Трофеи Пойнтона

Глава 15

Миссис Бригсток, не сходя с порога, переводила взгляд с одного присутствовавшего в комнате на другого; потом они увидели, как ее глаза приковались к крошечному предмету, лежавшему до сих пор незамеченным на ковре. Это было печенье, которое Фледа надкусила и тут же положила на стол, но позже в какой-то жаркий момент смахнула со стола, что, несомненно, служило знаком охватившего ее волнения. Миссис Бригсток читала в нем очевидно много больше, чем нашлось бы на обычный взгляд. Так или иначе, но Оуэн поспешил подобрать песочный кружок, и у Фледы было такое чувство, будто он уничтожает следы сцены, которую в газетах характеризовали бы эпитетом «бурная». Миссис Бригсток явно приняла во внимание также и чайный прибор, стоящий несколько вразброс, и выражение подъема на разгоряченных лицах ее юных друзей. Все это придавало маленькой гостиной интимный вид. Поначалу, увидев, что незваная посетительница не миссис Герет, Фледа почувствовала облегчение, но тут же сообразила, что явившаяся особа сумеет ее скомпрометировать. У нее забрезжила мысль: не отписала ли владелица Рикса также и в Уотербат? Миссис Бригсток не только ни разу не удостоила ее своим посещением, но Фледа и представить не могла, чтобы она себя на это подвигла. Год назад Фледа провела день под ее кровом, но отнюдь не ощутила, чтобы миссис Бригсток рассматривала это как основание для дружеских уз. Впрочем, в чьем бы доме она ни гостила, она ни разу, за исключением Пойнтона, не вынесла впечатления, что подобные узы, в той или иной форме, как-то образовались. После первой минуты удивления она радостно кинулась к миссис Бригсток, выражая, как счастлива видеть ее у себя, а про себя недоумевая, откуда место ее пребывания стало известно в Уотербате. Ведь миссис Бригсток покинула свою резиденцию с единственной целью — наложить свою руку на сообщницу правонарушения, совершенного миссис Герет? В силе духа, с какой эта рука должна быть на нее наложена, нашей юной леди еще предстояло убедиться; но она была из тех, кто способен обдумывать дюжину мыслей сразу — обстоятельство, которое при всей незавидности ее нынешнего положения давало ей огромное преимущество над особой, нуждавшейся в подходящих условиях, чтобы справиться хотя бы с одной. Само колыхание воздуха, однако, подсказывало Фледе, что, какой бы дух ни владел миссис Бригсток поначалу, при виде Оуэна он был сильно поколеблен. Встреча с Оуэном была полной неожиданностью: миссис Бригсток просчитала все, что могло быть связано с ним, кроме его присутствия. И это обстоятельство, как видела Фледа, она обдумывала сейчас в неловкой тишине, пока ее с дружеской помощью потихоньку-полегоньку препровождали на ближайший диван. Оуэн будет тут бесполезен, будет нежелателен: эту сторону дела Фледа тоже учла. Но с другой стороны, его восхищение ею, его преклонение перед ней возрастет ровно настолько, насколько она, Фледа, окажется на высоте положения. Впервые в жизни она чувствовала, что вправе «дать себе волю», как говорила миссис Герет, а это переполняло ее сознанием того, что главное — найти нужный ход. У нее сложилось впечатление, что Оуэн не питает существенной неприязни к матери Моны; но она не могла вполне принять это, имея основание считать, что он питает существенную неприязнь к дочери миссис Бригсток. Мать Моны отказалась от чая, отказалась пересесть на лучшее место, отказалась от подушечки, отказалась снять боа: нет, заключила Фледа, она не приехала с заранее обдуманной целью выказать сухость, но само настроение, царящее в комнате, настроило ее на такой лад.

— Я совсем случайно к вам забрела, — заявила миссис Бригсток. — Мона вчера откопала где-то приглашение на свадьбу вашей сестры, которое вы с отцом нам послали. Мы никак не могли присутствовать — это было невозможно, но там значился адрес, и мне подумалось, что я застану вас здесь.

— Я очень рада, что оказалась дома, — отвечала Фледа.

— Верно, это не часто случается? — И миссис Бригсток еще раз окинула взглядом Фледин «дом».

— О, я вернулась из Рикса на прошлой неделе и теперь пробуду здесь до… право, сама не знаю, до каких пор.

— Мы так и подумали, что вы, должно быть, уже вернулись. Мы, конечно, знали, что вы гостите в Риксе. Но я решила, что если не застану вас, то, возможно, застану мистера Ветча, — продолжала миссис Бригсток.

— Он, к сожалению, отсутствует. Он всегда отсутствует… по целым дням.

Миссис Бригсток сделала круглые глаза:

— По целым дням?

— По целым дням, — улыбнулась Фледа.

— Предоставляя вас себе самой?

— По большей части себе самой, но сегодня, как видите, ненадолго мистеру Герету, — и она взглянула на Оуэна, приглашая его присоединиться к их светской беседе.

Чтобы не стоять над миссис Бригсток, Оуэн немедленно сел, но движение не вывело его из мрачного оцепенения, которое овладело им при виде этой леди. И прежде чем он нашелся с ответом на адресованное ему обращение, Фледа снова повернулась к гостье:

— У вас какое-то дело к моему отцу и вам угодно, чтобы он вас повидал?

Миссис Бригсток не успела ответить, как тут совершенно не к месту вмешался Оуэн:

— Я сегодня утром написал Моне, что мисс Ветч в городе, но письмо, конечно, еще не дошло, когда вы выезжали из дома.

— Нет, не дошло. Я приехала на целый день… мне тут надо кое за чем присмотреть. — И, переведя откровенно пристальный взгляд с собеседника на собеседницу, добавила: — Боюсь, я прервала ваш разговор.

Она говорила без всякого нажима и с таким видом, будто просто констатировала факт. До сих пор Фледу не интересовало, что за человек миссис Бригсток, ее занимал вопрос, какого человека, какую личность презирала в ней миссис Герет. Но, по правде говоря, никакой личностью миссис Бригсток не была, и Фледе пришло на ум, что, если бы миссис Герет увидела ее в этот момент, презрению не было бы предела. О лице миссис Бригсток решительно нечего было сказать, разве только, что оно — розовое, а характеризовать ее мозги можно было, лишь применив к ним определение того же рода. А так как природа не создала этот орган ни зеленым, ни синим, ни желтым, ни по какому иному признаку они не опознавались. Фледа в этот момент испытывала к ним и их владелице чувство жалости; миссис Бригсток явилась, чтобы сделать что-то, принимаемое среди Бригстоков за деликатное обращение. Фледа была вполне готова помочь осуществить такое благое намерение, если бы могла уяснить, что именно ее гостья собирается делать. Но нашей юной леди становилось все яснее, что миссис Бригсток собирается сделать нечто совсем отличное от того, что собиралась, покидая Уотербат. И ничто не просветило ее в этом отношении лучше, чем манера, в которой ее гостья продолжала их беседу.

— Вы, должно быть, очень заняты? И, полагаю, полностью на его стороне в этой безобразной распре?

Фледу слегка покоробило:

— В безобразной распре?

— Из-за вещей Пойнтона. Разве вы не взялись за ними присматривать?

— Миссис Бригсток знает, как бесконечно добры вы были ко мне, — вставил Оуэн, явно смущенный тем, что выдал их сговор; а Фледа теперь уже колебалась между надеждой, что он уйдет, и желанием, чтобы он своими глазами увидел, что в данных обстоятельствах она сумеет для него совершить.

— Миссис Герет, — принялась она объяснять миссис Бригсток, — на днях, в Риксе, попросила меня непременно встретиться с мистером Геретом по ее делам.

— И попросила непременно встретиться с ним здесь? — Кошмарная шляпка миссис Бригсток, казалось, подтверждала сию немудреную истину, и у Фледы в ответ уже срывалось с губ, что такова и вправду была просьба миссис Герет. Но она воздержалась, и, прежде чем та успела сказать что-то иное, к их собеседнице обратился Оуэн:

— Я намеренно постарался уведомить Мону, что буду здесь, понимаете? Именно об этом я написал ей сегодня утром.

— У нее не было ни малейших сомнений, что вы будете здесь, лишь бы повод представился, — не замедлила с ответом миссис Бригсток. — Если бы ваше письмо дошло, оно, быть может, подготовило бы меня к тому, что я найду вас здесь за чаем. И я, разумеется, сюда не поехала бы.

— В таком случае я очень рада, что письмо не дошло. Вам угодно, чтобы мистер Герет ушел? — спросила Фледа.

Миссис Бригсток посмотрела на Оуэна, соображая; на ее лице не отражалось ничего, разве только оно чуть сильнее порозовело.

— Мне угодно, чтобы он ушел со мной.

В ее тоне не слышалось никакой угрозы, но она очевидно знала, чего хотела. Оуэн ничего на это не сказал, и Фледа взглядом попросила его согласиться и тут же, боясь, что он заупрямится, тем самым еще больше обострив отношения, взяла на себя смелость заявить: она уверена, он будет только рад удовлетворить такое желание. Не успела она это вымолвить, как поняла, что ее слова произвели дурное впечатление — впечатление интимности: она ответила за него, словно была его женой. Миссис Бригсток, будто ничего и не заметила, продолжала обращаться к Фледе:

— Я очень давно его не видела… мне нужно сказать ему кое-что важное.

— У меня тоже есть кое-что важное, что мне нужно вам, миссис Бригсток, сказать! — вставил Оуэн и сразу взял шляпу, чтобы незамедлительно отправиться в путь.

Гостья тем временем повернулась к Фледе:

— Так что же миссис Герет намерена делать?

— Вы об этом пришли спросить меня? — не сдержалась Фледа.

— Об этом и кое о чем другом.

— Тогда вам лучше отпустить мистера Герета, а самой остаться и быть моей дорогой гостьей. С ним вы всегда сможете поговорить — когда только пожелаете, а ко мне вы пришли впервые.

Это, очевидно, возымело некое действие; миссис Бригсток явно заколебалась.

— Я не могу говорить с ним, когда я только пожелаю, — возразила миссис Бригсток, — он не только что у нас, даже поблизости целую неделю не появлялся. Но сюда меня привели несколько важных вещей.

— Нисколько они не важны, — к удивлению Фледы, вдруг заявил Оуэн.

На первых порах, когда миссис Бригсток изъявила желание уйти в его сопровождении, он никак на это не отреагировал; Фледа понимала, что в основе его поведения лежало инстинктивное желание постоять за нее, выглядеть не покинувшим ее рыцарем. Но тут ему пришло в голову, что оставить Фледу на расправу ее гостье хуже, чем ее покинуть.

— Позвольте мне сказать, миссис Бригсток, я, право, считаю, что вам нет никакой нужды докучать мисс Ветч. С ее стороны и так огромная любезность проявлять интерес к нам и нашей непристойной ссоре. Если вы об этом собирались говорить, так говорите со мной. — Мысль защитить Фледу, показать заботу о ней воспаляла его. — Она человек кристально честный, кто-кто, а я о ней расскажу! — заявил он с нервным смехом. — Пожалуйста, пойдемте и оставьте ее в покое.

При этих словах миссис Бригсток мгновенно оживилась; Фледа даже подумала, что она выглядит совсем не так, как обычно. Она стояла выпрямившись, вся ее фигура, все черты лица, за исключением рта, стянутого в маленький плотно сжатый кружок, расширились. Фледа разрывалась надвое: глубоко внутри была радость, но в ее ситуации было куда сообразнее постараться не впасть в фамильярный тон, каким Оуэн обращался к даме, которая являлась, а возможно, еще и является его будущей тещей. И Фледа положила на запястье миссис Бригсток сдерживающую руку. Но миссис Бригсток уже поздравляла ее с таким замечательным защитником.

— Да он, право слово, говорит со мной так, будто я пришла сюда оскорблять!

Тут Фледа, обняв ее, рассмеялась и даже совершила подвиг — нежно ее поцеловала.

— Я нисколько не боюсь остаться с вами наедине и не боюсь, что вы разорвете меня на куски. Я отвечу на любой вопрос, какой вам заблагорассудится мне задать.

— Это я — тот, кому надлежит отвечать на вопросы миссис Бригсток, — вмешался Оуэн. — Я вполне готов, ничуть не меньше вас.

Это было сказано тверже, чем когда-либо; таким Фледа его никогда еще не видела и даже не подозревала, что он способен вести себя с подобной твердостью.

— Но миссис Бригсток не пробыла здесь и нескольких минут. Это даже визитом не назовешь! — воскликнула Фледа.

— Для моих целей я пробыла у вас достаточно. Мне нужно было кое-что выяснить, и, думается, теперь я это выяснила.

— Обо всем, что вам угодно выяснить, я, смею вас заверить, вам расскажу, — бросил Оуэн, нетерпеливо проводя по шляпе обшлагом своего сюртука.

К тому моменту желание Фледы задержать миссис Бригсток возросло, но она понимала, что может добиться этого дорогою ценой — вызвав новые проявления «рыцарства», которые он преувеличивал особенно потому, что ему впервые с тех пор, как он стал ее «отличать», представился случай, когда он мог для нее что-то сделать.

— Возможно, есть обстоятельства, о которых знаете вы и не знаю я, — поспешила она сказать ей с улыбкой. — Но у меня такое чувство, что вы глубоко заблуждаетесь.

Миссис Бригсток посмотрела ей в глаза таким пристальным и умоляющим взглядом, каким только способна; это была вспышка готовности дать ей шанс. Оуэн, однако, тотчас все испортил.

— Более чем вероятно, что миссис Бригсток, как вы сказали, заблуждается, но все равно, вы никому в мире не обязаны давать объяснения. Я, может быть, обязан кое-кому объяснением… да, смею сказать, но не вы, вы — нет!

— Но если речь об объяснении, которое мне вовсе не трудно дать, — сказала Фледа, — я уверена, это — единственное, о чем миссис Бригсток пришла меня просить, если вообще за этим пришла.

И вновь наша добрая леди устремила на Фледу пронзающий взгляд.

— Я пришла, Фледа, только за тем… и вы это знаете… чтобы говорить с вами.

Фледа помолчала.

— Ну да, — сказала она с веселым лицом, — как если бы я была одной из этих дурных женщин из пьесы?

Фраза была гибельной. Миссис Бригсток, которой веселое лицо Фледы ровным счетом ничего не говорило, явно сочла ее реплику верхом фривольности. Она тотчас отвернулась от Фледы, как от лица, несомненно, предосудительного, и бедная девушка, теперь уже с поздним сожалением, поняла, что ее безобидный, хотя и не без задней мысли, юмор воспринят как наглая выходка или в лучшем случае непростительная бесшабашность. Ее намек — неприличен, даже если прилична она сама; реакция миссис Бригсток была проста: она не видела тут никакого различия.

— Я готова, — обратилась эта леди к Оуэну как-то особенно кротко и обиженно. — Мне и впрямь очень, очень желательно с вами поговорить.

— Полностью к вашим услугам. — И Оуэн протянул руку Фледе. — До свидания, мисс Ветч. Надеюсь снова увидеть вас завтра.

Он распахнул дверь перед миссис Бригсток, которая проследовала мимо Фледы, удостоив ее косым, брошенным куда-то в сторону кивком. Оуэн и Фледа, пока он придерживал дверь, стояли лицом к лицу, помрачневшие, безмолвные. Глаза их снова встретились, и Фледа почувствовала, что в ее взгляде есть нечто такое, чего никакой мрак не смог затушить, чего он никогда прежде не видел и, быть может, никогда не увидит впредь. Он оставался у двери достаточно долго, чтобы все воспринять — воспринять широко раскрытыми глазами, в которых застыло нарождавшееся удивление. Затем он вслед за миссис Бригсток вышел.