Торг с мертвецами, часть 2

7.1 Эллисдор

Альдор пригубил вина и окинул взглядом большой зал. Празднество по случаю королевской свадьбы было в самом разгаре. И хотя оно и уступало по великолепию бракосочетанию Рейнхильды и Умбердо в Турфало, пир всё же смог удивить гостей. Эрцканцлера же заботило иное: несмотря на богатое приданое леди Истерд, казна Хайлигланда неумолимо иссякала в преддверии зимы.

Его усадили на почётном месте по правую руку от Грегора. Рядом с ним восседала Рейнхильда — сейчас они пользовались любым случаем оказаться вместе, пусть даже на людях приходилось тщательно скрывать чувства. Они оба отчаянно хватались за каждую возможность побыть наедине, зная, что вскорости будут разлучены на неопределённый срок.

Грегор был всецело поглощён общением с новоиспечённой супругой. Леди Истерд, одетая по последней хайлигландской моде, восседала по левую руку от короля, а подле неё расположился сам Магнус Огнебородый. На груди приглашённых рундов гордо красовались символы веры в Хранителя, но пуще всех сверкал золотой диск на шее Истерд — подарок Грегора был усыпан множеством мелких сверкающих камней и сиял в свете сотен свечей мириадами бликов. Рыжеволосая рундка учтиво принимала поздравления, подарки и комплименты, в то время как её отец и братья то и дело покидали пиршественный стол, чтобы побеседовать со знатными хайлигландцами о делах.

— Как тебе праздник? — спросила Рейнхильда, знаком отослала служанку и сама наполнила чашу Альдора.

— Не могу перестать считать, сколько зерна мы могли бы купить на эти деньги.

Принцесса вздохнула.

— Магнуса бы обидел скромный праздник.

— Понимаю. И всё же.

— Зато теперь мы с ними одной веры.

— Почти.

— И если уж у кого можно поучиться выживанию в суровых зимах, так это у новых родичей Грегора, — добавила Рейнхильда. — Кроме того, у них есть корабли. И меха. И ценные северные травы, что так ценятся эннийцами. После этого брака шанс пережить зиму у Хайлигланда стремительно вырос, что бы ты там себе ни думал.

Альдор наградил возлюбленную мрачным взглядом.

— Я думаю о том, чем придётся расплачиваться за этот шанс.

Рейнхильда мягко улыбнулась, игриво поглаживая его колено под столом.

— Сегодня всё равно ничего путного в голову не придёт, — шепнула она ему на ухо. — И пригласи меня уже на танец в конце концов!

Столы как раз отодвинули к стенам, освободив пространство для плясок. Странствующие актёры как раз завершали очередное представление, рассказывавшее о праведном, но наивном рыцаре Айнуффе Белом, который из-за своей наивности не раз попадал в забавные переделки. На смену лицедеям пришли музыканты, число которых наводило на мысли об оркестре. Грянула музыка, взмыли смычки, визгнули дудки — и зал пустился в пляс. Не удержался и сам король — повёл леди Истерд через хоровод разряженных аристократов и задал жару в пляске, подавая пример всем прочим.

Альдор нехотя выкарабкался из-за стола, едва не запутавшись в скатерти, свисавшей почти до пола. Рейнхильду буквально потащила его в центр зала. Ей-то было хорошо: её с детства учили изящно двигаться в такт музыке. Альдор же слышал лишь церковные песнопения, а под унылые гимны особо не попляшешь. И всё же он подчинился её желанию — то и дело спотыкаясь, на заплетавшихся ногах он кое-как поймал ритм. Благо традиционные хайлигландские танцы не требовали от плясунов особой грации.

— Вот видишь, ничего сложного! — хохотнула Рейнхильда и быстрее закружила его в танце. Король с супругой вернулись на свои места, и пляшущие осмелели, а музыка заиграла ещё быстрее. Альдор кружился сам и кружил Рейнхильду, стараясь не глядеть по сторонам, чтобы не затошнило. И внезапно понял, что всё это ему, чёрт возьми, нравилось. Нравился смех, нравилась простая и весёлая музыка, нравилось убранство зала, состоявшее из поздних осенних цветов и пылающих рубиновым гроздей рябины. Нравились запахи ароматных трав, что слуги разбросали по полу.

Ему нравилось жить. В кои-то веки. Однако даже сейчас он не мог избавиться от мысли, что счастье это будет недолгим.

Наконец танец закончился, и Альдор, вытерев рукавом пот со лба, внезапно почувствовал себя совершенно истощённым. Требовалось выпить, а лучше и вовсе выйти на свежий воздух, чтобы успокоить разгорячённую плоть.

— Спасибо, — едва пошевелила губами Рейнхильда.

К ней тут же подошёл Кивер ден Ланге и подал руку, приглашая в центр зала. музыканты как раз заиграли новую мелодию — более спокойную и тягучую, и менестрельша затянула песню дивной красоты голосом. Рейнхильда учтиво присела, улыбнулась Ланге и в следующий миг позволила ему закружить себя в новой пляске. Здесь же были и герой Эллисдора Валериано из «Сотни»: король сдержал обещание и не только оплатил свадьбу наёмника, но и пригласил их с прелестной супругой за свой стол, вызвав, впрочем, негодование знати. Бывшая шлюха за королевским столом — это было смело.

— Ваша милость! — Альдор обернулся на голос Фастреда. Брат-протектор кивнул на Аристида, наблюдавшего за танцами с безмятежной сахарной улыбкой. — Мой патрон желает переговорить с вами.

— О чём?

— Увы, мне не всегда ведомы его мысли, — пожал плечами монах. — Полагаю, вопрос касается дела.

— Ну разумеется.

Тщательно скрывая неохоту, он подсел за стол к Аристиду. Тот как раз доедал постный пирог с кореньями и запивал яство разбавленным вином.

— Ваша милость! — улыбнулся он, прожевав. — Прошу, присаживайтесь. Хорошая пара, согласны? Даже две. Воистину сегодня счастливый день.

Альдор бросил косой взгляд на стол молодожёнов.

— Надеюсь, брак с этой женщиной принесёт его величеству больше счастья.

— Уверен, так и будет. Но я хотел поговорить о вашей супруге, милорд Альдор. — Аристид понизил голос так, чтобы его слышал лишь эрцканцлер. — Кажется, вы самовольно вершили над ней суд, не дожидаясь возвращения короля.

Альдор тяжело вздохнул. Вот и вскрылось.

— Она примкнула к мятежникам и стала предательницей короны. Но я не желал ей смерти, — пояснил он. — Батильда ошиблась и выбрала не ту сторону, но я не мог позволить её казнить. На наших руках и без того уже слишком много крови, и я не хочу брать ещё один грех на душу.

Аристид натянуто улыбнулся и отпил вина.

— И поэтому отправили в монастырь? — спросил он. — Но вы же помните, что монастыри запрещены на землях Хайлигланда?

— Не все, — сухо ответил Альдор.

— Не все. Остались лишь те немногие, что живут в точности по заветам Священной книги. И это не монастыри, а, скорее, общины аскетов.

— Именно в такую я и отправил свою супругу.

— Бывшую супругу, — уточнил Аристид. — Впрочем, официального разрешения на развод вы так и не получили.

— Она получила. От Великого наставника Ладария. У меня есть бумаги.

Взгляд монаха стал жёстким.

— Но венчал вас не Ладарий. Решения Эклузума не имеют силы на этой земле, — сказал он.

— И я должен был спрашивать вашего разрешения, так, выходит?

— Это было бы уместно.

— Могу вернуть её обратно и посадить под замок в Ульцфельде, — пожал плечами Альдор. — Однако имейте в виду, что наш брак с Батильдой не был действителен с самого начала. Она была помолвлена с другим человеком, когда Грегор нас поженил. Это считается препятствием для церкви. На любой земле.

— Это было улажено.

Альдор начал терять терпение.

— Брат Аристид, чего вы сейчас от меня хотите? — выпалил он. — Пожурить? Наказать?

— Нет-нет, что вы, — внезапно миролюбиво улыбнулся монах. — Всего лишь хочу знать, где её ребёнок.

Граувер откинулся к стене. Вот оно что.

— Далеко отсюда. Я даже не знаю его имени. — Он понизил голос. — И это не мой ребёнок. Она призналась.

— Догадываюсь. Но чей?

— Не знаю, — солгал Альдор. — Батильда как-то восхищалась красотой молодого конюха. А верхом она ездить любила… Теперь у неё будет много времени для ухода за монастырскими лошадьми.

Он постарался придать лицу непроницаемое выражение. Аристид всё это время оставался для него загадкой, и Граувер не горел желанием с ним откровенничать. Да, он солгал о происхождении ублюдка, но не слукавил в одном: Альдор действительно не знал, как назвали ребёнка. Знал лишь, что родился мальчик. А на кого он там был похож — поди разбери. Все младенцы казались ему одинаковыми.

— Обещаете, что бастард не создаст проблем его величеству? — спросил Аристид.

— Разумеется.

— Вот и славно! — Монах сделал щедрый глоток вина и, казалось, потерял к Альдору всякий интерес. — Пир в разгаре. ваша милость. Наслаждайтесь покоем. Ибо, сдаётся мне, в этих землях он не бывает долгим.

Перетанцевав со всеми мужчинами семейства Ланге, Рейнхильда решила выйти на воздух. Ноги ныли с непривычки — в Турфало ей не приходилось плясать так много даже на праздниках. Сердце оглушительно колотилось, и его стук отдавался в ушах. Она чувствовала лёгкую слабость и тошноту, но списала это на напряжение последних дней: подготовка к свадьбе занимала все её время.

Избавившись от пары докучливых дам, Рейнхильда вышла во двор и направилась к саду в замковом святилище. На Эллисдор давно опустилась ночь, на удивление тёплая для осени. Приоткрыв калитку сада, женщина тихо скользнула внутрь.

Здесь было тихо. Рейнхильда вдохнула полной грудью и поправила узко затянутый лиф платья. Сад освещался лишь светом многочисленных звёзд. Тонкий серп луны застыл в небе, словно брошь на тёмном бархате.

Рейнхильда не спеша прошла по дорожке к скамьям, что расположились между статуй. Возле одного изваяния она заметила силуэт. Подойдя ближе, принцесса узнала Истерд. Рундка безмолвно глядела на статую первой жены Грегора и отвлеклась от созерцания, услышав шаги.

— Какой она была, леди Ириталь, — спросила она, едва обернувшись.

Рейнхильда опустилась на скамью подле статуи.

— Ещё красивее, чем здесь изобразили. Прекраснейшая женщина во всём мире. С золотым сердцем.

— И король, конечно же, любил её.

— Больше жизни. Ради того, чтобы быть с ней, он и заявил о правах на трон империи. Первое чувство, пожалуй, всегда самое сильное. И оттого больнее, что всё закончилось трагедией.

Истерд покачала головой.

— Значит, вся эта война началась из-за неё? Не очень вяжется с образом, что вы рисуете.

— Из-за лжи, — сухо ответила Рейнхильда. — Стоило вскрыться одной маленькой правде, как это повлекло за собой множество чудовищных последствий. И вам ещё предстоит с ними столкнуться, леди Истерд.

— Интересно, сможет ли король полюбить меня хотя бы вполовину так крепко, как её?

— Думаю, он уже, — мягко улыбнулась Рейнхильда и бережно взяла Истерд за руку. Рундка вздрогнула, но ладони не отняла. Очевидно, для неё были непривычны такие проявления чувств. — Я знаю брата. Он бы не связал себя браком с женщиной только из расчёта на богатство и военную помощь, даже если эта женщина сможет подарить ему весь мир.

— Вы говорите добрые слова, в которые я хочу верить, — кивнула Истерд. — И я хочу оправдать надежды. Но не знаю, как быть королевой на этой земле.

Рейнхильда усмехнулась.

— Могу сказать то же самое о Гацоне. Однако когда-нибудь и мне предстоит оказаться на вашем месте.

— И вы не боитесь, что народ вашего мужа вас отвергнет?

— У меня ситуация несколько проще: с Гацоной Хайлигланд не воевал.

— Что же мне делать, чтобы этот народ полюбил меня? Дайте совет, принцесса Рейнхильда. Прошу вас.

Она крепче сжала ладонь Истерд и поднялась со скамьи, а затем подвела рундку к краю сада, откуда открывался вид на эллисдорскую долину.

— Просто считайте хайлигландцев своим народом. Отныне это действительно так. Люди будут к вам присматриваться, относиться с подозрением. Но они замечают добрые дела. Со временем они вам доверяется. И подтяните язык — теперь вы будете общаться преимущественно на хайлигландском. Я бы также на вашем месте выпучила имперское наречие: это язык знати и торговли.

— Спасибо, — кивнула рундка. — Король говорит, что я уже делаю успехи.

— Несомненно. Но вы должны быть совершенством и примером во всём. Король — отец государства. Королева — его мать. И спрячьте свои гадальные кости подальше: ваши традиции сильны, но здесь этого не одобрят.

Истерд дотронулась до мешочка, притороченного к поясу.

— Я не смогу от них отказаться. Это часть меня. Часть моей истории. И я действительно порой могу читать по ним будущее.

— Делайте с ними что хотите, но держите свои занятия в тайне, — предостерегла Ренхильда. — Ни к чему привлекать лишнее внимание церковников. Даже королеве.

— Я поняла. Спасибо.

Рейнхильда поддалась порыву и крепко обняла Истерд.

— Надеюсь, и ты будешь счастлива с ним, — тихо сказала она. — Грегор — хороший человек, но и ему нужна поддержка.

— Мои сердце и меч с ним, — отозвалась рундка.

Рейнхильда разжала объятия, услышав скрип калитки.

— Принцесса Рейнхильда? — позвали её. Она узнала голос нового слуги Альдора.

— Я здесь. Что случилось?

— Прибыл гонец из Гацоны со срочным донесением. Лично для вас.

— Зови сюда.

Истерд отстранилась.

— Пойду к мужу, — сказала она, плотнее натягивая шерстяной плащ на плечи. — Становится холодно.

Рейнхильда рассеянно кивнула:

— Хорошо.

Она выступила навстречу гонцу в чёрной с пурпуром ливрее. Тот опустился на одно колено и покосился на Истерд, ожидая, пока та уйдёт.

— Что случилось?

— Принцесса Рейнхильда. Примите мои соболезнования по случаю кончины короля Энриге. Кронпринц Умбердо отправил меня с донесением, как только всё случилось.

Рейнхильда почувствовала, как почва начала уходить из-под ног. Слишком быстро, слишком скоро.

— Хранитель милостивый…

— Я должен сопроводить вас в Турфало на коронацию кронпринца, — продолжил гонец. — И должен отметить, что он заказал две короны. Нужно выезжать как можно скорее.

Рейнхильда справилась с чувствами и коротко кивнула:

— Отправимся завтра же. Я понимаю, что нужна Умбердо.

Жестом она отпустила посланника. Гонец направился к выходу.

— Соболезную, — напоследок повторил он и скрылся за живой изгородью.

Оставшись в одиночестве, Рейнхильда ухватилась за статую и согнулась пополам, исторгая из себя ужин. Рвало мучительно и долго. Вытерев рот спрятанным в лифе платочком, Рейнхильда отдышалась и взглянула на лунный серп.

И лишь сейчас осознала, что лунные дни в этом месяце к ней так и не пришли.