Требуется решение

– А что насчет тебя?

– Я здесь, чтобы защищать тебя, но если они потребуют, чтобы я убрался отсюда, у меня не будет другого выбора, кроме как уйти. Надеюсь, они позволят мне остаться с тобой, но посмотрим, что будет, – я улыбнулся ему, стараясь выглядеть обнадеживающим. – В любом случае, я не уйду. Я буду снаружи, в холле, если они не позволят мне сидеть здесь с тобой.

– Да. Хорошо, – выдохнул он, переводя дыхание.

– Присаживайся.

Он опустился на стул рядом со мной, близко, так что его колено под столом ударилось о мое бедро, а затем сложил руки и положил на них голову.

Я был удивлен, что Даллас не забрал у нас телефоны, пока не понял, что в здании нет абсолютно никакого приема. Их скремблер¹⁴, я уверен, был военного образца.

Мы сидели в комнате для допросов уже час, и я был уверен, что это какой-то метод пыток, чтобы заставить Брига выложить все начистоту, когда с ним придут поговорить.

– Эрик убьет меня за это, – прошептал Бриг.

Странно, что он это сказал; возможно, их план сработал.

– Он пишет мне смс каждые пару часов, когда мы находимся в разных городах, а я отвечаю что-то вроде: «Не умер, цел, скоро поговорим» - что угодно.

– Каждые пару часов?

Он перевернул голову на руки, чтобы посмотреть на меня.

– Я знаю, это звучит странно; все так думают - например, Дигби - но мы с Эриком живем вместе. То есть, на самом деле мне не нужен телохранитель дома, потому что этим занимается он.

Теперь мне было интересно.

– У тебя есть фотография мистера Фостера?

Откинувшись в кресле, он достал из нагрудного кармана своего костюма телефон, и я не упустил из виду, что первой фотографией, которую он вывел на экран, была фотография его опекуна. Когда он повернул телефон ко мне, я отметил мягкость в его глазах.

Мужчина оказался совсем не таким, как я ожидал.

Он был высоким, не менее шести и четырех¹⁵, если судить по холодильнику, перед которым он стоял, и мускулистым, с темно-каштановыми волосами и глазами, с бородой и усами. Улыбка была игривой и теплой, явно откровенной и определенно предназначенной для фотографа. Бриг провел пальцем влево, и на следующей фотографии были изображены он и Бриг, опирающиеся на капот пикапа. Рука Эрика, перекинутая через плечо Брига, была одновременно и непринужденной, и притягательной. Это могла бы быть фотография любых двух друзей, но не была, потому что, пока Эрик смотрел в камеру, голова Брига была повернута к Эрику, и он улыбался с таким открытым, голодным выражением лица, что я понял, на что смотрю. Нежность, с которой он смотрел на Эрика, исчезала, когда он смотрел на Астор Финнел. Я отвернулся от экрана и изучал Брига.

– Похоже, у тебя есть вопрос.

Я прочистил горло.

– Хотя я знаю, что он не твой дворецкий, я все равно ожидал увидеть в нем больше Аббатства Даунтон и меньше хозяина ранчо.

Он улыбнулся и кивнул.

– Знаешь, ты можешь быть честен со мной. Нужно быть слепым, чтобы не заметить, как твой брат смотрит на Астор.

Он нахмурил брови, глядя на стол, размышляя, решая, что сказать.

– Мне все равно, и по контракту я обязан хранить твои секреты, Бриг, – заверил я его, слегка усмехнувшись. – Кого ты любишь - это твое дело.

Он глотнул воздуха.

– Знаешь что, не бери в голову. Я не должен был предполагать...

– Эрик действительно близок к тому, чтобы уйти, – признался он, задыхаясь. – Или он, или моя семья и мой бизнес, и... как мне быть собой без того и другого?

Господи Иисусе. Жизнь брига Стэнтона была сплошным бедствием. У него не только шатко стоял на ногах бизнес и отношения с сестрой, но и личная жизнь разваливалась на куски.

– Все висит в воздухе.

Я знал, что это так. И я знал, что он находится в ужасном положении. Ему предстояло принять ужасное решение, нелепое в двадцать первом веке.

– То есть, по сути, у тебя на волоске висят и Эрик, и Астор, и оба они ждут, кого ты выберешь.

Он покачал головой.

– Эрик уже решил уехать, а мы с Астор... это никуда не годится.

– Она знает об этом?

Он кивнул.

– Значит, она твоя борода.

Я заподозрил что-то неладное, когда Бриг впервые упомянул Эрика, когда объяснил, какое место занимает опекун в его доме. И я верил, что Астор хочет заполучить Брига, но я ошибался. Я связал ее не с тем Стэнтоном.

– Она была настоящей спортсменкой, – сказал он, его голос стал жестким.

– Когда Эрик уезжает? – спросил я.

– Я не... – его голос стал низким и слабым, он вцепился в край стола. – Он сказал, что останется, пока я в опасности, но...

– У меня есть вопрос, – сказал я, чтобы удержать его от раздумий и вернуть нас к спокойствию. – Ты говорил со своим отцом или советом о том, что ты влюблен в Эрика?

Его глаза остановились на моем лице.

– Я имею в виду, знаешь ли ты наверняка, без тени сомнения, что кому-то есть до этого дело, кроме тебя?

Он вздохнул.

– Они попросили бы меня спрятать его, а это нечестно по отношению к нему. А именно этим мы сейчас и занимаемся.

– И ты знаешь об этом, потому что тебе кто-то рассказал? Или ты делаешь предположение?

– Совет директоров никогда не смирится с тем, что я гей, и мой отец тоже.

– Но откуда ты знаешь?

– Я просто знаю!

– Ну хорошо, ладно, – сказал я, пожав плечами.

– Что хорошо?

– Это неважно, – сказал я ему, откинувшись в кресле и устраиваясь поудобнее. – То, что для меня простой выбор, для тебя - нет, и я это понимаю.

– Ты думаешь, что я должен просто выбрать Эрика.

– Это не мое дело...

– Я спрашиваю твое мнение.

– Бриг...

– Крой! – он вскочил с кресла и снова стал нервно двигаться, вышагивая и перебирая пальцами волосы, пока они не встали дыбом.

– Отлично, – ответил я, повысив голос до рыка. – Хочешь знать, что я думаю? Из твоего досье я знаю, что у тебя много личного богатства, которое ты можешь использовать на все, что захочешь, деньги, к которым никто, ни твой отец, ни совет директоров, не может прикоснуться. И да, ты мог бы принести много пользы в качестве генерального директора Stanton-Downey, но мне кажется, что ты умный человек, который знает, как добиться своего. Если бы ты занялся тем же, чем занимаешься сейчас, но при этом еще и привлек внимание к собственным активам, то есть фактически вложил бы деньги в дело, кто скажет, чего бы ты смог добиться?

Он перестал вышагивать, его взгляд был прикован к моему.

– Разбрасываться средствами компании - это не то же самое, что ставить на кон свои собственные средства к существованию ради того, во что ты веришь.

Он прочистил горло.

– Нет, это не так.

Я пожал плечами.

– Но это не мои деньги, не моя жизнь, так что, очевидно, у тебя больше шансов, – заключил я, глядя на него, осуждая его за слабость, хотя это было несправедливо. То, что для меня деньги не имели большого значения, не означало, что для других они не были жизнью и смертью. У меня не было никого, кто бы полагался на меня или рассчитывал на мой выбор, который мог бы помочь им или сломать их.

Он перестал смотреть на меня и снова начал шагать, и я мог сказать, что он прокручивает все в голове. Было понятно, почему он никогда раньше не анализировал свои возможности. Если бы я не спросил его, он, возможно, так и не разобрался бы в этом сам. Астор понятия не имела, что Бриг подумывает о том, чтобы лишиться наследства из-за любви. Нолан, если бы знал, поддержал бы только один исход, потому что отказ Брига от места в семье Стэнтонов открывал ему путь к Астор, а также к собственному повышению в должности. Его друзья были слишком увлечены собственной жизнью, чтобы вмешиваться в чужую. А Эрик, даже если он старался быть справедливым, хотел Брига, поэтому его мнение было предвзятым. Ему не к кому было обратиться, и уж точно на мудрость Соломона его родители рассчитывать не могли. Бриг Стэнтон остался один на один с демонами сомнений и страха, способными затуманить путь.

Но теперь был я, и я уже ходил по этой дороге. Я знал, как выбраться. Разница заключалась в том, что я потерял деньги и статус до того, как стал достаточно взрослым, чтобы позаботиться об этом. Я скучал по своей семье - точнее, по мысли о ней, - но больше ни по чему.

– Что ты знаешь, Крой? – спросил он.

Я улыбнулся.

– Каково это - принимать решения, разрушающие семью.

Он сделал дрожащий вдох.

– Но я был моложе и глупее тебя, и у меня не было тех связей, которые, я уверен, есть у тебя.

– Многие из них могут исчезнуть.

Я хмыкнул.

– Ты думаешь? Потому что да, я уверен, что некоторым компаниям все еще не все равно, с кем кто-то спит, но не так много, как ты думаешь. Разве деньги не являются настоящим решающим фактором во всех деловых решениях?

Через мгновение он покорно кивнул мне.

– Держу пари, ты знаешь много венчурных капиталистов, которым все равно, что ты гей, главное, что ты Бриг Стэнтон и у тебя есть несколько хороших идей.

Он снова остановился, прислонился к стене и стал смотреть через всю комнату, словно обнаружил там секреты вселенной.

– Я не знаю твою семью, не знаю, как они отреагируют, но подозреваю, что Нолан будет в восторге, потому что тогда он сможет заявить о своих чувствах к Астор.

Он покорно кивнул.

– И я не знаю, сколько твоих приятелей в апартаментах захотят остаться твоими друзьями, но если бы мне пришлось угадать, – сказал я ему. – Я бы поставил на то, что всем им на это наплевать.

– Согласен, – сказал он, вздохнув. – И уж точно я могу рассчитывать на Чейза.

– Всегда, – согласился я.

Его глаза метнулись ко мне, прежде чем он медленно повернул голову.

– Что ты имеешь в виду?

Я прищурился на него.

– Прости?

– Твой тон.

– Не было никакого тона.

– Я не уверен, что это было ехидно или... что?

– Мы оба на взводе, – сказал я ему. – Если я использовал какой-то тон, я прошу прощения.

– Нет никаких «если», – заявил он, растягивая слово и отталкиваясь от стены, чтобы вернуться к столу. – Что-то в Чейзе тебе не нравится? Ты считаешь его плохим другом? Думаешь, он бросит меня?

Самый нелепый разговор в моей жизни, поскольку я знал, без тени сомнения, что Чейз никогда, никогда не бросит Брига по любой причине, которая только могла прийти мне в голову.

– Нет, – я отчеканил это слово. Если ему нужен был тон, то он был, потому что насколько он может быть невежественным?

– Я знаю, что сегодня он был немного груб с тобой, но он извинился, – сказал он, дойдя до стола и встав там, нависая надо мной.

– Да, извинился. Можем мы теперь оставить это? – спросил я, откинув голову назад, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Нет, – защищаясь, рявкнул он. – Чейз действительно хороший парень.

Тогда я понял. Он не собирался оставлять этот спор, потому что ему было на чем сосредоточиться, а не на допросе в ФБР.

– Скажи мне, – сказал я, откинувшись назад и скрестив руки. – Считаешь ли ты себя наблюдательным?

– Прости?

– Ты замечаешь что-то о людях? Когда-нибудь?

– Конечно, – огрызнулся он. – О чем ты говоришь, «замечаю ли я людей»? Конечно, я замечаю людей. А ты?

– Вообще-то да, – саркастически сказал я. – Это соответствует требованиям профессии.

– Ты говоришь лишнее. Просто выкладывай все, что хочешь сказать.

Он был прав. Я посмотрел на него и дал себе время успокоиться. Если я спрошу или прямо скажу ему о своих догадках, а он действительно не знает, то я не окажу ему никакой услуги. И это может даже разрушить его дружбу с Чейзом. И наоборот, если он не мог угадать мысли, чувства или эмоции других, то мне нужно было принять это во внимание и не быть напыщенным ослом, полагая, что он упускает что-то настолько очевидное.

– Крой?

Дело в том, что Бриг испытывал чувства к Эрику, и это было более чем очевидно, так что мое предположение, что он не воспринимает или не чувствует эмоции, было просто смехотворным.

– Прекрати думать, – приказал он мне. – Ты часто так делаешь, ты знаешь?

– Что? Думать? – недоверчиво спросил я.

– Не думать, – прорычал он на меня, – анализировать.

– Ах да, потому что думать и анализировать - это ужасная черта.

– Вот это было ехидно.

– Ну да, конечно, это было так.

– Я хотел сказать, что ты надолго погружаешься в свои мысли и, как я подозреваю, дотошно все анализируешь.

Он не ошибся.

– Я за то, чтобы думать, прежде чем говорить, но ты выводишь это на другой уровень.

– Ну что ж, – резко сказал я, – как ты и сказал, это лучше, чем альтернатива.

– Просто выкладывай все, что касается Чейза.

Я прочистил горло и снял с себя всю вину, потому что он сам попросил об этом.

– Хорошо, – сказал я, прежде чем сделать быстрый вдох. – Ты знаешь или не знаешь, что твой лучший друг несет для тебя факел олимпийского размера?

Наблюдая за тем, как он обрабатывает мои слова, мне стало ясно одно: он никогда не замечал, что Чейз хочет взобраться на него, как на дерево.

– Чейз... Чейз испытывает ко мне чувства?

Господи. Никто не был настолько слеп.

– Чувства, выходящие за рамки дружбы?

Я бросил на него взгляд, который, как я надеялся, передавал все уровни его тупости.

– Я понятия не имею, что ты мне сейчас говоришь.

– Да, я знаю, – ответил я, стараясь, чтобы это не прозвучало ехидно.

– У меня такое чувство, будто я что-то упустил.

Я проглотил еще один язвительный комментарий.

– Я... ты думаешь, Чейз испытывает ко мне чувства?

Было смешно, что кто-то может быть настолько тупым, и это, в сочетании с тем фактом, что мы сидели в полевом офисе ФБР в Лас-Вегасе, делало меня полным неудачником в качестве какого бы то ни было корректировщика. Я был чертовски близок к увольнению. Ирония в том, что, когда я учился в колледже, мне лучше удавалось уберечь кого-то от неприятностей, чем сейчас, после обучения, после службы в полиции. Это было за гранью абсурда. Мне нужно было уволиться и сэкономить Джареду немного денег. Может быть, я мог бы вернуться к своему второму образованию в области искусства и преподавать где-нибудь, пока получаю степень магистра. Мне явно нужны были перемены.

– Чувства, которые выходят за рамки дружбы? – переспросил Бриг, все еще пытаясь разобраться с этим в своей голове. – Ты действительно так думаешь?

Нелепость всей этой ситуации была слишком велика для меня. Я позвоню Джареду, когда закончу. Эпифании редко бывают своевременными, но у меня наконец-то наступила моя. Я исчерпал себя в роли наладчика, а охрана людей оставляла мне слишком много времени на размышления об их жизни. Мне нужно было найти другой путь. Со стороны Брига было очень мило помочь мне обрести ясность.

– Чейз правда чувствует это?

Я был готов вернуться домой. И хотя я больше не буду работать на Torus, по крайней мере Локрин Барнс не убьет меня. В конце концов, я все еще буду в Чикаго.

***

Через двадцать минут в комнату вошел Даллас Бауэр. Он был без пиджака, рукава закатаны, кобура с пистолетом выставлена напоказ, значок висел на поясе, и выглядел он одновременно изможденным и нуждающимся в поддержке.

Он мог встать в очередь.

– У тебя не нормальный цвет кожи, – сказал я, прежде чем он успел открыть рот. – Тебе нужно что-нибудь съесть.

Мой предел был коротким, и с каждой минутой становился все короче.

Он нахмурился.

– Я в порядке, – проворчал он, когда его желудок заурчал.

Я поднял на него бровь.

– Ты настоящий умник, ты знаешь об этом?

– Так мне говорили раз или два.

– Еще бы, – пробормотал он, а затем, все еще хмурясь, обратился к Бригу. – Вы в опасности, мистер Стэнтон, но не от того, о ком вы думаете.

Бриг, который снова занял место рядом со мной, попросил Далласа объяснить.

– Эстон Трэверс, человек, против которого ваша сестра боролась все эти годы, мертв.

Бриг вздрогнул, и я сжал его плечо, чтобы напомнить, что я здесь. И меня удивило, что мне было настолько не все равно, что я приложил к этому усилия. Инстинктивно я потянулся к нему, что было на меня совсем не похоже. Возможно, быстрый ответ заключался в том, что я был единственным, кто мог или хотел утешить его. В тот момент у него не было никого другого, только я.

– Вы когда-нибудь слышали о «Семенах жизни»? – спросил его Даллас.

– Конечно, – ответил Бриг глухо, почти печально. – Моя сестра была частью... – он втянул воздух и сдулся на моих глазах. – Нет, – прохрипел он, устремив взгляд на Далласа Бауэра. – Вы не можете думать, что она...

– Мы не думаем, – сказал ему Даллас. – Мы знаем, мистер Стэнтон.

– Но она не принимала активного участия в работе этой организации в течение многих лет.

– И это, вероятно, правда, – согласился он. – Похоже, когда ее бывший, Бонэм Келлер, и несколько других членов ее группы оказались в тюрьме в 2011 году, она отдалилась от «Семян жизни», в которых было несколько членов, перешедших из «Фронта освобождения Земли».

Бриг просто сидел, молчал, слушал и ждал.

Даллас взглянул на меня, а затем снова перевел взгляд на Брига.

– Но она не знала, что с исчезновением экотерроризма многие ее товарищи из «Семян жизни» стали более воинственными, – объяснил он, проводя пальцами по густым волосам, его голос был грубым и жестким от недосыпания. – Лейн по-прежнему сочувствует их делу, поэтому она принимает от них лекарства... и направляет деньги, которые должна была использовать для строительства приютов, на поддержание их коммуны в Мексике.

Бриг выглядел как олень, попавший в свет фар.

– Позволь мне прояснить ситуацию, – сказал я, чтобы дать ему время обдумать новую информацию. – Лейн Стэнтон использовала ресурсы своего брата, чтобы помочь радикально настроенным членам ответвления ее старой организации скрываться в Мексике?

Он кивнул.

– Но зачем ФБР следить за организацией, которую они считали несуществующей?

– Они экотеррористы. Но это не значит, что они отказались от своих целей.

– Значит, ты хочешь сказать, что даже после того, как Келлер и остальные попали в тюрьму, группа продолжала действовать?

– Нет, группа прекратила свое существование, как ты и сказал.

– Тогда почему вас это волнует?

– Технически, нас это не волнует. А вот УБН да.

Он говорил по кругу, и я не знал, делает ли он это, чтобы поддеть меня, или же он просто настолько устал.

– Что за наркотики? – спросил я его.

– Что происходит? – Бриг бешено переводил взгляд с Далласа на меня и обратно.

– Старая группа Лейн теперь занимается наркотиками, – сказал я ему.

– Прости, что? – у него перехватило дыхание.

– Они не могут сами перевозить товар, это же Мексика, – сказал я Далласу.

– Совершенно верно.

– Как это началось?

– Они готовили метамфетамин в своей коммуне и переправляли его в США, но перешли к более серьезным вещам.

Большее означало только одно.

– Кокаиновый бизнес.

– Верно.

– Насколько масштабный?

– Давайте я вам покажу, – снисходительно сказал он, подался вперед в своем кресле, открыл лежащую перед ним папку и достал несколько цветных глянцевых фотографий размером восемь на десять, которые он развернул, чтобы мы с Бригом увидели. На каждой из них было изображено скопление людей, собравшихся вокруг стола, заваленного кирпичами, которые могли быть только сотнями килограммов кокаина. Судя по ракурсу снимков, я догадался, что камера была установлена на пуговицу или булавку на лацкане, то есть на что-то на такой высоте.

Я посмотрел на Далласа.

– Ваш информатор в безопасности?

– Он не информатор, а агент глубокого прикрытия, внедренный в картель уже более двух лет.

– И вы уверены, что он не переметнулся на другую сторону?

Он кивнул.

– Он вернется домой?

– Если его удастся извлечь, не раскрыв его прикрытия, – осторожно предположил Даллас, – то да. Проблема в том, что он надежен и несколько раз получал повышение.

– Значит, бизнес растет.

– Так и есть.

Я взял в руки одну из фотографий, изучая ее.

– Это чертовски много товара, – сказал я, выдыхая. – Скажи мне, кто занимается бизнесом с бывшими членами радикальной экологической группы, скрывающейся в Мексике.

Еще несколько фотографий, на этот раз черно-белых.

– Вот этот человек, – ответил он, указывая на лицо в профиль, которое можно было бы легко отчеканить на монетах. Он выглядел величественным, красивым. Он был в возрасте и выглядел солидно, а его сшитый на заказ костюм сидел на нем как перчатка. – Его зовут Рубен Суарес, и он возглавляет новую ветвь картеля Синалоа в Соноре.

– Новая ветвь?

– Да. Картель Сонора: La Generación Nueva¹⁶.

–Захватывающе.

Он хрюкнул.

– Значит, он на подъеме.

– Он становится новым парнем, за которым стоит присматривать в Синалоа.

– И что сделает его единственным и неповторимым?

– По данным УБН, картели Залива, Синалоа и Тихуаны владеют большинством контрабандных маршрутов в США.

– Это старые новости, не так ли? Наверняка это есть в Википедии.

– Да, но по большей части это все еще правда.

– Но какое это имеет отношение к... – и тут меня осенило. – Вот дерьмо.

Улыбка Далласа была широкой, когда он пошевелил бровями глядя на меня.

– Что? – почти бешено спросил Бриг.

– Чтобы остаться незамеченными, дружки твоей сестры, занимающиеся экотерроризмом, варили метамфетамин, и я могу только предположить, что Суарес знал об этом.

– Да, он получал небольшую долю.

– Но в какой-то момент, во время одной из поездок Лейн, я полагаю, Суарес узнал о том, кто она такая.

– Именно такой отчет мы получили от нашего агента, – подтвердил Даллас, зевая. Ему действительно нужно было поспать. – Вот почему вы давно ее не видели.

Я видел, как Бриг собирал все воедино.

– Я пытался дозвониться до нее, но мои звонки попадали на голосовую почту. Я понятия не имел, что у нее проблемы.

– Именно этого и добивался Суарес, – сказал ему Даллас. – Благодаря нашему агенту мы узнали обо всем до того, как с вами смогли связаться.

– Переходите к делу и расскажите мне, что происходит, – потребовал Бриг.

– Ситуация такова, что у Суареса теперь есть ваша сестра, и он собирается использовать ее связи с вами, чтобы переправить свой товар, – подытожил он. – И двойной бонус - у него теперь есть кое-что, что он может принести на стол.

– Я не...

– Новый способ продвижения их товара, – сообщил я Бригу, сделав свой голос как можно более мягким, поскольку знал, что сообщаю ему ужасные новости. – Ты должен понимать, что Суарес собирается использовать Лейн как верный способ произвести впечатление на тех, кто стоит выше в пищевой цепочке, поставив тебя, то есть Stanton- Downey, в один ряд с наркокартелем.

– Господи Иисусе, - простонал Бриг, уронив голову на руки.

Когда я повернулся к Далласу, то увидел, что он изучает меня. Я ничего не сказал, а лишь ободряюще похлопал Брига по плечу. Это было странно, но я хотел дать ему понять, что я рядом.

– Расскажи нам, что сейчас произойдет, – попросил я его.

– Суарес - умный парень, поэтому он знает, что Лейн не имеет власти в компании. Он знает, что именно ты, Бриг, а не она, нужен ему в долгосрочной перспективе.

– Конечно, – сказал он, его голос понизился, когда он поднял голову, чтобы встретить взгляд Далласа.

– Он также знает, что как только ты узнаешь об этом дерьме, ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы закрыть его.

Бриг кивнул.

– Конечно.

– Поэтому Суаресу ничего не остается, как использовать то, что натворила Лейн, чтобы попытаться шантажировать тебя сделкой, от которой, по его мнению, ты не откажешься. Он знает, что, поскольку твоя компания легальна, у тебя есть доступ, которого нет у него, – объяснил Даллас, потирая глаза основаниями ладоней, а затем перевел взгляд на Брига. – У тебя даже есть зона иностранной торговли, которую он с удовольствием прибрал бы к рукам.

– Я нужен ему из-за моего доступа.

– Да, нужен.

– Он знает, что моя компания - надежная ставка, - сказал Бриг, откинувшись в кресле и сцепив пальцы на макушке, - потому что я следую букве закона.

Даллас поднял брови в знак согласия.

– Но теперь, когда сестра сделала меня соучастником, у этого Суареса что-то есть на меня.

– У него есть Лейн, а не ты.

– Это семантика. Суть в том, что если совет директоров узнает об этом, я никогда не получу шанс стать генеральным директором.

– До этого не дойдет, – заверил я его. – Потому что специальный агент Бауэр позаботится о том, чтобы, когда все закончится, в прессе тебя изобразили героем.

– Как?

– Я подозреваю, что все будет выглядеть примерно так: ты заметил, что твоя сестра случайно помогла своим старым друзьям перевезти наркотики, и ты не только остановил ее, но и поймал поставщика. Все, что нужно УБН, - это чтобы кто-то из команды Суареса выдал его, чтобы он, в свою очередь, выдал остальных. Они хотят обвинить и посадить в тюрьму членов картеля, а не Лейн.

– Нет?

– Если Лейн заключит сделку, получит ли она иммунитет?

Я хотел прояснить этот вопрос ради Брига.

Даллас кивнул.

– Вот так, – сказал я Бригу. – Лейн объясняет свою роль в этой заварушке, ее отпускают, ты становишься героем, а Stanton-Downey свободен и чист.

– Это правда? – потребовал он, приковав взгляд к Далласу.

Даллас улыбнулся ему, как лев, наблюдающий за импалой, сузил глаза и кивнул.

– Да, это так. Пока ты мне подыгрываешь.

Бриг повернулся ко мне.

– Что я должен сделать?

– Подозреваю, что именно в этом случае Дигби Ингрэм и приходит на помощь, – сказал я, пытаясь придумать, как объяснить все это Джареду Колтеру. Каким-то образом, и я не мог придумать как именно, в этот момент, это не должно было закончиться моей виной в сознании моего босса. И хотя я уже принял решение уволиться, уходить на дно было нехорошо.

– Ты умный человек, – похвалил меня Даллас.

Но в данный момент я просто устал.

– Как давно Дигби стал ТО для вас, ребята? – спросил я, чтобы хоть как-то представить себе полную картину. – Это тайный осведомитель, – уточнил я для Брига.

– Два года, – ответил Даллас, пододвигая ко мне еще одну фотографию. – И он - осведомитель УБН, а не ФБР. Давайте проясним это.

Дигби лежал голый в постели с тремя девушками, которые выглядели очень молодыми. Я поднял взгляд от фотографии и посмотрел в темные серо-голубые глаза Далласа.

– На вид им лет пятнадцать.

– Почти, – язвительно сказал он. – Им всем по шестнадцать.

У меня заурчало в животе.

– О Боже, – сказал Бриг, протягивая ему фотографию. – Скажи мне, что он не занимался сексом с маленькими девочками.

– Предположительно, это был кастинг для нового сериала на WB, но это было прикрытием. Продюсер использовал это как прикрытие для занятий сексом с несовершеннолетними девочками.

– А Дигби пригласили, потому что у него были наркотики, – сказал Бриг, и в его голове уже полностью сформировалась картина того, кем на самом деле был его друг.

– У тебя неплохо получается, – сказал Даллас, с усмешкой глядя на три новые фотографии, которые он пододвинул к нему через стол.

Множество пожилых мужчин с девушками, которые должны были сидеть дома и делать домашнее задание, сидящими у них на коленях.

– Скажи мне, что УБН накрыло эту вечеринку до того, как кто-то из этих девочек подвергся нападению.

Я надеялся, что кавалерия хоть раз появилась вовремя.

– О да, – в его голосе слышалось праведное ликование. – Я работал с ними в одной группе, и мы обратились к организатору за шесть месяцев до этого, так что, как только с ней связались, чтобы обеспечить дополнительные развлечения, она дала нам знать, и мы были готовы.

– И разгромили всю вечеринку к чертям собачьим.

– Ага. Девочки, у которых были родители или законные опекуны - все они утверждали, что не знали, где они, черт возьми, находятся и чем занимались, - вернулись домой, а остальные были оформлены через службу опеки и помещены во временные приемные семьи.

– О детях позаботились, от эскорта избавились, и остались только высокопоставленные мужчины из списка эксклюзивных клиентов.

– Которых вы угрожали разоблачить, если они не будут сотрудничать.

– В тот день мы получили много отличных сведений, но ФБР особенно повезло, потому что Дигби Ингрэм попал к нам в руки. Он перевозил много наркотиков, чтобы покрывать образ жизни, который вышел из-под контроля.

– И он знает Суареса или кого-то ниже его?

– Кто-то гораздо ниже его, но это был путь УБН.

– Был?

– ФБР взяло операцию под контроль две недели назад, когда Суарес вышел на Лейн, и нам нужно было, чтобы Дигби добрался до тебя, потому что контакт должен был быть беспрепятственным. Если бы я находился с тобой в тесной связи до того, как Суарес вышел на тебя, никто бы и не подумал обо мне. Я был бы просто еще одним братом в свите.

Я повернулся к Бригу:

– Ты знал, что Дигби торговал наркотиками?

– Я знал, что он был парнем, к которому люди из нашего круга обращались, если им что-то было нужно, но я понятия не имел, что он покупал и продавал что-то еще.

– И ты более или менее прав, – заверил его Даллас, откидывая с лица свою медовую гриву. – Формально он не наркоторговец, потому что продает наркотики только эксклюзивным клиентам, а именно своим ближайшим друзьям, но мы все-таки можем посадить его на пять-шесть лет за то, в чем мы его уличили.

– Но вы все равно позволяете ему покупать и продавать сейчас, – сказал я.

Он пожал плечами.

– Это никель и десять центов¹⁷.

Я кивнул.

– И именно поэтому я перестал быть копом, – сказал я ему. – Вот именно поэтому. Все эти «да, это противозаконно, но пока это служит нашей цели, мы будем смотреть в другую сторону».

– Как будто в любом другом бизнесе есть что-то другое, - спокойно ответил он. – Дай мне передохнуть. Все работает на том, что люди, взыскивающие долг, смотрят на это сквозь пальцы или рассматривают картину в целом.

– Значит, все в порядке?

– Все это цепляние за жемчуг¹⁸ немного лицемерно, тебе не кажется?

– В смысле?

– В том смысле, что ты был копом, ты знаешь, что к чему, так что не сиди здесь и не говори мне, что ты был бойскаутом, когда служил в полиции.

– Нет, я не могу, – встав, я прошел в угол комнаты, а затем повернулся к нему лицом, прислонившись к прохладной бетонной стене. – Но, опять же, именно поэтому я и уволился. Я не хотел больше иметь двойную лояльность.

– Двойную?

– Ну, знаешь, когда знаешь, что правильно, а делаешь прямо противоположное.

Он покачал головой и ухмыльнулся.

– Должно быть, приятно стоять на высоте морали.

– Конечно, приятно.

Его вздох сказал мне, что он испытывает отвращение, но мне было все равно. Потому что да, этот мужчина был резным, мускулистым совершенством, а его голос доводил меня до исступления, но внутри он был запутанным, как и большинство мужчин, зарабатывающих на жизнь в правоохранительных органах. Трудно знать, что правильно, и постоянно поступать наоборот. В конце концов, этот выбор сказывается на психике. Я видел, как многие мои знакомые, хорошие парни, соблазнились легким путем; другие примирились с работой, которую они могли делать, и с работой, которую они надеялись делать; а третьи либо ушли, как я, либо нашли другой, более постоянный, выход.

Даллас встал и прошел в противоположный от Брига конец комнаты:

– Послушай. Твоя сестра убила Эстона Трэверса, – сказал он ему. – Она призналась в этом на камеру, на глазах у нашего агента под прикрытием и в комнате, полной людей.

Бриг задрожал.

– Она сказала, что заложила бомбу в его машину, но она не сработала так, как должна была, и он сгорел заживо в своем Мерседесе.

Бриг склонил голову и положил лицо на руки.

– Обязательно было? – прорычал я на Далласа.

Его взгляд метнулся к моему.

– Что?

– Ему не нужны были подробности, – укорил я, глядя на него.

– Черта с два, – возразил он, наклонив голову к Бригу. – Он должен понять, что его сестра - гребаное чудовище.

– Нет.

– Да, – настаивал он, кивнув для убедительности, прежде чем повернуться к Бригу: – Хей.

Бриг поднял голову и посмотрел на Далласа.

– Послушай, я не думаю, что Лейн хотела причинить тебе боль при всем этом. Думаю, она увидела способ помочь своим друзьям, притворившись, что строит фиктивные убежища, и воспользовалась им. Но она знала, что они варят мет, и упустила это из виду, так что к тому времени, как она разобралась с остальным, у нее уже были серьезные проблемы; она хорошо увязла.

– Знаешь, то, что она призналась в убийстве Эстона Трэверса, еще не означает, что она действительно это сделала, – предостерег я Далласа. – Она может прикрывать кого-то или хвастаться тем, к чему не имеет отношения, чтобы казаться устрашающей.

Он медленно покачал головой.

– Ты хочешь сказать, что полностью исключаешь возможность того, что Суарес или кто-то из его людей каким-то образом использует ее в своих интересах?

Он кивнул.

– Как? Кто-то может быть очень осторожен. ФБР не славится своей осторожностью и скрытностью. Вы, ребята, обычно выделяетесь в толпе.

– Черта с два, – проворчал он, нахмурив брови, расправив плечи и скрестив руки, - воплощение ворчливого альфа-самца. – Мы знаем, что делаем.

Я ничего не ответил. Я видел ФБР в действии в Чикаго, и они никогда не работали чисто, а те, кто находился под наблюдением, всегда знали об этом.

– И это все? – подначил он меня. – Больше никаких аргументов?

– Я просто сомневаюсь, что ты проверил каждый угол и заглянул под каждую кровать, – заверил я его. – Ничто не бывает таким простым и сухим, как ты себе это представляешь.

– Это не...

– Вы что-то упускаете, – сказал я, чувствуя себя очень уверенным в себе. Я побывал на другом конце слишком многих шоу УБН, ФБР и даже в какой-то момент АТС¹⁹, чтобы понять, что не всегда все было так, как казалось. – Ты сам сказал, что она много раз ездила в Мексику и обратно. У нее были деньги, которые ей давал Бриг и которые, как мы знаем, она раздавала своим друзьям. Суарес видит ее в общине или где бы то ни было, выясняет, кто она, и хватает ее. Все это имеет смысл.

– О, слава Богу. Я так рад, что ты здесь, чтобы подтвердить, что все это имеет смысл, – пробурчал он, глядя на меня.

– Но вдруг она стала хвастаться, да еще и на камеру, что убила Эстона Трэверса? – подначил я его. – Правда, специальный агент? Откуда, черт возьми, это взялось?

– Она все еще ненавидела его, – защищаясь, ответил он.

– Спустя почти десять лет? – я скорчил гримасу. – Да ладно.

– Почему бы и нет? – запротестовал он, гнев клубился в его голосе, как поднимающийся дым.

– Когда она предположительно убила Трэверса?

– Примерно в то же время, когда Суарес похитил ее.

– И вы не находите это странным? Это время имеет для вас смысл?

– Я…

– Вы, ребята, даете ей иммунитет и за его смерть?

Он взглянул на Брига, потом снова на меня.

– Так что с ней все в порядке по делу о растрате и незаконном обороте наркотиков, но она сядет на иглу за убийство Трэверса.

Он резко выдохнул.

– Эту часть я не знаю. Это дело рук УБН.

– Да ладно, – надавил я на него. – Тебе не кажется это подозрительным? Ты действительно думаешь, что это она убила Трэверса?

– Она ненавидела его настолько, что убила, – сказал он мне, закрыв на мгновение глаза. Он потер переносицу, и я услышал долгий вздох, прежде чем его прекрасные глаза снова обратились ко мне. – Все те разы, когда она ходила с ним по кругу, все те разы, когда он выходил на первое место и заставлял ее чувствовать себя неполноценной... Она говорит в признании, что ей понравилось наконец отправить его туда, где ему самое место.

– И где же это?

– В аду.

Я насмешливо фыркнул.

– Немного драматично, тебе не кажется?

– Да, и я бы решил, что это чушь, но если бы ты слышал, как она говорит об окружающей среде, мы все поняли, что она имеет в виду именно это.

– Ладно, – сказал Бриг, перебивая. – Значит, ее посадят за убийство.

– Опять, – рявкнул Даллас, сжимая руки в кулаки, отчего мышцы на его плечах напряглись. – Я понятия не имею.

– Если она убила Трэверса, то ей следует это сделать, – сказал я Бригу. – Ты согласен?

Он кивнул.

– Твоя сестра - чудовище, – повторил Даллас, как ни в чем не бывало. – А если ты забыл, твой дружок Дигби - отвратительный кусок дерьма, – с усмешкой заметил он, возвращаясь к столу и опускаясь в кресло. – И теперь, когда он нам не нужен, его задница отправится в тюрьму, если он откажется играть в мяч с УБН, чтобы помочь арестовать многих твоих друзей.

Бриг быстро кивнул.

– Интересно, что он достаточно высокого мнения о тебе, чтобы попытаться солгать, – заявил Даллас, наклонив голову и изучая Брига. – Он думает, что контрабанду наркотиков ты простишь, но не то, что он хочет трахать несовершеннолетних девочек.

Я пересек комнату и занял место рядом с Бригом.

– Думаю, это кое-что говорит о тебе, да?

– Что?

Скучающее пожатие плечами Далласа в сочетании с ухмылкой, которой он одарил Брига, и молчание означали именно то, что он думал.

– То есть меня устраивает одно и не устраивает другое? Это то, на что ты намекаешь, агент Бауэр? Что наркотики для меня в порядке вещей, но я провожу черту, когда речь идет о сексе с несовершеннолетними?

– Может быть, – пробормотал он, потянувшись, давая понять, что пытается поддеть Брига, но искренне не верит в его виновность. Если бы он плохо думал о Бриге, он был бы сконцентрирован и настроен на борьбу. Трудно было скрыть отвращение. – Я вынужден задаться вопросом, как много ты действительно знал о его делах.

– Ничего, – прохрипел Бриг, его лицо сморщилось. – Я не знал ничего, кроме того, что я тебе сказал, - что он - главный поставщик небольших партий для отдыха.

– Я не знаю, – пробормотал Даллас, выпрямляясь и переводя дыхание. – Но если у тебя есть секреты, сейчас самое время выложить все начистоту.

– Ты меня не знаешь, – прошипел Бриг, делая глубокие вдохи. – Я не такой, как он или моя сестра. Я никогда... я не... я никогда не смогу причинить кому-либо боль.

– Ты причиняешь боль своей невесте, не так ли? А как насчет мистера Фостера?

Глаза Брига стали круглыми, он задыхался.

– Хей, – резко сказал я, и Бриг мгновенно повернулся ко мне, мой тон не оставлял возможности для другого выбора. – Агент Бауэр подслушал наш разговор, – заверил я его, взяв за плечо. – Вон то зеркало - такое же, как во всех полицейских фильмах, которые ты когда-либо видел. Оно двустороннее, и комната подключена к аудиосистеме. Вот и все. Не позволяй ему влезть к тебе в душу; ты сможешь исправить все, что тебе нужно.

– Послушай, – начал Даллас. – Нам не нужно быть врагами. Я просто...

– Назад. Отвали, – приказал я Далласу, сверкнув глазами. – Ты поставил его в тупик всем этим, а теперь пытаешься использовать разговор, который не имеет никакого отношения к этому делу, чтобы унизить его, и надеешься, что вытрясешь из него информацию, которой у него нет? Не надо набрасываться на него сейчас и намекать на то, что может быть что-то еще. Больше ничего нет.

– О? Ты знаешь это наверняка?

– Да, я знаю, – прорычал я на него. – Так что серьезно, прекрати давить, пока мы не перешли к тому, что он сразу же позвонит своим адвокатам, и ты вообще не получишь никакой помощи.

– С чего ты взял, что нам нужна...

– Я знаю, что нужна, – сказал я ему. – Суарес не покинет Мексику, чтобы приехать сюда, но он пришлет своего человека номер два, и кто бы это ни был, он точно не будет встречаться с мистером Ингрэмом или тобой, специальный агент Бауэр. Он захочет поговорить с представителем Бригама Стэнтона в этих делах, с кем-то, кого они видели вместе с ним, с его собственным человеком номер два.

Даллас насмешливо хмыкнул.

– И кто же это будет?

Я широко улыбнулся и для убедительности приподнял бровь.

Мне было очень приятно наблюдать за тем, как меняется выражение его лица.

Глава 5

Когда мы вернулись в «Белладжио», в номере творилось безумие. Люди приходили и уходили, звучала громкая музыка, Кент разливал напитки, а Тодд был рядом и развлекал всех, кто находился поблизости, если судить по смеху. Квентин и Трей расположились в углу гостиной, а вокруг них столпились шесть женщин. На противоположной стороне Эйден сидел в большой группе людей, ни одного из которых я не знал.

Они серьезно отнеслись к моим указаниям видеть и быть увиденными и услышанными

Я собирался спросить Брига, не хочет ли он, чтобы я освободил комнату, но не успел я вымолвить и слова, как Чейз оказался рядом с ним, желая узнать, что произошло. Он положил руку на плечо друга и заглянул ему в глаза.

– Черт, – простонал Даллас у меня за спиной, и когда я повернулся, чтобы посмотреть на него, он поморщился, словно слышать, как Чейз осыпает его друга вопросами, было больно. – Это же вроде как очевидно, не так ли?

На это было неловко смотреть, вот что это было, и я был уверен, что часть дискомфорта можно было бы снять, если бы Бриг ответил на серию молниеносных вопросов, которыми забросал его Чейз - при необходимости они всегда могли сослаться на конфиденциальность адвоката и клиента, — но Бригем Стэнтон был на сто процентов отвлечен. Он даже не притворялся, что хочет уделить Чейзу внимание, и вместо этого завороженно смотрел на человека, стоявшего перед одним из окон и смотревшего вниз на Стрип.

– Бриг, – прохрипел Чейз, мучаясь от того, что не может привлечь внимание друга, не говоря уже о том, чтобы заставить его встретить взгляд. Я слышал, как дрожал его голос, когда он взял дело в свои руки - в буквальном смысле слова - и прижал их к лицу Брига, заставляя его посмотреть на него.

Это не сработало. Бриг повернул голову, но его глаза оставались прикованы к человеку, стоящему у окна. Это был Эрик Фостер. Когда Бриг схватил Чейза за запястья, оттолкнул их, не сводя с него взгляда, я увидел, как Чейз сдулся.

Эрик, в свою очередь, повернулся, когда мы вошли, его темно-карие глаза скользнули по мне, потом по Далласу, а затем вернулись к Бригу и надолго задержались на нем. Его руки оставались скрещенными, двигались только глубокие, влажные глаза, прежде чем он повернулся назад и снова превратился в образец твердых, неподвижных мышц, вырисовывающихся силуэтом на фоне сияния огней внизу.

Бриг тяжело сглотнул, сделал вдох и бросился прочь, пересекая комнату и не обращая ни на кого внимания. Его единственная цель - добраться до Эрика. Подойдя к нему, он схватил его за бицепс и, не получив ответа, потянул, разворачивая опекуна лицом к себе.

Хмурый взгляд мужчины впечатлял, он мог бы легко напугать любого, кто его не знал, и заставить отступить перед потенциальной угрозой, но Брига это не волновало. Он безумно ухмыльнулся и переплел свои пальцы с пальцами Эрика. Когда он осторожно потянул за пальцы, Эрик последовал за ним. Они вышли из комнаты в ближайшую, которая, так уж получилось, принадлежала мне и Чейзу. Эрик закрыл за ними дверь.

Это не был один из тех голливудских моментов, когда все замирает. На толпу не опустилась тишина; вряд ли кто-то вообще оторвался от своих дел, чтобы заметить, что сделал Бриг. По большому счету, это было незначительное событие... если только вы не Астор или Чейз.

Выражение лица Чейза было слишком разочарованным, и он, пошатываясь, подошел к бару, где Кент все еще наливал. Это будет некрасиво.

Астор встала, со всей целеустремленностью и достоинством, которыми она обладала, и направилась к комнате, которую она должна была делить с Бригом, и я последовал за ней, добравшись до комнаты как раз в тот момент, когда она начала доставать вещи из ящиков и собирать свой чемодан.

– Ты мне солгала, – сказал я вместо приветствия, вместо того чтобы спросить, все ли с ней в порядке, и направился к шкафу, чтобы достать для нее сумку с одеждой.

– Я уже давно играю в эту игру, – согласилась она, грустно улыбнувшись, и в ее тоне прозвучала грусть и покорность. – Но я ясно дала понять, что он не мой жени.

– Да, дала, – согласился я.

– Я сказала ему, что буду играть свою роль до тех пор, пока он не сделает из меня дуру, – объяснила она, ее тон был стоическим, ровным. – Ну, теперь он это сделал, так что с меня хватит.

– Не думаю, что все заметили.

– Уверяю тебя, сейчас об этом говорят и пишут в твиттере.

– Возможно, – согласился я, потому что секретов больше не было.

– В любом случае, мне надоело притворяться.

– Зачем это делать? – мне было интересно. Люди делали всевозможные вещи ради денег, власти, но Астор не нуждалась в деньгах Брига, и я уверен, что она обладала определенной властью сама по себе.

– Во-первых, – начала она, дождавшись, пока я положу сумку на кровать и расстегнув молнию, прежде чем вернуться к шкафу, – работа с Бригом свела меня с целым рядом влиятельных бизнесменов, с которыми я бы иначе не познакомилась. Люди с кошельками нараспашку, которые любят бросать огромные суммы на дела во имя альтруизма. Мне не стыдно признаться, что организации, которые я курирую, получили от этого огромную выгоду.

Я молчал, желая, чтобы она продолжала.

– Во-вторых, – продолжила она, укладывая одежду в чемодан, – у меня появились даже более прочные социальные контакты, чем деловые, и ты не хуже меня знаешь, что важно не что ты знаешь, а кого.

– Да.

– В-третьих... мы встретились вскоре после того, как я пережила ужасный разрыв. Я была на той стадии, когда мне просто надоело, понимаешь? – я кивнул, чтобы дать ей понять, что понял. И тут она скривилась, словно то, что она собиралась сказать дальше, было неприятно на вкус. – На самом деле это была моя идея - стать его прикрытием, – должно быть, на моем лице отразился шок, потому что она поспешила продолжить, – Бриг стал бы генеральным директором Stanton-Downey, я бы пользовался всеми преимуществами его связей, и пока мы оба были сдержанны, мы могли бы изображать из себя счастливую и преданную делу супружескую пару, продолжая при этом вести свою личную жизнь. Но за последние полгода все изменилось, – задумчиво сказала она, пока я доставал из шкафа ее платья и складывал их в чемодан для одежды.

– Что именно? – спросил я, потому что догадывался, на что она могла намекать.

– Нолан, – ответила она, продолжая собирать вещи. – Чем больше времени мы проводили вместе, тем больше я понимала, что, возможно, я не настолько бескорыстна и не настолько покончила с идеей отношений, как мне казалось.

Я молчал, давая ей выговориться.

– Каждый раз, когда я вижу Нолана, – с тоской сказала она, – он становится добрее, внимательнее и заботливее, чем в прошлый, – ее голос напрягся, а улыбка, которую она пыталась мне подарить, была смазанной. – Нужно быть слепой, чтобы не заметить его интерес, и это заставило меня задуматься, понимаешь?

– О чем?

Она пожала плечами.

– О том, что он видит.

– В тебе, ты имеешь в виду?

Быстрый кивок.

– Наверное, то же, что и большинство людей, – ответил я, жестом указывая на нее. – Яркую, красивую, веселую женщину, с которой легко разговаривать.

Она прикусила нижнюю губу.

– Понимаешь? – задохнулась она. – Вот и я о том же. Видимо, я не умею видеть это в себе.

– Бриг принимает тебя как должное, а вы даже не совсем друзья.

– Нет, – согласилась она, – не друзья.

– Значит, у вас нет системы поддержки друг друга.

Она быстро вытерла глаза.

– Нет, ни в малейшей степени.

– И то, что он отшил тебя там, потому что не мог видеть никого, кроме Эрика... это нарушает правила вашего соглашения.

– Да, – подтвердила она. – Мы с тобой оба знаем, что это невозможно было пропустить. Целая комната, полная людей, перестала существовать, когда Бриг увидел Эрика.

– Это было безошибочно, ты права, – я прочистил горло. – Ты имеешь полное право чувствовать себя неловко.

Она кивнула, склонив голову набок.

– А я имею? – в ее голосе прозвучала нотка дерзости, и я понял, что сказал.

– Прости. Я не хотел намекать...

– Нет, я знаю, – сказала она, отмахнувшись от моих извинений взмахом руки. – Не то чтобы я не могла предвидеть, что все закончится грандиозным провалом. Возможно, я просто немного переборщила в данный момент.

Она была удивительной.

– Я думаю, ты ведешь себя прекрасно.

– Почему? Потому что я не устраиваю сцен?

– Да, но действительно, какой в этом смысл?

– Чтобы я почувствовал себя лучше?

– Но разве это так? – серьезно спросил я. – Ты бы выглядела так, будто ты не в себе.

– Что вполне возможно.

Я изучал ее, спокойствие, то, как тщательно она собирала вещи.

– А ты?

Она вздохнула.

– Нет. Не совсем.

Я вернулся к тому, чтобы помочь ей собрать вещи, но тут меня осенила одна мысль.

– Могу я задать вопрос?

– Конечно, – ответила она, повернувшись, чтобы посмотреть на меня.

– Что теперь?

– В каком смысле? – спросила она, возвращаясь к сборам.

– С Ноланом.

Она покачала головой.

– Ты просто отмахнешься от этого?

– Пожалуйста, Крой, я не могу и думать о таком.

– Почему? У него виды на тебя, – напомнил я ей. – Но ты же знаешь.

– Да, – тоскливо ответила она.

– Он тебе нравится, или просто внимание?

– Ты заставляешь меня звучать ужасно, – сказала она, стараясь не улыбаться.

– А я этого не хочу.

Она вздохнула.

– Я знаю, но... как это вообще может работать?

– Если ты этого хочешь, ты это сделаешь. Время слишком медленно для тех, кто ждет...

На мгновение мы замолчали.

– Ты все еще можешь грустить, – сказал я ей. – Это все равно конец.

– Да.

Я вздрогнул.

– Что?

– Я снова это делаю.

– Говоришь претенциозно? – поддразнила она меня.

– Да, – согласился я. – Это ужасное качество.

– Все в порядке, – пробормотала она, и я услышал в ее тоне покорность. – И ты не был претенциозным, вовсе нет. Но ты прав. Мне грустно, – объяснила она, методично перекладывая туфли в маленькие сумки Louis Vuitton и используя свои навыки игры в «Тетрис», чтобы расставить все именно так.

– Фасад оказался недолговечным.

– Нет, – признала она, и несколько минут мы собирали вещи в тишине, пока в комнату не вошел Нолан.

– Что происходит?

Мы оба остановились и посмотрели на него. Я прищурился, когда Астор нахмурился.

– Что? – раздраженно переспросил он, жестом указывая на меня. – И что ты здесь делаешь?

– Помогаю, – ответил я, потому что это, конечно, было очевидно.

– Почему? Куда она собралась? – поинтересовался он, а затем повернулся к Астор. – Куда ты собралась? – он двинулся перед ней, преграждая ей путь к чемодану.

– Пожалуйста, Лан, ты не мог не заметить... – она растерянно остановилась и повернулась ко мне.

– Демонстрацию? – предложил я.

– Да, – подтвердила она, кивнув мне. – Хороший выбор, – она повернулась к Нолану и взяла обе его руки в свои. – Раз уж никто не пропустил эту демонстрацию, нам с тобой нужно поговорить.

Его рот открылся, но он, очевидно, замолчал.

– Крой, – прошептала она, – ты извинишь нас?

Мне стало стыдно, что я все еще там.

– Извини. Дай мне знать, если я тебе понадоблюсь.

Она кивнула, прежде чем вздохнуть.

– Давай поговорим, Нолан.

Это был мой сигнал, поэтому я повернулся и направился к двери, услышав позади себя его хриплое «О». Я не завидовал ни одному из них в том разговоре, который им предстоял.

Поскольку я был предусмотрителен, я запер дверь и аккуратно, тихонько прикрыл ее, чтобы никто не смог прервать их до того, как они будут готовы.

– Что ты делаешь? – огрызнулся Даллас, когда я вернулся в главную комнату.

– Слушай, – сказал я ему, улыбаясь и не в силах остановиться. Я всегда думал, что в моей жизни полный бардак, я не был таким собранным, каким казался, но по сравнению с Бригом и людьми из его жизни, я был чертовой Гибралтарской скалой. – Все складывается воедино.

– Правда? – он нахмурился, и морщины на его лбу углубились вместе с морщинкой между бровями. – Что все?

– Ты - специальный агент, тебе и разбираться.

– Я знаю факты, вот и все, – почти прорычал он.

– Подожди, – быстро сказал я, пересекая комнату и направляясь к Чейзу.

– О Боже, что? – простонал он, глядя на меня, прежде чем сделать большой глоток из стоящего перед ним напитка.

– Это водка? – спросил я, ужасаясь тому, что он пьет ее в чистом виде.

Он хмыкнул.

– Так, Бриг и Эрик в нашей комнате, разговаривают, – я надеялся, что они только этим и занимаются, раз уж мне придется там спать, – поэтому я бы не пытался туда зайти, а Астор в своей комнате, собирает вещи.

– Я уезжаю утром, – сообщил он мне. – Я получил столько праздника, сколько мог вынести. Эти выходные не удались.

Я был вынужден согласиться.

– А где Дигби? – рассеянно спросил он, сделав еще один большой глоток своего напитка, допив его до конца и взяв следующий, который передал ему Кент.

– Бриг больше не хотел, чтобы он был рядом, – соврал я, потому что УБН все равно попытается использовать его, чтобы поймать какую-нибудь мелкую рыбешку с голубой кровью, и не мое дело разваливать их операцию под прикрытием, или как она там называется. – Значит, он отправился домой.

– Хорошо, – сказал он, глубоко вздохнув, а затем протянул руку и взял меня за плечо. – Ты был настоящим спасителем, Крой. Если когда-нибудь окажешься в Бриджпорте, пожалуйста, найди меня.

Я кивнул и поблагодарил его, потому что это было по-человечески правильно, но этого никогда не произойдет. Я провел с «командой» Брига Стэнтона чуть меньше двадцати четырех часов, и мне было совершенно безразлично, увижу ли я кого-нибудь из них снова.

Даллас Бауэр, однако, интересовал меня целиком. Его я хотел препарировать.

– Доберись домой благополучно, – ответил я Чейзу, стараясь не улыбаться, поскольку знал, что это будет выглядеть не только фальшиво, но и болезненно.

– Обязательно, – вздохнул он, когда Эйден подошел к нему и обнял за плечи, прислонившись вплотную, прежде чем отвести его от бара.

Наблюдая за тем, как Эйден ведет Чейза к группе, с которой он сидел, я повернулся и увидел Далласа прямо позади себя.

– О, – сказал я, ошеломленный. – Я собирался вернуться, чтобы поговорить с тобой.

– Откуда мне знать? Ты просто ушел.

– Я сказал тебе подождать, – напомнил я ему, удивляясь тому, каким он был раздраженным и колючим. – Что в основном означает «ждать».

– Я не хочу ждать, – прорычал он, нахмурив брови так, что это казалось их постоянным положением. – Я хочу, чтобы ты, черт возьми, сел и поговорил со мной.

– Как я могу отказаться от такого очаровательного предложения? – поддразнил я его. Ответный взгляд показался мне скорее напускным, чем пугающим. – Пойдем, присядем, – скомандовал я, ухватившись за лацкан его пиджака и потянув за собой в гостиную.

Опустившись на один конец мягкой кожаной кушетки, я притянул его к себе так, что мы оказались плечом к плечу.

– Говори, – приказал он, но не пошевелился, не выпрямился, довольствуясь, казалось, тем, что оказался прижатым ко мне.

– Я думаю, – начал я, поворачивая голову, чтобы посмотреть на него, на медного цвета щетину на его лице, на его резкие губы и полуприкрытые глаза, – что Бриг дает Эрику понять, каким он хочет видеть свое будущее, и что Нолан, прямо в эту самую секунду, наконец, принял решение прояснить свои чувства бывшей девушке брата до того, как она вырвет его сердце и скормит ему.

– Подожди, – проворчал он, подняв руку, а затем остановился. – Что?

– Твоя операция идет параллельно с тем, как люди определяют свою дальнейшую жизнь.

– Нет-нет-нет, у меня нет времени на это дерьмо.

– Не думаю, что то, на что у тебя есть время, имеет какое-то значение.

Он потер глаза одной рукой.

– Как ты думаешь, когда Суарес выйдет на связь?

– Мы предполагаем, что очень скоро.

– Знаешь, я был серьезен в офисе: я должен занять место Брига, потому что он не сможет солгать, чтобы спасти свою жизнь.

– А ты что, лучший в мире лжец?

– Нет, но я лучше Брига, и у меня были тренировки, не говоря уже о том, что люди видели нас вместе, так что любой, кого Суарес спросит обо мне, сообщит, что мы близки.

– Все, что им нужно сделать, это проверить твои документы.

– Пожалуйста, вы же ФБР, вы можете изменить мое удостоверение на любое, какое захотите.

Он замолчал.

– Для Брига будет безопаснее, если я стану посредником.

– Но не безопаснее для тебя.

– Кому какое дело до меня? Я телохранитель. Это моя работа.

– Ты...

– И кроме того, как я уже пытался тебе сказать, Бриг все равно будет бесполезен для тебя. Он слишком зациклен на том, чтобы разобраться в своей жизни.

– Я не знаю, что это значит.

– Это значит, что, когда он скажет совету директоров, что собирается вступить в брак с мужчиной, он может перестать быть генеральным директором, и тебе придется искать Нолана, чтобы он вел дела за тебя.

– Это было бы катастрофой. Не может быть, чтобы Суарес, планируя сделку с Бригом, переключился на Нолана. Этого не произойдет, и мы потеряем этот шанс.

– Тогда вы должны исправить мое удостоверение сейчас и сделать меня связным.

– Тогда ты не сможешь охранять Брига.

– Какая разница? Если у меня на спине будет мишень вместо Брига, я буду активно выполнять свою работу.

Он не стал комментировать.

– И разве ты не будешь меня охранять?

– Да, но...

– Единственная опасность для Брига - это эта операция, – сказал я ему. – Если я выведу его из этой ситуации, он больше не будет в опасности, и моя компания выполнит свои обязанности.

– Твой босс никогда не позволит подвергать тебя опасности.

– Я здесь, чтобы защищать Брига, и, как я уже сказал, что может быть лучше этого? Мой босс будет в восторге.

– Он не должен. Я знаю, что никогда бы не согласился на это, если бы ты был моим человеком.

– Других вариантов нет, – логично объяснил я, осознав, что ни один из нас не пошевелился, все еще прижавшись друг к другу, тепло его тела просачивалось в мое, сам факт его присутствия успокаивал.

– Вот почему я ненавижу операции с гражданскими, – ворчал он. – Они никогда не срабатывают. Ты всегда оказываешься в центре какого-то дерьмового катарсического момента.

Я фыркнул, откинув голову назад и глубже погрузившись в мягкий диван.

– Вот что делает жизнь интересной, тебе не кажется?

Его нытье было болезненным, многострадальным и истеричным. Я не смог бы подавить хихиканье, даже если бы попытался.

– Ты - козел, – произнес он, когда к нам присоединились три женщины.

– Можно мне сесть там? – спросила одна из женщин, указывая между нами и соблазнительно улыбаясь.

Красивая женщина, высокая, с иссиня-черными волосами и огненно-красной помадой. Совершенно потрясающая, одетая вызывающе, но в то же время элегантно. Не каждому удавалось так безупречно сочетать эти два качества. То, как она смотрела на Далласа, словно он был чем-то, что она хотела попробовать, было одновременно хищным и лестным. У него не было причин отказываться.

– Нет, – воинственно ответил он, скрестив руки на груди. – Мы в порядке.

Она улыбнулась в ответ и, взяв под руку двух своих друзей, повела их прочь, в сторону бара, где находились другие парни.

– Что ты делаешь? – спросил я, любопытствуя, что творится в его голове. – Она была великолепна.

– Я работаю.

– Ты мог бы устроить свидание позже.

Его ресницы дрогнули.

– Ты засыпаешь, – проворчал я. Он был голоден и устал еще в комнате для допросов, и тут меня осенило. – Давай я позвоню твоей жене или...

Да, я забрасывал удочку, и это не было тонко, но мне было все равно.

– Я не женат, – сказал он, и было видно, что он раздражен, взвинчен, устал до такой степени, что не можешь устроиться поудобнее, все зудит и кажется, что под кожей ползают муравьи. – Похож ли я на человека, который мог бы жениться?

– А как выглядит женатый человек? – спросил я.

– Довольным, – пробормотал он, – умиротворенным.

Интересно.

– Мне кажется, у тебя искаженное представление о том, как это выглядит.

– Откуда ты знаешь? – он выплюнул эти слова. – Ты женат?

– Нет.

Он выдохнул, как будто сдерживал дыхание.

– Тебе нужен кто-то, кто отвезет тебя домой.

– Я в порядке.

– Ты засыпаешь прямо здесь.

– Я на сто процентов проснулся, – сказал он, его голос был глубоким и хриплым.

Какой же он лжец.

– Я отвечаю за совместную операцию с ФБР и УБН, – сообщил он мне с ворчанием в конце, после чего положил голову мне на плечо. Как будто это означало, что он слишком занят и важен, чтобы быть измотанным.

– Не делай этого, – отругал я его, собираясь встать.

– Не двигайся, – огрызнулся он.

Когда я повернул голову, чтобы зарычать на него, мне на лицо упали его волосы. От него слабо пахло агаром, цитрусовыми и зеленым чаем. Я глубоко вдохнул.

Звук, который он издал, словно устраиваясь поудобнее, почти гортанное мурлыканье, послал по мне электрические разряды, которые как мячик для игры в пинбол, отскакивая от нервных окончаний и вызывая возбужденную дрожь, пробежали по моей коже.

Худшее. Время. Из всех возможных.

Если бы я был дома и застал его в баре, я бы затащил его в уборную, прижав к кабинке или наклонив над раковиной. Я бы кончил, насытился и...

– Тебе нужно дать мне десять минут.

– О чем ты говоришь?

– Просто посиди спокойно. Ты можешь это сделать? Посидеть спокойно?

Могу ли я... что?

– Конечно, я могу сидеть...

– Хорошо, – прошептал он, звук был грубым и хриплым. Его нос ткнулся в мою шею, его тепло, все это вместе взятое одурманивало, полностью подавляло мои чувства и делало меня податливым и сговорчивым. Я бы не сдвинулся с места ни при каких обстоятельствах, кроме угрозы его жизни. Или жизни Брига.

Возможно.

Я мог бы оставить его ради Брига, ведь я работал, в конце концов, но мне пришлось бы оценить угрозу. Например, она должна быть гораздо выше, чем в случае с Дигби Ингрэмом.

С другой стороны, если бы кто-то попытался навредить Далласу... я бы его выпотрошил. Это была пугающая мысль. Не сама идея контролировать угрозу - это было частью моей работы, - а то, что меня бросало в дрожь при одной только мысли о том, что Даллас в опасности.

Я хотел защитить его. Что же это было?

– Я не спал... несколько дней, – сказал он, зевнув, после чего его рука на моем бедре расслабилась, и он придвинулся ко мне.

То, что меня использовали в качестве подушки, не должно было быть сексуальным, но каким-то образом это действие приравнивалось к доверию в моем сознании. Он знал, что я буду оберегать и его, и Брига, и это не давало мне покоя. Обычно на работе меня ничто не прельщало, но в нем все было уязвимым и сексуальным, и желание позаботиться о нем действовало на меня на самом первобытном уровне. Это было не совсем обычно. Секс всегда был расчетом, чем-то, чего я хотел, но в чем не нуждался. Но что-то было по-другому. Как будто, если мне когда-нибудь повезет оказаться в постели с Далласом Бауэром, бросить его будет невозможно. Желание употребить такое нелепое слово, как «мой», никогда раньше не приходило мне в голову. Но сейчас, когда я медленно поднял руку, и он прислонился ко мне боком, а я прижал его к себе, желание не отпускать его не покидало меня.

Мне нужно было как можно скорее отправиться домой.

***

Дремля на диване, я наблюдал в первом ряду, как Астор идет к входной двери с Ноланом на буксире, катя за собой чемодан и неся сумку с одеждой. От меня не ускользнуло, что она выглядела раскрасневшейся, а ее волосы уже не были уложены в идеальную французскую прическу, как это было, когда я ее оставлял. Она выглядела растрепанной, может быть, даже немного восторженной. От меня также не ускользнуло, что Нолан выглядел так же. Когда она осмотрела комнату, нашла меня и подняла руку, я жестом пригласил ее подойти.

– Итак? – спросил я, когда она встала надо мной, заметив, как распухли ее губы.

– Я... возможно, просчиталась.

– О? – невинно спросил я.

Она прочистила горло.

– Нолан и я... мы собираемся поговорить в самолете по дороге домой.

– Ну, хорошо.

Она вздохнула.

– У тебя есть опасения, – сказал я категорично.

– Разве это не ужасно дурной тон - даже думать о том, чтобы начать отношения с братом Брига?

– Нет, если Нолан и есть тот самый брат, с которым ты должна была быть все это время, и ты просто не понимала этого, пока он не поцеловал тебя так, что у тебя пальцы на ногах поджались.

Она на мгновение задумалась.

Я встретил ее взгляд и удержал его.

– У тебя с этим проблемы, или тебе не все равно, что подумают другие?

Она продолжала молчать.

– Если второе, – сказал я, пожав плечами, – то они могут отправляться в ад. Ты и Нолан - единственные, кто имеет значение.

Она кивнула.

Я наклонил к ней голову.

– Ты выглядишь так, будто не против новых поцелуев.

– Да, – сказала она, быстро розовея - щеки, шея - и плотно сжала губы.

– Могу я задать личный и, вероятно, дерзкий вопрос?

Ее плечи опустились.

– Да, – согласилась она, и я уловил след улыбки. – Потому что, так или иначе, я чувствую, что мы могли бы стать друзьями.

Я кивнул.

– Согласен.

– Ну что? – потребовала она, прозвучав надменно даже после заявления о предполагаемом товариществе. – Говори.

– Кто-нибудь когда-нибудь целовал тебя так, как это сделал Нолан?

Она повернулась, чтобы посмотреть на Нолана Стэнтона через всю комнату, и как только он увидел, что ее взгляд устремлен на него, мужчина засиял. Его лицо, его глаза, и было очевидно, что она владеет им, всем его интересом, всем его желанием и всеми его теплыми, нежными чувствами.

– Подумай об этом, прежде чем принимать решение.

Ее глаза вернулись ко мне.

– Да.

– Позволь оставить тебе свой номер, – сказал я, что было на меня не похоже. Я никогда никого не приглашал. Если люди хотели поговорить со мной, они могли сами меня найти. Почему я...

Даллас подвинулся рядом со мной, перенеся на меня еще больше веса, его рука скользнула по внутренней стороне моего бедра, и я почувствовал, какой крепкой была его хватка, какой собственнической и требовательной.

Надо мной щелкнул затвор фотоаппарата, и, подняв голову, я понял, что Астор сфотографировала меня на свой телефон. Она создавала мой контакт, а я не мог вспомнить, когда такое случалось в последний раз.

– Какой номер? – спросила она, не поднимая глаз, полностью сосредоточившись на вводе цифр, полагая, что я отвечу. – Поторопись, мне нужно успеть на самолет.

Я ошарашенно проговорил цифры, а когда поднял на нее взгляд, она улыбнулась, наклонилась и поцеловала меня в щеку. Когда она выпрямилась, ее глаза были устремлены на Далласа, и она издала мурлыкающий звук.

– Что? – спросил я.

Она указала на него.

– Вот это беда, – я слегка кивнул ей. – Но самая лучшая, и похоже, что ты ему нужен.

Я открыл рот, чтобы ответить.

– Да ладно тебе, – огрызнулась она, махнув на него рукой, ее брови идеальной формы нахмурились. – Ты не можешь давать мне советы по поводу отношений и не принимать ничего взамен, Крой. Он сломлен, я могу сказать это, просто глядя на него. Как ты можешь сопротивляться?

Я бы что-то сказал, но она уже развернулась и ушла, вздернув подбородок, с видом светской львицы, помахав Нолану рукой в сторону двери. То, что он повернулся, улыбнулся мне и кивнул, было удивительно. Через несколько секунд они ушли.

Сидя в море разговоров и смеха, танцевальной музыки и выпивки и не сводя глаз с комнаты, я понял, что бесполезен в качестве телохранителя. Я слишком расслабился, сидя в томной истоме с Далласом Бауэром и не обращая внимания на то, что Бриг и Эрик делают за закрытыми дверями, хотя был уверен, что догадываюсь. Я понятия не имел, почему Даллас так нервирует меня, почему простой акт разделения с ним пространства заставляет меня чувствовать себя ближе к нему, чем к последнему парню, которого я прижимал к себе в постели. Это не имело смысла. Это отвлекало меня, поэтому я выбросил все из головы и сосредоточился на окружающей обстановке, а не на великолепном мужчине, вторгшемся в мое личное пространство и в мою психику. Я достал телефон из нагрудного кармана пиджака и набрал текстовое сообщение Джареду Колтеру. Я объяснил, что происходит и что я хочу сделать, чтобы обезопасить Брига Стэнтона. Через несколько секунд мой телефон зазвонил.

– Эска, – произнес Джаред мое имя.

К счастью для меня, музыка в номере сменилась на более мягкий классический джаз, иначе я не смог бы расслышать все грани осуждения в его голосе. Повезло и в том, что мне не нужно было покидать Далласа, чтобы услышать своего босса. Я хотел быть там, где был.

– Вряд ли это моя вина, – защищаясь, начал я. Я затаил дыхание, когда Даллас устроился поудобнее, наклонив голову так, что его губы коснулись моей шеи. – Бейкер Стэнтон не был честен с вами. Он знал, что его дочь в беде, но ему наплевать на нее, и теперь его сын в опасности из-за этого. То, что я работаю под прикрытием, успешно выполняет наш контракт, не так ли?

– Так и было бы, если бы я это допустил.

– ФБР решает эту проблему с точки зрения персонала, – объяснил я. – У них достаточно людей, достаточно действующих звеньев, у них даже есть свой информатор, просто у них нет никого, кто мог бы справиться с этой частью операции и произвести обмен.

– И им мог бы стать ты.

– Да.

Наступило молчание.

– Это ничем не отличается от того, что я здесь охраняю Брига, – напомнил я ему. – Если он сделает это сам, если ФБР использует его, мне все равно придется выступить в качестве его телохранителя; это оговорено в нашем контракте, да?

Контракты, которые составлял Джаред Колтер, а клиенты подписывали, были написаны кровью. Его кровью. Он их соблюдал, и его репутация была безупречной, я это знал. Поэтому, заговорив об этом, я как можно ближе подошел к тому, чтобы бросить ему вызов.

Он молчал, что означало, что он обдумывает мои слова, перебирает их в голове, взвешивает.

– Это ничем не отличается от нашего стандартного соглашения. Меня назначили защищать нашего клиента. Единственное, что теперь изменилось, - это то, от чего я его защищаю, – продолжил я. Мы все знали, прежде чем принять задание, что, если дела пойдут плохо, специалист обменяет свою жизнь на жизнь того, кого он защищает. Такова была работа. Никто не любил говорить об этом вслух или напоминать, но именно поэтому мы зарабатывали на жизнь. Я знал, что Джаред терял людей на протяжении многих лет, когда работал в ЦРУ. Он сам говорил мне об этом, когда меня принимали на работу. Но пока, насколько мне было известно, он не потерял ни одного из своих наладчиков, потому что теперь, работая в частном секторе, он мог проверять своих клиентов гораздо тщательнее. Когда он работал в ЦРУ, оперативники сами приходили; выбирать было не из кого. Когда он владел Torus, никто не отдавал ему приказы; он находился на самом верху пищевой цепочки. – Половина меня задается вопросом, не могу ли я просто отправить Брига домой, когда заменю его. ФБР, конечно, присмотрит за ним, пока операция не будет завершена, но я не вижу причин, по которым он должен оставаться здесь.

– В этом есть смысл, – согласился он, его голос был густым и хриплым. – Похоже, ты держишь ситуацию под контролем, или настолько, насколько это возможно.

Даже сквозь похвалу я услышал беспокойство.

– Я осторожен, – заверил я его.

Он хмыкнул.

– Вы меня знаете.

– Да, – согласился он. – Сейчас я поменяю твои идентификаторы и информацию.

– Все в порядке. ФБР собирается...

– Я сейчас же поменяю твои документы и информацию, Эска, – выдохнул он.

И я заткнулся. Этот человек, как я подозревал, имел в своем распоряжении обширную сеть людей, которые привели бы меня в ужас.

– Это вы даете мне свое благословение?

– Ты говоришь, что ФБР полностью готово к этой операции?

– Да, – ответил я, сохраняя ровный тон. Я не хотел будить Далласа; мне нравилось, что он сидит, прижавшись к моему боку, и держится за меня.

– Я хочу знать, кто игроки, чтобы Оуэн мог их проверить.

Объяснения были быстрыми. Сначала я назвал имя Далласа, потом Дигби и, наконец, Эрика Фостера, просто потому, что хотел посмотреть, что получится. Следующей была Лейн и, наконец, сам Суарес.

– Хорошо, - сказал он медленно, словно читая.

– Оуэн с вами, сэр?

– Да, – ответил он категорично.

И я на мгновение задумался над этим. В Вегасе было уже за полночь, значит, в Чикаго было два часа ночи. Что мой босс делал с Оуэном, когда они оба должны были спать?

Я прочистил горло.

– Эска?

– Мне жаль, что вам приходится будить Оуэна только для того, чтобы глубоко изучить людей, с которыми я взаимодействую, – сказал я, прощупывая почву.

– Он и так не спал, – рассеянно ответил он.

Я хотел спросить: «Что он делал? Занимался вами?». Но поскольку у меня не было желания умереть, я промолчал. Было бы дерзко задавать такой личный вопрос, хотя мне до смерти хотелось знать. Мне пришло в голову, что я мог бы попросить Далласа разыскать моего босса, но я подозревал, что в этом случае к моей двери придут люди в черном. Или, что еще хуже, мой босс позвонит мне и спросит, какого черта я делаю. От одной мысли об этом меня передергивало.

– Хорошо, – начал Джаред, его голос был низким. – Похоже, все, кроме Суареса и Лейн, те, за кого себя выдают. У него пять псевдонимов и пять разных паспортов.

В этом не было ничего удивительного. У парней, возглавляющих картели, наверняка были разные личности и множество поддельных документов.

– Но в этом есть смысл, – сказал он, и я задумался, может ли он читать мысли в том числе. Я содрогнулся от одной только мысли. – И кто бы ни составлял для него бумаги, он не так хорош в этом, как Оуэн. Большинство из них не выдерживают никакой проверки. Хороший таможенник определит, что это подделка.

– А сестра? – спросил я, потому что она была единственной, о ком я беспокоился.

– Лейн на кого-то работает, – сказал он мне, вздохнув. – Она информатор федералов?

– Даллас мне не говорил.

Он хмыкнул.

– Возможно, он и сам не догадался, или, что более вероятно, у него нет допуска, чтобы рассказать тебе. Я вижу здесь несколько вещей, за которые ее могли и должны были привлечь к ответственности, но не привлекли... Подожди.

Я сидел и ждал, потому что что еще мне оставалось делать?

– Тебе нужно снова поговорить с этим Бауэром и попросить его покопаться в деле, потому что это происходит уже много лет. Я вижу, что ее имя связано с Эстоном Трэверсом.

– Это потому, что она все время с ним ссорилась и в конце концов убила его.

– Почему?

– Потому что именно он санкционировал все те экологические ужасы, которые творили Stanton-Downey.

– Ну, – сказал Джаред, выдохнув, – он человек, которого обвиняли Stanton-Downey, по крайней мере, да.

– Простите?

– Они обвиняли в этом мистера Трэверса, но все это началось еще до его прихода к власти. Это все дело рук Бейкера Стэнтона.

– Нет, этого не может быть.

– О да, очень даже может, – сказал мне Джаред, его голос был спокойным, успокаивающим. – Бейкер Стэнтон руководил всеми разработками в Южно-Китайском море, которые едва не нанесли непоправимый ущерб, а в Соноре, Мексика, есть свалки, по сравнению с которыми Лав-Канал²⁰ выглядит как воскресная уборка на пляже.

Я попытался обдумать всю эту информацию, но устал.

– Значит, Эстон Трэверс не был плохим парнем?

– Он был неудачником.

– А Суарес, он перевозит наркотики в Синалоа, где, как все знают, находится картель, но он еще не достиг больших успехов.

– Верно.

– И так получилось, что он вышел на Лейн.

– Может быть, это не совсем то совпадение, на которое похоже.

– Вы говорите, что она может быть подсадной?

– Это ужасно удобно.

– Бауэр считает, что ее похитили, потому что Суарес выяснил, кто она такая.

– Этот Суарес кажется мне немного умнее, учитывая его стремительное восхождение по пищевой цепочке в Синалоа. Глупые люди не задерживаются в наркобизнесе.

– Нет, не задерживаются, – согласился я.

– Пусть Бауэр посмотрит, что ему удастся найти, потому что, опять же, ее документы выглядят так, будто они были подделаны. И это не обязательно должно быть Бюро, это может быть УБН или другое агентство с названием из букв алфавита, но я буду очень удивлен, если там не проводятся параллельные операции.

Это было правдой. В разгар крупных операций все становилось не так просто, и если у вас не было одного человека, контролирующего все составляющие, поезд неизбежно сходил с рельсов. Много лет назад я работал со Службой маршалов в Чикаго, где занимался розыском беглецов, и это была безупречная операция. Все отчитывались перед главным заместителем, все подчинялись ему, и все прошло без происшествий, даже несмотря на то, что беглецы были хорошо вооружены.

– Итак, – сказал Джаред, вздохнув, – как ты и говорил, это выполняет наш контракт, обеспечивает безопасность Бригема Стэнтона, и пока ты держишься подальше от шальных пуль - все работает хорошо.

– Ну, все должно быть не так уж плохо. Не думаю, что увижу самого Суареса. Он пошлет кого-нибудь встретиться со мной, но на американскую землю не перейдет.

– Согласен.

– И Даллас... агент Бауэр, – быстро исправился я, – сказал, что этот Суарес еще не такая уж большая проблема.

– О, я сомневаюсь, что это так, но федералы любят брать на мушку всех подряд, а УБН любит знать, с кем борется. Они завязывают отношения с одним картелем и расправляются с остальными. Потому что, да, это все еще позволяет наркотикам попадать в нашу страну, но так они избегают обильного кровопролития и убийств, которые сопутствуют этому, а также игры за власть и междоусобицы между картелями. Ты знаешь, как это работает; это все «смотреть в другую сторону ради общего блага».

– Это еще один яркий пример того, почему я перестал быть копом, – сказал я ему. – Вот это дерьмо.

– Я знаю. Но сейчас тебе действительно нужно понять, кто находится по одну сторону линии с тобой. Я не могу сказать тебе, сколько парней я поймал, особенно за границей, которые оказались сотрудниками ФБР или УБН.

– Потому что никто не знает, кто работает под прикрытием, кто плохой, кто пришел с правильной стороны, но потом сбился с пути и переметнулся на другую сторону.

– Я думаю, это зависит от того, как далеко в кроличью нору ты забрался, но по сути, да, невозможно сказать, потому что каждый что-то скрывает. Я не знаю, можно ли вообще проводить различие, когда есть множество доказательств сговора США с наркокартелями.

– Ну, я буду работать под прикрытием только для того, чтобы защитить Брига Стэнтона, а потом я уйду.

– Да, – согласился он. – И после этого мы введем еще более жесткую проверку всех, кто захочет иметь с нами дело.

– Посмотрите, как я помогаю, как меняю Torus к лучшему.

– Давай не будем сходить с ума, Эска.

Я усмехнулся, услышав, как он выругался.

– Оуэн изменил все твои данные на Нэш Колтер. Это должно сработать, потому что ты с большей вероятностью откликнешься на оба имени, ведь они тебе знакомы. Так ты меньше рискуешь быть застигнутым врасплох.

В этом был смысл. Это был шпионский материал, который он пытался передать. Вопреки распространенному мнению, обычные полицейские, даже детективы, не работали под прикрытием в течение месяца или года. Парней, способных к такой работе, забирали прямо из академии и давали им новые личности, которые они использовали для глубокого прикрытия. Они никогда не работали на улицах, не поднимались по карьерной лестнице. Одно- или двухдневная операция - конечно, многие копы так делали. Но парни, которые внедрялись в наркокартели или мафию, те, кто жил другой жизнью от шести месяцев до года, а иногда и больше, - я таким никогда не был. Джаред давал мне советы по моему имени, чтобы защитить меня и потому, что знал, чего ожидать.

– Я хочу получать от тебя ежедневные новости, даже если это будет всего лишь текстовое сообщение. Скажи людям, что я твой отец и беспокоюсь. Оуэн сейчас меняет мои документы, на случай, если кто-то будет искать.

– Да, сэр, – согласился я.

– И поговорите с агентом Бауэром как можно скорее.

Как только он проснется, я так и сделаю.

– Они не собираются убивать Бригама Стэнтона, он им нужен, так что с кем бы он ни был близок, именно его следует держать под прицелом, – он глубоко вздохнул. – Где Астор Финнел?

– Она не та, к кому он ближе всего, и любой, кто изучит его личную жизнь, а не сетевую, поймет это. Его слабое место - Эрик Фостер.

– Тогда предупреди об этом Бауэра, а если тебе понадобится подкрепление, я могу послать Локрина.

Я позволил тишине затянуться.

– Хорошо, я могу послать Шоу.

Шоу бросался в глаза. Рыжеволосый шотландский лэрд в центре операции с наркотиками...

– Вообще-то, сэр, я думаю, что лучше воспользоваться ресурсами агента Бауэра, чем нашими.

– Хорошо, – торжественным тоном согласился он. – Ежедневные проверки, Эска, или я разнесу все это к чертям, и федералы будут «благодарны» тебе за это. У них долгая память.

– Безусловно.

Наступило молчание, но он не повесил трубку.

– Босс?

– Я знаю, о чем ты думаешь.

– О чем?

– Ты считаешь, что все испортил и что я потерял веру в тебя.

Ужасно, что он знал эти вещи, что он мог читать нас всех так легко.

– Ты сомневаешься в своем нынешнем карьерном пути в Torus и подумываешь об уходе, что... что было бы действительно глупо?

Было больно, когда твои мысли читал тот, кто считал тебя идиотом.

– Я скажу, что ты сомневаешься в моих суждениях и думаешь, что должен спасти меня от своей некомпетентности, а также выкинуть на ветер хорошие деньги.

В данный момент Монголия выглядела очень хорошо. Сомневаться в его суждениях? Разве это то, что я делаю? Мог ли он убить меня за это?

– Я все правильно понял?

– Да, сэр, – быстро ответил я.

– Ну, раз уж ты логик, Крой, я хотел бы опровергнуть очевидное, – сказал он, его голос был ледяным и ровным. – Ты не терял ни минуты, предлагая подвергнуть себя опасности, чтобы защитить Брига Стэнтона. Ты позаботился о том, чтобы контракт с Torus был выполнен в точности, я бы даже сказал, чтобы компания не потеряла ни цента, а наша репутация осталась безупречной. И только потому, что ты методичен и смотришь на все это рационально, а не эмоционально, ты смог прийти к наилучшему для всех сторон выводу, – пояснил он с деланной серьезностью. – Ты отличный специалист, Крой. Я никогда не сомневался в твоем стремлении помочь или в твоей способности сделать это.

Я был немного ошеломлен. Этот человек очень верил в меня.

– Может, тебе нужно поработать над межличностным общением?

И вот оно.

– Да, нужно, – сказал он, отвечая на свой вопрос. – Но ты одинаково хорошо читаешь и ситуации, и людей; тебе просто нужно меньше думать и больше говорить.

Обычно все было наоборот.

– И я знаю, что обычно все происходит наоборот, – ворчал он. – Локрин, например, Нэш, Шоу и Бранн, когда он был здесь, все прыгают в первую очередь, а смотрят во вторую, но что касается тебя... тебе бы не помешало немного спонтанности в жизни; хотя, знаешь ли, не в данный момент.

– Да, сэр.

– Используй свой логический мозг сейчас, а над остальным мы поработаем позже.

Я вздохнул.

– Спасибо, сэр. Я ценю, что вы верите в меня и в то, что я смогу исправить эти вещи позже.

– Не будь идиотом, – ворчал он на меня. – Просто будь осторожен и возвращайся домой в целости и сохранности.

Я бы сказал что-то еще, но он повесил трубку, не сказав ни слова. Если бы я не знал лучше, я бы подумал, что он сделал это для драматизма, но это был Джаред Колтер. Быть пугающим для него было естественно.

Устроившись поудобнее, я позволил глазам закрыться, пока комната рассыпалась вокруг меня. Я был на пути любого, кто войдет в дверь Брига, у меня был мой пистолет, у Далласа - его, так что я был уверен, что в случае нападения его можно будет успешно отразить. Но в основном мне нужно было просто закрыть глаза на минуту.

Глава 6

Открыть глаза меня заставил запах кофе. Обычно я пил чай, но на его заваривание уходило слишком много времени. Мне нужен был более быстрый искусственный стимулятор. Надо мной стоял Эрик Фостер, скрестив руки, с чашкой в руках и хмурился.

– Для телохранителя ты ужасно невнимателен, – сказал он мне.

Я кивнул.

– Ты так думаешь?

– Конечно, думаю. Разве ты не должен ходить по округе и проверять заведение или что-то в этом роде?

Он решил, что давать мне советы до того, как я выпью кофе, - это разумный вариант. Это был интересный жизненный выбор.

– Не знаю, проверяли ли вы, мистер Фостер, - думаю, нет, судя по тому, как вы отдохнули, - но я всю ночь провел здесь, а не в постели, в своей комнате.

Его взгляд оставался прикованным к моему.

– Видишь ли, Бриг должен был жить в одной комнате с Астором Финнелом, но вместо этого он разделил ее с тобой.

– Я прекрасно знаю...

– У вас с ним была прекрасная, ничем не нарушаемая ночь, и знаешь, почему?

Его брови нахмурились, а губы сжались.

– Мистер Эска...

– Потому что я был здесь, а не в своей постели.

– Ты не обязан...

– В моей кровати или в кровати Чейза, я не знаю, в какой ты был, и клянусь, не хочу знать.

Он сделал шаг назад.

– Я…

– Кроме того, – сухо заметил я, – трахаться с чужим парнем - это очень плохо.

– Ты...

– И хотя я уверен, что это чудесно, что вы с Бригом наконец-то разобрались во всем прошлой ночью, вы оставили после себя жертвы.

– Крой, – начал Бриг, придвигаясь к Эрику и кладя руку ему на спину. – Ты не должен...

– Послушай, мне не нужно, чтобы на меня первым делом с утра напал помощник, сколько бы вольностей ты ему ни позволял, – прорычал я на Брига, подзадоривая Эрика, и только потом сообразил, что могу встать, потому что Даллас ушел. Я не хотел, чтобы он уходил, я хотел, чтобы он был здесь, прижавшись к моему плечу, и его отсутствие делало меня еще более угрюмым. – И уж точно мне не нужны лекции о том, как я должен или не должен выполнять свою работу, от того, кто сам не справляется со своей.

– Ты...

– Если, конечно, вы двое не встречаетесь за спиной Астор.

Это было крайне неуместно, но мне было наплевать. Он мог отправиться прямиком в ад. Да, я подписался на это, но я точно не должен был выслушивать всякую чушь от таких, как Эрик Фостер.

– Крой, ты...

– Никто и близко не подошел к тебе в мою смену, – прорычал я на Брига, быстро вставая, заставляя его и Эрика отшатнуться друг от друга, и быстро направился к столу, на котором был накрыт завтрак. Мне нужен был только кофе.

– Кто, черт возьми, ты...

Я поднял руку, чтобы заткнуть Эрика, потому что пистолет все еще был при мне, и я не возражал против идеи пустить ему пулю в ногу, чтобы заставить его замолчать. Было слишком рано для такого уровня шума.

– Крой, – мягко сказал Бриг, явно желая сыграть роль миротворца. – Я хотел сказать тебе, что все твои вчерашние советы были очень ценны и действительно помогли мне подготовиться к разговору с Эриком вчера вечером.

Эрик выглядел ошеломленным, а затем указал на меня.

– Это с ним ты разговаривал?

Бриг кивнул, когда кто-то начал стучать в дверь номера.

– Господи! – Эрик вздохнул и посмотрел на меня, теперь уже с укором. – Ты не собираешься доставать свой пистолет? Я бы достал свой, но мне нужно было лететь коммерческим рейсом, так что пришлось оставить его дома, – он произнес последнюю фразу так ехидно, что мне потребовалось все, чтобы положить сливки в кофе, размешать и сделать глоток, а не ударить его ногой по коленной чашечке.

– Я знаю не так много убийц, которые стучат, – пояснил я с ухмылкой.

– Открой эту ебаную дверь! – крикнул Даллас из коридора.

Я слегка кивнул Бригу.

Пробежав через комнату, он распахнул дверь, и специальный агент Даллас Бауэр ворвался внутрь и направился ко мне, остановившись всего в нескольких дюймах от меня, явно в ярости, если судить по его дикому взгляду. С другой стороны, его волосы были мокрыми, как будто он только что вышел из душа, и от него пахло бергамотом и цитрусовыми, со странным следом перечного ладана. Я был в восторге. Его костюм был просто ужасен, как будто его скомкали в клубок на заднем сиденье машины, и на нем даже не было галстука. Но это не имело значения. Все, что я отметил, - это то, что он был чист и что через правое плечо у него был перекинут небольшой черный рюкзак. По какой-то причине мой разум перескочил на то, что он собрал сумку и собирается остаться со мной. В этом не было никакого смысла, но это было первое, что пришло мне в голову.

– Хай, – сказал я и постарался не улыбаться, но это все равно произошло.

Наверное, это была не моя обычная фальшивая, вымученная улыбка, а что-то другое, отразившееся на моем лице, потому что я наблюдал, как он успокоился, перевел дыхание и встал передо мной, расслабленный, но в то же время твердый и сильный. Искушение поцеловать его было почти непреодолимым. Казалось, что это самая естественная вещь в мире - наклониться вперед, провести рукой по его шее, притянуть его к себе и поцеловать. Не двигаться казалось нелогичным, но я не хотел допускать вольностей, о которых не просили и не давали понять, что жаждут их. Поэтому я стоял и не тянулся к нему, полностью сосредоточившись на его роскошном рте, пока его красивые, полные губы не изогнулись в кривой ухмылке. Только тогда я поднял глаза на него, и наши взгляды встретились.

– Хай, – повторил я, звуча так же восторженно, каким и был, и так же ошеломленно, каким не был. У меня возникло мимолетное опасение, что сердце вот-вот выскочит из груди.

– Мне нужно многое тебе сказать, – сказал он, глядя на меня и наклоняясь к столу, чтобы тоже налить себе кофе. – Но начну с того, откуда ты узнал о его сестре?

– Лейн? Что происходит с Лейн? – вмешался Бриг, присоединившись к нам за столом и взяв Далласа за плечо. – Скажи мне.

– Убери руку, – резко потребовал я, мой голос был холодным, лишенным чего-либо, кроме угрозы и предупреждения.

Глаза Брига расширились, и он отпустил свою хватку в тот же момент, когда Даллас наклонил голову ко мне, отдавая мне все свое внимание.

– Что? – огрызнулся я, раздосадованный его хищной ухмылкой.

– Такой собственник, – сказал он себе, с усмешкой выдвигая стул и садясь. – У меня столько гребаных проблем.

– Что, прости? – спросил Бриг, тоже присаживаясь, и Эрик последовал его примеру.

– Ничего, – пробормотал Даллас, отодвигая стул рядом с собой, а затем снова поднял взгляд на меня. – Садись.

Я сделал все, как мне было сказано, потому что, хотя это было всего лишь одно слово, его тон был шелковистым, упоительным, ровным, как будто он был не в себе, почти пьян, хотя я знал, что это не так. Это был я. Я оказывал на него убаюкивающее наркотическое воздействие, меняя то, что обычно было в нем яростным и требовательным, на что-то медленное и легкое. То, что он оказывал на меня противоположное действие, заставляя меня требовать, чтобы Бриг отступил и не прикасался к нему, было настолько не в его характере, что мне следовало бы забеспокоиться. Вместо этого я постарался, чтобы мое колено коснулось его колена под столом, когда я опускался в кресло. Бриг и Эрик были напротив нас, и все четверо сидели за завтраком, словно на двойном свидании.

– Я полагаю, – начал Даллас, взяв один из больших черничных кексов с тарелки, переполненной различными вариантами, – что мисс Финнел, ушедшая с твоим братом прошлой ночью, променяла тебя на него, когда узнала, что ты трахаешься со своим дворецким здесь, верно?

Бриг задохнулся, и я понял, что он готов взорвать Даллас к чертям собачьим.

Эрик был быстрее.

– Как ты смеешь намекать на то, что...

– Да, – сказал я, заставив обоих мужчин замолчать одновременно. – Ответ – да, – Далласу я продолжил. – Ты можешь свободно говорить в присутствии мистера Фостера. Они с Бригом теперь вместе, и, поскольку между ними нет секретов, мы все будем благодарны, если ты поделишься.

Бриг и Эрик уставились на меня.

– Вот почему агент Бауэр спрашивал, пусть и грубо, - я бросил на него пристальный взгляд, - потому что если это не так, если вы не вместе, то мистеру Фостеру нужно покинуть комнату.

– О, – сказал Бриг, обхватив рукой спинку кресла Эрика. – Нет, мы... да, пожалуйста, агент Бауэр. Мы с Эриком собираемся пожениться, так что не стесняйтесь обсуждать все, что касается этого дела, с нами обоими.

Даллас повернулся к Эрику.

– Пожалуйста, продолжайте, агент Бауэр. Я больше не буду вас прерывать.

Даллас кивнул, взглянул на меня, а затем откинулся в кресле.

– Вчера вечером Крой говорил, что в этом деле должно быть что-то еще. Он сказал, что Лейн не может быть той, кем мы ее считаем, что должна быть более серьезная история, а ты, мистер Стэнтон, сказал, что она была активисткой, но изменилась, и то, что мы думаем, что знаем, не похоже на нее.

– Я так и думал, – серьезно сказал Бриг, – но я думаю...

– Нет, – сказал он, а затем повернулся, чтобы посмотреть на меня. – Ты зря тратишь время в Torus, – заявил он, как будто это был факт, а не его мнение. – У тебя инстинкты детектива - тебе следует вернуться к ним и забыть об этой ерунде с наемными мускулами.

– Это еще не все, – заверил я его, взяв половину кекса, который он мне предложил. – На самом деле мне приходится использовать свой мозг.

Он хмыкнул.

– И ты не хуже меня знаешь, что быть хорошим детективом - это в основном здравый смысл и наблюдение за людьми, – напомнил я ему. – Нужно просто прочувствовать человека и понять, что он умеет, а что нет.

– Да, – согласился он, и его взгляд на мгновение вернулся к моему. – Да, это так.

– Так что же с Лейн? – спросил я, давая ему вводную.

Он снова повернулся к Бригу.

– Твоя сестра работает с отделом по борьбе с мошенничеством ФБР и Комиссией по ценным бумагам и биржам США, чтобы выявить несоответствия в очистке окружающей среды от различных опасностей, созданных Stanton-Downey, в обмен на частное финансирование.

– Прости? – спросил Бриг у Далласа.

Он взглянул на меня, а затем снова на Брига.

– Я не могу повторить это снова, – сухо ответил он.

– Нет, я понял, что ты сказал, агент Бауэр, – жестко ответил Бриг, его тон был ломким. – Я просто не понимаю конкретики. Именно эта часть требует разъяснений.

– Устранение беспорядка, который Stanton-Downey устроили в середине девяностых и начале двухтысячных, осуществляли компании, принадлежащие друзьям твоего отца, – пояснил он, нахмурив брови и глядя на Брига. – Так что он не только нажился, срезав углы, которые привели к экологическим катастрофам, но и сам получил откат с тех денег, которые компания заплатила его приятелям за очистку. Он снова нажился на том, что давал им контракты.

– И все это без ведома кого-либо из сотрудников компании, я полагаю, – сказал я, даже не пытаясь скрыть отвращение в своем голосе.

– Кое-кто знал, но и они тоже черпали деньги из казны компании. Твой отец - злой гений, – сказал он Бригу, – или считал себя таковым.

– О нет, – простонал Бриг.

– О да, – возразил Даллас, потянулся к рюкзаку, расстегнул молнию на переднем кармане и достал iPad. Он нажал кнопку «Домой», и на экране появились фотографии. Используя подставку на корпусе, он поставил его так, чтобы мы все могли видеть. – Как видите, это Лейн, – поведал Даллас мрачным голосом, который говорил о том, что он недоволен. – А это очень живой и здоровый Эстон Трэверс, – продолжал он, пока мы все рассматривали серию фотографий, на которых она бежит к нему и крепко обнимает его. – А это, – сказал он, указывая на очаровательную девочку с короткими вьющимися каштановыми волосами, – их дочь, Энни.

Потребовалось мгновение, чтобы это осознать.

– Нет, – вздохнул Бриг, наклоняясь вперед и разглядывая милую маленькую семью.

Даллас откинулся в кресле и положил руку мне на бедро под столом. Это было непринужденно, он не хватал и не лапал меня, просто положил руку, чтобы посмотреть, я был уверен, что я сделаю. Что я позволю.

Я обхватил рукой спинку его стула и придвинулся ближе, прижавшись бедром к его бедру, давая ему понять, что он может положить свою руку куда захочет.

– Итак, – сказал Даллас, его голос был не более чем хриплым шепотом, но потом обрел силу и стал громче, тверже, – выяснилось, что Эстон и Лейн работали вместе, она - снаружи, он - изнутри, чтобы вывести Stanton-Downey из строя, и все это под наблюдением Комиссии по ценным бумагам и биржам и ФБР. Все пошло наперекосяк, когда Управление по борьбе с наркотиками, увидев Лейн в Мексике, ввело ее в игру прежде, чем она успела связаться со своим куратором из ФБР.

– Почему Лейн просто не сказала УБН, что работает с ФБР?

– Очевидно, она пыталась, но провода перепутались - как это бывает, - и она была схвачена Суаресом и его парнями до того, как все уладилось.

– Что это значит?

Даллас наклонился вперед, устремив взгляд на Брига.

– Ваша сестра находится с Суаресом в его комплексе в Соноре.

Бриг, как кирпич, опустился в кресло.

– И ее держат, чтобы заставить меня перевезти его наркотики.

– Да.

– А как насчет того, что Лейн присвоила деньги компании?

Даллас покачал головой.

– Лейн переводила их прямо на счет, созданный ФБР. Все в безопасности и лежит там, готовое к возврату. Именно поэтому ее друзья стали готовить метамфетамин для Суареса; у них не было другого способа заработать деньги там, в соноранской глуши. Она никогда не финансировала их жизнь.

– Мне показалось, вы сказали, что Суарес заставил их варить мет.

– Он заставил их утроить производство, как только узнал об этом, но изначально они начинали как средство быстрого заработка, чтобы жить. Теперь же он взял их под контроль и заставляет производить и кокаин, и мет.

– Значит, Лейн была там, чтобы доставить припасы своим друзьям, и они показали ей кокаин, поэтому она и попала на те фотографии.

– Именно. И поскольку она уже была внутри, в курсе событий, и поскольку она имеет смысл как актив для Суареса, УБН скормило ее ему.

– Она попала в эту переделку, потому что была доброй самаритянкой и пыталась разоблачить деятельность компании.

– Да, – согласился Даллас. – Лейн работала над тем, чтобы вывести из игры Stanton-Downey, и в самый разгар этой работы она отправилась в Мексику, чтобы проведать своих друзей. Она думала, что будет в безопасности, потому что была информатором ФБР.

– Пока ее не схватило УБН.

Он кивнул.

– Хорошо, – сказал Бриг, пытаясь взять себя в руки. – Остальное я понял, но зачем Лейн говорил об Эстоне на пленке? Я ничего не понимаю.

– Суарес держит Лейн уже пару месяцев, и, поскольку ей нужно казаться радикальной защитницей окружающей среды, наш человек под прикрытием - я говорил вам, что у нас там есть агент, - велел ей сказать ему, что она убила Трэверса, чтобы она казалась жесткой в своем прикрытии. Если она покажет свою преданность делу, это отвлечет всех от мысли, что существует хотя бы малейшая возможность того, что она работает с ФБР или УБН. Если бы кто-нибудь узнал или узнает об этом, то ей пустят пулю в лоб.

– Понятно, – сказал Бриг, глубоко вздохнув.

– Это много, – объяснил Даллас, отодвигаясь от меня, отстраняясь, словно ему было неловко, неспокойно, он встал, запрокидывая голову назад и вперед, как будто пытался разогнать кровь.

Должно быть, дело во мне. Очевидно, моя близость отвлекала его, убаюкивала, хотя вместо этого его инстинкты должны были быть в полной боевой готовности. Это было так непрофессионально, что я сидел там, слишком близко, как будто это было нормально. Мне следовало уйти. Я ставил под угрозу его безопасность, что, в свою очередь, подвергало риску всех остальных, но в этом была своя загвоздка: я был там, чтобы защитить Брига. Мое присутствие там было плохо для Далласа. Мой уход будет плох для Брига. Выиграть было невозможно.

Поднявшись, я подошел с чашкой кофе к окну и посмотрел вниз на Стрип, который в холодном свете раннего утра казался серым и пустынным.

– Что здесь на самом деле происходит? – спросил Эрик у Далласа. – Что должно произойти?

– Реальная история, – сказал Даллас, подойдя ко мне, – из того, что мы собрали, заключается в том, что Суарес собирается использовать Лейн, чтобы добраться до Брига. Точка.

– А он знает, что Эстон не умер? Или что у них есть ребенок?

– Мы не знаем наверняка, – признал Даллас, и я услышал в его голосе смирение.

– Эстон и Энни в безопасности?

– Да. Лейн даже не знает, где они, и не узнает, пока все не закончится.

– Эстон, наверное, на стенку лезет, – сказал Эрик Далласу. – Я бы так и сделал, если бы это была моя жена.

– К счастью, агенты УБН в Мексике имеют большой опыт работы с наркокартелями, поэтому они предупредили маршалов, которые взяли Эстона и Энни под охрану. Таким образом, даже если Суарес узнает о них, он не сможет использовать их как рычаг давления на нее. Или против тебя, – обратился он к Бригу.

– Так что происходит на данный момент?

– Мы собираемся дать ему понять, когда он свяжется с тобой, что сделка не состоится, если он не передаст Лейн.

– Хорошо, хорошо, – согласился Бриг.

– Мы подозреваем, что он будет готов к такому развитию событий и вернет ее в обмен на долгосрочные обязательства по транспортировке своих наркотиков.

– Но зачем мне соглашаться на долгосрочную перспективу, если я верну себе сестру?

– Потому что, чтобы получить ее, тебе придется согласиться на условия, и Суарес обязательно даст тебе понять, что, если ты откажешься от сделки, он может добраться до тебя, или до нее, или до кого-то еще, кого ты любишь, – сказал он с укором, – в любой момент.

Я оглянулся на них через плечо, когда Бриг встал и начал расхаживать по комнате, я был уверен, что нервная энергия бурлила у него под кожей, как оголенный провод.

– Это просто кошмар, – сказал он Далласу, покачав головой. – Я мог бы прямо сейчас наложить руки на своего отца и не пожалеть о причиненном ущербе.

– Я понимаю, – ответил Даллас, и легкая мягкость в его голосе дала мне понять, что он не настолько измучен, чтобы не сочувствовать Бригу. – Ты впутался не по своей воле, в непростую и, откровенно говоря, опасную историю. Тебя хорошо поимели.

Я повернулся так, чтобы видеть всех троих мужчин.

– Хорошая новость заключается в том, что, надеюсь, ты больше не будешь подвергаться опасности.

– Прости? – резко спросил Бриг.

– Ну, в отличие от ваших друзей, вас будет охранять ФБР.

– Пожалуйста, объяснись, агент Бауэр.

– Сегодня утром всех твоих друзей отправили домой.

– Их... что?

– Они все уехали, – продолжал Даллас, его голос, построенный по всем правилам, звучал громко и четко. – Ты, к сожалению, не можешь вернуться домой и останешься здесь, в Вегасе, в этом номере, вместе с мистером Фостером, на время операции. Они должны знать, что ты здесь, видеть, что ты здесь, веселишься, наслаждаешься ночной жизнью, как будто ничего не происходит, пока разворачивается эта драма. Тебе необходимо быть здесь. Если возникнет ситуация, когда ты понадобишься нам на месте, это нужно будет сделать быстро. Но сейчас с тобой будут находиться три команды по шесть человек двадцать четыре часа семь дней в неделю.

– Я должен буду выходить на улицу? Эрик и я?

– Да, – сказал ему Даллас. – Ты должен выглядеть так, будто ты здесь с мистером Фостером, отдыхаешь в Вегасе, как будто ничего не случилось. Люди с тобой - просто телохранители, а поскольку ты сын одного из самых богатых людей в США, это не так уж и сложно.

– Все знают, что у меня нет телохранителей, – сказал он Далласу.

– Сомневаюсь, что кто-то в Вегасе знает об этом, и людям Суареса будет понятно, что ты усилил свою охрану в связи с новостями о Лейн.

– Разве не я буду вести переговоры за Лейн?

– Нет, – резко ответил Даллас. – Ты будешь человеком с убедительной причиной отказаться. Ты, конечно, никогда бы сам не сел за стол с наркодилерами. Для этого у тебя есть Крой.

– Значит, я не буду в опасности, обо мне позаботятся федеральные агенты, но, Крой, ты не против подставить себя под удар? – спросил он, его голос сорвался, когда он посмотрел на меня.

– Мы не можем подвергать тебя опасности, мистер Стэнтон, – холодно ответил ему Даллас, его тон был презрительным, ему не нравилось то, что он говорил. – Но, как отметил Крой прошлой ночью, Torus заключил контракт с тобой и твоим отцом, и его участие в этой операции означает, что контракт выполнен. С этого момента он больше не твой телохранитель. Он больше не отвечает за твою безопасность, это делает Бюро.

– И это он будет говорить с наркодилером от моего имени.

– Да.

Глубоко вздохнув и осознав, что моя роль в этой драме только что превратилась из дублера в звезду, я вновь обратился к виду серого горизонта, омытого бурей.

– Погоди, – прохрипел Бриг, пересиливая себя, и мне не нужно было поворачиваться и смотреть на него, чтобы понять, что он на пределе своих сил. – Значит, я не буду иметь никакого отношения к переговорам.

– Верно. Твоя роль заключается в том, чтобы выглядеть богатым, влиятельным и незаинтересованным, как это делает Суарес в Мексике.

– Тогда почему я вообще остаюсь в Вегасе?

– Как я уже говорил, – раздраженно повторил Даллас, придвигаясь ко мне и прислоняясь спиной к стеклу. – Если что-то пойдет не так, ты должна быть здесь, чтобы все уладить.

– Каковы шансы, что случится что-то плохое?

– Это серьезный вопрос?

– Я…

– Мы не можем дать тебе шансы на случай непредвиденных обстоятельств. Мы надеемся, что все пройдет как по учебнику.

– В каком смысле?

– То есть, кто бы ни был послан Суаресом, с ними будет Лейн. Они обменяют ее на любую сделку, которую захотят заключить, договорятся с Кроем, и как только она окажется под стражей, мы заберем всех, кого послал Суарес, включая глашатая, и заставим их всех пойти против своего босса.

– И это обычно срабатывает?

– В девяти случаях из десяти, – заверил его Даллас.

– Но разве не я должен...

– Мне жаль, если я заставил тебя думать, что у тебя есть выбор в этом вопросе, мистер Стэнтон. В данный момент ФБР отвечает за твою жизнь, а также за жизнь мистера Фостера.

– Это мы еще посмотрим, – предупредил Далласа Бриг, и я, не глядя, убедился, что он достал телефон, чтобы позвонить своему адвокату.

– Хей, – пробормотал Даллас, и когда я взглянул на него, то увидел, какими тяжелыми были его глаза. – Почему ты встал?

– Ты встал первым, – ответил я, прозвучав более оборонительно, чем хотел.

От его ухмылки, невероятно грязной и опасной, от нее у меня пересохло во рту.

– Ну, мне пришлось подвинуться, потому что мне понравилось сидеть рядом с тобой немного больше, чем следовало бы.

Было приятно это слышать. Я оказывал на него тот же эффект, что и он на меня.

– Я заснул на тебе прошлой ночью.

– Да, – кивнул я, переместившись на ноги и наклонив тело так, чтобы мне было удобнее смотреть в его великолепные серо-голубые глаза.

– Я никогда не засыпаю без борьбы, – сообщил он мне, на мгновение опустив взгляд на свои ноги, прежде чем снова встретить мой взгляд. – Иногда я пью, – пробормотал он себе под нос.

– Иногда? – спросил я, прищурившись. Я знал многих полицейских, и агенты ФБР были из того же разряда. Мозг нужно было насильно отключать, иначе дни проходили по кругу. И если хорошие были прекрасны, то плохие, как правило, затягивались надолго. – Ты пьешь только время от времени?

– Сейчас чаще, – пожав плечами, согласился он.

– Окей.

– Иногда, – он сделал ударение на этом слове, чтобы я знал, что то, что он собирался добавить, не касалось алкоголя, – есть люди, которых я употребляю по той же причине.

– Как развлечение, – уточнил я, и это было утверждение, а не вопрос.

– Ага.

– Мужчины? Женщины? Иногда инопланетяне?

Он ухмыльнулся.

– Ага. Все вышеперечисленное.

– Окей, – я оценил его откровенность. – Ты узнаешь имена?

– Не у туристов, – сказал он, оглянувшись через плечо, на мгновение посмотрев на Брига и Эрика, прежде чем его глаза вернулись ко мне. – Но у меня есть несколько друзей и случайных знакомых. Не все так просто.

Я вздохнул, приготовившись дать ему свободу.

– Что ж, хотя я и ценю то, что ты исповедуешься, я думаю...

Он крепко схватил меня за запястье, и когда я повернулся, чтобы посмотреть ему в лицо, то увидел, как напряглась его челюсть, а на щеке заиграли мускулы.

– Скажи мне, почему ты чувствуешь необходимость поделиться, – потребовал я, сжимая кулак, хотя он продолжал держать меня за запястье, кончиками пальцев впиваясь в нижнюю часть, скользя по точке пульса.

– Мне... У меня есть всевозможные таблетки, которые помогают мне попытаться просто закрыть глаза, но это не работает. Ничего не помогает.

– Тогда прошлой ночью ты, должно быть, еле держался на ногах, – предположил я, разжимая руку, позволяя ему удержать меня, хотя и представлял, как высвобождаюсь и бью его лицом о стекло. Этот мужчина жаждал подчинения и управления; я почти чувствовал его запах. Пульс подпрыгивал при одной мысли о том, чтобы удержать его, но мне нужно было дать ему выход. – Что ты мне сказал... ты не спал четыре дня? Это может убить тебя.

– Как и многое из того, что я делаю, что является не более чем частью моей работы.

Я не сомневался, что это правда.

– Если в этом есть смысл, – я подбирал слова, готовый услышать, как он говорит прямо, – пожалуйста, сделай это.

– Я уже сделал это. Я же говорил тебе, – пробормотал он, резко выдохнув, и, оторвавшись от окна, повернулся, чтобы повторить мою позу, и мы оба уставились на горизонт Вегаса. – Я всегда чертовски устаю и никогда, блядь, не сплю. Мой мозг не отключается.

– Может, тебе стоит пересмотреть свою карьеру?

– Нет, – ответил он, покачав головой. – Потому что прошлой ночью, сидя с тобой, я был как в отключке.

Я хмыкнул.

– Как ты думаешь, почему так? Ты настолько спокойный и расслабленный, что одно твое присутствие успокаивает? Все вокруг тебя расслабляются?

Я громко рассмеялся, и он повернул ко мне голову, его лицо выражало неуверенность.

– Все, кого я знаю, считают, что я слишком напряженный, – сообщил я ему.

Его брови нахмурились, а глаза сузились.

– Правда, – заверил я его. – Подумай об этом. Вчера вечером ты сказал, что я тебя раздражаю.

– Это было до этого, – пробормотал он, его голос стал тише, когда его пальцы коснулись тыльной стороны моих, ненадолго проскользнув между ними, едва заметно, все действие началось и закончилось в считанные удары сердца. – Теперь я просто... – он вздохнул. – Хочу показать тебе свое место.

Я улыбнулся ему.

– Мне нужно взять номер? Ты сказал, что есть и другие.

– Нет, – тихо пробормотал он, снова переведя взгляд на Стрип.

– Нет, пока ты не уедешь.

Наше притяжение, влечение, что бы это ни было, не имело смысла. Мы особо не разговаривали; это было скорее общение, со всем интересом и без всякого быстрого, небрежного, потного секса в туалете. Мы были вынуждены общаться друг с другом, потому что находились в центре чего-то большего.

И все же...

Он хотел, чтобы я увидел, где он живет.

– И я никого не привожу домой, – сказал он, вернув взгляд на мой. – В моем доме нет вращающихся дверей.

– Понятно, – сказал я ему, так сильно желая прикоснуться к его гриве медных волос, но вместо этого застыв на месте.

Его телефон пиликнул, и он проверил сообщение за мгновение до того, как раздался стук в дверь.

Быстро пересекая комнату, Даллас открыл дверь, впуская в комнату шестерых мужчин. Даже если бы я не знал, что это федералы, я бы догадался. Одинаковые костюмы, одинаковые галстуки, одинаковые солнцезащитные очки-авиаторы, одинаковые стрижки, одинаковая обувь.

За главного был Липтон, пожилой, крупный мужчина с фигурой полузащитника, короткой стрижкой и, похоже, постоянно хмурым лицом. У него были бумаги, которые Даллас должен был подписать и которые, по сути, передавали Брига и Эрика под его опеку.

– Хорошо, – сказал Липтон, повернувшись ко мне. – Считайте, что вам стало легче, мистер Эска.