Тустеп вдовца

Глава 54

В вечернем небе грозовые тучи испускали сияние, и в воздухе пахло металлом. Редкие теплые капли дождя были величиной с птичьи яйца.

Ральф поставил свой красно-коричневый «Кадиллак» за моим «Фольксвагеном» на северной стороне Накодочес, примерно в половине квартала от входа на склад.

Он встретил нас у металлической ограды фабрики, перерабатывающей серу. Ветер бросал пряди волос в лицо Миранды, на белой футболке университета Беркли появились веснушки дождя.

— Паршиво, — сказал я Ральфу.

Створки ворот, залитые светом фонарей, были приоткрыты. Огромный черный пикап Шека стоял снаружи. Охранника в будке не оказалось; Мило поставил свой зеленый джип «Чероки» под углом в сорок пять градусов от входа — бампер касается будки, дверца со стороны водителя распахнута. Если бы охранник находился в будке, ему пришлось бы перелезать через капот, чтобы выбраться наружу. С того места, где мы стояли, я не видел двор между двумя зданиями.

В понедельник вечером машин на Накодочес почти не было. Большинство сворачивало на большую парковку, не доезжая до склада. В паре кварталов пять или шесть подростков ждали на остановке автобус.

Ральф посмотрел во двор.

— Никакого прикрытия, — проворчал он. — Чавес — тупая задница, какой смысл его спасать?

— У тебя нет никаких обязательств, — ответил я. — Ты можешь уйти.

Ральф ухмыльнулся.

— Приказывай.

Я благодарно кивнул и посмотрел на Миранду, которая обхватила себя руками, крепко вцепившись в локти, и хмурилась. Пока мы ехали на север, она сумела почти полностью избавиться от действия сладких булочек, но ее лицо еще сохраняло отстраненное выражение, как у замерзшего длиннохвостого попугая на жердочке. Она переместила вес на одну ногу и приложила сапожок к колену.

— Что я могу сделать?

Наверное, она хотела, чтобы это прозвучало храбро и энергично, но получилось жалобно.

Я вытащил из бумажника визитку детектива Джина Шеффера, которую имел несчастье получать уже несколько раз.

— Если хочешь, можешь остаться здесь, — сказал я ей. — Ты будешь нашим якорем. У Ральфа есть сотовый телефон. Если возникнут проблемы и начнется стрельба, позвони по этому номеру и попроси, чтобы тебя соединили с Джином Шеффером. Настаивай, что будешь говорить только с ним. Скажи ему, где мы находимся и что происходит, и попроси связаться по телефону с Сэмом Баррерой, чтобы тот приехал. Мы дадим им повод сюда войти. Ты все запомнила?

Миранда неуверенно кивнула.

Ральф посмотрел на меня, вытащил свой запасной пистолет, «дэн вессон» калибра 0,38, и протянул мне.

— Я знаю, что ты скажешь, vato. Но я должен тебе его предложить.

— Нет, благодарю.

— Я возьму, — сказана Миранда.

Она осторожно взяла пистолет, но я сразу понял, что она умеет обращаться с оружием. Миранда опустила дуло вниз, отвела затвор, крутанула барабан и, задвинув затвор на место, дерзко посмотрела на меня.

— Я не буду вашим якорем. — Она повернулась к Ральфу. — Возьми свой сотовый телефон.

Ральф рассмеялся.

— Правильная леди. Vamos.[176]

Он вытащил «мистера Незаметного», мы перешли Накодочес и, стараясь держаться поближе к ограде, направились к воротам.

Когда мы к ним подошли, дождь усилился и громко застучал по рифленым крышам складов. Во дворе находились те же два контейнера, которые мы видели днем, но сейчас их поставили в грузовики с работающими двигателями. Одна из дверей склада была открыта, я не увидел никого внутри, но под первым грузовиком лежали длинные тени от двух пар ног — между машинами беседовали два человека. Один из них в джинсах и сапогах. Второй в брюках и выходных туфлях.

Я повернулся к Миранде.

— Последний шанс.

Но тут все начало происходить слишком быстро. Ральф знал, как воспользоваться преимуществом. Он прекрасно понимал, что другого шанса приблизиться к неприятелю может не быть, свернул направо и быстро зашагал к кабине грузовика. Я двинулся влево и побежал к складу. Миранда последовала за мной.

Я услышал выстрелы, когда мы уже находились возле склада, и продолжал бежать вперед, не сразу сообразив, что происходит. Два выстрела, оба очень громких, раздались внутри помещения, за ними последовали еще два, справа, из-за грузовика, почти такие же оглушительные — калибр 0,357. Ральф вновь воспользовался преимуществом внезапности.

Мы встретились с ним возле эстакады, где металлические направляющие касались кузова грузовика. Вход в склад был всего пять футов высотой, и нам пришлось присесть, чтобы нас не заметили изнутри. Ральф держал пистолет наготове, качал головой, шептал испанские проклятия и выглядел слегка недовольным. Из-за его спины доносились тихие стоны, которые почти заглушал шум дождя и работающие двигатели грузовиков.

— Подонки пытались умничать. Возможно, один из них выживет, так мне кажется.

Я посмотрел под грузовик. С противоположной стороны, в тридцати футах от нас на асфальте лежал мужчина в брюках и футболке, которого я видел сегодня утром с Джином Краусом в «БМВ»; в десяти футах от него валялся пистолет — вероятно, его отбросил туда Ральф. Мужчина стонал, пытаясь остановить кровотечение из бедра, и бил здоровой ногой по асфальту, точно хотел куда-то добраться, но у него получалось лишь медленное движение по кругу. Его пальцы сжимали ногу, но сквозь них сочилась кровь, окрашивая брюки и асфальт. Он сделал по меньшей мере один полный круг — кровь, казавшаяся пурпурной в свете мощных фонарей, перепачкала его лицо и волосы.

Рыжеволосый Элджин Гарвуд лежал десятью футами ближе к нам. Не вызывало ни малейших сомнений, что он мертв. Пуля калибра 0,357 пробила дыру размером с кулак чуть левее грудины. Он смотрел в небо, и капли дождя стекали по его лбу. Девятимиллиметровый пистолет все еще был зажат в его правой руке.

В ушах у меня стоял рев. Я пытался думать, но мне мешали шум двигателей, дождь и эхо выстрелов. Внутри склада разгорелся какой-то спор. Я снова услышал стоны. Быть может, они не поняли, что стрельба снаружи — это совсем другая проблема? Может быть, приняли их за эхо внутри здания…

По Накодочес проехала машина, набитая старшеклассниками, на лицах которых застыли счастливые улыбки, и улицу огласили звуки тяжелого рока.

Я затаил дыхание и быстро заглянул внутрь склада.

Двухсекундный снимок — Тилден Шекли и Джин Краус о чем-то спорили. За поясом у Шекли я заметил пистолет. Краус держал свою «беретту» в руке. По всей видимости, они ругались из-за раненого мужчины, который лежал рядом с ними на полу. Мило Чавес вытянул носки своих очень дорогих туфель в мою сторону и сжимал одной рукой плечо… или приложил ее к сердцу. Тонкая струйка крови вытекла из-под его тела, намочив документ, лежавший в двух футах от него, и побежала дальше.

Я сдвинулся назад, прислонился спиной к цементной стене склада и, закрыв глаза, попытался запомнить расположение предметов внутри.

Когда я открыл глаза, то увидел Миранду. Она заметно побледнела и, прижав руку ко рту, смотрела под грузовик, не в силах отвести глаз от мужчины, который продолжал ползать по кругу в луже собственной крови, и от мертвеца с дырой в груди — того самого человека, что приводил с собой жену Карен на вечеринки в их дом.

Миранду начала бить дрожь.

— Уноси ноги, Ральф, — я забрал у него сотовый телефон и после некоторых колебаний поменял на «вессон», который держала Миранда. — Ты только что убил полицейского. Он помощник шерифа округа Авалон, но все одно — полицейский. Миранда должна уйти с тобой, пусть позвонит Шефферу. Вас обоих здесь не было.

Лицо Ральфа стало жестким. Линзы его очков сияли желтым пламенем. Он потер большим пальцем предохранитель своего пистолета.

— Очень плохо, vato.

— Нет, — сказал я.

Однако я не мог ему помешать. Ральф присел на корточки, чтобы сделать прицельный выстрел. Вспышка из дула «магнума» осветила грузовик снизу, и мужчина, который ползал по кругу, замер на месте. Возле его головы начала растекаться новая лужица крови.

Я медленно досчитал до трех. Миранда совершенно неподвижно сидела рядом с нами на корточках. У нее было ошеломленное лицо, словно она совершила ужасную ошибку за банкетным столом.

Ральф повернулся ко мне, и по его губам промелькнула холодная улыбка.

— Меня не поставят в ряд для опознания из-за Мило Чавеса, vato. Lo siento.[177]

Когда Ральф побежал прочь, Миранда помчалась за ним — уж не знаю, охотно или нет: я не мог позволить себе роскоши думать об этом.

Раздался третий выстрел. Наверное, Джин Краус направлялся к выходу со склада.

Прошло почти двадцать лет с тех пор, как я в последний раз брал в руки пистолет. Переместившись на пять футов влево, я повернулся и выстрелил в сторону крыши, примерно в том направлении, где стояли Шек и Краус. Шек все еще оставался на прежнем месте, только спрятался за большим деревянным контейнером. Краус на двадцать футов приблизился к выходу со склада, но как только я выстрелил, стремглав бросился обратно. Мне не удалось заметить, дышит ли еще Мило.

Я пригнулся, начал приближаться к боковым ступенькам, ведущим на склад, и крикнул:

— Шекли! Здесь два трупа. Скоро приедет полиция. У нас осталось около трех минут, чтобы договориться!

Миранда и Ральф исчезли за воротами. Сирен слышно не было. Пока.

Огромная капля дождя упала мне на нос и заставила заморгать. Внутри было тихо, пока Шекли не издал какой-то странный звук, отдаленно напоминающий смех.

— Ты никогда не сдаешься, сынок, верно? Ты думаешь, я задержусь, чтобы прямо сейчас подписать нужные Мило бумаги? Извини, я немного занят.

Я уже поднялся на верхнюю ступеньку и вплотную прижался к стене возле входа.

— Ты собираешься застрелить Чавеса? — спросил я. — У тебя именно такие планы? На твоем месте я бы постарался держаться подальше от Крауса.

Я присел на карточки, чтобы заглянуть внутрь, и мне тут же едва не снесло голову. Краус неплохо прицелился. Я сделал глупый ответный выстрел и снова спрятался за углом. Моя рука онемела от отдачи, в носу першило от запаха пороха. Господи, как я ненавижу пистолеты!

Когда я сделал третий выстрел, мне удалось увидеть кое-что новое. За спиной у Крауса стояли длинные ряды больших цилиндров, каждый диаметром в семь дюймов и пять или шесть футов в высоту, запакованных в коричневую бумагу с пластиковыми колпаками на концах, похожих на огромные тубусы для чертежей архитекторов.

Кроме того, я увидел Шекли. Тот снова стоял и даже не пытался спрятаться. И не смотрел в сторону входа, где находился я. Шекли смотрел на грудь Мило. Рука Чавеса упала и бессильно повисла вдоль тела. Положение ухудшалось.

— Нам нечего обсуждать, мистер Наварр, — заговорил Джин Краус. Его голос прозвучал сдержанно и доброжелательно, но слишком громко, чтобы я ему поверил. — Мне кажется, твоему другу требуется врач. Возможно, нам следует заключить перемирие.

— Наварр, — мрачно сказал Шекли. — Уходи отсюда.

— Давайте примем предложение Крауса и все обсудим, — ответил я. — Кстати, Краус тебе рассказал про французского мальчика тринадцати лет, которого он убил? Тогда он довольно успешно заключил перемирие. Полагаю, он и здесь поступит так же — благополучно переберется в другую страну и оставит тебя с трупами и проблемами, Тилден. Как тебе нравится такой вариант?

Голос Крауса стал чуть менее доброжелательным и более громким. Он позаботился о том, чтобы я услышал, как тот дослал следующий патрон.

— Я направил пистолет в голову твоего друга, мистер Наварр. Сейчас его еще можно спасти. Бросай пистолет и иди сюда, тогда, возможно, я приму другое решение. Ты меня понимаешь?

Шекли произнес короткую фразу по-немецки, прозвучавшую как приказ. Краус презрительно ответил ему на том же языке.

Шек выкрикнул ту же команду во второй раз, и Краус рассмеялся. Откуда-то издалека послышался вой сирен. Капли дождя падали мне на лицо, рубашка промокла.

— Бесполезно, Шек! — крикнул я. — Сдавайся, и я позабочусь, чтобы тебя выслушали. Пусть они линчуют Крауса и его соратников. В противном случае речь пойдет о нескольких убийствах, а Хантсвилл и парни в Люксембурге помрут со смеху. Что ты выбираешь?

— Один… — начал считать Краус.

Мило Чавес сумел издать звук, невнятное бормотание — если бы не слабость и шок, он бы закричал.

Шек снова рявкнул по-немецки, и Краус выкрикнул:

— Два…

Я понял, что рассчитывать больше не на что, и бросился вперед. Послышались выстрелы.

Не мои.

Я помню, что Джин Краус поднял свою «беретту» и направил ее в сторону Шека, но тот мгновенно выхватил пистолет калибра 0,41 — никогда не видел, чтобы кто-то действовал так быстро, — и оба выстрелили. Три красных пузыря появились на спине белого свитера Крауса, которого отбросило на груду цилиндров с компакт-дисками, и те грохотом посыпались на пол. Пластиковые колпаки отвалились, три диска выпали наружу и покатились по цементному полу, словно разноцветные фишки для покера. Три.

Наступившая тишина ошеломляла. Потом снова появился звук: дождь барабанил по железной крыше склада, все еще работал двигатель грузовика. Клянусь, я даже слышал хриплое дыхание Мило.

Шек посмотрел на меня тусклыми глазами, стер пот с верхней губы рукой с пистолетом, сделал шаг назад и споткнулся о контейнер, за которым прятался несколько мгновений назад. Огромные темные пятна пота появились под мышками его джинсовой рубашки. Одна брючина джинсов выбилась из сапога, шляпа едва держалась на голове, шрам на лице, доставшийся от Эллисон, кровоточил, пластырь лопнул. Кроме того, струйка крови стекала по рукаву его рубашки; судя по всему, пуля Крауса задела руку, содрав кусок кожи.

Сирены зазвучали громче.

Я посмотрел на тело Джина Крауса, лежавшее на груде компакт-дисков, — голова закинута слишком далеко назад, один из цилиндров с дисками упал на плечо, так что создавалось ощущение, будто он держит слишком толстое копье, одна нога согнулась под неестественным углом, темные яростные глаза обращены в пустоту.

Я присел на корточки рядом с Мило и заглянул ему в лицо, но не смог определить, в каком он состоянии. Чавес продолжал дышать, а его рана все еще кровоточила. Пуля попала ему в плечо и, вероятно, не задела внутренние органы. Однако остекленевшие глаза меня не видели.

Я перевел взгляд на Шека.

Его дыхание было частым и поверхностным, словно он забыл, как это делается, блуждающий взгляд остановился на мне, и Шек рассмеялся, но его смех больше походил на повизгивание, будто ему что-то прижигали.

— Я могу говорить, сынок, — сообщил он мне. — И буду говорить. Проклятье, я выходил сухим из воды и в более сложных ситуациях.

Когда сирены приблизились, я перевязывал рану Мило. Шек расхаживал по складу, пинал ногами пиратские диски, смеялся и убеждал труп Джима Крауса, что он выходил сухим из воды и не в таких случаях. Казалось, Шек надеялся, что, повторив эти слова несколько сотен раз, и сам в них поверит.