Твоя навсегда

ГЛАВА 17

Саманта, Марион и Вейланд сидели в гостиной, ожидая возвращения Йеля. Всех слуг в доме предупредили о том, чтобы они немедленно сообщили им, если он вернется домой.

Фенли посоветовал послать лакея на корабль Йеля, стоящий в лондонском порту. Так они и сделали. Лакей прислал сообщение о том, что Йель не появлялся ни на корабле, ни в своей конторе.

– Может быть, его банкир что-то знает? – спросила Саманта. – А вдруг Йель все еще у него?

Вейланду об этом было неизвестно. Однако он больше не хотел ждать и сам поехал к банкиру, письмо которого утром получил Йель. Спустя два часа он вернулся.

– Банкир сказал, что Йель молча выслушал известие о тайфуне и ушел, ничего не сказав в ответ. Йель не сказал банкиру также и того, куда он направляется, – сообщил Вейланд и, помолчав немного, добавил: – Я разослал целую армию лакеев, чтобы они проверили все рестораны и пивные.

– Да, он вполне мог пойти в какую-нибудь пивную, – согласилась Марион.

Однако Саманта сомневалась в этом. Со времени своей болезни Йель не проявлял ни малейшего интереса к спиртным напиткам.

Марион настояла на том, чтобы им подали обед, так как они с Самантой еще ничего не ели. Однако Саманта была так взволнована, что ей кусок не лез в горло.

Стоя возле окна, она смотрела на зимний сад и думала о Йеле. Она перебирала в уме все возможные варианты, пытаясь представить себе, куда он мог пойти, но так ничего и не придумала. Теперь ей осталось только молиться за него. «Господь милосердный, прошу тебя, верни его домой, ко мне», – снова и снова повторяла она свою молитву.

Ближе к вечеру к ним присоединилась Твайла.

– Я приехала сразу, как только услышала эту ужасную новость. Гарольд сказал, по городу ходят слухи о том, что Йель обанкротился. Это правда?

Вейланд молча кивнул головой.

Твайла подошла к Саманте.

– Вчера вечером я вела себя грубо. Мне не следовало говорить того, что я ему сказала. Я, конечно же, желаю ему только самого хорошего. Вы простите меня?

Саманта не знала, что ей ответить. Она вдруг поняла, что Твайла извиняется перед ней потому, что нет Йеля.

– Он вернется, и тогда вы сможете сказать все это ему.

Твайла и Вейланд переглянулись.

– Что это значит? – спросила Саманта у своего деверя. – Почему вы так смотрите друг на друга?

– Не волнуйтесь, Саманта, – успокоил ее Вейланд. – Мы просто несколько обеспокоены тем, что все это очень напоминает тот случай, который произошел много лет тому назад.

– Тогда мы тоже ждали в этой комнате, не так ли? – спросила Твайла.

– Нет, мы тогда сидели в библиотеке.

– Да, теперь я вспомнила, – ответила Твайла.

– Ждали чего? – спросила Саманта.

Вейланд не ответил ей. Твайла, опустив голову, рассматривала узоры на ковре.

Только у Марион хватило мужества все ей объяснить.

– Они сейчас говорят о том случае, который произошел много лет назад. Тогда Йель пропал в первый раз. Старый герцог был уверен в том, что он вернется домой, поджав хвост. Так он тогда выразился. Однако Йель не вернулся. Он просто пропал. Мой свекор не спал всю ночь. Ты права, Твайла. Он сидел именно в этой комнате, – сказала она Саманте. – Мы не оставляли его одного. Кто-то из нас все время находился рядом с ним. На третий день он повсюду разослал гонцов. Потом мы узнали, что Йель нанялся на корабль простым матросом и покинул Англию.

– Но сейчас он не может просто взять и исчезнуть, не предупредив меня, – твердо заявила Саманта.

– Ты права, он обязательно что-нибудь сказал бы тебе, – согласилась Марион, подойдя к ней. – Он вернется домой. Нам просто нужно еще немного подождать.

Однако Саманта не могла спокойно сидеть и ждать. Ее начали одолевать сомнения. Она ведь только-только начала доверять Йелю. Она попросила Вейланда отвезти ее в порт.

– Я хочу увидеть его корабль.

Вейланд согласился сопровождать ее, однако сделал он это с большой неохотой.

Этот холодный и дождливый вечер как нельзя лучше соответствовал ее сумрачному настроению. Еще утром она лежала в объятиях Йеля и была безмерно счастлива. Сейчас же у нее было такое чувство, как будто все это произошло много лет тому назад, в ее прошлой жизни.

На носу корабля позолоченными буквами было выбито его название. «Властелин ветров», – прочитала Саманта.

Вейланд приказал кучеру остановиться и, выйдя из экипажа, они поднялись на борт этого корабля. Его капитаном был совсем еще молодой мужчина с несколько грубоватыми манерами. Он был несказанно горд тем, что удостоился чести познакомиться с молодой женой мистера Кардерока.

– Я тоже женат, и у меня трое детей, – сказал он.

– Ваша семья здесь, в Лондоне? – спросила Саманта скорее из уважения, чем из интереса. Она рассматривала связки веревок и толстых канатов, лежавших на палубе. Как ни странно, но с берега корабль казался ей гораздо больше.

– Нет, они живут в Тринкомали.

– Тринкомали? Это там, где был тайфун? – спросила она.

– Так точно. Я молюсь, чтобы они остались живы. Его слова снова напомнили ей о ее собственном горе.

– Сочувствую, – сказала она капитану. У него на глазах появились слезы, и он отвернулся от нее, пытаясь их скрыть.

– Здесь не о чем сожалеть. На все воля Господня, – ответил капитан. – Хуже всего то, что мы не можем получить оттуда никаких известий. Мистер Кардерок приехал сюда, как только ему сообщили об этом несчастье. Он рассказал нам о том, что стихия унесла жизни очень многих людей. Я буду молиться за своих близких, пока не вернусь домой.

– Я буду молиться вместе с вами, – пообещала Саманта. – Расскажите мне о ваших детях.

– О, дети есть не только у меня, – сказал капитан. – У доброй половины экипажа в Тринкомали остались семьи. Это очень хорошее место. Нам нравится там жить, и никто не скучает по холодной английской зиме.

– Я уверен, что мой брат сделает все возможное для того, чтобы помочь вам, – грустно сказал Вейланд.

– Благодарю вас, ваша светлость, – ответил капитан. – Мы в этом даже не сомневаемся. Он удивительный человек, не так ли? Он лучше всех понимает Восток. Именно поэтому так преуспел в делах.

После разговора с капитаном Саманта и Вейланд вернулись в Пенхерст. Они оба молчали, погруженные в свои мысли.

За время их отсутствия Йель так и не вернулся домой. Был уже поздний вечер, однако Марион и Твайла все еще сидели в ожидании.

Саманта не пошла с Вейландом к ним. Она поднялась в свою комнату. Огонь в камине уже давно погас, и в комнате было темно. Она зажгла свечу и поставила ее на комод.

– Господь милосердный, где же он может быть? Прошу тебя, верни его домой.

В этот момент легкий сквозняк приоткрыл дверь, ведущую в гостиную. Саманта подошла к этой двери, собираясь закрыть ее, и замерла от удивления.

Он сидел в гостиной.

Распахнув настежь дверь, она вгляделась в темноту.

Йель сидел на диване, положив свои длинные ноги на стол, и вертел в руках пресс-папье из зеленого стекла. Она видела, как стекло слегка поблескивает в темноте. Похоже, он не заметил ее появления. Или не подал виду, что заметил.

– Ты уже все знаешь, – сказал он, подняв, наконец, голову. Это скорее было утверждение, чем ответ на вопрос.

– Я беспокоилась за тебя. Мы все ждали твоего возвращения.

– Мне нужно было побыть одному, – ответил он.

– Как долго ты уже здесь сидишь?

– С тех пор как вернулся от банкира.

– Но слуги сказали…

– Я зашел через черный ход, Сэм. Меня никто не видел. Мне нужно было время для того, чтобы все обдумать.

Она вошла в комнату и, подойдя к Йелю, опустилась перед ним на колени.

– О чем тебе нужно было подумать?

Он неожиданно улыбнулся.

– О том, какой я все-таки невезучий сукин сын, – сказал он, продолжая вертеть в руках пресс-папье. – Даже эльфы не спасли меня, Сэм. Все, что я нажил своим трудом, исчезло навсегда.

– Не все, Йель, – сказала она, сжав его руку. – У тебя еще есть я.

Он повернулся к ней, и их взгляды встретились.

– Тебе не стоит оставаться со мной, – сказал он. – Я плохой человек, Сэм. Мой отец был прав. Я никчемный человек.

– Твой отец никогда так не думал о тебе, – сказала она, поднявшись с колен. – Он любил тебя. Возможно, он обращался с тобой далеко не лучшим образом. Может быть, он просто не понимал тебя. Однако он всегда любил тебя. И я люблю тебя. И не позволю тебе оттолкнуть меня, Йель Кардерок.

Положив на стол пресс-папье, Йель подошел к Саманте и обнял ее.

– Сэм, я люблю тебя. Больше всего на свете я хочу быть с тобой.

– И что же? – спросила она, затаив дыхание.

– Я должен уехать, – тихо произнес он. – Банкиры думают, что мне конец, однако это не так. У меня остался один корабль и товарный склад. На Цейлоне у меня есть плантация. Я смогу возродить свою компанию.

– Тогда почему ты сидишь один в темной комнате?

– Потому что я не хочу покидать тебя, Сэм, – сказал он, прижав ладонь к ее щеке. – Мне нужно отплыть на Цейлон уже завтра утром во время отлива, однако я не хочу ехать. Я хочу остаться с тобой.

– Ты останешься и будешь помогать Вейланду?

Он засмеялся.

– Нет, я никогда не сделаю этого… Однако уехать я тоже не могу. Но мне необходимо отправиться туда. Хуже всего то, что я не знаю, когда смогу вернуться. Сначала нужно выяснить, насколько сильно пострадал остров от этого стихийного бедствия. Сэм, я могу задержаться там на год или еще дольше.

– На целый год, – повторила Саманта, почувствовав, как у нее все сжалось внутри.

Он еще крепче прижал ее к себе. Положив голову ему на грудь, Саманта обхватила его руками за талию. Закрыв глаза, она глубоко вздохнула. Рядом с ним ей было тепло. Она чувствовала себя в полной безопасности.

– Целый год, – снова повторила она.

Крепко обняв ее, он прижался подбородком к ее голове. Так они и стояли в темной комнате, держа друг друга в объятиях. Они готовы были простоять так целую вечность. И вдруг Саманта услышала тихий, но отчетливый голос. Он звучал где-то внутри нее.

Это был не ее голос. Саманта понимала это… Она услышала, как этот голос произнес: «Тебе нужно поехать вместе с ним».

Поехать вместе с ним.

Конечно же, она должна поехать с ним.

– Я еду с тобой, – сказала она.

– Что?

Как же все просто!

– Я еду вместе с тобой, – повторила она и, повернувшись, направилась в свою спальню. – Если мы должны уехать утром, то мне нужно собрать вещи. Это не займет много времени. У меня мало вещей.

Не успела она сделать и двух шагов, как он поймал ее за руку.

– Сэм, ты никуда не поедешь. Я не могу взять тебя с собой.

– Но почему?

– Потому что это опасно, – сказал он и, взяв ее за руки, наклонился и посмотрел ей прямо в глаза. – Ты просто не знаешь, что такое тропический тайфун. Тринкомали – это естественная природная гавань. Если стихия смогла добраться даже туда, то это значит, что полностью разрушен весь остров. Пока ты сама не увидишь тайфун, ты не сможешь понять, какой разрушительной силой может обладать природная стихия. Возможно, на острове не осталось ни продуктов питания, ни питьевой воды. Там сейчас свирепствуют голод и болезни.

– Это значит, что мне просто необходимо туда поехать, – спокойно ответила она. – Да, Йель, я ведь умею лечить людей. Судя по тому, что ты сейчас рассказал мне, мои способности там очень пригодятся.

– Это очень опасно. Если с тобой что-нибудь случится, то мне просто незачем будет жить. А вот в Англии ты будешь в полной безопасности.

Она засмеялась.

– Это напоминает мне наш с тобой утренний разговор. С той лишь разницей, что сейчас не я, а ты боишься за мою жизнь. Помнишь, что ты мне сказал? Ты сказал, что здесь, в Лондоне, мы тоже не застрахованы от несчастных случаев и болезней, – сказала она, освободившись из его объятий. – Йель, я хочу быть с тобой. Вместе мы сможем возродить «Рог Шиппин».

– Сэм, там очень тяжелая жизнь. Далеко не все могут выжить в тропическом климате.

– О-о, нашел чем меня испугать! Я крепкая деревенская девчонка, которая выросла на севере страны. Я сильная. К тому же, хочешь ты этого или нет, но тебе просто придется смириться с мыслью о том, что я не отпущу тебя туда одного. Ни за что не отпущу. Тебе понятно? Я хочу поплавать в озере у подножия водопада. Хочу увидеть все те чудеса, о которых ты мне рассказывал. Особенно те огромные каменные ворота в форме львиных лап.

Йель некоторое время пристально смотрел на Саманту. Затем, к ее великой радости, он улыбнулся, и она поняла, что победила.

– Я возьму тебя с собой, – согласился он. – Но я никогда не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится.

– Йель, со мной ничего не случится. Все будет хорошо. Я чувствую это. Теперь нам нужно рассказать Вейланду и Марион о наших планах. Пойдем же, Йель.

Саманта протянула Йелю руку, и он взял ее, но не сдвинулся с места. Йель поднес ее руку к своим губам и поцеловал.

– С тобой я могу горы свернуть, – сказал он. И, взявшись за руки, они вышли из комнаты.

Саманта не сожалела о принятом решении. Она сказала Йелю, что чувствовала, будто бы ей самой судьбой предназначено поехать на Цейлон. Должно быть, их будущее определилось в тот самый момент, когда они встретились в фамильном склепе Эйлборо.

Родственникам Йеля не хотелось их отпускать, но они все поняли и поддержали решение Саманты уехать вместе с мужем.

– Ему нужен друг и помощник, – сказала Саманте Марион. – Ты поможешь ему построить новую жизнь. Прошу тебя, не забывай и о нас.

– Я никогда не забуду вас, – ответила Саманта, – ведь вы – моя семья.

Как только стало известно о том, что «Властелин ветров» немедленно отплывает на Цейлон, друзья и родственники тех, кто остался на острове, начали просить Йеля о том, чтобы он доставил их родным письма, одежду и разные подарки. Он пообещал выполнить все их поручения.

Утренние газеты написали о том, что Йель Кардерок снова решил отправиться на остров. К его немалому удивлению, как только банкиры услышали эту новость, они охотно предоставили ему кредит. А это значило, что у «Рог Шиппин» есть неплохие шансы пережить все временные трудности.

Весело засмеявшись, Саманта сказала, что в этом деле не обошлось без эльфов, которые живут в стеклянном пресс-папье. Марион не могла не согласиться с ней. Она настояла на том, чтобы они с Йелем забрали эту вещицу с собой.

Через три дня Саманта и Йель стояли на пристани, готовясь подняться на борт «Властелина ветров». Вейланд и Марион вместе со своими сыновьями пришли проводить их в дорогу. Даже Твайла приехала в порт, хотя еще ни разу в жизни ей не доводилось вставать с постели до восхода солнца.

– Благодарю тебя, сестра, – сказал ей Йель. Твайла, как обычно, собиралась отпустить какую-то колкость, но передумала.

– Не стоит благодарности, брат, – сказала она и обняла Йеля.

Йель посмотрел на Вейланда. Он стоял немного в стороне от других, скрестив на груди руки. Йель подошел к нему.

– Благодарю тебя за все, что ты сделал для нас с Самантой.

– Мы ведь одна семья, – буркнул в ответ он и, отведя глаза в сторону, добавил: – Жаль, что ты не можешь остаться. Кто знает, когда мы увидимся в следующий раз?

– Я вернусь, – сказал Йель, положив руки на плечи брата. – Когда я в первый раз уезжал, то был зол на весь мир. Я уезжал ни с чем и, к моему удивлению, ни с чем и вернулся. Сейчас же у меня есть самое главное – моя жена и мои родственники, которые любят меня. Ты мой брат, Вейланд. Ты хороший человек и прекрасный отец. Именно такой достойный человек, как ты, должен возглавлять нашу семью и носить титул герцога. Я очень уважаю и люблю тебя.

Марион взяла Саманту за руку, и они обе, затаив дыхание, ждали ответа Вейланда.

– Брат, – произнес он всего одно слово и обнял Йеля.

Саманта почувствовала, что у нее на глаза наворачиваются слезы. Она посмотрела на Марион. Та тоже украдкой вытирала глаза. Женщины обняли друг друга.

Отойдя назад, Вейланд откашлялся. Саманте показалось, что у него тоже глаза на мокром месте, однако он, как всегда, быстро справился со своими эмоциями.

– Не забывай нас, – сказал он Йелю.

– Я вас никогда не забуду. Мы с Самантой еще приедем к вам, – ответил Йель и, похлопав по спине Мэтью, добавил: – Может быть, когда-нибудь ты пришлешь ко мне одного из своих сыновей. Я покажу ему мир.

– Обязательно пришлю. Может быть, и ты когда-нибудь пришлешь ко мне одного из своих сыновей, – сказал Вейланд.

Йель засмеялся.

– Буду усердно молиться об этом, – ответил он. Оба брата стояли, пристально глядя друг на друга. – Позаботься о моем коне, – попросил брата Йель.

– Возвращайся и сам катайся на нем.

– Я обязательно вернусь, – ответил Йель и повернулся к Саманте. – Нам пора, – сказал он ей.

После бурного прощания и поцелуев Саманта поднялась по трапу на корабль. У нее неприятно ныло в животе, но не от страха, а от волнения. И волнение это было радостным.

После того как они с Йелем поднялись на борт корабля, капитан отдал команду отчаливать. Стоя рядом друг с другом, Йель и Саманта наблюдали за тем, как «Властелин ветров» отплывал от причала.

Мэтью и Джон бежали за кораблем вдоль пристани и что-то громко кричали своему дяде Йелю. Несмотря на то что он гостил в их доме всего несколько дней, они успели искренне полюбить его. Марион, взяв маленькую ручку Чарли, махала ею на прощание. Даже Вейланд махал им вслед.

– Какой, однако, Чарли уродливый ребенок, – тихо сказал Саманте Йель, последний раз взмахнув рукой своим родственникам.

– Да, но у этого ребенка есть характер, – ответила ему Саманта. – Это видно по его носу.

И они оба весело засмеялись. Потом Йель повернулся к ней и очень серьезно спросил:

– Ты ни о чем не жалеешь?

– Я ни о чем не жалею, – ответила она. Поцеловав ее руку, Йель повел ее на нос корабля. Они сейчас плыли навстречу своему будущему.