Трудный выбор

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Возвращение из Си-Айл-Сити в Аллентаун в понедельник утром было грустным: Джиллиан знала, что вечером Тед улетит на три дня во Флориду, где его ждут два коротких «прыжка» в Луизиану, а это еще удлинит их разлуку.

Дело не в том, сказала Джил Теду, что она останется одна. Она вполне может позаботиться о себе сама. Просто ей тревожно.

Единственная дочь своей рано овдовевшей матери, Джиллиан вела самостоятельную жизнь, начиная с последнего курса колледжа. Она жила одна в доме, где провела детство, и каждый день ездила в университет, который могла посещать благодаря деньгам, заработанным летом, и крупным займам, которые ей приходилось выплачивать до сих пор.

Джиллиан привыкла заботиться о себе, а также о небольшом кирпичном домике, расположенном на Найнтин-стрит, принадлежавшем ее матери. Она ни от кого не зависела, и ее это устраивало.

Но когда Тед остановил машину на короткой, усыпанной гравием подъездной дорожке, которая вела к входным дверям от проулка за домом, Джиллиан впервые осознала, что, после того как три утра — всего три! — она просыпалась рядом с Тедом, ей не очень-то хочется завтра встречать рассвет одной.

Теду повезло: ему удалось сдать свою квартиру товарищу по работе, а мебель — на хранение. Одежду и невероятно сложную стереосистему, о которой Джиллиан сказала, что этому агрегату ничего не стоит опуститься на Луну, Тед перевез к ней, в ее свободный от арендной платы домик — теперь уже их домик, — вечером накануне свадьбы.

Короче, все было готово к тому, чтобы завести общее хозяйство и начать совместную жизнь. Почему же, подумала Джиллиан в то время, как ее муж обходил машину, чтобы открыть ей дверцу, так грустно?

— Вот мы и дома, Вояка. Наконец-то, — сказал Тед, называя ее своим любимым прозвищем.

Вояка. Звучит не очень-то поэтично, но Джиллиан нравилось. Пусть другие мужья называют своих жен «Леденчик» или «Пампушечка» — да как угодно! Ее, Джил, вполне устраивает «Вояка». Это значит, что она — боец, женщина, которая не боится жизни и готова ко всему: к победам и поражениям, к опасностям и риску. Но главным образом, признавалась себе Джиллиан, это прозвище нравилось ей потому, что его придумал Тед. Глубокий бархатный голос мужа просто сводил ее с ума всякий раз, когда она слышала, как ласково он произносит это слово — «Вояка»…

— Ты нажал на кнопку, которая открывает багажник? — спросила Джиллиан, внезапно вспомнив про их вещи. Она стояла на подъездной дорожке и смотрела на дом, с опозданием спрашивая себя, не стоило ли им остановиться у местного торгового центра и купить продукты, чтобы сделать сандвичи или омлет.

Тед должен был выехать в аэропорт не позже пяти, и Джиллиан не желала тратить весь день на приготовление обеда. В конце концов, они впервые были дома после свадьбы, и она намеревалась должным образом «окрестить» их спальню, прежде чем Тед улетит.

— Открыл ли я багажник? Неужели тебе хочется вынимать оттуда вещи? — спросил Тед, качая головой. — Сейчас?!

Джиллиан улыбнулась, глядя в его забавно сморщенное лицо. Судя по всему, они были настроены на одну и ту же волну.

— Нет, — ответила она и прильнула к нему. Только в объятиях Теда она по-настоящему чувствует себя дома, подумала Джил. — Во всяком случае, если у тебя на уме что-то более интересное…

По-видимому, Тед не нуждался в продолжении фразы: быстро подхватив Джиллиан на руки, он крепко прижал ее к себе и зашагал по дорожке, которая вела к дому. Джиллиан спрятала голову на его широкой груди.

— Джил, залезь ко мне в карман и достань ключи. Я хочу на руках перенести свою молодую жену через порог, — весело сказал Тед.

При мысли, что их могут увидеть соседи, Джиллиан залилась румянцем. Ей хотелось надеяться на это. Особенно ей хотелось, чтобы их увидела миссис Оттингер из дома напротив, которая как-то сказала Джиллиан, что высокие, худые, со спортивной фигурой девушки обычно остаются высокими худыми старыми девами.

Только Джиллиан вставила ключ в скважину — что было сделать нелегко, поскольку Тед все это время целовал ее в шею, — как услышала стук захлопнувшейся двери в соседнем доме, а затем за спиной — знакомый голос:

— Джил!

— Барбара, это ты? — спросила Джиллиан, откидываясь на плечо Теда и стараясь изогнуться так, чтобы увидеть свою подругу.

— Джил! — Барбара Макаллистер, невысокая, пухленькая блондинка с широко расставленными голубыми глазами, с которой Джиллиан была неразлучна, можно сказать, с пеленок, влетела к ним во двор через щель в низкой ограде между их домами, размахивая желтым конвертом. — Слава Богу, вы вернулись! Случилось что-то ужасное.

— Опять снова-здорово, — проворчал Тед на ухо Джиллиан; его теплое дыхание ласково пощекотало ее. — Бьюсь об заклад, у нее сломалась стиральная машина или еще что-нибудь в этом роде. Почему у этой женщины вечно все на грани жизни и смерти?

— Шшш, дуралей… Барб тебя услышит, прервала Джиллиан с улыбкой. Она не могла не согласиться с Тедом: у ее подруги действительно была привычка раздувать из мухи слона. Зато Барбара Макаллистер, благослови ее Господь, никому не делала зла и к тому же всегда была для Джиллиан верным другом, что та высоко ценила. — Лучше опусти меня на землю, милый. Вдруг у нее и вправду что-нибудь важное.

— Ну, разумеется, — согласился Тед, ставя Джиллиан на крыльцо, и в его голубых глазах заплясали озорные огоньки. — Возможно, она сломала ноготь или подверглась иной смертельной травме. Но только побыстрей, Вояка. Я вылетаю в девятнадцать ноль-ноль.

— Черт, до чего романтично! Слушая тебя, можно подумать, что нас ждет деловая встреча.

— Еще как ждет, — подтвердил Тед, задорно ей улыбаясь. — Очень важная встреча. Наверху. Без посторонних.

— Подходит, — согласилась Джиллиан и, потрепав его по щеке, обернулась, чтобы поздороваться с Барбарой, которая все еще отчаянно размахивала желтым конвертом, словно отгоняла целый рой пчел. — Привет, Барб. В чем дело? Что-нибудь случилось?

Блондинка опустила руку и, обойдя Джиллиан, встала перед Тедом, сунув ему конверт едва ли не в лицо.

— Случилось, ты говоришь? По-моему, да. Слава Богу, вы вернулись. Я не могу брать на себя такую ответственность! Это пришло на твое имя, Тед, еще вчера утром, — объяснила она. — Вчера, Тед. В воскресенье.

— Подумать только! В воскресенье! — Тед подмигнул Джиллиан. — Посмотри, Вояка, похоже на телеграмму, хотя кто знает, через конверт не видно. Может, мы выиграли десять миллионов долларов в том состязании, в котором я принимаю участие?

— Вряд ли, — громко фыркнула Барбара. — Я была в палисаднике, сажала петунии… ну, ты помнишь, Джил. Я говорила тебе, что купила четыре корзины рассады: две для тебя, две для себя. Я выбрала на этот год белые и розовые, раз тебя не было дома, чтобы помочь мне решить. Понимаешь, Тед, когда палисадники такие маленькие, как у нас, они лучше выглядят, если подходят друг другу по оформлению. Наши матери, Джил и моя, начали подбирать цветы много лет назад, и это стало у нас традицией.

— В палисаднике и… — подсказала Джиллиан.

— О да, верно. Я была в палисаднике, сидела на четвереньках в грязи, пихая в землю чертовы петунии, когда тебе принесли этот конверт, и я вызвалась его передать, хотя вовсе не хотела этого делать, право, не хотела.

— Спасибо, Барб, за петунии, за урок истории и за то, что приняла за меня телеграмму, хоть и не хотела этого делать.

Тед нахмурился, протягивая руку к конверту, но Барбара внезапно отдернула его назад, словно передумала отдавать, и обернулась к Джиллиан.

— Почему ты не сказала мне, в каком мотеле вы остановились? Я бы позвонила вам. Нет, пожалуй, я не смогла бы этого сделать, даже знай, где вы. Испортить вам медовый месяц, сообщив плохие новости! Нет, я хочу сказать, хорошей я была бы тебе подругой, сделав это. Но, может быть, Джил, тебе лучше первой прочитать, что там. Это же телеграмма. Пришло через «Вестерн Юнион» note 1. Кто-то умер.

— Умер? Кто умер? — Джиллиан выхватила конверт из руки Барбары и подняла его к солнцу, надеясь рассмотреть, что внутри. — Ради Бога, Барб, откуда ты знаешь, что там написано? Конверт даже не открыт. — Джиллиан нахмурилась. — К тому же это, скорее всего, поздравление от одного из приятелей Теда. Правда, милый? — Она подняла глаза на мужа в надежде, что тот вступит в разговор и укротит разыгравшуюся фантазию Барбары.

Тед улыбнулся, на левой щеке появилась ямочка, которая так нравилась Джиллиан.

— О, я не знаю, — сказал он, поддразнивая ее. — Возможно, это и правда ужасные новости. Как вы думаете, не стоит ли пойти в дом и подержать конверт над паром? Если только Барбара уже не сделала этого, а потом снова запечатала, чтобы мы сами открыли его? — закончил он, глядя на подругу жены, вспыхнувшую от негодования.

— Да вы что, я этого не делала! Подобные вещи не по моей части, — обиженно проговорила Барбара, затем сконфуженно добавила: — Хотя, не скрою, я действительно об этом подумала. То есть я хочу сказать: конверт лежал у меня в комнате со вчерашнего дня… И не давал мне покоя с той минуты, как я пообещала почтальону, что передам его вам.

— Успокойся, милая, Тед шутит. Тед, скажи Барб, что ты дразнишь ее, — потребовала Джиллиан в то время, как ее муж открыл дверь и все трое вошли в дом.

Джиллиан на минутку пожалела, что Тед так и не осуществил своего желания перенести ее через порог, но он ведь собирался это сделать, а это уже многое значит.

— Почему бы нам не пойти в гостиную? — предложила она.

Барбара, не переставая извиняться, проследовала вместе с ними через кухню и столовую в гостиную.

— Наверное, мне не надо было являться сюда с этим письмом, да, Джил? Теду так хотелось перенести тебя через порог — в точности как в кино, — а я все испортила. Мне так жаль, Джил, душечка, честно. Но все знают, что телеграммы приносят дурные вести. Кто-нибудь умер, я уверена. Во всяком случае, наверняка произошло что-то плохое.

— Точно, — сказал Тед, бросая свое длинное тело в потрепанный шезлонг из твида, принадлежавший в свое время отцу Джиллиан, — на него Тед положил глаз с первого визита к Джил. — Не знаю, как для вас, а для меня это тревожное ожидание убийственно. Почему бы Нам не открыть наконец конверт?

Джиллиан и сама собиралась сделать это. Она намеревалась вынуть телеграмму, гордо прочитать поздравление кого-нибудь из друзей Теда, затем быстренько выставить Барбару за дверь и затащить мужа наверх, в спальню, где их обоих ждала «очень важная встреча».

Но сейчас она стояла в нерешительности. Что, если Барбара права? Что, если в телеграмме действительно плохие известия? Случалось, мрачные предсказания ее подруги — Джиллиан полагала, что Барбара унаследовала это свойство от своей сверхосторожной матери, — сбывались. Не так часто, правда, но все же…

— Ну хочешь, я сам открою?

Джиллиан посмотрела на Теда, такого спокойного, такого собранного, такого сильного. Прикусив нижнюю губу, она молча кивнула, пересекла комнату, протянула ему конверт, затем села рядом с Барбарой на диван, улыбнувшись ей. Как хорошо иметь мужа, говорила ее улыбка, — особенно такого, на которого можно опереться в трудную минуту.

— Ну-ка, посмотрим, в чем тут дело. — Тед вскрыл конверт, вынул телеграмму и принялся про себя читать длинный текст. Перечитав его не меньше трех раз, он покачал головой. — Черт, вот оно что!.. — Тед улыбнулся довольной, но одновременно и печальной улыбкой.

— Что именно? — Джиллиан соскочила с дивана и подбежала к мужу. Она попыталась выхватить у него из руки телеграмму, но он спрятал ее за спину. — Тед Хэккет, если ты немедленно не скажешь мне, что в этой телеграмме, я… я тебя убью.

— Но если я скажу тебе, что в ней, то ты точно убьешь! — Тед, притянув ее к себе, легонько поцеловал в щеку.

— Значит, там все-таки дурные вести! — вскричала Барбара, подходя к шезлонгу. — Ничего не понимаю. Плохие вести, а он смеется. Джил, Тед всегда такой, а? Ты, кажется, говорила, что он неглуп…

— Вояка! Ты это говорила? — спросил Тед, игриво стиснув Джиллиан. — Нечего удивляться, что я на тебе женился: ты на редкость проницательная женщина.

— Сейчас я на редкость сердитая женщина. — Джил помахала кулаком перед его лицом. — Немедленно скажи мне… скажи нам, — поправилась она, услышав демонстративное покашливание Барбары, — что говорит телеграмма.

— Телеграмма не умеет говорить! — шутливо произнес Тед, и она вдруг поняла, что он старается ее рассмешить по той лишь причине, что хочет оттянуть минуту, когда ему все-таки придется ответить на ее вопрос. — В этом послании, — торопливо продолжил Тед, увертываясь от Джиллиан, — сообщается, что я, Теодор Д. Хэккет — «Д.» означает Джозеф, как ты узнала во время брачной церемонии, — назначен пилотом второго класса компании «Ломбардские авиалинии». Если повезет, года через два, а то и меньше я перейду в первый класс.

— Тед, но ведь это совсем не плохие вести. Это отличные вести! Просто замечательные! — воскликнула Джиллиан, обнимая его за шею. — Какой потрясающий свадебный подарок! — Сжав щеки Теда, она крепко поцеловала его в губы, затем обняла и Барбару. — Ну не прекрасно ли, Барб?! Тед будет управлять самолетом! Он теперь второй летчик! Это так называется, милый?

— Приблизительно, — сказал Тед. Скривившись, он вылез из шезлонга и встал, глубоко засунув руки в карманы брюк. — Честно говоря, я не ожидал такого быстрого продвижения по службе. Следовательно, у меня теперь изрядно увеличится жалованье, и мы сможем купить тот дом в пригороде, Вояка, который нам обоим так понравился, куда скорее, чем планировали. Дом нашей мечты, где будет много места для детей и собак…

— О Тед, это фантастика!.. — Джиллиан была в восторге. Она-то знала, что значит для Теда повышение в должности. Кроме того, как правильно заметил муж, это имело огромное значение для них обоих… для их будущего. Она любит свой домик, и еще какое-то время он мог бы хорошо им с Тедом послужить, но он принадлежит не ей, а матери. Она не вносит арендную плату, но отвечает за состояние дома, за ремонт и выплачивает налоги — Джиллиан сама настояла на этом, чтобы утвердиться в своей независимости.

Мать, узнав о замужестве дочери, предложила им с Тедом купить у нее этот дом, но они не согласились: дом старый и не очень большой, а содержание его обходилось дорого. К тому же он расположен чуть ли не в самом центре города. А они оба хотели, чтобы их дети росли в просторном доме со множеством комнат и большим двором, чтобы поблизости жило много их сверстников, товарищей по играм. Здесь же дома были маленькие, как и относящиеся к ним участки, большинство соседей — люди пожилые, их дети уже выросли и разъехались. Теперь, благодаря повышению Теда по службе, они смогут исполнить свою мечту — причем куда скорей, чем ожидали!

И все же что-то было не так… во всяком случае, не так хорошо, как казалось. Джиллиан видела, что Тед доволен. Но хотя он больше всего на свете любил праздники, он не был в таком восторге, как она ожидала. Почему он не посылает ее за подаренной им Джеком Борденом на свадьбу бутылкой шампанского, чтобы они выпили за нежданный успех?

— Тед, милый, ты ничего от меня не утаил?

— Я знала! Знала: что-то здесь не так! — воскликнула Барбара, потянув Джиллиан за руку. — Говорила же я, что в телеграммах всегда бывают дурные вести. О, я знала. Я знала. Может быть, вторым пилотом нельзя жениться? Спорю, так оно и есть. Спорю на что угодно.

— Барб, — прервала ее Джиллиан, в то время как Тед, повернувшись к ним спиной, стал смотреть в окно, — я тебя люблю. Честно. Но, пожалуйста, пожалуйста, окажи мне услугу — пойди сейчас домой. Я тебе позвоню попозже. Обещаю.

— Усекла, — быстро откликнулась Барбара, переводя взгляд с Теда на Джиллиан. Затем, ничего больше не сказав, направилась к дверям и, лишь задержавшись на миг у входа в столовую, произнесла: — Я заходила сюда днем, принесла хлеб, молоко и поставила в холодильник керамическую кастрюльку с бифштексами, а также зеленый салат с огурцами и помидорами. Сейчас я по пути засуну бифштексы в духовку, они будут готовы примерно через час. Позвони мне, ладно?

— Позвоню… обещаю. Спасибо за заботу, Барб.

— Для чего же друзья? Пока.

— Тед? — Как только Барбара ушла, Джиллиан обняла его сзади и прижалась щекой к спине. — Видно, эти хорошие новости с плохой подкладкой, да? — сказала она. — Твое продвижение по службе — весть хорошая. Что же тогда плохо?