Ты - моя слабость

Глава 11. ГЕНРИ ОТКРОВЕННИЧАЕТ

Домой я еле добралась, благословляя в мыслях тех, кто придумал эскалаторы в метро. Потому что даже на пяти ступенях крыльца нашего дюплекса я чувствовала себя хоббитом на склоне вулкана Ородруин. Сил моих больше не хватало даже на элементарные вещи.

Генри по обычаю встречал меня в парадной, но сияние его глаз померкло, когда он увидел меня.

— Что, всё так плохо? — устало спросила я, заметив его реакцию.

— Ирина, как ты себя чувствуешь. Ты белая, как мел…

— Это всё Эрик, — выдохнула я, и почувствовала как к горлу подступают рыдания.

Я устало прошла внутрь, и упала на диван не в силах двигаться дальше.

— Он хочет меня убить, — отчаянно прокричала я в подушку.

Генри подъехал к дивану, и внимательно посмотрел мне в лицо.

— Что? — спросила я.

— Я думаю он хочет совсем другого…

— Пф-ф-ф… Не выдумывай, — фыркнула я, но получилось слишком наигранно, Генри щёлкал мои уловки как орешки.

— Ты можешь быть откровенна, конечно, если не хочешь от меня что-то скрыть.

Я села и закрыла лицо ладонями, не могла выдержать взгляд этих глаз. Так было только с матерью, мне всегда казалось, что она читает мои мысли.

— Он домогался тебя? — едва сдерживая гнев, спросил Генри.

— Нет… Не в прямом смысле… Ничего такого… Просто…

— Он соблазняет тебя и он это сделает. Чёртов ублюдок! — выпалил Генри.

— Эй! Тебе откуда знать? Ты не я!

— Я слишком хорошо знаю Эрика… Ты — очередной трофей за который он борется со мной…

— Трофей? А для тебя, я тожетрофей?

Он взял мою руку, и мягко сжал пальцы.

— Ты… Для менявсё… Больше, чемвсё…

От этих слов мне захотелось взлететь, и расплакаться одновременно. Никто не говорил мне такого, никогда. Нобыть всемдля кого-то — большой груз.

— Прости, я не хотел на тебя давить… Но это так, — вздохнул он.

— Почему ты считаешь, что Эрик играет? Он не может испытывать чувства ко мне? Я недостаточно хороша для него, да?

— Ох, поверь, он бы бровью не повёл в твою сторону, будь это так, — Генри закатил глаза.

— Тогда я ничего не понимаю, объясни, — взмолилась я.

Генри пересел на диван, и прижал меня к себе. Он говорил, а я чувствовала вибрацию голоса в его груди, и слышала удары взволнованного сердца.

— Мы с Эриком учились в Королевской балетной школе в Лондоне…

— Ты из Лондона?! — удивилась я, впервые услышав эту информацию.

— Мы просто там учились. Ты же знаешь, что туда попадает десять человек из тысячи претендентов. Это место, где учатся действительно лучшие… Не люблю это слово, но так и есть. И Эрик хотел быть лучшим из лучших. Но так уж случилось, что у меня с рождения особенное строение суставов. Я от природы гибкий, а Эрику нужно было над этим постоянно работать. И он без конца со мной соревновался, пытался что-то доказать. Я не заметил как сам включился в эту гонку. И знаешь, это было лучшее время в моей жизни, — он остановился, посмотрел на меня смущённо и добавил. — Втой жизни… Пока не встретил тебя… Но тогда всё прошло не в то русло. Однажды к нам в труппу пришла новенькая, мы знали её, но не лично. И, прости, что я это скажу, я влюбился с первого взгляда… Как только её представили нам, и попросили исполнить соло, я понял, что хочу быть только с ней. Роуз… Хрупкая, но сильная и гибкая как веточка ивы. Роскошные каштановые локоны, оливковая кожа, крохотный носик в веснушках. Милейшее создание.

Я почувствовала как ревность больно кольнула в груди. Генри, кажется, понял это.

— Я думал, это невозможно, в принципе, и если было, то только раз в жизни, а потом появилась ты, — вовремя исправился он.

Ревность растворилась в этой сладкой патоке, корчась и шипя с досады.

— Генри, — я поцеловала его в кончик носа. — Не отвлекайся…

— Хорошо, — он вдохнул поглубже и продолжил. — Тогда нам было по 19 лет, гормоны бушевали. Но я не имел опыта с женщинами, и начал по привычной схеме. Общался с ней, как и с парнями, и мы с Роуз быстро подружились. Но ведь у меня уже был друг — Эрик, и даже больше чем друг, я восхищался им, его талантом, упорством. Так нас незаметно стало трое… Но она держала нас обоих на расстоянии, наверное не хотела терять один из трофеев. Эрик в отличие от меня, был уже опытным в любви, и Роуз с трудом сдерживала его напор. Мы с Эриком просто слетали с катушек, несколько раз дрались, и это было так странно. Потому что мы даже не говорили с ним о причинах этого напряжения.

Я слушала, затаив дыхание, мне казалось, что я смотрю фильм, но героями были мой муж и мой начальник.

— Однажды после одной из премьер, мы втроём и ещё кое-кто из труппы пошли в ближайший паб отмечать. Да, алкоголь был запрещён, но всем было плевать. Постепенно наши пьяные коллеги уползали из паба по домам, и в итоге остались только мы втроём. Я надеялся, что Эрик напьётся достаточно, чтобы тоже свалить и собирался проводить Роуз до дома. Но он был здоров как бык, и его не брал ни один алкоголь. И когда нам сказали проваливать из паба Эрику пришла гениальная мысль.

…

От лица Генри. Воспоминания.

— Давайте проберёмся в театр! — неожиданно предложил Эрик.

— Ах-ах-ах, очень смешно… Как ты себе это представляешь? — засмеялась Роуз, раскрасневшаяся от алкоголя.

— Я оставил окно в гримёрке открытым, — заговорщицким шёпотом поведал Эрик.

— А ничего что оно на втором этаже, умник? — я скептически отнёсся к этой затее.

— Генри, я не думал, что ты ссыкло, — лицо Эрика осветилось, так бывало всякий раз, когда ему удавалось поддеть меня в присутствии Роуз.

— А я не думал, что ты идиот… Сломаешь шею, пьяный придурок, — я изо всех сил старался показать своё безразличие к его подколам.

— Там есть дерево у окна, мы легко попадём внутрь, — не унимался Эрик.

— И что мы будем там делать, гений? Мы и так всё время в театре, ещё и ночью туда лезть? — я уже считал своим долгом отговорить их от этой идеи.

— У меня есть трава, покурим, расслабимся, — Эрик достал из кармана небольшой свёрток, и тут же спрятал обратно.

— Тупая идея… Иди прыгни с крыши, если хочешь угробиться, — я уже начинал заводиться.

— Я бы покурила, так надоел этот напряг с премьерой, хоть немного улететь, — вставила Роуз, и, конечно же, её слово здесь было решающим.

— Ох, детка, ты улетишь, я обещаю, — Эрик прошептал ей эти слова на ухо, но я всё слышал.

Всё внутри меня кипело от ярости. Я понимал, что он надумал, и Роуз уже почти сдалась.

— Я с вами, идиоты, кто-то должен присматривать за вашими пьяными задницами, — сказал я, мне уже ничего не оставалось, как присоединиться.

Мы легко пробрались в театр, и расположились в комнате реквизита. Она была за кулисами и без окон, поэтому никто не мог заметить свет с улицы. Эрик и Роуз курили травку, я отказывался, но потом сдался. Было так круто, я почувствовал себя свободным и лёгким, казалось что я всё могу, и ничего мне за это не будет.

Роуз сидела рядом, так близко, как никогда. И я поцеловал Роуз, и она ответила, а потом. Она поцеловала Эрика…