Ты у меня одна

8

— Ты уволилась с работы, о которой можно только мечтать? Оставила Альфредо, свою новую замечательную жизнь, удобную квартиру и вернулась домой? Что с тобой, Вивьен? — тараторила Катрин, с недоверием разглядывая подругу.

Та лишь устало смотрела на Катрин сквозь сизую дымку, исходившую от чашки свежезаваренного чая. Она сама не понимала, что происходит.

— Я оставила ему письмо и приложила к нему ключи от квартиры…

— Думаешь, ты поступила правильно? А что ты будешь делать, когда у тебя попросят рекомендации при приеме на другую работу? — Катрин подскочила к карапузу Нельсону и подняла его на руки как раз в тот момент, когда тот собирался схватить за — хвост белого пуделя. Пес довольно отошел к Вивьен и, окинув ее дружелюбным взглядом, уселся у ее ног, а малыш захныкал от обиды.

— Я не стану просить Альфредо писать мне рекомендательные письма! — воскликнула она. — Я вообще решила больше не беспокоить его. Так лучше и проще забыть друг друга.

— Вивьен, я твоя подруга. — Катрин озабоченно нахмурила брови и тряхнула белокурыми кудрями. — Должна признаться, ты выглядишь просто отвратительно. Такой я не видела тебя ни разу в жизни, даже во время той жуткой болезни, когда ты находилась в двух шагах от смерти.

— Спасибо за комплимент! — Вивьен усмехнулась.

— Я серьезно, — продолжила Катрин. — Ты сама говоришь, этот парень хочет, чтобы ты вышла за него замуж. Речь идет не только о любящем тебя человеке, но и о миллионере, Вивьен! А самое главное, он тебе тоже не безразличен. — Молодая женщина сделала паузу, во время которой сунула шоколадное печенье в пухлую ручку Нельсона. Тот тут же запустил его в собаку. — Я ровным счетом ничего не понимаю. Зачем ты выдумываешь для себя кучу препятствий?

У Вивьен все сжалось внутри, но она была настроена на подобный разговор.

Вчера ночью, вернувшись с вечеринки и едва переступив порог своей квартиры, она приняла решение. Сразу позвонила в аэропорт, заказала билет на первый рейс, а последующие несколько часов занималась уборкой и сборами. Написав письмо Альфредо, она вызвала такси и, когда на горизонте чуть забрезжил рассвет, уехала.

Ее прежняя комната в Нью-Йорке была уже сдана другому жильцу. После того как Альфредо предложил ей остаться в Риме, она позвонила нью-йоркскому агенту по недвижимости и сообщила, что больше не нуждается в этом жилье. Ее немногочисленные вещи — постельное белье, кое-что из посуды — по ее просьбе перенесли к мистеру Бернингтону. С мебелью проблем не возникло, ее у Вивьен просто-напросто не было. Все необходимое сдавалось вместе с комнатой.

Итак, Вивьен вернулась в США без работы и без дома, уверенная, что старые друзья Виктор и Катрин Уитни не оставят ее в беде. Она также понимала, что будет вынуждена рассказать им, в чем дело, рассказать о Томе Вильсе и обо всем, что с ним связано.

Катрин смотрела на нее пристально и долго.

— Дорогая моя, что тебя мучает? — спросила она наконец. — Ты поделишься со мной?

Губы Вивьен жалобно дрогнули, а в глазах заблестели слезы. Продолжать хранить в себе страшную тайну не имело смысла. Она молча кивнула.

Катрин ласково похлопала ее по плечу.

— Подожди меня немного. Я уложу спать Нельсона. А потом мы спокойно поговорим обо всем.

Вивьен опять кивнула. Она не торопилась со своим рассказом, но уже была готова открыть друзьям душу.

Через полтора часа обе подруги сидели в слезах, крепко обняв друг друга. В самом начале разговора Вивьен ужасно волновалась, но Катрин слушала очень внимательно и то и дело брала ее руки в свои ладони или успокаивающе гладила ее по голове. Теперь, когда Катрин все узнала, Вивьен почувствовала, что ей стало намного легче.

— Я могла бы долго говорить о том, какая ты красивая, добрая, умная, замечательная, но ты сама знаешь обо всех своих достоинствах, Вивьен. Уверена, что твои опасения насчет изменения отношения к тебе Альфредо совершенно напрасны, — ласково проговорила она. — Думаю, ваши чувства с легкостью справятся с препятствием, которое тебе видится непреодолимым.

Вивьен покачала головой.

— Все дело в том, что я не смогу быть такой, какой я кажусь ему, — пробормотала она. — Я разрушу нашу любовь своей неуверенностью, страхами, воспоминаниями… Каким бы терпеливым ни старался быть Альфредо. А если он решит остаться со мной из жалости… — Она с отчаянием и болью закрыла лицо ладонями.

— А тебе не кажется, что ты сгущаешь краски? Ты рассматриваешь лишь самый мрачный вариант развития ваших отношений. А что, если ты выйдешь за него замуж и все пойдет отлично? Может, вы созданы друг для друга? Такое случается в нашей жизни, поверь мне. Взгляни на нас с Виктором.

Вивьен опять покачала головой.

— Дорогая моя, ты сильная, смелая, выносливая, ты сама не представляешь, на что ты способна, — горячо заговорила Катрин. — Пожалуйста, не упускай этот замечательный шанс! Ты не можешь отвергнуть этого несчастного парня только лишь потому, что он богат и чертовски привлекателен. Помни, самый заурядный мужчина точно так же способен на измену, как и красавец типа твоего Альфредо. Одумайся, пока не поздно, ты сама сказала, что любишь его!

— Спасибо за поддержку, Катрин. — Вивьен едва заметно улыбнулась. — Понимаю, к чему ты клонишь, но прошу тебя: перестань. Я приняла окончательное решение и уже не изменю его. Пожалуйста, пообещай мне, что не станешь связываться с Альфредо и пытаться переубедить меня. На Виктора я тоже надеюсь…

— О, Вивьен!..

— Катрин, дорогая, ответь мне. — Лицо девушки выглядело серьезно и уверенно.

— Конечно, мы не подведем тебя. — Глаза Катрин погасли. — Я считаю тебя сумасшедшей и очень хочу, чтобы ты передумала, но не собираюсь вмешиваться в твою жизнь. Виктор тоже не станет этого делать, можешь быть спокойна.

— Спасибо вам! — Вивьен с благодарностью сжала в ладони руку Катрин. — Можно мне немного пожить у вас, пока не найду работу и жилье? Я буду платить вам — после нескольких месяцев работы в Риме мой счет в полном порядке. Но снимать номер в гостинице почему-то не хочется…

— Естественно, ты останешься у нас! — Катрин поднесла ко рту чашку с чаем. — Живи, сколько понадобится. Я буду только рада. Кстати, кровать в комнате для гостей уже готова для тебя.

Виктор, когда вернулся с работы, сказал Вивьен по поводу ее поспешного отъезда из Рима и увольнения из «Росси энтерпрайз» примерно то же самое, что и его жена. О Томе Вильсе ему стало известно от нее лишь вечером, когда они остались наедине. Наутро перед уходом в университет Виктор крепко обнял Вивьен и мрачно заметил, что некоторых мужчин следует кастрировать еще в юношестве.

Вивьен вместе с Катрин проводила его до порога. Она обожала эту семью и, если бы не печальные обстоятельства ее приезда, получила бы истинное удовольствие от проживания с ними под одной крышей.

После ухода Виктора принявшись за глаженье белья, — у Катрин скопилась его огромная куча, — Вивьен решила, что должна отдохнуть от изнурительной работы, которой ей приходилось заниматься последние несколько месяцев. Она чувствовала, что мозг ее переутомлен, и к тому же боялась, что если опять устроится по специальности в какую-нибудь из фирм, то Альфредо сможет разыскать ее.

Поработаю в совершенно в другой сфере, размышляла она. Например, официанткой, продавцом или барменшей. Так будет легче забыть обо всем.

Катрин ничего не ответила ей, когда Вивьен поделилась с нею своими планами, спасибо, хоть отговаривать не стала…

Теперь Уитни жили в небольшом коттедже с тремя спальнями и террасой. Они переехали сюда во время беременности Катрин. Виктор неплохо зарабатывал, и тогда им это было по карману. За два месяца до рождения Нельсона Катрин оставила работу, а теперь подрабатывала в качестве художественного оформителя в детском саду. Приближалось время рождественских каникул, и денег не хватало. Об этом Катрин рассказали Вивьен, когда та вручила ей стопку выглаженного белья.

— Может, тебе вообще не стоит заниматься поисками жилья в ближайшие месяца три? Мы сдавали бы тебе комнату за умеренную плату. И нам было бы легче, и тебе не пришлось встречать Рождество в одиночестве в каком-нибудь незнакомом районе города. К тому же Нельсон привыкнет за это время к своей крестной.

Вообще-то Вивьен побаивалась оставаться одна в столь сложный для нее период жизни. Привыкнув к обществу Альфредо, она не могла представить себе, что рано или поздно ей придется вернуться к скучному и одинокому существованию. Он не покидал ее мыслей, снился каждую ночь, перед глазами постоянно стоял его образ. Конечно, в таком состоянии находиться рядом с друзьями было легче. Поэтому она с благодарностью приняла предложение Катрин.

Через два дня после возвращения из Рима ей посчастливилось найти работу в небольшом кафе, расположенном неподалеку. К нему прилегала мини-пекарня и булочная. Трудиться приходилось усердно, многому надо было научиться, но другие работницы — три молодые женщины — оказались добродушными, милыми и отзывчивыми. Хозяева — муж и жена, люди средних лет, отличались справедливостью, терпением и вежливостью и работали так же много, как их подчиненные.

Вивьен благодарила судьбу за то, что ее так быстро приняли на работу. Катрин и Виктор старались изо всех сил окружить ее теплом, заботой и любовью. И все же большую часть времени ей казалось, что ее окутывает непроглядная тьма. И как ни старалась она твердить себе, что все складывается очень удачно, тоска по Альфредо давила на сердце и не исчезала, а лишь разрасталась по прошествии бесконечно тянущихся дней и недель. Ни разу за это время она не пожалела о своем выборе, хотя это и служило для нее слабым утешением.

Альфредо встретит другую женщину — жизнерадостную, смелую… Такую, которая не оглядывается с опаской назад, а весело и радостно шагает вперед, твердила себе Вивьен.

За неделю до Рождества она поехала навестить мистера Бернингтона и миссис Скоттер, накупив подарков, угощений и даже лакомств для собак мистера Бернингтона. День был солнечный, они пили чай и долго болтали.

Вивьен рассказала об Альфредо куда больше, чем собиралась; все потому, что мистер Бернингтон засыпал ее вопросами о нем. Старики ничуть не изменились, были такими же забавными и добрыми, искренне радовались гостье и качали головами, сожалея о расставании Вивьен с Альфредо Росси.

— Невероятно романтичная история! И очень грустная. — Поблекшие глаза Бернингтона печально сияли.

Уходя вечером, Вивьен взяла со стариков слово, что они никому не дадут ее новый адрес.

На следующий день часов в одиннадцать утра, задумчиво упаковывая в коробку миндальные пирожные для одного из клиентов, она подняла голову и увидела Альфредо. Он стоял неподвижно шагах в пяти от нее.

Коробка упала из рук Вивьен, и ее напарница Сара испуганно подскочила к ней, думая, что она теряет сознание.

— Я… в порядке, — прошептала Вивьен, хватаясь за руку сотрудницы, не в силах отвести взгляд от любимых, прекрасных глаз Альфредо. Как он нашел ее?

— Мистер Бернингтон позвонил мне вчера после твоего ухода, — спокойно ответил Альфредо, словно прочитав ее мысли.

Вивьен сознавала, что вся дрожит, чувствовала, как державшая ее за руку Сара сгорает от любопытства, но была не в состоянии ни говорить, ни двигаться.

Альфредо выглядел потрясающе. Но похудел и как будто постарел. Она почувствовала, как обжигающая любовная волна разливается по всему ее телу, властно и неумолимо охватывая все ее существо.

Зачем он пришел? Почему не оставил все, как есть? — с болью в сердце думала она.

— Альфредо, я прошу тебя, уходи… — Ее голос прозвучал неуверенно и устало.

— Нет, — твердо ответил он. — Надень пальто, нам необходимо поговорить.

— Но… я не могу уйти сейчас. Я на работе, — пробормотала она.

— Одевайся, — спокойно и повелительно повторил Альфредо.

— Позвонить мистеру Кейджу, Вивьен? — прощебетала Сара.

— Позвоните, — мягко ответил Альфредо, не отводя взгляда от Вивьен.

— Да… да, пожалуйста, позвони. — Вивьен повернулась к Саре, растерянно хлопая ресницами. — Скажи, что сегодня я обедаю с одиннадцати.

Она ушла во внутреннее помещение, чтобы одеться, а когда вернулась через пять минут в теплом пальто, увидела, что Альфредо стоит у двери, непринужденно прислонившись к косяку, делая вид, что совершенно спокоен. Она знала его слишком хорошо и понимала, что творится у него в душе.

Он разговаривал с миссис Кейдж, только что вернувшейся из банка. Вивьен направилась к ним.

— Вивьен, сегодня мы тебя больше не ждем, — с милой улыбкой на губах сказала хозяйка.

И как ему удалось так поднять ей настроение? Обычно по понедельникам миссис Кейдж, сдержанная и хитроватая дама, была не в духе. Наверное, он сразу очаровал ее, поэтому-то она и проявила такое благодушие.

Вивьен ожидала, что Альфредо сразу начнет задавать ей вопросы, но, когда они вышли из кафе, он молча взял ее за руку и вывел на людный тротуар. В витринах магазинов светились веселые рождественские огни, а погода была хмурой, и дул сильный ветер. Но она не обращала ни малейшего внимания на ненастье. Ее душа ликовала, а сердце радостно подпрыгивало. Он шел рядом с ней в темно-сером пальто, могучий и сильный, похудевший, но ставший от этого лишь более сексуальным…

— Куда мы идем? — сдержанно спросила Вивьен.

Альфредо ответил ровно и строго, не поворачивая головы:

— Куда-нибудь, где можно побеседовать.

— Тебе не стоило приезжать…

Он бережно привлек ее к себе, когда из-за поворота вышла шумная толпа подростков и направилась им навстречу, и мрачно ответил:

— Стоило.

Они подошли к длинному элегантному автомобилю, припаркованному между двумя микроавтобусами.

— Садись. — Альфредо открыл дверцу, и ей ничего не оставалось, как усесться на мягкое сиденье, обтянутое кожей.

Она не могла понять, как он здесь очутился и что собирался делать. Конечно, у него были все основания сердиться на нее, но его лицо оставалось непроницаемым и спокойным.

— Ты слишком худенькая, — сказал он через пять минут после того, как машина тронулась с места.

Сердце Вивьен трепетало и рвалось, как посаженная в клетку свободолюбивая птица.

— Да, стала еще красивее, но похудела, — продолжил он. — Ты плохо питаешься?

— А ты? — ответила она вопросом на вопрос.

— Я… может быть, но я никого не бросал, это меня оставили. — Его черные глаза взволнованно заблестели. На фоне побледневшего лица они выглядели неестественно темными.

— Это вовсе не означает… — Ее голос оборвался.

— Не означает чего? — Он вопросительно поднял бровь.

— Если человек сам покинул кого-то, то это вовсе не означает, что ему легко пережить случившееся, — с трудом подбирая слова, пояснила Вивьен.

— Значит, этот человек не слишком дорожил отношениями с тем, другим! — воскликнул Альфредо.

Она почувствовала, как душу пронзила острая боль, и взглянула ему в лицо.

— Все… все было совсем по-другому, — прошептала Вивьен, глотая подступивший к горлу ком.

— Может быть. А может, нет, — угрюмо проворчал он. — Я собирался выяснить, как же оно было на самом деле несколько месяцев назад. Скажи мне правду, Вивьен, не бойся меня обидеть. Нам обоим сразу станет легче.

Вивьен обхватила лицо ладонями. На этот раз он был настроен решительно. Ему требовалось одно: выяснить причину ее отказа, ее побега. Если она не достаточно сильно любила его, то, естественно, не могла доверять ему. А семейная жизнь, основанная на недоверии, рано или поздно заканчивается крахом.

Она любила его. Сходила по нему с ума. Но была уверена, что жуткая история с Томом, омрачившая всю ее жизнь, узнай он ее, отпугнула бы его, уничтожив все чувства.

— Сначала поедим или поговорим?

Вивьен вздрогнула, услышав его голос, отрываясь от собственных мыслей.

— Поговорим, — тихо ответила она, внезапно приходя к выводу, что обязана рассказать ему все. Он должен был узнать ее тайну и убедиться, что хочет взять в жены совершенно неподходящую для этой роли женщину.

— Отлично.

Больше он не проронил ни слова, пока не остановил машину у небольшого парка. Здесь царили покой и тишина. Воздух в салоне тут же наполнился дурманящим запахом хвои, — одно окно было приоткрыто. Ветер стих, и могучие сосны стояли в величественной неподвижности. Вивьен хотелось реветь, — неизбежность последнего разговора нависла над ее головой, как топор палача.

Она мужественно и спокойно повернулась к Альфредо, решив, что не должна быть слабее его, по крайней мере, сейчас.

— Почему ты не захотел оставить все, как есть, может, так нам было бы проще?

— Это ты так считаешь! — Он повернулся к Вивьен и обжег ее пронзительным, странным взглядом, который, как ей показалось, проник в самую ее душу. — А я думаю совершенно по-другому. Возможно, кому-то из мужчин понравилась бы такая жизнь: вести бесконечные поиски, нанимать частных детективов, каждую неделю перелетать океан, чтобы побеседовать с эксцентричным старичком в надежде, что тот поможет. Обзванивать десятки знакомых и мучить их расспросами. Хотя, что касается мистера Бернингтона, он, пожалуй, был единственным светлым пятном на фоне того мрака, что окружал меня до вчерашнего вечера. Вот как я проводил те дни, что жил без тебя, Вивьен.

— Я и представить себе не могла ничего подобного… — ответила она сдавленным голосом.

— Охотно верю, — отрезал он.

Его жесткость придала ей сил.

— И что же ты пообещал мистеру Бернингтону за то, что он сделал? За его предательство по отношению ко мне?

Альфредо прищурил глаза.

— Послушай, Вивьен, ты во всех видишь преступников — во мне, в Бернингтоне. Ты не справедлива к нам. — Он придвинулся к ней и обхватил ее бледное лицо своими крупными ладонями. — Я хочу услышать честные ответы на свои вопросы, только и всего. Мне безразлично, сколько времени уйдет у нас на этот разговор. Я готов сидеть здесь хоть до вечера, хоть до завтрашнего утра. Ни с одной другой женщиной я не вел себя так, как веду с тобой, ни одну другую женщину я не ждал так долго, не разыскивал по всему свету. Сегодня мы должны выяснить все. Потом, в зависимости от результатов разговора, я приму какое-то окончательное решение. Понимаешь?

Он сделал паузу и глубоко вздохнул.

— Я люблю тебя, Вивьен! И не могу не поцеловать тебя.

Поцелуй получился продолжительным и горячим, и Вивьен почувствовала, как ее дрожь передалась Альфредо.

— А теперь предельно откровенно ответь мне, кто такой Том Вильс? — спросил он, нехотя отодвигаясь от ее лица. — Какую роль сыграл этот человек в твоей жизни и жизни Сабрины? Перед тем, как ты ответишь, я должен предупредить тебя: я разговаривал с Сабриной и Карло.

Вивьен замерла, а ее лицо стало еще более бледным и безжизненным.

— Они ничего мне не рассказали. Ничего. Но я знаю одно: этот человек причинил вам страдания: и тебе, и ей. Я хочу знать правду. Тайна твоего странного поведения связана каким-то образом с этим типом, и мне необходимо понять тебя.

Вивьен закрыла глаза, чтобы не видеть выражения его лица.

— Том Вильс не был ни моим парнем, ни любовником, как ты думал, — начала она отрешенным голосом. — У меня… никогда никого не было… до тебя.

Альфредо не убирал ладони с ее лица и обратил внимание, что оно стало холодным как лед. Он не двигался, а когда пауза затянулась, сказал очень спокойно и ласково:

— Ты не ответила на мой вопрос, милая.

— Я рассказывала тебе, что жила с теткой. Когда мне было одиннадцать лет, я сдружилась с Сабриной. Их богатый дом стоял в конце улицы. Ее мать развелась с первым мужем — отцом Сабрины, как только она родилась, а через несколько лет вышла замуж за Тома Вильса — привлекательного высокого, состоятельного человека.

Вивьен высвободилась из его рук, открыла глаза и отвернулась к окну.

— Мне очень не хватало тепла и ласки, и я стала часто бывать у Вильсов. Они всегда были мне рады, угощали всякими лакомствами, дарили игрушки. Особое внимание мне уделял Том… Я с самого начала чувствовала что-то неладное… — По ее щекам покатились слезы. — Иногда я оставалась у Вильсов на ночь, особенно когда тетка куда-нибудь уезжала. Том заходил ко мне в спальню, сажал меня на колени, рассказывал что-нибудь, потом укладывал в постель и целовал на ночь… Но не так, как обычно целуют детей… Однажды, когда ему показалось, что настал подходящий момент, он опять пришел в комнату, где я спала, и попытался меня изнасиловать.

Альфредо выругался и прижал ее к себе. Она не сопротивлялась, но боялась смотреть ему в глаза, поэтому уткнулась в его широкую грудь.

— Я отбивалась руками и ногами, и он оставил свою затею, но впоследствии оболгал меня. И Сабрину заставил наговорить в мой адрес кучу гадостей… С того момента все пошло кувырком.

Вивьен чувствовала, как судорожно заколотилось его сердце, как старательно он сохранял спокойствие, но все еще не осмеливалась смотреть ему в глаза.

— Том Вильс… Где сейчас этот тип? — спросил Альфредо, и в первый момент она не узнала его голос, — он походил на рычание разъяренного пса.

— Том умер, — прошептала Вивьен, всхлипывая, закрывая ладонями мокрые глаза. — Должен был состояться суд. Кто-то застал Тома в студии детского творчества за его злодеяниями. Тогда и Сабрина рассказала о том, что он вытворял с ней. Он покончил жизнь самоубийством.

— Очень жаль! — Альфредо усмехнулся. — Я с удовольствием помог бы ему отправиться на тот свет. — Он помолчал. — А сколько лет тебе было, когда его не стало?

— Я уже училась в университете, — пробормотала Вивьен, жалобно шмыгая носом.

— И все это время ты носила эту тяжесть в себе? — ласково спросил он.

Она кивнула.

— Меня, после того случая, стали считать проблемным ребенком. Тете не раз советовали показать меня психиатру, сдать в специальное воспитательное учреждение для детей с отклонениями, но она, хоть и злилась на меня за то, что я доставляла ей столько хлопот, не последовала советам. Соседи шептались за моей спиной, дети обзывали. Я действительно была для тети ужасной проблемой.

Альфредо ласково провел ладонью по ее растрепавшимся шелковистым волосам.

— Милая моя, ты никогда не была проблемой. Ты всегда вела себя смело и правильно, а бесчувственные и невежественные болваны расценивали это как отклонение от нормы.

— Не надо… — Она всхлипнула.

— Что не надо?

— Не надо больше просить меня о чем бы то ни было, Альфредо! — взмолилась она и подняла наконец голову. — Теперь ведь ты понимаешь, что я не смогу быть для тебя такой, какой ты хочешь меня видеть…

— Я вижу перед собой красивую молодую и милую женщину. — Он потрепал ее по щеке.

— Альфредо, я не смогу дать тебе то, что ты ждешь от меня. Я уже сказала: у меня никогда не было друга, а любовника и подавно… — пролепетала Вивьен, нервно сжимая и разжимая пальцы.

— Потому что ты ждала меня, — нежно пробормотал он. — Помнишь, я говорил тебе, что сама судьба свела нас в той вашей ссоре с Морганом. И не смей даже думать, что в постели у нас что-то не получится. Я ведь целовал тебя, обнимал, я знаю, какой ты можешь быть. В этом ты обязана мне доверять.

— Все не так просто. — Вивьен отстранилась от него. — Кое-что не дает мне покоя.

Он ничего не мог понять.

— Вивьен, я вовсе не жду, что в нашу первую ночь ты устроишь мне целое представление. Думаешь, я не догадался, что ты не очень опытна в сексе? — терпеливо произнес он.

— Я не знаю, как объяснить тебе то, что тревожит меня и настораживает.

— Постарайся. — В его голосе уже звучали едва уловимые нотки раздражения.

— Относись я к тебе по-другому, все показалось бы не таким уж и страшным… — начала она неуверенно. — Но… понимаешь, если мы поженимся, то я буду постоянно с ужасом ждать того момента, когда надоем тебе. Я знаю, как женщины сходят по тебе с ума, и рано или поздно у тебя кто-нибудь появится… Я даже винить тебя в этом не стала бы, но…

— Большое спасибо! — Теперь он, по-видимому, не на шутку разозлился. — В твоих глазах я не только бессовестный ловелас, жаждущий приключений, но еще и бесхарактерный слабак!

— Я не сказала ничего подобного! — Почему-то все шло наперекосяк.

— Нет, ты вела речь именно об этом! Что я, по-твоему, должен делать? Извиниться перед тобой за что-нибудь? Я заработал много денег, верно. Но добился этого невероятными усилиями, упорным трудом. Что касается моей внешности… Если у тебя есть претензии, выскажи их моим родителям. Мои принципы, мои взгляды на жизнь совершенно не зависят ни от денег, ни от количества женщин, которые находят меня привлекательным. Я считаю, что сохранение супружеской верности — одно из непременных условий нормальной семьи.

— Но… видишь ли… — беспомощно пробормотала Вивьен. — Я не для тебя, разве ты не понимаешь?

— Вивьен! — вскрикнул он, но тут же взял себя в руки, глубоко вздохнул и спокойно продолжил: — Милая, я все прекрасно понимаю. То, что ты пережила в детстве, сказывается на твоем восприятии мира до сих пор. Ты чувствуешь неуверенность, незащищенность…

— Дело даже не в этом, Альфредо, — перебила его Вивьен. — Мы совершенно разные, из разных миров. Ты — необычный человек, а я — заурядная женщина, каких сотни… Ничего у нас с тобой не получится. Я согласна на непродолжительный роман, но не на брак.

— Ты сильно ошибаешься, Вивьен, очень сильно! Я такой же ранимый и уязвимый, как остальные люди, а ты — совершенно необыкновенная, — терпеливо и спокойно стал убеждать ее Альфредо. — И не собираюсь заводить с тобой непродолжительный или продолжительный роман. Я хочу связать свою судьбу с твоей, хочу, чтобы у нас была семья.

Ее сердце сжалось.

— Я не могу… — едва слышно прошептала она, но Альфредо все понял.

На протяжении некоторого времени он молча смотрел на нее, пытаясь усмирить вспыхнувшую в душе ярость. Никогда в жизни она не видела его таким озлобленным.

— Значит, ты отказываешь мне? Думаешь, тебе все позволено? Растоптать две жизни — твою и мою, например? Надеешься, что я покорно смирюсь с судьбой? Нет уж! Слышишь меня? И я не собираюсь просить у тебя прощения за то, что я — это я, за то, что женщины находят меня симпатичным, черт возьми! Если хочешь знать, с того дня, как я встретил тебя, я больше не замечаю никого вокруг! Я люблю тебя и хочу быть с тобой до самой смерти! Что еще тебе нужно?

— Ничего. — Ее губы дрожали. — Дело не в тебе, а во мне.

— Боже мой! — пробормотал он в отчаянии с сильным итальянским акцентом. — А если бы я был уродливым и нищим, что тогда? Ты согласилась бы выйти за меня замуж в таком случае?

— Пожалуйста, не говори глупости…

— Но у меня такое впечатление, что, лишь став таким, я смог бы завоевать твое доверие! — с нескрываемой обидой воскликнул он. — Вивьен, я вывернул наизнанку перед тобой свою душу, дал тебе время, чтобы ты все осознала и обдумала. Ты не сможешь вычеркнуть меня из своей жизни, а я — тебя. Ты рассматриваешь нас как отдельных людей, а я воспринимаю — как единое целое. Больше нет тебя или меня, есть мы. И нам нужно пожениться. Твои проблемы и переживания отныне — мои проблемы. А мои трудности должны стать твоими. Мы разделим печали и радости напополам.

— У тебя нет проблем, — пробормотала Вивьен. — Ты справился с ними несколько лет назад.

— Каждый человек — мужчина, женщина, ребенок — нуждается в чьей-либо помощи. Я действительно преодолел нечто страшное, но на этом моя жизнь не закончилась. Ты пытаешься отгородиться от окружающих на протяжении долгого времени, но Вильс мертв. Если ты не прогонишь страхи, вызванные им, они будут продолжать мучить тебя, руководить твоей жизнью.

— Да как ты смеешь рассуждать об этом?! — шокированная и разъяренная, вскрикнула Вивьен. — Никто и ничто не руководит моей жизнью. Я сама распоряжаюсь ею.

— Тогда докажи это. Выйди за меня замуж! — Его глаза стали невероятно черными, даже пугающими. — Доверься мне, если ты не можешь доверять себе. Я помогу тебе, приложу для этого все усилия. Мое сердце в твоих руках, Вивьен. Умоляю тебя, выйди за меня замуж!

Наступило напряженное молчание. Вивьен не могла говорить. Она беззвучно плакала. Но Альфредо не двигался с места, не пытался утешить ее. Он ждал. Ждал в последний раз.

— Нет, — прошептала она наконец.

Последовала еще одна пауза, мучительная, бесконечная… Потом он медленно повернул ключ, мотор взревел, и машина рванула с места. Все было кончено.