Ты моя, Пушинка! (СИ)

Глава 9

Тем не менее, развести толстуху оказалось проще простого: пара комплиментов с подмигиваниями и все, Пушинка с пунцовыми щеками в ловушке. Ведь она и так была по уши влюблена в Даниила, это было видно невооруженным взглядом. Даже выполняла все его прихоти и терпела явные издевательства.

Удивительно, но как только Пушнка расслабилась, Дана мигом захватили странные ощущения. Узкая из-за первого раза, но мокрая для безупречного скольжения, казалось даже — идеальная для него, не смотря на полноту. А ее тихие стоны — музыка для ушей. Он забылся на мгновение, поэтому отпустил барьеры отвращения и просто наслаждался яркими гранями секса с полноватой девушкой. Хоть и понимал, что удовольствия Пушинка не получит, но Чернышов себе в наслаждении не привык отказывать. Кончил резко и бурно, заполнив спермой до отказа презик. Еле отдышался после фееричного оргазма. И чтоб ему диплом не защитить — хотел секса с ней снова и снова!..

Неловкую тишину разрезал ее мягкий голос:

— Даня, я…

— Так, Пушинка, — он знал, что будет дальше, поэтому грубовато перебил девчонку: — давай без лишних речей. Секс был отличным, на этом и закончим.

— Но…

— Одевайся.

Он бросил в явно растерянную девицу одежду и заметил вдруг сбоку, внизу живота, небольшой свежий шрам. Зачем-то зафиксировал увечье в памяти: ни лицо, ни фигуру, ни даже имя, — шрам!

— Ладно, — смиренно выпалила она, хотя по голосу было ясно, будто скоро расплачется, — мы ведь увидимся завтра? Мне нужно тебе сказать кое-что важное.

Увидимся — это вряд ли. Спор выигран, так что ему нет больше смысла издеваться над собой.

— Пушинка, если есть, что сказать, сделай это при всех. Наедине будет не искренне.

Она уверенно кивнула, а Чернышов забыл про небрежно брошенные им слова тем же вечером. Залетел в клуб и забил себе самую горячую штучку. Но секс с ней, внезапно, принес не удовольствие, а лишь раздражение. Раздолбанная и сухая. Костлявая, как суповой набор. Фальшивая… Ну хоть отвлекала и на том спасибо.

На следующий день в универе, Дан сразу пошел к друзьям, уж очень ему не терпелось забрать выигранную им ламбу. Но не успел и слова сказать пацанам, как вдруг Пушинка появилась, будто из воздуха.

И парень сразу ощутил неладное: она заламывала пальцы и тяжело дышала, глаза нервно бегали, а ресницы дрожали. Явно решалась на что-то, и Дану стало не по себе до вздыбленных волос на теле. До мурашек по коже! Народу в коридоре было тьма, и поэтому Чернышов напрягся. Все резко умолкли, будто точно знали, что сейчас будет интересное шоу.

— Даня, — чуть нервно, но невероятно ласково выпалила толстушка и добавила в ту же секунду: — я люблю тебя!

Он ощутил странное тепло на сердце и чуть не пошатнулся от того, насколько искренними прозвучали ее слова. Забились под кожу и приятно жалили, отчего по телу волнами струился жар.

Но признание — это коронный выстрел в голову. У Дана от паники свело желудок спазмом до тошноты. Все смотрели на них и перешептывались, насмехались и снимали на камеру. Да как она… какого черта решила опозорить Чернышова при всех? Чувствуя, как вихрь злобы поднимается к горлу, прорычал в сердцах:

— Дура, да я поспорил, что пересплю с тобой за тачку. Неужели ты думала, что Дан Чернышов обратит внимание на толстуху вроде тебя? И что даже полюбит? Не смеши меня!

Его же собственные слова ударили наотмашь, Дан и не понял, почему ему стало больно вдруг, до отвратительной зубной боли. Будто пощечину залепили. Но он не успел подумать над своим поступком:

— Ха, Дан, ты все-таки уложил слониху в постель? — заржал Руслан, который и поставил на кон свою ламбу, а вместе с ним ржали и другие друзья за спиной, Чернышов сразу же вскипел не хуже чайника.

Теперь все об этом знают… Об его позоре! Дан чувствовал, как его кто-то одергивал со спины все время, но отмахивался. Обернулся и встретился взглядом с Максом Астаховым. Заметил даже, как тот одними губами прошептал: «Что ты творишь, придурок?». Но было уже похер на условности, дело сделано.

Но оборачиваться обратно к Пушинке Дан не стал. Он не желал смотреть на слезы какой-то мимолетной девицы, чьего лица даже не помнит. Помнит лишь смешное прозвище, которое придумал ради забавы и тот дурацкий шрам. Все.

К счастью, толстуха шустро поняла свою ошибку, ведь над ней ржали всем скопом, продолжали снимать видосики и даже что-то издевательски спрашивали прямо в лицо. Она убежала и с того дня Дан больше не видел девчонку в универе. Казус забылся через неделю из-за другого прикола, но видимо, толстуха к тому моменту отчислилась из универа. А вскоре о ней перестал думать и сам Чернышов.

Дан проснулся резко и отчаянно втянул воздух, будто рыба, которую выбросило на сушу. Сердце колотилось в сумасшедшем ритме, и мужчина четко слышал каждый его стук, словно кто-то над ухом лупашил по барабану.

Пушинка? Та толстушка из универа? Да ну нет… Она не может быть…

— Уля? — Дан осмотрелся и с ужасом понял, что один в гостиной.

Провел ладонью по обивке — место на диване рядом с ним холодное, черт возьми!

— Ульяна? — вскочил слишком резво, перед глазами поплыло, поэтому неминуемо упал и ударился бедром о жесткий пол. Смачно выругался.

Боль отрезвила его и сонливость, как рукой сняло. Яркое воспоминание ворвалось в подсознание и устроило в мыслях небывалый хаос. Пушинка… черт, как ее звали?! И ее лицо… нихрена ж не помнит. Но шрам на том же месте, или просто совпадение? Аппендицит — это ж не редкость. Бля, хоть бы совпадение!

Дан поднялся, но растерялся: куда бежать, что искать и что делать? Первым делом бросился к тумбочке и рывком потянул на себя ящик, с непониманием уставился на брелок от тачки Ули. Она все еще в доме? Да, точно, без своей тачки не ушла бы.

— Уля!

Дан голышом прошелся по всему дому, но девушки нигде не было. Да и одежда ее пропала. Он уже собрался выйти на улицу, но остановился перед дверью. Да ну куда голышом? И еще кое-что не давало покоя. Капало на мозги, как из поломанного крана, выбешивая его до потемнения перед глазами.

Не похер ли, что девица ушла? Чернышов получил то, что хотел, так почему отчаянно ищет ее? Ушла и замечательно, ему меньше мороки и проблем. Но почему же Дан отчаянно хочет вернуть назад и приковать к себе наручниками девчонку?

Кажется, Ульяна разбудила в нем чувства, которые спали долгое время. Можно сказать — разблокировала воспоминания!

«Даня, я люблю тебя!»

Он так ярко услышал слова Пушинки в голове, что ощутил, как подогнулись колени и кое-как дополз до дивана. Уселся голышом, потому что не смог устоять на ватных ногах.

«Даня»

Вспомнил и ужаснулся, насколько похож голос по интонации у двух, как ему думалось, разных девушек.

Никому и никогда он не позволял себя так называть, потому что не слышал тех милых ноток, с которыми его звала раньше Пушинка. И, что парадоксально — ни одно последующее признание ему в любви и близко не было таким же искренним, как ее. Не ощущал он чувствительных эмоций, вложенных в смысл тех самых трех слов. Не екало ничего — спало богатырским сном.

Поэтому и ненавидел до одури, когда ему признавались в любви. Сразу чуял фальшь и злился еще сильнее. На себя, на баб и на судьбу.

От громкого стука в дверь Дан подскочил и помчался к ней, будто ужаленный. Рывком распахнул дверь:

— Уля?

Но его ждало унизительное разочарование в лице Астахова. Губы поджаты, взгляд метает молнии, а пальцы и вовсе сжаты в кулаки. Охренеть, доброе утро! Макс оглядел Чернышова, а тот вспомнил, что так и не натянул, хотя бы, джинсы.

Вернулся в дом и оделся. А Астахов, громко хлопнув дверью, вошел следом в гостиную. И с ходу выплюнул обвинение:

— Ты опять за свое?

Что за наезды с утра пораньше? Ему бы в себя прийти, а не загадки разгадывать.

— Хоть объясняйся нормально, а то я нихуя не понимаю!

— Просто скажи мне, что не вынудил Ульяну переспать с тобой из-за машины!

— Ну, это… — нечего было ответить, поэтому сконфужено промолчал, а потом вдруг его осенило: — тачки нет?

Не дожидаясь ответа, вылетел из гостиной и вошел в гараж через дверь дома. Нет «матиза» — место пустое.

— Да как ты без ключей завела ее?! — Сокрушался он, пока возвращался в дом.

И как он, бляха, ничего не услышал? Что за нафиг? Улька трахнула его и смылась в тихушку? Это… неприятно!

— Дан, ты просто удивительный человек, — вспылил Астахов и сразу продолжил: — а хочешь знать, почему я, черт возьми, так отчаянно возмущен?

— Удиви меня, — высказался он с усмешкой, но внутри весь сжался, как пружинка.

Нехорошее предчувствие ознобом прошлось по телу, и Макс не заставил себя долго ждать:

— Придурок, ты дальше своего носа видишь? Как ты тогда сказал… — Астахов пощелкал пальцами и морально уничтожил Даниила: — Дан Чернышов никогда не обратит внимание на толстуху. А секс был только ради ламбы.

Астахов даже пальцем его не коснулся, но почему Дан ощутил сильный удар в солнечное сплетение? Дышать стало трудно, поэтому он схватился руками за горло и попытался разорвать невидимые цепи. Не смог. Они душили его правдой и явно не собирались размыкаться.

— И снова секс ради машины, тебя совесть совсем не грызет? Ты же тогда девушку буквально уничтожил морально перед всеми! Даже от моих одергиваний отмахнулся. Ну, конечно, ты же Дан Чернышов, бляха. Последнее слово всегда за тобой!

Чернышов все еще верил, что произошедшее — глупое совпадение. А Астахов просто искусно разыгрывает его. Но ярость Макса была настолько осязаемой, что в комнате резко закончился кислород.

— Ты хочешь сказать, что Ульяна и та толстушка из универа… — умолк, побоялся договорить, но Астахов не пощадил его чувства:

— Ты реально слепой, если до сих пор не понял! Дело не в похудении, а в твоем похуизме.

Пушинка… Девушка, которая однажды уже умудрилась перевернуть его мир с ног на голову и есть Ульяна. Ну, зашибись открытие… Все ее побеги и злоба стали сразу понятными. Вот черт!

— Короче, Дан. Теперь, когда ты знаешь правду, прошу, забудь о ней. Как и пять лет назад, собственно. Для тебя это не составило труда.

Из-за растерянности Даниил кивнул, но мысленно не согласился с собственным рефлексом. Зато удовлетворился ответом Астахов: ушел и грюкнул за собой дверью, отчего завибрировали окна в доме. Будто поставил точку в споре, но Чернышов для себя поставил запятую. Потому что ничего еще не закончено. Все только начинается, Пушинка!