Тринадцатый V

Глава 21

Мы с Макаром переглянулись. Он же единственный всегда находился рядом со мной, и слышал весь разговор с Михаилом Годуновым. Жуткая история повторялась.

Но ни я, ни Макар не стали уточнять, что конкретно император сделал с Настей. Но в этот момент во мне проснулась настоящая жажда убийства. Такие уроды заслуживают лишь одну участь — и это смерть. Но, чёрт возьми, как одолеть бессмертного?

Я опасался, что если мой друг узнает ответ, то точно быть беде… Такие новости и мёртвого способны свести с ума.

— Вот, я же говорила. Ему вы не отомстите, — печально сказала Настя.

Я присмотрелся к её полупрозрачному силуэту. Горло было перерезано, и на шее навечно застыли кровавые подтёки. Но из-за того, что Настя была вся одного цвета, как и любой призрак, это не бросалось в глаза. Юбка была разорвана, тоже в грязи и пятнах. Один рукав у блузки оторван. Вывод был очевиден.

— Как дело замяли? — спросил я.

Потому что главным было узнать, как императору это вообще сходит с рук, и как на него ещё все дворянские рода не ополчились.

— Мой отец — барон Меньшиков, но я незаконнорождённая. Он так и не признал меня… А значит, и предъявить ничего не мог. По сути, я обычная простолюдинка без прав. Хоть отец и любил меня, но чёрт возьми, все эти дворянские интриги… — девушка отвела взгляд. — Отец не мог меня признать, иначе бы моя мачеха его разорила. Это долгая история, у неё свои связи на верхушке. Да и кто отец такой, чтобы тягаться с императором? Государь же и его убьёт! — слова давались Насте нелегко.

Уверен, если бы призраки могли плакать, то она бы сейчас заливалась слезами. Но до театрального выражения эмоций, как это делал Макар, ей очень далеко.

Меньшиков был в списке, что прислал мне Дмитрий Павлович, это я точно помнил.

Ох, надеюсь, что не всех аристократов оттуда объединила одна беда. Иначе это жесть. Иначе не назвать не могу…

Как вообще человек с такими наклонностями может находиться у власти? Мне этого не понять. Разве что за ним стоит такая сила, что превосходит могущество всей аристократии… А это вполне укладывается в мою теорию с регатами. Но пока мало доказательств. Если мой план сработает, тогда я смогу перетянуть эту силу на сторону ордена. Но это не делается так быстро, как хотелось бы.

— Насть, сейчас мы отомстить не сможем, сама понимаешь, — начал я успокаивающим тоном. — И не ты одна жаждешь мести. А её следует подавать на холодную голову. Если хочешь, можешь присоединиться к нашему ордену. И тогда я обещаю, что мы сделаем всё возможное. И ты сможешь нам в этом помочь. Сама увидишь, как падёт твой убийца и все его прихвостни. Но это займёт достаточно времени.

— Хорошо. Я хочу… Очень хочу, — ответила девушка.

— Лёш, ты можешь привязать её к кирпичу? — серьёзно спросил Макар.

И в кои-то векион не шутил.

— К одному предмету — один призрак, не забывай, — ответил я.

— А чем плох мой медальон? — спросила Настя.

— Ничем. Просто если предмет будет привязан к Лёше, мы сможем всегда быть рядом, — смущённо ответил Макар.

Девушка выпучила на него глаза и отплыла подальше.

— Я пока не готова, мы же даже на одно свидание не сходили, — лепетала она.

Оно и понятно, после такой смерти не до отношений даже с адекватным призраком.

— Тогда мы положим медальон в источник магии, и ты будешь привязана к определённому месту в подземелье, — предложил я.

— А место можно выбрать?

— Да, члены ордена покажут варианты. Но тебе нужно будет научиться материализовать кончик пальца, чтобы активировать защитный артефакт на случай нападения врагов.

— Ой! А я не знаю как!

— Я помогу! — вызвался Макар.

— Ну… ну ладно, — неохотно согласилась Настя.

— Да я по-дружески, ты не подумай!

— Просто странно встретить тебя… после смерти. Мне надо привыкнуть к происходящему, — призналась Настя.

— Не переживай, в подземелье тебе ничто не угрожает, — напомнил я девушке. — Скоро здесь и мутантов не останется.

— Хорошо, я вам верю. Если Макар вам доверился, то и я смогу, — кивнула Настя. — Мы с ним хорошо ладили при жизни, и он меня никогда не подводил.

Я оставил Макара и Настю наедине, им многое нужно было обсудить. Всё же мой друг при жизни испытывал к ней добрые чувства. Да было видно, что в нём проснулась былая влюблённость.

Одно радует, после такого паломничества мертвецов, которые теперь не смогут слинять из подземелья и предать, или разболтать лишнего на поверхности, на кладбище точно ехать не придётся. Минус одна забота из миллиона насущных дел.

Остаток ночи я помогал друзьям и орденцам зачищать подземелье от монстров. Сегодня мы удались на несколько километров от училища в сторону особняка, поэтому вернулись только в шесть утра. Но благо в субботу в это время все спали.

И я смог выспаться до долгожданной стажировки. Иван Фёдорович заехал с нами с Зубастиком в двенадцать, и мы отправились загород.

— Сегодня вызовов нет, — сообщил куратор.

— Ещё бы, два нападения на город отбили за месяц, — ответил я, смотря в окно, за которым бушевала метель.

Зима была в самом разгаре.

— И вы внесли в это большой вклад. Даже не представляю, что бы могло случиться, если бы вы не встретили в подземелье регата, — сказал Иван Фёдорович, не отрывая взгляда от дороги.

— Как-то грустно сегодня, — позади раздался голос Макара, но призрак не спешил показываться.

— Что с ним такое? Никогда от него таких эмоций не слышал, — поинтересовался куратор.

— Дела сердечные, — ответил я.

— Ого!

— А вот не ври! Ничего не сердечные. У меня сердца давно нет, — возразил призрак.

— Сердца нет, а вот эмоции души остались. И нет в этом ничего зазорного, — сказал я.

Призрак больше не говорил. Видимо, всерьёз задумался над моими словами и своими эмоциями. Пускай. Это же ведь надо… встретить свою первую любовь после смерти обоих.

Судьба — злая стерва, как ни крути. Меня тоже не хило подкинула. Раз я нахожусь тут в теле князя и делаю то, что не смог ни один из ныне живущих.

— Как дела у Зубастика? Чувствует что-нибудь? — поинтересовался куратор, выводя меня из глубокой задумчивости.

— Пока нет. Но он внимательно наблюдает за всем вокруг. И лучше сбросить скорость, так ему будет проще сосредоточиться, — попросил я.

Иван Фёдорович согласился без возражений. Он уже привык, что Зубастик загодя чувствует приближение своих сородичей.

Это была наша первая вылазка в поисках яиц регатов. По логике вокруг должно было быть полным-полно яиц, раз мы уничтожили столько взрослых особей. Мальки-то Смоленск не атаковали.

— А как регаты ведут себя зимой? Здесь же деревья голые, фиг спрячешься, — задал я насущный вопрос.

— Как обычно. Но они становятся белее. Прямо как зайцы, адаптируются к погоде.

— Лучше бы спячку впадали.

— Мечтать не вредно, — улыбнулся куратор.

— Но по всем законам физиологии развитие яиц должно проходить медленнее именно зимой.

— А вот на этот вопрос, думаю, вам никто не ответит. Яйца и мальки сложны в изучении. Слишком непредсказуемые.

— Тогда мы просто обязаны найти сегодня хотя бы одно!

— Тут уж как судьба повернётся. Вообще, никогда не думал, что сам стану яйца искать. Главное ещё, чтобы по пути в нашей машине никто не вылупился.

— Не переживайте, если вылупится, то встретится с Зубастиком.

Я посмотрел в зеркало заднего вида. Этот наглый регат снова умудрился достать из багажника пачку корма и сейчас сидел и хрумкалего, как человек есть чипсы. Хотя я плотно закрыл отделение, ведущие к багажнику.

Обернулся к регату и решил проверить результат дрессировки. Послал ему образ, чтобы вернул пачку корма обратно и подкрепил силой воли. Зубастик расстроился, но повиновался. И кажется, что после этого лучше сосредоточился на главной цели.

Я решил это использовать и отправил образ, где пачка корма возвращается после нахождения яйца его сородича. Зубастик тотчас взбодрился, и в нём проснулся не дюжий интерес. К награде за работу.

Регат стал вертеться по сторонам и даже принюхиваться.

— Что с ним такое? — насторожился Иван Фёдорович.

— Ищет, — ответил я.

Зубастик уже достаточно вырос, и голос у него изменился. Так что теперь условным сигналом стал настоящий рык, и куратор остановил машину.

Регат умудрился когтем дёрнуть за ручку, и дверь открылась, а он выбежал наружу.

— За ним! — сказал я, спешно надевая куртку и доставая винтовку.

Мы выскочили из машины и помчались за Зубастиком лес. А он стал гораздо быстрее бегать, чем раньше! Кажется, что через несколько месяцев он и вовсе перестанет помещаться в машину, и мне придётся покупать грузовик.

Снег хрустел под ногами. А сбоку побежал трусливый заяц, которого мы спугнули.

Минут через десять мы остановились. Зубастик ждал нас возле небольшой снежной насыпи. Он указал на неё когтем.

— Точно, надо было лопату брать из походного набора, — осенило Ивана Фёдоровича.

— Нет, так можно повредить яйцо, если оно и правда там, — возразил я и стал руками расчищать снег.

А у меня не было даже варежек, так что руки быстро задубели. Иван Фёдорович присоединился с другой стороны.

— Тут горсть веток, — он докопался до истины.

— Давайте расчищать. Уверен, что под ними будет нечто интересное.

И мы стали вместе разбирать засыпанные снегом ветки. Тем временем Зубастик приметил среди стволов деревьев того самого зайца. Он послал мне вопросительный образ, чтобы я позволил поохотиться.

О! Точно работает дрессировка. Раньше он бы без раздумий за ним помчался. А теперь убежал только с моего позволения. Растёт как морально, так и физически. И это не могло не радовать.

Но больше меня обрадовало то, когда, убрав очередную ветку, я наткнулся на верхушку голубого яйца.

— Нашёл! — воскликнул я, и мы стали работать активнее, несмотря на окоченевшие от холода руки.

Яйцо было большое, почти как у страуса. И покрытое непробиваемым панцирем. Собственно это единственная причина, почему видящие ждут вылупления мальков для их уничтожения. Ни одна магия не может повредить яйцо, что прибавляет регатам в выживании.

Мы спешно расчистили завалы, и я увидел целых три яйца!

— Да это настоящая удача! — воскликнул куратор и засунул руки в тёплые карманы куртки.

— Не удача, а хорошо проработанная стратегия, — улыбнулся я.

А затем взял на руки самое большое яйцо. Оно весило килограмм пятнадцать. Ещё совсем недозревшее. Когда я нашёл яйцо Зубастика, оно весило в два раза больше.

Мой регат успешно прикончил и сожрал зайца, и даже не испачкался. Подозвав его к себе, я жестом показал, как выставить лапы. Он послушался, и я водрузил на него самое большое яйцо. Мы же с Иваном Фёдоровичем взяли те, что были меньше.

— И ни одной взрослой особи вокруг. Даже странно, — задумался куратор, когда мы шли обратно.

— Регаты намеренно их спрятали. Возможно, понимали, что не вернутся.

— Получается, помимо вожаков, у них ещё один хозяин.

— Или создатель, — хмыкнул я.

— На что вы намекаете, Алексей?

— На то, что пока ничего не понятно. Но мы с вами рано или поздно докопаемся до истины.

Вернувшись в машину, мы положили яйца на заднее сидение, и я велел Зубастику за ними следить. Образами обещал выдать по возвращении в училище двойную пачку корма. И это тоже сработало.

По пути обратно проверил сообщения в мессенджере. И если раньше Неля строчила мне каждый день, то уже три дня как перестала. Я начинал за неё переживать. На мои звонки она тоже не отвечала. А это было крайне на неё не похоже.

Как раз к нашему возвращению Дмитрий Павлович установил первую капсулу с тестовым магическим концентратом, и мы поместили яйца туда. Пронесли их в училище, завернув в одеяло. Дежурные, конечно, смутились, но они уже давно меня ни о чём не спрашивали.

Лаборатория преобразилась. А орденцы так хорошо уничтожали монстров, что я больше не опасался встретить на пути незнамо кого.

— А почему они покрываются пеной? — спросил я у Дмитрия Павловича, когда мы погрузили яйца в концентрат.

— Это нормально, магия скапливается и впитывается, — ответил мне внезапно материализовавшийся Юрий Михайлович.

— И долго они будут меняться? Зубастику, помню, хватило лишь в озеро опуститься, — уточнил я.

— До полного созревания. По моим расчётам, это недели две. Крайне примерно из-за отсутствия статистических данных.

— Будет томительное ожидание, — улыбнулся Дмитрий Павлович.

— Ещё бы, целых две недели до поиска новых яиц, — ответил я.

— Почему же? — деланно удивился Юрий Михайлович. — Мы можем запихнуть в колбы с другими образцами, и на основе первых партий выбрать лучший концентрат. Самый действенный.

— А если не выйдет, что будет с мальками?

— Убьём, — холодно ответил призрак алхимика.

— Но, только в том случае, если изменение разума не сработает и нам не удастся приручить мальков, — добавил Дмитрий Павлович.

— Не согласен. Сдались нам бракованные образцы, — хмыкнул призрак.

— Их можно использовать для дальнейшего изучения!

— Так! — я остановил начавшуюся перепалку. — Ни одного малька без моего ведома не убивать. Ясно? Сперва я на них посмотрю, а потом вместе решим.

— Ясно! — хором ответили живой и мёртвый учёный.

Начались две недели томительного ожидания. Рутина, сплошная рутина, но и она была нужна, чтобы наращивать всё то, что я создал. Мелкими шагами к большой цели.

Будни проходили по старому графику. Я постепенно оттачивал своё магическое мастерство. А орден в Смоленске вырос до ста десяти живых и аж трёхсот мёртвых. Сам удивляюсь, где орденцы их столько нашли… Но нашли же!

Неля не выходила на связь целую неделю, и я поручил Серёге выяснить её местоположение. На всякий случай. Ох, не нравится мне эта история с её отсутствием. Слишком уж мутная.

Макар окончательно закрылся в себе и расцветал лишь в те дни, что встречался с Настей для её обучения. Приходилось отправлять Вову с моим кирпичом к призрачной девушке.

Голицын сообщил, что заключил сделку с Годуновым, и теперь они стали нашими союзниками. Он всё выспрашивал, чем я так напугал графа, что он согласился буквально на всё. А я лишь отвечал, что это заслуга магического дрона. И тогда Голицын решил произвести ещё три штуки. Он как раз в своём подземелье оружейный заводик организовал.

Каждому своё: я выращивал регатов и проводил исследования, а Голицын предпочёл заняться поставками оружия. Подразумевалось, что в итоге мы наладим обмен между городами. Но об этом ещё было рано думать.

Утром каждой субботы я принимал посылки с фломастерами и конвертом и отправлял новые. Это уже вошло в привычку. Однако пока ничего путного от Шолоховых мои шпионы пока не узнали. Они слишком опасались, что их засекут, и действовали осторожно. Особенно брат, который после смерти стал тем ещё параноиком.

Выходные были посвящены поиску яиц регатов и семье. Мы смогли найти ещё три яйца, и на этом наша с Иваном Фёдоровичем удача временно закончилась.

Мой особняк, наконец, достроили к концу второй недели. Наступило седьмое декабря. Девушки настаивали устроить праздник в честь завершения ремонта, и я не смог им отказать. Самому хотелось отвлечься.

Но стоило мне выйти из машины в воскресенье днём, как зазвонил телефон.

— Алексей, они вылупляются! — закричал в трубку Дмитрий Павлович.

— И через сколько разродятся? — уточнил я.

А вдруг процесс долгий, и я бы успел ненадолго зайти на вечеринку.

— По моим подсчётам — часа два. Трещины на скорлупе только начали проявляться. В искусственных условиях процесс происходит гораздо медленнее, чем в естественной среде обитания.

— Понял, выезжаю обратно.

Так, Ивану Фёдоровичу пришлось везти меня обратно. Но он тоже хотел посмотреть на заветное вылупление первых мальков, поэтому спустился со мной в стремительно разросшиеся лаборатории.

Удивительно, как быстро можно всё организовать, если есть деньги и связи. И магические клятвы, которые помогают держать это в тайне.

— Началось! Вон, лапка вылезает, — с умилением произнёс Юрий Михайлович, за что получил косые взгляды всех присутствующих.

А учёных здесь собралось человек двадцать, чтобы посмотреть. Всем им я подарил частичку своего дара. Возможно, поэтому они так быстро наладили процесс.

Такого поведения от призрака никто не ожидал, поэтому лаборатория погрузилась в полнейшую тишину.

Сердце замерло. Оставались считаные минуты до вылупления первых монстриков.

Сейчас я и узнаю, есть ли будущее у всего моего грандиозного плана!

И в этот волнительный момент я почувствовал, что одна из призрачных нитей, что соединяла меня с привидением, оборвалась. Она просто исчезла, оставив меня в полном недоумении. Хотя у призрака должна была ещё оставаться энергия.

И вместо того, чтобы наблюдать за процессом вылупления мальков, мне пришлось закрыть глаза и обратиться к источнику.

Оборвалась нить призрака, следящего за Нелей. Вот чёрт!

Я спешно достал телефон и набрал Серёгу:

— Удалось выяснить, где Неля? — с ходу спросил я друга.

— Удалось зафиксировать последнее местоположение телефона. Потом связь оборвалась, — виновато ответил Сергей.

— И где?

— В Петербурге… Не похоже на правду. Учитывая, что до этого сигнал исходил из Москвы. Кажется, у меня появился конкурент…

— В смысле?

— Это единственное шифрование за всю мою жизнь, что не выходит расшифровать. Но я его взломаю! Это уже дело принципа!

— Ясно. И как нам теперь Нелю искать? Если ей прямо что-то угрожает.

— Не знаю.

Серёга молчал. Он не мог дать мне ответ прямо сейчас.

— Попробуй отследить местоположение по городским камерам, — предложил я.

— О! Как я сам не додумался! Сейчас же начну! — воскликнул Серёга и бросил трубку.

Настроение испортилось. Пусть Неля и была моей липовой подружкой, чтобы остальные не приставали. Я всё равно её ценил, как замечательного друга. Мне искренне хотелось ей помочь.

— О, вылупился! — внезапно закричал Юрий Михайлович.

— Погодите, это же не регат… — насторожился Дмитрий Павлович.

Чёрт, ну и кого мне на этот раз судьба подбросила?