет меня не интересуют. И до нас им дела нет.

— После всего, что я слышал, мне трудно поверить в это.

— Власть приходит и уходит, друг мой, — отмахнулся Баренд. — Новый король, новая религия… какая нам разница? Пока никто не вмешивается в наши дела, пока нас оставляют в покое, мы будем вести себя так же. Мне все равно, в каких богов верят люди, и что за мысли роятся в их головах. Корабли нужны всем. И люди, которые умеют плавать на этих кораблях, тоже. Если мы приплывем в город, где правят Несущие Свет, то помолимся их богам, принесем жертву в их храме, а потом пойдем своей дорогой.

«Если Баренд действительно верит в это, — подумал Тор, — то его ждет большое разочарование». Не принимая во внимание Урд — а в последние дни Тор всерьез сомневался в том, что знает, кто она на самом деле, — он мало общался с Несущими Свет. Но если хотя бы половина из того, что о них говорили, была правдой, то слова капитана звучали весьма легкомысленно. Такое отношение к происходящему было простейшим способом потерять голову.

Птица закричала вновь, и Тору показалось, что по палубе «Бури» скользнула какая-то тень, слишком большая и темная для птицы. Но, подняв голову, он понял, что ошибся. Это действительно была птица, а не химера, прилетевшая из снов, чтобы помучить его. Вот только это была не одна из чаек, обосновавшихся в порту и питавшихся отбросами. Нет, это было огромное черное создание, чье оперение блестело, словно полированная сталь.

— Ворон? — удивленно пробормотал Баренд. — Как странно. Вообще-то, они сюда не… — Запнувшись, он нахмурился и настороженно оглянулся.

Судя по всему, он заметил что-то, и это ему совсем не понравилось. И Тор вполне мог его понять. Ему тоже было как-то не по себе. По набережной, направляясь к «Буре», шел Свериг — как всегда, с топором на плече.

Свериг? Здесь?

— Это что, твой дружок? — насмешливо осведомился Баренд.

«Лив был прав, — раздраженно подумал Тор. — Следовало убить этого типа, пока у меня еще была возможность. Но что Свериг тут делает?»

Буквально через пару мгновений Тор смог бы сам задать этот вопрос помощнику ярла, потому что с такого расстояния Свериг узнал бы его. В этот момент ворон крикнул в третий раз. То ли это было совпадение, то ли Один и вправду послал ему этого ворона, но Свериг поднял голову и прищурился, глядя на небо. Тор воспользовался этим и медленно отвернулся, чтобы резким движением не привлечь внимание врага. А вот от внимания капитана его уловка не ускользнула.

— Нет, это явно не твой друг. — Баренд нахмурился. — Но если тебя это утешит, то и не мой тоже.

Тор не ответил. Мысли отчаянно бились в его голове. Оставалось всего пару мгновений до того, как Свериг подойдет сюда, а когда он поднимется на борт «Бури», то узнает Тора. И тогда Сверига придется убить — со всеми вытекающими из этого последствиями как для него, так и для Урд, а может, и для всего города. Да, Лив был прав. Нужно было убить Сверига…

— Плавать умеешь? — спросил Баренд.

Тор удивленно уставился на него, но капитан налил себе еще кубок меда и продолжил как ни в чем не бывало:

— Эта зима была долгой, и все это время «Буря» стояла у причала. Боюсь, кто-то должен нырнуть под воду и посмотреть, не повреждена ли корма. Я знаю, что вода холодная, но заняться этим необходимо.

Все это звучало настолько абсурдно, что Тор потратил еще пару бесценных мгновений на то, чтобы оправиться от изумления. Свериг неуклонно приближался.

— Только следи за тем, чтобы тебя не отнесло в сторону. Подводное течение тут коварно, а под молом есть пещеры, где легко заблудиться. — Капитан вскочил и раздраженно отбросил свой кубок. — Мне все равно, холодная вода или нет, ты, ленивая скотина! Ты нырнешь туда и займешься снастями, иначе я заставлю тебя проплыть весь путь до Старберга, волоча за собой «Бурю», ясно тебе?!

Тор только сейчас понял, что пытается сделать капитан. Оставалось лишь надеяться, что еще не очень поздно. Вскочив, Тор перепрыгнул через мешки и одного из спящих матросов и подошел к поручням.

— И думать не смей подниматься на борт, пока хоть одна ракушка останется на корпусе, ленивая тварь! — бушевал Баренд.

Тор услышал за спиной тяжелые шаги, перелез через поручни и, присев на корточки, наклонился к воде. Ему даже не требовалось притворяться, что он дрожит. Вода действительно была необычайно холодной.

— Вы Баренд, капитан этого корабля? — послышалось сверху.

— Да, — прорычал капитан. — Подождите-ка, мне тут нужно проучить одного бездельника. Поторапливайся, парень! Ты так воняешь, что хорошее купание тебе не повредит! — С этими словами Баренд толкнул его в спину, и Тор, вывалившись за борт, очутился в ледяной воде.

Сердце Тора заколотилось в груди, голова закружилась. Все вокруг заволокло пеленой, так что приходилось ориентироваться только на свет. Легкие болели от нехватки воздуха, словно Тор вдохнул жидкий огонь. Он вынырнул на поверхность, сделал глубокий вдох и опять нырнул, заметив тень на палубе рядом с Барендом. Конечно, Свериг мог что-то заподозрить, наблюдая за странной сценой, но пусть теперь об этом заботится капитан. Впрочем, Тор не сомневался, что Баренд справится. А если нет, то остается надеяться на то, что Свериг плохо плавает и не станет лезть в ледяную воду.

Тор снова набрал побольше воздуха в легкие и, обратившись к богам, чьи имена он слышал от Урд, попросил их, чтобы Свериг сейчас не смотрел вниз. А потом он проплыл под днищем «Бури».

Как и сказал Баренд, в порту было необычайно сильное подводное течение, и потому вынырнуть в нужном месте было трудно. Кроме того, Тор почти ничего не видел. Вода оказалась очень соленой и жгла глаза, словно кислота.

Да и холод давал о себе знать. Увидев наверху светлое пятно, Тор вынырнул на поверхность и сделал вдох, но тут же ударился головой о доску, так что в ушах зазвенело. Каким-то образом ему удалось ухватиться за что-то и держать голову над водой, но это отнимало почти все силы.

Нельзя было слушать Баренда. Что он вообще знал об этом человеке, его целях и намерениях? А что, если он договорился со Сверигом и… Тор почувствовал, как начали путаться его мысли. Жестокий холод сменился ощущением приятного тепла… Нет, нельзя было сдаваться! Вода не просто обжигает холодом, она несет смерть! Будь температура чуть пониже, вода бы покрылась коркой льда. Нужно было выбираться на сушу, иначе он окочурится еще до того, как Свериг договорит с капитаном. С другой стороны, если Свериг его увидит, все будет кончено.

Собрав всю свою волю, Тор заставил себя оглянуться, чтобы понять, где находится. Вокруг тень сменялась светом, и Тор поплыл к самому светлому пятну. Его пальцы за что-то держались, хотя он до сих пор так и не понял, что это. Как бы то ни было, эта опора выдерживала его вес, и нужно было только перебирать руками… Наконец вода отступила и Тор смог подняться на ноги, завернувшись в мокрую накидку. Ткань липла к телу, высасывая последние остатки тепла. Чтобы увидеть его, Сверигу достаточно было только оглянуться.

Наверное, именно эта мысль заставила Тора выпрямиться и пойти вперед. По какой-то загадочной причине Свериг так и не оглянулся, поэтому Тор без помех добрался до постоялого двора. Уже не разум, а интуиция подсказывала ему, что в трактир заходить не стоит. Свериг наверняка приехал сюда не один, и его спутники могли поджидать Тора внутри.

Он поплелся на конюшню. Там тоже можно было наткнуться на кого-то из Мидгарда, но стоило рискнуть. Если он останется на улице, то замерзнет.

С прошлого раза на конюшне что-то изменилось. В стойлах появилось много новых лошадей — и прискакали они сюда недавно. Хотя с них сняли седла и почистили, от некоторых коней еще веяло холодом, и видно было, что животные устали. Одного мерина Тор узнал. Наверное, конь его тоже запомнил — когда Тор вошел на конюшню, мерин поднял голову и тихонько заржал. Тор вспомнил, что на этом коне часто ездил Бьерн.

Он немного испугался, но на самом деле удивляться тут было нечему. Свериг и Бьерн прибыли в Эзенгард неспроста. Конечно, вряд ли они предполагали, что Урд направится сюда, скорее, они намеревались поговорить со своими союзниками и узнать новости о войне. Но раз уж они приехали в этот город, то вскоре узнают от кого-нибудь, что Тор остановился у Себлома. Нужно было предупредить Урд и детей.

Тор чувствовал, как судорога сводит его мышцы, как стучат зубы, как холод болью отдается в ногах. Он умрет, если ничего не предпринять. Но что же делать? Путь к камину Себлома ему заказан, поскольку в трактир идти нельзя. Пробраться в свою комнатку под крышей тоже нельзя. О том, чтобы отправиться в укрытие Урд и предупредить жену, не могло быть и речи. Тор не сомневался в том, что сумеет сориентироваться в подземном лабиринте, но для этого нужно было пройти по улице, а на такой риск он пойти не мог.

Дрожь усилилась. Тор сжал зубы, чтобы подавить стон, и поднес правую руку к лицу. Пальцы посинели и сильно дрожали, и, как он ни пытался разогреться, рука немела все сильнее. Если Свериг застанет его в таком состоянии, то ему даже не понадобится топор, чтобы расправиться с ним. Достаточно будет толкнуть его, и он разлетится на тысячи ледяных осколков.

Неловко стянув мокрую накидку с плеч, Тор повернулся к двери и осмотрел стойла. Пегая кобылка поприветствовала его радостным ржанием и повернула голову, словно бы для того, чтобы укусить. Впрочем, кусаться она не стала. Тор, проходя мимо, потрепал ее по шее. Даже это движение вызвало у него боль. В узкие щели между досками можно было увидеть гавань и «Бурю». Баренд и Свериг по-прежнему стояли на корме и разговаривали. Конечно, Тор находился слишком далеко, чтобы понять, о чем они говорят, или хотя бы разглядеть выражения их лиц, но он видел, как Свериг активно жестикулирует, размахивая топором. И хотя это ничего не означало — Свериг всегда размахивал топором, — Тору это не понравилось. Понаблюдав некоторое время за капитаном, Тор стал ждать, когда же прекратится дрожь в руках и отступит боль, но его состояние только ухудшалось.

Все тело болело, мысли медленно ворочались в голове, и думать становилось труднее. Тор понимал, что страдает от последствий переохлаждения и что это может быть опасно. В горах тоже царил холод, но тогда все было иначе. Холод убьет его, если он ничего не предпримет. Но была и другая опасность. Из-за недомогания он вряд ли сумеет правильно отреагировать, если что-нибудь случится. Возможно, он даже не заметит, что что-то не так. Кобылка фыркнула, и Тор поднял руку, чтобы погладить ее, а потом обошел деревянную ограду стойла и прижался к лошади. Животное инстинктивно отпрянуло, почувствовав холод, но потом прильнуло к хозяину. Помедлив, Тор стянул мокрую рубашку и штаны и обнял кобылу. Это не очень помогло, ведь было ясно, что рано или поздно ему опять придется надевать мокрую одежду, но сейчас у Тора хотя бы появилось ощущение, что рядом есть какой-то друг и он что-то делает для него. Мысль об этом преисполнила его горечью. Лошадь? Неужели единственным существом в мире, которого он мог считать своим другом, была лошадь?

Тор списал эту безумную мысль на свое состояние и сосредоточился на тепле, исходившем от кобылки. Наверное, сама мысль о тепле грела его больше, чем тело лошади. Его знобило, и Тор чувствовал, как нагревается кровь в его жилах, а мысли уплывают куда-то, скатываясь в горячечный бред. Ноги становились все тяжелее, и сейчас Тору хотелось лишь одного: прилечь на пол и закрыть глаза. Конечно, он понимал, что после этого может уже не проснуться, однако теперь это не имело никакого значения.