Твин Пикс: Кто убил Лору Палмер

Глава 7

Незваные гости в кабинете Бенжамина Хорна. — Небольшая голубоватая бумажка стоимостью в пять миллионов долларов. — Долгое прощание с восточными гостями. — Потайная дверь в кабинете Хорна приоткрывается. — Пунктуальность Дэйла Купера просто феноменальная. — Короткий телефонный разговор с Канадой. — Дэйл Купер уносит с собой в кейсе сто двадцать пять тысяч наличными, а Хэнк крадется за ним следом. — Боже мой, как трудно Донне уговорить Мэдлин совершить новое преступление. — Кто из троих: Донна, Мэдлин или Джозеф окажется за решеткой?

У отеля Бенжамина Хорна, где размещался его офис, было многолюдно: сновали многочисленные туристы, щелкали фотоаппараты, мелькали яркие вспышки фотокамер, стояли роскошные автомобили.

Бенжамин Хорн с черным кейсом в руках едва успел вбежать в свой кабинет, как раздался звонок. По громкоговорящей связи секретарша сообщила: — Сэр, вас ожидают в приемной мистер Накамуро и его секретарь. — Кто? — переспросил Бенжамин Хорн. — Мистер Накамуро. — Извини, а я назначал им встречу? — Они говорят, что это очень срочно. Бенжамин Хорн положил на стол черный кейс и быстро открыл его: тот был полон пачками денег. — Хорошо, хорошо, значит, все идет нормально. В банке все деньги подобрали по сериям и аккуратно запаковали. Все хорошо.

Бенжамин защелкнул кейс, и как раз в это время в его кабинет вошли два низкорослых японца. Они, не представляясь, пересекли кабинет и один из них, с жидкими усами, сразу же уселся в кресло перед Бенжамином Хорном, а второй услужливо остановился рядом со своим хозяином. Тот, который остановился, сжимал в руках толстую папку в блестящей кожаной обложке. — Извините, сэр, — поинтересовался Бенжамин Хорн, — а вам назначали встречу? — Мистер Накамуро, — плохо выговаривая слова, по-английски проговорил сидящий в кресле. — Не понял, — поинтересовался Бенжамин Хорн. — Мистер Накамуро, — ответил японец и слегка кивнул головой.

Секретарь, который стоял рядом, склонил голову в учтивом поклоне. — Господа, разве я назначал вам встречу? Что-то не припомню… — Бенжамин Хорн хотел показаться важным человеком.

Но японец не обратил внимания на замечание Бенжамина Хорна. — Я представляю Восточный инвестиционный картель, — все так же плохо выговаривая английские слова, проговорил японец. — Не понял, господа, что вы представляете? — Я представляю Восточный инвестиционный картель,-отчеканил каждый звук на плохом английском японец. — У нас к вам просто прекрасное предложение по одному из очень важных проектов, — проговорил японец, не обращая внимания на то, что Бенжамин Хорн уже хотел было возмутиться и выставить незваных гостей из своего шикарного кабинета.

Секретарь японца услужливо раскрыл папку и положил на стол несколько скрепленных вместе листов бумаги. — Это, господин Хорн, письмо, — японец ткнул пальцем в бумаги, лежащие на столе Бенжамина Хорна. — Это обязательства сторон с подтверждением намерений из Токио. Мне бы хотелось решить этот вопрос немедленно, потому что все действия по этому проекту нужно производить быстро, почти молниеносно.

Слово «молниеносно» японец выговаривал очень долго, путаясь в звуках. Но наконец, он сказал его и взглянул на Бенжамина Хорна сквозь стекла массивных очков в роговой оправе. Его секретарь все так же услужливо кивал головой. — Извините, господа, но у меня буквально через полминуты очень важное совещание по телефону,-Бенжамин Хорн посмотрел на свои дорогие часы, как бы демонстрируя гостям, что и он не простак во всевозможных переговорах. Но движения Бенжамина Хорна не произвели на японца никакого впечатления.

Мистер Накамуро, все так же сидя в кресле, прикоснулся к своим жидким усам и посмотрел на Бенжамина Хорна, тот осекся. — У меня есть проспект.

Едва японец произнес эти слова, как его секретарь вновь открыл папку и вынул оттуда голубоватую бумажку. Мистер Накамуро повертел ее в руках, как будто несколько секунд играл с ней, а потом небрежно швырнул прямо на стол Бенжамину Хорну. — Но господа, господа, поймите, у меня нет времени. Давайте отложим наш разговор. — Вы вначале взгляните на наш проспект, — процедил сквозь зубы японец.

Бенжамин Хорн двумя пальцами взял в руки голубоватую бумажку. — Мне бы очень хотелось, мистер Хорн, чтобы вы внимательно ознакомились с нашим проспектом.

Японец-секретарь принялся очень уж усердно кивать головой.

Бенжамин Хорн повертел голубоватую бумажку в руках. И только сейчас он понял, что держит в руках чек солидного японского банка, на котором проставлена сумма. От нулей Бенжамин Хорн слегка растерялся.

Японец, увидев растерянность на лице Бенжамина Хорна, понял, что выиграл. — Пять, — отчетливо сказал он. — Пять миллионов? — переспросил Бенжамин Хорн. — Да, ровно мять миллионов. Как вам это нравится?

Бенжамин Хорн улыбнулся: его лицо стало сразу же угодливым и приветливым. — Да, мистер Накамуро, я думаю, мы можем решить этот вопрос сию же минуту. Я согласен на все ваши предложения. Пять миллионов. — Пять миллионов -это только начало, — бросил мистер Накамуро. — Да, да, — закивал головой Бенжамин Хорн, — я понимаю, что это только начало. Именно об этом я и хотел вам сказать. — Тогда разговор окончен, — мистер Накамуро поднялся и на несколько мгновений застыл над столом Бенжамина Хорна: между ними лежал голубой листочек с семизначной цифрой.

Прощание с восточными гостями у Бенжамина Хорна оказалось довольно затянутым. Они долго раскланивались друг с другом, пожимали руки. — Извините, мистер Накамуро, я хочу оставить эти бумаги своим людям, чтобы они познакомились с ними. — Конечно, конечно, мистер Хорн, для того я и здесь. Именно поэтому мы прилетели сюда. — Но, в общем, я даю предварительное согласие. — Конечно, конечно, мистер Хорн, но нам очень бы хотелось, чтобы ваш ответ был незамедлительным.

В это время по коридору отеля в направлении офиса Бенжамина Хорна решительной походкой прошел Хэнк Дженнингс. Он вошел в кабинет Хорна через черный ход и слышал весь разговор Бенжамина с восточными гостями. Сквозь щель Хэнк наблюдал, как Бенжамин Хорн угодливо кивает японцам головой, как он пожимает им руки, как они раскланиваются на пороге кабинета.

Следом за Хэнком по коридору отеля в направлении офиса Бенжамина Хорна весело насвистывая, прошел специальный агент ФБР Дэйл Купер. Он сжимал в правой руке небольшую губную гармошку и пытался извлечь из нее незатейливую местную мелодию, которую слышал в ресторане отеля.

Наконец, Бенжамин Хорн выпроводил своих гостей. Он самодовольно потер руки, подбежал к столу, перегнул чек на пять миллионов и спрятал его в карман.

Открылась потайная дверь за спиной Бенжамина Хорна, и из нее высунулся Хэнк. — Слушай, Бен, сюда идет этот…— Кто сюда идет? — Специальный агент ФБР.

Бенжамин Хорн нервно взглянул на часы: действительно, назначенный звонок должен был прозвучать с секунды на секунду. — Хорошо, спрячься пока, Хэнк.

Хэнк закрыл за собой панель в стене и исчез. Бенжамин Хорн еще раз взглянул на часы: до звонка оставалось три секунды. — Да, Дэйл Купер — не очень пунктуальный человек, он может опоздать к самому важному разговору.

Бенжамин Хорн не успел произнести эти слова, как распахнулась дверь, и в кабинет вошел специальный агент ФБР. Он уже спрятал гармошку в карман своего светлого плаща и, не останавливаясь у порога, проследовал в кабинет, удобно уселся на мягкий обитый кожей диван.

Заработала связь. Из динамика послышался голос. — Мистер Хорн, вам звонят из Канады. — Это наш звонок? — поинтересовался специальный агент ФБР. — Да, да, это наш звонок, — испуганно, дрожащим голосом произнес Бенжамин Хорн. — Вы не слишком-то пунктуальны, мистер Купер. — Почему не слишком пунктуален? По-моему, я пришел секунда в секунду, мгновение в мгновение. Так что ко мне с вашей стороны, мистер Хорн, никаких претензий быть не может.

Владелец кабинета нажал на кнопку телефонной связи, переводя разговор на громкоговоритель. Из динамика послышался резкий, несколько скрипучий мужской голос: — Бенжамин Хорн, вы готовы продолжать игру? Хорн пытливо взглянул на Дэйла Купера. Тот кивнул головой и губами произнес только одно слово. — Одри.

Его по движению губ прочитал Бенжамин Хорн. Он склонился над телефонным аппаратом. — Я хочу поговорить со своей дочерью, — как можно решительнее произнес Хорн. — Подождите до вечера, — раздалось из динамика. — А теперь слушайте внимательно, и если у вас слабая память, то лучше запишите.

Бенжамин Хорн схватил ручку с золотым пером и принялся записывать. — Сегодня вечером вы пересечете границу в пяти милях на запад от старого форта. Вы попадете к бару «Колумбия». За этим баром находится заброшенная площадка детского аттракциона. Вы должны будете прийти туда и оставить чемодан с деньгами у карусели, рядом с фигуркой безголовой лошади. Вы меня поняли? Вы меня поняли, слышите? — Да, да, — закричал в микрофон Бенжамин Хорн. — И еще. Все это должно произойти в полночь, и вы должны быть один. — Хорошо, я пошлю своего представителя. Бенжамин Хорн хотел еще что-то услышать, но из динамика раздались гудки.

Дэйл Купер внимательно следил за каждым суетливым движением хозяина кабинета. Он постукивал губной гармошкой себя по колену и пытливо смотрел на Бенжамина Хорна.

Тот выпрямился, одернул полы пиджака, достал из внутреннего кармана толстую гаванскую сигару, сунул ее в рот. Он явно пытался скрыть волнение, охватившее его. — Ну что ж, все понятно, — сказал Дэйл Купер. — Неужели? Неужели вам все понятно? — засуетился Бенжамин Хорн и принялся открывать замки тяжелого черного кейса.

Наконец, он справился с этой задачей, развернул его к Дэйлу Куперу и поднял крышку. — Посмотрите сюда, специальный агент. — Я вижу. — Все банкноты, как мы и договаривались, подобраны по сериям.

Сверху на толстых пачках купюр лежала короткая записка Бенжамина Хорна. Дэйл Купер успел ее прочесть. Он прикоснулся кончиками пальцев к кейсу и защелкнул замочки на его крышке. — Запомните, специальный агент, жизнь моей дочери теперь только в ваших руках.

Дэйл Купер небрежно кивнул головой и положил свою руку на черный кейс. Без дальнейших разговоров он снял его со стола и направился к двери.

Бенжамин Хорн нервно прошелся по кабинету. По нему было видно, что он сильно волнуется. Но было трудно понять, из-за чего он так беспокоен: то ли из-за того, что его дочь Одри находится в опасности, то ли из-за того, что ему пришлось расстаться со ста двадцатью пятью тысячами долларов.

В двери специальный агент ФБР Дэйл Купер резко обернулся и прежде чем щелкнул замок, бросил: — Самое главное, чтобы вы сейчас не отходили ни на минуту от телефона. Вам ясно? -и не дожидаясь ответа, специальный агент ФБР удалился.

Бенжамин Хорн еще долго стоял, прислушиваясь к четким шагам Дэйла, гулко звучащим в длинном коридоре офиса. — Хэнк, я надеюсь, ты все слышал? — громко сказал Бенжамин Хорн.

Открылась фальшивая панель, и из-за нее вышел Хэнк. Он был одет в черную куртку.

Хэнк недовольно посмотрел на дверь, через которую несколько мгновений тому ушел специальный агент ФБР с чемоданом, наполненным стодолларовыми банкнотами. — Хэнк, ты все понял? — Да, мне кажется, я все понял. Есть какие-нибудь указания? — Конечно, есть. Выслушай меня. — Слушаю, — сказал Хэнк. — Так вот. Ты пойдешь за ним, — Бенжамин Хорн показал рукой в сторону двери. — Зачем? — Меня очень волнует один вопрос. — Какой? — Я хочу, чтобы и деньги и специальный агент ФБР попали по назначению. — А как же Одри? — поинтересовался Хэнк. — Одри? Одри ты привезешь сам, — Бенжамин Хорн вытащил из кармана дорогую зажигалку, щелкнул ей.

Вспыхнул желтый огонек. Бенжамин Хорн долго раскуривал уж, было погасшую сигару. Наконец, раскурил, блаженно затянулся и устроился в кресле за столом. — Послушайте, а разве не Купер должен привезти к вам Одри? — Купер? — ехидно улыбнулся Бенжамин Хорн, не выпуская сигару изо рта, — Купер, дорогой мой, сюда больше никогда не вернется. — Не вернется? — изумился Хэнк. — Никогда, никогда он сюда не вернется. — Д-а-а, ну и дела, — протяжно проговорил Хэнк. — Ничего, я тебе плачу немалые деньги и думаю, что со всем ты сможешь справиться один, а Хэнк? -Бенжамин Хорн повернул голову и пристально глянул в лицо Хэнку.

Тот как-то сразу подобрался, его лицо сделалось суровым. — Так что, Хэнк, запомни. Ты должен будешь привезти сюда и мою дочь Одри и мои деньги. А денег — сумма приличная. Повторю тебе, чтобы ты запомнил: там, в черном кейсе, сто двадцать пять тысяч долларов. А это, как ты понимаешь, деньги немалые. — Я понимаю, что сто двадцать пять тысяч — это нормальные деньги. — Ну, вот и хорошо, если ты понимаешь такие простые вещи.

Когда за Хэнком захлопнулась потайная дверь, Бенжамин Хорн нежно, двумя пальцами, извлек из внутреннего кармана пиджака голубую бумажку банковского чека. Он бережно развернул ее, поднес к самым глазам и прошептал: — Пять миллионов долларов. Пять миллионов… не больше и не меньше. Всего пять миллионов. Как приятно держать такую бумажку у сердца. И это всего за один день. Совсем, даже неплохо, — Бенжамин Хорн глубоко затянулся гаванской сигарой, открыл потайную шуфляду своего стола и спрятал туда банковский чек.

Когда над Твин Пиксом окончательно спустились сумерки и густая темнота залила город, в домах зажглись огни. По темной улице, лишь местами освещенной фонарями, пробежала Донна. Она остановилась у калитки дома Палмеров, не нажимая звонка, толкнула ее и вбежала в дом.

В прихожей ее уже поджидала Мэдлин. — Тише, тише, — давай, скорее, поднимемся ко мне.

Девушки, осторожно ступая, чтобы не шуметь, поднялись на второй этаж в комнату Мэдлин. Племянница Палмеров еще раз высунулась за дверь, посмотрела по сторонам, не видели ли ее дядя или тетя. Наконец, удостоверившись, что все в порядке, она закрыла дверь и замкнула ее на ключ.

Донна присела возле стола, Мэдлин -напротив нее. — Знаешь, Донна, я, честно говоря, не очень поняла по телефону, чего ты от меня хотела. — Мэдлин, я узнала кое-что важное. Помнишь, я рассказывала о Гарольде Смите? — А, это тот, который назвался стариком? — Конечно, странный молодой человек. На маршруте Лоры, в программе «Обеды на колесах» только он один молодой, все остальные — старики. — Ну, так и что? — пожала плечами Мэдлин. — А дело в том, что он очень странный молодой человек. Раньше мне такие не попадались. — Он что, пристает к тебе? — изумилась Мэдлин. — По-моему, раньше ты отзывалась о нем хорошо. — Да нет, не в том дело. Понимаешь, Мэдлин, он прячет в своем доме очень странные вещи. — Донна, и в нашем доме есть множество странных вещей, которые просто лень выкинуть. — Да нет, у него слишком уж странные вещи. — Какие, например? — Ну, во-первых, он выращивает орхидеи. Представляешь, у него не дом, а целая оранжерея. В его доме так влажно и жарко, что там невозможно находиться. — Это и в самом деле странно. Но при чем тут я? — изумилась Мэдлин. — Дело в том, — зашептала Донна, — что Гарольд Смит держит у себя дома дневник Лоры Палмер.

Последние слова Донна произнесла чуть слышно, но Мэдлин от них вздрогнула. — Дневник Лоры? — изумилась она.-Но ведь дневник был тут, дома. Мой дядя передал его агенту ФБР. — Да нет, я же говорю тебе, у него совсем другой дневник. Наверное, Лора вела два: один для тех, кто мог случайно заглянуть в него и другой, уже совсем тайный — только для самой себя. — А как же он очутился у Гарольда? — спросила Мэдлин. — Вот этого я не знаю. — Так что ты хочешь? — Дневник нужно украсть. — Украсть? — А что. Нам не привыкать. Кассету же мы украли? — Ну, знаешь, подруга, потом посадили в тюрьму Джозефа, а доктор Джакоби попал в больницу. — Думаю, до этого не дойдет,-Донна открыла сумочку, извлекла из нее сложенный вчетверо лист бумаги, развернула его на столе. — Что это такое? — Мэдлин с интересом рассматривала начерченный на бумаге план. — Это дом Гарольда Смита. Вот тут у него растут орхидеи. Видишь, больше половины дома занимают. Я даже не знаю, есть ли у него где-нибудь спальня, кухня… Это очень странный дом. Знаю только гостиную. Вот, — Донна обвела пальцем вокруг большого прямоугольника, начерченного нетвердой рукой на листе бумаги. — И что? — спросила Мэдлин, — ты хочешь совершить кражу именно сегодня? — Мы должны действовать без промедления. Ведь Гарольд догадывается, что дневник слишком уж меня заинтересовал и может его перепрятать. — Я еще как-то не решилась, — сказала Мэдлин. — Ну ладно, ты мне расскажи все по порядку, может я и соглашусь. — Нет, Мэдлин, если ты не согласишься, я не буду тебе рассказывать. И тогда стану рассчитывать только на себя, и успех будет минимальным, — Донна сделала вид, что собирается складывать план.

Любопытство Мэдлин взяло верх над осторожностью. Девушка согласно кивнула головой. Но чтобы придать еще больше убедительности своим словам, Донна прикрыла план, нарисованный ее собственной рукой и посмотрела на подругу. — Знаешь, Мэдлин, все-таки Лора — твоя сестра, а не моя. — Да, она моя сестра. — Ну вот, видишь, она твоя сестра и тебе придется сделать все, чтобы дневник оказался в наших руках. — Да, но она и твоя подруга. — Я тебе об этом и говорю, ведь действовать ты станешь не одна. Я в это время буду стараться отвлечь Гарольда Смита. — А как? Как ты это сделаешь, а? — поинтересовалась Мэдлин. — Давай по порядку, как договаривались. Я тебе сейчас все объясню и покажу. Но только обещай, что не передумаешь. Скажи, что ты согласна.

Мэдлин на какое-то время задумалась. Ей очень не хотелось вновь совершать кражу. Она прекрасно помнила, как посадили в полицейский участок Джозефа, и чем их ночной визит кончился для Джакоби. Но Донна говорила настолько убедительно, а в ее словах звучала такая просьба, что Мэдлин молитвенно произнесла: — Клянусь, что я не подведу, — и подняла вверх два пальца. — Ну, вот и хорошо, значит, мы договорились обо всем. — Конечно, договорились, рассказывай дальше. Донна вновь развернула листок бумаги и принялась указательным пальцем с длинным наманикюренным ногтем водить по бумаге. — Вот здесь, видишь, Мэдлин? — Да, вижу. — Вот здесь у него стоит книжный шкаф, вернее, это даже не шкаф, а стеллаж со шкафом внизу и где-то справа…— Где, где, покажи…

Мэдлин начертила ногтем крестик. — Где-то вот здесь, справа, должна находиться какая-то ручка или деревянная панель, на которую Гарольд нажимает. А в этом шкафу — тайник. — Тайник? — изумилась Мэдлин,-откуда может быть тайник у этого парня? — Я тебе говорю, я точно знаю, что у него есть тайник. Он поворачивает эту ручку и тайник открывается. Помнишь, я тебе как-то рассказывала о том, что хотела вытащить письмо? — Ты мне ни о каком письме не говорила. — Ну ладно, может быть, я хотела тебе рассказать, но не рассказала. Я однажды хотела вытащить письмо. Оно меня очень заинтересовало. Оно торчало из-под книг, но мне тогда это не удалось, потому что я не знала, как открыть тайник. — Но теперь-то ты знаешь? — Конечно, знаю. Вот здесь, справа, я тебе уже второй раз повторяю, есть ручка или накладка. Ручку надо повернуть или нажать на накладку и тогда тайник откроется. Знаешь, Мэдлин, у него там очень много одинаковых блокнотов, на которых Гарольд записывает всякую ерунду. — У него? Блокноты? А зачем он это делает? — Ну как тебе сказать… Он, вроде бы, кроме цветов увлекается еще и литературой. — А-а-а. Это как твоя сестра? — Да я не знаю, мне не приходилось читать, о чем он там пишет. — Ну, скорее всего, такую же ерунду. Списывает из хороших книжек цитаты, а потом зачитывает таким глупым девушкам как ты, Донна. — Нет, Мэдлин, подожди, сейчас разговор не об этом. Так вот, все блокноты Гарольда очень похожи друг на друга. Они одинаковые. — Хорошо, я поняла, они все одинаковые. Но как же я найду дневник Лоры? — А вот дневник Лоры -совсем другая книга. Она в кожаной обложке и на ней блестящие медные замочки. Он небольшого формата. — Какого? — Ну вот, примерно, такого, с ладонь или чуть больше,-Донна показала руками какого, примерно, размера дневник Лоры Палмер. — Ты поняла? — А как я попаду в дом? — Вот об этом мы с тобой сейчас и будем говорить. — Послушай, Донна, но ведь его как-то нужно будет выманить на улицу и только потом можно будет проникнуть в гостиную? — Его не надо никуда выманивать. На улицу он вообще ни за что не выйдет, — Донна взяла массажную щетку и принялась расчесываться.

Мэдлин с завистью посмотрела на прическу своей подруги, на ее густые пышные волосы. — Так вот, Мэдлин, я возьму с собой карманный фонарь и через окно дам тебе сигнал, когда можно входить, когда Гарольд будет чем-то занят в своей оранжерее. Во всяком случае, я попытаюсь его отвлечь. — Знаешь, Донна, а мне казалось все время, что этот Гарольд тебе нравится. — Гарольд? Мне? — скептично произнесла Донна, продолжая прихорашиваться. — Перестань притворяться. — Вообще-то, знаешь, он мне даже чем-то и нравится. Но это несколько другое. — Что ты хочешь сказать, Донна, что значит другое? — Ну, как, понимаешь, я еще не могу тебе ответить ни этот вопрос четко и ясно. Я еще сама не сформулировала свое отношение к этому странному парню. — Нет, Донна, ты скажи, нравится тебе этот парень или нет? Честно скажи. — Гарольд, Гарольд, — несколько раз произнесла Донна, — ты знаешь…— Он тебе нравится. Он тебе нравится больше чем Джозеф? — Джозеф? А зачем ты их сравниваешь? — Я просто не знаю, с кем его можно сравнить. Я же никогда его не видела. — Если тебе повезет, то ты увидишь его через окно. И может быть, он тебе тоже понравится. — Понравится? — изумилась Мэдлин, — но ведь мы… ведь я должна буду украсть у него дневник, заняться воровством. — Ну и что. Главное, не бойся. Ведь дневник нужен для того, чтобы помочь разобраться в смерти твоей сестры и моей подруги, не правда ли? — Правда, конечно, правда. Мне так жаль Лору. — Вот видишь, тебе жаль Лору. И мне ее очень жаль. И мы с тобой хотим разобраться, помочь шерифу и этому… из Вашингтона. — Ай, Донна, этот специальный агент меня совершенно не интересует. — Но почему? Мне кажется, он очень привлекательный мужчина и в Твин Пиксе таких нет. — Ну да. В Твин Пиксе таких нет, но знаешь… — Мэдлин уже хотела сказать, что в Твин Пиксе ей больше всего нравится Джозеф, но тут вспомнила об отношениях Донны, и Джозефа и это ее удержало. — Послушай, Донна, — зашептала прямо в ухо своей подруге Мэдлин, — так ты мне все-таки расскажи подробнее об этом Гарольде. Ты можешь не говорить, нравится он тебе или нет, можешь не отвечать на этот вопрос. Ты просто расскажи, что он из себя представляет. — Что из себя представляет Гарольд Смит? Я же тебе говорила, он разводит орхидеи. Они очень красивые и какие-то трогательные и…— Ну ладно, не надо о цветах, ты мне расскажи о парне. — Мэдлин, иногда мне кажется, что он какой-то не настоящий, что он не взрослый… Даже не взрослый, а какой-то маленький. Он мне напоминает сказочных героев, таких, какими нас пугали в детстве, помнишь? — Меня никем не пугали в детстве. — Хорошо, тебя не пугали. Но представь себе маленького карлика со слабым вкрадчивым голосом. Представила? — Подожди, Донна, я пытаюсь. Представляю… маленький такой… карлик. — Так вот, иногда мне кажется, что этот карлик, хотя он никакой и не карлик, а вполне нормальный парень — выше среднего и даже симпатичный, но иногда мне кажется, что он — карлик. У него бывает временами тихий вкрадчивый голос и такие странные движения, что я, честно тебе скажу, пугаюсь, хотя стараюсь не показывать ему свой испуг. — Донна, а ты с ним целовалась? — Да что ты, Мэдлин, честно тебе скажу, никогда не целовались. Но возможности, поверь, у меня были. — Конечно, верю. — Так вот. Он, в общем-то, дружелюбный парень, но он никогда не отдаст дневник Лоры. Это я прекрасно понимаю. — Подумай, а как этот дневник попал к нему? -поинтересовалась Мэдлин. — Хм, если бы я знала… Скорее всего, Лора ездила по маршруту «Обеды на колесах» и часто с ним встречалась. Может, он что-то для нее сделал, может, они часто о всяком разговаривали, и Лора решила подарить ему свой дневник. Или, скорее, не подарить, а спрятать у него, чтобы никто никогда не нашел. — А зачем ей прятать этот дневник? — Зачем? Может быть, там, скорее всего так оно и есть, написано что-то очень важное, что-то, что поможет нам разгадать, почему погибла Лора. — Так если мы украдем это дневник, то узнаем тайну смерти Лоры? — воскликнула Мэдлин. — Ну, конечно же, конечно. Зачем же тогда мы все это затеваем? Зачем же мы тогда полезем в чужой дом воровать? — Хорошо, Донна, я согласна. Мы обязательно должны проникнуть в дом и выкрасть Лорин дневник. И если в нем будет что-нибудь важное, нам нужно будет пойти к шерифу и показать ему. — К шерифу? — произнесла Донна, — ты знаешь, идти в полицию мне не очень хочется. У меня не очень приятные впечатления от полицейского участка. — Ну конечно, ведь ты ходила туда проведать Джозефа, а я там никогда не была. — Боже, зачем тебе туда ходить? Это совсем не интересно. — А знаешь, Донна, если бы в полицию забрали моего парня, я обязательно пошла бы к нему на свидание. Я бы обязательно припала к решетке камеры и поцеловала его. — Что? — как бы не поняла Донна, — ты бы поцеловала его? — Конечно, поцеловала. И очень сильно.

Донна на мгновение задумалась. Она вспомнила свое свидание с Джозефом, вспомнила тот деланный поцелуй, свое поведение и ей стало немного стыдно. Она вспомнила взгляд Джозефа, когда парень смотрел на нее сквозь толстые стальные прутья. — Я думаю, Мэдлин, что у тебя будет еще возможность побывать в полицейском участке, хотя лучше бы ни тебе, ни мне, ни Джозефу туда не попадать. — Да, — призадумалась Мэдлин, — после того, что мы с тобой задумали, еще не известно кто к кому будет ходить на свидание. Быть может, мне придется смотреть из-за толстых стальных прутьев. — Тогда я приду и поцелую тебя, — просто ответила Донна, — крепко-накрепко, так что не расстраивайся. Можешь решаться на воровство. — Ну ладно, тогда, если мы все решили, стоит приступать к делу.