Ты здесь живёшь?

ПРЕДИСЛОВИЕ

Исландия — одна из самых удивительных стран нашей планеты, а исландцы — один из самых удивительных народов.

Как известно, национальный характер, духовный склад народа — производное прежде всего от его истории и географических условий обитания. Поскольку об Исландии и исландцах у нас — как, впрочем, и в других странах, кроме разве что Скандинавии, — знают немного, расскажем коротко об этой стране и ее людях. Это поможет читателю лучше представить себе тот мир, в котором разворачиваются события повести Ульвара Тормоудссона, предлагаемой его вниманию.

Остров площадью более ста тысяч квадратных километров и населенный всего 240 000 жителей, Исландия расположена в Атлантическом океане примерно посередине между Норвегией и Гренландией. Своим северным берегом она почти касается Полярного круга. Из всей этой обширной территории населена лишь сравнительно узкая кромка побережья шириной кое-где — чаще всего по долинам больших рек — в несколько десятков километров, а кое-где — даже меньше километра. Огромные пространства внутренней части страны — бескрайние лавовые поля, скалистые горы, внушительные ледники, бесплодные каменистые пустоши — едва ли когда-нибудь будут обжиты. Освоена человеком в лучшем случае пятая часть территории острова.

В Исландии самая низкая в Европе плотность населения.

Страна практически безлесна. Немногие небольшие лесочки — скорее, рощи — посажены человеком.

Исландия омывается теплым Гольфстримом, и потому зимы там сравнительно — для этих широт — мягкие, но лето холодное. Почти всегда дуют сильные ветры.

Люди живут в этой суровой стране уже более 11 веков. Заселение ее началось в эпоху викингов, в конце IX века, преимущественно выходцами из Западной Норвегии. Примерно за полвека первопоселенцы заняли все берега острова. В 930 году был создан альтинг — предок современного исландского парламента, сохраняющего и поныне древнее название. Несколько веков в Исландии длилась эпоха относительно демократического правления.

В континентальной Скандинавии в ту пору шло становление феодализма, крепла королевская власть. Вольные общинники, не желавшие подчиниться королю, предпочли с чадами и домочадцами покинуть родину и переселиться в Исландию — Страну льдов, чтобы сохранить свою свободу. Здесь на несколько веков как бы законсервировался родовой строй. Христианство, на Европейском континенте способствовавшее укреплению королевской власти, насаждавшейся огнем и мечом, и истреблявшее языческую культуру, было принято в Исландии мирным путем — решением альтинга в 1000 году, причем в быту, дома, позволялось исповедовать язычество, так что гонений на язычников и их культуру в Исландии не было.

Эти исторические обстоятельства создали условия для небывалого расцвета культуры в Исландии в X–XIII веках. Вклад небольшого — в те поры насчитывавшего всего несколько тысяч человек — исландского народа в сокровищницу мировой культуры огромен и неоценим. По мнению многих исследователей, древне-исландская литература — вершина литературы средневековья.

Литература маленького исландского народа в эпоху средних веков представлена несколькими жанрами. Это, во-первых, эддические песни о богах и героях («Старшая Эдда»). Особенно выделяется в ней «Прорицание вёльвы» — величественная картина создания всего сущего, гибели и нового возрождения мира. Во-вторых, это саги, прежде всего «саги об исландцах», или родовые саги, рассказывающие о судьбах исландцев, живших в «век саг» (930—1030). Своим напряженным повествованием, драматизмом и безыскусным стилем они близки и понятны также современному человеку. В-третьих, это поразительная по изощренности формы скальдическая поэзия.

Судьба исландского народа во многом была трагичной. В середине XIII века страна подпала под власть норвежского короля, затем вместе с Норвегией перешла к датской короне. В течение многих веков — с конца XIV по первую половину XIX — Исландия фактически была датской колонией, народ жил в исключительно тяжелых условиях. Особенно тяжким был период датской торговой монополии (1602–1787): страна, в которой из-за климатических условий не вызревает хлеб и нет лесов, не может существовать без внешней торговли, а вот она-то и находилась в этот период в руках датских купцов, беззастенчиво обиравших исландцев. Тяжелейшие испытания выпали на долю исландского народа в конце XVIII века: в 1779–1786 годах из-за землетрясений, извержений вулканов, голода и эпидемий вымерло около 80 % (!) населения страны. В XIX веке началась долгая и упорная борьба исландцев за независимость, но конец многовековому датскому владычеству приходит лишь в нашем веке: в 1918 году Исландия провозглашается самостоятельным государством, находящимся в личной унии с Данией, а полную независимость страна получает 17 июня 1944 года. Таким образом, современная Исландия — самое молодое государство на карте Европы.

До начала нынешнего столетия Исландия была исключительно крестьянской страной. К примеру, в столице Рейкьявике в 1900 году проживала всего тысяча человек. Народ жил на хуторах, разбросанных порой довольно далеко друг от друга. Строения были из дерна (лесов, как мы уже говорили, в стране нет). Типичный хутор представлял собою несколько таких сообщающихся островерхих домиков-землянок. Жилище не отапливалось, средняя температура в нем была зимой 5—10 градусов. В таких холодных, небольших и изолированных хуторах исландский народ прожил девять десятых своей многовековой истории.

Самое поразительное то, что, живя в этих, мягко говоря, спартанских условиях, исландцы уже шесть-семь веков — народ сплошной грамотности. Таким, видимо, не может похвастаться ни один народ в мире.

Исландский язык (по происхождению древне-норвежский) за тысячу лет своего существования очень мало изменился в орфографии и грамматике. По этой причине исландцы всегда читали и сейчас читают свою древнюю литературу с легкостью — так же как мы читаем русские тексты в дореволюционной орфографии. Излюбленным чтением исландского народа столетиями были «саги об исландцах». Народ не только ценил их выдающиеся художественные достоинства, но и черпал в них мужество в борьбе с природой и иноземным владычеством, поскольку они повествовали о «золотом веке» Исландии, когда независимая страна была населена свободными и сильными людьми. По сей день саги занимают верхние строки в списках бестселлеров. Их суммарный тираж огромен, они есть практически в каждой семье. Едва ли найдется исландец, не читавший хотя бы части саг, очень многие прочли их все. В одном учебнике исландского языка есть фраза: «Каждый год я перечитываю “Сагу о Ньяле”». Литературная традиция, идущая от средних веков, никогда не прерывалась в Исландии[1].

Исландцы — один из самых читающих народов мира. За год издательства этой страны выпускают около 500 наименований книг общим тиражом примерно в полмиллиона экземпляров. Это означает, что среднестатистический гражданин, включая грудных младенцев, покупает в год две книги, а за всю жизнь — около полутора сотен. Автор этих строк бывал во многих исландских семьях и всюду видел множество книг, как минимум один стеллаж. Добавлю, что каждая семья получает в среднем более двух ежедневных газет.

Естественно, что и пишут исландцы много. В маленькой стране сотни писателей и поэтов, хотя профессиональных литераторов считанные единицы. Дело в том, что тиражи книг в Исландии небольшие, а следовательно, и очень скромны писательские гонорары. Кстати, герой предлагаемой вниманию читателя повести «Ты здесь живешь?» Пьетюр Каурасон как раз пример такой комбинации писателя и служащего в одном лице.

Неотъемлемым элементом исландской культуры является язык. Для исландца родной язык нечто гораздо большее, чем просто средство общения. Он — национальное достояние, символ единства народа и его культуры, национальной независимости и свободы. Несмотря на многовековое датское господство, исландцам удалось сохранить родной язык в чистоте, в значительной мере благодаря своей литературе. И по сей день для подавляющего большинства новых понятий в области науки, техники и т. д. исландцы создают обозначения при помощи корней родного языка. Вот несколько примеров: программа (для ЭВМ) — «предписание», гомеопат — «мало-дозо-врач», инфляция — «ценовздутие», мутация — «скачко-развитие», электрокардиограмма — «сердце-линие-писание», система — «сноп» (то есть множество единиц, составляющих нечто цельное), радиоактивный — «лучедеятельный» и т. д. Такие термины, в массе своей обладающие прозрачным, ясным составом, чаще всего понятны человеку, который впервые с ними сталкивается. Поди догадайся, что значит «хлорофилл», а вот каково значение слова «листозелень», сообразишь сразу. Попутно обращаем внимание читателя на то, что все исландские имена — как вообще все слова в исландском языке — произносятся с ударением на первом слоге.

Исландцы — не только один из самых читающих народов в мире. Видимо, они также один из самых работящих народов.

Официально рабочая неделя в Исландии примерно такая же, что и в других странах. Однако, по свидетельству статистики, взрослый исландец трудится в среднем по 11 часов в день. Причин тому много, назову основные. Во-первых, очень многие работают сверхурочно: эта работа оплачивается значительно выше. Во-вторых, маленькая и небогатая страна не может позволить себе роскоши держать на целой ставке человека, если реальной работы всего на 2–3 часа в день, поэтому многие исландцы совмещают по две-три работы.

Небольшой исландский народ, еще сравнительно недавно состоявший почти целиком из крестьян, сохранил некоторые черты патриархального демократизма. Люди обычно обращаются друг к другу только по именам. Хотя в исландском языке есть вежливое местоимение «вы» (по отношению к одному человеку), оно используется в наши дни очень мало. На «ты» обращаются друг к другу директор и рабочий, профессор и студент, один депутат альтинга к другому, продавец и покупатель, незнакомые люди на улице и т. д. Это соблюдено в переводе, но следует иметь в виду, что такое исландское «ты» не столь фамильярно, как русское, оно более нейтрально.

По́лноте, возразит недоверчивый читатель, уж больно идеальная картина получается. Увы, идеальным обществом современную Исландию не назовешь. В стране множество нерешенных социальных и политических проблем.

Одно из самых частых слов на страницах исландской прессы — это слово «инфляция». Темпы у исландского «ценовздутия» одни из самых высоких в мире.

Трудящиеся массы страны ведут упорную, ожесточенную борьбу за свои права, за справедливую оплату труда, учитывающую непрерывный рост цен, за социальные гарантии.

Ежедневный тяжелый труд, порой на пределе человеческих сил и возможностей, влечет за собой множество нежелательных последствий: переутомление, стрессы, болезни, недостаточный контакт с семьей, особенно с детьми, и т. д.

За последние два десятилетия в Исландии резко поднялась кривая преступности. Многие правонарушения — результат роста наркомании, явления для Исландии нового.

Исландия — член НАТО. В Кеблавике, городе в 50 километрах к юго-западу от Рейкьявика, находится американская военно-воздушная база. Это обстоятельство, естественно, не может не влиять на внешнюю политику страны.

Наконец, у всех патриотически настроенных исландцев вызывает сильную тревогу усиливающееся влияние худших образцов западной, прежде всего американской, культуры на жизнь страны.

И вот вниманию советского читателя предлагается повесть современного исландского писателя о жизни современного исландского города. Написана она Ульваром Тормоудссоном и издана в 1978 году.

По случайному совпадению Ульвар Тормоудссон — ровесник молодого исландского государства. Он родился на третий день существования независимой республики Исландии — 19 июня 1944 года — на хуторе Лихтла-Брехка на побережье Скага-фьорда (Северная Исландия). После окончания школы стал работать, сменил несколько профессий, в частности плавал рыбаком на траулере. В 1966 году получил диплом учителя и несколько лет преподавал в школе в городе Ньярдвик на востоке страны. В 1971 году стал сотрудником газеты «Тьоудвильинн» («Народная воля») — органа Народного союза, политической партии, объединяющей в своих рядах левые силы страны. В настоящее время заведует картинной галереей «Борг» в Рейкьявике. Успешно совмещал и совмещает работу с литературным творчеством. Первый роман Ульвара Тормоудссона — «Содом — Гоморра» — был опубликован в 1966 году. Повесть «Ты здесь живешь?» — четвертая и, по мнению исландских критиков, лучшая книга писателя. Он работал над ней четыре года и трижды полностью переписывал ее. Это первое произведение автора, публикуемое в русском переводе.

Фабула повести довольно необычна, впрочем, необычность эта носит подчиненный характер и призвана ярче подчеркнуть основную идею произведения. Описание жизни провинциального исландского городка (в повести он именуется Городом), составляющее первую часть повести, оказывается содержанием книги, написанной героем повести почтовым служащим Пьетюром Каурасоном и носящей то же название, что и произведение Ульвара Тормоудссона — «Ты здесь живешь?». Весьма существенно то обстоятельство, что сам Пьетюр Каурасон в Городе никогда не бывал и, в общем, ничего конкретно о нем не знает: хотя жена его Вальгердюр оттуда родом, она почти ничего ему о Городе не рассказывала. Мысль автора повести У. Тормоудссона вполне прозрачна: писателю достаточно хорошо знать Исландию, жизнь ее провинции, чтобы точно угадать, каков любой из ее городков, кто в нем живет, что в нем происходит. Ведь символично и само название повести — «Ты здесь живешь?». С этим вопросом автор как бы обращается к исландскому читателю своей книги: «Узнаёшь ли ты в Городе свой родной город? Понимаешь ли ты, что за люди окружают тебя?»

В дальнейшем ходе повествования содержание книги Пьетюра Каурасона и авторское описание жизни Города как бы сливаются. Узнав осенью из газет, что в Городе вакантна должность библиотекаря, Пьетюр Каурасон посылает заявление, его кандидатура признается подходящей, и ему сообщают, что с начала нового года он может переехать в Город и приступить к работе.

Тем временем выходит уже давно отпечатанный тираж его книги «Ты здесь живешь?». (Тут следует сделать небольшое пояснение: в Исландии, как, впрочем, и в некоторых других странах, основная масса книг выпускается в продажу в ноябре — декабре, поскольку книги особенно хорошо раскупаются под рождество, когда люди делают друг другу множество подарков.) Первым в Городе с правдиво-реалистическим, во многом гротескно-сатирическим повествованием Пьетюра Каурасона знакомится самое влиятельное лицо — Сигюрдюр Сигюрдарсон, сосредоточивший в своих руках всю реальную власть в Городе: он одновременно председатель магистрата, председатель Городской рыбопромысловой компании, заместитель депутата альтинга, директор школы и библиотекарь. Увидев — и совершенно обоснованно — в разоблачительной книге Пьетюра Каурасона угрозу своей власти и своему авторитету, он скупает весь тираж книги, так что почти никто не успевает прочитать ее, а затем организует с помощью своих подручных кампанию протеста против книги, и более 99 % жителей Города, так и не видевших в глаза повесть, подписываются под негодующим обращением к автору. На общем собрании в связи с завершением кампании по сбору подписей Сигюрдюр Сигюрдарсон, лицемер и прожженный демагог, произносит полную христианского смирения речь, в которой убеждает горожан дружелюбно встретить автора книги — возлюбить врага, сотворить благо причинившему зло и излившему на них ненависть, ударившему по одной щеке подставить другую. Сам же ловко организует поджог дома, где должны жить Пьетюр Каурасон и его семья, и отбывает в Японию. Когда новый библиотекарь с женой и дочкой приезжают в Город, оказывается, что жить им негде.

Перед глазами читателя повести Ульвара Тормоудссона предстает жизнь исландской «глубинки» — небольшого провинциального городка. Ему открывается целая галерея лиц — рыбаков, рабочих, занятых на разделке рыбы, домохозяек, мастеров, продавщиц, мусорщиков и т. д. Людей открытых и скрытных, доверчивых и подозрительных, простых и заносчивых, добрых и злобных, мягких и грубых, правдивых и лживых, умных и недалеких.

Симпатии автора всецело на стороне простого народа, на стороне трудящихся, честных тружеников и порядочных людей. Чем выше по социальной лестнице читатель следует за автором, тем меньше встречается ему хороших людей, тем больше лжи, грязи и порока. Одним из многих примеров тому является небольшая главка, посвященная заседанию клуба «Ротари», где облик отцов Города предстает в крайне неприглядном свете.

На вершине социальной пирамиды Города прочно угнездился Сигюрдюр Сигюрдарсон. Этот зловещий и отталкивающий образ — большая удача автора. Сигюрдюр — безмерно честолюбивый и алчный человек, полностью лишенный каких-либо моральных принципов и этических устоев, занимает все ключевые позиции в Городе, полностью контролирует его жизнь — экономическую, социальную, политическую. Сущность свою он весьма успешно прикрывает личиной этакого бескорыстного слуги простого народа, радетеля общего блага, человека демократичного и доступного, доброго христианина и ревнителя гуманности. Своих корыстных целей он добивается самыми бессовестными средствами, не брезгуя ничем: ни прямым обманом, ни фальсификацией документов, ни самыми излюбленными своими приемами — шантажом и запугиванием. Будучи хорошим психологом и в совершенстве владея искусством демагогии, он, как правило, не только добивается всего, чего хочет, но сохраняет при этом видимость респектабельности, скромности и демократичности. Вот в левой столичной газете публикуется материал о том, что он за счет возглавляемой им рыболовной компании приобрел для своих сыновей верховых лошадей и провел эту покупку по бухгалтерским книгам как конину для экипажей траулеров, а седла, уздечки и прочее — как такелаж. Сигюрдюр Сигюрдарсон, негодующе отвергая это обвинение, представляет финансовую документацию — разумеется, сфальсифицированную, — из которой следует, что конина вообще компанией не закупалась. Стремясь стать членом альтинга, Сигюрдюр Сигюрдарсон, или, как его называют в народе, Сигги Страус, шантажирует депутата от Города, добиваясь, чтобы тот отказался от выдвижения своей кандидатуры и уступил свое место ему; в том, что народ его выберет, у Сигюрдюра Сигюрдарсона сомнений нет. Делает он это, собрав обширный материал, полностью компрометирующий нынешнего «избранника народа»: под предлогом контроля за строительством траулеров депутат неоднократно ездил за границу, но так ни разу и не добрался до верфей, проводя время в кабаках и публичных домах.

Кстати, в основе этих и некоторых других эпизодов повести лежат реальные факты. В одном из интервью в связи с выходом книги Ульвар Тормоудссон рассказал, что использовал в ней ряд материалов, собранных им как журналистом — сотрудником газеты «Тьоудвильинн», но ранее не опубликованных.

Вершиной лицемерия и ханжества является вышеупомянутая речь Сигги Страуса на собрании, служащая образчиком самой отвратительной демагогии, за которой кроется трезвый и циничный расчет: стремление обеспечить себе своего рода алиби, чтобы никому и в голову не пришло связывать с его именем задуманное им злодеяние (осуществят его, конечно, чужие руки).

Названная нами кампания сбора подписей под протестом жителей Города против «лживой и оскорбительной» книги Пьетюра Каурасона — одно из важнейших мест в повести Ульвара Тормоудссона. Автор очень убедительно, хотя и в слегка гротескной форме, показывает, как ловко беззастенчивые политиканы манипулируют общественным мнением, играя на патриотических чувствах населения, а во многих случаях просто-напросто запугивая и шантажируя. В этом контексте название повести — «Ты здесь живешь?» — звучит уже не только как вопрос, но и как предостережение, призыв: «Вдумайся, вникни, в чьих руках находится реальная власть в твоем городе!»

Характерно, что мотив манипулирования общественным мнением со стороны сильных мира сего давно занимает скандинавских писателей. Впервые механизм возникновения «спонтанного» протеста масс, ловко организованного теми, кому он на руку, блестяще показан в ибсеновском «Враге народа». Еще большее сходство с событиями повести Ульвара Тормоудссона можно увидеть в превосходном сатирическом романе норвежского писателя Сигурда Хуля «Сезам, откройся» (1938), где широкие слои населения, подогреваемые расчетливыми политиканами, энергично протестуют против пьесы анонимного автора, которая якобы представляет собой глумление над памятью великого драматурга (то есть Ибсена, хотя имя это ни разу не называется прямо), но которую ни один человек не читал, даже главный режиссер театра, куда поступила рукопись, поскольку он потерял ее, едва успев бегло перелистать перед тем, как дать интервью журналистам. Не берусь утверждать, что роман Хуля оказал влияние на повесть Ульвара Тормоудссона, да это и не так уж важно. Существенно, что тема эта, волновавшая Ибсена более ста лет тому назад («Враг народа» опубликован в 1882 году), и по сей день сохраняет актуальность.

Ближайшие сподвижники и послушные орудия Сигги Страуса, впрочем ненавидящие его, поскольку находятся в полной от него зависимости, — это пастор, называемый всеми не иначе как Преподобие, и комиссар полиции Оулавюр, сокращенно Оули, которого горожане прозвали Оулицейским.

Преподобие, пожалуй, самая неаппетитная фигура во всей повести. Создавая его облик, Ульвар Тормоудссон не поскупился на самые непривлекательные краски. Преподобие — полный антипод традиционному образу скандинавского пастыря человеческих душ. Неумный, трусоватый, неряшливый, патологически жадный, нечистый на руку, он бы едва ли когда-нибудь получил приход без помощи Сигюрдюра Сигюрдарсона. Вечерами, в свободное от работы время, он пьет в одиночестве и наслаждается порнографическими книжонками.

Под стать ему Оулицейский, также не блещущий интеллектом. Но если Преподобие труслив и нерешителен, то блюститель закона, этот вариант исландского Держиморды, груб, бесцеремонен и нагл. Развращенный своей властью, он уверен в собственной безнаказанности. Полная противоположность «святой троице», как прозвали в Городе Сигги Страуса, Преподобие и Оулицейского, — чудаковатый старик жестянщик Гисли, с утра до вечера мастерящий автомобильные глушители, но продающий их с очень большим разбором. У него своя цельная, продуманная концепция жизни, своя оригинальная философская система, конечно парадоксальная и с перехлестами. Он хорошо понимает цену свободы в буржуазной Исландии: у верхов своя свобода, у низов — своя, в чем он и убеждается, когда его пытаются запугать и шантажировать.

И все же противостоит Сигюрдюру Сигюрдарсону и компании не только и не столько старый мастер Гисли, сколько простой трудовой люд, те, кто с риском для жизни выходят на траулерах в штормовое море, кто по 10–15 часов в день, а порой и того больше, разделывают рыбу, кто своими руками создают реальные ценности. Трудовой народ показан автором с глубокой симпатией, однако без умильного сюсюканья и слащавой идеализации. Трогательна наивная парочка — Оули Кошелек и Элла Толстуха, вызывает добрую улыбку простодушный мусорщик с его обстоятельным повествованием о своем конфликте с профсоюзом, жизненны эпизодические образы трудолюбивых разделочников.

Хотя Сигги Страусу удается безнаказанно проворачивать свои нечистые дела и бессовестной демагогией, наигранным демократизмом и фальшивой религиозностью обманывать земляков, народ, в общем, давно раскусил его и понял его истинную цену. Многие из тех, кто действует по его указке, поступают так лишь из страха, из нежелания ссориться с самым могущественным человеком Города.

Повесть Ульвара Тормоудссона «Ты здесь живешь?» во многом гротескна. Автор явно кое-где сгустил краски. Но, написав книгу-разоблачение, он призвал соотечественников вглядеться в мирок, называемый Исландией, и понять, что не так уж все в нем идиллично и безоблачно, что «подгнило что-то в Датском государстве».

Говоря о художественной стороне повести, следует прежде всего отметить ее языковое богатство. Существует довольно широко распространенное мнение, будто язык тем богаче, чем больше народа на нем говорит, и наоборот. На деле это, конечно, не так, и исландский язык прекрасное тому доказательство. Древняя литература, в общем, хорошо знакома среднему исландцу; благородное искусство сочинения стихов, можно сказать, у исландцев в крови, и многие из них держат в памяти огромное количество стихотворных произведений (в чем автор этих строк неоднократно убеждался) — благодаря всему этому современный исландский язык исключительно богат. Щедрой палитрой средств родного языка У. Тормоудссон владеет превосходно. В очень удачных историях-бывальщинах, например о разделочнике Оули Йоу или о роковой оплошности мусорщика, в этих, в сущности, вставных новеллах, написанных раскованно, живо и весело, абсолютно достоверно передана интонация безыскусного народного рассказа. Напротив, публичные выступления Сигюрдюра Сигюрдарсона, высокопарные и патетические, отмечены лексикой «высокого штиля» и синтаксической усложненностью. Писатель очень хорошо владеет искусством речевой характеристики своих героев. Естественны многочисленные диалоги, зачастую с большим подтекстом.

Оригинален прием, с помощью которого Ульвар Тормоудссон передает истинные мысли Сигги Страуса: соединение слов в длинные, написанные без интервалов предложения — своего рода поток сознания.

Представляется, однако, что в этой интересной и хорошо написанной повести автору не вполне удалась концовка. Напряженная и динамичная интрига произведения, по сути, как бы обрывается на неопределенной ноте. Конечно, подобный прием — пусть читатель сам решит, что́ станется с героями дальше, — отнюдь не столь уж редок в литературе, но думается, он уместен там, где для читательской мысли дано достаточно пищи. Впрочем, дело, разумеется, не в том, вернутся ли Пьетюр Каурасон, его жена и дочка в Рейкьявик или начнут борьбу с Сигги Страусом и его приспешниками. Ясно одно: Сигюрдюр Сигюрдарсон — это реальная и грозная сила, пока что безнаказанно творящая свои темные дела. Такие люди, как он, словно спрут опутавшие своими грязными, цепкими щупальцами трудовой народ, угрожают Городу, угрожают другим городам Исландии, угрожают жизни исландского общества. Вопрос «Ты здесь живешь?», который писатель задает читателю, в сущности, не вопрос, а утверждение: «Вот где ты живешь».

Хочется надеяться, что повесть одаренного писателя Ульвара Тормоудссона, написанная живо и оригинально, открывающая новые стороны жизни современной Исландии, будет с интересом прочитана нашими читателями.

В. Берков