Twix (СИ)

Глава 5

— Когда ты успел надеть пирсинг обратно? — решаю задать вопрос, потому что тишина в машине до ужаса гнетущая. Дима смотрит на дорогу и катает шарик между зубов, а я только пытаюсь сесть поудобнее, чтобы расслабиться. Отчего-то мне волнительно, и это не ускользает от взгляда Димы. Он фыркает и закатывает глаза, когда я в очередной раз поправляю короткую юбку.

— Пока ты переодевалась. И прекрати ёрзать, мы едем всего лишь к моему брату, а не на прием к королеве.

Закатываю глаза и отворачиваюсь, рассматривая улицы города. Он просто не понимает, как трепетно для меня все происходящее. Я мечтала об Андрее с первого курса, а тут он стал обращать на меня внимание, и…

Только из-за Димы, подумай об этом.

В голове звучит голос Аньки, и я старательно прогоняю все глупые мысли. Нет. Андрей не такой, как она говорит. И сегодня я в этом смогу окончательно убедиться, я уверена.

— Пошли, цыпленок, — говорит Дима, переплетая наши пальцы, как только мы выходим из машины. Он все так легко делает, словно мы с ним и правда пара и встречаемся уже очень давно. На автомате берет меня за руку, так легко целует… Я понимаю, что все это потому, что для него это ничего не значит, но все равно как-то не по себе. Мне вообще почему-то до жути неловко. Какое-то плохое предвкушение. — Помни: ты моя девушка и мы с тобой любим друг друга, ладно?

— Да помню я, — фыркаю, и мы поднимаемся на нужный этаж в звенящей тишине.

Дверь нам открывает какая-то блондинка, тут же сладко улыбаясь Диме. Она до жути красивая, но Дима почему-то крепче сжимает мою руку и тихо шепчет:

— Какого ты забыла здесь?

— Твой брат пригласил, сказал, что ты будешь, я и не устояла… — она подходит ближе к Диме и, даже не обращая внимания на наши с ним сплетённые пальцы, проводит руками по его плечам.

— Блять, Маш, вы с Андреем даже не были знакомы…

— Ну и что? Я соскучилась, — она оттопыривает губу, как настоящая девчонка, и поднимается на носочки, оказываясь опасно близко к лицу Димы. Мне не по себе. — Прошлой ночью мне было так мало…

— Хватит, — рычит Дима, сжимая мою руку почти до хруста. Дико больно, но он, видимо, вообще забыл о моем существовании. — Ещё хоть слово, и я за себя не ручаюсь. Пошли, — он дёргает меня за руку и тащит внутрь, а мне уже отчаянно хочется уйти.

— А я люблю, когда ты срываешься! — донесится нам в спины.

— Сука, — шепчет Дима, закрывая глаза. Да, вечер будет весёлым…

— Это… Твоя девушка? — спрашиваю, пока мы наедине в длинном коридоре и можем поговорить без лишних ушей.

— Я никогда не завожу отношений. Просто трахаемся. Но я не знаю, что она здесь забыла. Видимо, Андрей узнал о ней, и… Надо менять наш план.

— Очень здорово! Прямо сейчас? — желание сбежать пронеслось волной по телу. Находиться здесь не хотелось, особенно после того, как мы поняли, что план пошёл крахом.

— Не волнуйся, цыпленок, я что-нибудь придумаю. Доверься, ладно?

— Ладно, — бормочу, и Дима снова берет меня за руку. Он тянет меня в комнату, где на диванах вокруг столика сидят уже человек десять. Эта раздражающая Маша закинула ногу на ногу, и, клянусь, её юбка настолько короткая, что при желании можно рассмотреть цвет её трусиков. Если, конечно, она надела их.

— Какие люди, — улыбается Андрей, вставая, но весь напряг ситуации даже не дал мне нормально им полюбоваться. В любой другой момент я бы уже растаяла от его улыбки, но сейчас чувствую себя слишком дерьмово. — Привет, красавица, — он целует меня в щёку, и я всё-таки разрешаю себе выпасть из реальности на пару секунд, растворяясь в его невероятном запахе.

— Веселая у вас компания, — хмыкает Дима, усаживаясь на диван сразу после того, как усадил меня.

— Что-то не так? — приподнимает бровь Андрей, откидываясь на спинку, и я почти кожей ощущаю то самое соперничество, о котором все говорят. С ума сойти… Родные братья, а творят такую чушь.

— Все прекрасно, — улыбается Дима слишком натянуто, чтобы хоть кто-нибудь этому поверил. — Правда, цыпленок? — я киваю, и тут же получаю ободряющий поцелуй в висок. Ладно. Переживём как-нибудь этот день, а потом закончим со всем этим спектаклем. Уже даже не смешно и не интересно. Только как-то страшно, и… Фу. Мне противно. — Во что играем?

— Да, в бутылочку, в общем-то, правда целуемся не при всех, а в кладовке, как в «7 минут в раю». Все банально, — Андрей снова хмыкает, довольный собой, и достает из-под стола пустую бутылку вина.

Познакомилась я со всеми уже в процессе игры, потому что из нашей группы было всего двое человек. Остальные же ребята — друзья детства Димы и Андрея, как я узнала уже спустя время.

В принципе все шло довольно неплохо. Парочки, на которых выпадала бутылка, шли в кладовку и целовались там, предоставляя всем остальным фотоотчёт, чтобы доказать, что задание выполнено. Кто-то явно увлёкся и вышел из кладовки минут через пятнадцать, при этом растрёпанный и сильно довольный, а один парень явился с красной щекой и грустным лицом. Девушка, попавшая с ним в кладовку, тут же покинула мероприятие. Мда…

Веселье кончилось ровно тогда, когда Маша покрутила бутылку, и та остановилась на Диме. Не знаю, как она сделала это, но даже сам Дима не слишком обрадовался. Он сжал мою руку, поцеловал в щёку, и уверенно пошел вслед за Машей, скрываясь в темном помещении. Отчего-то я напрягалась.

— Не переживай, красавица, — говорит Андрей, потягивая пиво из бутылки. — Ты же говорила, что Дима хороший. Разве есть смысл переживать?

— Я не переживаю, — улыбаюсь, стараясь выглядеть непринужденно. Потому что я, черт возьми, переживаю. Он не сказал, какой наш новый план, но даже я поняла, что эта Маша — подстава. И поняли все. Ровно в ту секунду, когда из кладовки раздался стон.

Громкий такой, женский, полный наслаждения и удовольствия. Я почти закатываю глаза. Чёртов придурок не смог удержать в штанах свой член, а на меня теперь все смотрят, как на музейный экспонат, ожидая действий. Что должна делать девушка, когда ей прилюдно изменяют? Плакать, наверное, кричать, бежать в кладовку и драться с виновниками? Не знаю. Мне изменил фальшивый парень, но это, признаю, было неприятно. Особенно когда эта сука застонала ещё раз. Можно подумать. Занималась я этим вашим сексом пару раз, ничего сверхъестественного там нет, и орать так совсем необязательно.

Я опускаю глаза в пол, заламывая пальцы от волнения. Меня, кажется, прибило к дивану, хотя наверное нужно бы встать и убежать отсюда. А что. И драма была бы, и прилюдный разрыв отношений. А так сижу, словно мне совсем правда насрать. Единственная эмоция, бурлящая во мне — злость. Злость на Диму. Я ведь знала, что нельзя с ним связываться…

Не знаю, когда они возвращаются, я за своим молчанием и мыслями потеряла счёт времени. Но Маша была чересчур довольной, а Дима даже немного виноватым. Я кидаю на него презрительный взгляд. Никогда не передумаю насчёт своего отношения к нему. Он хреновый человек. Даже очень.

— Фотку можете не показывать, мы прекрасно слышали ваши «поцелуи», — произносит кто-то из ребят.

Я не знаю, когда там Андрей покрутил бутылку и когда она успела указать на меня, но очнулась я от созерцания глаз Димы только тогда, когда Андрей схватил меня за руку и поднял с дивана, утаскивая в сторону такой уже ненавистной мне кладовки.

Когда я прохожу мимо Димы, он еле слышно шепчет мне «действуй», и я понимаю. Понимаю, в чем был новый план. Меня должен утешить Андрей после того, как Дима мне изменил, и наши отношения станут лучше…

Только вот одно не ясно. Дима же изначально задумывал все ради того, чтобы помириться с братом. Как-то этот план вообще на примирение не похож.

В кладовке пахнет сексом и духами Димы. Становится не по себе. Я опираюсь ягодицами о стену, когда внезапно Андрей нависает надо мной, включая камеру. А, точно… Мы же играли, и нужно доказать всем наш поцелуй.

— Знаю, что тебе сейчас немного неприятно из-за ситуации с моим придурком братом, но поверь, он не тот человек, о котором нужно жалеть.

Я замираю. Что? То есть, если предположить, что мы и правда с Димой встречались, и я его любила, то после такого унижения он считает, что мне «немного неприятно»?

Немного неприятно мне становится от его близости. Я даже сама удивляюсь своей реакции, но черт… Сегодня он был другим. Не было того милого парня, который улыбается всем на парах. Он надменный и дико раздражающий, особенно когда оскорбляет брата, пусть тот и не был ангелом во плоти.

— Слушай… — хочу ответить, но Андрей снова перебивает меня.

— Я серьезно. Забудь его. Он всегда был эгоистом и бабником. Я пригласил Машу, чтобы открыть тебе глаза, малышка. Ты такая красивая, — он шепчет это, заправляя мне за ухо локон, — такая нежная. Ты явно достойна большего, чем то, что мы все только что слышали.

— Ты пригласил Машу? — я млею от его прикосновений, но вопрос не дает покоя.

— Чтобы открыть тебе глаза. Каюсь, дерьмовый поступок, но уж точно лучший, чем совершил мой недобрат.

— Я не…

— Тш-ш, — он кладет палец мне на губы, а другой рукой медленно касается бедра, проводя пальцами вверх. — Я покажу тебе настоящие чувства.

Он тянется к моим губам, а я вдруг отворачиваюсь, снова неожиданно для самой себя. Ещё вчера я отдала бы все, чтобы почувствовать его губы на своих. Сегодня я хочу слышать ответы.

— Ты никогда меня не замечал. Почему заметил, только когда я стала появляться с твоим братом? — кто-то снаружи крикнул, что осталась всего минута.

— А какая разница когда, если в итоге все мое внимание приковано к тебе? — он переходит на еле слышный шепот, снова приближаясь к моим губам. — Забудь о моём брате, он никчёмный, как и его поступок. А я…

Ощущение, что меня ударили по голове. Чем-то тяжёлым. Таким, отчего начинает тошнить и кружится голова.

Андрей наклоняется ко мне, рукой поглаживает бедро, а меня вдруг воротит от него.

ЯлучшеДимы, забудьмоегобрата, мойбратдерьмо, ялучшеялучшеялучше…

Всё это время он пытался доказать, что лучше Димы. Пытался выставить брата в неугодном свете. Ему к чертям собачьим не нужна я. Аня была права: это всё ради войны между ними.

Становится так тошно и противно, что в глазах собираются слёзы. Он хотел использовать меня, чтобы кому-то что-то доказать, не заботясь о моих чувствах. Пока я думала, он продолжил, делая только больнее.

— Знаешь, я ведь вижу, как ты смотришь на меня. Ты выбрала Диму, потому что мы похожи, да? Но поверь, он такой ужасный, я…

— Вы совершенно разные, — хриплю я, чувствуя на щеках горячие слёзы. — Оба придурки, конечно, но ты в миллион раз хуже. Ты противен мне, потому что ты дерьмовый человек, ясно тебе? И убери от меня свои руки, я не собираюсь становиться твоей очередной победой над братом.

Я отталкиваю Андрея и выбегаю из кладовки, шмыгая носом, когда голос сзади заставляет меня остановиться.

— А что ты хотела? Думала, что я правда могу в тебя влюбиться, да? Да ты себя видела? Одеваешься, как моя бабушка, о нормальном макияже даже не слышала. Серые мыши вроде тебя не нравятся парням. Вы только и способны на то, чтобы пускать слюни на парней или встречаться с ними фиктивно. Ты никому неинтересна, понимаешь? Ни-ко-му.

И я бегу оттуда. Так быстро, как только умею. Разочарованная жизнью и мужчинами бегу к Ане, чтобы выплакаться и нажраться так сильно, чтобы к чертям собачьим забыть это всё.