Туманы Эвернесса

I

— Сколько еще мы должны стоять здесь, Хал? Это просто унизительно.

— Сохраняйте тишину, Мистер Президент. Я не буду просить дважды. — В железобетонном бункере, на два уровня ниже Пентагона, из центра комнаты убрали ковер и на полу золотой проволокой выложили пентаграмму.

С трех сторон от пентаграммы, на возвышениях, стояли компьютеры; за ними поднимались ряды радаров, информационных терминалов, телекоммуникационные узлы. Высокий потолок терялся в темноте. Гигантский экран-карта висел над головой, зеленым светились линии и точки, отметки о погоде, позиции войск, данные спутниковой телеметрии, телефонные линии, федеральные шоссе, основные железные дороги.

С четвертой стороны, откуда убрали компьютеры, стоя пустой трон. На одной ручке был вырезан красный дракон, на другой — белый; за троном стоял шест с римским орлом; над сидением веяла медвежья шкура, с черепом и лапами.

С пятой стороны, где раньше находилась станция раннего предупреждения, теперь стоял алтарь, окруженный свечами. На камне алтаря лежал мертвый львенок, его кровь стекала с камня в серебряное блюдо.

Здесь были президент, три члена его кабинета, глава администрации Белого Дома, и двенадцать высокопоставленных членов различных комитетов, чьи бюджет и деятельность никогда не выставлялись наружу. Здесь же были и девять одетых в черное судебных клерков, писавших отчеты для Верховного Суда.

Перед ними, ближе к алтарю, стоял человек, которого президент назвал Халом. Он был Председателем Федерального Резервного Фонда, на свой синий в тонкую полоску костюм он накинул плащ из белой овечьей шерсти.

За ними, ближе к центру комнаты, находились люди в униформе генералов и адмиралов Объединённого Комитета Начальников Штабов. Довольно странно, но у всех них были молодые лица и спокойный цепкий взгляд офицеров безопасности или телохранителей.

И все они стояли на коленях.

Между двумя вазами, одна с лилиями, вторая с красными розами, за алтарем стоял Азраил де Грей, одетый в великолепный темно-синий костюм, отделанный серебром. С эполет свисало семь ожерелий из семи драгоценных металлов, все они тянулись к огромному алмазу, который висел на груди, прямо в центре пентаграммы из намагниченной стали. Погоны и пышные рукава поражали размерами. Высокую остроконечную шляпу украшали драгоценные камни, образовывавшие различные созвездия; на полях был изображена луна в различных фазах.

Азраил окропил чашу и быстро повернул запястье. На ковер брызнула кровь, и волшебник громким голосом произнес:

— Фалег! Бетор! Аратрон! Я заклинаю тебя именами Внешних Богов, еще более темных, чем великий Люцифер, которого мы называем Хагит, Эофорос и Фосфорос. Тебе и только тебе разрешено подниматься в зенит, великая честь, которая не дарована даже твоему владыке. Но тайное имя этого владыки Податель Света, Телеос, и вот оно произнесено вслух. Я призываю тебя; я требую; я заклинаю тебя. Выйди из тумана. Аратрон! Аратрон! Аратрон! Трижды я назвал твое тайное имя, и я принес тебе в жертву кровь короля!

В центре золотой пентаграммы начала формироваться колонна тьмы, по ней побежали черные искры, как если бы темный двойник молнии затанцевал вокруг торнадо.

Президент, все еще стоя на коленях, сжал ладони вместе и через плечо посмотрел на колонну; его глаза от страха побелели, по лицу потек пот. Хал, председатель Федерального Резерва, потянулся назад и дернул президента за галстук.

— Глаза вперед! — прошипел он.

Президент снова уставился на алтарь, но вздрогнул, когда в зале задул холодный ветер.

Кто-то закашлялся. Пара людей в задних рядах сделали вид, что молятся, но уткнули носы в сжатые руки и попытались сжать ноздри кончиками пальцев.

Азраил высоко поднял наполненную кровью чашу, отбросил голову назад, холодный зловонный ветер раздувал его великолепную одежду, странный свет, льющийся от черной колонны, осветил его гордое лицо. Горящими глазами он уставился в сердце тьмы.

II

В затемненной комнате, находившейся недалеко от места ритуала, вся эта сцена отражалась на экранах телевизионного модуля, каждый экран транслировал ее под другим углом или с другой точки зрения.

Как раз сейчас верхний левый монитор показывал, как черное торнадо постепенно превращается в изображение богини с железным лицом, одетой в черное и вооруженной бичом, свитым из кандалов и цепей.

Ван Дам отложил в сторону сигарету и пробежался пальцами по пульту управления, вделанному в ручку кресла.

— Проклятая камера, вечно искажает глубину. Эта женщина кажется больше, чем комната, в которой она стоит.

Уэнтворт глотнул соды из бутылки.

— Не обращайте внимания. Это же сверхъестественное. Что говорят микроволновые детекторы?

— Как вы и предполагали, сэр, все четыре детектора сообщают, что женщина появляется дальше, чем противоположная стена. Даже те детекторы, которые смотрят друг на друга. Это невозможно, но так оно и есть. — Ван Дам вынул банкноту из бумажника и передал ее Уэнтворту.

— Невозможно в трех измерениях. Благодарю.

Ван Дам опять затянулся.

— В последнее время вы слышали что-нибудь о Колдгрейве?

— Я пытался поговорить о нем с Азраилом. С моей точки зрения Колдгрейв совершенно бесполезен. Для чего нам кучка религиозных фанатиков, если в нашем распоряжении практически все армия Соединенных Штатов? Но Азраил не хочет и слышать об этом. Может быть, он все еще собирается сделать этого человека Папой, как и обещал. — Уэнтворт с тревогой покачал головой. — Мы должны избавиться от Колдгрейва. Спишем его смерть на пропавшего Уэйлока или на этого русского парня.

— Гм, сэр, а вы сможете соврать, глядя ему прямо в глаза?

Уэнтворт пожал плечами.

— Ну, это просто мысль.

Ван Дам медленно выпрямился на своем кресле, прикусив сигарету; горящий конец упал на пол, едва не задев подбородка.

— Святой Иисус Христос! А. У.

Уэнтворт кивнул.

— Азраил предупреждал, что она будет в плохом настроении. Вот почему мы поставили ребят из службы безопасности, одетых как генералы, поближе к пентаграмме. Он был уверен, что его она не убьет, но что-нибудь кому-нибудь сделает, хотя бы только для того, чтобы показать, что она имеет виду под сделкой. Хм. Поглядите на это. Азраил сказал, что она возьмет двух-трех человек; и она действительно взяла двоих. Он знает свое дело. А… как вы себя чувствуете?

— Плохо, сэр. Вся эта кровь. Мы обычно делали что-то в таком роде с лягушками, которых ловили, когда я еще был мальчиком… Я…

— Ясно. Просто опустите голову пониже и какое-то время не смотрите на экран.

— Все. Я пришел в себя.

— Кишки бедного Боба расплескались по всему полу.

Уэнтворт еще раз хлебнул соды, потом спросил.

— На каком языке они говорят?

— Вавилонский. Через несколько мгновений мы должны получить перевод текста на шестом экране. Ребята из ЦРУ здорово навострились в мгновенных переводах. Интересно, что задержало их.

— Быть может акцент? — предположил Уэнтворт.

— Или этот рев мешает работе оборудования. Сэр, а что вы скажите людям из Национального Зоопарка о львенке?

— Государственная безопасность. Случайно убит во время перевозки. А вот что вы скажите людям Смитсоновского института об алмазе «Надежда»?[17]

— Террористическая угроза. Мы вернем обратно настоящий алмаз, как только схватим террористов.

— Мм. Отличная идея.

— Сэр, неужели Азраилу действительно нужен для этого ритуала самый большой алмаз в мире?

Уэнтворт пожал плечами.

— Да, по-моему. Духов такие штуки очень впечатляют.

— Эй. Она отпрыгнула назад. Что у него в руке?

— Лунный камень, из тех, которые привез Аполлон. Я думаю, что и эта штука тоже очень впечатлила призрака.

— Опять террористическая угроза, сэр?

— Не-а. Мы просто взяли его и сообщили, что потеряли. Нашего человека схватили, но до слушаний еще далеко, а к тому времени уже наступят Мартовские Иды.[18] Кстати, о них. Ваши люди готовы?

— Сэр, мы можем устроить восстание в любом городе, какой вы нам укажите. Объявим национальную катастрофу и введем военное положение. Займет не больше часа. У нас уже есть передовицы, призывающие президента получить от конгресса чрезвычайные полномочия и мандат, который даст ему возможность ввести поправки к конституции. Но мне нужно финансирование. Не все, но многие заговорщики делают это только ради денег.

— Это не проблема, я вам дам личный номер телефона Хала. Позвоните ему, и он просто включит печатный станок. Эти деньги не появятся в бюджете, и конгресс ничего не узнает.

— Как, разве конгресс ничего не знает?

— У тех, кто не берет взятки, нет достаточно денег, чтобы действовать. А на тех, кто берет, мы нажали и заткнули им рот. Вот эти знают обо всем.

— Что с бомбой?

Уэнтворт отставил в сторону пустую бутылку от соды.

— Я все еще считаю, что заговора достаточно. А если нет, давайте разбомбим пустую военную базу. Может быть ту самую, которую разгромил Питер Уэйлок. Любой взрыв ядерной бомбы в атмосфере заставит наложить в штаны всех в этом мире. Американский народ разрешит нам выпустить универсальное удостоверение личности, следить за передвижениями всех и каждого, обыскивать дома без ордера и приостановить habeas corpus,[19] если решит, что мы ищем террористов с ядерной бомбой в чемодане.

— И Азраил?

— Однажды он рассказал мне, что как-то раз убедил короля убить все детей, родившихся в Майский День во всем королевстве. Их собрали на корабль и утопили.

— Ого! И что сказал Азраил о бомбе?

— Азраил сказал, что надо использовать ее на Лос-Анджелесе.

Какое-то время оба человека молчали.

— Там живут некоторые из моих любимых голливудских звезд… — начал было Ван Дам.

Уэнтворт стукнул кулаком по пульту управления.

— Где же этот проклятый перевод на шестом экране! Черт побери, я хочу услышать, что они говорят!

III

— …больше не выходи из круга, я требую и заклинаю тебя; смотри, у меня в руке камень с подножия Небес, в котором нет ничего земного. Я объявляю принадлежащем мне все, что ниже диска Луны, потому что в моей руке сама Луна. Даже ты, Великая Принцесса, Благородная Княгиня, Великая и Могущественная Королева, здесь, в месте моей силы, должна подчиняться старинным законам. Я приказываю тебе произнести твое послание на языке людей, таким способом, который не будет смертельным или опасным для людей, быстро и без ошибок.

ПРИЗРАКИ ОПЛАЧУТ МЕРТВЫХ. ВОТ МОЕ ПРОСТОЕ ПОСЛАНИЕ, СМЕРТНЫЙ. НЕУДОВОЛЬСТВИЕ ВЕЛИКОГО ЛЮЦИФЕРА ОБРУШИТСЯ НА ТЕБЯ КАК ЧУДОВИЩЕ И РАЗДАВИТ ТЕБЯ.

— Говори. Вот на мне камень из адамантина, называемый Надежда, который носил Соломон, и им я опять заклинаю тебя.

ВЕЛИКИЙ ЛЮЦИФЕР НАПОМИНАЕТ ТЕБЕ О ТВОИХ КЛЯТВАХ И О НАКАЗАНИИ, КОТОРОЕ ТЫ НАВЛЕЧЕШЬ НА СЕБЯ, ЕСЛИ ОТРЕЧЕШЬСЯ ОТ ОБЕТОВ. ВЕЛИКИЙ ЛЮЦИФЕР ТРЕБУЕТ, ЧТОБЫ ТЫ НЕМЕДЛЕННО ИСПОЛЬЗОВАЛ СЕРЕБРЯНЫЙ КЛЮЧ, ОТКРЫЛ ВОРОТА КОШМАРОВ И ДАЛ ВОЗМОЖНОСТЬ ГОРОДУ БАШНИ БЕСКОНЕЧНОЙ БОЛИ, КОТОРЫЙ НАЗЫВАЕТСЯ ДИС ИЛИ АХЕРОН, ВОЙТИ В МИР ЛЮДЕЙ.

ВЕЛИКИЙ ЛЮЦИФЕР НАПОМИНАЕТ, ЧТО ДЛЯ ТЕБЯ ПРИГОТОВЛЕНО МЕСТО В ЕГО КОРОЛЕВСТВЕ, КОТОРОЕ БУДЕТ НАПОЛНЕНО НЕВЕРОЯТНЫМИ НАСЛАЖДЕНИЯМИ ИЛИ НЕВЕРОЯТНОЙ БОЛЬЮ, В ЗАВИСИМОСТИ ОТ УДОВОЛЬСТВИЯ ИЛИ НЕУДОВОЛЬСТВИЯ ВЕЛИКОГО ЛЮЦИФЕРА.

— Ах! Питер знал… Аратрон! Я заклинаю тебя именами Флегетон, Коцит, Ахерон и Стикс, именами четырех рек Ада, я требую, чтобы ты передала мое послание Великому Люциферу, сияющему как факел в ночи, не добавляя и не убавляя ни единого слова. Серебряный Ключ похищен, но вскоре будет найден; и, как только Серебряный Ключ окажется в моих руках, откроются Роговые Ворота и Ворота из Слоновой Кости, могущественная армия войдет в них, завоевывая и покоряя; вся Земля и весь мир за ней покорится тому, кто держит скипетр Люцифера.

Я УПОЛНОМОЧЕНА ВЕЛИКИМ ЛЮЦИФЕРОМ. СКАЖИ, СМЕРТНЫЙ, НЕМЕДЛЕННО ОТВЕТЬ: КТО ПОСМЕЛ УКРАСТЬ СЕРЕБРЯНЫЙ КЛЮЧ И СКРЫТЬ ЕГО? КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО?

РАНА ОТ КЛЮЧА ГОРИТ В СЕРДЦЕ ВЕЛИКОГО ЛЮЦИФЕРА, И ИЗ НЕЕ ВЫРЫВАЮТСЯ СТРАСТИ, ДО ТОГО ВРЕМЕНИ НЕЗНАКОМЫЕ ЭТОМУ ЧИСТЕЙШЕМУ ХАРАКТЕРУ, СТРАСТИ, КОТОРЫЕ МОГУТ ПРЕВРАТИТЬСЯ В ЯРОСТЬ И НЕГОДОВАНИЕ. ТЫ ХОРОШО ЗНАЕШЬ, К ЧЕМУ ЭТО МОЖЕТ ПРИВЕСТИ. ВСПОМНИ, ЧТО ИМЕННО ТЫ ПЕРВЫЙ РАНИЛ ЭТО ЧИСТЕЙШЕЕ СЕРДЦЕ.

— Передай Люциферу, что я помню каждое слово, которое мы сказали друг другу в тот день, когда был убит Единорог, и спроси его, держу ли я обещания, которые дал в тот день? Попроси его вспомнить, разве я не предупреждал его, что страсти и желания живого человека, которые сейчас бьются в его груди, сделают его более великим, чем стерильная и покорная чистота ангела?

НАШИ ДЕЯНИЯ СКРОЮТСЯ ИЗ-ПОД НЕДРЕМЛЮЩЕГО ОКА НЕБЕС ТОЛЬКО ТОГДА, КОГДА ТЬМА ПОКРОЕТ ВСЕ.

— Что ты имеешь в виду? Не обвиняешь ли ты меня в обмане, дух? Я заклинаю тебя именами Фисон, Гихон, Евфрат и Хиддекель, именами четырех рек Рая, отвечай ясно, таким образом, который не будет смертельным или неудобным для людей. Говори.

ВЕЛИКИЙ ЛЮЦИФЕР НЕДОВОЛЕН ТВОИМИ НЕУДАЧАМИ. ПОЧЕМУ ЕПИСКОПЫ И АРХИЕПИСКОПЫ НЕ ПРИНЕСЛИ К АЛТАРЮ СВЯЩЕННЫЕ РЕЛИКВИИ ЭТОЙ СТРАНЫ? КАК ТОЛЬКО БУДЕТ ПРОИЗНЕСЕНО ЗАКЛИНАНИЕ И ЦЕРКОВЬ ОКАЖЕТСЯ ПОД СЕНЬЮ СЕРАФИМА ИЗ АХЕРОНА, ВСЕ СНЫ ЭТОЙ СТРАНЫ БУДУТ НАШИ. ПОЧЕМУ ЭТО ДО СИХ ПОР НЕ СДЕЛАНО?

— В этой стране нет государственной церкви. Очень много епископов и церквей, и их влияние на паству не больше, чем влияние объединения на свободных и добровольно присоединившихся членов.

КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО?

— Я не знаю, Великая и Могущественная Королева, но подозреваю, что это было сделано для того, чтобы помешать использовать наше заклинание. Тем не менее, народ этой земли быстро попадает под мой все увеличивающийся плащ. Каждый проповедник, который кланяется мне, отдает сны своих последователей под мою команду.

КАК ТОЛЬКО ИХ КОРОЛЬ ПОДНИМЕТ МЕЧ, ОН БЫСТРО И ЛЕГКО РАЗРЕЖЕТ ТВОЮ ПАУТИНУ И ВСЕ ЭТИ СНЫ НЕМЕДЛЕННО ОСВОБОДЯТСЯ.

— У них нет короля, Великий Дух.

НЕТ КОРОЛЯ? НЕТ КОРОЛЯ?

— И ни у кого нет достаточно власти, чтобы помешать распространению моей паутины снов.

ЭТА ПОБЕДА НЕ ОТМЕНЯЕТ ТВОИХ ПОРАЖЕНИЙ. ЕСЛИ СЕРЕБРЯНЫЙ КЛЮЧ ПОПАДЕТ В РУКИ ОБЕРОНА, ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ВЕРНЕТСЯ К СВОЕМУ ПЕРВОМУ САДОВНИКУ, ЧТОБЫ ЖИТЬ БЕЗ НУЖДЫ И НЕСЧАСТИЙ, ПОДДЕРЖИВАЕМОЕ ЩЕДРОСТЬЮ ЗЕМНЫХ ПЛОДОВ, ЖИТЬ В ВЕЧНОМ МИРЕ.

— Скажи еще, что они будут жить без свободы, мысли, усилий, побед достоинства или гордости.

ЭТИ СЛОВА НИЧЕГО НЕ ЗНАЧАТ ДЛЯ ТАКИХ, КАК Я.

— Ответь мне, Великий Дух: Есть ли настоящая опасность того, что Серебряный Ключ попадет в руки Оберона? Ответь таким образом, чтобы не повредить людям. Я заклинаю тебя именами Левиафан,[20] Тифон,[21] Тиамат,[22] Ладон,[23] именами драконов четырех четвертей, которые не подвластны року.

РАДИ ЧЕТЫРЕХ ДРАКОНОВ Я ОТВЕЧУ НА ЧЕТЫРЕ ВОПРОСА И ЕЩЕ НА ОДИН РАДИ ЧЕСТИ ВЕЛИКОГО ЛОРДА ЛЮЦИФЕРА. СЛУШАЙ, СМЕРТНЫЙ. СЕРЕБРЯНЫЙ КЛЮЧ НАХОДИТСЯ В ДОЛИНЕ НЕВЕРДЭЙЛ, ЛЕЖАЩЕЙ В ЖЕЛЕЗНЫХ ГОРАХ НА СЕВЕРЕ ЗИМИАМВИИ,[24] ВО ВТОРОМ КРУГЕ СТРАНЫ СНОВ, В ТОЙ ЧЕТВЕРТИ ВОЗДУХА, КОТОРАЯ НАХОДИТСЯ ПОД ПОЛУМЕСЯЦЕМ. ДОЛИНА ПРИНАДЛЕЖИТ СФИРЕ БИНА, КОТОРАЯ ТАКЖЕ НАЗЫВАЕТСЯ АРКАДИЕЙ, ЗЕМЛЕЙ ЮНОСТИ. СФИРА БИНА — ТРЕТЬЯ ИЗ ДВЕНАДЦАТИ МЕСТ, В КОТОРЫХ БЛАГОЙ ДВОР ОБЕРОНА, КОРОЛЯ ЭЛЬФОВ, ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ ВО ВРЕМЯ ОБЪЕЗДА И ПИРУЕТ. ПОПАСТЬ ТУДА МОГУТ ТОЛЬКО КРЫЛАТЫЕ СУЩЕСТВА.

— У кого Ключ? Почему мой амулет из крови Северной Звезды не может найти его?

У ДОЧЕРИ ТИТАНИИ, КОРОЛЕВЫ ЭЛЬФОВ. ДОЛИНА НЕВЕРДЕЙЛ ОКРУЖЕНА НАСТОЛЬКО ВЫСОКИМИ ГОРАМИ, ЧТО СЕВЕРНАЯ ЗВЕЗДА НАХОДИТСЯ НИЖЕ ИХ ВЕРШИН, И ЖИВАЯ ТВАРЬ АРАЛИМ,[25] КОТОРАЯ ЖИВЕТ НА ЭТОЙ ЗВЕЗДЕ, НЕ МОЖЕТ ВИДЕТЬ ЕЕ.

— Кто такая эта дочь, и почему она не отдала Ключ своему отцу Оберону?

В МИРЕ ЛЮДЕЙ ЕЕ ЗОВУТ ГВЕНДОЛИН МОТ ВРАНОВИЧ. НО ОБЕРОН НЕ ОТЕЦ ЕЙ. КОРОЛЕВА И КОРОЛЬ ЭЛЬФОВ ИДУТ СВОИМИ ПУТЯМИ ПО ПРИЧНАМ, КОТОРЫЕ ТЫ ПОНИМАЕШЬ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ЛЮБОЙ ДРУГОЙ ЧЕЛОВЕК, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ТОГО, ЧЬЕ МЕСТО ТЫ ЗАНЯЛ.

— А! Нет! Как она могла!

ЭТО ТВОЙ ПЯТЫЙ ВОПРОС, НАЗЫВАТЕЛЬ ИМЕН? УЧТИ, У ТЕБЯ ОСТАЛСЯ ПОСЛЕДНИЙ ВОПРОС.

— Я хочу знать имя жениха Титании… Нет. Месть подождет. Дух! Назови мне настоящее имя Гвендолин Вранович.

ТЫ ЗНАЕШЬ ЦЕНУ, КОТОРУЮ НАДО ПЛАТИТЬ ЗА НАСТОЯЩИЕ ИМЕНА. ЗНАНИЕ РОЖДАЕТСЯ В БОЛИ.

— Я заплачу. Говори!

ЕЕ НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ — МАЛЕНЬКАЯ ПТИЧКА. ТАК ЕЕ НАЗЫВАЕТ ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ.

IV

— Из собравшихся здесь людей ты можешь взять того, кто первым кашлянет или вздрогнет, двинется, встанет или заговорит. Одного тебе хватит, и потом ты должна уйти. Джентльмены, сохраняйте спокойствие; я сейчас отправлю ее обратно.

— Дух! Твой повелитель предоставил в мое распоряжение девять легионов падших созданий из Ахерона: темные эльфы, падшие херувимы, демоны, словом весь Нечестивый Двор; я могу призвать их именами четырех королей, которым они служили в прошлом: Озимандис Проклятый, Соломон Мудрый, Харун Аль Рашид, называемый Честным, и Оуэн Глендоуэр;[26] я призываю их на битву мечей и армий в Круг Стражей в первой сфере Небес. Я встречу их на дороге пепла, и мы поскачем на войну.

— Джеральд Самуэль Уэнтворт! Вы подслушиваете мои разговоры, хотя я запретил вам, и думаете, что я не знаю; вы ошибаетесь. Прикажите людям этой страны готовиться к битве, хотя я еще не знаю, где она будет: в этом мире или в мире снов. Пошлите великое военное судно, называемое Харя На Трюме, в то место в море, которое я опишу. Пусть ваши командиры приготовятся использовать все ваши самые могущественные вооружения, включая смертельные газы, болезни и все уничтожающий огонь. У меня здесь устройство Президента, которое вы называете ядреный ногомяч,[27] которое может приказать их использовать… О!

— Скажите нации, что сейчас командует Вице-президент, потому что Президент погиб.

— Дух! Ты можешь вернуться в Ахерон и взять с собой то, что ты держишь в руке. Он все еще пищит, поэтому я полагаю, что он еще жив. Я заклинаю именами Нимрод, Эфилат, Бриарей, Антей, именами четырех ангелов, связанных с водами великой реки Эфрат, которые хлынут на Землю при шестом призыве Рога и убьют треть человечества, и заклинаю страхом, который ты испытываешь перед ними, я заклинаю, требую и приказываю тебе, Великий Дух, немедленно и безопасно исчезнуть, взяв с собой не больше, чем я сказал, и сделать все, что я потребовал, не причиняя больше никакого вреда и не оставляя за собой ничего, не вызывая землетрясений, ураганов или погибельного огня, который обычно знаменует твой уход. Иди!

V

Ван Дам опять уронил сигарету.

— Что мы должны сделать? — приглушенным шепотом спросил он у Уэнтворта.

— Начать Протокол Омега. Позвони в КВК[28] и СВВК[29] и передай на все системы общую тревогу. Объяви Уровень Готовности 2.

— У нас для этого нет полномочий!

— Вице-президент может использовать красную кнопку. У него полномочий хватит.

— А что с нами?

— Мы должны убираться из Округа Колумбия. Он будет главной мишенью.

— Останется ли на Земле безопасное место?

— Нет, если поднимется Ахерон. Нет, если начнут падать ядерные бомбы. Единственное место, куда имеет смысл идти — Эвернесс. Если все пойдет наперекосяк, мы сможем сбежать куда-нибудь в другое измерение или что-нибудь в этом роде. А если дело выгорит, оттуда мы сможем сделать все, что захотим. Я думаю, что смогу убедить Азраила разрешить нам взять в Эвернесс плащ Галена, магический лук и стрелы. Как-то раз он обмолвился, что не хочет, чтобы эти магические талисманы находились здесь, в мире бодрствующих.

— Никто не в состоянии натянуть этот лук, сэр. А Азраил даже не может его коснуться.

— Не имеет значения. Во время битвы за Эвернесс случилось много такого, о чем Азраил даже не знает. Выключай телеки и пошли. Хал должен объяснить вице-президенту, кто на самом деле правит страной.

Когда дверь открылась, треугольный лоскут света пробежал по комнате, прыгнул на конференц-стол и роскошные кресла. Силуэты двух людей на мгновение высветились в дверном проеме, и дверь закрылась. Они ушли.

Помещение казалось пустым.

В дальнем углу комнаты, среди самой густой тени встала высокая черная фигура, невидимая и неслышимая. Когда человек поднял голову, под полями его шляпы обнаружился шарф, закрывающий лицо, и высокие скулы. Потом появились нос и глаза, сверкавшие как полированный камень; глаза, наполненные такими эмоциями, что никто бы не смог выдержать их взгляд.

Фигура повернулась к двери, раздался легкий шорох черного плаща. Дальше она двигалась совершенно бесшумно.

Только теперь комната действительно опустела.