Три недели в Советском Союзе

Глава 35. Возвращение на Марс

Сергей Чистяков покинул здание Конгресса Наций сразу же после того, как показал членам этой организации свой получасовой фильм о Марсе и известил руководителей агентств новостей о том, что готов провести пресс-конференцию немедленно, как только они перейдут в соседнее здание. После этого без долгих прощаний он вышел из зала заседаний и направился к выходу, а выходить ему пришлось при ещё большем стечении народа, чем входить. Да, к тому же под ликующие крики жителей Гааги и её гостей. Кланяясь всем и делая приветственные жесты, он перешел через небольшую площадь в «Ледовый дворец», построенный как и в его истории американским архитектором Ришардом Мейером. Именно в конференц-зале новой ратуши Гааги он решил провести пресс-конференцию и пока готовился к ней, а подготовка в основном выразилась в том, что он подключил свой ноутбук к имеющимся в зале двум не менее огромным плазменным телевизорам свой ноутбук и выпил стакан чая с мелиссой.

После этого он сел за стол и стал наблюдать за тем, как зал заполняется уже настоящими журналистами. Физиономий, испачканных малиновой краской, он не наблюдал. За спиной у Сергея Александровича был натянут задник, изображавший вид Младограда со склона горы Арсия. Он сидел за длинным столом один и всем своим внешним видом изображал дружелюбие и радушие. Как только в зале было яблоку негде упасть, он встал поприветствовал всех и сразу же предложил задавать ему вопросы. Первый же вопрос был по существу. Его попросили рассказать о том, с чего и как началась колонизация Марса. То есть рассказать обо всём и желательно как можно подробно. Весело рассмеявшись, Сергей поаплодировал журналистке, задавшей этот вопрос, открыл ноутбук, сел в кресле поудобнее, поправил на шее свой алый галстук-бабочку, коснулся серёжку в ухе и начал свой долгий, почти четырёхчасовой рассказ, иллюстрируя его фотографиями, чертежами, диаграммами и видеороликами.

Пресс-конференция продлилась более восьми часов и шла в прямом эфире. Позднее он узнал, что её посмотрело более трёх четвертей всего населения Земли и Луны. После ответа на первый вопрос был сделан перерыв, чтобы подзакусить сэндвичами и соком и на него обрушился целый шквал вопросов начиная с того, откуда ему было известно, что на Марсе с человеком будут твориться такие чудеса. Его ответ, что ни о чём подобном он даже не догадывался, вызвал одни лишь ироничные улыбки. Хорошо ещё, что журналисты не стали настаивать на своей версии произошедшего и перешли к другим вопросам, более насущным. Ответив практически на все вопросы, Сергей запросил пощады, сказав, что не уставал так с той самой поры, когда числил купола от пыли в Олимпе. Далеко за полночь он вернулся в Москву и из аэропорта на вертолёте отправился в Зеленоград.

Наутро начались сборы на Марс, которые обещали быть не только долгими, но и хлопотными. Юля попросила перевезти в их новый дом, на этот раз уже в центре Младограда почти всю обстановку их зеленоградского дома, а вместе с этим сделала множество заказов связанных с её новой работой. Она решила стать озеленителем и затребовала себе огромное количество саженцев декоративных культур, а также множество таких певчих птиц, которые смогли бы жить рядом с человеком, но не в клетках, а под куполом. На первый взгляд это была несложная задача, но на самом деле это было не так. Задача создания замкнутого, сбалансированного экологического цикла обитаемого купола была наисложнейшей и над этой проблемой вот уже почти десять лет работал огромный научно-исследовательский центр. Биологи разработали несколько вариантов экологического комплекса и приняли решение опробовать три варианта, каждый из которых являлся близким к субтропическому по температурам.

Для того, чтобы сделать обитаемые купола действительно живыми мирками, учёные отобрали не только растения и птиц, но ещё и представителей водного мира, земноводных, включая неядовитых змей, насекомых и даже микроорганизмы. Все полёты на Марс проходили под их строгим контролем и потому человек не занёс в обитаемые купола ещё ни одного паразита. Сейчас, когда через три месяца на Марс должны были отправиться первыми самые старые селениты, эта проблема ещё не стояла очень уж остро. Да, и вообще отряды колонистов для первых десяти массовых стартов должны были пройти через лунные фильтрационные центры, но рано или поздно на Марс начнут отправляться со всех космодромов Земли и это гарантировало множество неприятностей. Однако, проблема санитарного барьера ещё не стояла остро и потому Сергей Александрович особо не зверствовал, хотя и не уставал напоминать всем, как это важно. В том числе и во время своей пресс-конференции в Гааге.

Поэтому, выполняя просьбу жены, он первым делом поехал в Зеленоградский научно-исследовательский институт проблем биологии космоса. Там ему обещали показать все те чудеса, которые были созданы в этом институте. От дома до института было рукой подать и потому Сергей, позавтракав вместе с детьми и внуками, оделся просто и непритязательно, и отправился туда один. Брать с собой внучку и двоих внуков о счёл слишком рискованным для обитателей тех обитаемых куполов, которые ему обещали показать. В институте его уже ждали не только его директор и научный руководитель, но и все биологи. Увидев на ступенях этих далеко не молодых людей, одетых в белые лабораторные скафандры, он широко заулыбался и спросил:

— Ну, что, друзья мои, все готовы к полёту на Марс?

В Гааге он был без прозрачного респиратора на лице и защитных перчаток на руках, но вернувшись в Зеленоград, снова стал их надевать выходя из дома на улицу. Ему вовсе не хотелось подхватить какую-нибудь заразу и завезти её на Марс, чтобы она там не затаилась и не нанесла удар из-за угла. Перед отлётом на Землю в марсианской колонии только об этом и было разговаривать. За себя марсиане не боялись. Особенно пыльные волки пустыни, которые успели побывать во многих передрягах. У них был такой иммунитет, что им позавидовал бы даже какой-нибудь цыганчонок, выросший в таборе посреди степи. Зато все пеклись о тех стариках, которых вскоре должны были перевезти на Марс с Луны. Сейчас их было там всего три с половиной миллиона человек, но уже в самое ближайшее время туда должны были отправить всех тех, кому предстояло очень скоро лететь на Марс. Зеленоградские учёные-биологи, а их было почти шесть тысяч человек, в это число не входили. Они готовились к полёту на Земле, а потому весело рассмеялись и просто закивали головами.

Первым делом его отвели в купол номер один, который назывался «Новозеландский биоцикл». Сергею Александровичу толково и очень доходчиво рассказали об этом острове вечной весны, где максимальная температура не поднималась выше двадцати семи градусов, а минимальная не опускалась ниже семнадцати, а экология была совершенно безопасна для людей. В Новой Зеландии по сути дела не было ни одного животного или насекомого, способного убить человека и ни одной ядовитой змеи. Внимательно выслушав пожилую женщину, рассказывавшую ему об этом куполе, внутри которого обитало всего шестьсот семьдесят девять видов живых существ, он быстро спросил:

— Лаура Николаевна, так почему бы нам не остановиться на «Новозеландском биоцикле»? Судя по вашему рассказу он идеален. Понимаете, мы можем легко поднять температуру под куполом и до плюс пятидесяти градусов, только кто захочет жить в такой парилке? А то, о чём вы мне рассказали, это просто какой-то рай! Это же самая комфортная температура для человека!

Пожилая женщина улыбнулась ему сквозь прозрачный пластиковый шлем скафандра и воскликнула:

— Серёжа, мне лестно это слышать, но поверь, наш горный «Гавайский биоцикл» ничуть не хуже! Человеку хочется разнообразия и мы его ему обязательно дадим, ну, а потом всё само потихоньку перемешается, ведь мы специально создаём ограниченную систему контролируемого биоценоза и отобрали для этого таких представителей флоры и фауны, которые не станут антагонистами. Всё это будет весело пищать, свистеть и чирикать питаясь по большей части не друг другом, а тем, что даст им человек. Правда, для многих живых существ нужен специальный рацион питания, который желательно не нарушать, а ведь люди очень любят кормить всяческую живность крошками со своего стола.

Сергей обаятельно улыбнулся через прозрачную маску респиратора и быстро успокоил профессора Иванову:

— Лаурочка, поверь, нет людей более дисциплинированных, чем марсианские колонисты. Тебе наверное это будет трудно себе представить, но у нас на Марсе заполнены спиртом огромные ёмкости и я ещё ни разу не слышал, чтобы кто-то выпил хотя бы тридцать грамм этой отравы. Все обходятся исключительно одним только айраном и безалкогольным шампанским. И в одном, и в другом всего два с половиной процента алкоголя. Так что марсиане и сами не станут кормить ваших зверюшек, и детям не позволят этого делать. У нас принято строго выполнять все инструкции специалистов и не спорить с ними.

— Ну, что ты, Серёженька, пусть кормят на здоровье! — Тотчас воскликнула Лаура Николаевна — Ведь им будет достаточно только знать, кого и чем нужно кормить. Поэтому никакие строгости ту вовсе не нужны и к тому же детей нужно обязательно приучать заботиться о братьях наших меньших.

После этого купола, обитатели которого ему очень понравились, Сергей осмотрел все остальные и был очень удивлён, когда увидел среди тропических птиц синиц, перепелов, жаворонков, а среди животных белок, ежей, зайцев и даже ондатр, но больше всего ему понравились всё-таки карликовые оленьки и изящные, как статуэтки, косули, которые совершенно не боялись человека. На Марс также было решено отправлять собак крупных пород, преимущественно немецких овчарок, сенбернаров, ньюфаундлендов и ирландских волкодавов, а вот кошкам не повезло. Их тоже брали, но только специально выведенную породу, которую уже назвали марсианским сфинксом. Эти кошки были совершенно равнодушны к птицам и дай им волю, вообще не слезали бы с рук. Одного такого котика восьми месяцев от роду Сергею даже подарили и дальше он осматривал институт уже с Марсиком на руках. Однако, в полный вопрос он пришел тогда, когда ему показали целый табун маленьких пони и стадо карликовых свиней и это было далеко не все животные, которых учёные решили отправить на Марс для того, чтобы человек не забывал о Земле и не испытывал там психологического дискомфорта.

После посещения этого института он сразу же связался со своим домом на Марсе и добрых три часа рассказывал Юле о том, какие чудеса увидел в Зеленограде. Больше всего его жене понравилось то, что к отправке на Марс были полностью подготовлены несколько миллионов питомцев, для которых также было подготовлено всё необходимое в том смысле, что саженцы деревьев и трав также были подготовлены к погрузке на борт. Всего биологам требовалось семьдесят пять больших транспортных контейнеров, а им давали только двадцать, но Сергей Александрович, выслушав директора института, сказал, что он может смело рассчитывать на все сто контейнеров, иначе кое-кто пойдёт на Марс пешком, если отважиться на такое путешествие.

Егор, его сын, после того, как тоже пообщался с матерью вместе с женой и внуками, выслушав от отца всё, что он думает о его взглядах на экономность, быстро кивнул головой, тотчас взял в руки телефон и приказал срочно начать сборку ста больших транспортных контейнеров. Видимо его спросили о том, из чего их собирать, раз он сердито крикнул в трубку:

— Снеси пару-тройку десятков складов, Виктор, и собери их из этих панелей. Они ведь у нас все типовые, а то барахло, которое в там лежит, можешь распродать по дешевке или вовсе раздать местному населению даром, но чтобы через три недели все сто двадцать контейнеров должны висеть на орбите. Хотя биологи просят сто, я этих товарищей хорошо знаю. Они запросто могут припереть на орбиту целое стадо слонов.

Сергей улыбнулся и сказал глядя Марсика по покрытому нежным замшевым пушком лбу:

— Правильно, сынок, запас кармана не дерёт. На Марсе каждый саженец будет на вес золота, а судя по тому, как биологи умоляли меня дать им ещё хотя бы несколько контейнеров, им есть что в них затолкать и всё это у нас дома не купить ни за какие деньги. Зато назад я верну все эти контейнеры битков набив их чистейшим диоксидом кремния в качестве ответного жеста. Знаешь кого я больше всего мечтал увидеть на Марсе?

— Кого? — Спросил его сын.

— Таракана в ванной. — Со смехом ответил Сергей — Самого обычного прусака с длинными усами. Когда мы переселились в купол для молодых мам, так там наш садик облюбовала стайка волнистых попугайчиков. Представь себе, мама и Алёнка не захотели перебираться в Младоград, в наш новый дом, только потому, что не могли с ними расстаться. Ещё бы, ведь на них приходили полюбоваться чуть ли не все наши друзья, то есть все колонисты. Очередь была, как в мавзолей. Теперь, когда они забрали оттуда парочку молоденьких попугайчиков, Алёнка каждое утро бежит на лоджию, где мамуля их поселила, чтобы покормить просом и семечками. Живность это великое дело, сынок, без неё человеку в космосе очень тоскливо.

Видимо воспользовавшись тем, что разговор зашел о космической тоске, Егор тут же спросил отца, наливая ему чая:

— Батя, почему ты хочешь жить на Марсе?

Сергей Александрович, сидел на кухне одетый в медицинский комбинезон с датчиками, который он не снимал с себя круглые сутки кроме того времени, что принимал душ или ванну, но без обязательного респиратора, их зеленоградский дом, как и многие другие в этом городе, был специально подготовлен для этого, грустно улыбнулся и ответил сыну:

— Так надо, Егорка. Понимаешь, сынок, если я останусь на Земле, то меня мигом превратят в третейского судью и ко мне будет обращаться каждый, кого вместо Марса отправляют на Луну. Хуже того, главы правительств будут постоянно умолять меня войти в их положение и срочно принять отряд колонистов, пока их старики не врезали дуба. На то, чтобы создать для них необходимые условия жизни и обеспечить им высококачественное медицинское обслуживание, они захотят отправить их всех на Марс и желательно даром. Мне уже завтра попытаются дать бой, Егорка, но у меня благодаря тебе и Егору есть железобетонные аргументы, так что я от них отобьюсь, но они же на этом не успокоятся. Но ты не расстраивайся, в середине января две тысячи десятого я уже буду в Москве, а потом очень многое может измениться и какими будут эти перемены, я даже не представляю.

Егор сосредоточенно кивнул головой и спросил:

— Ты про временную петлю, батя?

— Про неё, окаянную. — Насмешливым голосом отозвался Сергей Чистяков и добавил — Всё решится первого февраля две тысячи десятого года, Егор. Высший суд окончательно выставит нам оценку. В том числе и поэтому я хочу улететь на Марс, чтобы не подносить ватку с нашатырным спиртом к каждому сопливому носу и не поить всяких нервных дамочек валерьянкой.

Поговорив ещё полчаса, Сергей Чистяков отправился спать. Врачи не требовали от него строгого соблюдения режима по двум причинам, — здоровье у него было как у титана, это раз, но больше всего они боялись нарваться на какую-нибудь лексическую конструкцию трёхэтажного или того более типа, это два. Единственное, что от него требовалось, это соблюдать биологическую безопасность и не подцепить какой-нибудь экзотической заразы. Ну, а с этим требованием он как раз был полностью согласен. Поэтому, проснувшись утром в шесть часов, он наспех ополоснул лицо, выпил чашку кофе без сахара и отправился в домашний спортзал, где в течении часа занимался кун-фу, поражаясь своей собственной силе и гибкости. После этого он ещё пятнадцать минут занимался дыхательной гимнастикой, принял душ и пришел к столу к восьми часам утра. Его невестка Лида приготовила просто роскошный завтрак, он съел его с огромным аппетитом, надел маршальский мундир поверх медицины и поехал в Москву.

Сегодня в двенадцать часов дня Кремле должно было состояться экстренное заседание Комитета Мира. Конгресс Наций прекратил своё существование в ту же минуту, как он вышел из зала заседаний. Причём с крупным скандалом, битьём посуды и даже физиономий. Видимо таким образом самые продувные политические бестии хотели заработать себе очки. Впрочем все они просчитались и те, кто за них голосовал, выдвигая в конгрессы и парламенты, быстро их оттуда отозвал. После этого ими занялись уже следственные органы, расценив их действия, как попытку захвата власти и агенты, действующие под прикрытием, начали дружно давать показания. Пока что следователям. В охоту на ведьм это не превращали специально, арестов не производили, были задержаны только те граждане, которые позволили себе оскорбить должностное лицо при исполнении обязанностей, но и их вскоре выпустили предварительно допросив.

Экстренное заседание Комитета Мира по причине отсутствия на Земле Великих стариков обещало быть жарким, но Сергей Чистяков предусмотрел это и когда все тридцать семь глав государств, входящих в Комитет Мира вошли в Георгиевский зал, они увидели вокруг круглого белого стола не только удобные полукресла, но и тридцать восемь больших телевизионных экранов, стоявших вместо стульев на противоположной стороне, а на них помолодевших до невероятного Великих стариков, одетых в парадные мундиры и свои самые лучшие костюмы со множеством наград на груди. Все они были веселы и оживлённо переговаривались друг с другом. Петер фон Сименс также находился среди них и взирал на всё происходящее с царственным величием. Ещё бы, ведь это именно он, а не Сергей Чистяков, был главным руководителем самой великой стройки века. Да, и сам господин главный координатор на этот раз вошел в зал последним, хотя и появился в дверях вместе с президентом Советского Союза. Он постоял в дверях несколько минут и прошел к своему месту только тогда, когда на своё председательское сел его и Николая Зимина выдвиженец — Игорь Родионов.

Кое-кому это сразу же не понравилось, но победителей, как известно, не судят. Перед ними лебезят и заискивают, чтобы не оказаться под горячую руку в числе побеждённых. К тому же это был не тот случай, когда у победы вдруг объявлялось великое множество отцов. К тому же как только Сергей Чистяков сел на своё место справа о президента Советского Союза, все Великие старики встали со своих мест и зааплодировали ему, не стесняясь громко выкрикивать его имя так, словно они могли это увидеть, ведь сигнал должен был поступить на Марс только через семь с половиной минут. Комитету Мира ничего не оставалось делать, как только последовать за ними. Как только все сели, со своего места немедленно встал председательствующий, обвёл всех внимательным взглядом и торжествующим голосом сказал:

— Дорогие друзья, мы собрались сегодня здесь для того, чтобы воспользоваться результатами упорного труда нашего коллеги, главного координатора Комитета Мира, человека многих талантов, нашего доброго друга Сергея Чистякова. Ну, а теперь я предлагаю перейти от слов к делу и решить самый главный вопрос, в каком порядке мы будем отправлять наших стариков на Марс и по каким критериям производить отбор. Слово предоставляется главному координатору.

В зале воцарилось такое молчание, что комариный писк показался бы артиллерийским выстрелом. Сергей сдержанно улыбнулся и заговорил как всегда спокойным, ровным голосом:

— Коллеги, корпорации «Сименс-РКТ» и «Главпродснаб», которые собственно и реализовали этот проект за счёт собственных и заёмных средств, уже отобрали первые двадцать пять миллионов кандидатов в колонисты. При этом мы не всегда и не во всём исходили из принципа паритета, а больше полагались на принцип целесообразности и исторической справедливости. Поэтому возникли некоторые диспропорции, которые, как мне известно, далеко не все из вас склонны поддержать.

Премьер-министр Индии, Раджив Ганди, тотчас сказал:

— Серж, Индия и Китай не просто не склонна к этому, но и требует справедливого отношения к нашим нуждам.

Президент Пакистана Беназир Бхутто тотчас сказала ему:

— Раджив, то, что Индия и Китай не в состоянии справиться с проблемой рождаемости, вовсе не является основанием для того, чтобы вы поделили между собой Марс. Поэтому лучше помолчи. И Индии, и Китаю давно уже пора отдать большую часть своих трудовых ресурсов соседям. Чем мечтать о колонизации Марса, лучше подумайте над тем, как помочь Советскому Союзу освоить просторы Сибири, Австралии её огромную территорию, не говоря уже об Алжире, Ливии и Саудовской Аравии с их незаселёнными территориями. Вот тогда вы не будете иметь тех проблем, с которыми сталкиваетесь на каждом шагу.

Сергей кивком головы поблагодарил её и сказал:

— Спасибо, Беназир. Раджив, я хочу сразу же поставить все точки над и. Ни Индия, ни Китай не вложили в этот проект ни копейки, сославшись на свои финансовые трудности. Мы со Старым Петром были вынуждены брать деньги из других источников, но тем не менее два миллиона самых уважаемых граждан Китая и полтора миллиона индийцев мы всё же забираем с Земли уже в первой волне колонизации, рассчитанной на перевозку двадцати пяти миллионов человек на Марс. Извини, но ничего другого, как строить города на Луне, вам не остаётся. Пока что вы отправляете туда одних только рабочих и это совершенно недопустима. Ни Китай, ни Индия не имеют права проехаться на чужой повозке, так что побыстрее включайтесь в работу. Кстати, Беназир полностью права. За свои трудовые ресурсы вы не получите ни копейки. Наоборот, вы обязаны заплатить этим странам за то, что там примут ваших граждан, но они уже не будут вашими. То же самое касается и тех граждан, которых мы забираем на марс. Они станут марсианами и вы уже не сможете оказать на них никакого влияния. Хотите узнать, что думают по этому поводу Индира Ганди и Дэн Сяопин, сейчас узнаете. Как только сигнал дойдёт до Марса, они вам тотчас ответят.

Раджив Ганди тотчас сник. Похоже, что у него уже состоялся разговор с матерью и она ему кое-что объяснила. Правда, среди членов Комитета Мира нашелся ещё один обиженный. Им оказался президент Колумбии Хорхе Льоса, который сказал:

— Серж, я понимаю твою заботу о своих соотечественниках, но чем вызвана такая твоя забота о гражданах Израиля? Ты берешь на Марс почти двести тысяч евреев. Почему?

Сергей одарил его сердитым взглядом и ответил:

— Мы со Старым Петером дали слово перевезти на Марс в первую очередь всех ветеранов Второй Мировой войны, Хорхе и сдержим его. Тебя же не возмущает то, что твои отец и мать, которые были участниками французского Сопротивления и лишь после войны эмигрировали в Колумбию отправляются на Марс? Они заслужили это право, вернуть себе молодость раньше других и вообще, друзья мои, вместо того, чтобы спорить здесь о том, почему мы со Старым Петером решили именно так, а не иначе, вы бы лучше подумали о том, как вы станете расплачиваться с нами за это? С большинством европейских стран и странами Ближнего Востока мы этот вопрос уже решили, но со многими другими никак не можем найти взаимопонимания. Особенно с Индией, Китаем, Таиландом и Индонезией. Поэтому я вношу на ваше рассмотрение такое предложение, — Индия и Китай передают «Главпродснабу» свои трудовые ресурсы в том объеме, в котором мы это от вас и тогда мы не только снижаем стоимость билета на Марс на четверть, но и вкладываем эти деньги в создание санаториев для ваших стариков на Луне.

Раджив Ганди неприязненно поморщился и спросил:

— Серж, ты снова хочешь реализовать какой-то грандиозный проект и заработать на нашей нерасторопности в очередной раз? Давай лучше договоримся так, Индия и Китай не только сполна заплатят за билеты на Марс, но и заставят сделать это наших соседей, а «Главпродснаб» отдаст за это нашим бизнесменам долю в размере семидесяти процентов акции в твоём новом проекте.

Председатель Китая Ху Цзиньтао, с подачи которого явно говорил Раджив Ганди, кивнул пару раз головой и добавил:

— Тогда мы согласны рассмотреть вопрос о предоставлении своих трудовых ресурсов другим странам, Сергей.

Сергей Александрович отрицательно помотал головой и непререкаемым тоном сказал:

— Товарищ Ху Цзиньтао, не пытайся продать мне то, что и так лежит у меня в кармане. Я согласен передать сорок девять процентов акций в новом проекте своей корпорации вашим бизнесменам, но Индия и Китай будут платить за каждую семью, которая переедет на новое место жительства, а санатории на Луне будет строить и эксплуатировать Комитет Мира.

Буквально через несколько секунд Дэн Сяопин сказал:

— Ху, мальчик мой, не упрямься. Ты не смог переиграть этого юношу раньше и поэтому теперь Китай зависит от него и Старого Петера даже больше, чем пять лет назад. Поэтому соглашайся на его предложение. Поверь, оно очень выгодное, ведь тогда больше половины китайцев будут жить вне Китая.

Президент США не выдержал и громко рассмеявшись сказал потрясённому председателю КНР:

— Ху, садиться играть с Сержем в покер или любую другую карточную игру, совершенно бессмысленное занятие. Самое лучшее, это просто принять его предложение сразу же, как только оно будет сделано. Своих карт он тебе всё равно не раскроет.

Председатель Китая развёл руками и с улыбкой согласился:

— Видно мне так и придётся сделать. Хорошо, я согласен сотрудничать с «Главпродснабом» и Комитетом Мира на твоих условиях Сергей. Теперь ты скажешь нам, что это за проект?

Сергей спокойным голосом ответил:

— Да, могу, но я лишь повторю то, о чём тебе уже сказала Беназир, товарищ Ху. Моя корпорация намерена превратить все пустыни, включая пустыню Гоби, в огромный цветущий оазис с множеством городов, в котором будут смешаны все народы и культуры. Марс Марсом, а про Землю нам тоже нельзя забывать и для этого у нас имеются все ресурсы. Однако, главное, что у нас есть для этого политическая воля.

После этого разговор о Марсе как-то сам собой затих и все стали расспрашивать Сергея о том, что он намерен предпринять и какие силы бросить в бой. Когда же он рассказал о своём замысле буксировки айсбергов из районов Крайнего Севера в район Гибралтара, чтобы напоить водой Сахару, а из Антарктиды к берегам Австралии и Саудовской Аравии, то ему аплодировали не только на Земле, но на Марсе. Правда, ложку дёгтя в бочку мёда внутреннего ликования Сергея подбросил никто иной, как Игорь Родионов, который широко улыбаясь сказал:

— Похоже, что теперь у «Главпродснаба» будет только один конкурент, «Сименс-РКТ», но это тоже твоё детище, Сергей Александрович, а стало быть конкурентов у тебя попросту нет.

Когда все разразились громким смехом, ему на помощь пришла одна только Беназир Бхутто, которая сказала:

— Господа, я не вижу причин для смеха. Благодаря Сержу такое понятие, как конкуренция, давно уже нужно выбросить на свалку истории. Он заменил его словом сотрудничество.

После этого в Кремле начался праздничный банкет, на котором Сергей Чистяков присутствовал лишь номинально. Пластиковая маска респиратора не позволяла ему ни есть, ни пить. Если в Конгрессе Наций и на своей большой пресс-конференции он не мог выступать в ней, в ней он выглядел бы нелепо и крайне подозрительно, то здесь, в кругу друзей это не задевало ни чьих чувств. Не смотря на то, что он вскоре должен был улететь на Марс, его так и не освободили от должности главного координатора и когда он попробовал было возмутиться, председатель КНР, хлопая его по плечу, добродушно сказал:

— Сергей, для того чтобы решить какую-то проблему на Земле, тебе ведь вовсе не нужно прилетать сюда. К тому же теперь, когда я добился главного, заставил тебя возглавить новый глобальный проект, ты можешь во всём положиться на меня. — Сергей сделал непонимающий вид и Ху Цзиньтао, охотно поддержав его игру, пояснил — В Австралию согласится уехать огромное количество китайцев, но вот в Сибирь лишь считанные единицы, ну, а за тобой готовы последовать за пределы рисового пояса сотни миллионов граждан Китая, ведь ты же посланник Всевышнего. С этим вынужден считаться даже такой атеист, как я.

Сергей Александрович вернулся домой поздно ночью уставший и очень голодный. Он снял с себя надоевшую за день маску, но не бросил её с отвращением в угол, как ему этого хотелось, а бережно положил на столик в прихожей и подхватил на руку внучку. Вот тут ему даже не пришлось прилагать усилий, чтобы изобразить на лице радость. Маленькая Иринка была для него сильнейшим стимулятором. Поэтому он сначала уложил девочку в кровать, рассказал ей на ночь сказку и лишь после того, как внучка уснула, пошел переодеваться к позднему ужину. На утро ему снова предстояло встречаться с множеством людей и он уже стал считать дни, оставшиеся до старта. За ужином он довольно подробно рассказал Егору Трофимову и всем остальным своим партнёрам о том, чего ему удалось добиться. Корпорация «Главпродснаб» ещё два года назад начала вести секретные переговоры с несколькими странами Африки, Азии и Австралией, а полгода назад заключила соответствующие договоры. Теперь нужно было приниматься за работу и его сын сказал:

— Мужики, даже и помыслить не могите о том, чтобы оставить «Семёна Рокотовича» в стороне от этого проекта. Съем всех!

Егор Трофимов успокоил его:

— Егорка, побойся Бога. Когда это было, чтобы мы забывали о тебе и Старом Петере? Нет, старик, работать мы будем вместе. Буксиры мы уже построили, трубопроводы строятся полным ходом и даже к строительству котлованов для будущих Великих Озёр у нас тоже всё готово, так что не успеет Батя на Марс собраться, как мы начнём буксировку айсбергов, а как только во всех пустынях появится вода, работа тут же закипит, да, ещё какая. Ты даже не представляешь себе, Егорушка, как люди, живущие в этих пустынях, ждут от нас этого. Был я недавно в Судане и Саудовской Аравии, проехался по их пустыням ещё разок и чуть за голову не схватился, вот это ад, так ад, но мы его уже очень скоро в такой рай превратим, что марсиане позавидуют.

Сергей Александрович тут же парировал его наезд:

— Не волнуйся за марсиан, Егор. Вот им-то как раз есть чем гордиться в отличие от многих землян.

После заседания Комитета Мира в Кремле Сергей Чистяков уже ни на что не отвлекался и полностью сосредоточился на проекте интенсивной колонизации Марса. Старичков в первую волну отбирали не простых, а с дальним прицелом, в основном тех, чьи знания, опыт и талант были нужны красной планете для того, чтобы сразу же начать строить новые города-колонии вдоль экватора. Места для этого уже были не только выбраны, но и частично подготовлены. Все электромагнитные пушки Земли посылали на Марс снаряд за снарядом, отправляя туда технику, оборудование и конструкционные материалы, а также всё то, что было нужно для комфортной жизни человека. Младоград был полностью готов к приёму новых колонистов.

На высоких орбитах день и ночь трудились десятки тысяч рабочих, собирающих транспортные модули. Полёт на Марс должен был проходить в довольно жестком скоростном режиме и поэтому все пассажирские корабли оснащались гидрокомпенсационными ваннами, но теперь уже не глицериновыми, а заполненными жидкостью имевшей куда более высокий удельный вес. Практически все пассажиры высказались за то, чтобы их доставил на Марс как можно быстрее и то, что им придётся ради этого всю дорогу плавать в густой жидкости и питаться жидкими кашами, вообще никого не смущало. Тем более, что с Марса, наконец, пришло радостное известие, у бывших беззубых старцев и старух начали расти зубы, а также утерянные в процессе жизни на Земле пыльцы рук и ног. Это свидетельствовало только об одном, механизм регенерации включился на полную катушку.

Прошло два месяца. Все корабли были готовы к старту и начался самый ответственный этап, — загрузка трюмов и посадка пассажиров. Через две недели все самые нежные и хрупкие грузы, а это были преимущественно те животные, которых отправляли с Земли на Марс. Как только первые десять термоядерных космопланов приняли на борт этих пассажиров, они направились к Луне, где началась посадка на их борт людей. Сергей Чистяков, попрощавшись со всеми своими друзьями, также отправился на Луну и вот, наконец, настал день, когда десять кораблей во главе с «Семёном Дежнёвым» стартовали в направлении Марса. В принципе полёт проходил с ускорением всего в один и шесть десятых же и поэтому Сергей, как и ещё полторы сотни членов экипажа, даже не забирался в гидрокомпенсационную ванну. Он вместе со всеми остальными членами экипажа нёс вахту, ухаживал за пассажирами, подбадривал их чем только мог и лишь на ночь надевал гидрокостюм и забирался в ванну, чтобы отдохнуть и набраться сил на следующий день.

Зато уже через неделю, втянувшись в новый для себя ритм жизни при повышенной силе тяжести, он почувствовал, что всё его тело налилось силой куда лучше, чем если бы он качал железо. Он был бы не прочь продолжить полёт, но уже через двенадцать суток они были на орбите Марса. Там их ждали новые здоровенные космические лифты, каждый из которых мог одновременно спустить на поверхность планеты сразу полторы тысячи человек и поскольку их было построено двести пятьдесят штук, то в течении всего лишь одних суток Младоград принял первые двести семьдесят тысяч колонистов.

Вот тут всем этим людям пришлось уже самим заботится о себе. Слишком уж их было много, чтобы к каждому можно было приставить по персональной сиделке, да, этого и не требовалось делать, так как все эти люди набирались сил буквально день ото дня и когда через три дня прилетела вторая партия колонистов, состоящая уже из двухсот восьмидесяти тысяч человек, им уже было кому помочь разобраться с делами. Первое время заселяемые купола были похожи на огромный цыганский табор, ведь новые колонисты жили в палатках, поставленных на платформы, но при этом вели себя очень чинно и достойно, хотя и были одеты, словно узники, в одинаковую одежду, состоящую из хлопчатобумажных лёгких брюк, тенниски, куртки-ветровки и теннисок. Багаж ещё никто не распаковывал и потому довольствоваться им также приходилось малым. Сергей, который жил в уже обжитом первыми колонистами центральном куполе, поначалу ещё опасался как проявления недовольства, так и того, что их усилия, направленные хотя бы на какое-то подобие озеленения куполов, пропадут даром, но здорово ошибся.

Подобно тому, как распускается бутон розы, быстро оживали все эти милые старики и старухи, которые выстояли в сорок первом, дошли до Берлина, а потом отстроили полстраны заново и ещё при этом построили Байконур и ГЭС на великих реках Сибири, пробурили тысячи скважин в тундре, вытащили на своих плечах СССР. Не взирая ни на какие возможные крики недовольства, он первыми отправил на Марс граждан своей страны и теперь, объезжая на своём самокате купол за куполом, который они заселяли, только радовался, глядя на то, как они озеленяют свой новый дом. Русские и узбеки, украинцы и татары, молдаване и якуты, грузины и казахи, все народы СССР были здесь и все с первого же часа своего пребывания на Марсе старались жить одной дружной семьёй. Когда он появлялся в каком-нибудь куполе, то все эти люди радостно улыбались ему, кивали головой, но ни о чём его не просили и лишь тогда, когда он останавливал свой самокат, тащили в какое-нибудь излюбленное местечко, чтобы поговорить по душам, то есть спросить, когда же им дадут работу. Услышав очередной такой вопрос от высоченного деда, Сергей широко осклабился и поинтересовался:

— Дед, хочешь я пристрою тебя на блатную работу? Назначу комиссаром паники и ещё директором землетрясения. Извини, но я тут точно такое же гражданское лицо, как и ты. Вот у моей жены, например, есть должность в Младограде, она начальник службы озеленения, а лично я пока что точно такой же безработный, как и ты лишь думаю о том, чем бы теперь заняться, но ты не волнуйся, как только вы начнёте отстраиваться на новом месте, у меня немедленно появится своё собственное дело.

Дед ухмыльнулся. Он правильно всё понял и потому снова задал вопрос, но уже по существу:

— Так ты что же хочешь сказать этим, Сергей, что мы тут теперь каждый сам себе начальник и вольны заниматься чем нам только заблагорассудится? — Сергей Чистяков кивнул головой и дед немедленно скомандовал — Бабка, быстро принимайся за дело! Иди узнавай, где мы можем получить свой багаж с тем домом, который нам подарил Сергей Лексаныч, а я пойду на разведку. Погуторю со старожилами. — После чего пояснил — У себя в Комсомольске-на-Амуре я был бульдозеристом, в войну танкистом в танковой армии Рыбалко, так что и здесь сяду за рычаги бульдозера, но уже марсианского. Уж этому-то меня учить не надо. Ты бы подсказал, где мне его найти теперь, Сергей? Мне дети купили бульдозер «Комацу-25», они его в Африке на части разобрали и сюда им из пушки выстрелили. Собрать бы надо.

Сергей улыбнулся и ответил:

— Дед, подойди к любому информационному компьютеру, ткни пальцем в экран и скажи, что тебе нужно. Диспетчер немедленно тебе всё расскажет и о том, где ты сможешь пройти инструктаж, без этого тебя наружу никто не выпустит, где взять рабочий термоскафандр, а где инструмент. Извини, но в мою задачу входило только одно, построить для тебя этот купол, обеспечить воздухом, водой и харчами, доставить тебя сюда вместе с супругой, а дальше сам разбирайся со своими делами. Пока будешь проходить инструктаж, а это не одну неделю займёт, пока будешь собирать свой бульдозер, пока будешь набирать экипаж и учить своих друзей работать на нём, а в четвертаке экипаж из двенадцати человек состоит, твои дети знали, что покупают тебе, то так глядишь к тебе и молодость вернётся к тому времени, когда ты на объект поедешь. Хорошие бульдозеристы у нас тут на вес золота.

Сам Сергей Чистяков давно уже определил для себя, чем будет заниматься. Он снова решил податься в простые работяги, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания и стать добытчиком марсианской пыли, но не раскатывающим по пустыне на громадном автопоезде, а летающим и потому привёз с собой здоровенный конвертоплан, который мог брать на борт до двадцати тысяч тонн пыли в свои трюмы. Конвертоплан доставили на Марс в разобранном виде и теперь его собирали специалисты, как собирали и другую тяжелую технику вроде тяжелого бульдозера «Комацу-25», имевшего размеры большого двухэтажного дома. Так что в какой-то степени он обманул старого танкиста, немедленно сорвавшегося с места. Впрочем в той беседке, в которой они сидели, вскоре осталось лишь несколько весёлых бабулек, профессиональных домохозяек, которые принялись угощать его чаем с пирожками. Он пока что никуда не торопился и остался с ними на чай, чтобы поговорить и узнать, о чём думает народ.

Народ был по большей части доволен всем, но особенно тем, что все советские жили рядом. Не то что бы их тяготило соседство, но всё же людям было приятно жить на Марсе советским землячеством. Точно так же заселялись и все другие купола и когда через шесть месяцев переброска колонистов закончилась, марсианская колония уже жила по своим собственным законам и правилам. Причём не просто обживала свои купола и дома под ними, а начала работать. В обе стороны от Младограда потянулась вдоль экватора дорога, широкая и просторная трасса, по которой поехала техника. Сергей Чистяков видел это когда каждый день, когда через день, а когда и через три-четыре. Всё зависело только от того, как далеко он улетал на своём «Мустанге» за марсианской пылью, которой Земля требовала от своей марсианской колонии всё больше и больше. Это занятие ему очень нравилось. Тем более, что в самые далёкие экспедиции Юля и Алёнка всегда отправлялись вместе с ним.

В таких поездках к нему ещё присоединялся Алёнкин любимец Марсик, а четвероногий друг Сергея, громадный ньюфаундленд по кличке Арес или просто Арсик, вообще с ним никогда не расставался. Даже тогда, когда его хозяин проводил пешую разведку. Ещё на Земле этому псу был пошит термоскафандр и он, заливаясь в силу молодости весёлым лаем, носился по пустыне, нарезая круги. С этого момента жизнь Сергея сделалась спокойной и размеренной. Экипаж он подобрал себе отличный, состоящий из таких же семейных пар, громадный конвертоплан, на который в любой момент можно было установить маршевые двигатели и превратить его в полноценный космический корабль, являлся для них всех вторым домом, да, и делом они занимались очень серьёзным и прибыльным, а потому жаловаться на жизнь было бы просто грех, а они и не жаловались.

Сергей сам не понимал, почему его совершенно не тянет заниматься большими делами, от которых он в общем-то не устал, но что-то говорило ему, что это люди как на Земле, так и на Марсе, должны отдохнуть от него и от его затей. Зато теперь, когда круг его общения сузился до весьма небольшого, он чувствовал себя необычайно комфортно. Очень часто экипаж «Мустанга» собирался по вечерам вместе и тогда они подолгу рассматривали карту пояса астероидов и пытались определить, где ещё смогут найти такое чудо, как Клинок Аллаха, ставший путеводной звездой для всех космических рудодобытчиков. На память о том полёте Фидель и Ясир даже отлили специальные медальоны из платины и вместе с платиновыми цепочками раздали всем участникам той счастливой экспедиции в пояс астероидов. Все марсиане почему-то считали, что где-то в нём ещё летают Ножны Клинка Аллаха и верили в то, что однажды они будут найдены каким-то счастливчиком. Ну, а поскольку в числе членов экипажа «Мустанга» были три человека, носивших на шее такие медальоны, то все считали, что это будут обязательно они.