Транс

Глава 11

Они вошли в дом. Драммонд предложил Кигану выпить пива или чего-нибудь покрепче, но тот отказался, сославшись на усталость, и заявил, что предпочел бы пойти к себе.

Драммонд внимательно пригляделся к нему, пытаясь уловить признаки возможного отрицательного воздействия гипнотического сеанса, и, отметив утомленный вид, проводил Кигана до комнаты, пожелал доброй ночи, а сам вернулся на кухню.

Он принялся заваривать чай, но делал это чисто автоматически.

То и дело ему приходило на ум понятие "стираемость памяти". Киган вел себя так, словно всю его память стерли изнутри. Как психиатр Драммонд знал страшное разрушающее воздействие стресса на человеческий организм и не раз был свидетелем этого. Стресс в буквальном смысле обладал способностью убивать.

Допустим, болезнь Кигана уходит корнями во Вьетнам. Это могло означать, что стресс, полученный там, тяжким бременем давит на его мозг. Может, именно поэтому вот уже на протяжении двадцати лет он ничего не может припомнить.

Пытаясь – а это единственное, что он мог сделать в случае Кигана, – сопереживать ему, Драммонд пробовал поставить себя на его место и вообразить характер и масштабы бури, бушевавшей в голове Кигана.

Но обладая огромным опытом психиатра и знаниями в области стресса, испытав его на себе после смерти Вивиан, он знал, что трудно даже представить, что выстрадал и что по-прежнему испытывает Киган. Чудо уже то, что человек жив. Более того – продолжает упорно бороться за то, чтобы контролировать свой мозг.

Войдя в гостиную с чашкой чаю в руках, Драммонд заметил, как замигала лампочка автоответчика, и нажал на кнопку.

Послышался голос Гейджа:

– Позвони мне, слышишь?

Драммонд уселся поудобней и набрал номер домашнего телефона Дика Гейджа.

На другом конце провода послышался голос Анны, яркой двадцативосьмилетней брюнетки, бывшей медсестры, а теперь матери двоих детей. Джек познакомился с ней в больнице, когда один негодяй всадил ему пулю в бедро.

– Алло?

– Невероятный голос. Бьюсь об заклад, вы – очаровательны.

– Вне всякого сомнения! У вас тоже приятный голос.

– Ну и как же вы распоряжаетесь своей красотой?

– Приходите сегодня в полночь на пирс Санта-Моника.

– А вы замужем?

– Ну, разумеется, но он – изможденный непосильной работой полицейский.

Драммонд услышал в трубке голос Гейджа, стоявшего рядом.

– Она хочет сказать, что в данный момент я мою посуду!

– Ах, черт побери, он же все слышал. Незнакомец, позвоните мне как-нибудь в другой раз.

Наконец трубку взял Гейдж.

– Кто бы вы там ни были, моя жена уже занята. Позвоните в пятницу вечером, когда она будет гладить мои рубашки. Ух! Ну, ладно, кончай шуточки! Мадам, должен вас предупредить, что все это уголовно наказуемо – прошу не щупать офицера полиции, когда он говорит по телефону, подождите, пожалуйста, пока я кончу разговаривать. Хотя – о! – с другой стороны...

– Когда вы оба уйметесь... – Драммонд рассмеялся.

– О, так это, оказывается, ты, Драм. – Гейдж стал серьезным. – Хорошо, что позвонил. У меня тут для тебя парочка новостей. Я все написал на бумажке и передал Карен, но хочу переговорить с тобой, потому что это о-очень интересно.

– Давай выкладывай.

– Во-первых, Джек Крейн и Том Киган были на одном театре военных действий во Вьетнаме, в одно и то же время. Но насколько тесно они были связаны, сказать не могу. Думаю, это будет трудно установить или подтвердить фактами.

– Зачем ты мне все это говоришь?

– Потому что, приятель, у меня есть большие основания подозревать, что послужной список Кигана фальшивка и все, что в нем говорится – с кем он служил, что делал, – сплошная липа.

– Что? А почему? Откуда тебе известно?..

– Не знаю, Драм. Просто подозреваю. И все. Начну с начала. Мне удалось раздобыть сведения о семье Кигана и данные о его образовании. Родился он в Нортридже, в долине Сан-Франциско, в мае тысяча девятьсот сорок шестого года. У его отца, Майкла, была там аптека, и он слыл опытным аптекарем. Мать, Алиса, умерла от менингита, когда Тому было шесть лет от роду. Воспитывала его тетка Сисси, сестра Майкла, старая дева. Она поселилась у них, приехав из Вентуры, где до этого жила со своими родителями. Информацию эту мне сообщил один полицейский из Нортриджа. Он хорошо знал всю семью.

– Прекрасно, Гейдж.

– Уж это я знаю. Как выяснилось, Том был очень способный юноша. Учился в местных школах и колледже. Круглый отличник. И страстно любил...

– Химию?

– А вы, доктор, тоже соображаете. Да, именно химию и физику. Он прекрасно учился и получил стипендию в Калифорнийском Государственном университете в Сан-Фернандо, Нортридж, в нескольких кварталах от дома. Закончил учебу с отличием, получил диплом в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году и был сразу же призван в армию для прохождения краткосрочной военной подготовки.

– И стал грузчиком, клерком в хозчасти.

– А ты и впрямь соображаешь. Совершенно верно. Если уж это не воняет, то конское дерьмо благоухает как свежевыпеченный хлеб.

– Вопрос: чего ради Киган проторчал в армии целых четыре года вместо двух?

– Не знаю. Мой полицейский из Нортриджа говорит, что его отец, Майкл Киган умер на первом году службы Тома в армии, аптеку продали и тетя Сисси вернулась в Вентуру, поближе к океану. Она родилась в Дублине и не может жить без воды.

– Твой полицейский, оказывается, настоящий склад полезной информации.

– Зовут его О'Релли.

– Этим все сказано. Значит, Том утратил связь с семьей или же вообще порвал с ней?

– Не совсем. Он ежегодно получает от Сисси рождественские открытки.

– Она еще жива? – нетерпеливо спросил Драммонд.

– И в прекрасном здравии. С Карен я передал адрес Сисси и ее телефон.

– Ты просто молодчина. Не пытался сам с ней связаться?

– Нет, не пытался. – Тон Гейджа изменился, и Драммонд сразу заметил это. – Дело в том, что сегодня вечером перед уходом с работы мне сообщили, что я отстранен от дела Кигана. Его забрало ФБР.

– Странно получается.

– Вот и мне так кажется. Пожалуй, попахивает не только армейская служба Кигана.

– А что такое?

– Меня засыпали вопросами о Кигане и о тебе. Все как бы невзначай, случайно, но я нутром чую: это такая же случайность, как удар ногой по яйцам.

– А что за вопросы?

– Не знаю ли я, лечишь ли ты Кигана? Удалось ли тебе восстановить память Кигана? Где сейчас находится Киган? Не у тебя ли он?

– И кто все это спрашивал?

– Якобы наш капитан. Но, бьюсь об заклад, все вопросы шли от парней из Центра Паркера. А Центру эти вопросы, по-моему, спущены еще откуда-то.

– Почему ты так думаешь? – задумчиво произнес Драммонд. – Киган абсолютно никому не нужен как свидетель. Значит, их пугает что-то связанное с его прошлым.

– Тебе-то удалось до чего-нибудь докопаться?

– Не уверен, Дик. Правда, получил несколько довольно интересных ответов во время ассоциативной игры. И кой-чего во время воображаемой игры под гипнозом.

Но можно не сомневаться, во Вьетнаме он стал свидетелем чего-то ужасного и кровавого. Это блокировано его сознанием, но кое-что все-таки вырывается из подсознания. Сегодня вечером он все время повторял какой-то невразумительный куплет. Похоже, в определенное время этот куплет имел лично для него огромное значение.

– Что за куплет?

– Триц... блиц... триц... блиц... укокошим сотню лиц.

– Что за чертовщина? – Гейдж повторил куплет.

– Очевидно, это как-то связано со сном о зеленых мужчинах, хохочущих в джунглях. Я дал ему один мыслительный образ, и Том рассказал, что все парни хором повторяли эту фразу, словно заучивали наизусть. Я продолжаю работать над этим. Кое-что мне уже пришло в голову.

– И что же?

– Если "они" спрашивают у тебя, где Киган, значит, им известно, что дома его нет. Кто-то, видимо, навестил его по адресу Ломита, 459.

– Верно.

– Интересно, что бы они сделали с ним, если бы застали дома?

– Хороший вопрос.

– Кстати, о вопросе. Что ты ответил капитану?

– Что? Я просто измотанный работой молчаливый полицейский. Знать ничего не знаю. Во всяком случае, все, что происходит между доктором и пациентом, относится к разряду конфиденциальной информации. Драммонд даст мне лишь ту информацию, которая касается ограбления банка в Мар-Виста.

– Значит, они не знают, что Киган сейчас здесь?

– Если и знают, по крайней мере, не от меня.

– О'кей, Дик. Буду держать тебя в курсе. Пока мы с тобой разговаривали, мне пришла в голову одна идея. Хорошо бы повидаться с тетей Сисси, порасспрашивать ее о детстве Тома, выудить что-нибудь такое, с чем можно будет поработать во время уик-энда. Сейчас позвоню Карен, возьму у нее адрес и телефон Сисси и попробую договориться о встрече. Если узнаю что-нибудь новенькое, позвоню в воскресенье вечером.

– Буду ждать.

Драммонд положил трубку и отыскал номер телефона Карен. Сработал автоответчик. Невероятно притягательным голосом Карен он сообщил: "Простите, пожалуйста. В данный момент меня нет дома..."

После короткого сигнала Драммонд сказал:

– Привет, Карен. Это Пол Драммонд... – И она тут же сняла трубку.

– Привет, Пол. Это я.

– Как поживаешь? – Он рассмеялся. – Аппарат у тебя небось на коленях.

– У меня все прекрасно. С нетерпением жду уик-энда. О! Надеюсь, ты звонишь не затем, чтобы отменить визит?

– Разумеется, нет, мадам. Правда, я хотел бы несколько изменить время встречи. Только что говорил с Диком. Он рассказал мне про тетю Тома Кигана...

– Очень интересно, не правда ли?

– Безусловно. Я хотел бы поговорить с ней, разузнать что-нибудь о жизни Тома, возможно, это поможет в лечении. У меня есть один план. Конечно, если ты не станешь возражать. Завтра с утра пораньше я заскочу к тете Сисси, побеседую с ней, а на обратном пути заеду за тобой. Думаю, вполне можно обойтись одной машиной. Я возвращаюсь в Лос-Анджелес в понедельник рано утром и подкину тебя до работы. Ну как?

– Прекрасная идея. Но у меня есть получше. Ты заедешь за мной до визита к тете Сисси. Я хочу познакомиться с ней.

– И ты тоже?

– Пол, в деле Кигана полно любопытных моментов. Дик рассказал мне о своих подозрениях. А здесь еще и твоя информация. Чую, может получиться довольно интересный материал. И кроме того, я хотела исправить кое-какие свои ошибки. Ты, правда, отпустил мне грехи за то, что я невольно поставила жизнь Кигана под угрозу, но все же меня гнетет чувство вины. Конечно, надо было сначала посоветоваться с тобой. В новый материал я внесу кое-какие поправки и, может, хоть чем-то сумею помочь Кигану. Я бы с удовольствием это сделала. Пол, мне в самом деле нравится с тобой работать, и я тебе обещаю: никаких журналистских выходок.

– О большем удовольствии я и мечтать не мог. С твоими связями ты могла бы здорово помочь.

– Ну вот и хорошо. А теперь записывай адрес Сисси Киган и ее номер телефона.

– И твой адрес тоже. Я же не знаю, где ты живешь.

– Ах да, – улыбнулась она. – Ну, это легко исправить.

И сообщила Драммонду телефон тетки Кигана, а потом и свой адрес.

– Спасибо, Карен. Сейчас позвоню Сисси, потом перезвоню тебе. Если завтра она не сможет со мной встретиться, вернемся к плану А.

– Вас понял...

– Перехожу на прием.

"Нет, определенно от общения с этой женщиной получаешь истинное наслаждение", – улыбнулся Драммонд и набрал номер в Вентуре.

После шестого гудка он почувствовал разочарование.

С того момента как Дик сообщил ему о существовании тетки Кигана, в нем зародилась надежда. Драммонд чувствовал, нет, он просто знал, что сведения о прошлом Тома могут послужить ключом к разгадке окружавшей его тайны.

Десять гудков. Никакого ответа. Драммонд взглянул на часы. Половина одиннадцатого. Ничего предосудительного в том, чтобы звонить в такое время пожилой даме.

Пола обуревало страстное желание поскорее поговорить с ней. Он уже продумал весь план: позвонить Сисси, договориться о встрече, заехать за Киган и побеседовать с Сисси, вооружившись новой информацией, вернуться с Карен в долину, осмыслить новую информацию, чтобы поскорее вернуть Тома в нормальное состояние. И вот – на тебе! На самом первом этапе – тупик.

Четырнадцать гудков. Никакого ответа.

Значит, все сорвалось. Мало ли что могло случиться за эти годы! Сисси могла переехать куда-нибудь... Заболеть... Наконец, умереть!

Полицейский из Нортриджа говорил Дику Гейджу, что Киган ежегодно получал от тети Сисси только одну-единственную рождественскую открытку. В последний раз это было десять месяцев назад. Сисси, должно быть, уже за семьдесят. Да, в таком возрасте за десять месяцев может случиться все, что угодно.

Восемнадцать гудков. Достаточно. В доме никого нет.

Драммонд решил позвонить еще раз завтра с утра, но заранее подготовил себя к тому, что его опять может постигнуть неудача.

Он отнял трубку от уха. Палец завис над кнопкой. Но в какую-то долю секунды, когда он уже хотел было нажать на нее, в трубке послышалось странное пощелкивание.

Он приложил трубку к уху, пульс его учащенно забился.

– Алло!

– Алло? – послышался женский голос. Голос был вялый, заспанный, но даже и в этом единственном слове, произнесенном на другом конце провода, улавливался приятный, мягкий акцент старой Ирландии.

– Мисс Сисси Киган?

– Да.

– Мисс Киган, меня зовут Пол Драммонд, доктор Пол Драммонд. Я звоню из Палм-Дезерт, Калифорния. Прошу извинить меня за беспокойство, но речь пойдет о вашем племяннике Томе.

– Том! О Боже, что случилось?

– Прошу вас, успокойтесь, мисс Киган. Я не хотел вас пугать. С Томом все в порядке. Я имею в виду, физически он вполне здоров. Я психолог, а не терапевт. И помогаю Тому избавиться от некоторых проблем.

– У этого бедняги довольно много таких проблем.

– Именно так, мисс Киган, – бедняга. Долго ли вы его не видели?

– Годы... целые годы. Даже не знаю сколько. Где он сейчас?

– Он здесь, в Палм-Дезерт, у меня дома. Мисс Киган, чтобы помочь ему, мне нужно знать как можно больше о его прошлом. Боюсь, Том ничего не помнит о своей прежней жизни – ни о вас, ни о своей семье. Я бы очень хотел поговорить с вами о его прошлом.

– Конечно, разумеется... Когда бы вы хотели?..

– Завтра, если это только возможно.

– Ради Бога. Я постоянно дома, никуда не выхожу. Приезжайте в любое время.

– Благодарю вас. Скорее всего, я буду у вас завтра утром. Со мной будет молодая дама, она помогает мне лечить Тома.

– Приезжайте, с кем вам будет угодно, и да благословит вас Бог за то, что вы помогаете Тому. Давно пора ему помочь.

– Я сделаю все, что в моих силах. Благодарю вас, мисс Киган. До завтра.

В приподнятом настроении Драммонд повесил трубку и позвонил Карен.

– Все в порядке. Завтра буду у тебя около девяти, а в Вентуру, я думаю, приедем около одиннадцати.

– Как она тебе показалась?

– Очень дружелюбна. Умоляет нас помочь Тому. Говорит, давно пора, чтобы кто-нибудь ему помог.

– Я думаю, это будет весьма полезный визит.

– Я тоже. Увидимся в девять.

– Приготовлю завтрак.

– Ты и готовить умеешь?

– Послушай, за свои корнфлексы я получала премии. Спокойной ночи, Пол.

Некоторое время Драммонд сидел в кресле, пил чай и размышлял над сложившейся ситуацией. Перед ним стоял образ Карен. Она понравилась ему с первого взгляда, и это чувство все усиливалось. Конечно, она красива, но есть в ней нечто большее – отзывчивость, глубина чувств, что особенно привлекало в ней Драммонда. Быть может, все дело в ее спокойной медлительной английской речи? Точно и не скажешь. Но что бы там ни было, он с нетерпением ждет встречи с ней, испытывая какой-то трепет, которого давно уже не испытывал.

Мысли его беспорядочно перебегали от предстоящего посещения тети Сисси к разговору с Диком Гейджем, к вопросам, которые задавали Дику, и вновь возвращались к тому, что "они", должно быть, уже побывали дома у Кигана.

Этот бурный поток сознания внезапно озарила вспышка интуиции, столь же сильная, как и желание поговорить с тетей Сисси. Необходимо во что бы то ни стало побывать на улице Ломита, 459, внимательно изучить вьетнамские фотографии, проверить реакцию Кигана на них, наконец, просто побывать там – и все.

Ему просто не терпелось как можно скорее оказаться в квартире Кигана. Возможно, его подсознание требовало собрать побольше сведений о Кигане, особенно теперь, когда Сисси обещала ему помочь. Информация для психиатра – хлеб насущный, а в случае с Киганом она приобретала особенное значение.

Повинуясь какому-то неведомому рефлексу, Драммонд выскочил из комнаты, пересек подъездную дорожку и направился к комнате для гостей. Там все еще горел свет. Тихонько постучав, Пол приоткрыл дверь, увидел смятую пустую постель, потом услышал звук спускаемой воды в туалете и остановился у двери, ожидая, когда выйдет Киган. Потом еще раз постучал в дверь, будто он только что пришел, и спросил:

– Ты здесь, Том?

– Конечно, входите.

Киган стоял около постели.

– Увидел свет и решил перекинуться с тобой парой слов. Ты в порядке?

– Вполне. Сходил в туалет по-маленькому. По-моему, сегодня я буду спать спокойно.

– Правильно, Том. Завтра с утра мне придется съездить в Лос-Анджелес. Но я вернусь до темноты. Мне будет спокойнее, если ты останешься здесь. Не возражаешь?

– Конечно нет.

Драммонд мягко улыбнулся.

– Завтра я вернусь с одной очень симпатичной леди, и она вместе с нами проведет воскресенье. Она тебе понравится, это я обещаю, Том. Да, я вот о чем подумал: пока я буду в Лос-Анджелесе, почему бы мне не заехать в твою квартиру и не убедиться, все ли там в порядке?

Киган пожал плечами.

– Если хотите, пожалуйста. Но я подумал, что лейтенант...

– Его нет в городе. Не мог бы ты дать мне свои ключи?

– Конечно. – Киган достал ключи из комода. – Спасибо, Пол.

– Я уеду рано, так что не стану тебя беспокоить. Дверь в дом будет открыта – пользуйся всем, чем угодно. Желаю тебе хорошо провести ночь и как следует отдохнуть завтра. Мы вернемся около шести.

– Я приготовлю ужин.

– Том, это необязательно.

– Мне просто хочется.

– Ну, хорошо. Сделай мне сюрприз. Позвони в магазин и закажи все, что сочтешь нужным. Давай удивим леди.

– Вы правильно меня поняли. – Киган улыбнулся.

Закрыв за собой дверь, Драммонд оглянулся. Том стоял погруженный в размышления, но впервые за последнее время это был явно приятный для него процесс, совсем не то, что самокопание и беспокойство, обычно изнуряющее его мозг.

Значит, положительные сдвиги начались. Теперь Драммонд еще сильнее захотел узнать, что даст посещение тети Сисси и квартиры Кигана по адресу Ломита, 459.