Торквемада и испанская инквизиция

Глава XIX. ЛЕГЕНДА О СВЯТОМ МЛАДЕНЦЕ

Необычная история, изложенная Мартинесом Морено, приходским священником Ла-Гвардии, в его книжке о Святом Младенце, опирается, как отмечалось, отчасти на «Testimonio» и отчасти на «Memoria» и содержит все сверхъестественные подробности, приписываемые молвой этому событию.

Это – либо результат умышленного обмана, обычно называемого «божественным проявлением», либо продукт фантазии воспаленного рассудка. К тому же автор является доктором богословия и инквизитором, поэтому источник не вызывает достаточного доверия.

Эта смесь фактов и фантазии посвящена тому, как группа евреев из поселков Кинтанар, Темблеке и Ла-Гвардиа, увидев проходившее в Толедо аутодафе, была так разгневана не только на трибунал Святой палаты, но и на всех христиан вообще, что решила добиваться уничтожения всех христиан.

Среди них был некий Бенито Гарсиа, чесальщик шерсти из Лас-Месураса, – своего рода бродяга, который во время своих скитаний узнал о попытке уничтожить христиан во Франции при помощи колдовства – оно якобы потерпело неудачу лишь из-за жульничества, сорвавшего чародейство.

Историю стоит пересказать, чтобы пролить свет на доверчивость простого люда Испании в делах подобного рода (эта доверчивость в сельских районах и по сей день почти такая же, какой была во времена Морено).

Колдунам, как рассказывал Бенито, пришлось бежать из Испании сразу после учреждения инквизиции в Севилье в 1482 году. Они переправились во Францию и задумали извести всех христиан, чтобы сыны израилевы могли стать хозяевами этой страны и чтобы законы Моисея господствовали в ее пределах. Для отправления обряда колдовства, к которому они решили прибегнуть, требовалась освященная облатка и сердце христианского младенца. Следовало сжечь их дотла, сопровождая обряд определенными заклинаниями, и высыпать пепел в реки страны, в результате чего все христиане, выпившие воду из этих рек, заболеют и умрут.

Достав облатку, они занялись поисками христианина с большой семьей, который согласился бы продать им сердце одного из многочисленных детей, но выбранный ими христианин отверг это чудовищное предложение. Однако его жена, в которой хитрость соединилась с жадностью, заключила-таки с евреями сделку, участвовать в которой ее муж отказался. Заколов свинью, она продала евреям сердце животного, умудрившись перехитрить их.

Вследствие этого колдовство не смогло привести к ожидаемому результату.

Вооруженный полными сведениями о происшедшем, Бенито предложил своим друзьям повторить это колдовство в Испании, предварительно убедившись, что сердце, добытое для обряда, действительно принадлежит христианскому младенцу. Он обещал, что таким способом они уничтожат не только инквизиторов, но и всех христиан, и сыны израилевы станут хозяевами Испании.

Среди тех, кто поддержал этот заговор, был Хуан Франко, возчик из Ла-Гвардии. Он отправился вместе с Бенито в Толедо на праздник Успения, намереваясь найти младенца для осуществления задуманного. Заговорщики добрались до предместий Толедо на телеге, которую оставили за пределами города, куда решили идти раздельно.

Франко нашел то, что искал, у одной из дверей кафедрального собора, известной как «Puerta del Perdon» («Врата прощения» (исп.)) – дверь, через которую, согласно пояснениям Морено, Дева Мария вошла в церковь, когда спустилась с небес оказать честь своему почитателю, Святому Ильдефонсо. Еврей заметил в дверях восхитительного мальчугана трех-четырех лет, сына Алонсо де Пасамонтеса. Его мать находилась совсем рядом, но она была слепой – ее слепота не только отлично подходила для развития сюжета, излагаемого Мартинесом Морено, облегчая похищение младенца, но и придавала мальчику ореол мученика, ибо слепота матери сама по себе была определенным проявлением его святости.

Хуан Франко завлек мальчика, приманив его леденцом. Он возвратился к телеге со своей жертвой, спрятал в ней младенца и вернулся в Ла-Гвардию. Там он держал мальчика взаперти до наступления страстной недели, точнее, до начала еврейской пасхи, когда одиннадцать евреев – шестеро из них приняли крещение – собрались в Ла-Гвардии. Ночью они переправили младенца в пещеру, затерявшуюся среди холмов за рекой, где уготовили ему играть главную роль в пародии на страсти Господни, бичуя его плетью, увенчав его терновым венком и прибив его, в конце концов, к кресту гвоздями.

Описывая бичевание, Морено подчеркивает, что евреи точно сосчитали количество ударов, тщательно придерживаясь (как и в прочих деталях) последовательности известных из истории событий. Но, без стонов выдержав более пяти тысяч ударов, ребенок внезапно закричал. Один их евреев – пожелавший, как мы полагаем, узнать причину этих слез – спросил его: «Мальчик, почему ты плачешь?»

На это мальчик ответствовал, что он получил на пять плетей больше, чем божественный Христос.

«Следовательно, – рассудительно замечает доктор богословия, – если количество полученных Христом плетей ровно 5495, как считает Лодульфо Картухано в «In Vita Christi», то Святой Младенец Христофор получил 5500 плетей».

Здесь он называет мальчика Христофором, утверждая, что употребляет это имя, производное от имени «Хуан», чтобы подчеркнуть сходство обстоятельств его смерти с обстоятельствами казни Христа. Эти соображения понятны; но действительная причина крылась в том, что имя мальчика не было известно (ибо личность его не удалось установить) и оставалось выбрать достаточно подходящее для поклонения.

Когда мальчик был уже распят, один из евреев вскрыл тело и стал искать сердце. Но это ему не удавалось и ребенок неожиданно произнес: «Что ты ищешь, еврей? Если тебе нужно мое сердце, то ты перепутал и ищешь не с той стороны. Поищи в другой и найдешь его».

В минуту своей смерти, возвещает Морено, Святой Младенец совершил свое первое чудо. Его мать, слепая от рождения, обрела дар зрения именно в этот момент…

Эта вставка принадлежит перу самого Морено и потому является одним из доводов в пользу того, что его работа относится к категории религиозных выдумок. Впрочем, он ошибся, утверждая, что это было первым чудом, сотворенным младенцем. Он просмотрел чудо, заключавшееся в неестественной способности к счету у малыша в возрасте четырех лет, и следующее чудо – рассудительную речь распятого ребенка, когда один из евреев «копался» в его внутренностях.

Бенито Гарсии вручили сердце и освященную облатку, которую выкрал ризничий из церкви Святой Марии в Ла-Гвардии, и он отправился к колдуну. Однако, проходя через селение Асторга, Бенито, будучи обращенным в христианство евреем, с видом благочестивого католика направился в церковь и, опустившись на колени, достал молитвенник, между листами которого была спрятана освященная облатка.

Добрый христианин, стоявший на коленях немного сзади от него, вздрогнул, заметив проблеск сияния между страницами книги. Он посчитал, что присутствовал при совершении чуда и что этот странник – настоящий святой. Заинтригованный, он проследовал за евреем до постоялого двора, в котором тот решил остановиться, а затем отправился к отцам-инквизиторам, чтобы сообщить об увиденном чуде, дабы они разобрались в смысле этого божественного проявления.

Инквизиторы послали своих служителей разыскать этого человека, но при виде их Бенито так испугался, «что само его лицо говорило о том, как велико было его преступление». Его сразу же арестовали: на допросе инквизиторов он немедленно во всем признался.

Когда потребовали отдать сердце, он достал коробку и развернул тряпицу, в которую оно было завернуто. Однако сердце чудесным образом исчезло.

Другое упоминаемое Мартинесом Морено чудо состоит в том, что, когда инквизиторы разрыли могилу, где схоронили тело ребенка, она была пуста. И доктор богословия полагает, что, поскольку младенец прошел все муки страстей господних, такова была воля божья, чтобы ребенок тоже познал счастье воскресения, и потому тело его приняли на небеса.

Текст «Testimonio» (архив приходской церкви в Ла-Гвардии), вырезанный на дощечках и хранящийся в святилище Святого Младенца, приведен у Морено и выглядит следующим образом:

«Testimonio» не содержит имен преступников. Очевидно, это сделано для того, чтобы не оскорбить святости места, где должны были храниться дощечки. При сравнении этого документа с работой Морено мы обнаруживаем в них различия и выявляем преувеличения последнего. Поэтому неудивительно предположение, что и все дело могло быть сфабриковано в поддержку компании против евреев, на проведение которой Торквемада тратил столько усилий.

Но протоколы по делу Хосе Франко, обнаруженные Фиделем Фитой, совсем по-другому освещают эти события. Мы знаем, что Торквемада использовал все возможное из дела о Святом Младенце, чтобы обосновать необходимость изгнания евреев из Испании, и не можем не учитывать предположение, что ради этого он просто выдумал историю, полностью опровергаемую достоверным источником, к которому мы теперь обратимся.

По протоколам дела Хосе Франко мы в силах не только восстановить цепь событий, но и составить полное представление о том, как применялась юриспруденция инквизиции на практике. Если среди архивов Святой палаты выбирать пример типичного расследования, включающего применение всех обычных для ужасного трибунала методов, то наилучшим образом подойдет процесс, документы которого раскопал Фидель Фита.