Требухашка

Глава 3

1.

Да, неприятно было. Толстяк выиграл раунд с разгромным счетом. А еще бы не выиграл, когда у меня такая «команда-победитель». Мальчик-инвалид и я.

Рыжая свалила в закат, её позвал директор и что-то кричал вдалеке. Показывал в экран карточку и округлял глаза. Наверно тоже штрафовал — хоть какая-то радость прилетела в эту смену, с рыжей не убудет. Она тут же унеслась прочь, забрав с собой запах кофе, даже толстяк выдохнул незаметно — тоже ее боялся.

Свидетели неприятной сцены разъехались, когда он им насовал матов по самую панамку. Мы с другом ждали дополнительных инструкций.

«Значит так. Кота видели в разных местах склада. В основном он здесь крутится, но так-то — там где корм, там и кот. По земле ходит редко, иначе давно бы его пацаны переехали. Поэтому задирайте головы повыше и ловите движение на паллетах.

Машины вы обязаны вернуть через двадцать минут, заходит вторая смена и им нужно работать. Дальше пешком или ищите лишний аппарат. Если кто-то выпрыгнет на перекур или на обед — забирать машинку нельзя, на камерах все видно. Так что желательно найти кота сейчас, пока у вас есть средства для передвижения.

До утра нужно шерстяного гада вычислить, иначе директор четко сказал — документы на увольнение. Желаю удачи».

Толстяк улыбнулся и развернул свою колымагу. Мы с Витюхой остались одни.

***

— Пи-пи-пи-пи...

— И не говори, — перебил я коллегу по несчастью, — полный пи... Мы с тобой мой друг попали очень «некисло».

В животе забурчало и я понял, что страшно хочется есть. Судя по лицу Витьки он думал о том же.

— Погнали на кухню, нужно перекусить. Через десять минут все равно сдавать моторы. У тебя есть чего пожрать?

Витька судорожно закивал, и я влез на свое место. Вздохнул. Посмотрел наверх в надежде, что кот объявится и, конечно, там никого не было. Ничего, найдем.

— Давай за мной.

И тронулся с места.

***

Машинки мы бросили у дороги и я даже не собрал посылку до конца, оставил сканер — пусть разбираются. Народ спешил домой, бешеными темпами заканчивали смену, чтобы успеть заработать ещё немного, а мы думали только о том, чего бы пожрать. Взяли по кофе в автомате, борщ в стаканчике (гадость, но жиденькое нужно для желудка) и разогрели остатки сарделек в микроволновке. Витька ел жадно, а я смотрел как мимо кухни проходят парни, стремясь к выходу и понемногу уничтожал горячий напиток.

— Не-не-не нечестно вы-вы-вы-вы ходит. В-в-в-все...

— Да, все домой, а мы ещё нет. Ты не замечал этого глупого кота?

Витька замотал башкой.

— Ви-ви-ви дел пару раз. И-и-издалека.

— Ясно. Значит план такой. Подождём пока смена поменяется, раньше рыпаться не нужно. Потом идем на поиски машинок. Если через полчаса не находишь, то начинай обход. Желательно патрулируй те места, где видел кота или раньше слышал, что он там появляется. Я тоже буду курсировать. Во время перекура отдыхаем. У нас на всё про всё двенадцать часов. Только не засни нигде в углу.

***

Знал бы я о том, что случится дальше, стал бы искать этого чертового кота? Даже и не скажу. Слишком много плохого и хорошего произошло после. А чего больше никто и не посчитает уже.

Получилось найти «самокат» — во второй смене работников на пару человек меньше и у меня даже был выбор из двух развалюх. Пришлось взять лучшую, но с почти полностью разряженным аккумулятором и ехать на зарядку. Там снимать с зарядки новый, старый подключать — а весят эти штуки не меньше тонны — есть геморрой с подъемниками. Времени много потерял.

Витька быстрее справился. Он поехал к мусорщикам (те, что занимаются утилизацией бумаги на складе) поплакался немного, позаикался и те дали ему тачку с условием, что на перекуре он будет за них работать. Любят мусорщики инвалида, но и пользуются его добротой.

Пока я выехал из «зарядки» с новым аккумулятором, друг уже нарезал круги в поисках хвостатого гада и меня встретил по дороге.

— Ну что там? — спросил я с надеждой, хотя и так всё было ясно по лицу напарника. Хитрый котяра как будто чувствовал, что на него открылась охота и пропал. Ни мяуканья, ни шуршания, даже тень не мелькает.

— Разорванные коробки есть? — уточнил я, и Витька пожал плечами. — Ничего не валяется новенького на дороге? Может рассыпавшиеся корма кошачьи? Ладно, сам посмотрю.

Хочешь сделать хорошо — сделай это сам. И я отправился колесить по кругу, высматривая улики. Если котяра проголодался, он сто процентов наследит где-нибудь.

Покатался так час без толку и поехал к начальству, которое сидит в центре склада за компьютерами и следит по камерам, что творится на складе. Толстый так удивился, когда меня увидел, что рот открыл. Директора на месте не было, он наверное и из дома может камеры смотреть. Кстати о камерах.

— Не было видно кота на камерах? — спрашиваю. — Желательно уже в эту смену, но можно и просто сегодня.

Толстый переглядывается с рыжей и плечами пожимает:

— Это не наша работа за котами следить. Мы — управляющие...

— Да ладно тебе выёживаться, — говорю, — это в наших интересах, общих. Если хвостатую падлу сегодня не найдем ущерб на вас запишут. Вы ведь управляющие, верно? Офис-менеджеры и всё-такое?

До толстяка дошло, и он начал белеть как Витька пару часов назад. Только не знаю, от ярости или растерянности. Потом стал взглядом по монитору шарить и всех шестерок вокруг опрашивать, включая иностранцев. Не, ну респект с одной стороны толстому — язык выучил, карьеру потихоньку делает, гражданство получил и здесь жить останется — только ведь человеком тоже нужно быть.

— Спокойствие, только спокойствие, Олег. А то с инфарктом сляжешь. Нет у вас никаких датчиков движения, тепловизоров или типа того?

— Нет, — ответил он. — К сожалению. А то бы я быстро вычислил кто консервы жрет.

— Так кот ведь. Сами же сказали.

— Кот консервы не умеет открывать. И одноразовых вилочек после себя не оставляет. Наши это — соотечественники. Если знаешь кто, Михаил, то можешь сказать. Тогда Витька сам будет кошака ловить, а ты домой поедешь.

— Мой дом далеко, — говорю, — за шестьсот километров. Не знаю я, кто чего жрет у вас. Мне бы самому пожрать не помешало.

— Через восемь часов привезут обед для тех, кто двенадцать часов работает. Если до этого времени кота не найдете — выделю вам две порции.

— Ясно. Так не видно его?

— Нет, — качает головой толстый, — сегодня не попадался. Набери меня, если увидишь. Он чаще всего появляется в слепой зоне. Я бы в той стороне искал.

Сегодня мы там уже были, но толстяк прав. Нужно поставить охрану в лице Виктора, а самому кататься по кругу.

— Можно проход освободить? — перевела рыжая речь немки, которая улыбаясь что-то мне говорила.

— Хорошо, — и я укатил в сторону мертвой (то есть слепой) зоны.

2.

Витьки нигде не было видно и я сначала даже подумал, что он заснул где-то между мешками с кормом или в туалете — с него станется. Нашёлся паренек в слепой зоне и он там был не один.

Слепая зона, мертвая зона — как ни назови прибежище сачков, лентяев, недоумков, пожирающих собачьи консервы. Многие думают, что такая небрежность не случайна — хозяева оставили отдушину для «вкалывающих» сотрудников, чтобы было где выпустить пар и расслабиться, только сейчас мне не нравится, как они расслабляются.

Пару машин остановилось в самом темном углу и двое собралась вокруг одного, как всегда сгорбленного человека. Ох, не нравится мне, когда так окружают — явный признак агрессии и будущей драки.

Шакальё набросилось на слабого и даже готово рискнуть штрафными санкциями — очень интересно. Кого же они чмырят? Неслышно подкатываю ближе, но меня сразу замечают. Оставляю аппарат и схожу на пол.

К стенке прижался Витька — потенциальная жертва для здоровых, не обделённых силой пацанов. Обидеть инвалида много сил не нужно, но вот наглости хватает не у всех, еще сохранилась совесть у многих.

Витька глаза не подымает, не видит кавалерию, но не плачет — молодец. Сопит в две дырки: боится, бледнеет, но терпит, не унижается, не прогибается: всё, как я учил. Двое на одного.

Тот, что сейчас похлопывает его по щеке и с усмешкой на меня оглядывается — как зовут не помню. Блондин, довольно накачанный, в хорошей спортивной форме. Местный ветеран — работает здесь уже больше пяти лет, но в надсмотрщики не повысили — значит туповат. Зато не выгнали до сих пор и ему достаются лучшие средства передвижения и сканеры, а еще он живет не в общаге, а снимает квартиру и приезжает на работу своим «фордом» — значит зарабатывает хорошо. Старше меня лет на пять.

Второй — малолетка, недавний школьник, в студенты ума не хватило податься. Он поехал за длинным евро и в перспективе хочет свалить из страны. Не знаю как они с качком подружились, что их объединяет — загадка. Может быть ненависть к инвалидам?

— По какому поводу собрание? — говорю и смотрю вверх. Камера висит справа, еще может захватить меня, зря так тачку поставил. Подхожу к парням и блондинчик ухмыляется.

— Витюша, твоя жена пришла. Спасать тебя пришла, заика.

«Он сказал „зайка“ или „заика“?» Я толком не понял, но вены уже пульсировали на висках и глаза налились кровью — плохой знак. Спокойствие, мы и так в полной ж... Оборачиваюсь ещё раз — камера равнодушно смотрит в сторону.

— Олег застукал их тут вдвоем, — хихикает мелкий, — нарушил интим голубков. Директор на камере увидел поцелуйчики и заставил Олега их разнимать, а то дети появятся — платить им еще потом «детские» до трёх лет. Правда, Славка?

Здоровяк Славка ржет и хлопает нежно Витьку по щеке, тот с испугом и отвращением отшатывается. Но белобрысый с криком «Куда», нежно обнимает его и притягивает к себе.

Сжимаю и разжимаю кулаки.

— - Вы это о чем, парни? Небось о геях фантазируете? Нехорошо. Тут, конечно, Европа, но в реале их тоже мало кто любит. Я бы на вашем месте свои пристрастия не афишировал. Европейцы они спокойные, но лучше не провоцировать.

— Так ты тогда чего афишируешь? — басит блондинчик и левой рукой сдавливает шею Витьки, клонит голову вниз. Тот краснеет и пыхтит стараясь освободиться, но силенок не хватает.

— Отпусти его, — говорю и оглядываюсь. Ни одной живой души, ни одного местного не проезжает мимо, как и наши все вдруг забыли дорогу. Как назло никому не нужны элитные кошачьи корма для отгрузки. Потом я понимаю, что всё произошло за пару минут и естественно, что в этот промежуток никто не приехал по чистой случайности, но тогда время тянулось как разлитый по полу мед. По-хорошему разобраться не получилось, как и всегда.

— А то что будет? — блондинчик трясет Витьку и чешет ему затылок, взъерошив волосы. Тот мычит, пытается что-то сказать, но ведь я уже говорил — когда он нервничает, то очень сильно заикается. — И меня чпокнешь?

Чувствую, как пар идет из ушей. Неконтролируемая ненависть. Тренер учил — разум должен быть холодным, никогда не бей в полную силу если всё-таки влезешь в драку, иначе убьешь случайно и тюрьма. Да, был я когда-то подающим надежды боксером, но надоело по лицу получать. Бросил.

— У них даже телефончики с котиками, пидоры.

Мелкий достает смартфон и видно, что по чехлу лезет резиновый котик — подарок племянницы.

— Спроси его, какой пин-код? — смеется мелкий, — посмотрим, что у них тут за гей-видео.

— Любишь такое? — говорю и разжимаю кулаки.

— Ну ты же любишь записывать, — ухмыляется противник и получает ладонью по щеке.

Говорят, что удары ладонями не оставляют синяков и меньше травмируют, не знаю не проверял — не люблю драться, но яркие следы на морде оставляют точно. Мелкий кренится налево как подбитый самолет. Щека горит как небо на закате, да и он сам закатывается неумолимо. Добавляю еще удары слева и справа, толкаю его обеими руками в грудь и любитель гей порно печально падает на спину. Успеваю выхватить телефон из его уставшей сражаться с инвалидами руки и кладу на полку рядом с собой. Витька жадно следит за смартфоном забыв о том, что нужно вырываться.

Оглядываюсь по сторонам, никого не видно — мы в слепой зоне и пока накачанный «Малфой» не опомнился, разворачиваюсь к нему. Здоровый черт и тут ввязываться в долгий бой нельзя. Сейчас главное внезапность и ярость, чтобы напугать. Кричать тоже нельзя, иначе сбежится охрана, поэтому бью левый боковой. Вес тела перераспределил на правую ногу, носок левой ноги скручиваю внутрь, при этом поворачиваю вправо. Резкий удар ладонью и противник отпускает пацана. Продолжаю наступать и наносить удары по щекам, по шее, по лбу и все исключительно ладонями. Хлопки звучат как выстрелы. Хорошо бы влепить по яйцам, но тогда у здоровяка не будет шанса убежать. Мелкий уже встал, взгромоздился на машинку и поехал, оглядываясь через плечо. Или он убежал позже? Все как в тумане, не помню толком.

Телефон остается на полке, а мы с Малфоем продвигаемся шаг за шагом вперед, к его машинке. Он блокирует удары, но хлопки громыхают на весь склад. Я уже собираюсь добить его прямым в челюсть, когда он сдается: разворачивается и трусливо бежит. Вскакивает на свой аппарат и жмет на газ. Проносится мимо не оглядываясь, если честно я подумал, что будет таранить, но силы духа у него не хватило.

— С-с-с-сп-с-с — пытается поблагодарить Витька, но я поднимаю руку и кричу на него:

— Тихо!

Он замолкает и вдруг начинает плакать. Прислушиваюсь.

— Что это за шум? Ты слышишь мяуканье?

3.

Звуки доносились сверху. Витька начал мычать и я зажал ему ладонью рот. Прислушался, вглядываясь в темноту наверху. Там на уровне третьей-четвертой полки все густо-пусто заставлено мешками и видно плохо, но движение точно было.

— Это он, — говорю я и убираю ладонь, — только не кричи от радости. Наш билет на выход мяукает на третьем уровне.

Больше это было похоже на шипенье, чем на мяуканье, но какая разница. Главное, что я увидел мелькнувшую четвероногую тень. Это точно не случайный голубь залетел, курлыканье этих гадов я всегда узнаю — достаточно терроризировали мой балкон в свое время.

— План такой, шеф, — говорю. — Я лезу наверх за кошаком. Ты стоишь внизу и страхуешь меня. Если упаду — вызываешь скорую, если кот мимо тебя побежит — ловишь его. Понятна моя речь?

— П-п-п понятно. М-м-м- может н-н-не надо?

Вздыхаю и смотрю вверх, прицениваясь. Витька ждет ответа, смотрит преданными глазками верного пса.

— Надо, — говорю, — Федя. Ты жрать хочешь? Спать хочешь? Вот и я хочу. Поэтому нужно рискнуть.

— К-к-кис, — неожиданно начинает Витька.- Кис-кис-кис-кис.

Он даже перестает заикаться, а у меня появляется надежда. Ну а вдруг? Это ведь магическое звукосочетание для кошака. Вдруг он услышит и слезет сюда, к нам. Мне, если честно, страшновато опять карабкаться наверх. Высоты не боюсь, но инстинкт самосохранения никуда не делся.

Я прислушиваюсь к звукам: тишина. Кот как будто замер, выжидая. А может попал под гипноз кис-киса? Через секунду вниз летит маленький пакетик фасованного корма и как бомбочка взрывается у наших ног. Кругляшки корма рассыпаются градинами по полу. Витя замолкает.

— Не сработало, — говорю я и разминаюсь, — хитрая тварь. Главное, внизу не упусти. Постараюсь его сбросить, у кошек все равно девять жизней, а то пока я слезу, он меня исцарапает всего до сухожилий. Кажется мне, там демон из ада, а не домашний мурлыка.

Как же я был прав.

***

Страх смерти или страх опозориться? Вечный мой вызов. Мое проклятие, можно сказать. Помню гостил я у бабушки в селе, лет восемь мне было. А у нас перед домом огромное дерево росло. Я любил залезть (невысоко) и сидеть там среди веток, книжки почитывать. Спокойно, ветер обдувает ласково, никто не трогает и улицу видно, как на ладони.

Только пацаны местные появляются, я уже к ним бегу. Хотя обычно они подходили и снизу вверх смотрели и звали, чтобы слезал быстрее — неотложные дела есть.

А одним ясным солнечным днем явился Толик — местный парень, не из нашей компании, старше лет на пять. Для нас это почти мужик. Стоял он и на меня смотрел, а потом назвал «сцыклом». Да, грубоватый парень. Он сказал, что я могу только красоваться перед пацанами, а сам засел на уровне забора — на самой толстой ветке и выше подняться мне слабо. Местные пацаны на такие высоты лазят, что городским и не снится.

Теперь я понимаю, что он меня подначивал и дело было вовсе не в трусости. Просто не любил он не местных, глаженых, ухоженных мальчиков, так как сам был обычным грубым сельским пацаном. На понт он меня брал из подлости, а я позволил себя обмануть из гордости.

Полез я наверх довольно бодро, под одобрительные возгласы друзей и подначивания Толика. Поначалу всё шло хорошо: ветки крепкие, листва скрывает высоту, ветер обдувает со всех сторон. Потом началось: ветки все тоньше и уже, опираться о них не страшно, но нога соскользнуть может легко. Оглянувшись я заметил, насколько маленькими стали фигурки друзей. Посмотрел вниз и чуть руки не отпустил, такая притягательная была бездна. Ласковый и добрый ветерок превратился в злобные холодные плети, которые хлестали по телу, а ствол дерева шатался так, что казалось сейчас сбросит перепуганного мальчика вниз.

От страха упасть я почему-то не полез вниз, а наоборот карабкался вверх. В голове засела мысль, что спокойно перелезу на крышу дома, а там на чердак и домой.

Когда оказалось что крыша уже намного ниже меня по уровню и ветер гнёт дерево в сторону противоположную ей, тогда мне и стало по-настоящему страшно. А потом я начал орать не своим голосом. Толика уже давно внизу не было, а пацаны побежали звать отца.

Что я в итоге пережил — может изучать какой-нибудь мозгоправ для диссертации и слава богу, что не было последствий для детской «кукушки». Мы ведь не американцы и без кушетки психолога лечимся, но неприятное воспоминание осталось на подкорке мозга и высоты я побаиваюсь с тех пор. Особенно если опора под ногами неустойчивая.

Меня пытались снять с дерева почти час, и когда отец позже показал, откуда пришлось меня снимать, я его даже зауважал.

***

Витька там внизу тоже уменьшился. Широкое лицо превратилось в белую кляксу (я знаю, что у страха глаза велики) и отлично видно было дорожную разметку, даже там где ее не дорисовали. Что хорошо на этих стеллажах — делали их на совесть и ползать по ним в стиле человека-паука почти не страшно. А вот паллеты и товар на них совсем другое дело: так и норовит лопнуть предательски досочка, выскользнуть из-под ноги пакет с двенадцатью килограммами корма. Заметит мое скалолазание хоть кто-нибудь из охраны и прощай работа, никто даже слушать не будет о «задании директора». Лазить по этажам строжайше запрещено. Только погрузчики поднимают сюда паллеты с товаром и снимают по необходимости.

— К-к-как ты там? — решил поддержать напарник снизу.

— Бывало и хуже! Потом расскажу.

Я вылез на четвертый (предпоследний) уровень и увидел кота. Здесь было темно, как ночью в Африке, но тень я видел. Четырёхлапый гад возился на противоположном краю стеллажа, разрывал упаковки и меня не замечал, увлеченный делом. Я слышал довольное урчание, такой моторчик, какой обычно заводится у кошек и влез на стеллаж, так тихо как только мог. Еще что-то потрескивало, наверное неработающая лампа где-то над нами, не было времени присматриваться и я медленно побрёл стараясь не наступать на картон.

Кот урчал и перебирал лапами, я видел только силуэт и сначала разглядел хвост. Неестественно длинный и слишком лысый для обычного кота он бил из стороны в сторону: то взлетая, то опускаясь, то вправо, то влево. Кот был так занят своими играми, что меня не заметил, но если бы я задел эту сигнализацию...

Лысый отросток мечется совсем рядом — если быстро, резко схватить его, подтащить к себе и умудриться схватить за загривок, может обойдемся малой кровью. По крайней мере не придется его скидывать вниз, один ведь блин кровавый останется. Представляю, как летит вниз этот черный комок шерсти, отчаянно мяукая.

Задерживаю дыхание и хвост у меня в руке. А потом происходит нечто странное. Кот резко оборачивается встревоженный прикосновением, замечает меня и его круглые глаза, неестественно большие для нормального кота еще больше расширяются, шерсть топорщится в стороны, похожая на рваные крылья. Он открывает пасть и шипит. Хвост обвивается вокруг моей ладони стискивает пальцы крепким рукопожатием. Огромной душной волной меня накрывает страх: четыре этажа гвоздей, шатающихся паллет и товара у меня под ногами, там внизу только цемент, голова о который разбивается как арбуз. Лететь вниз не долго, но страшно, смерть будет быстрой. Это не кот! Это не Кот!

Существо переходит на ультразвук и прыгает вниз. Холодный хвост впивается в мою руку не отпуская и существо волочит по палеттам. Стараюсь ухватиться хоть за что-то, ухватиться за любой ящик, сунуть руку между досок, но слишком быстро приближается проем.

Там внизу все еще стоит Толик и ждет, когда я свалюсь с дерева. Вот он я, дождался! Белые полосы разметки летят навстречу....