Тора-кай. Книга 2. Кровавая охота

Глава 9

— Ну как? — придирчиво и с надеждой спросила Мизуки.

— Хм, нормально, — я поднял руку боевого костюма и покрутил ею перед собой.

— Не совсем, — Мизуки посмотрела в свои хитрые приборы, отозвавшиеся пляской цветных линий на экранах. — А сейчас?

— Еще лучше, — я пошевелил пальцами безо всякого сопротивления. — Даже на пианино сыграть смогу.

— Ты? — со смешком бросила на меня взгляд она. — У тебя медведь на ушах топтался. Куда тебе. Максимум на барабане, и то скаутском.

— Но-но, попрошу! — шутливо ответил я.

— Не, можешь не просить, — она потыкала пальцем в кнопки.

Трофейный «Хатамото» был ценным приобретением — боевой костюм нового поколения с огромными возможностями. При этом легким и удобным. Однако чувствовалось, что это всего лишь прототип, некоторые косяки присутствовали.

— Вот так лучше. Пройди в присядку, что ли…

— Издеваешься? — я погрозил ей пальцем.

— Ладно, снимай, — вздохнула она. — Будем думать.

— А что тут думать? — я нажал несколько фиксаторов и стал отсоединять навесные части. — Хорошая штука, в хозяйстве полезная. Обязательно опробуем на подходящей миссии.

— Перед тем, как его пробовать, придется внести некоторые изменения по образцу «Ультрамарина XL».

— Большие?

— Достаточные.

— А что с ним не так?

— Да с ним-то все так, последний шедевр инженерной мысли… на данный момент. В наше время они устарели окончательно.

— Ну я бы не сказал, что устарели. Линейщики вообще в двухсотлетних «Самураях» ходили…

— Именно. Потому что в свое время их произвели столько, что на складах длительного хранения скопилась чертова туча никому не нужных новеньких «Самураев» на случай войны. Были бы законы об обороте боевой амуниции другие, их бы крестьянам продавали, чтобы те кувой землю обрабатывали.

— Или якудза камой владельцев этой земли.

— Вот поэтому и не продают, — констатировала Мизуки, и склонилась над костюмом, что-то измеряя и делая пометки по ходу.

— Наброски? — кивнул я

— Усовершенствования. Вот как раз будет работа тем, кого я беру на свою фабрику. Пускай делают доработку.

— А не поймут, для чего это надо? Запчасти-то специфические…

— Ну поймут и поймут, — пожала она плечами. — Какая разница? Не их собачье дело. Их дело — сделать это молча и получить неплохие деньги.

— Будут ли они молчать? — спросил я.

— Будут. Штрафные санкции жесткие — увольнение с внесением в черные списки работодателей, да еще огромный минус в социальный индекс — и все, нищий-любитель на панели. Здесь как-то соцобеспечение не развито, — Мизуки отложила в сторону планшет и взяла одну из навесных панелей. — Ага, вот здесь тоже надо изменить. Ладно, пойду заниматься наймом персонала и начинать производство.

— Не слишком спешишь?

— Я? Сам подумай. Миссия может поступить в любой момент. Костюм пока, как я считаю, не готов. Завтра-послезавтра еще сладкая парочка привезет железную тетку, с которой тоже надо разбираться. Помимо этого я взвалила на себя производство.

— Ну, сама знаешь — в армии инициатива наказуема и имеет своего инициатора, — я усмехнулся как можно более гнусно-ехидной улыбкой. — Так что извини.

— Я же для всех нас стараюсь, — надула губы Мизуки. — И для общего дела. Не хотела бы — зарядила пару патентов и лежала бы себе на диване, холодное пивко потягивала. А уж не связывалась бы с инженерным обеспечением группы. Я тут, как дура, рву себе пятую точку на «Юнион Джек», а он еще и недоволен.

— Ладно-ладно, погорячился, — примирительно сказал я.

— Что тут у вас за шум? — в пристройку, превращенную в домашнюю мастерскую вошла Хитоми с банкой ледяной газировки в руках.

— Ничего, — обиженно сказала Мизуки.

— Ладно, вы тут оставайтесь на хозяйстве, а я пошел на стрелку с очередным аватаром, — попытался я лихо срулить с темы.

— Ага, обидел девчонку и сваливаешь? — сказала Кошка.

— Никто никого не обижал. И вообще, на начальство не обижаются, а выполняют его приказы, — вот же спелись, у Хитоми материнский инстинкт проснулся что ли? Ну надо же… — А сегодня у нас по плану с ним встреча. И между прочим, для Мизуки она важна больше. Не забыла про список технологий, которые хотела запатентовать, а?

И тут у Мизуки зазвонил смартфон.

— Да. Что? Кто? Да, подъеду, — Мизуки выглядела озабоченной. — Отбой.

— Кто и что? — спросил я.

— На нас решили наехать. Приехал какой-то хрен с горы и предлагает крышу.

— Ну поехали, поговорим. Аватар обождет.

Когда мы подъехали к воротам завода, нашим глазам открылось живописное зрелище. Донельзя грязный вонючий байкер верхом на раскрашенном черепами и прочей сатанинской шнягой мотоцикле, весь расписной. Художества мастера татуировок можно было лицезреть поверх кожаного с заклепками жилета.

— Ты, штоль, хозяин? — обратился он ко мне.

— Я, — сказала Мизуки.

— О, — оживилось животное на байке, — баба! Так вот, киса, слушай сюда. Тут все платят нам, «Токийским Ёкаям». Так что с этой халупы ты башляешь нам лям йен в месяц. Или сожжем ее нахер, а тебя умоем кислотой, поняла?

Я тихонько наступил Мизуки на ногу.

— Она поняла, — сказал я. — Кому башлять?

— Заедешь в пятнадцатый квартал и спросишь Кена, поняла, киса? Может он тебе и скидку сделает, если натурой забашляешь, — животное заржало, ему видимо это показалось остроумным. — Так что в восемь, не опаздывай.

И животное с пробуксовкой, обдав нас вонючим дымом — байкеры электромотоциклы не признавали — рвануло с места.

— Ну что, навестим ёкаев вечерком? — выдвинул я разумное предложение. — Давно мы на забое свиней не подрабатывали.

— Какие они ёкаи, стадо грязных свиней, — обиженно сказала Кошка. — Они еще ёкаев не видели. И вообще, киса — это я!

— Мизуки, костюм для работы готов?

— Может, не надо его светить?

— Ладно, придется по старинке, голыми руками. А пока, давайте соберем все данные, какие можем, на этих ёкаев с горы.

Райончик был еще тот. Уже на входе было видно, что это насквозь криминальная территория, причем такая, что полиции сюда соваться явно не рекомендуется — разберут на запчасти, оставив на память фуражку. А облаву здесь проводить только Силами Самообороны с бронетехникой и мехами. И то, возьмут только бомжей, конченых торчков и шалав низкого пошиба, а все «конкретные пацаны» сделают ноги намного раньше, чем нога первого меха ступит на эту территорию.

— Действуем, как и договаривались. Пленных не брать, зачищаем под ноль.

— Понятно, — сказали в один голос Хитоми с Мизуки.

Мизуки шла открыто, а вот мы с Кошкой были под Скрытом, который отводил глаза всем.

— О, ты смотри какая киса? — заржал один из байкеров, гревший руки около бочки из-под соляры, в которой развели костер. — Ну-ка давай развлечемся, я тебе покажу по-байкерски…

— Это, наверное, руль грызть, пока тебя сзади имеют, — прокомментировал я по импланту.

— Я к господину Кену, — подпустила дрожь в голосе Мизуки. — Он меня ждет.

— А чем тебя наши не устраивают? — сально осклабился байкер, похлопывая себя по бугорку на кожаных штанах в облипку.

— У него маленький. Эх, хотела бы я ему сказать это вслух, — посетовала Мизуки.

— Держи себя в руках. Понимаю, это трудно. Играй роль «барышня и хулиганы».

— Обожди, Ратто, — сказал другой байкер постарше. — Не путай развлечения и бизнес.

— Ну тогда на обратном пути, — подмигнул Мизуки байкер. — Когда с делами будет покончено.

— Он не подозревает, насколько прав, — сказала Хитоми.

— Начинаем!

Дождавшись, пока байкер отведет Мизуки внутрь, мы спокойно подошли к ничего не видящему и не подозревающему байкеру.

Легкий свист вакидзаси Хитоми сменился стуком отрубленной головы о мостовую.

— Групповая цель, пятеро у входа.

— Бери.

Хитоми сделала жест пальцами, и только что гоготавшие и хлебающие пиво байкеры рухнули на мостовую с почерневшими лицами.

— Пока тихо. Обход?

— Сделаете потом, — сказала по импланту Мизуки. Кто из вас лучше Общее Оглушение кастует?

— Я. Прикройся.

— Готова.

— Ну тогда, — я хлопнул в ладоши…

Раздалось несколько звуков падающих тел, а гогот и пьяные вскрики внутри здания стихли.

— Ну что, начинайте скотобойню, — сказала Мизуки. — А потом сюда, повеселимся с Кеном.

— Хорошо, — я переглянулся с Хитоми и достал свой вакидзаси. — Ну что, в четыре руки и два меча?

— Ага, — она беззаботно сдула прядь волос со лба. — Поехали!

… Главарь байкерской банды «Токийские Ёкаи» проснулся от того, что кто-то хлестал его по щекам.

— Проснулся, болезный? — красивая светловолосая девушка, блондинка с ярким макияжем склонилась над ним.

— Ты кто? — он попытался пошевелиться на своем кресле-троне, но не смог. Скосив глаза, он увидел, что крепко и грамотно привязан скотчем ко всем частям мебели.

— Это неправильный вопрос. И вообще, вопросы здесь задаю я, — в голосе девицы проснулись такие первобытные нотки, что Кен аж поежился. И тут деваха от души влепила ему такую оплеуху, что его голова мотнулась, чуть не сломав позвонки.

— Вы не знаете, с кем вы связались, — просипел он разбитыми губами.

— А вот ты нам сейчас и скажешь, — и деваха развернула его кресло в небольшой зал, который теперь украшали живописные инсталляции. В основном из отрубленных голов его кохаев и их обезглавленных тел. Несколько тел были за ноги подвешены к стропилам, причем насколько видел Кен, они были еще и выпотрошены, внутренности из распоротых животов разноцветными гирляндами свисали вниз. Вот теперь Кену стало страшно — когда он творил всевозможные зверства, упиваясь властью улиц, то не рефлексировал по этому поводу. На улицах правит тот, кто сильный.

— Да кто вы такие? — Кен в ужасе выпучил глаза и почувствовал, как предательски потекла по ноге теплая струйка.

— Фу, обоссался, — с отвращением сказала блондинка. — Он еще и ссыкливый в полном смысле.

— Подожди, когда он услышит кто мы, он еще и обосрется, — сказал мужской голос, и перед глазами появился молодой мужчина с волчьим взглядом стальных глаз. Кена еще больше заколбасило, он знал такой взгляд, взгляд хладнокровного палача. — Мы — Тора-кай.

— Вас же не существует, — в ужасе сказал Кен. — Вы миф среди якудза, их страшилки!

— На твое несчастье, мы есть, — с сочувствием сказал мужчина. — А ты на нас наехал. И теперь у тебя есть выбор — либо умереть медленно и мучительно, либо быстро от одного удара меча.

— Но я же не знал, — заскулил Кен, чувствуя приближение неизбежного конца.

— Ваша беда, уличных крыс, что это вы не знаете, с кем связываетесь, — спокойно и деловито сказал мужчина. — Пока вы, маленькие мальчики с грязными письками пялите друг друга в своей песочнице, нас это не интересует. Но на взрослых не гавкайте.

— Что ты ему душеспасительные проповеди читаешь? Все равно он их если и способен уяснить, то применить — уже нет. Покойнику они ни к чему, — сказала блондинка. — Давай лучше я его допрошу. И начну с удаления некоторых органов, чтобы лучше кололся.

Блондинка воткнула лезвие вакидзаси в сиденье кресла прямо между ног, и Кен почувствовал, как лезвие остановилось в миллиметре от нежной кожи.

— Нет! — завизжал он. — Не надо!

— Ну тогда говори, — блондинка наклонилась над ним. Кен еще больше обмер от ужаса, когда ее глаза на мгновение стали желтыми, а зрачок — вертикальным, как у змеи или кошки. — И умрешь мужчиной.

— Даааа!

— Вечная проблема этих вшивых гангстеров, что они, когда вылезают из канализации, забывают крышку от люка с башки снять, — Кошка разглядывала трофеи, захваченные у банды. Рядовое оружие и предметы нас не интересовали, драгоценности и финансы забрали, а найденными наркотиками щедро посыпали окровавленный пол.

— Тут прямо даже антиквариат есть, — я поднял старый немецкий «Вальтер» времен второй мировой.

— Да уж, — усмехнулась кошка. — Очередной старый пиратский пистолет.

— Ну не совсем пиратский, но близко к тому. Культовая пушка якудзы, прямо-таки статусная.

— Немецкая?

— Ну свои пистолеты в Японии всегда были говно, чаще убивали своих же владельцев. А после той войны сюда пришли огромные партии немецкого оружия, и «Вальтеры» стали культовой пушкой якудза на долгое время, — провел я исторический экскурс в историю, где-то читал еще в ППД об этом факте.

— Ну можешь забрать его себе, я на него не претендую. А вот на это… — она любовно погладила полированные ножны искусно инкрустированной катаны. — Явно оружие онна-бугэйся.

— Значит, оно как раз для тебя.

— Я больше куноити, — сказала Хитоми, выдвигая клинок из ножен, и чуть ли не целуя его. — Но это не рядовой клинок.

— Видишь это по хамону? — я указал на неровную линию зонной закалки.

— И по цубе, и по ножнам. Этому мечу явно не одна сотня лет.

— Ну вот и владей.

— А я возьму вот этот, — Мизуки потянула инкрустированный золотом и перламутром дамский браунинг. — Обожаю маленькие пистолеты.

— Да бери. Я сегодня добрый, — сказал я. Пусть поиграются. Все равно, кроме катаны, ничего путного из оружия не было, да оно нам было и не нужно особо-то. Подвал забит под завязку, да и в тайниках еще оружия не на один взвод, Он подготовился хорошо.

— А что с украшениями? — Хитоми кивнула на внушительную горку, поблескивающую золотом и камнями.

— Или выкинем, или переплавим, — сказал я. — Слишком уж заметное все это, и явно снято с кого-то не по доброй воле. И если нас на этом засекут, будут большие проблемы, особенно если вещи именные и приметные.

— Жаль, жаль, — Хитоми подняла большой витой браслет в виде змеи и надела его на руку, сузив глаза полюбовалась эффектом. — Такую красоту выбрасывать, но… ты прав. Это не для ношения.

Она бросила браслет, отозвавшийся возмущенным, но приглушенным звоном обратно на брезент.

— Остальное пустим в дело, — сказал я, разглядывая пачки купюр и стопку карт на предъявителя. — Не все же спонсорские деньги тратить. Или в тайник заложим.

— Кстати, об этом. Не пора ли своими тайниками обзавестись? — сказала Мизуки.

— Может и пора, но я пока об этом не думал. У нас еще непочатые Его тайники есть, а там много всего.

— Но свои тоже не помешают, на всякий случай.

— Я не против, но давайте пока решим наши первоочередные задачи. Пойдем в операционный центр.

Мы поднялись наверх.

— Итак, что мы выяснили после допроса безвременно почившего Кена?

— Что он работал на субподряде от клана Мацубара-гуми, — вытянула свои длинные стройные ноги Хитоми, устроившись в кресле поудобнее. — Точнее, шакалил на него.

— Что у нас есть на Мацубара, Мизуки?

— Ну он в той самой бывшей десятке кланов, но в поле нашего зрения еще не попадал, поскольку ни Он, ни мы как-то им не интересовались, — она вывела на экран все данные, которые смогла собрать. — Старый клан, специализация стандартная, наркотики, проститутки, рэкет. Ничего примечательного. Ни заводов, ни лабораторий — вообще ничего. Ну если исключить подпольные лаборатории по фасовке герыча, который поступает к нему из Восточно-Азиатского Союза. Короче оптовый импорт и розничная продажа.

— Странный какой-то клан. И уж больно показушно традиционалистский. Только эти источники дохода и держатся еще на плаву? Выдерживают конкуренцию с другими кланами в тех же нишах?

— На первый взгляд пока так, — пожала плечами Мизуки.

— Ищи, что и как. Глубже, как можно глубже.

— Хочешь навестить оябуна? — спросила она.

— А как же, — сказал я. — Очередной визит вежливости к очередному оябуну. Сейчас мы немного потоптались на его яйцах, уничтожив банду его шестерок с особой жестокостью, очередная показательная акция. Рано или поздно он выйдет на нас, поэтому надо сработать на опережение.

— Согласна, — кивнула она. — По крайней мере захватим инициативу, а дальше…

— А дальше — хорошо смеется тот, кто стреляет первым. В конце концов мы тут санитары леса и избавляем его от особо тучных и наглых свиней, подкапывающих корни.

— Как и положено тигру.

— Да, как и положено Тора-кай.