Три веселых зайца

В ПОИСКАХ КЛАДА

Бежит как-то Рваный Бок мимо домика Пушка и думает: дай навещу старого товарища. Пушка дома не было. Походил Рваный Бок по палисаднику. Смотрит, а грядка, на которой они морковь сажали, зеленая-зеленая.

Почесал за ухом:

— А ведь так и вырастит Пушок морковку. Побежал к зайцу Длинные Уши. Рассказал ему:

— Жил у нас лет пять назад Бурундук в роще. Жадный был — жуть. Всю жизнь собирал орехи и прятал. Умер, а клад его с орехами где-то и сейчас есть в роще.

— Ну и что?

— Как что? Надо отыскать его. Найдем и удивим Пушка. Он все лето на своем огороде торчит, травку на морковной грядке выпалывает, а мы за один день года на три орехов добудем. И без всякого труда.

— А где он, клад-то Бурундеев?

— Найти надо. Сидя на печи, счастья не дождешься. Один вот так сидел, а счастье мимо шло. Смотрит — нет никого у дома. В окно голову просунуло — и в доме никого. А на печь заглянуть не догадалось. И остался он, бедный, без счастья. Нет, надо самому идти счастью навстречу, искать его. Тогда и будешь счастливым.

И поднялся тут заяц Длинные Уши.

— Я знаю, где спрятан клад Бурундеев.

— Ты? Откуда? Ты у нас в роще-то всего без году

неделя.

— Некоторым дано за день увидеть больше, чем

другим за жизнь.

— И ты думаешь, тебе дано?

— Уверен.

— И где же он, по-твоему, клад-то?

— Ванин колодец знаешь?

— Ну?

— Там. Иду я вчера, а Сова оттуда — фырь! — и села на березу. И глазами — луп-луп. Есть, значит.

— А может, и нет.

— Как нет! — сказал заяц Длинные Уши и лапу кверху поднял. — Глубокий. Темный. И сыростью пахнет. Обязательно есть. Идем. Он, Бурундей-то, не дурак, знает, куда спрятать: куда не каждый залезть может.

Прибежали зайцы к Ваниному колодцу. Надрали лыка, веревку свили. Попробовал заяц Длинные Уши, крепка ли, сказал:

— Привязывай меня. Спускай.

— Нет, — сказал Рваный Бок. — В колодец полезу я. У меня силенки побольше. И привязывать меня не надо, так спущусь. У меня дед знаешь каким ловким был?

Спустил Рваный Бок веревку в колодец, поплевал на лапки для цепкости. Перевалился через сруб, спускаться начал. Раз перебрал лапками — ничего. Два перебрал — ничего. А на третий подумал: «Второй год по земле бегаю и не знал, что я такой тяжелый».

И тут чувствует Рваный Бок: ползет у него веревка промеж лап и никак он ее удержать не может. Закрыл он тогда глаза и — ух! — полетел в колодец.

— Ну как, есть клад? — свесился заяц Длинные Уши через сруб.

А Рваный Бок вынырнул из воды и — буль-буль-буль — опять спрятался.

— Забирай все. Наверху делить будем.

Буль-буль-буль — вынырнул Рваный Бок из воды и

поймал веревку.

— Тащи!

Потащил заяц Длинные Уши, натужился. А Рваный Бок — эх! — и оборвался, а заяц Длинные Уши — шлеп! — и сел.

А из колодца крик:

— Веревку давай! Буль-буль-буль...

Подал заяц Длинные Уши веревку. Тащит, думает: «Тяжелый какой. Много, значит, будет всего. Вот заживем, не то что Пушок. Бурундей собрал, а мы есть будем».

И тут показался над срубом Рваный Бок. Мокрый. Серый. Глаза в разные стороны смотрят. Вцепился в веревку, дрожит.

— Ты? — удивился заяц Длинные Уши. — А клад

где?

— К-какой клад, вода там, — проговорил Рваный Бок и через сруб перевалился.

— Значит, в другом месте, — сказал заяц Длинные Уши и начал веревку сматывать. — У меня еще один колодец на примете имеется. Завтра туда сходим.

— Нет уж, — икнул Рваный Бок. — С меня хватит. Досыта нахлебался. И глаз вон расшиб. Я и без Бурундеева клада обойдусь. Разве у нас в роще поесть нечего? Я не Пушок. Зачем я буду себе голову пустяками забивать.