Тяжелые деньги

ГЛАВА VI

— Кумба, ничего особенного. Я просто хорошо знаю, какие ловушки ставят на вентиляционных узлах. Я вообще хорошо знаю технику безопасности. Поэтому жив до сих пор. Ты знаешь, сколько лет нашему Замку?

— Под тысячу, я понимаю?

— Больше. Я читал, что Замок строил еще сам Ангаргам Мудрый. Значит, тысячу двести. Это было еще в те времена, когда Долина была наша. А все эти правила и технику безопасности придумывали не дураки.

— Это понятно. Таких не дураков уже давно извели.

— Да. Поэтому если бы в наше время кто-то решил построить такой вот Замок, — Таллео стукнул башмаком в стену, — то он бы простоял лет сто пятьдесят. Ну, может быть, двести.

— А потом?

— А потом, Каппа, суп с котом. Развалится, если не растаскают по камню. Что будет сделать легко... Это во-первых. Во-вторых, замки вообще разучились строить уже лет пятьсот назад. Об этом уже Менерма плачет. Он, кстати, тоже постоянно ноет, что его чайники одолевают. Почти на каждой странице.

— Менерма? Кто такой?

— Великий волшебник. Был Мастером нашего Замка триста девяносто лет назад.

— Великий?

— Кумба, можешь поверить. Он поставил бочку, которая работает до сих пор, представь.

— То есть если б не он, то...

— То был бы ты безработным, Кумба. И не бегал наверх, по делу и не по делу.

— Вот эт-он гад, — хмыкнул Кумба. — Триста пятьдесят лет?

— Да. Триста сорок восемь. И еще позволяет над собой так издеваться, — Таллео посмотрел на жезл, — что у Мастера еще ничего не упало, и мы тут живы пока.

— А может быть, уже упало?

— Он бы нас давно зажарил, не переживай. Не стал бы разбираться, кто у него тут хозяйничает.

— То есть?

— Элементарно. Пока мы в призраке, шкуру нам подпалить ничего не стоит.

— То есть?!

— Да элементарно, блин. Призрак — это напряжение. А с напряжением можно делать что хочешь. Раздал своим по ключу, а все остальное — в пепел. И даже не в пепел, а вообще ни во что.

— По ключу?

— Кристалл такой.

— В пепел? — Кумба озадачился. — И в вентиляцию?

— Ну ты видел.

— И давно так делают?

— Не знаю. Но я уверен, Мастер знает, как такую штуку включать.

— Милое дело. Знаешь, Талле, полезу-ка я обратно.

— Куда? На кухню? А кухня тебе что, не Замок?

— Кухня — Замок. Только на кухне умирать приятнее.

— А вот Каппа так не считает. Каппа считает, что умирать приятнее все-таки в Башне.

— Может быть. Так или так, но не тут, в вентиляции, — Кумба с трудом поправил колпак.

— И не в канализации, — поежился Каппа. — А куда мы ползем?

— Куда надо, не переживай. Мы уже в Башне. Отсюда рукой подать.

Мальчики доползли до перекрестка вентиляционных шахт. Слева и справа во мрак отходили тоннельчики, еще теснее того, по которому они ползли: в них едва можно было протиснуться. Наверх уходил ствол, прямой и широкий, и тоже терялся во мраке. Прямо в перспективе шахты виднелся рассеянный свет.

— Нам сейчас главное отсюда вывалиться, хоть куда-нибудь, — Таллео чихнул и пополз на свет. — Надо почиститься и передохнуть.

Они двинулись дальше. В боковой стене возникла отдушина.

— Решетка, — Таллео тронул металл, и решетка вдруг провалилась. — Ай!

Он втянул голову в плечи. Решетка с надтреснутым звоном грохнулась на пол. Мальчики замерли. Затем Таллео осторожно выглянул в квадратный люк.

— Так, куда это мы попали... Так, куда это мы попали! Великая Сила!

— Что там? — засуетились Каппа и Кумба. — Ну? Дай посмотреть!

— Великая Сила, — Таллео какое-то время молчал, не в силах вымолвить слова. — Так значит, не все врут в книгах!

— Дай посмотреть! — Кумба не вытерпел и протиснулся между Таллео и отверстием. — Ну и ну! Это что? Это что, книги?! В Замке что, оказывается, есть книги?!

— Это, Кумба, называется библиотека.

— Белибе... Что?

— Термин такой. Сейчас его уже никто не знает.

— Никогда в жизни не видел столько книг, — Кумба покачал головой и уступил отдушину Каппе. — Да еще в одном месте. Ну и ну!

— Боюсь, больше и не увидишь. Смотри внимательно и запоминай на всю жизнь. Детям будешь рассказывать. Каппа, отойди... Отползи, то есть. Так.

Таллео зацепил кошку за край люка, скинул веревку, быстро спустился, за ним Каппа и Кумба. Таллео сцепил замок, кошка упала.

— Блин, где бы чехол украсть, — озадаченно пробормотал Таллео, пряча кошку в мешок. — Прям хоть бери и сам шей. Вот, придумал! Украдем принцессу, сошьет мне чехол для кошки.

— Не царское это дело, — хмыкнул Кумба, — шить чехлы для кошек.

— Значит, сошьет твоя. Она шить-то умеет хоть?

— Я сам умею, — отозвался Кумба с гордым презрением и чихнул. — Ты думаешь, это кто сшил? — он тронул грязный серый колпак.

— В смысле? — Таллео вытащил свиток и рулончик золотой сетки. — Это ведь спецодежда — выдали?

— Да щас прям, — хмыкнул Кумба зловеще. — Кто? Эти? Ха-ха. Жрать всем подавай, а как колпак повару сшить, так у них то одно, то другое. На колпак повару денег нет, блин. Так что давай чиститься, он у меня один только.

Таллео повторил процедуру с сеткой, спрятал инструменты обратно. Свет здесь в помещение проникал через пару десятков узких высоких окон, забранных разноцветным стеклом. Стекло было очень грязное, вдобавок снаружи его защищала густая решетка, и в библиотеке было почти темно. Мальчики, сияя в полумраке свежей одеждой, побрели вдоль полукруглой стены.

— Половина-то и не по-нашему, — хмыкнул Кумба, вглядываясь в корешки.

— Да вообще просто, — покачал головой Таллео. — Это вон из Долины... Это вообще, кажется, из-за Гор...

Он вытащил из-за пазухи фонарь, повернул кольцо, поднял золотистый матовый шар.

— Великая Сила! Такое сокровище! Здесь! В нашем Замке! Кто бы мог только подумать.

— Ужас какой, — пробормотал Каппа. — И ведь никто, похоже, не знает.

— Есть у меня подозрение, что кое-кто знает, — Таллео потер переносицу.

— Измена.

— Как ты прав, Кумба. Похоже, нашему несчастному городу пришел полный конец. А ну-ка... — Таллео повесил фонарь на шею, взял с полки книгу, сдул тонкий слой пыли, открыл. — Вот так вот! — он оторопел. — Здесь даже на Древнем языке книги есть! Вообще просто.

— Крадешь?

— Что за вопросы дурацкие, — Таллео засунул книгу в мешок. — А тут ведь еще могут быть!

— Талле, давай как-нибудь на обратной дороге...

— Каппа, не нервничай. Понятное дело, что всё я не унесу сейчас. В общем, так, — Таллео озабоченно огляделся. — Во-первых, обещайте мне одну вещь.

— Только одну.

— Кумба, не нервничай. Когда вывезем женщин, вернемся сюда, я обыщу здесь все нафиг, и вы поможете мне все украсть.

— Все?

— Все, что будет на Древнем языке.

— Ты с ума сошел?

— Нет, Кумба. Книг на Древнем языке осталось не так уж много, — Таллео вздохнул. — Во-вторых, никому, никому, никому ни слова! О том, что здесь видели.

— Это понятно, — сказал Кумба зловеще. — А с крысой мы еще разберемся.

— А как мы отсюда выйдем? Дверь-то наверняка на таком запоре!

— Каппа, не переживай. Вперед, времени у нас все меньше.

— Порыться бы сейчас во всем этом!

— Кумба! Сначала семья... Каппа! Положи на место! — Таллео с трудом выдернул у Каппы огромную книжищу. — Положи, говорят! Сначала семья, говорят! Образование позже, а то кого образовывать? Нет, что за идиоты проклятые! Кумба! — Таллео выдрал у Кумбы свиток. — Сейчас колпак отберу! Ты повар, или читатель? У нас нет времени! Девушки ждут! Они вам этого не простят!

Мальчики, наконец, прошли стеллажи и вышли к огромной дубовой двери. Таллео нажал на ручку и с трудом оттолкнул тяжелую створку.

— Эх ты! — оторопел Каппа. — Она что, не заперта, вообще?

— Нет, Каппа, она заперта. Ты бы ее никогда не открыл, снаружи.

— В смысле?

— Каппа, какой смысл запирать книги изнутри? Книги надо запирать снаружи. Если ты уже побывал в книгах, то зачем запирать? Поздно уже запирать.

— Нет, старая крыса все-таки не дурак, — Кумба напоследок оглядел стеллажи. — Книги надо держать взаперти. Одно дело — просто дурак, другое — дурак, который ходит в эту... Библиотеку.

— Как ты прав, Кумба. Старый сапог грамотных дураков, видать, повидал.

— Сколько ему лет, вообще?

— Да не так уж много, лет сто двадцать. Ну, сто тридцать максимум.

— Все равно, представляешь, сколько он от дураков натерпелся? Страшно сказать.

— А сколько двоек поставил? — отозвался Каппа. — Ужас какой.

— Несправедливых! Несправедливых! Вот за что я буду мстить, не по-детски!

— Слушай, — задумался Каппа. — А может быть, все-таки правильно?

— Каппа, на этот счет...

— Да нет, не нервничай, двоечник. Что Мастер собрался тут все к рукам прибрать?

— А может, и хорошо, — хмыкнул Кумба, подумав. — Может быть, хоть порядок будет.

— Не уверен, — засопел Таллео. — Как можно ожидать порядка от человека, который ставит несправедливые двойки? Если он все приберет, я лучше на виселицу, сразу и сам.

— Ты думаешь, будет в туалет уже не сходить?

— Кумба, тебе не ставили несправедливых двоек, — Таллео оглядел мальчиков очень серьезно. — Бочка у нас есть, это раз. Принцесса у нас будет, это два. Теперь у нас есть библиотека, это три. А самое главное, у нас скорлупа не пустая, — Таллео постучал себя жезлом по голове. — Это четыре. Поэтому что сейчас надо сделать? Правильно, пока дверь открыта, я могу перечитать замок. Если Мастер вправду считает, что я двоечник, он ошибается. Потому что ему останется только выжечь дверь нафиг. А этого он не сделает. Здесь книги.

— А вентиляция? — Кумба махнул рукой.

— Теперь он ее не откроет ни с какой стороны. Не нервничай.

Таллео достал свиток, вытащил из рукава перо и углубился в письмо. Через пять минут заклинание было готово. Таллео направил жезл на металлическую пластину замка и начал читать. Стержень неярко зардел. Закончив читать, Таллео свернул свиток, аккуратно сунул в мешок, взялся за ручку и с трудом, налегая всем телом, закрыл древнюю дверь. Затвор мрачно клацнул, глухое эхо унеслось во мрак коридора и стихло.

— Все. Теперь эту дверь не откроет никто. Даже я.

— Вот эт-ты гад?

— Вернусь домой, сделаю ключ. Заклинание-то у меня, — Таллео похлопал по мешку.

— Да, только теперь надо как-то отсюда выйти.

— Каппа, эту проблему еще придется решить. Не забывай, нам теперь еще бочку ставить. Блин, вот бы украсть план техподземелий... Нужно добраться до Моста, там уж я разберусь.

— Представляю, какие там по дороге ловушки.

— Каппа, там все гораздо хуже. Колодец даже не библиотека. Это слишком важная вещь, чтобы можно было отделаться какими-то ловушками. Колодец за Лабиринтом.

— Это еще что за ерунда кошмарная?

— Не знаю.

— Не знаешь? — Кумба хмыкнул и подоткнул колпак. — А как собираешься ставить бочку?

— Кумба, не нервничай. Я не знаю, что такое Лабиринт у нас. Но я-то знаю, что такое лабиринт вообще. Это такая штука, в которой только двери и камеры. Заходишь в комнату — четыре двери. Одна в которую вошел, одна слева, одна впереди, одна справа. Одна будет расчетная, одна активная. Определяешь расчетную, подставляешь в уравнение, высчитываешь активную. Проходишь, там будет такая же камера. Снова определяешь расчетную, подставляешь в уравнение, высчитываешь активную. Если в предыдущей камере все определил и высчитал правильно, здесь все получается правильно тоже. Получаешь активную и топаешь дальше.

— А если неправильно?

— Остаешься кукарекать. Дверь-то откроется любая, иди куда хочешь, на все четыре стороны. Только будешь там ходить до скончания Волшебства. А активная потому, что ведет в активную камеру. Если попадаешь в активную камеру, то там продолжаешь. Если нет, кукарекаешь. И так, по активным камерам, добираешься куда надо. По-моему, все очень просто, и дураку ясно.

— Да уж, — усмехнулся Каппа. — По-моему, проще повеситься, сразу и самому.

— Разумеется. Но каждый лабиринт работает по алгоритму, и мы его украдем.

— По чему?

— Термин, потом объясню. По алгоритму составляются уравнения. В общем, у старой калоши обязательно должен быть шкаф, где хранится техническая документация.

— Что?!

— Термин, потом объясню. Заклинания, таблиц куча всяких. Вдруг придется что-то дописывать? Лабиринт может сломаться, а чинить если? И еще куча всякого. Как сделано то-то и то-то, как нужно следить за тем-то и тем-то. Что и чем поменять, если сломается.

— Как же так? — изумился Каппа. — Волшебство — и сломается? А что же ты говорил?

— Каппа, да, говорил. Еще говорил, что Волшебство — само по себе и никому не запрещается. Оно само по себе штука опасная, а если до него дорвется дурак? Особенно грамотный? — Таллео пнул дверь библиотеки. — Что будет?

— Будет ни себе ни людям,— ухмыльнулся Кумба злобно.— А у нас куда ни плюнь — Волшебство. Скоро в туалет уже не сходить.

— Ну и вот. Там же должен быть алгоритм, и вообще спецификации по Лабиринту.

— Фика... Что?

— Термин, потом объясню.

— Ужас какой, — Каппа перевел дух. — И так вот для всего Замка?

— А ты что думал? Это тебе Волшебство, а не мясная лавка. Я удивляюсь вообще, как он один справляется. Да еще с этим детсадом на шее.

— Ты опять? Ты у меня дождешься все-таки, кудесник.

— Кумба, я и без мяса могу обойтись. А вот ты как без Волшебства, теперь?

— Я и говорю, — Кумба злобно подоткнул колпак, — в туалет уже не сходить! Ну а мастерам что, помощники не полагаются?

— Полагаются, целая куча. Но помощник мастера не может быть чайником.

— И где ты такого возьмешь?

— Ну вот он мне предлагал, например.

— И что?

— А что? Нафиг мне все это нужно. Ну ты подумай, нафиг, — Таллео описал жезлом круг, — мне все это нужно?

— Так вот он тебя со свету и сживет теперь!

— Посмотрим еще, — Таллео надулся презрительной гордостью. — Кто и кого.

— Как-то все оно странно, — сказал Каппа задумчиво. — Такие какие-то смертельные сложности. Капканы, ловушки, пытки, летающий мусор. Лабиринт вон этот кошмарный теперь. А просто взял, прочитал, разобрался — и проходи.

— Разобрался, Каппа! Разобрался. А сначала еще прочитал. Замок — он, как бы сказать, так устроен... В общем, если ты не дурак, грамотный специалист, то можешь попасть куда угодно. Если дурак — погибнешь.

— А что, очень даже и правильно, — хмыкнул Кумба еще раз. — Если ты грамотный специалист и не чайник, как бы не страшно. Куда не надо не сунешься.

— Разумеется, — кивнул Таллео. — На то и рассчитано. В этом и смысл. Единственная проблема — время. С Лабиринтом будет много возни. До заката можем не справиться. А у меня на закате встреча.

— С чайниками?

— С кем же еще, — Таллео горько вздохнул. — А что делать? Деньги как-то зарабатывать надо. Ладно, пошли, время!

* * *

— Куда мы пришли, вообще? Я уже ничего не понимаю.

— Каппа, мы в Башне. Это все, что тебе сейчас нужно. Так, а куда мы пришли, вообще?

Коридор вывел мальчиков в круглый высокий зал. Свет сюда едва проникал сквозь узкие витражи, грязные до непрозрачности. В стене напротив виднелась арка. Слева и справа мрачнели высокие двери черного дуба, замысловатой старинной резьбы.

— Вот оно что, оказывается! — Кумба оглядел витражи. — А я вечно думал — что это за окна такие. Они уже высоко, локтей восемьдесят. С них Башня вообще-то и начинается.

— Из города их не видно, — кивнул Каппа, задрав голову.

— Из города почти вообще ничего не видно, — отозвался Таллео. — Только верхний кусок Башни.

— Вета говорит, у нее из окна города тоже не видно. Видно что дальше — лес, долина, холмы, справа Синий хребет, слева Кубастые горы.

— И что в этом плохого? — Таллео направился к левой двери. — Я был бы просто счастлив жить с таким видом. Это не моя помойка.

— Города-то не видно, да, — хмыкнул Кумба. — Зато видно дворы, оба. Уж лучше, по-моему, город.

— А ты, Кумба, в городе часто бываешь?

— Нет. Что я там забыл? Еще города мне не хватало.

— Ну вот и заткнись, — Таллео внимательно осмотрел замок, осторожно постучал жезлом по металлу пластины. — Нашелся специалист по городу.

— А ты нашелся специалист по Замку. Куда ты нас вообще привел?

— У тебя, Кумба, список претензий? Иди обратно.

— Вот эт-ты гад, все-таки.

Таллео вытащил свиток, нашел заклинание, наставил жезл на замок, начал читать. Стержень замерцал темно-багровым, в замке клацнуло.

— Очень старый замок, — Таллео сунул свиток за пазуху. — Таких уже давно не делают. Открывается без ключей, просто на заклинании. С одной стороны, хорошо, — он толкнул дверь, — с другой — есть свои недостатки. Я просто коллекционирую открывательные заклинания. Каппа уже давно догадался... Так. Вот так вот.

Мальчики прошли в дверь и оказались в длинном мрачном чертоге, в котором также узкие витражи не давали почти никакого света. Вдоль стен шли стеклянные короба, покрытые слоем пыли. В коробах виднелись безголовые человеческие фигуры. Таллео с минуту оглядывал странное помещение, затем громко воскликнул, и эхо упало в пыль:

— Великая Сила! Я знаю, что это такое. Все-таки в книгах, бывает, не врут. Это же ведь музей!

— Что?!

— Термин, потом объясню.

Таллео подошел к стеклу и смахнул рукавом пыль.

— Смотрите!

— Ну и ну! Это что еще за одежда такая?

— А подумать?

— Я такой не видел, — Кумба покачал головой и подоткнул колпак. — Вообще никогда.

— Я тоже! — удивился Каппа. — Я даже не знал, что такая бывает. Смотри, рукава какие смешные.

— А воротник? Что за идиотизм такой. Я в таком задохнусь.

— Кумба, во-первых, этот воротник не для кухни. Во-вторых, ты сам на себя в зеркало хоть раз смотрел? Портной, блин. Еще на что-то надеешься, — Таллео посмотрел в потолок.

— Слушай, такое все, конечно, чудное, но ведь красивое!

— Каппа, не то слово. Эти костюмы шились для церемоний.

— Для церемоний?

— Кумба, термин такой. Такие специальные встречи, где нужно рисоваться. Рюшечек понатыкать всяких, бантиков. А красивое — так это понятно, если с умом делать. В общем, церемонии — это типа войны, только по особенным правилам. Кто грамотнее нарисуется, тот победил.

— Так это же милое дело. А то нож в брюхо, возни столько. Точить, таскать, втыкать, кровь потом отмывать. Да и брюха иногда бывают, сам знаешь, — ножи как спички ломаются. А почему сейчас не бывает таких церемоний? Ведь как проще?

— А подумать? Во-первых, шить так здорово разучились. Во-вторых, одно дело сшить два костюма, другое — отковать сорок доспехов. У оружейников тоже дети родятся, а жрать, как ты, Кумба, верно подметил, всем подавай. Потом, ведь грамотно рисоваться — это же нужно учиться! А кому охота учиться? Проще нож в брюхо, и дело с концом.

— Это же настоящее серебро! — Каппа не мог наглядеться на вышивку, тускло мерцающую за стеклом. — Смотри, какая обалденная нитка! — Каппа перешел к следующему стеклу, стер пыль рукавом и чихнул. — А вот, посмотри только!

Мальчики подошли и всмотрелись.

— Каппа, у тебя чутье на эти вещи просто бешеное, — хмыкнул Таллео с уважением.

— Давай стекло разобьем!

— Каппа, не нервничай. Что значит «стекло разобьем»? Ты в музее, или где?

— Я Вете такое хочу подарить!

— Да уж, — ухмыльнулся Кумба. — За такое платье можно и с чайником убежать.

— Ну вот все и поубегали, — сказал Таллео злобно. — А теперь куда ни плюнь — чайник. Скоро в туалет уже не сходить.

— Ну так что?

— Что «что»?

— Стекло будем бить?

— Кумба, хватай его и быстрее наверх. Надо спасать ювелирное дело.

— Каппа, такое уже не носят.

— Талле, ты дверь не закрывай пока. Ну показать хотя бы! Она ведь такого не видела никогда!

— Да я понял. До чего принцесс довели.

Таллео развернулся к двери. Мальчики вышли в круглый чертог и замешкались.

— Пять минут погоды не сделают?

— Пять минут погоды не сделают.

— Пять минут погоды не сделают!

Они пересекли помещение, и Таллео так же легко открыл противоположную дверь. Они оказались в таком же зале, только здесь вместо стеклянных шкафов висели на стенах портреты. Картины были покрыты пылью, которая тем не менее не мешала их разглядеть. Мальчики остановились, оглядываясь в полумраке.

— Эх ты! Это что, тоже музей?

— Да. И кстати... — Таллео подошел к стене, снял с шеи фонарь и поднял его к картинам. — Интересное дело... Видите? Нет, вы посмотрите только.

— Это что, наш король?!

— Нет, Каппа! Посмотри внимательней.

— Ну да... Нос чуть другой... Лоб чуть другой... Скулы чуть не такие. Но похож!

— Не то слово. И нечего ломать голову. Тут внизу подпись. Вы что, слепые?

— А что тут написано? Что за абракадабра?

— Нет, до чего детей довели, — вздохнул Таллео и опустил фонарь. — Здесь написано «Король Эммеоптех Четырнадцатый». А наш какой?

— Да кто ж его знает? — хмыкнул Кумба. — А как ты это прочитал, кстати? Эту абракадабру что, и прочитать можно?

— Чему вас только в школе учат, — вздохнул Таллео. — Это на старинном языке. На нашем же, только на старинном. Лет четыреста назад который был.

— Вот тебе раз. Четыреста лет назад? Наш же язык?

— Да, Кумба, да. Можешь поверить. Четыреста лет назад у нас тоже писать умели. И можешь поверить, лучше.

— А рисовать как, смотри!

— Как ты прав, Каппа. Сейчас тебе так нарисуют?

— Слушай, Талле... Вот рядом!.. Ужас какой!.. Это же Вета!!!

— Каппа, тебе лечиться пора. Какая тебе это Вета? Ты что, не видишь, что здесь написано? Веты ему мерещатся, всякие. Ну ничего, сейчас поднимемся, она тебя живо вылечит. Ты что, читать не умеешь?

— Умею, — обиделся Каппа. — Только где тут читать?

— Вот подпись внизу, не видишь? Бедная, блин, девочка. Глухой, калека, да вот еще и слепой теперь.

— Это что, тоже на старинном? Четыреста лет назад?

— Это уже пятьсот. Но правда... Похожа не по-детски.

— Вот тебе раз... — Кумба подошел и всмотрелся. — Просто вылитая. Страшно сказать. А ты уверен?

— Что?

— Что пятьсот лет?

— Тут так написано.

— Вот эт-ты гад, — разозлился Кумба. — Почему ты умеешь читать всякую ерунду?

— Во-первых, это не ерунда, а старинный язык. Чему вас только в школе учат. Во-вторых, что еще делать, Кумба? — Таллео усмехнулся зловеще. — Если читать больше нечего? Приходится. Если кроме ерунды ничего нет, где еще набираться знаний?

— То есть? Вот ерунды и наберешься?

— Я, Каппа, умею читать всякую ерунду, умею. Я же тебе говорю, что еще читать-то?

— Нет, какая ведь девочка... И как похожа... А ну-ка, читатель, прочитай, что тут написано! Только по-человечески.

— Это... Ого! Да это же какая-то пра-пра-пра... Сколько там? В общем, какая-то очень прапрабабушка нашей зазнобы. Каппа, ты знаешь, кто у нашей принцессы бабушка?

— Конечно! Это же весь город знает.

— А прабабушка?

— Тоже.

— А прапрабабушка?

— Нет.

— А пра-прапрабабушка?

— Откуда! Да и зачем?

— А ты свою бабушку знаешь?

— Н-нет...

— А откуда ты взялся, вообще? Такой?

— Какой «такой»?

— Кумба, а ты знаешь?

— Что? Кто была Каппина бабушка?

— Твоя, идиот.

— Я сирота, — насупился Кумба презрительно. — Мне бабушка не полагается. А за идиота умрешь.

— Так вот и я про что, — Таллео вздохнул, еще раз обернулся к картине. — А может быть, ты тоже какой-нибудь пра-пра-пра, сколько там, правнук?

— Вот этой? — ужаснулся Кумба. — Вот вот этой вот?

— Ну да? А почему бы и нет? Откуда ты знаешь?

— Но ведь тогда... Если так... Вот эт-ты гад.

— Тогда вы с Каппой тут перегрызетесь, не продолжай. Ага... — Таллео прошел вдоль стены и уставился в очередную картину. — Нет, это просто милое дело. Кумба, иди сюда. Каппа, спокойно, тебя это уже не касается... Видел?

Кумба подошел к новой картине и остолбенел.

— А она что... А кто это? Сейчас же читай!

— Но это же ерунда, Кумба?

— Сейчас словишь! Читай!

— А что читать. Твоя, Кумба, зазноба тоже, получается, королевской крови? Еще сильнее похожа, чем принцесса.

— А ты откуда знаешь?!

— Кумба, не нервничай! — Таллео отпрыгнул. — Вот навязались невротики на мою голову, блин. Влюбленные. Видел весной, на балконе, перед Замком, когда соревнования были. Целая площадь видела, иди всех перережь, у тебя нож вон огромный какой.

— Сейчас словишь! А ну, читай дальше!

— Это, Кумба, все не так просто... Это не принцесс воровать. В этом без подготовки не разберешься. В общем... В общем, кажется, вот эта, — Таллео указал жезлом на первую картину, — самая главная. Наша, похоже, ее самая прямая пра-пра-пра, сколько там, внучка. А вот эта, — Таллео перевел жезл, — ее двоюродная сестра. Папаша вот этой, — Таллео прочитал пару непонятных строк, — похоже, родной брат вот этой... Ну да.

— Ужас какой!..

— Каппа, это действительно ужас, — Таллео оглядел глухой мрачный чертог. — Мало того, что все ясно по лицам... По лицам оно всегда ясно. Но здесь все подписано! Да еще так подробно! Под каждой картиной — табличка!

— Это если ты читать умеешь, — сказал Каппа с досадой, разглядывая свою картину. — Талле, научи меня читать эту абракадабру!

— Это будет стоить очень дорого, — вспух Таллео.

— Вот эт-ты гад ведь!

— Слушай!.. Но ведь тут все про всех! Про всех наших, все!

— И не только про наших. Видал, сколько тут рож? Представь, что будет, если станет известно, кто чей пра-пра-дядя! Страшно подумать.

— А что будет?

— Говорю — страшно подумать.

— Талле, закрой этот музей как следует! Каким-нибудь своим особенным заклинанием!

— Каппа, не нервничай. Все будет как надо. Только не кидайся на стены, это музей. Возьмем зазноб, вернемся, сами посмотрят. Правда, боюсь, уже не сегодня. День в самом разгаре. А нам еще Мастера обворовывать. А потом еще лезть в Колодец. А там Лабиринт, времени ухнет до неба. Пошли!

— Талле, а может быть, тут и ты есть? Ну, то есть, ты понял?

— А меня-то за что?

— А что? Вдруг ты тоже королевской крови?

— Кумба, хватит бесить. Я и без крови как-нибудь обойдусь. Я просто ворую... Я тоже кругом сирота. Я даже не знаю, где родился, вообще. Видишь, чем все закончилось, — вздохнул Таллео, повертев жезлом. — Проклятая безотцовщина.

— А я что, не сирота, что ли? — обиделся Каппа. — Я вообще, может быть, на помойке родился!

— Каппа, не задавайся. Мы все с помойки. Ни бабушек, ни пирожков по субботам.

— Так вот и найдешь себе бабушку, какую-нибудь?

— Какую-нибудь мне не надо. А пирожков, Кумба, мне ты напечешь. Или принцесса. Каппа, она умеет печь пирожки?

— Слушай, не знаю...

— Она же принцесса, или кто? Нянюшек душить мы все умеем. А пирожков напечь? Голодным спасателям?

— Научим, — Кумба поправил колпак. — Еще меня сделает.

— В этом никто не сомневается, — Таллео направился к выходу. — Все, пошли. Мне еще здесь замки перечитывать.

* * *

— Кажется, мы снова пришли. На этот раз окончательно.

Мальчики остановились в конце коридора. Арка была перегорожена железной решеткой, ржавой и пыльной. Таллео посветил фонарем.

— То же самое. Как никуда и не поднимались.

За решеткой виднелась круглая камера, площадка, ступеньки лестницы: винтом по стене, справа наверх, слева вниз.

— И опять обычная дверь?

— И опять обычная дверь, — Таллео посмотрел на потухший жезл и потер переносицу. — Ну что, идем на Белую лестницу? Ха-ха. По Серой мы не поднимемся, я уже понял. Он ее, похоже, всю тут законопатил, снизу доверху. Причем так подло, обычными-то замками! В общем, нам только одна дорога — на Белую лестницу. А там и трудиться не надо, к Мастеру сами доставят. Принесут тепленьких, то-то он рад будет.

— Обычными замками? Видать, Бочке нашей правда конец.

— Особенно если представить, сколько звонков и растяжек он понатыкал на Белую. Поэтому Серую и законопатил, так подло. Да и не только поэтому, кстати.

— Еще бы, — хмыкнул Кумба зловеще. — Кому надо, чтобы у него шарились тут, на Серой.

— Это еще не главное. Представляешь, что будет, если в одно и то же место поведут три дороги?

— А почему три? В Башне только две лестницы. Одна обычная, другая вот эта, запасная.

— Это не запасная. Серые лестницы в замках делаются для обслуживающего персонала.

— Перчего?!

— Термин такой. Для таких как ты, с колпаком. Ты видишь, какой с нее доступ? Самый удобный. Без всяких приемных, этих дверей двухэтажных, этих коридоров с грязными окнами. Без дураков, которые с Белой лестницы куда-то лезут, как маленькие. Поднялся, вошел, на месте. Если бы ты таскал кашу по этой лестнице, она бы у тебя по дороге не остывала. И принцесса, может быть, не такая была бы тощая... Каппа, спокойно.

— Так вот я и говорю, кому надо? Чтобы у него там шарились. Поднялся, вошел, на месте. Ну, а третья?

— Третья... Ты знаешь вообще, сколько Башня-то в высоту?

— Ну... — Кумба посмотрел в потолок. — Локтей полтораста?

— Это от Внутреннего двора. Внешний, не забывай, на пятьдесят ниже. А там еще подвалов три яруса. Только о которых мы знаем. И Колодец, еще полсотни локтей. Вот и прикинь?

— Двести пятьдесят минимум, и что?

— И то. В любом нормальном Замке есть такая штука... Мы ее сейчас и найдем. Я уверен, догадаюсь, что это она. И посмотрим, что Мастер с ней вытворил.

Таллео пошел по коридору назад. Через минуту они вернулись на пересечение с коридорчиком, ветви которого закруглялись за ствол Серой лестницы. Таллео без колебаний свернул направо, и они пошли по коридору, который уводил их назад, за лестницу. Вскоре коридор вышел на небольшую площадку. Таллео остановился и поднял фонарь.

— Видите? Мы сделали полкруга и сейчас за лестницей.

— Эх ты? Это что за дыра?

— Каппа, поосторожнее! Ухнешь к собакам.

Справа стена открывалась аркой, за которой ничего не было. Мальчики осторожно приблизились к краю и осторожно посмотрели вверх-вниз. Круглая шахта локтей шести в поперечнике пронзала Башню снизу доверху.

— Милое дело, — хмыкнул Кумба, придерживая колпак. — Это еще зачем?

— А подумать?

— Талле, сам не беси. Зачем тут такая дыра? Да еще до самого верха, похоже? Это что, твой Колодец?

— Во-первых, это не мой Колодец. Во-вторых, это не Колодец, конечно. Какой здесь Колодец, Кумба?

— Откуда я знаю? Я даже не знал, что в Замке тут какой-то Колодец еще. А ты не умничай, а то сейчас словишь.

— Талле, правда, что это за дыра? Зачем?

— А подумать, Каппа? Вот жил бы ты не на своей улице с ювелиром-придурком, а в Замке. Вот влюбилась в тебя принцесса. Вот зовет тебя в гости. Позвала один раз. Ты покряхтел, собрался, поднялся по лестнице. Сто сорок локтей. Четыреста... — Каппа посмотрел в потолок, подсчитывая, — четыреста шестьдесят шесть ступенек. Или четыреста шестьдесят пять... Или даже четыреста шестьдесят шесть с долями какими-то... Идиотская дробь получается...

— Слушай, ты сейчас словишь, — вскипел Кумба. — Ну?!

— Что «ну»? Ты сколько раз в день туда поднимаешься?

— Ха, — ухмыльнулся Кумба с отвращением. — Самое большее — три. Попробуй побегай туда-сюда! Да еще с грузом. Полжизни уйдет. Вот если бы я там жил...

— Так вот и я про что. Да еще с грузом. В общем, Каппа, если принцесса тебя любит, а ты по-прежнему живешь внизу, то она тебя либо разлюбит, либо в следующий раз просто не отпустит, вниз.

— Почему?

— Если она тебя очень любит, тебе придется подниматься в день раз восемь. Ну, два-три раза поднялся, нормально. Ну, пять, если ты тренированный. Но мы все смертные люди. Если доползешь на шестой раз, принцесса тебя просто выкинет. Во-первых, она тебя и так заездит, без этой дурацкой лестницы. А тут четыреста шестьдесят шесть ступенек с долями. Вот ты ей нужен, такой дохлый?!

— Она меня любит!

— Каппа, не нервничай! — Таллео отскочил. — Я и говорю, о здоровье подумай! У тебя уже, кажется, есть одна дочка, папаша, блин, нафиг? Во-вторых, Каппа, ты хоть раз поднимался на четыреста шестьдесят шесть ступенек?

— Нет, а где? У нас в городе самое высокое здание — пять этажей.

— Тогда спроси у Кумбы, сколько времени для этого нужно.

— Ага! — Каппа снова заглянул в шахту. — Это значит, чтобы взлетать напрямик? Быстро и сразу!

— Видал, Кумба? Мы с ним вместе только с утра, а мозги, смотри, как уже выросли.

— Взлетать? — Кумба недоверчиво заглянул в шахту. — И на чем же?

— На крыльях любви, Кумба, — Таллео посветил фонарем. — Теперь не мешайте. Я буду проводить диагностику.

— Нет, ты сейчас все-таки словишь. Сколько можно ругаться?

— Кумба, кабы не твоя ручная работа, на голове, ты у меня сам бы давно словил. В таком возрасте пора знать такие ругательства. Не мешай, говорят. Я буду проводить диагностику.

Таллео опустил мешок, вытащил свиток, нашел нужное заклинание, начал читать. Через минуту жезл замерцал слабым рубином.

— Ага, — Таллео усмехнулся зловеще. — Старый подлый сапог! Изменник! Все ведь работает! Только не работает.

— То есть?

— Я прочитал проявительное заклинание третьей группы. Это когда есть Волшебство, но оно не активное. Это когда, Кумба, нож у тебя на столе, но ты еще никого не зарезал. А у тебя, Каппа, кислота наготове, но ты никого не стравил.

— Измена, — хмыкнул Кумба презрительно. — Я давно уже так и знал.

Таллео промотал свиток, начал читать новое заклинание. По мере того как заклинание разворачивалось, жезл набухал багровым. Затем рубин перешел в гиацинт, затем в берилл. Когда серебряный стержень разгорелся до изумруда, по шахте просыпался треск. Точно в середине шахты возник тонкий огненный шнур. Неяркий, но сочный зеленый огонь чуть тронул полированный камень стен.

— Ого! — восхитился Таллео. — Изумрудная спица! Вот это я понимаю. Только представить, ей тысяча лет ведь! А работает, блин, как новая.

— Как новая, — Кумба поправил колпак, — а толку с нее? Как ты по ней полетишь?

— Сейчас увидишь. Так, кастрюля, разумеется, наверху, у Мастера.

— Вот сейчас-то у него зазвенит!

— Каппа, ты не знаешь, что такое Изумрудная спица. Она жрет меньше Огненного душа. Это замечательная штука! Ее изобрел сам Кримге Великий. Тысячу двести лет назад. Так что за Спицу я меньше всего волнуюсь. Ну ты подумай, какие были бочки тысячу двести лет назад? Во-первых, солнечных бочек тогда еще не было. Народ как-то обходился лунными. Дураки, да? Жили себе на лунных бочках, горя не знали. Может, и на Луну летали, только мы не знаем теперь. Так что ничего у Мастера не зазвенит, не нервничай.

— А кастрюля? — оживился Кумба. — Давай ее сюда!

— Мало тебе своих кастрюль... Так, где тут оно... Я все эти древние устройства насквозь знаю. Ну, в теории, разумеется. Это же такая эстетика!

— Мы сейчас тебя изобьем! Каппа, давай, наконец, начистим ему пятак, волшебный. Он запытал ругаться уже.

— Давай, только давай украдем сначала, а потом...

— Потом будет поздно. Твоя ему там наверху вставит. А я хочу, чтобы и мне досталось.

— Кумба, хватит бесить. Вот просто хватит бесить, и все. Так. Вот оно. Молчать.

Таллео, глухим и зловещим голосом, начал читать следующее заклинание. Эхо падало в зеленый полумрак шахты. Огненный шнур спокойно горел. Таллео продолжал читать, но жезл светился по-прежнему слабо — слабее, чем огненная струна. Таллео дочитал первую часть заклинания.

— Видал? — он выставил жезл. — На изумруде, и почти ничего. Чуть теплый. Вот ведь умели делать!..

Он продолжил читать. Когда заклинание кончилось, жезл вдруг перешел в голубой топаз, такой же неяркий, спокойный и тихий.

— Великая Сила, — пробормотал Таллео, посмотрев на прозрачный огонь. — Таких кастрюль даже на нашу дохлятину можно навешать штук двадцать. Не понимаю, как так вообще можно сделать? Вот ведь голова у людей работала! Вообще просто. Блин, надо тут все облазить как следует. Одно дело — читать про такие штуки в книгах, другое — вот так вот... Куда только катимся. К собакам.

— Ну где кастрюля-то?

— Да вот же она, — Таллео повертел голубеющим жезлом. — Повар, блин. Кастрюли не видит.

Сверху из шахты беззвучно выскользнул черный цилиндр и замер. На безупречно полированной поверхности расползлось отражение трех фигур.

— Обратное золото?

— Каппа, ну ты даешь. Все-таки видно грамотного специалиста. Я рад, честное слово, без шуток, — Таллео посмотрел серьезно. — Та же самая бочка, но обчитана по-другому, и совсем по-другому. Ну и проба, конечно, слабее. Здесь незачем.

— То есть напряжение Спицы преобразуется в эту... Энергию?

— Нет, — Таллео навел жезл, прочитал короткое заклинание. Стенка цилиндра отъехала в сторону, открыв доступ внутрь. — У Спицы нет своего напряжения, откуда? Спица питается напряжением, которое льется по Призраку. По-моему, и дураку ясно. Шахта, во-первых, сама по себе рабочий цилиндр, во-вторых, обчитана особым образом... В общем, образуется Спица, от напряжения в шахте. А кастрюля уже использует энергию Спицы. Можно, конечно, сделать так, что кастрюля будет летать сама, просто по Призраку в шахте. Но тогда, опять же, никаких бочек не хватит. Помнишь, я тебе говорил, что напряжение постоянно как бы вспухает и отпухает?

— Да, только ужасно быстро.

— Так вот, чтобы летать, нужен совсем небольшой кусок вспухания. Но кастрюля будет жрать все что дадут, причем не перечитаешь.

— Ну, это понятно, — ухмыльнулся Кумба и подоткнул колпак. — Какой дурак не будет. Сколько не перечитывай.

— Да, но и мы не чайники. Мы ведь знаем, сколько нужно для дела. Да и кастрюле диета будет только на пользу. Ресурса меньше уходит. Так вот, смысл Спицы в том, что она образуется только от таких кусков вспухания. И больше ничего не берет. А Спицу мы уже кормим кастрюле.

— И такие вещи делали тысячу двести лет назад!

— И еще не такие, Каппа. На них Замок стоит. Хотя кастрюлю поставили позже. Я с детства мечтаю здесь все облазить как следует. Я про наш Замок столько читал. Здесь столько всего, кто бы знал только, — Таллео благоговейно тронул цилиндр. — Вот ведь люди работали.

— То есть мы сейчас на ней прямо к принцессе?

— Каппа, я был бы ужасно рад, — вздохнул Таллео, — ей наконец тебя сдать. Но вряд ли эта штука ведет прямо к ней. Мастер не чайник.

Таллео закинул мешок за плечи и ступил в черный цилиндр. Теплый свет фонаря заструился по полировке.

— Полезная штука, — Кумба осторожно вошел следом. — А саму кастрюлю кто изобрел?

— Сейчас точно не помню. Но уже позже, лет через четыреста. Тогда появилась целая куча замечательных вещей на Спице. Наверно, какой-нибудь влюбленный волшебник. Волшебники тоже люди.

— Например, чтобы подниматься к этой... — Каппа зашел следом, посмотрелся в безупречную полировку. — Ну, на картине?

— Ха. К этой... К такой я бы еще не то изобрел.

— Такую, Кумба, надо сразу хватать — и за Горы, пока не догнали. Ты, думаешь, один такой изобретатель? Нахлебников много, а хлебушек один. Тем более такой смачный. Пока будешь изобретать, умрешь с голоду.

— И куда мы поедем?

— Куда повезут, Кумба.

— То есть прямо к Мастеру?

— Не надейся. Мастер такой уж дурак, да? Заходи, Талле, воруй таблицы по Лабиринту.

— Мастер вообще не дурак. Такую полезную штуку от всех спрятать.

— Разумеется. Так... — Таллео промотал свиток, нашел заклинание. — Вот это должно подойти. А теперь молчать. Взлетаем. На Спице любви.

* * *