Ты мой худший вариант

Глава 15. Когда мне дарят корону

– Обалдеть! – выдыхаю я, рассматривая бесконечные полки с игрушками для мальчиков. Напротив точно такие же, но для девочек.

Это какое-то детское Эльдорадо, честное слово! На одной стороне буйство розового цвета, куклы, домики, посуда, милые зверушки, а с той стороны, где стоим мы, все существующие на свете виды оружия, машинки, роботы, фигурки супергероев и еще бог знает что. И это я еще забыла сказать про велосипеды, самокаты и огромные машины, в которые даже я бы могла поместиться. А еще мячи, клюшки, маленькие игрушечные ворота…

Просто глаза разбегаются!

– Может, водяной пистолет? – робко спрашиваю я, пытаясь вспомнить, что меня саму порадовало бы в детстве.

– Это рано еще для Левки, – качает головой Зак. – Тут слишком жёсткий крючок, он его еще нажать не сможет. Ну и Маша категорически против игрушечного оружия.

– А кто такая Маша? – любопытничаю я.

– Моя мачеха, – прохладно отвечает он, и по неуловимой гримасе, которая на секунду искажает его лицо, я понимаю, что это не лучшая тема для обсуждения.

– Робота, может? – выдвигаю я еще одно предложение, беру с полку коробку и критически ее рассматриваю. Вроде здорово выглядит.

Зак забирает ее у меня, крутит со всех сторон, хмурится, а потом выносит свой вердикт:

– Тут мелкие детали, Лева может их оторвать и проглотить.

– А что он вообще любит? – осторожно интересуюсь я, не ожидая, если честно, какого-то внятного ответа, но жесткая линия губ Зака вдруг смягчается, а в глазах появляется неожиданная нежность.

– Левке динозавры нравятся! – с уверенностью заявляет он.

– Здорово! Тогда пойдем посмотрим мягкие игрушки! – воодушевляюсь я, и мы вдвоем идем дальше, к царству плюшевых зверей самых разных видов.

Я сначала выбираю самого огромного, с оскаленной пастью, но Зак качает головой и тянется за чем-то плюшево-зеленым, больше похожим на милую булочку, чем на страшного динозавра.

– Как тебе? Нравится?

– Он очень милый! – я глажу динозаврика по его плюшевой спинке с мягкими шипами. – Я бы и сама от такого не отказалась.

Я это говорю просто так, но Зак все воспринимает как руководство к действию, и уже через несколько секунд у меня в руках точно такой же малыш, только нежно-розового цвета. И как я ни отказываюсь, Зак не поддается.

– Это тебе за помощь, – небрежно бросает он и легко касается моей руки в мимолётной ласке, от которой у меня сладко замирает все внутри.

А уже на кассе, когда Зак расплачивается за покупки, он вдруг тянется к стенду с костюмами, который стоит тут же, и снимает с него серебристую игрушечную корону, щедро украшенную стразами.

– Это тоже посчитайте, пожалуйста, – улыбается он продавщице, и та вдруг смущенно краснеет, попав под лучи его сногсшибательного обаяния. И ее трудно за это винить!

И пока я с любопытством думаю о том, зачем двухлетнему мальчику игрушечная корона, Зак вдруг делает шаг ко мне и надевает это корону… на мою голову!

– Что? – теряюсь я, ничего не понимая. – Зачем?

– Чтобы все видели, что ты принцесса, – чуть насмешливо объясняет Зак, но в глубине его зеленых глаз мерцает что-то темное, нежное. А когда я тянусь, чтобы эту корону снять, он вдруг серьезно добавляет: – Оставь. Тебе правда идет.

Я, кажется, краснею, но это настолько неожиданный и приятный жест и комплимент, что я подчиняюсь просьбе Зака и корона остаётся на своем месте – я только поправляю ее поудобнее.

Мы отходим от магазина буквально на несколько шагов, и тут вдруг меня осеняет.

– Зак!

– Что?

– Ты же соврал! Тебе вовсе не нужна была моя помощь! Ты и сам прекрасно знал, что купить брату!

Он с ухмылкой разводит руками, даже не пытаясь отпираться:

– С тобой было интереснее!

Странно, но меня совсем не злит, что Зак схитрил. Может, потому, что я и правда отлично провела с ним время. Мне было легко, классно и весело, как с хорошим другом. С хорошим другом, от которого у меня екает сердце каждый раз, когда он меня касается…

Ой, Лия-Лия, ну себе хотя бы не ври! Ты к Заку испытываешь точно не дружеские чувства.

Мы молча едем на эскалаторе вниз, и вдруг я замечаю то, что первый раз не увидела.

– А что это?

– Игровые автоматы, – отвечает Зак.

– Целый этаж?!

– Ну да. Я все жду, когда Левка немного подрастет, чтобы с ним сюда сходить, – тут он внезапно мрачнеет и совсем другим голосом добавляет. – Хотя меня к этому времени уже здесь не будет. Сто процентов.

Я оставляю последнюю фразу без ответа, хотя от нее как-то неприятно царапает внутри, а сама разглядываю игровые автоматы. Они выглядят совсем новыми: блестящие, мигающие разноцветными огоньками и такие разные, что у меня просто глаза разбегаются.

– Хочешь? – вдруг спрашивает Зак.

– Да нет, – моментально смущаюсь я. – Это дорого, наверное.

Но он не отстает.

– Играла хоть раз на таких?

Я мотаю головой.

Ни разу в жизни. Мама обычно говорила, что это просто бесполезный перевод денег, а с деньгами у нас всегда было туговато.

– Тогда повторяю свой вопрос, Лия, – его усмешка становится провокационной. – Хочешь? Или боишься проиграть? Готов поспорить, что ты вот там, – он кивает на автомат с мини-боулингом, – ни одной кегли не собьешь.

– Я?! – оскорбленно задираю я подбородок. – Да у меня отличный глазомер, чтоб ты знал! А ну пошли!

В боулинге я дважды выбиваю страйк, и автомат в награду выдает мне длинную ленту желтых билетиков, которые потом можно будет, по словам Зака, обменять на какие-нибудь призы.

Сразу после боулинга Зак тянет меня к автомату с баскетбольными мячами, и вот там я позорно проигрываю, потому что мяч тяжёлый и кидать его непривычно, зато Зак с легкостью забрасывает мяч в корзину, зарабатывая какое-то фантастическое количество очков. Мы хохочем, как дети, когда переходим от автомата к автомату, не на шутку всем этим заразившись. Гонки, цветные мячики, танцы, сражения…

До автомата с бутылками, по которым надо стрелять на скорость и меткость, мы доходим в самом финале, уже разгоряченные и на бешеном адреналине. У меня от смеха уже болят лицевые мышцы, а корона съехала набок, но мне это ничуть не мешает.

Начинает Зак – и набирает всего пятнадцать очков из возможных пятидесяти. Бутылки мелькают слишком быстро, а красный огонек прицела очень сложно выровнять, чтобы выстрелить. Это он так мне говорит, будто оправдываясь за свое поражение.

Когда настает моя очередь, я беру в руку револьвер и, дождавшись звукового сигнала, так увлеченно палю по этим бутылкам, что получаю тридцать очков! В два раза больше, чем у Зака!

– Я крутая? Крутая, скажи? – смеюсь я.

Зак сгребает меня в охапку и горячо выдыхает:

– Ты охуенная. Просто охуенная.

А потом даже не целует, а едва касается губами моего виска, но меня и от этого перетряхивает с ног до головы. Я слишком остро на него реагирую, будто мое тело настроено лишь на его частоту.

– Может, еще раз сыграем? – хрипло предлагает Зак, глядя на автомат, в котором он так позорно продул.

– Чтобы я еще раз тебя победила? – насмешливо спрашиваю я.

– Можем на желание, – небрежно говорит он и пожимает плечами. – Согласна?

– А давай!

И я снова запальчиво хватаю револьвер.

Я выбиваю тридцать два из пятидесяти. Даже немного лучше, чем в предыдущий раз! Я так горда собой, что сдуваю несуществующую струйку дыма со своего револьвера, пародируя героев вестерна, и с торжествующей улыбкой смотрю на Зака.

– Твоя очередь!

Я даже не знаю, что загадать, да и дело не в желании, как таковом. Мне просто очень понравилось выигрывать. Оказывается, это просто невероятное чувство!

Все еще улыбаясь, я смотрю на Зака, который властным уверенным движением берет револьвер, встает как-то иначе, чем раньше, будто в какую-то стойку, и замирает. А потом вдруг начинает стрелять так быстро, что я даже не успеваю отслеживать эти падающие и вновь поднимающиеся бутылки. Выстрел, выстрел, выстрел…

Очки на табло сменяются с головокружительной быстротой, а когда Зак наконец опускает револьвер, там горит победное «50». Автомат вспыхивает всеми лампочками сразу, выплевывает бесконечную ленту желтых билетиков, а я стою раскрыв рот и начинаю понимать, что меня развели.

Грамотно, четко и красиво развели! Как ребенка!

Когда я научусь не вестись на то, что делает Зак?! Такое чувство, что никогда.

– А почему первый раз всего пятнадцать? – я смотрю в его бесстыжие зеленые глаза, в которых сияет удовлетворение.

– Надо было пристреляться, – ухмыляется Зак.

– А потом сразу пятьдесят из пятидесяти! Это как вообще возможно?!

– Удача, – разводит он руками. А потом с усмешкой добавляет, – И первый разряд по стендовой стрельбе.

– Ты обманщик! Я думала, ты не умеешь стрелять!

– Я разве такое говорил? – приподнимает Зак одну бровь. – Это ты сама такие выводы сделала, солнце мое. И теперь должна мне желание.

– Какое?

– Я еще не решил точно, – Зак скользит по мне таким голодным и недвусмысленным взглядом, что у меня пересыхает горло. – Так много всего хочется… Но не здесь же, правда? Это все-таки детский магазин. Идем, солнце мое.

И с этими словами он берет меня за руку.

Я, растерянная, позволяю Заку вывести себя на улицу, где от глотка свежего воздуха немного прихожу в себя.

– Ты, кстати, голодная? – спрашивает он таким тоном, как будто ничего не случилось. – Здесь рядом ресторан есть хороший.

Я мотаю головой.

– Ну тогда просто кофе выпьем с пирожными, – решает Зак. – Они тут вкусные.

– Ага, – заторможенно киваю я, а прихожу в себя уже в каком-то царстве мрамора, золота и бархата, где мне в руки суют папку с меню, кожа на которой выглядит качественнее и дороже, чем на моей сумке.

– Тут дизайн пиздец безвкусный, – пожимает широкими плечами Зак. – Зато они повара себе хорошего купили.

– О господи, ну и цены у них! – я в ужасе захлопываю меню. – Кажется, я ничего не буду.

Ну зачем он повел меня пить кофе в самый дорогой ресторан нашего города?! Нельзя было разве в сетевую кофейню зайти?

– Капучино ведь тебе понравилось? – не обращая внимания на мои слова, спрашивает Зак. – Тогда его и закажем, если ты есть не хочешь. И сет пирожных.

– Не надо!

– Ну когда ты уже прекратишь со мной спорить, а? – вздыхает он. – Успокойся уже.

– Это твое желание? – тут же вцепляюсь я в его слова, но Зак с усмешкой качает головой.

– Нет, так просто ты не отделаешься.

Я послушно пью ароматный кофе, отщипываю кусочки от невероятных пирожных, которые выглядят как произведения искусства, и все это время чувствую на себя его горящий темный взгляд.

При этом сам он ничего не ест, и это меня очень смущает.

– Не хочешь попробовать? – робко спрашиваю я, пододвигая к нему пирожные.

Зак качает головой, потом ловит мою руку и ласково, но уверенно сжимает ее в своей ладони.

– Я хочу попробовать тебя, – хриплым, будто сорванным голосом выдыхает он.

– Меня? – я заливаюсь краской. Он ведь сейчас про поцелуй, да? – Это твое желание?

– В точку.

– А где? – я неловко кусаю губы. – Прямо тут?

Зак смеется низким раскатистым смехом.

– Нет, это даже для меня ту мач. Идем.

Я неуверенно встаю и следую за ним к самому дальнему концу ресторана. Куда Зак меня ведет? Это что, туалеты?

Я едва дышу, пульс грохочет в ушах, щекам горячо, и этот жар растекается по всему телу, как яд.

Против обыкновения, в узком полумраке коридора нет привычных стрелочек М и Ж, есть просто отдельные деревянные двери. Тяжелые, дорогие даже на вид.

Зак открывает одну из них, заводит меня внутрь, но свет не зажигает. Просто закрывает дверь, оставляя нас в полной темноте.

– Зак, – шепчу я в панике.

– Сейчас.

Он включает фонарь на телефоне и кладет его на край огромной шикарной раковины, сбоку от которой стоит тумба со стопкой белоснежных полотенец и каким-то мылом для рук.

Все еще темно, но благодаря фонарику мы хотя бы видим друг друга. И тут Зак вдруг подхватывает меня под бедра и усаживает прямо на эту тумбу. Я от неожиданности ойкаю, а он разводит мои ноги и становится между ними.

– Что ты делаешь, – у меня срывается голос, а его губы изгибаются в дьявольской усмешке. Господи, какой же он красивый! Какой-то темной горячей красотой, от которой у меня все внутри плавится.

– Я же сказал, что хочу тебя попробовать.

– Я думала, ты про поцелуй… – бормочу я, все еще не в силах поверить.

– Ну в каком-то смысле это поцелуй, – ухмыляется Зак, а потом встает передо мной на одно колено, раздвигает мои ноги еще шире, задирает юбку и касается меня языком. Прямо через тонкий, чуть влажный хлопок трусиков.206eef

Я всхлипываю и прикусываю свой кулак. Что он творит, господи, ну что он творит?! Разве можно – вот так? И прямо там?!

– Ты охеренно пахнешь, – дыхание Зака обжигает нежную кожу бедер, и я мучительно краснею, сгорая от сильного стыда и сильнейшего возбуждения одновременно.

– Зак, – скулю я, чувствуя, как его язык настойчиво меня касается. – Ох…я…

– Сейчас сниму, малыш. Они нам уже мешают.

Зак зубами стаскивает трусики, а потом принимается за меня всерьез. Его язык настойчивый, ласковый и умелый. Он смело и откровенно ласкает меня там, где я и сама себя стеснялась касаться. Вылизывает, словно мороженое, теребит, постукивает кончиком языка, нежно всасывает…

О боже мой.

Я тяжело дышу, с трудом сдерживая стоны, потому что это слишком хорошо. Обжигающе, на грани, невыносимо… хорошо. Я и не знала, что так бывает.

А когда Зак подбирается к клитору и начинает нежно, но сильно гладить его языком, я не выдерживаю и издаю низкий порнушный стон. Но мне не стыдно. Мне хорошо. Удовольствие такое острое и сильное, что меня хватает едва на несколько секунд, а потом я выгибаюсь и с каким-то яростным всхлипом кончаю. Кончаю так, что перед глазами вспыхивают искры.

Зак тут же поднимается и целует меня мокрым, грязным, пошлым поцелуем, разделяя со мной мой собственный вкус. А я не сопротивляюсь даже – жадно отвечаю, пытаясь как можно сильнее к нему прижаться.

Зак во время поцелуя ловит мою ладонь и прижимает ее к своей вздыбленной ширинке. У него там все так твердо и горячо, что я чувствую это даже сквозь джинсы.

– Пиздец, как хочу тебя, – выдыхает он так обезоруживающе искренне, что у меня сжимается сердце. – Лия, пожалуйста!

– Нет, – бормочу я неубедительно, а сама в это время глажу Зака по широкой крепкой спине, а вторую руку не убираю с его ширинки, с ужасом и восторгом ощущая силу его желания.

– Почему?! – он толкается бедрами мне в ладонь, а потом больно прикусывает мою губу. – Ты ведь тоже хочешь. Такая отзывчивая, такая горячая… Ты как фейерверк, тебя только тронь. Сразу искры.

– Хочу, но… – я убираю руки и прячу их за спину, чтобы избежать соблазна.

– Я так хочу тебя взять на нормальной кровати, – шепчет он мне на ухо и снова начинает гладить меня между ног, там, где все еще мокро от его слюны и моих соков. – Я же не пацан вот так обжиматься по машинам и сортирам. Лия… солнце мое… пожалуйста…Поехали в отель…

От его слов у меня внутри все искрит и коротит, словно неисправная проводка, и я вдруг с кристальной ясностью понимаю: поздно. Поздно уберегать себя от Зака, потому что я в него уже влипла так сильно и глубоко, что это не изменить.

Я в любом случае останусь с разбитым сердцем. Неважно, пересплю я с ним до этого или нет.

Больно будет все равно. Очень больно.

Так почему бы не взять максимум от тех дней и часов, пока Зак со мной? Почему бы не позволить себе первый раз именно с тем парнем, от которого мое тело и мои эмоции сходят с ума?

Я облизываю губы и преступно хриплым голосом говорю:

– Поехали в отель, Зак. Я согласна.