Треугольник

Глава 22

Кирк так и не нашел больше голубого бамбука, зато подобрал крепкий увесистый обломок дерева какой-то твердой породы и вскинул его на плечо, как дубинку.

Джунгли внезапно расступились, и взору открылась широкая, прямо-таки просторная поляна. Поверх деревьев с другой стороны Кирк увидел вершину горы и вспомнил слова Спока: «Замаскированный источник энергии и присутствие разумной формы жизни в одиноко стоящем вулкане у поляны, где приземлилась Сола.»

Ситуация прояснялась. Испытание-вызов «Тотального Единства» не ограничивалось «охотой» Солы за избранником. Скорей всего, замысел Солженова имел и другую, не столь очевидную, цель: транспортировать Кирка в окрестности своей цитадели и посмотреть, не клюнет ли он на приманку, не предпримет ли попытки проникнуть вовнутрь крепости «Единства».

Значит, Солженов не знает Кирка настолько, чтобы не задаваться таким вопросом. Или, наоборот, знает слишком хорошо и вся его хитроумная задумка сводится к неназойливому приглашению: «Не зайдете ли ко мне в гости в мое скромное жилище?»

Так или иначе, но идти больше некуда, и Кирк, сориентировавшись по здешнему солнцу, вновь углубился в джунгли, направляясь к горе. Он всегда готов выступить навстречу врагу. И лучше попытается «штурмовать» эту крепость, чем бесцельно бродить по джунглям, рискуя попасть на обед какому ни будь хищнику, строя воздушные замки спасения.

Да Кирк и не хотел, чтобы Сола спасла его. Ведь по условиям обряда охоты за избранником она не может не соединиться с ним. А Кирк не мог допустить этого.

Из-за Спока.

В сущности, между ними троими возникла неразрешимая ситуация. Вряд ли вулканец предпримет попытку освободиться, Кирк по-прежнему видел его в цепях. И не выносил этого зрелища.

А с другой стороны, что ему делать? Убраться с их пути? Так ведь и его душу озарил свет любви. И Кирк не сомневался, что без всякого повода с его стороны Сола все заметит – истинное чувство не скроешь.

Но гораздо хуже будет, если она разыщет его здесь, это станет непоправимой бедой для Спока.

Какая-то туманная, неясно очерченная мысль стала вырисовываться в сознании Кирка. Эта мысль подсказывала радикальное решение всех проблем.

Надо было только до конца понять и сформулировать ее. Кирк знал, что мысль имеет какое-то отношение к пережитому им во время краткого контакта с гейлбрейсовским «Единством». Но какое? И что ограничивает его память блок Гейлбрейса, блок собственного разума?

Яснее всего Кирк помнил то, что сила притяжения «Единства» была огромной, не соизмеримой с обычной тягой людей друг к другу. И все же он сумел тогда остаться самим собой, соприкоснувшись с неизведанным.

Еще Кирк помнит, что в «Единстве» нет ничего запретного, все дозволено, все разрешено, все обычно. Там нет ни одиночества, ни тайн, ни разобщенности.

Так, может быть, и он сумеет там выдержать разобщение, на которое должен пойти ради свободы и счастья этих двоих? И, предположим, он пойдет не в гейлбрейсовское, а в солженовское «Тотальное Единство»?

Если нельзя извне заставить тоталитариев отказаться от глобальных завоеваний, то почему бы не попробовать сделать это изнутри?

Как видно, Кирк стал главной целью обоих суперобщностей гейлбрейсовской и солженовской. Возможно, он сумеет извлечь из этого какую-то выгоду для себя?

Хотя бы как следует навредить им…

Кирк ускорил шаг, гора приближалась.

Внезапно что-то обрушилось с дерева и обвилось крепкими стальными кольцами вокруг Кирка, кольцами толщиной в его бедро.

Посмотрев наверх, он увидел существо, напоминающее дракона: голову с острыми клыками, торчащую на тонкой шее, толстое туловище и хвост огромного питона, которым тварь обвила его.

Кирк попытался высвободить руку с дубинкой, но не смог даже шевельнуться. А тварь подтягивала его к своим клыкам. Не в силах вздохнуть, Кирк все-таки закричал, мысленно призывая на помощь того, кто мог его услышать. Но кто мог услышать немой крик?…

Сола услышала. Впрочем, нет, не услышала, а ощутила. Хоть это и не был крик в прямом смысле слова, между Кирком и нею возникла прочная связь, он стал частью ее. Сола рванулась вперед.

Теперь в ней мало что осталось от Независимого агента Федерации.

Сейчас она вновь превратилась в женщину-охотницу Зарана, спешащую на зов своего друга через огромное пространство многовековых первобытных джунглей. Сола буквально летела, забыв об опасности, отбросив все меры предосторожности, перепрыгивая через широкие открытые пространства, хватаясь за все, что попадалось под руки, рискуя сорваться вниз и разбиться. Она мчалась вперед, перескакивая с ветки на ветку, бежала по туго натянутым канатам лиан, перелетала на них с дерева на дерево. И все же она почувствовала, что опаздывает.

Тогда Сола издала псионный крик охотницы Зарана.

В этом крике была сосредоточена вся сила женщины, ступившей на путь охоты за своим избранником. И предостережение, вселяющее ужас в сердце хищника. Этим криком Сола хотела парализовать хищника, остановить его и поспеть на помощь.

Она успела вовремя и увидела Кирка, сдавленного кольцами хвоста древесного змея. Кирк потерял сознание, а змей разглядывал его лицо.

Наверно, он не успел задушить Кирка насмерть или вонзить в него свои ядовитые клыки, его остановил крик Солы.

Одним прыжком она преодолела последние метры и опустилась у логова змея. Это существо имело зачатки разума, могло сплетать для себя гнезда, чаще всего рядом с большим дуплом. В гнезде змей подкарауливал свои жертвы, в дупле отсыпался после удачной охоты.

Сола не могла воспользоваться фазером, так как взрыв мощного заряда мог сразить и Кирка. Она метнула свое энергетическое лассо, захватила в петлю голову змея и отдернула его раскрытую пасть от лица Кирка.

Удушить змея лассо не могло, не было рассчитано на такую громадину, но беспокойство причинило. Змей повернул голову в сторону Солы, посмотрел на нее осмысленным взглядом, подтянул хвост с окольцованным Кирком поближе к гнезду.

Лассо выпустило длинную очередь. Сола обстреливала голову чудовища, пытаясь попасть в уязвимую точку – в двигательный центр мозга. В ответ голова с торчащими клыками стремительно метнулась вниз, целясь в живот Солы. Но охотница увернулась и тут же всей тяжестью своего тела навалилась на шею змея. Уязвимая точка – небольшая выемка за ухом, оказалась у нее под рукой. Сола выстрелила в упор.

Мгновенно парализованный змей стал медленно вываливаться из гнезда.

Сола подскочила к его хвосту, вырвала Кирка из расслабившихся колец и, не зная, откуда у нее взялись силы, отпрыгнула вместе с ним подальше от дерева. Туловище змея с глухим стуком рухнуло на землю.

Раньше, чем через час чудовище не сможет прийти в себя. Но за это время и Сола не сможет восстановить свои силы, если…

Кирк по-прежнему был в полубессознательном состоянии.

Сола с трудом дотащила его до логова змея. В просторном дупле было чисто, пусто и спокойно. Ни один хищник не смел приблизиться к нему.

Прежде всего, Сола осмотрела Кирка, хотя растеряла все, что прихватила с собой из корабельного лазарета. Но оказалось, что кроме растянутой лодыжки, у него была всего лишь одна ссадина на плече, да и то не от змеиных клыков, а полученная во время схватки с крэнсом. По пути Сола видела труп этого животного, которого Кирк называл котом-медведем.

Видела она и примитивное копье и недоумевала, как капитану удалось сразить им сильного, стремительного хищника.

А Кирк понемногу пришел в себя, слабо улыбнулся и поблагодарил:

– Спасибо. Я на это не рассчитывал.

Сола слишком напряженно и слишком неестественно спросила:

– На что ты не рассчитывал?

– Я не хотел, чтобы ты нашла меня… По крайней мере, заставлял себя не хотеть этого.

Он протянул к ней руку, захватил ее ладонь.

– Сола, все сказанное на корабле, остается в силе. Мы не можем оставить Спока одного, в оковах, как Прометея. И не можем поступить так, как этого хочет «Тотальное Единство».

– Спок повернул меня назад, к тебе, – уже более естественно проговорила Сола. – Он сильнее, чем ты думаешь, и это не принесет ему вреда. А что касается «Тотального Единства», как оно может все переиграть прямо сейчас же, настроив одного из вас против другого. Если мне удастся восстановить душевное равновесие, возможно, я смогу воздержаться, не допустить процесса слияния.

Кирк нахмурился и озабоченно спросил:

– А это безопасно для тебя?

Сола натянуто засмеялась.

– Не совсем. Но это безопаснее, чем альтернатива.

Она отодвинулась от Кирка и стала медленно подниматься. Охотница не знала, сколько сможет и сможет ли вообще продержаться без завершения, без необходимого апофеоза охотничьего обряда поиска избранника. Она не надеялась на себя, не верила, что сможет приобрести равновесие и предотвратить слияние. Но она не станет навязываться Кирку, если он этого не хочет. Не станет, что бы ей не угрожало.

Кирк схватил ее за руку, притянул к себе.

– Я знаю, о чем ты умалчиваешь, – хрипло сказал он. – Тебе грозит то же самое, что грозило Споку. Разве нет?

– Нет, – ответила она напряженным голосом.

Кирк приподнялся и, ухватив ее за плечо, привлек к себе.

– Ты ошибаешься, – голос его звучал нормально. – Или ты думаешь, что он или я допустим это?

Его губы нашли ее рот, и Сола поняла, что он прав: как бы ни было недопустимо то, что они собирались сделать, какой бы опасностью это не грозило, другого выбора не было.

По крайней мере, это мгновение принадлежало им двоим, как и было предопределено.