Тысяча и одна ночь. В 12 томах

СВОЕНРАВНЫЙ МАЛЬЧИК И ЕГО СЕСТРА С ПРЕЛЕСТНЫМИ НОЖКАМИ

Говорят — но Аллах более осведомлен, — что в одной из деревень среди прочих жил честный человек, подчиняющийся воле Всевышнего, и у него была прекрасная жена, почитающая Всемогущего, и от нее благодаря Его благословению у него родилось двое детей — мальчик и девочка. Мальчик был своевольным и упрямым, а девочка обладала мягким характером и прелестными ножками. И когда оба ребенка достигли определенного возраста, их отец умер. Однако в свой смертный час он позвал жену и сказал ей:

— О жена моя, я наказываю тебе особенно следить за нашим сыном, зеницей нашего ока, и не ругать его, что бы он ни говорил, несмотря на то что он часто будет тебе противоречить, и, главное, позволяй ему всегда действовать так, как он хочет, при любых обстоятельствах жизни — пусть будет она для него долгой и процветающей!

И когда его жена, плача, дала ему это обещание, он умер счастливым и полностью умиротворенным.

И вдова не преминула выполнить последнюю волю своего покойного мужа. А через некоторое время пришел и ее смертный час — ибо один Аллах пребывает вовеки, — и позвала она свою дочь, сестру мальчика, и сказала ей:

— Дочь моя, знай, что твой покойный отец, — да пребудет он под десницей Милосердного! — умирая, заставил меня поклясться никогда не нарушать желаний твоего брата. А теперь, чтобы я могла спокойно умереть, и ты поклянись мне следовать этому совету!

И девочка поклялась в этом своей матери, которая тихо и мирно отошла по воле Создателя.

И как только мать была предана земле, мальчик подошел к своей сестре и сказал ей:

— Послушай, о дочь отца моего и матери моей! Я хочу немедленно собрать в нашем доме все, что у нас есть: мебель, зерно, буйволов и коз, одним словом, все, что оставил нам наш отец, и сжечь дом со всем содержимым.

И сестра его, широко открыв глаза и полная изумления, заплакала, забыв о своем обещании, и сказала:

— О мой дорогой брат, если ты это сделаешь, что же с нами будет?

А он ответил:

— Да будет так!

И он сделал, как было сказано. Он сложил все в доме и поджег его. И все вспыхнуло, чтобы сгореть дотла. А мальчик, догадываясь, что его сестре удалось спрятать кое-какие вещи у соседей, чтобы спасти их от уничтожения, отправился на их поиски и действительно нашел их, следуя по следам очаровательных ножек сестры своей. И, найдя спрятанное, он стал бросать и эти вещи одну за другой в горящий дом. Однако соседи при виде всего этого повыскакивали из своих домов с выпученными от страха глазами и, вооружившись вилами и топорами, отправились искать брата и сестру, чтобы убить их. И девочка, полумертвая от страха, сказала брату своему:

— Что ты наделал! Теперь нам придется спасаться! Бежим!

И они пустились бежать со всех ног.

И они бежали день и ночь и таким образом смогли убежать от тех, кто хотел их смерти. И они оказались в чудесной земле, где люди собирали урожай на полях. И чтобы прокормиться, они предложили им себя в качестве помощников, и поскольку они были молоды и красивы, то были приняты.

Несколько дней спустя мальчик оказался перед жилищем местного старосты. И, увидав его троих детей, он быстро подружился с ними и сказал им:

— Пошли на гумно, чтобы поиграть в игру об обмолоте!

И все четверо, держась за руки, пошли на гумно. И мальчик начал игру первым, и он стал зерном, а трое детей, развлекаясь, тузили его, не причиняя ему, впрочем, особого вреда. А потом настала их очередь стать зерном. И они стали зерном. И мальчик стал бить их так, как бьют цепом по колосьям пшеницы. И он отделал их на славу и измолотил в кашу. И они умерли на гумне.

И это все, что было с ними.

Что же касается девочки, сестры мальчика, то, когда она заметила отсутствие своего брата, подумала, что он опять совершает какие-то разрушительные действия. И она начала его искать и в итоге нашла на гумне, когда он уже закончил избивать троих детей старосты. И, увидав это, она сказала ему:

— Скорее бежим отсюда! Быстрее, о брат мой, нам надо спасаться! Опять ты сотворил что-то ужасное! А мы так славно тут жили!

И, схватив его за руку, она увлекла его за собою. И он позволил увести себя, и они ушли.

Когда отец детей пришел домой и стал их искать, он нашел всех троих на гумне избитыми в кашу, а когда он услышал об исчезновении брата и сестры, он закричал, обращаясь к своим людям:

— Мы должны догнать этих двух нечестивых, которые презрели наше гостеприимство и убили троих моих детей!

И люди вооружились вилами и дубинками и побежали по следам брата и сестры, следуя тем же путем, что и они. И с наступлением темноты они подошли к очень толстому и высокому дереву, у корней которого они расположились, чтобы дождаться рассвета.

А именно на вершине этого дерева прятались брат с сестрой. И когда они проснулись на рассвете, то увидели у подножия дерева всех мужчин, которые их преследовали и которые все еще спали. И тогда мальчик сказал сестре своей, показывая ей на старосту, отца троих детей:

— Ты видишь вон того спящего внизу? Ну так я справлю свою нужду ему на голову!

И сестра его в ужасе ударила себя ладонью по щеке и сказала ему:

— О, горе нам! Не делай этого, дорогой! Ведь люди внизу не знают, что мы прячемся здесь, наверху, прямо над их головами, и, если мы будем сидеть тихо, они уйдут и мы будем спасены!

Однако он сказал:

— Нет! — и добавил: — Я обязательно должен справить мои потребности на голову этого старосты!

И он присел на самую толстую ветку и стал писать, позволил своим испражнениям упасть прямо на голову старосты, и он был облит ими с головы до ног.

Вот так это было.

И староста, почувствовав это, внезапно проснулся и увидел на вершине дерева мальчишку, который спокойно вытирал свой зад листьями. И, дойдя до пределов ярости, староста схватил лук и начал стрелять в брата и сестру. Но поскольку дерево было очень высокое, стрелы не достигали их, застревая в ветвях. Поэтому староста разбудил своих людей и крикнул им:

— Срубите это дерево!

И девочка, услышав эти слова, сказала мальчику, брату своему:

— Вот видишь! Мы пропали!

А он спросил ее:

— Кто это тебе сказал?

А она ответила:

— Все наши мучения из-за того, что ты сделал!

Он же сказал:

— Мы еще не в их руках!

И в ту же самую минуту огромная птица Рух, которая пролетала в это время мимо, напала на них и сцапала их обоих своими когтями. И она улетела вместе с ними, пока дерево трещало под ударами топоров, а обманутый староста плевался внизу от ярости.

Что же касается птицы Рух, то она продолжала подниматься все выше и выше, держа в своих когтях брата и сестру. И сестра уже надеялась, что птица сядет где-нибудь на суше, когда закончит пересекать моря, над которым она летела, и в это время мальчик сказал своей сестре:

— О сестра моя, я собираюсь пощекотать зад этой птицы!

Но в эту минуту Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно прервала свой рассказ.

А когда наступила

она сказала:

О сестра моя, я собираюсь пощекотать зад этой птицы!

И девочка, чье сердце заколотилось от ужаса, закричала дрожащим голосом:

— О! Пожалуйста, дорогой, не делай этого, не делай этого! Она выпустит нас — и мы упадем!

Он же ответил:

— Нет, я точно решил, пощекочу-ка я зад этой птицы, мне так хочется!

Она же воскликнула:

— Мы погибнем!

А он ответил:

— Да будет так!

И он сделал то, что задумал. И от щекотки птица резко вздрогнула, настолько неприятно ей это было, и в результате она выпустила то, что держала в когтях своих, а именно брата и сестру. И они упали в море и опустились на дно моря, которое было чрезвычайно глубоким. Но поскольку они умели плавать, смогли подняться на поверхность и достичь берега.

Однако они ничего не видели вокруг себя и ничего не могли разглядеть, словно бы оказались посреди темной ночи. Ибо земля, в которой они оказались, была землей тьмы.

И мальчик, недолго думая, нащупал несколько камней, чтобы с их помощью можно было высечь искры. И он собрал много кусков сухого дерева, сложил их в огромную кучу и поджег ее с помощью двух камней, высекая искры. И когда всю кучу охватил огонь, они смогли осмотреться. Но в то же время они услышали ужасный рев, похожий на рев тысячи диких буйволов. И при свете огня они увидели приближающегося к ним ужасного, черного, гигантского гуля[1], который ревел своим огромным ртом, похожим на открытую печь:

— Кто тот неразумный, что сотворил свет на земле, которую я посвятил тьме?

И сестра мальчика при виде этого очень испугалась, и она сказала дрожащим голосом мальчику, брату своему:

— О сын отца моего и матери моей, на этот раз мы непременно умрем! Ой! Как я боюсь этого гуля!

И она прижалась к нему, готовая умереть или потерять сознание.

Однако мальчик, не теряя времени, вскочил, повернулся к гулю, стал бросать прямо в его широко открытый рот горящие головни из костра. И когда он забросил их все до единой, зад ужасного гуля вдруг лопнул. И над землей, обреченной на тьму, снова засветило солнце. Ибо именно своим задом этот гуль и заслонял солнце, не давая ему освещать эту землю.

И это все, что случилось с гулем.

^{И от щекотки птица резко вздрогнула, настолько неприятно ей это было, и в результате она выпустила то, что держала в когтях своих, а именно брата и сестру.}

А что касается правителя той земли, то скажу о нем вот что. Когда царь, правивший той страной, увидел, как снова после стольких лет, проведенных в беспросветной темноте, засветило солнце, он понял, что ужасный гуль мертв. И он покинул свой дворец вместе со своими охранниками, чтобы найти доблестного воина, освободившего его землю от царства тьмы. И когда он достиг берега моря, то на некотором расстоянии увидел кострище, которое все еще дымило, и направил туда стопы свои. А сестра мальчика, увидев, как весь этот вооруженный отряд во главе с царем быстро к ним приближается, задрожала от ужаса и сказала брату своему:

— О сын отца моего и матери моей, позволь нам убежать! Ах! Давай убежим!

А он спросил:

— Зачем нам убегать? Кто нам угрожает?

Она же сказала:

— Аллах с тобою! Уйдем, пока эти приближающиеся к нам вооруженные люди не добрались до нас!

Но он ответил:

— Нет! Нет! — и остался на месте.

И царь приблизился вместе со своим отрядом к дымящемуся кострищу и обнаружил, что гуль лопнул и распался на тысячу кусочков. И он увидел рядом с одним из них маленькую девичью сандалию. А это была как раз одна из сандалий, которую сестра потеряла со своей очаровательной маленькой ножки, когда побежала вслед за братом своим, который решил немного передохнуть за ближайшим пригорком.

И царь сказал своим людям:

— Это, несомненно, та сандалия, которая убила гуля и спасла нас от тьмы! Ищите хорошенько и найдите ее хозяйку!

И девочка услышала эти слова и решила выйти из-за пригорка. И она приблизилась к царю и бросилась к его ногам, умоляя о спасении.

И царь увидел на ее ноге вторую сандалию — родную сестру той, которую он нашел. И он поднял отроковицу с колен, поцеловал ее и сказал ей:

— О благословенная юница, это ты убила этого ужасного гуля?

Она же ответила:

— Это сделал мой брат, о царь!

И тогда он спросил:

— И где же этот доблестный герой?

А девочка сказала:

— И никто не причинит ему вреда?

И царь ответил:

— Совсем напротив!

И тогда она зашла за пригорок, взяла своего брата за руку и привела его к царю, который сказал ему:

— О доблестный герой, я отдаю за тебя свою единственную дочь, а сам возьму в жены эту юницу с маленькой ножкой, сандалию с которой я нашел!

И мальчик сказал:

— Не возражаю!

И все они зажили счастливо, довольные и процветающие.

А затем Шахерезада рассказала следующее:

БРАСЛЕТ НА ЛОДЫЖКЕ

Говорят, что в одном городе жили три молодые сестры, и они были дочерьми одного и того же отца, но разных матерей, и они жили все вместе и пряли пряжу, чтобы зарабатывать себе на жизнь. И все три походили по красоте своей на луны, но самая младшая из них была красивей прочих, и была она самой милой, самой очаровательной и самой умелой из всех, и пряжи делала она больше, чем две сестры ее, вместе взятые, и пряжа эта было сделана безупречно. И две ее старшие сестры, от другой матери, завидовали ей.

И вот однажды пошла она на базар и на деньги, которые она откладывала благодаря продаже своей пряжи, купила себе небольшую алебастровую вазочку, которая пришлась ей по душе, и хотела она поставить в нее цветок, чтобы любоваться на него, пока она будет прясть. Но когда вернулась домой с вазочкой в руке, две сестры ее стали смеяться над ней и над ее покупкой, называя это расточительностью и чудачеством. И это ее сильно смутило и глубоко взволновало, и она не знала, что сделать, чтобы утешиться, взяла розу и поставила ее в свою маленькую вазочку. А потом она села перед вазочкой с розой и начала прясть.

Однако маленькая алебастровая вазочка, которую купила юная прядильщица, была волшебной. И когда ее владелице хотелось есть, она доставляла ей вкусную еду, а когда она хотела принарядиться — дарила ей красивые платья, и эта вазочка удовлетворяла малейшее желание своей хозяйки. Однако младшая сестра была осторожна, и, боясь, что старшие ее сестры, которые были от другой матери, станут завидовать ей еще больше, она старалась не раскрывать им волшебные свойства своей алебастровой вазочки. И перед ними она делала вид, что живет так же, как и они, и одевалась она так же, как и они, и даже более скромно. Но когда ее сестер не было дома, она закрывалась в своей комнатке, ставила перед собой маленькую вазочку из алебастра, нежно гладила ее и говорила: «О моя маленькая вазочка! О моя маленькая вазочка, сегодня я хочу такую-то вещь!» И тут же маленькая алебастровая вазочка давала ей все, о чем она просила, — красивые платья и сладости. И ее хозяйка надевала на себя все золото и украшала себя драгоценностями, на все пальцы она надевала кольца, а на запястья и лодыжки — браслеты, и она ела вкусные сладости. После чего маленькая алебастровая вазочка делала так, что все исчезало. И младшая сестра несла ее обратно и шла прясть в присутствии своих старших сестер, а маленькая алебастровая вазочка с розой стояла при этом перед нею.

И она прожила таким образом некоторое время, бедная перед своими ревнивыми сестрами и богатая наедине с собою. И вот правитель того города по случаю своего дня рождения решил устроить праздник в своем дворце, и на него были приглашены все жители города. И три юные прядильщицы тоже были среди приглашенных. И две старшие сестры украсили себя лучшим из того, что у них было, а своей младшей сестре сказали:

— Ты останешься, чтобы сторожить дом.

Но как только они ушли, их младшая сестра пошла в свою комнату и сказала алебастровой вазочке:

— О моя маленькая вазочка, сегодня вечером я хочу, чтобы у меня было зеленое шелковое платье, красный шелковый жакет и белая шелковая накидка, и пусть все будет самым богато украшенным и очаровательным из того, что у тебя есть, и мне нужны красивые кольца для моих пальцев, бирюзовые браслеты для моих запястий и алмазные браслеты для моих лодыжек. А также дай мне все, что мне нужно, чтобы быть самой красивой во дворце сегодня вечером.

И она получила все, что просила. И она нарядилась и пошла во дворец царя, и вошла в гарем, где для женщин были приготовлены отдельные комнаты. И она была как луна среди звезд. И никто не узнал ее, даже ее сестры, настолько великолепие ее наряда увеличило ее природную красоту. И все женщины подходили к ней, и восхищались ею, и смотрели на нее влажными от умиления глазами. А она говорила с ними как царица, с нежностью и добротой, так что вскоре покорила все сердца и заставила всех женщин влюбиться в нее.

А когда праздник подходил к концу, младшая сестра, не желая, чтобы ее старшие сестры пришли домой раньше нее, воспользовалась моментом, когда певицы привлекли всеобщее внимание, чтобы выскользнуть из гарема и выйти из дворца. Но в спешке, когда она перепрыгивала через низкий деревянный желоб, служивший водопоем для царских лошадей, один из алмазных браслетов соскользнул с ее лодыжки и упал в воду. И она не заметила потери браслета и вернулась домой раньше своих старших сестер.

Однако на следующий день…

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

она сказала:

Вот один из алмазных браслетов соскользнул с ее лодыжки и упал в воду. И она не заметила потери браслета и вернулась домой раньше своих старших сестер.

Однако на следующий день, когда конюшие царского сына привели его лошадей к водопою, ни одна из них не решилась подойти деревянному желобу. И все вместе они отступили в страхе, и ноздри их расширились и затрепетали, когда они увидели на дне желоба что-то, что сияло и отбрасывало в разные стороны лучики света. И конюшие пытались заставить их подойти к воде, настойчиво понукая, но из этого ничего не вышло, как бы ни тянули они лошадей за узду, те только вставали на дыбы и лягались. Тогда конюшие осмотрели корыто и нашли там алмазный браслет, который соскользнул с лодыжки юницы.

Когда царский сын, который, по своему обыкновению, помогал ухаживать за лошадьми, осмотрел бриллиантовый браслет, который вручили ему конюшие, он удивился его малому размеру, и он примерил его к своей лодыжке и подумал при этом: «Клянусь своей жизнью! Какой же тонкой должна быть щиколотка женщины, чтобы ей подошел такой маленький браслет!» И он повертел его в руках и обнаружил, что камни его были так прекрасны, что наименьшие из них были лучше и больше, чем все драгоценные камни, которые украшали корону царя, отца его. И он сказал себе: «Ради Аллаха! Я должен жениться на обладательнице такой очаровательной лодыжки, хозяйке этого браслета». И он сразу пошел к царю, отцу своему, разбудил его, показал ему браслет и сказал:

— Я хочу жениться на обладательнице такой очаровательной лодыжки, хозяйке этого браслета.

И царь ответил ему:

— О сын мой, не возражаю! Но за этим ты должен обратиться матери твоей, потому что я не знаю этой женщины, а она, быть может, знает.

И царский сын пошел к матери своей и, показав ей браслет и рассказав его историю, спросил:

— О мать моя, ты поможешь мне жениться на обладательнице такой очаровательной лодыжки? К ней привязалось мое сердце, но отец сказал мне, что он не знает ее, а ты сможешь мне помочь.

И мать ответила ему:

— Слушаю и повинуюсь!

И она поднялась со своего ложа, позвала всех своих женщин и пошла с ними искать хозяйку браслета. И они прошли все дома города и заходили во все гаремы, примеряя этот браслет на лодыжки всем женщинам и всем девушкам. Но все их ступни оказались слишком большими для такого узкого браслета. И к концу второй недели бесплодных поисков и примерок они прибыли в дом трех сестер. И царица своими руками примерила алмазный браслет на лодыжки трем девушкам, и она громко вскрикнула от радости, когда увидела, что он чудесно подошел на лодыжку младшей из них.

И царица поцеловала ее, примеру царицы последовали другие дамы и также обняли ее. И они взяли ее за руку и привели во дворец, где вопрос ее брака с царским сыном был немедленно решен. И начались свадебные церемонии, которые должны были продлиться сорок дней и сорок ночей. И младшая сестра послала за своими старшими сестрами, и, видя знаки любви, которые они ей выказывали, она раскрыла им в конце концов секрет и свойства своей маленькой алебастровой вазочки, и поэтому им было несложно достать с помощью этой вазочки платья, украшения и драгоценности, необходимые для украшения невесты, и в результате их стараний младшая сестра была украшена так, как никогда прежде не украшали дочерей царей или султанов.

И вот в последний день, после того как невесту отвели в хаммам, ее сестры, успевшие стать знатными дамами во дворце, стали ее причесывать. И когда закончили укладывать ее красивые волосы, они украсили ее прическу большими алмазными булавками в форме перьев. И когда последняя булавка была закреплена, юная невеста внезапно превратилась в горлицу с хохолком на голове. И она взмахнула крыльями и вылетела через окно дворца, ведь булавки, с помощью которых сестры скрепляли ее волосы, были волшебными и обладали способностью превращать молодых девушек в горлиц. И эти булавки старшие сестры, терзаемые ревностью, достали с помощью маленькой алебастровой вазочки.

И две старшие сестры, которые в то время были наедине со своей младшей сестрою и видели, что с нею стало, не стали рассказывать правду царскому сыну. Они просто сообщили ему, что их младшая сестра на некоторое время куда-то ушла, но так до сих пор и не вернулась. И царский сын, так и не дождавшись ее возвращения, приказал обыскать весь город и все царство. Но поиски эти ни к чему не привели. А исчезновение его невесты повергло его в неизъяснимую печаль.

И это все, что случилось с несчастным царским сыном, терзаемым любовью.

Что же касается горлицы, она прилетала каждое утро и каждый вечер, чтобы присесть на окно своего молодого супруга, и там она долго и грустно ворковала. И царский сын почувствовал, что ее воркование сходно с его собственной грустью; и он полюбил эту горлицу. И вот однажды, заметив, что она не улетела при его приближении, он протянул руку и схватил ее. И она начала трепетать в руках его и дрожать, продолжая печально ворковать. И тогда он стал нежно гладить ее перья и голову. И тут почувствовал под пальцами, пока гладил ее голову, маленькие твердые предметы, похожие на булавочные головки. Он осторожно вытащил их одну за другой из-под перьев. И когда он вытащил последнюю булавку, горлица встряхнулась и снова стала молодой девушкой.

И оба они стали жить в радости, любви и процветании. А две злые сестры умерли от удара, который случился у них от прилива крови и зависти. А Аллах подарил влюбленным супругам много детей, таких же красивых, как они сами.

И Шахерезада в эту ночь рассказала еще следующее:

ИСТОРИЯ КОЗЛА И ДОЧЕРИ СУЛТАНА

Рассказывают между всем, что можно рассказать, что в одном из городов Индии жил султан, которого великий Аллах по щедрости Своей сделал отцом трех принцесс, прекрасных, как луны, и были они совершенны во всем и доставляли радость глазам смотрящих на них. И султан, их отец, который любил их до крайности, хотел, как только они достигнут брачного возраста, найти им достойных мужей, способных сделать их счастливыми. И с этой целью он позвал царицу, супругу свою, и сказал ей:

— Вот три наши дочери, возлюбленные отца своего, достигли зрелости, и, подобно цветущему дереву весной, должны они принести прекрасные плоды, и мы не должны дать их цветам засохнуть втуне. Вот почему нам нужно найти для наших дочерей мужей, которые сделают их счастливыми.

И супруга султана сказала:

— Прекрасная мысль!

И после обсуждения между собой наилучших способов достижения этой цели они решили приказать городским глашатаям кричать по всему царству, что три принцессы вступили в брачный возраст и что все сыновья эмиров и шейхов, а также купцов и простолюдинов должны явиться в определенный день под окна дворца.

Ибо супруга султана сказала своему мужу:

— Счастье в браке зависит не от богатства и не от знатности происхождения, а единственно от воли Всемогущего. Поэтому лучше отдаться велениям судьбы, чтобы выбрать мужей для дочерей наших. И им надо будет, когда придет время выбирать, лишь выбросить свои платки из окна на толпу претендентов. И те, на кого упадут эти три платка, и станут мужьями наших трех дочерей.

И султан ответил:

— Прекрасная мысль!

Так и было решено поступить.

Когда настал день, о котором кричали городские глашатаи, и площадь, раскинувшаяся у подножия дворца, была заполнена толпой женихов, открылось окно, и в нем появилась старшая дочь султана с платком в руке. И была она прекрасна, как полная луна, и она бросила свой платок в толпу. И он поплыл по воздуху, и ветер унес его и заставил опуститься на голову молодого эмира, сияющего и прекрасного.

Тогда вторая султанская дочь появилась у окна, и она также была прекрасна, как полная луна, и она бросила свой носовой платок, который упал на голову молодого принца, такого же красивого и очаровательного, как и первый избранник.

И тогда третья дочь султана Индии бросила свой платок в толпу. И платок этот закрутился в воздухе, на мгновение остановился и опустился вниз, зацепившись за рога козла, который стоял среди женихов. И хотя султан торжественно и пообещал выдать свою дочь за любого, на которого упадет платок, он посчитал этот результат недействительным и приказал снова бросить платок. И молодая принцесса снова бросила свой носовой платок в толпу, но он, подхваченный потоком воздуха над площадью, быстро полетел и опустился на рога того же самого козла. И султан, находясь на грани досады и разочарования, признал и этот второй выбор судьбы считать недействительным и заставил дочь свою снова повторить испытание. Но платок и в третий раз покружился в воздухе и опустился прямо на рогатую голову козла.

В эту минуту Шахерезада заметила, что наступает утро, и, по обыкновению своему, скромно умолкла.

А когда наступила

она сказала:

И платок в третий раз покружился в воздухе и опустился прямо на рогатую голову козла.

При этом зрелище возмущение султана, отца девушки, достигло крайних пределов, и он воскликнул: — Ради Аллаха! Я бы предпочел смотреть, как она стареет девственницей в моем дворце, чем видеть, как она станет женой этого грязного козла!

Однако при этих словах отца младшая сестра заплакала, слезы потекли по ее щекам, и она воскликнула между рыданиями:

— Видно, такова судьба моя, о отец, почему ты хочешь помешать мне принять ее? Почему ты хочешь встать между мною и моим счастьем? Разве ты не знаешь, что каждое создание носит судьбу свою на своей шее? И если моя судьба привязана к этому козлу, зачем ты мешаешь мне стать его женой?

А две сестры ее, которые тайно завидовали ей, потому что она была самой красивой из них, со своей стороны, стали говорить, что это справедливо, ибо они думали, что брак их младшей сестры с козлом станет прекрасной местью для нее. И они так долго и так красноречиво убеждали в этом султана, отца их, что в итоге он дал свое согласие на такой странный и необычный брак.

И сразу же были отданы распоряжения, чтобы свадьбы трех принцесс были проведены со всею пышностью и со всеми церемониями в соответствии с обычаями и правилами. И весь город был освещен и украшен в течение сорока дней и сорока ночей; и в это время давались большие веселые представления с танцами, песнями и игрой на музыкальных инструментах. И радость не переставала бы царить во всех сердцах, и всеобщее счастье было бы полным, если бы каждый из гостей не был несколько озадачен странным союзом между девственной принцессой и козлом, который по своему виду был самым ужасным среди всех козлов. И в течение этих подготовительных дней перед брачной ночью султан и жена его, а также жены визирей и сановников утомили языки свои, пытаясь отговорить девушку от брака с этим козлом, который издавал отвратительный запах и у которого были горящие глаза и ужасный зебб. Но каждый раз всем им она отвечала: «Каждый носит свою судьбу, привязанную к его шее, и, если мне суждено стать женой козла, никто не может противостоять этому».

И вот когда наступил день первой брачной ночи, младшая принцесса и ее сестры пошли в хаммам, где их украшали, прибирали и расчесывали. И каждая принцесса была приведена затем в брачную комнату, которая была приготовлена для каждой из них заранее. И к каждой принцессе вошел муж ее, который был предуготовлен ей самой судьбой. И с ними случилось, что должно было случиться.

Вот что было с двумя старшими сестрами.

^{Козел внезапно встряхнувшись, сбросил с себя свою козлиную шкуру и превратился в прекрасного юношу, похожего на ангела Харута.}

Что же касается младшей принцессы и ее мужа-козла, то о них скажу вот что. Как только козла ввели в брачную комнату третьей сестры и дверь была за ними закрыта, козел поцеловал землю между рук жены своей и, внезапно встряхнувшись, сбросил с себя свою козлиную шкуру и превратился в прекрасного юношу, похожего на ангела Харута[2]. И он подошел к девушке и поцеловал ее между глаз, затем в подбородок, затем в шею, потом повсюду и сказали ей:

— О жизнь души моей, не пытайся узнать, кто я! Тебе достаточно знать, что я могущественнее и богаче султана, отца твоего, и двух мужей твоих сестер, вместе взятых. Любовь к тебе жила в моем сердце уже долгое время, но только сейчас я смог достичь тебя. И если ты захочешь видеть меня в любое удобное для тебя время, и захочешь, чтобы я был рядом с тобой, ты должна обещать мне кое-что.

И юница, которая решила, что красивый юноша нравится ей и подходит во всех отношениях, ответила ему:

— И что же я должна обещать? Скажи — и я выполню это ради тебя, как бы ни было трудно это сделать!

Он же сказал:

— Это легко, йа ситти. Я прошу тебя просто пообещать никому никогда не раскрывать, что я могу изменять свой облик по желанию, потому что, если кто-то хотя бы заподозрит, что я иногда козел, а иногда человек, тогда я сразу пропаду и тебе будет трудно найти мои следы.

И молодая девушка пообещала ему это со всей определенностью и добавила:

— Я лучше умру, чем потеряю в твоем лице такого прекрасного мужа!

И таким образом она успокоила супруга своего, и они позволили делам идти своим чередом. И они любили друг друга великой любовью той ночью, ночью благословения, и губы их соприкасались, а ноги переплетались в порывах чистого наслаждения и во время очаровательных взаимных обменов. И они не прекращали своих шалостей и стараний, пока не забрезжило утро. И тогда юноша поднялся с брачного ложа своей супруги и вернулся к своему первоначальному облику, превратившись в бородатого козла с рогами, раздвоенными копытами и огромными яйцами и зеббом. И от всего, что между ними произошло, не осталось ничего, кроме нескольких пятен крови на простыне, говоривших об утраченной девственности. И когда утром мать юной принцессы вошла по обычаю в ее брачную комнату, чтобы узнать новости о дочери и осмотреть ее простыню, она была на грани удивления, когда заметила, что честь юницы была с очевидностью подтверждена и что случилось то, что случилось. И она увидела, что дочь ее была свежа и счастлива и что у ее ног, на ковре, сидел козел с задумчивым и мудрым видом. И, увидав это, она побежала за султаном, мужем ее, отцом принцессы, который увидел то, что увидел, и он был не менее поражен, чем его супруга. И он сказал дочери своей:

— О дочь моя, это правда?

И она ответила:

— Это правда, отец мой!

И он спросил:

— И ты не умерла от стыда и боли?

Она же ответила:

— Ради Аллаха! Почему я должна умереть, когда мой муж был таким деликатным и таким очаровательным?

И мать принцессы спросила:

— Так ты ни на что не жалуешься?

Она же ответила:

— Вовсе нет!

Тогда султан сказал:

— Коль скоро она не жалуется на своего мужа, значит, она счастлива с ним. И это все, что мы можем пожелать нашей дочери.

И они позволили ей жить в мире с козлом, мужем ее.

Однако через некоторое время султан по случаю праздника устроил турнир на большой площади под окнами дворца. И он пригласил на этот турнир всех своих царедворцев, а также двух мужей своих старших дочерей. Что же касается козла, то султан не пригласил его, чтобы не выглядеть посмешищем перед зрителями. И когда турнир начался, всадники на своих скакунах, рассекающих воздух, стали с громкими криками сшибаться друг с другом. И среди них особенно выделялись двое мужей юных принцесс. И зрители воодушевленно приветствовали их как победителей, когда на площади появился великолепный всадник, один вид которого заставил прочих воинов тревожно нахмуриться. И он бросил вызов этим двум эмирам, победившим ранее всех в схватках, и одного за другим с первой же сшибки сбросил их на землю. И он был признан зрителями победителем турнира.

А затем юный наездник проскакал под окнами дворца, приветствуя султана и потрясая своим копьем, как это принято по обычаю, а две принцессы бросали на него взгляды, полные ненависти. Однако младшая сестра, признав в этом рыцаре мужа своего, не подала тем не менее вида, чтобы не выдать его тайну, но она вынула розу из своих волос и бросила ее ему. И султан с супругой, и ее сестры, увидав это, были чрезвычайно удивлены.

А на второй день турнир снова возобновился. И снова прекрасный неизвестный юный рыцарь стал победителем. И когда он проезжал под окнами дворца, младшая принцесса бросила ему цветок жасмина, который она вынула из своих волос. И султан с супругой, и ее сестры, увидав это, были чрезвычайно удивлены.

И султан сказал себе: «Теперь эта бесстыдница на людях публично демонстрирует свои чувства к какому-то незнакомцу, не довольствуясь тем, что заставляет нас видеть весь мир в черном свете, выйдя замуж за этого проклятого козла!» А супруга султана косо посмотрела на нее, а двух ее сестер аж передернуло от негодования.

А на третий день, когда победитель в последней схватке, тот же самый красивый всадник, снова проскакал под окнами дворца, молодая принцесса, жена козла, вынула из своей прически, чтобы бросить ему, цветок тамаринда. Ведь она не могла сдержать своих чувств, глядя на победное великолепие супруга своего. При этом гнев султана, негодование его супруги и ярость двух ее сестер перешла все границы. Глаза султана налились кровью, уши дрогнули, а ноздри расширились и затрепетали. И он схватил дочь свою за волосы и хотел убить ее и стереть в порошок. И он крикнул ей:

— Шайтан тебя побери! Тебе мало того, что ты сделала козла моим родственником, так ты еще и поощряешь незнакомцев, привлекая к себе их внимание! Умри же и избавь нас от этого позора!

И он хотел уже разбить ее голову о мраморные плиты. А бедная принцесса, охваченная страхом, видя собственную смерть перед своими глазами, не могла удержаться, чтобы не спасти жизнь свою, и она воскликнула:

— Погоди, я скажу тебе правду! Не убивай меня! Я все тебе расскажу!

И как на духу рассказала она отцу, матери и сестрам, что произошло с ней, с этим козлом, и кем на самом деле был этот козел, и как он иногда был козлом, а иногда человеком. И она сказала им, что этот красивый наездник, выигравший все состязания, и был муж ее.

И это все, что случилось с нею.

И султан, и супруга султана, и две дочери султана, сестры юной принцессы, были удивлены и поражены этой историей.

И это все, что было с ними.

А что касается козла, то он бесследно исчез. И не осталось ни козла, ни красивого юноши, ни запаха козла, ни малейшего вида юноши. И молодая принцесса, тщетно прождав его несколько дней и ночей, поняла, что он никогда не появится снова, и она впала в грусть, заболела, стала бледной и безжизненной.

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

она сказала:

Он исчез. И не осталось ни козла, ни красивого юноши, ни запаха козла, ни малейшего вида юноши. И молодая принцесса, тщетно прождав его несколько дней и ночей, поняла, что он никогда не появится снова, и она впала в грусть, заболела, стала бледной и безжизненной. И она прожила так в течение некоторого времени, чахла, постоянно плакала и отказывалась от всякого утешения и соболезнования. И она отвечала всем, кто пытался заставить ее забыть о своем несчастье: «Это бесполезно, я самое несчастное существо на свете, и я непременно умру».

Однако, перед тем как умереть, она захотела узнать, существует ли на всей земле Аллаха женщина, брошенная, как и она, и столь же несчастная. И сначала она решила отправиться путешествовать и расспрашивать всех женщин в городах и селениях, через которые она будет проходить. Затем она отказалась от этой своей первой идеи, и решила построить за немалые деньги великолепный хаммам, которому не было бы равных во всей Индии. И она приказала городским глашатаям кричать по всей стране, что вход в хаммам будет бесплатным для всех женщин, которые захотят приехать и искупаться там, но при условии, что каждая посетительница расскажет дочери султана для ее развлечения о величайшем несчастье или величайшей печали, которая случилась в ее жизни. Что же касается тех, кто не сможет рассказать ничего подобного, то им допуск в этот хаммам заказан.

Вскоре все несчастные женщины страны потянулись в этот хаммам, и шли туда брошенные принцессы, и обиженные судьбой несчастные всех цветов, и вдовы, и разведенные — все, кто так или иначе пострадал от превратностей времени или предательства в жизни. И каждая из них перед омовением рассказывала дочери султана о самой большой печали в своей жизни. Некоторые из них рассказывали о побоях, которыми награждали их мужья, а некоторые проливали слезы, рассказывая о своем вдовстве, в то время как другие выражали горечь, поскольку видели, как их муж предпочитает какую-то ужасную соперницу, хотя она и была старой негритянкой с губами как у верблюда, были даже такие, кто находил трогательные слова, рассказывая историю смерти единственного сына или драгоценного любимого мужа. И таким образом среди мрачных рассказов и причитаний принцесса провела в хаммаме целый год. Но среди тысяч женщин, которых она видела, она не нашла ни одной, чье несчастье можно было бы сравнить с ее горем по интенсивности и глубине, и поэтому она все больше и больше погружалась в свою грусть и отчаяние.

И вот однажды в хаммам вошла бедная старуха, она уже дрожала от дыхания смерти и опиралась на палку, чтобы идти. И она подошла к дочери султана, поцеловала ее руку и сказала:

— Число моих несчастий, йа ситти, больше, чем число моих лет, и мой язык засохнет, прежде чем я закончу рассказывать о них. Вот почему я расскажу тебе только об одном несчастье, которое случилось со мною недавно и которое, кроме того, является самым большим из всех, потому что оно единственное, чье значение и причину я не поняла. И это несчастье случилось со мною вчера днем. И если я так дрожу перед тобой, йа ситти, то это оттого, что я увидела то, что увидела.

Так вот знай, йа ситти, что для всего хорошего у меня есть только одна голубая хлопковая рубашка, которую ты видишь на мне. И поскольку ее нужно было постирать, чтобы я могла предстать в подобающем виде в хаммаме твоей милости, я решила отправиться на берег реки, в уединенное место, где можно было бы раздеться, не будучи увиденной, и постирать мою рубашку.

И все шло прекрасно, и я уже постирала рубашку свою и растянула ее на камешках сушиться на солнце, когда увидела идущего мула, нагруженного двумя кувшинами с водой. И я, полагая, что скоро появится погонщик мула, поспешила надеть рубашку, которая была лишь полусухой, и позволила мулу пройти. Но поскольку я не увидела ни погонщика мула, ни даже тени погонщика мула, я была очень озадачена, думала об этом муле без хозяина, который шел, кивая головой, по берегу, совершенно уверенно держась определенного направления. И, движимая любопытством, я поднялась и последовала за мулом, держась на известном расстоянии позади него. И вскоре он подошел к кургану недалеко от кромки воды и остановился, упершись копытами в землю. И мул трижды ударил в землю копытом правой ноги. И при третьем ударе курган раскрылся, и мул спустился по пологому склону внутрь. И я, несмотря на свое крайнее удивление, не смогла помешать душе моей следовать за этим мулом. И я пошла за ним в подземелье.

И таким образом вскоре я пришла на большую кухню, которая, несомненно, была кухней какого-то подземного дворца. И я увидела изящные красные горшки, которые были красиво расставлены на горящих плитах и распространяли великолепный аромат, расправляющий крылья сердца моего и заставляющий трепетать ноздри мои.

И аппетит мой разыгрался до крайней степени, и душа моя возжаждала попробовать эту великолепную стряпню. И я не смогла противиться велениям души моей, а поскольку я не видела ни повара, ни поварят, ни кого-либо еще, у которых можно было бы попросить что-нибудь, я подошла к горшку, который испускал самый восхитительный запах, подняла его крышку — и огромное вкусно пахнущее облако пара окутало меня. Но вдруг со дна горшка донесся голос:

— Эй! Эй! Это для нашей госпожи! Не трогай, иначе ты умрешь!

И я, охваченная ужасом, уронила крышку горшка и убежала с кухни. И попала во вторую залу, поменьше, где на подносах были расставлены дивно пахнущие блины, великолепная выпечка и куча других прекрасных блюд, которые так и просились в рот.

И я, не в силах противостоять велениям души моей, протянула руку к одной из тарелок и схватила еще теплый пирог. И тут я получила пощечину, которая заставила меня выпустить пирог из рук, а из середины тарелки раздался голос:

— Эй! Эй! Это для нашей госпожи! Не трогай, иначе ты умрешь!

И мой страх достиг крайних пределов, и я побежала вперед, и мои старые ноги дрожали и скользили подо мною. И вдруг, миновав несколько галерей и переходов, я оказалась в большой зале, красоте и богатству украшения которой могли бы позавидовать дворцы царей. И в середине этой залы был большой бассейн со струящейся водой. И вокруг этого бассейна стояли сорок престолов, один из которых был выше и великолепнее остальных.

И я не видела никого в этой зале, в которой царили лишь свежесть и гармония. И я пробыла там какое-то время, восхищаясь всей этой дивной красотой, как вдруг посреди тишины мои уши поразил шум, похожий на звуки, издаваемые копытами коз, разгуливающих стадом по камням. И, не зная, в чем тут может быть дело, я поспешила свернуться калачиком под диваном, который стоял у стены, чтобы иметь возможность смотреть, не будучи увиденной. И звук копыт приблизился к зале, и вскоре я увидела, как в нее вошли сорок длиннобородых козлов. И все они вошли чинно друг за другом и встали в определенном порядке вокруг бассейна, каждый перед своим престолом. И тот, кто завершал эту процессию, встал перед главным престолом. Затем все остальные козлы склонились перед ним, опустив головы к земле, и на мгновение оставались в таком положении, не двигались. Затем они все встали и вместе со своим вожаком встряхнулись три раза. И в тот же миг их козлиные шкуры спали. И я увидел сорок отроков, похожих на луны, самым красивым из которых был вожак. И вслед за ним они спустились в бассейн и омылись в воде. И они вышли с телами, напоминающими жасмин, благословляющий его Создателя. И они пошли и сели каждый на свой престол, обнаженные, в полной красе своей. И когда я смотрела на юношу, который сидел на большом престоле, и сердце мое удивлялось при виде его, я внезапно заметила крупные слезы, капающие из глаз его. И слезы падали также из глаз и других отроков, но в меньшей степени. И все вздыхали и говорили:

— О госпожа наша! Госпожа наша!

И юноша, их предводитель, также вздыхал:

— О повелительница грации и красоты!

Потом я услышала стоны, исходящие из земли, звучащие по всей зале, идущие из стен ее, дверей и всей мебели, и они повторяли с сожалением и болью те же самые слова:

— О госпожа наша! О повелительница грации и красоты!

И когда прошел целый час, в течение которого все плакали, вздыхали и стонали, юноша встал и спросил:

— Когда же ты придешь? Я не могу выйти отсюда! О моя повелительница, когда же ты придешь? Ведь я сам не могу выйти отсюда!

И он сошел со своего престола и вернулся в свою козлиную шкуру. И все прочие юноши также сошли со своих престолов и тоже вернулись в свои козлиные шкуры. И они ушли так же, как и пришли. И я, когда уже больше не был слышен стук их копыт по земле, выбралась из своего укрытия и тоже ушла так же, как и пришла. И я смогла перевести дух, лишь выйдя из этого подземелья.

Такова, о принцесса, моя история. Это величайшее несчастье в моей жизни, потому что я не только не смогла удовлетворить свои желания, испробовав яства в горшках и на подносах, но я не поняла ничего из всего, что увидела в этом удивительном подземелье. И это самое большое несчастье в моей жизни.

Когда старуха закончила таким образом свою историю, дочь султана, которая слушала ее с бьющимся сердцем, уже не сомневалась, что козел, которого сопровождала свита и который обернулся самым красивым юношей из них, является ее дражайшим супругом. И она чуть не умерла от охвативших ее чувств, и когда она наконец смогла говорить, то сказала старухе:

— О мать моя, Аллах Милосердный привел тебя сюда только для того, чтобы твоя старость была счастлива моим посредством! Ибо теперь ты будешь как мать мне, и все, что у меня в руках, будет и под твоей рукою! Но только, будь добра, если у тебя есть хоть капля благодарности за милости Аллаха, упавшие на твою голову, тотчас встань и немедленно приведи меня к месту, где ты видела, как мул с двумя кувшинами вошел в подземелье! И я не прошу тебя спускаться туда со мною, только покажи мне место!

И старуха ответила, что слушает и повинуется. И когда над хаммамом взошла луна, они обе вышли и пошли к берегу реки. И вскоре увидели приближающегося мула, нагруженного двумя кувшинами с водой. И они пошли за ним, держась позади, и увидели, как он стучит копытом у подножия кургана и входит в подземелье, раскрывшееся перед ним.

И дочь султана сказала старухе:

— Подожди меня здесь.

Однако старуха не позволила ей войти одной и последовала за нею, несмотря на свой страх. И они спустились в подземелье и пришли на кухню. И из всех изящных красных горшков, славно расставленных на плите и гармонично поющих на огне, исходил наичудеснейший аромат, который расправлял крылья сердца, заставлял ноздри трепетать и рассеивал беспокойство души. И крышки горшков сами начали приподниматься при их приближении, и из них раздались радостные голоса:

— Добро пожаловать, госпожа наша! Добро пожаловать!

А во второй зале были расставлены подносы с превосходной выпечкой, суфле и такими славными и нежными блюдами, от которых только при одном взгляде на них текли слюнки. И со всех блюд и подносов, на которых находилась свежая выпечка, радостные голоса восклицали:

— Добро пожаловать! Добро пожаловать!

И сам воздух вокруг них, казалось, трепетал и волновался от счастья и был переполнен возгласами радости. И старуха, увидев и услышав все это, сказала дочери султана, показывая ей вход в галереи, которые вели в сводчатую залу:

— О госпожа моя, вот это место, куда ты должна пойти. Я же буду ждать здесь, потому что место прислуги на кухне, а не в тронном зале.

И принцесса прошла одна через галереи в большую залу, которую ей описывала старуха, а радостные голоса, следовавшие за нею, распевали от счастья.

В эту минуту Шахерезада заметила, что восходит утренняя заря, и с присущей ей скромностью умолкла.

А когда наступила

она продолжила:

Не в тронном зале место прислуги, а на кухне.

И принцесса прошла одна через галереи в большую залу, которую ей описывала старуха, а радостные голоса, следовавшие за нею, распевали от счастья. И она не стала прятаться под диваном, как это делала старуха, а села на высокий престол, который стоял на почетном месте на краю бассейна. И в качестве меры предосторожности она лишь опустила маленькую вуаль на лицо свое. И когда она расположилась таким образом, как царица на троне, раздался слабый звук, но не маленьких копыт, стучащих по земле, а это были легкие бегущие шаги, предвещающие появление хозяина. И он появился как сверкающий бриллиант и обнял юницу. И случилось то, что случилось.

И в сердцах двух влюбленных мука сменилась радостью. И когда возлюбленные соединились, по всей зале, с ее стен и из всех уголков, разнеслись радостные песнопения и восхваления дочери султана.

И после некоторого времени, проведенного там супругами в очаровательных наслаждениях и удовольствиях, они вернулись во дворец султана, где их прибытие было встречено с восхищением как их родителями, так и всеми горожанами, молодыми и старыми. И все воспевали и прославляли эту пару среди криков радости. И с тех пор они жили счастливо и благополучно. Но Аллах превыше всех!

И Шахерезада, не чувствуя усталости в эту ночь, рассказала еще и следующее:

ИСТОРИЯ ЦАРСКОГО СЫНА И БОЛЬШОЙ ЧЕРЕПАХИ

Среди всего рассказанного говорили и о том, что в древние времена, в прошедшие века жил могущественный царь, которому Даритель благ подарил троих детей. И эти трое стали доблестными мужами и героическими воинами; и старшего звали Шатер Али, среднего — Шатер Хоссейн, а младшего — Шатер Мухаммед. И этот младший был, безусловно, самым красивым, самым доблестным и самым щедрым из трех братьев. И отец любил их настолько равной любовью, что он решил оставить каждому из них после своей кончины равную долю его имущества и его царства. Потому что этот царь был справедливым правителем, и он не хотел отдавать предпочтение одному сыну в ущерб другим или расстраивать одного и радовать прочих.

И когда сыновья его достигли брачного возраста, царь, отец их, стал думать, что ему делать, и, чтобы получить совет, он позвал своего визиря, мудрого, честного и благоразумного человека, и сказал ему:

— О визирь мой, я очень хочу найти жен для трех моих сыновей, дабы они вступили с ними в брак, и я позвал тебя, чтобы узнать твое мнение по этому поводу.

И визирь в течение часа размышлял, а затем поднял голову и ответил:

— О царь времен, это очень деликатный вопрос, — а затем добавил: — Удача и неудача сокрыты от нас, и никто не может навязать свою волю судьбе. Вот почему моя мысль такова: трое сыновей твоих должны оставить выбор жен своих судьбе. И для этого три юных принца не смогут сделать ничего лучшего, как только пойти на террасу дворца твоего со своими луками и стрелами. И там мы завяжем им глаза и заставим их несколько раз повернуться. И после этого каждый из них выстрелит в том направлении, на которое будет направлен его лук. И мы посетим жилища, на двор которых упадут их стрелы, и наш господин царь познакомится с владельцем каждого из этих жилищ и попросит его, чтобы его дочь вышла замуж за принца, владельца упавшей стрелы, и таким образом девушка будет предоставлена каждому из сыновей судьбой его.

Когда царь услышал эти слова от своего визиря, он сказал ему:

— О визирь мой, твой совет — превосходный совет, и он принят.

И он сразу же послал за своими тремя сыновьями, которые вернулись с охоты. И он сообщил им о договоренности между ним и визирем, которая касалась их судьбы, и он пошел с ними на террасу дворца, а за ним следовали все его сановники.

И три принца поднялись на террасу, неся свои луки и колчаны, и каждый выбрал стрелу и согнул свой лук. Им завязали глаза. И вот первый сын царя, самый старший, после того как его заставили повернуться несколько раз, остановился и выпустил свою стрелу в воздух. И стрела, выпущенная сильно натянутой тетивой, взлетела в воздух и упала на двор жилища знатного шаха. И в свою очередь второй сын царя выпустил стрелу, и она упала на террасу дома главного военачальника царского войска. А потом и третий сын царя, принц Мухаммед, выпустил стрелу в том направлении, куда был нацелен его лук. И стрела его полетела и упала на дом, о владельце которого ничего не было известно.

И все царедворцы во главе с царем пошли, чтобы посетить эти три дома, о которых шла речь. И оказалось, что дочь знатного шаха и дочь командующего царским войском были двумя очаровательными юницами, похожими на луны. И их родители были на грани безумия от восторга, узнав, что их дочерей хотят выдать замуж за двух царских сыновей. Однако когда все пришли к третьему дому, на который упала стрела Мухаммеда, то увидели, что в нем обитает только большая черепаха. И царь, отец Шатера Мухаммеда, и все визири, и эмиры, и камергеры[3] увидели большую черепаху, которая жила одна в этом доме, и они были поражены этим зрелищем. Однако, поскольку царь ни на минуту не мог представить, что ее можно отдать в жены принцу Шатеру Мухаммеду, он решил, что опыт со стрелой нужно повторить. И поэтому молодой принц снова поднялся на террасу, неся на плече своем лук и колчан, и он выпустил вторую стрелу на свою удачу. И стрела, движимая самой судьбою, снова упала точно на дом, где обитала лишь большая черепаха.

При виде этого царь был очень расстроен и сказал принцу:

— Ради Аллаха! О сын мой, сегодня нет на тебе благословения! Молись пророку!

И молодой принц ответил:

— Да пребудет с ним, его сподвижниками и его верными последователями спасение, благословение и всякая благодать!

И царь продолжил:

— Призови имя Аллаха и пусти стрелу свою в третий раз!

И молодой принц сказал:

— Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного!

И он натянул лук свой и в третий раз выпустил стрелу, которая, направленная судьбой, снова упала на дом, где обитала одна лишь большая черепаха.

Когда царь со всей определенностью увидел, что проведенное испытание ясно и однозначно указывает на огромную черепаху, он решил, что его младший сын, принц Шатер Мухаммед, останется холостяком. И он сказал ему:

— О сын мой, поскольку эта черепаха не принадлежит ни к нашей расе, ни к нашему роду, ни к нашей вере, лучше, чтобы ты вообще не женился, пока Аллах не даст нам в Своей милости знак.

Однако Шатер Мухаммед воскликнул:

— Ради пророка, да пребудет над ним молитва и мир! Время моего безбрачия прошло, и, поскольку большая черепаха была предначертана мне самой судьбой, я согласен жениться на ней.

А царь, дойдя до предела удивления, ответил:

— Конечно, о сын мой, черепаха была предначертана тебе судьбою, но с каких это пор сыновья человеческие берут черепах в жены?! Это невозможно!

Однако принц ответил:

— Я хочу взять в жены эту черепаху, и никого другого!

И царь, который любил своего сына, не хотел расстраивать его или причинять ему страдания, отменил свое решение и дал согласие на этот странный брак.

И в честь бракосочетания принцев Шатера Али и Шатера Хоссейна, двух старших сыновей царя, было устроено два веселых праздника с танцами, песнями и игрой на различных музыкальных инструментах. И когда сорок праздничных дней и сорок праздничных ночей для каждой свадьбы закончились, два принца вошли в брачные комнаты невест своих и со всей радостью и отвагой завершили заключение своих браков.

Но когда настал черед свадьбы молодого принца Шатера Мухаммеда с его женой, большой одинокой черепахой, два его старших брата, а также их жены и все их родственники вместе со всеми женами эмиров и сановников отказались присутствовать на этой церемонии и не жалели ничего, чтобы сделать этот праздник грустным и мрачным. И таким образом молодой принц был унижен в душе своей, и он перенес всевозможные оскорбления и от косых взглядов, и от кривых улыбок отвернувшихся от него людей. Однако о том, что случилось в брачную ночь, когда юный принц вошел в покои жены своей, никто не знал, потому что все произошло под покровом, под который может проникнуть лишь взор Аллаха. И точно так же прошла и следующая ночь, и все последующие. И все были крайне удивлены, что такой союз вообще возможен! И никто не понимал, как сын человеческий может жить с черепахой размером с огромный глиняный горшок?!

И это все о свадьбе принца Шатера Мухаммеда с его женой-черепахой.

Что же касается царя, то годы, заботы царствования и всевозможные страдания, не говоря уже о горе, которое причинял ему брак его младшего сына, согнули спину его и истончили кости его. И он похудел, пожелтел и потерял аппетит. И его зрение уменьшалось, так же как сила его, и вскоре он стал почти полностью слепым.

И когда трое сыновей царя, которые любили отца своего так же, как он любил их, увидели его состояние, они решили не оставлять заботу о его здоровье женщинам гарема, которые были невежественны и суеверны; и они договорились доставлять ему самые лучшие средства для восстановления сил и здоровья. И они пошли к нему и, поцеловав руки его, сказали:

— О отец наш, цвет твоей кожи желтеет, аппетит твой уменьшается, а зрение ослабевает. И если так будет продолжаться и впредь, то все, что нам остается сделать, — это разорвать наши одежды от боли скорой потери того, кто является нашей поддержкой в жизни и нашей путеводной звездою. Поэтому ты должен прислушаться к нашим советам, потому что мы сыновья твои, а ты наш отец. И мы считаем, что впредь еду для тебя будут готовить наши жены, а не женщины твоего гарема, потому что наши жены очень искусны в приготовлении пищи, и они приготовят для тебя блюда, которые восстановят твой аппетит, а благодаря силе аппетита вернется к тебе сила здоровья, и твои больные глаза исцелятся, и превосходное зрение вернется к тебе.

И царь был очень тронут таким вниманием сыновей своих и ответил им:

— Пусть Аллах осыплет вас милостями Своими, о сыны отца своего! Однако эти хлопоты будут большим неудобством для ваших жен.

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

она сказала:

Пусть Аллах осыплет вас милостями Своими, о сыны отца своего! Однако эти хлопоты будут большим неудобством для ваших жен.

Но сыновья закричали:

— Неудобством?! Но разве они не твои рабы?! И что может быть более неотложным делом, чем приготовление еды для твоего выздоровления?! И мы подумали, о отец, что для тебя будет лучше, если бы каждая из них подавала тебе свой поднос с блюдами, приготовленными ею, чтобы душа твоя могла выбрать из числа этих блюд то, которое будет наиболее приятным для тебя по запаху и вкусу. И таким образом, здоровье вернется к тебе, и твои глаза заживут.

И царь обнял их и сказал им:

— Вы лучше меня знаете, что мне надобно.

И, следуя этой договоренности, которая довела их до пределов радости, три принца пошли к своим женам и приказали им приготовить по подносу с блюдами, которые были бы восхитительны для взгляда и по запаху. И каждый из них всячески подстрекал свою супругу, говоря ей: «Наши блюда должны понравиться отцу нашему больше, чем блюда моего брата».

И пока два старших брата продолжали насмехаться над своим младшим братом, спрашивая его с большой иронией, что его жена, большая черепаха, собирается приготовить, чтобы вернуть аппетит отца их, он отвечал на их насмешки лишь спокойными улыбками.

Что же касается жены Шатера Мухаммеда, которая была большой одинокой черепахой, она лишь ждала возможности, чтобы показать, на что она способна. И в тот же час и в ту же минуту она принялась =за работу. И она начала с того, что послала своего доверенного слугу к жене старшего сына царя и приказала спросить ее, сможет ли она снизойти до того, чтобы собрать для своей родственницы-черепахи весь помет крыс и мышей в своем доме, поскольку ей срочно потребовалось приправить рис, фарш и другие начинки, а она никогда не использовала никаких других приправ, кроме этих. И жена Шатера Али, услышав это, сказала себе: «Нет, ради Аллаха! Я лучше поостерегусь давать этот крысиный и мышиный помет, о котором просит эта жалкая черепаха, потому что я теперь буду знать, как можно его использовать, и притом лучше, чем она». И она ответила слуге:

— С сожалением должна ответить отказом. Ради Аллаха! Вряд ли у меня найдется достаточно этого помета и для личных нужд.

И слуга вернулся, чтобы передать этот ответ госпоже своей черепахе. А та в ответ только затряслась от смеха. А потом она отправила своего доверенного слугу к жене второго сына царя, чтобы попросить ее отдать ей весь куриный и голубиный помет, который найдется у нее под рукой, под тем предлогом, что она, черепаха, срочно нуждается в нем, чтобы посыпать им блюда, которые она приготовила для царя. Но и на этот раз слуга вернулся к госпоже своей с пустыми руками и с унизительным ответом от жены Шатера Хоссейна. И черепаха, видя, что слуга ничего не принес, и выслушав уничижительные замечания, которые просила ей передать жена второго царского сына, задрожала от удовольствия и удовлетворения и так смеялась, что перевернулась на спину. После чего она приготовила блюда по собственным рецептам, расставила их на подносе, накрыла его плетеной крышкой, а сверху положила льняной платок с запахом роз. И она послала своего верного слугу отнести этот поднос царю, в то время как и две другие супруги юных принцев послали к царю своих рабов со своими подносами.

И вот пришло время обеда, и царь сел перед тремя подносами, но, как только крышка с подноса первой принцессы была снята, оттуда пошел мерзкий, тошнотворный запах крысиного помета, который был способен задушить слона. И обоняние царя было настолько ужасно поражено этим запахом, что он отшатнулся, дернув головой, и упал без сознания на спину. И сыновья его бросились к нему, окропили его розовой водой и стали обмахивать, и настолько преуспели в этом, что привели его в сознание. А потом, когда он вспомнил причину своего ужасного состояния, он не преминул позволить излиться гневу своему на свою невестку и покрыл ее проклятиями.

Однако через некоторое время ему удалось наконец настолько успокоиться, что он решился испробовать второе блюдо. Но как только второй поднос был открыт, залу заполнил настолько мерзкий и зловонный запах, что можно было подумать, что в городе сгорела вся домашняя птица. И этот запах проник в горло, в нос и в больные глаза несчастного царя, который подумал, что на этот раз он окончательно ослепнет и умрет. Но сыновья его поспешили открыть окна и убрать поднос, ставший причиной этого вреда, и они приказали зажечь ладан и бензой, чтобы очистить воздух от неприятного запаха.

И когда несчастный царь немного подышал свежим воздухом и смог говорить, он воскликнул:

— Какой вред я нанес вашим женам, о дети мои, что они так плохо обращаются со мной, со стариком?! Неужели они хотят вогнать меня в могилу?! Это наказуемое преступление перед Аллахом!

И два принца, мужья тех жен, что приготовили эти блюда, повесили носы свои и ответили, что это вопрос непостижимый.

А тем временем пришел молодой принц Шатер Мухаммед, и он поцеловал руку отца своего, и он умолял его забыть все неприятные ощущения и подумать о том удовольствии, которое он получит от блюд на третьем подносе. А царь, услышав это, был на грани гнева и негодования, и он воскликнул:

— Что ты такое говоришь, о Шатер Мухаммед?! Ты, наверное, решил поиздеваться над своим старым отцом?! Как я могу коснуться блюд, приготовленных черепахой, когда те, что были приготовлены женскими руками, оказались такими противными и ужасными?! Я вижу, что вы все трое поклялись убить мою печень и заставить меня выпить смертную чашу!

Но молодой принц бросился к ногам отца своего и поклялся ему жизнью и священной истинной верой, что третий поднос заставит его забыть о своих невзгодах и что он, Шатер Мухаммед, согласен проглотить все блюда с него, если они придутся не по вкусу отцу его. И он просил, и умолял, и настаивал, и уговаривал, с таким пылом и смирением говоря о третьем подносе, что царь наконец-то соизволил согласиться и жестом указал одному из рабов поднять крышку с третьего подноса, произнося защитную фразу:

— Спаси и сохрани меня, Аллах Защитник!

Но на этот раз, когда крышка была снята, от подноса черепахи поднялся запах, состоящий из самых сладких кулинарных ароматов, настолько изысканных и восхитительных, что все сердечные перегородки у царя мгновенно расширились. Его легкие свободно задышали, крылья его носа затрепетали, его давно уже исчезнувший аппетит вернулся, и глаза его широко открылись, а зрение прояснилось. И цвет алой розы стал цветом лица его, и этот цвет задержался на нем. И он начал есть и ел без остановки в течение целого часа. После чего он выпил отличный душистый ледяной шербет и с удовольствием несколько раз рыгнул из самой глубины своего довольного желудка. И, находясь на грани легкости и благополучия, он поблагодарил Воздаятеля за Его благословения и воскликнул:

— Альхамдулиллах![4]

И царь не знал, как выразить своему младшему сыну удовлетворение, которое он получил от блюд, приготовленных большой черепахой, его женой. И Шатер Мухаммед принял эти поздравления со скромным видом, чтобы не вызывать зависть братьев своих и не настраивать их против него. И он сказал отцу своему:

— О отец мой, это только часть талантов моей жены! И если пожелает Аллах, придет день, когда она сможет еще лучше заслужить твое одобрение!

И он говорил убедительно, предлагая, чтобы в будущем только черепаха отвечала бы единолично за обеспечение его блюдами на каждый день. И царь согласился с этим со словами:

— От всего отцовского сердца и от всей души, о дитя мое!

И в короткое время зрение царя полностью восстановилось и глаза его зажили. И чтобы отпраздновать свое выздоровление и возвращение зрения, царь устроил большой праздник во дворце с великолепным пиром, на который он пригласил трех своих сыновей с их женами. И принцессы решили сделать все возможное, чтобы предстать перед царем в лучшем виде, воздав честь мужьям своим, и обелить себя перед их отцом.

И большая черепаха также захотела воздать честь своему мужу, показав на людях красоту и элегантность нарядов своих. И когда она решила одеться по-своему, то послала своего верного слугу к невестке своей, жене старшего царского сына, чтобы попросить ее одолжить ей, черепахе, большого гуся, который жил у нее на заднем дворе, потому что она намеревалась приехать на нем верхом во дворец, на этот прекрасный пир. Но принцесса приказала слуге передать ей, черепахе, что если ее гусь столь красив, то она собирается использовать его для себя. И черепаха при этом ответе упала на спину от смеха и послала слугу своего ко второй принцессе, чтобы попросить ее одолжить ей большого козла, который жил у нее на заднем дворе. Однако слуга вернулся к своей хозяйке, передав ей на словах отказ в этой просьбе вместе с резкими словами и неприятными комментариями. И черепаха затряслась от смеха и была на грани радости и удовольствия.

И когда наступил час праздника, жены царя по приказу своего господина выстроились в должном порядке перед входом в гарем, чтобы принять жен царских сыновей, они внезапно увидели облако пыли, которое быстро к ним приближалось. И посреди этого облака вскоре появился бегущий впереди огромный гусь, который тянул шею низко к земле, быстро перебирал лапами и махал крыльями, а на его спине с лицом, искаженным от ужаса, сидела первая принцесса. А сразу же за ней верхом на блеющем и брыкающемся козле, вся в грязи и пыли появилась и вторая принцесса.

И при виде этого зрелища царь и супруга его были чрезвычайно оскорблены и лица их стали черными от стыда и негодования. И царь разразился упреками и руганью в адрес двух принцесс, сказав им:

— Вам, наверно, мало, что вы хотели моей смерти от удушья и отравления, так теперь вы хотите, чтобы все потешались надо мной и вами! Верно, вы хотите опозорить всех нас перед народом?!

И супруга царя тоже разразилась в их адрес гневными словами, бросая на принцесс косые взгляды. И неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы не было объявлено о приближении кортежа третьей принцессы. И сердца царя и жены его были наполнены опасениями, поскольку они говорили себе: «Если так прибыли первые две принцессы, которые все-таки имеют человеческий облик, то что будет с кортежем третьей, которая принадлежит к роду черепах?» И они призвали на помощь имя Аллаха, воскликнув:

— Нет спасения и прибежища, кроме как у Аллаха Великого и Могущественного!

И они стали ждать беды, затаив дыхание от волнения.

Но, дойдя до этого места, Шахерезада заметила приближение утра и скромно умолкла, отложив продолжение своего рассказа до следующей ночи.

А когда наступила

она продолжила:

А тут на площади появилась первая группа скороходов, объявившая о прибытии жены принца Шатера Мухаммеда. И вскоре все увидели четырех одетых в парчу и великолепные туники с широкими рукавами красивых глашатаев, которые раздвигали толпу с помощью длинных жезлов в руках, крича при этом:

— Расступитесь! Дорогу царской дочери!

А затем появился покрытый драгоценными тканями красивых цветов паланкин, который несли на своих плечах черные как смоль негры. И он остановился у подножия ступеней, ведущих к трону царя. И из паланкина вышла дама, одетая в настолько великолепные по своей красоте одеяния, что подобных никто и не видывал. И все думали, что вслед за ней выйдет и черепаха, а дама была лишь ее фрейлиной. Но когда все увидели, что эта дама поднимается по лестнице одна, а паланкин удаляется, все были вынуждены признать в ней жену Шатера Мухаммеда, и все приняли ее со всеми почестями и со всей возможной сердечностью. И сердце царя расширилось при виде ее красоты, и грации, и такта, и ее прекрасных манер, и всего обаяния, которое исходило от малейшего ее жеста или движения.

И когда пришло время начать пир, царь пригласил сыновей своих и их жен занять свои места вокруг него. И когда стали подавать еду, первым большим блюдом на подносе, согласно обычаю, был рис, жаренный на масле. Но прежде чем кто-нибудь успел к нему притронуться, прекрасная принцесса взяла это блюдо и опрокинула себе на волосы. И в то же мгновение все рисинки превратились в жемчужины, которые покатились по прекрасным волосам принцессы и рассыпались вокруг нее, упав на землю с чудесным звуком.

И едва все оправились от изумления при виде такого замечательного чуда, как принцесса взяла большую супницу, в которой находился зеленый и густой суп млухия[5], и вылила его черпак себе на голову. И зеленый суп немедленно превратился в поток изумрудов самой чистой воды, которые скатились по ее волосам и одежде и разлетелись вокруг нее, мешая свои красивые зеленые цвета с чистой белизной жемчуга, лежащего на полу.

И зрелище этих удивительных чудес поразило царя и его гостей до крайности, а слуги поспешили принести и поставить на праздничный стол другие тарелки с рисом и зеленым супом. А две другие принцессы, которые пожелтели от ревности, глядя на успехи супруги младшего сына царя, в свою очередь, схватили тарелки с едой. И старшая взяла блюдо с рисом, а вторая — тарелку с зеленым супом.

И каждая из них вылила все себе на голову. Но рис остался рисом на волосах первой принцессы и прилип вместе с маслом к ее голове. И зеленый суп также остался супом, и потек по волосам, голове и одежде второй принцессы, и покрыл его зеленым слоем, похожим на коровий навоз, липким и ужасным на вид.

И царь при этом зрелище испытал отвращение до возможного предела и закричал своим двум старшим невесткам, чтобы они встали со своих мест и убрались долой с глаз его. И он крикнул им, что больше не хочет видеть ни их, ни даже тени их. И обе принцессы встали в тот же миг и удалились вместе со своими мужьями, пристыженные и униженные донельзя.

И это все, что случилось с ними.

Что же касается замечательной принцессы и принца Шатера Мухаммеда, ее мужа, то они остались одни в зале с царем, который обнял их и сказал им:

— Вы одни мои истинные дети!

И он сразу же захотел записать трон свой на имя младшего сына, и он собрал вместе эмиров и визирей и записал свой трон перед ними на Шатера Мухаммеда как свое наследство, а двух других своих сыновей из наследников вычеркнул. И он сказал Мухаммеду и супруге его:

— Я бы хотел, чтобы отныне вы жили со мною в моем дворце, потому что без вас я бы точно умер!

И они ответили:

— Слышать — значит подчиняться! Твое желание над головами нашими и перед глазами нашими!

А великолепная принцесса, чтобы не поддаться искушению вновь принять обличье черепахи, которая могла вызвать какие-либо неприятные ощущения у старого царя, приказала своей служанке принести ей черепаший панцирь, который она оставила дома. И когда этот панцирь оказался у нее в руках, она уничтожила его, бросив в огонь. И с тех пор она всегда оставалась в обличье принцессы. И слава Аллаху, Который наделил ее безупречным телом, радующим глаз!

И Покровитель продолжал осыпать их милостями Своими и дал им много детей. И они жили счастливо и в благоденствии.

И Шахерезада, увидав, что царь Шахрияр выслушал эту историю не без удовольствия, этой же ночью рассказала следующее:

ДОЧЬ ПРОДАВЦА НУТА

Дошло до меня среди всего сказанного, что жил однажды в Каире честный и уважаемый продавец нута[6], которому Воздаятель подарил трех дочерей для его будущего потомства. И хотя дочери обычно не приносят с собой благословения, продавец нута безропотно принял дар своего Создателя, и он любил своих трех дочерей большой любовью. И все они походили на луны, но меньшая превосходила своих двух сестер по красоте, очарованию, изяществу, проницательности, уму и совершенству. И эту младшую сестру звали Зейнаб.

^{Что же касается замечательной принцессы и принца Шатера Мухаммеда, ее мужа, то они остались одни в зале с царем, который обнял их.}

И каждое утро три сестры приходили к мастерице, которая обучала их искусству вышивки шелком по бархату, ведь продавец нута, их отец, этот превосходный человек, хотел, чтобы у его дочек было хорошее образование и чтобы судьба направила их на путь брака с сыновьями настоящих купцов, а не сыновьями обычных уличных торговцев, наподобие его самого. И каждое утро по пути к мастерице вышивки три молодые девушки проходили под окнами сына султана, и они при этом очаровательно изгибали свои царственные станы и стреляли тремя парами вавилонских глаз, в которых отражалась вся их красота, скрытая под завесами их одежд.

И сын султана, видя, как они проходят каждое утро под окнами дворца, задорно кричал им громким голосом:

— Салам вам, дочери продавца нута! Салам вам, схожим по своей стройности с буквой «алеф»!

И старшая и средняя сестры всегда с легкой улыбкой и блеском в глазах отвечали на приветствие сына султана, но младшая ничего не отвечала, и она шла своим путем, даже не поднимая головы. И так происходило, даже если сын султана был настойчив и спрашивал, к примеру, о текущей цене на нут и о его продаже, а также о том, хорошим или плохим он уродился, или о здоровье самого продавца нута; младшая из сестер при этом даже не удосуживалась взглянуть на него. Она лишь порой говорила:

— А какое дело до нута твоей конопатой рожице?

И все трое со смехом продолжали идти своим путем.

Тем не менее сын султана, который страстно влюбился в младшую из дочерей торговца нутом, маленькую Зейнаб, никогда не переставал сожалеть о ее иронии, презрении к нему и нежелании обращать на него внимание. И однажды, когда в ответ на его вопросы она посмеялась над ним больше, чем обычно, он окончательно понял, что он никогда не сможет рассчитывать на ее любезность, и тогда он решил отомстить ей, унизив и наказав отца ее. Потому что он знал, что молодая Зейнаб любила своего отца до пределов привязанности. И он сказал себе: «Вот как мне удастся заставить ее почувствовать мою силу».

И поскольку он был сыном султана и имел власть над людьми, он призвал продавца нута и спросил его:

— Это ты отец трех юных девушек?

И продавец нута, дрожа, ответил:

^{Жил однажды в Каире честный и уважаемый продавец нута, которому Воздаятель подарил трех дочерей для его будущего потомства.}

— Да, ради Аллаха, это я.

И сын султана сказал ему:

— Ну что ж, о человек, я хочу, чтобы ты вернулся сюда завтра, ко времени молитвы, встал между рук моих одновременно одетый и обнаженный, в одно и то же время смеющийся и плачущий, приехавший на лошади и в то же время пришедший на своих ногах! И если, к несчастью, ты явишься ко мне, не выполнив этих моих условий, или если, выполнив одно, ты не выполнишь двух других, не жди пощады — твоя голова тут же слетит с плеч твоих!

И бедный продавец нута поцеловал землю между рук принца и ушел, думая: «Это действительно очень сложное дело. И я, безусловно, лишусь своей головы». И он вернулся к своим дочерям с очень желтым цветом лица, и в желудке у него поселилась холодная лягушка, а его нос вытянулся до земли. И его дочери заметили его беспокойство и волнение, и самая младшая из них, юная Зейнаб, спросила его:

— Почему, о отец мой, я вижу, как цвет кожи твоей желтеет, а мир чернеет перед твоими глазами?

И он ответил ей:

— О дочь моя, у меня случилась беда, и оттого грудь мою сперло.

И Зейнаб сказала ему:

— Расскажи мне о своей беде, о отец мой, возможно, грудь твоя и расширится.

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

она сказала:

И Зейнаб предложила отцу своему:

— Расскажи мне о своей беде, возможно, грудь твоя и расширится.

И он рассказал ей эту историю от начала и до конца, не забыв ни одной детали. Однако нет смысла повторять ее. И когда юная Зейнаб услышала историю злоключений отца своего и поняла причину его горя, изменения цвета лица его и стеснения в груди, она долго смеялась, и притом так сильно, что почти лишилась сознания. Затем она повернулась к нему и сказала:

— Дело только в этом, о отец мой? Ради Аллаха! Тогда откинь свои заботы и тревоги и доверься моим советам! И тогда придет черед сына султана, этого ничтожества, кусать пальцы свои с досады! — Потом она на мгновение задумалась и сказала: — Что касается первого условия, то тебе стоит лишь пойти к нашему соседу-рыбаку и попросить его продать тебе одну из его сетей. И ты принесешь мне эту сеть, и я сделаю тебе из нее накидку, которую ты наденешь на себя, сняв предварительно всю свою одежду. И таким образом ты будешь и одет и обнажен одновременно.

Что же касается второго условия, то, прежде чем идти во дворец султана, тебе нужно будет только взять с собой головку лука. И ты натрешь им глаза на пороге дворца, и в результате ты будешь плакать и смеяться одновременно.

А что касается третьего условия, то пойди, о отец мой, к нашему соседу, погонщику осла, и попроси его одолжить тебе осленка, рожденного в этом году. И ты возьмешь его с собой, и, когда придешь к сыну султана, этому негодяю, ты оседлаешь осленка, и тогда твои ноги будут касаться земли, и ты пойдешь, а ослик при этом двинется вперед, и так ты будешь шагать и ехать одновременно.

Вот таковы мои советы. Но Аллах разумнее и мудрее всех!

И когда продавец нута, отец мудрой Зейнаб, услышал слова своей дочери, он поцеловал ее между глаз и сказал ей:

— О дочь отца своего и матери своей, о Зейнаб! Тот, кто рождает таких дочерей, как ты, не умирает! Слава Тому, Кто вложил столько ума в твою голову и столько проницательности в твой разум!

И в тот же час и в ту же минуту мир из черного стал белым перед его глазами, из его сердца вылетели все тревоги, а грудь его расширилась. И он перекусил, выпил воды из кувшина и пошел делать то, чему научила его дочь.

И на следующий день, когда все было приготовлено в должном виде, продавец нута отправился во дворец, и он явился к сыну султана в соответствии с его требованиями: он был одетыми и обнаженными в одно и то же время, смеялся и плакал одновременно, шел и ехал в одно и то же время, а сбитый с толку осленок начал реветь и испускать газы посреди приемной.

И, увидав все это, сын султана был на грани ярости и разочарования, поскольку был не в состоянии подвергнуть продавца нута обещанному наказанию, которым он ему грозил, поскольку тот выполнил все требуемые условия, и сын султана чувствовал, что его желчный пузырь вот-вот лопнет от злости в его печени. И он поклялся себе, что в следующий раз нападет на саму его дочь и уничтожит ее без малейшего колебания. И он выгнал продавца нута и начал планировать свое злодейство против Зейнаб.

И это все, что случилось с ним.

Что же касается юной Зейнаб, то, поскольку она была полна предчувствий и ее глаза смотрели вдаль, а ее нос чуял приближение событий, после того как ее отец рассказал ей о случившемся и о ярости сына султана, подозревала, что молодой негодяй собирается учинить ей какое-нибудь зло. И она сказала себе: «Прежде чем он нападет на нас, мы нападем на него». И она встала и пошла, чтобы найти оружейного мастера, очень опытного в своем искусстве, и сказала ему:

— Я хочу, чтобы ты сделал мне, о отец умелых рук, цельностальные доспехи моего размера, а также поножи[7], нарукавники и шлем из того же металла. Но все эти вещи должны быть сделаны таким образом, чтобы при малейшем шаге и при малейшем движении они производили бы оглушительный шум и ужасный грохот.

И оружейник ответил, что слушает и повинуется, и не заставил себя долго ждать, изготовляя ей предметы, которые она заказала.

И вот когда наступила ночь, юная Зейнаб переоделась, надев железный костюм, взяла ножницы, бритву и, прихватив с собой вилы, пошла во дворец в таком виде.

И когда стражники у ворот и во дворе увидели прибытие этого страшного воина, они разбежались от страха в разные стороны. И в самом дворце рабы, напуганные оглушительным грохотом различных частей железного костюма и ужасным видом его обладателя, который размахивал вилами по примеру охранников поспешили попрятаться по разным углам. И таким образом дочь продавца нута, не встретив препятствий и ни малейшего намека на сопротивление на своем пути, благополучно прибыла в залу, где обычно находился юный сын султана. И он, услыхав весь этот ужасный шум и увидав входящего в залу воина, был охвачен жутким страхом, и он поверил, что к нему заявился сам сборщик душ. И он пожелтел лицом, начал дрожать и стучать зубами и упал наземь, воскликнув:

— О могущественный сборщик душ, оставь меня, и Аллах пощадит тебя!

Но юная девушка ответила ему ужасающим голосом:

— Захлопни свою пасть, сучий сын, или я воткну эти вилы в глаза твои!

И испуганный сын султана втянул голову в плечи и замолк, не осмеливаясь вымолвить ни слова или пошевелиться. И дочь продавца нута подошла к нему в то время, как он неподвижно лежал на земле, едва не потерявший сознание от страха; и она взяла ножницы и бритву и сбрила один его ус, половину бороды на левой стороне лица, половину его волос на правой стороне головы и обе брови одновременно. После чего она потерла его лицо ослиным навозом и сунула его ему в рот. И, проделав все это, она ушла так же, как и пришла, и никто не осмелился преградить ей путь. И она благополучно вернулась домой, где поспешила снять свой железный костюм и лечь рядом со своими сестрами, чтобы крепко спать до утра следующего дня.

И в то утро три сестры, вымыв, как обычно, украсив и прибрав свои волосы, вышли из дома и пошли к своей мастерице-вышивальщице. И когда они проходили в то утро под окнами сына султана, они увидели, что он, как обычно, сидит у окна, но его лицо и голова обмотаны шарфом, так что были видны только его глаза. И все трое вопреки своему обычному поведению по отношению к нему начали внимательно и насмешливо его рассматривать. И сын султана сказал себе: «Я не знаю, в чем тут дело и почему они ведут себя иначе. Может быть, это потому, что шарф, которым я обмотал свою голову и лицо, делает мои глаза более красивыми!»

И он крикнул им:

— Эй вы! Три стройные буквы алфавита, о дочери моего сердца, салам вам всем троим! Как продается нут в это утро?

И младшая из трех сестер, маленькая Зейнаб, подняла голову и ответила за своих сестер:

— Эй, клянусь Аллахом! И тебе салам этим утром! Как поживает левая сторона бороды твоей и левый ус твой этим утром? И как чувствует себя правая половина твоей головы и твои красивые брови? И как тебе вкус ослиного дерьма, о дорогой мой? Пусть он придется тебе по сердцу и принесет благо твоему пищеварению!

И, сказав это, она убежала со своими сестрами от сына султана, громко смеясь и показывая ему разные оскорбительные жесты.

И это все, что случилось с тремя сестрами.

И когда сын султана все это услышал и увидел, он, без сомнения, понял, что его вчерашний гость — не кто иная, как младшая дочь продавца нута. И он был в ярости и почувствовал, как желчный пузырь его разбухает, готовый лопнуть, и он поклялся, что покончит с этой девушкой или умрет. И, раздумывая о своих коварных планах, он подождал некоторое время, пока его борода, усы, брови и волосы не отросли, а потом снова призвал к себе продавца нута, отца своей юной противницы, и тот сказал себе, направляясь к дворцу: «Кто знает, какое бедствие ждет меня на этот раз и что измыслил этот сукин сын?» И он прибыл весьма встревоженный во дворец и встал между рук сына султана, который сказал ему:

— О человек, я хочу, чтобы ты отдал за меня свою младшую дочь, в которую я безумно влюблен! И если ты посмеешь отказать мне в этом, твоя голова скатится с плеч твоих!

И продавец нута ответил:

— Не вижу проблем! Однако пусть сын нашего господина султана даст мне время, чтобы я мог поговорить со своей дочерью, прежде чем она выйдет за тебя.

И сын султана ответил:

— Иди и поговори с ней, но знай, что если она откажется, то ты познаешь вкус черной смерти!

И расстроенный продавец нута пошел, чтобы найти дочь свою, и он рассказал ей о том, что случилось, и сказал:

— О дочь моя, этого бедствия не избежать!

Но девушка лишь рассмеялась в ответ и сказала:

— Ради Аллаха! О отец мой, в этом нет ни бедствия, ни запаха бедствия, потому что этот брак — благословение для меня, и для тебя, и для моих двух сестер. И я даю свое согласие на него.

И продавец нута пошел, чтобы передать ответ своей дочери сыну султана, который начал приплясывать от удовольствия и радости. И он отдал приказ незамедлительно готовиться к скорой свадьбе.

И это все, что было с ним.

Что же касается юницы, младшей сестры, то она пошла найти мастера-кондитера, искусного в изготовлении сахарных кукол, и она сказала ему:

— Я хочу, чтобы ты сделал мне из сахара куклу, которая была бы примерно моего роста и моего цвета и чтобы она была похожа на меня: с волнистыми сахарными волосами, красивыми черными глазами, маленьким ртом, милым маленьким носиком и длинными тонкими бровями, и все прочее тоже должно быть на своих местах.

И кондитер, который был большим умельцем, сделал для нее куклу, во всем на нее похожую, и сделал он ее настолько хорошо, что ей не хватало только умения говорить, чтобы стать живым человеческим существом.

И когда наступила брачная ночь проникновения, маленькая Зейнаб, которой помогли ее сестры, ставшие ее фрейлинами, надела свою рубашку на тело куклы, положила ее на кровать вместо себя и опустила вокруг нее москитную сетку. И Зейнаб, дав необходимые указания своим сестрам, пошла и спряталась в спальне за кроватью.

И когда наступил момент проникновения, две девушки, сестры Зейнаб, вышли навстречу жениху из свадебной комнаты. И, высказав обычные пожелания и рекомендации относительно их младшей сестры, они сказал ему:

— Она такой лакомый кусочек, и мы передаем ее тебе. Она мила и очаровательна, и тебе не на что будет жаловаться.

И они простились с ним и оставили его одного в комнате.

А сын султана, вспомнив в этот момент все оскорбления, которые нанесла ему дочь продавца нута, и всю свою накопленную ярость против нее, и все свои унижения, и все презрение, которым она обливала его, подошел к девушке, которая, как он думал, лежала под сеткой от москитов и молча ждала его в тишине. И он вдруг обнажил свой большой меч и ударил им ее изо всех сил, так что голова ее разлетелась на куски во все стороны. И один из таких кусочков попал в его открытый от ярости рот. И сын султана почувствовал во рту вкус сахара, и он был удивлен этим до крайности и воскликнул:

— Клянусь моей жизнью! Она накормила меня вонючим ослиным пометом при своей жизни, а теперь заставляет меня почувствовать после своей кончины нежную сладость ее мягкой плоти!

И, убежденный, что он только что отрубил голову такому восхитительному существу, он позволил разлиться своему отчаянию до самых пределов и хотел пронзить себя мечом, которым он разрубил куклу. Но в этот момент настоящая, живая девушка вдруг вышла из своего укрытия позади него, она взяла его за руку и поцеловала, говоря:

— Давай простим друг друга, и Аллах простит нас!

И сын султана, увидав улыбку этой юницы, которую он так желал, позабыл все свои прежние невзгоды и обиды. И он простил ее и полюбил истинной любовью, и они жили в достатке, оставив много потомков.

И Шахерезада, не чувствуя усталости в ту ночь, рассказал царю Шахрияру еще и историю одного лавочника:

ИСТОРИЯ ЛАВОЧНИКА

Говорят, что в городе Дамаске, в стране Шам, жил молодой торговец, державший свою лавку, и он был похож на луну в четырнадцатую ночь, и красота его была настолько привлекательна, что ни один из покупателей на базаре не мог устоять перед ней. И сказать по правде, он был радостью для глаз на него смотрящих, и проклятием для душ на него взирающих. И именно про него сказал поэт:

И вот однажды, когда этот юноша с большими темными глазами и очаровательным лицом, по обычаю, сидел в своей лавке, в нее вошла какая-то женщина, чтобы сделать покупки. И он с достоинством помог ей сделать выбор, а потом они заговорили о купле и продаже. И через некоторое время эта дама, совершенно очарованная его видом и обхождением, сказала ему:

— О луноликий, я приду к тебе завтра. И ты останешься доволен.

И она ушла от него, купив то, что выбрала, и заплатив не торгуясь. И она вышла из его лавки и пошла своей дорогой.

И она, как и обещала, вернулась в его лавку на следующий день в то же время. Однако при этом она держала за руку гораздо более молодую девушку, красивее и привлекательнее, чем она сама. А молодой купец, увидев эту юницу, начал хлопотать возле нее, почти не обращая внимания на первую даму, как если бы он и не видел ее вовсе. А она вскоре закончила тем, что шепнула ему на ухо:

— О благословенный! Ради Аллаха, ты сделал неплохой выбор. И если хочешь, я буду выступать посредником между тобой и этой юницей, которая является моей дочерью.

И юноша ответил:

— Благословение в твоих руках, о знатная госпожа! Конечно, ради пророка! Да пребудет над ним молитва и мир! Конечно, я искренне желаю эту юницу, дочь твою! Но — увы! — наши желания порой далеки от реальности, ведь, судя по внешнему облику, дочь твоя слишком богата для меня.

Но дама на это воскликнула:

— Ради пророка! О сын мой, не бери это в голову! Ибо тебе не нужно думать о приданом, которое жених должен записать на имя своей невесты, и мы также возьмем на себя все расходы на свадьбу. Так что все, что тебе следует сделать, — это найти приличное жилье, заботиться о хлебе насущном, беречь свое здоровье и пребывать в добром настроении. Потому что, раз уж мы нашли такого прекрасного юношу, как ты, то его следует принимать таким, каков он есть, не требуя от него ничего, кроме как решительных действий, сам знаешь каких, когда до них дойдет дело.

И юноша ответил:

— Не вижу препятствий!

Но на этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что приближается утро, и, преисполненная скромности, не проговорила больше ни слова.

А когда наступила

она сказала:

А раз уж мы нашли такого прекрасного юношу, как ты, то его следует принимать таким, каков он есть, не требуя от него ничего, кроме как решительных действий, сам знаешь каких, когда до них дойдет дело. И юноша ответил:

— Я не вижу препятствий!

И сразу же было достигнуто соглашение по всем вопросам, и было решено, что свадьба будет проведена как можно скорее, без церемоний и приглашения гостей, без музыкантов, танцоров и певцов, без кортежа и гуляний. И в назначенный день были вызваны кади и свидетели. И брачный договор был написан согласно предписаниям закона. И мать невесты в присутствии кади и свидетелей ввела молодого человека в свадебную комнату и оставила его наедине со его женой, сказав ему:

— Наслаждайтесь своей судьбой, дети мои!

И той ночью не было во всем городе Дамаске и во всей земле Шам более прекрасной пары, чем у эти двое обнявшихся молодых, которые подошли друг другу, как две половинки одного и того же миндаля.

А на следующий день после восхитительно проведенной ночи юноша встал и пошел совершить омовение в хаммаме. И после этого он, как обычно, пошел в свою лавку и оставался там до закрытия рынка. И тогда он встал и вернулся в свой новый дом, чтобы найти там жену свою.

И он вошел в отделение для гарема и пошел прямо в свадебную комнату, где накануне испытал так много прекрасных минут. И там он увидел, как под сеткой от москитов спала жена его, и ее волосы были рядом с совсем молодым юношей, у которого еще только стал пробиваться пух на щеках и который любовно ее обнимал.

И при виде этого мир потемнел перед глазами ее супруга, который выбежал из комнаты, чтобы найти мать жены своей и показать ей, что он увидел. И он встретил ее на пороге своей комнаты, а она, заметив его пожелтевшее от волнения лицо, спросила его:

— О Аллах! В чем дело, о сын мой? Скажи мне, ради пророка!

И он ответил:

— Да пребудет с ним молитва и мир! Но что это, тетя?! Что я вижу на своем ложе?! Да защитит меня Аллах от дьявольских козней! — И он яростно плюнул на землю, как будто сам дьявол стоял у ног его.

А мать сказала ему при этом:

— О сын мой, к чему весь этот гнев и столько криков? Не потому ли, что жена твоя с другим человеком? Но ради пророка, неужели ты думаешь, что мы можем питаться одним духом?! И неужели ты поверил, что я отдала тебе свою дочь в жены, не требуя от тебя никакого приданого, чтобы ты теперь осмеливался осуждать ее поведение и ее прихоти?! Это огромная наглость с твоей стороны, о сын мой! Потому что ты должен понять: две подобные нам женщины, просто не смогли бы выжить, если бы не могли вести себя по своему усмотрению. Теперь ты этот понимаешь?

А юноша, пораженный всем, что услышал, мог только бормотать:

— Да спасет меня Аллах Милосердный!

А мать его жены продолжала:

— И что?! Ты имеешь теперь наглость жаловаться! Сын мой! Если наш образ жизни тебе не по вкусу, все, что тебе нужно сделать, — это заставить нас увидеть твою спину во всю ширину ее!

При этих словах юноша, находясь на грани возмущения, закричал так, что его услышала и мать, и дочь:

— Я развожусь! Клянусь Аллахом и пророком, я развожусь!

И при этих словах молодая женщина, лежавшая под сеткой от москитов и услышавшая формулу развода, тут же встала и поспешила опустить свою вуаль на лицо, чтобы оно больше не было открыто перед человеком, который с этого момента снова стал для нее чужим. И в то же время она увлекла из-под москитной сетки человека, с которым она так ласково обнималась. И теперь этот человек, который издалека выглядел как безбородый юноша, продемонстрировав целую копну внезапно распущенных волос, которые достигали лодыжек, оказался совсем юной девочкой.

И в то время как несчастный молодой человек был удивлен до крайности, появились два свидетеля, которых мать прятала за занавеской, и они сказали ему:

— Мы слышали формулу развода и свидетельствуем, что ты развелся с женой твоей!

И мать сказала ему, смеясь:

— Ну, сын мой, все, что тебе теперь остается сделать, — уйти! А чтобы у тебя не осталось неприятного впечатления, знай, что юная девочка, которая спала с твоей женой, — это моя младшая дочь. А то, что ты поверил в иное, останется грехом на твоей совести. Но также знай, что твоя жена вначале вышла замуж за молодого человека, которого она любила и который любил ее. Но однажды они поссорились, и в пылу спора мой зять сказал моей дочери: «Ты разведена трижды!» А как ты, наверное, знаешь, это самая серьезная формула развода и самая торжественная. И тот, кто произнес ее, больше не может вступить в повторный брак со своей первой женой, если он однажды этого захочет, без того, чтобы его бывшая жена не вступила в новый брак со вторым мужем, который, в свою очередь, отвергнет ее. Так что нам нужен был глупец, сын мой. И я долго искала такого человека и не находила его. И наконец я встретила тебя. И, увидев тебя, поняла, что ты будешь безупречен в этой роли, поэтому я тебя и выбрала. И случилось то, что случилось. Уассалам!

И после этого она вытолкала его из дома и закрыла дверь, в то время как первый муж перед тем же кади и теми же свидетелями написал второй брачный договор на свою первую жену.

Такова, о счастливый царь, история лавочника. Но она далеко не так занимательна, как история начальника стражи.

ИСТОРИЯ НАЧАЛЬНИКА СТРАЖИ

Однажды в Каире жил курд, который приехал в Египет во время правления победоносного царя Саладина — да пребудет он в благодати Аллаха! И этот курд имел весьма внушительную внешность: у него были огромные усы и борода, которая поднималась к глазам его, и густые брови, которые спускались на глаза его, из его носа и ушей торчали пучки волос. И весь облик его был настолько грозным, что вскоре он стал начальником стражи. И соседские дети, просто увидев его издалека, убегали от него прочь со всех ног, и они бежали быстрее, чем если бы они увидели внезапно появившегося гуля. А матери, когда их дети становились невыносимы, угрожали призвать этого курдского начальника стражи. Одним словом, он был пугалом для всего города и его окрестностей.

И вот в один день между прочими днями он почувствовал, что одиночество тяжело давит на него, и он подумал: «Хорошо бы, возвращаясь вечером домой, найти там живую плоть, чтобы удовлетворить мой аппетит».

И поэтому он пошел найти сваху, и он сказал ей:

— Я хочу найти себе жену. Но у меня большой опыт общения с женщинами, и я знаю, какие несчастья они обычно приносят. Вот почему мне хочется, чтобы у меня с ней было как можно меньше осложнений, и я хочу, чтобы ты нашла мне юную девственницу, которая никогда не оставляла бы свою мать, которая будет готова жить со мной в доме, состоящем из одной-единственной комнаты. И еще я ставлю условие, чтобы она никогда не покидала этот дом и эту комнату. И тебе решать, сможешь ли ты или нет, найти мне такую девушку.

И сваха ответила:

— Я смогу. Нужны только деньги.

И начальник стражи дал ей в качестве аванса динар и пошел своим путем. И сваха встала и отправилась на поиски девушки.

И после нескольких дней поисков и хождений, вопросов и ответов она в итоге нашла юную девушку, которая согласилась жить с курдом, не выходя из его дома, состоящего только из одной комнаты. И сваха пошла, чтобы сообщить начальнику стражи об успехе предпринятых ею усилий, и она сказала ему:

— Я нашла для тебя одну девственницу, которая никогда не оставляла мать свою и которая сказала мне, когда я передала ей твои условия: «Буду ли я жить с доблестным капитаном или останусь здесь со своей матерью взаперти — это одно и то же».

И курд был очень доволен этим ответом и спросил сваху:

— А какова она?

И та ответила:

— Она пухленькая, мягенькая и белая!

И начальник стражи сказал:

— Это как раз то, что мне нравится!

И поскольку отец девушки дал свое согласие, и ее мать дала свое согласие, и сама дочь была согласна, и курд дал свое согласие, свадьба была отпразднована без промедления. И курд, владелец огромных усов, взял пухлую, мягкую, белую девочку в свой дом, состоящий из единственной комнаты, и закрылся там с нею. И один Аллах знает, что случилось той ночью.

А на следующий день курд, собираясь позаботиться о своих стражнических обязанностях, сказал себе, выходя из дома: «Мне повезло с этой юницей». А вечером, когда он вернулся со службы, ему было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что в его доме все в порядке. И каждый день он говорил себе: «Еще не родился тот, кто посмеет сунуть сюда свой нос». И его душевное спокойствие было безграничным, а его уверенность в безопасности такой жизни — полной. И он не подозревал, несмотря на весь свой опыт, что хотя женщина и рождается слабой, но если она чего-то захочет, то уже ничто не может ее остановить. И он должен был скоро убедиться в этом на собственной шкуре.

А на улице, напротив окон его дома, стояла мясная лавка, где продавалась баранина. И у владельца этой лавки был сын, пригожий молодец, который по своей природе был полон бодрости и веселья и который с утра до ночи распевал без остановки весьма красивым голосом. И молодая жена начальника стражи была очарована этим голосом сына мясника, и между ними случилось то, что случилось.

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

она сказала:

И молодая жена начальника стражи была очарована этим голосом сына мясника, и между ними случилось то, что случилось.

А начальник-курд вернулся в тот день раньше обычного и засунул ключ в замок, чтобы отпереть дверь. И жена его, которая в то время как раз была в разгаре любовных игр, услышав скрип ключа в двери, бросила это дело и вскочила как ошпаренная. И она поспешила спрятать своего любовника в углу комнаты, за веревкой, на которой висела ее собственная одежда и одежда ее мужа. Затем она взяла свою накидку, в которую обычно заворачивалась на улице, и начала спускаться по небольшой лестнице, чтобы встретить своего мужа, начальника стражи, который, поднявшись до половины лестницы, уже почувствовал, что в доме происходит что-то необычное, чего раньше не бывало. И он спросил жену свою:

— Что случилось? И почему ты в этой накидке?

Она же ответила:

— История этой накидки, о господин мой, — это история, достойная того, чтобы она была записана иглой во внутреннем уголке глаза для назидания потомкам. Но сначала пойди присядь на диван, чтобы я могла рассказать ее тебе. — И она потянула его к дивану, предложила сесть и продолжила так: — Знай же, что в городе Каире жил начальник стражи, ужасный и ревнивый человек, который следил за своей женой денно и нощно. И чтобы быть уверенным в ее верности, он запер ее в таком доме, как этот, с одной комнатой. Однако, несмотря на все эти меры предосторожности, молодая женщина наставила ему рога, втихомолку предаваясь утехам с сыном их соседа-мясника, и делала она это настолько часто, что однажды, вернувшись раньше, чем обычно, начальник стражи что-то заподозрил. И когда его жена услышала, как он входит в дом, она поспешила спрятать своего любовника и затащила мужа своего на диван, как я это сделала с тобой. А потом она набросила свою накидку, которую держала в руке, ему на голову и обвила руками его шею изо всех сил, вот так. — И, говоря так, молодая женщина набросила накидку на голову курда и сжала его шею, смеясь, и она продолжила рассказ свой: — И когда у этого собачьего сына голова и шея были замотаны накидкой, молодая женщина крикнула своему возлюбленному, который спрятался за одеждой ее мужа: «Эй, мой дорогой, скорее! Быстрей спасайся!» И сын мясника поспешил при этом из своего укрытия и бросился вниз по лестнице на улицу. Вот какова история накидки, которую я держала в руке, йа сиди.

И таким образом рассказав эту историю и увидав, что ее любовник уже в безопасности, молодая женщина отпустила накидку, которую она плотно обмотала вокруг шеи своего мужа-курда, и рассмеялась так сильно, что упала на спину.

Что же касается курда, начальника стражи, который освободился таким образом от удушения, он и не знал, должен ли он, выслушав эту историю, смеяться или злиться на проделку жены своей. Кроме того, он был курдом и оставался курдом. И именно поэтому он ничего толком не понял во всей этой истории. И огромные усы его по-прежнему бодро торчали в стороны, а борода не стала менее густой. И он умер счастливый и довольный своей жизнью, оставив после себя много детей.

И Шахерезада в ту же ночь рассказала следующую историю — о щедрости трех различных людей, а именно: мужа, любовника и вора.

КТО САМЫЙ ЩЕДРЫЙ

Рассказывают, что в Багдаде жили двоюродный брат с двоюродной сестрой, которые с детства любили друг друга до невозможности. И родители их считали этих двоих предназначенными друг для друга, и они всегда говорили: «Когда Хабиб вырастет, мы женим его на Хабибе». И мальчик с девочкой жили и росли вместе, и с ними росла и их взаимная привязанность. Но когда они достигли брачного возраста, судьбе было угодно, чтобы их свадьба не состоялась, поскольку для их родителей настали черные времена, они впали в бедность, и отец и мать Хабибы сочли необходимым для блага своих детей, чтобы мужем их дочери стал респектабельный шейх, сын одного из самых богатых торговцев в Багдаде, который попросил отдать ее ему в жены.

И когда ее брак с шейхом был таким образом решен, юная Хабиба захотела в последний раз увидеться со своим двоюродным братом Хабибом, и увидав его, она заплакала и сказала:

— О сын моего дяди[8], о мой возлюбленный, ты видишь, что происходит, мои родители отдают меня замуж за шейха, которого я никогда не видел и который никогда не видел меня! И в результате этого брака мы навсегда расстанемся и наша любовь умрет, о двоюродный брат мой! Быть может, наша смерть станет лучше такой жизни?!

И Хабиб ответил ей, рыдая:

— О возлюбленная двоюродная сестра моя, наша судьба горька, и наша жизнь отныне бессмысленна! Как мы сможем, находясь так далеко друг от друга, наслаждаться вкусом жизни и красотами земли?! Увы! Увы! О двоюродная сестра моя, как мы вынесем эту тяжесть судьбы нашей?!

И они долго плакали друг над другом и почти потеряли сознание от душевной боли. А затем за Хабибой пришли, говоря, что невесту уже ждут, дабы отвести ее в дом жениха. Так Хабиб с Хабибой были разлучены. И Хабиб, с опустошенной душою, побрел в хвосте свадебной процессии к дому шейха. И после обычных церемоний, пожеланий и призывов к благоденствию свадьба закончилась, и все ушли, оставив невесту наедине со женихом ее.

Когда наступил момент обладания, шейх вошел в брачную комнату и увидел, что его жена плачет, уткнувшись лицом в подушки, а ее грудь вздымается от рыданий. И он подумал: «Конечно, она плачет, как все молодые девушки, которые оставляют матерей своих. Но к счастью, это обычно не длится долго. С помощью масла можно открыть самые тугие замки, а с помощью ласки и нежности приручают даже львят».

И он подошел к ней, в то время как она плакала, и сказал ей:

— Йа ситти Хабиба, о свет души моей, почему ты портишь красоту своих глазок? И что за душевная боль заставляет тебя забыть о присутствии рядом твоего новоявленного мужа?

Однако молодая девушка, услышав голос мужа своего, зарыдала еще сильнее и еще глубже погрузила голову в подушки.

И удивленный шейх сказал ей:

— Йа ситти Хабиба, если ты плачешь из-за своей матери, из-за того, что ты ее покинула, скажи мне — и я пойду и немедленно приведу ее к тебе!

Но юная девушка в ответ лишь покачала головою, продолжая плакать и ничего не говоря.

Тогда муж ее сказал ей:

— Если ты так плачешь из-за отца твоего, или одной из сестер твоих, или кормилицы, или из-за какого-то домашнего животного, будь то петух, кошка или газель, скажи мне, ради Аллаха, — и я пойду за ними!

Но ответом ему было лишь отрицательное покачивание головою. Тогда шейх задумался и сказал:

— Возможно, ты плачешь из-за дома своих родителей, где ты провела свое детство и юность, о Хабиба? И если ты плачешь из-за этого, скажи мне — и я возьму тебя за руку и отведу туда!

И юная девушка, несколько смягченная добрыми словами мужа своего, немного приподняла голову; и ее красивые глаза были полны слез, и ее очаровательное лицо горело как пламя. И она ответила дрожащим от слез голосом:

— Я, сиди, плачу не из-за своей матери, или отца, или сестры, или кормилицы и не из-за домашнего любимца. И я прошу тебя извинить меня за то, что я раскрыла тебе причину моих слез и скорби.

И великодушный шейх, который впервые увидел лицо жены своей, был очень тронут ее красотою, и детским обаянием, которое исходило от нее, и сладостью ее речи.

И он сказал ей:

— Йа ситти Хабиба, о самая красивая среди молодых девушек, венец их, если не расстояние, отделяющее тебя от семьи твоей и дома твоего, причиняет тебе столько боли, то тут должна быть какая-то другая причина! И я прошу тебе рассказать мне о ней, чтобы я мог исправить это!

И она ответила:

— Пожалуйста, освободи меня от этого рассказа!

Он же сказал:

— Тогда наверняка причина в том, что ты испытываешь ко мне отвращение и неприязнь. Клянусь своей жизнью! Если бы ты через свою мать передала мне, что не хочешь становиться моей женой, я бы, конечно, не заставил бы тебя войти в дом мой против твоей воли!

И она сказала:

— Нет, ради Аллаха! О господин мой, причина моего горя не в отвращении или неприязни! Как у меня могли возникнуть такие чувства к кому-то, кого я никогда в жизни не видела? Но это связано с кем-то другим, и я не могу тебе это открыть!

Однако он продолжал расспрашивать ее так настойчиво и с такой добротой, что наконец юница, опустив глаза, призналась ему в любви к своему двоюродному брату, сказав:

— Причиной моих слез и моей скорби является милое мне существо, оставшееся в моем родном доме; это сын моего дяди, я с ним выросла, он любит меня, и я люблю его с самого детства. А любовь, о господин мой, — это растение, корни которого проникают глубоко в сердце, и, чтобы вырвать ее, тебе придется вырвать и само сердце.

При этом откровении жены своей шейх склонил голову, не говоря ни слова. И он размышлял в течение часа, а затем поднял голову и сказал молодой девушке:

— О госпожа моя, закон Аллаха и Его пророка — да пребудет над ним мир и молитва! — запрещает правоверному получить что-либо от правоверного с помощью насилия. И если даже кусок хлеба нельзя отобрать у верующего силой, то как можно забрать его сердце?! Итак, успокой душу свою и осуши глаза свои! Ничего не произойдет, кроме того, что написано в судьбе твоей. — И он добавил: — Поэтому встань, о жена моя, и прямо сейчас с моего согласия и по моей собственной воле пойди и найди того, кто имеет больше прав на тебя, чем я, и отдай себя ему совершенно свободно. И ты вернешься сюда до утра, прежде чем слуги проснутся и увидят, что ты возвращаешься домой, потому что с этого момента ты будешь мне как дочь от плоти моей и крови моей. А отец не тронет дочь свою. И когда я умру, ты будешь моей наследницей. — И еще добавил: — Встань же, дочь моя, и не задумываясь иди и утешь двоюродного брата своего, который должен теперь оплакивать тебя, как мы оплакиваем мертвых!

И он помог ей подняться и надеть на себя красивые свадебные одежды и драгоценности и проводил ее до двери. И она вышла на улицу в своих нарядах и драгоценных камнях, прекрасная, как Мадонна[9], статую которой несут на своих праздниках неверные[10].

В эту минуту Шахерезада заметила, что восходит утренняя заря, и с присущей ей скромностью умолкла.

А когда наступила

она сказала:

И она вышла на улицу в своих нарядах и драгоценных камнях, прекрасная, как Мадонна, статую которой несут на своих праздниках неверные. Однако едва она сделала двадцать шагов по улице, где в этот час ночи не было ни одной живой души, как внезапно из тени вынырнула какая-то черная фигура и бросилась к ней. И это был вор, который рыскал в поисках какой-нибудь ночной поживы и который видел, как блестят на юнице драгоценные камни. И он сказал себе: «Этого будет достаточно, чтобы обеспечить себя на всю жизнь». И он схватил, и остановил ее, и приготовился снять ее одежды и украшения, сказав ей устрашающим шепотом:

— Если ты откроешь рот, чтобы заплакать, я вгоню длину твою в ширину твою!

И он уже наложил свои руки на ее ожерелья, когда его взгляд встретился с ее красотой, и, смутившись, он подумал: «Ради Аллаха! Вот что мне нужно забрать, потому что это дороже всех сокровищ!» И он сказал ей:

— О моя повелительница, я не причиню тебе вреда! Не сопротивляйся мне, пойди со мной по собственному желанию, и наша ночь будет благословенной ночью!

И при этом он подумал: «Она альмея![11] Потому что только аль-мея может выйти на улицу в такой час, одетая с таким великолепием. Наверное, она возвращается со свадьбы какого-нибудь знатного князя».

Однако юная девушка вместо ответа начала плакать.

И вор сказал ей:

— Ради Аллаха! Почему ты плачешь? Я клянусь не причинять тебе зла и не обкрадывать тебя, если ты свободно мне отдашься! — И в то же время он взял ее за руку и хотел обнять.

И тогда сквозь слезы она сказала ему, ничего не скрывая, и кто она такая, и о щедрости шейха, ее мужа. И она добавила:

— А теперь я в твоих руках. Делай со мной что хочешь!

И когда вор, который был самым умелым грабителем во всей гильдии воров Багдада, услышал эту необычную историю молодой девушки и оценил все благородство поступка великодушного шейха, ее мужа, он на мгновение опустил голову и глубоко задумался. Затем он поднял голову и сказал юнице:

— А где живет сын твоего дяди, которого ты любишь?

Она же ответила:

— В таком-то квартале, на такой-то улице он занимает комнату, которая находится в садовом доме!

И вор сказал:

— О госпожа моя, нельзя, чтобы вор лишил двух влюбленных любви! Пусть Аллах дарует вам самые избранные из милостей Своих в эту ночь, которую ты проведешь со своим двоюродным братом! Что же касается меня, то я провожу тебя, чтобы помочь избежать опасных встреч с другими ворами вроде меня! — и добавил: — О моя повелительница, если воздух для всех, то твоя флейта не для меня!

И, сказав так, вор взял молодую девушку за руку и проводил ее со всем почтением, которое не оказал бы и царице, к дому ее возлюбленного. И там он простился с нею, поцеловав подол ее платья, и пошел своим путем.

И юная девушка открыла ворота сада, пересекла сад и пошла прямо в дом двоюродного брата своего. И она услышала, как он рыдает в одиночестве, думая о ней. И она постучала в дверь; и ее двоюродный брат со слезами в голосе спросил:

— Кто там?

И она ответила:

— Это я, Хабиба!

И он воскликнул:

— О! Это голос Хабибы! — а потом добавил: — Но Хабиба для меня мертва! Кто ты, говорящий со мною ее голосом?

Она же сказала:

— Это я, Хабиба, дочь твоего дяди!

И дверь открылась, и Хабиб упал, теряя сознание в объятия своей двоюродной сестры. И когда благодаря заботе Хабибы он пришел в себя, она заставил его лечь рядом с нею, опустив голову к ней на колени, и она рассказал ему, что случилось с шейхом, ее мужем, и со щедрым вором. И Хабиб, услышав эту историю, был настолько тронут, что сначала не мог произнести ни слова. Затем он внезапно встал и сказал двоюродной сестре своей:

— Пойдем, о возлюбленная двоюродная сестра моя!

И он взял ее за руку, не принимая никаких возражений, вышел с нею на улицу и повел ее, не говоря ни слова, в обитель шейха, ее мужа.

И когда шейх увидел, как его жена вернулась с молодым Хабибом, ее двоюродным братом, и понял причину, которая привела их обоих к нему домой, он провел их в свои внутренние комнаты, и поцеловал их, как отец целует детей своих, и сказал им дрогнувшим голосом:

— Как правоверный, я сказал жене своей: «Ты дочь моя от плоти моей и крови моей», и никакая сила не сможет освободить меня от этих слов! Итак, дети мои, вы мне ничего не должны, потому что я связан собственной клятвой!

И, сказав так, он записал свой дом и свои владения на их имя, а сам отправился жить в другой город.

И Шахерезада в эту ночь с разрешения царя Шахрияра рассказала ему еще одну историю по собственному выбору:

БРАДОБРЕЙ-КАСТРАТ

Говорят, что в Каире жил юноша, непревзойденный по красоте и прочим достоинствам. И у него была подруга, которая его очень любила и которую он любил, — юница, муж которой был юзбаши[12] — главой сотни стражей. Это был человек, полный отваги и храбрости, с такими сильными руками, что и одного их пальца было бы достаточно, чтобы раздавить этого юношу. И этот юзбаши обладал всеми замечательными качествами, способными удовлетворить обитательниц его гарема; у юноши же не было бороды, а жена главы стражей была одной из тех, кто предпочитал мясо ягнят; и ее можно было уподобить кобыле, которая любит, когда ее объезжают юные наездники.

И вот в один день среди прочих дней юзбаши пришел домой и сказал жене своей:

— О жена, я сегодня приглашен в одно место, в сады, подышать свежим воздухом с друзьями. Поэтому, если я зачем-то тебе понадоблюсь, ты будешь знать, где меня искать.

И жена его сказала ему:

— Мне лишь важно знать, что ты счастлив и доволен, ничего другого от тебя мне и не надобно. Иди и порадуйся в этих садах, о господин мой, для нашего общего блага и удовольствия.

И юзбаши отправился туда, еще раз поздравив себя с тем, что у него такая внимательная, деликатная и послушная супруга.

Но как только он показал свою спину, жена его воскликнула в душе своей: «Хвала Аллаху, Который сегодня удаляет от нас этого дикого кабана! И теперь я могу послать за усладой моего сердца».

И она позвала маленького евнуха, который был у нее на службе, и сказала ему:

— О мальчик, пойди скорее найди для меня моего юношу. И если ты не найдешь его у него дома, ищи его повсюду, пока не встретишь, а потом скажи ему: «Моя хозяйка посылает тебе привет и просит немедленно посетить ее».

И маленький евнух вышел от своей хозяйки, и, не найдя юношу дома, он начал заглядывать во все лавки и заведения, куда тот обычно ходил. И он в итоге нашел его в цирюльне, куда юноша вошел, чтобы побрить голову. И маленький евнух подошел к юноше как раз в тот момент, когда брадобрей обернул его шею чистым полотенцем и сказал ему:

— Пусть дарует Аллах приятное освежение для тебя!

И тогда маленький евнух приблизился к юноше и сказал ему на ухо:

^{И он подумал: «Она альмея! Потому что только альмея может выйти на улицу в такой час, одетая с таким великолепием».}

— Моя хозяйка посылает тебе свои самые любезные саламы, и она приказала мне сказать тебе, что сегодня берег чист и что юзбаши в садах. Поэтому, если ты хочешь обладать ею, ты просто должен прийти к ней без промедления и без задержки.

А юноша, услыхав такое, уже не захотел оставаться на месте и закричал брадобрею:

— Быстро вытри мне голову и дай уйти! Я вернусь сюда в другой раз!

И, сказав это, он вложил в руку брадобрея серебряную драхму, как будто тот уже потрудился над его головой. А брадобрей, увидав такую щедрость, сказал себе: «Он дает мне драхму, хотя я ничего ему еще не побрил! Что же он мне дал бы, если бы его голова была побрита! Клянусь Аллахом! Вот клиент, которого ни в коем случае нельзя упустить! Без сомнения, когда я побрею ему голову, он даст мне несколько таких драхм».

Тем временем юноша быстро встал и пошел к выходу. А брадобрей проводил его до самого порога, говоря ему:

— Благословение Аллаха над тобою, о господин мой! Я надеюсь, что, когда ты уладишь все свои нерешенные вопросы, ты вернешься сюда и выйдешь от меня еще красивее, чем вошел. Благослови тебя Аллах!

И юноша ответил:

— Я непременно вернусь!

И с этими словами он поспешно выскочил вон и исчез за поворотом улицы.

И он быстро оказался перед домом своей подруги, жены юзбаши. И он уже собирался постучать в дверь, когда, к своему крайнему удивлению, он увидел, что перед ним появился брадобрей, прибежавший с другого конца улицы. И, не зная, в чем может быть причина, по которой этот брадобрей прибежал к нему, юноша перестал стучать. А брадобрей сказал ему:

— О господин мой, Аллах над тобою! Я прошу тебя не забывать мою цирюльню, появление в которой тебя было для меня благословением, ибо мудрец сказал: «Когда тебя ублажают в одном месте, не ищи другого». А великий врач арабов Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн Сина — да пребудут над ним милости Всевышнего! — сказал:

«Ни одно молоко несравнимо для ребенка с молоком его матери». И нет ничего приятнее для головы, чем рука умелого брадобрея. Поэтому я надеюсь, что ты, о господин мой, узнаешь мою цирюльню среди всех других цирюлен в городе.

И юноша сказал:

— Эй, валлахи! Я обязательно узнаю ее, о брадобрей!

И он толкнул дверь, которая уже открывалась перед ним изнутри, и он поспешил закрыть ее за собою. А затем он подошел к своей любимой, чтобы заняться с ней привычным делом.

Что же касается брадобрея, то, вместо того чтобы вернуться в свою цирюльню, он остался стоять на улице, напротив закрывшейся двери, говоря себе: «Уж лучше я подожду здесь этого моего неожиданного клиента, чтобы привести его потом в свою цирюльню, и так он точно не перепутает ее с соседскими».

И он застыл там как вкопанный, не отрывая взгляда от закрывшейся двери.

Что же касается юзбаши, то, когда он прибыл на место встречи, его друг, который пригласил его, сказал ему:

— Йа сиди, прости меня за беспримерную глупость, в которой виноват только я. Но мать моя только что умерла, и я должен подготовиться к похоронам. Так что извини, что сегодня я не могу порадовать тебя, и прости меня за мою неучтивость. Однако Аллах щедр, и мы скоро снова здесь встретимся с тобою.

И он простился с юзбаши, снова не раз перед ним извинившись, и пошел своим путем. И юзбаши, опустив нос до земли, сказал себе: «Пусть Аллах проклянет старых болванов, которые испоганили мне такой день, уготованный для отдохновения! И пусть Аллах погрузит их в самую глубину пятого ада!»[13]

И, подумав так, он сплюнул от ярости…

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

она сказала:

Когда друг юзбаши простился с ним и пошел своей дорогою, юзбаши, опустив нос до земли, сказал себе: «Пусть Аллах проклянет старых болванов, которые испоганили мне такой день, уготованный для отдохновения! И пусть Аллах погрузит их в самую глубину пятого ада!»

И, подумав так, он сплюнул от ярости и пробормотал себе под нос:

— Я плюю на тебя и на землю, которая похоронит тебя, о причина моих бедствий!

И он пошел домой и, с выкаченными от гнева глазами, пришел на свою улицу. А там он увидел брадобрея, который стоял неподвижно, уставившись на окна его дома, словно собака, ожидающая, когда ей выкинут кость. И он подошел к нему и спросил:

— В чем дело, о человек? Что у тебя общего с этим домом?

А брадобрей поклонился до земли и ответил:

— О сиди юзбаши, я жду здесь лучшего посетителя своей цирюльни, потому что руки его полны щедрот.

И, очень удивленный, юзбаши спросил его:

— О чем это ты толкуешь, о приспешник джиннов? С каких это пор мой дом стал местом встречи клиентов такого брадобрея, как ты?! Иди отсюда, или ты узнаешь, какая у меня тяжелая рука!

А брадобрей ответил:

— Да пребудет имя Аллаха над тобою, о господин мой юзбаши, и над домом твоим, и над всеми обитателями благородного дома твоего, о сосуд честности и всех добродетелей! Но клянусь твоей драгоценной жизнью! Уверяю, что мой лучший клиент зашел именно сюда! И поскольку это было уже довольно давно, а моя работа и моя цирюльня не позволяют мне больше ждать, я прошу тебе сказать ему, когда ты его увидишь, чтобы он поторопился.

И муж юницы сказал ему:

— А каков он из себя, клиент твой, о сын сводницы и порождение сутенеров?

Брадобрей же ответил:

— Он красивый юноша, вот с такими большими глазами и прочими статями, и все остальное у него не хуже. Он гуляка, довольно изящный, с утонченными манерами. А как он щедр! Он сладок, как кусок халвы, йа сиди! Это улей, полный меда, валлахи!

Когда капитан услышал эту похвалу и описание того, кто вошел в его дом, он схватил брадобрея за шею, несколько раз потряс его и прокричал:

— О сын сводницы и порождение сутенеров!

А потрясенный брадобрей воскликнул:

— Да в чем же дело?

А юзбаши продолжил:

— Как ты смеешь говорить такие слова о моем доме?!

А брадобрей к ответил:

— О господин мой, вот увидишь, что мой клиент скажет тебе, когда ты его увидишь: «Брадобрей с дивными руками ждет меня у двери».

И пускающий пену от ярости юзбаши крикнул ему:

— Оставайся здесь, пока я не пойду и не проверю слова твои! — И он бросился в дом.

Однако за это время молодая женщина, которая слышала и видела из окна все, что происходило на улице, уже успела спрятать своего любовника в большой емкости для хранения воды. И когда юзбаши вошел в дом, там больше не было ни юноши, ни запаха юноши, ни чего-либо еще, хоть как-то о нем намекавшего. И капитан спросил жену свою:

— Ради Аллаха! О женщина, есть ли основания полагать, что какой-то мужчина вошел в наш дом?

И жена, как будто оскорбленная до крайности этим предположением, закричала ему:

— О позор на дом наш и на мою голову! Как, о господин мой, сюда мог зайти мужчина?! Да удалится от нас нечистый!

А юзбаши сказал:

— Этот брадобрей, который стоит на улице, сказал мне, что он ждет, когда из дома выйдет молодой человек, его клиент.

Она же ответила:

— А ты не задал ему за это хорошую трепку?

Он же сказал:

— Уже иду.

И он спустился вниз, схватил брадобрея за шею и начал сворачивать ее, крича:

— О сводник матери своей и жены своей! Как ты осмелился сказать такие слова о гареме правоверного?!

И он, несомненно, собирался превратить длину его в ширину его, однако брадобрей, хрипя, воскликнул:

— Клянусь истиной, которую нам открыл пророк, о юзбаши, я видел собственными глазами, как в этот дом вошел юноша! И я не видел, как он вышел!

И юзбаши прекратил сворачивать ему шею, и он был на грани недоумения, услышав, как этот человек утверждает такое перед лицом смерти. И он сказал ему:

— Ладно, я не стану убивать тебя, прежде чем не буду уверен, что ты солгал мне, о собака! Пойдем со мной!

И он потащил его в дом и начал проходить с ним через все комнаты, внизу, наверху, повсюду. И они всё осмотрели, и посетили все помещения, и обыскали все углы, и, ничего не найдя, они вернулись во двор. И юзбаши повернулся к брадобрею и сказал:

— Тут никого нет.

А он ответил:

— Это правда, но есть еще емкость для воды, которую мы не осматривали.

Ну и ну! А юноша слышал их слова и приближающиеся к нему шаги. И после этой последней фразы (о емкости для воды и ее осмотре) он проклял брадобрея и сказал в душе своей: «Ах ты, сукин сын! Сейчас меня обнаружат!»

И со своей стороны, жена юзбаши тоже услышала, как брадобрей говорил о необходимости осмотреть емкость для воды, и тогда она поспешно спустилась вниз и сказала, плача, мужу своему:

— До каких пор, о муж мой, ты собираешься таскать этого человека через свой дом и гарем в поисках тысячи примет блуда?! И как тебе не стыдно приводить таким образом в свой гарем этого подозрительного незнакомца?! Чего ты еще ждешь?! Тебе надо примерно наказать его в соответствии с его преступлением!

И юзбаши сказал:

— Ты права, о женщина, он должен быть наказан! Но это должна сделать ты, ведь это тебя он оклеветал! Накажи его в соответствии с серьезностью его обвинений!

Тогда молодая женщина поднялась наверх, чтобы взять нож с кухни, и она стала нагревать его на огне, пока он не стал белым от жара. И она подошла к брадобрею, которого юзбаши уже успел растянуть на земле. И раскаленным ножом прижгла его яйца и зебб, в то время как юзбаши крепко держал его прижатым к земле. И после этого они выкинули его на улицу, крича:

— Это научит тебя не возводить поклеп на гаремы порядочных людей!

И несчастный брадобрей оставался на улице до тех пор, пока какие-то жалостливые прохожие не подобрали его и не отнесли в его цирюльню.

И это все, что случилось с ним.

Что же касается юноши, спрятавшегося в емкости для воды, то, как только гвалт в доме прекратился, он поспешил выбраться из своего укрытия и поскорее унести ноги. А что с ним было дальше, только Аллах знает!

И Шахерезада успела в ту же ночь начать рассказывать царю Шахрияру историю Файруза и его жены.

ИСТОРИЯ ФАЙРУЗА И ЕГО ЖЕНЫ

Говорят, что однажды некий царь сидел на террасе своего дворца, то поднимая глаза вверх, к небу, и оживляя их чудесным видом облаков над своей головой, то опуская свой взор на прекрасные сады, раскинувшиеся у ног его. И его взгляд неожиданно упал на женщину, сидевшую на террасе дома напротив дворца, — подобной красоты он никогда прежде не видел. И он повернулся к окружающим его сановникам и спросил их:

— Кому принадлежит этот дом?

И ему ответили:

— Твоему слуге Файрузу. А это его жена.

И тогда он сошел вниз с террасы; и страсть сделала его пьяным без вина, и любовь наполнила его сердце. И он позвал своего слугу Файруза и сказал ему:

— Возьми это письмо, иди в такой-то город и вернись с ответом. И Файруз взял письмо и пошел к себе домой, и положил письмо себе под голову и так провел эту ночь. А когда наступило утро, он встал, попрощался со своей женой и пошел в город, о котором шла речь, не зная, что его повелитель строит против него козни.

Что же касается царя, то, как только муж красавицы ушел, он поспешно встал, переоделся, пошел к дому Файруза и постучал в дверь. И жена Файруза спросила:

— Кто там, у двери?

И он ответил:

— Я царь, повелитель твоего мужа!

И она открыла дверь.

И царь вошел, сел и сказал:

— Мы пришли к тебе с визитом.

А жена Файруза улыбнулась и ответила:

— Спаси и сохрани меня Аллах от этого визита! Потому что, по правде говоря, я не ожидаю от него ничего хорошего!

Но царь сказал:

— О желание моего сердца, я повелитель твоего мужа, и я думаю, что ты меня не узнала!

Она же ответила:

— Конечно, я узнала тебя, о господин мой и хозяин, и я знаю, что ты повелитель моего мужа, и я догадываюсь о твоих планах и чего ты хочешь. И чтобы доказать тебе, что я очень хорошо понимаю это, я советую тебе, о мой государь, быть достаточно благородным, чтобы применить к себе следующие строки поэта:

И, прочитав эти стихи, жена Файруза добавила:

— А ты, о царь, будешь ли пить из источника, к которому другие прежде тебя прикладывались губами своими?

И царь, услыхав эти слова, с удивлением посмотрел на нее. И он был так тронут, что отвернулся, не найдя подходящих слов для ответа; и он в спешке ушел, позабыв одну из своих сандалий у порога этого дома.

И это пока все, что случилось с царем.

Что же касается Файруза, то с ним было вот что. Когда он вышел из дома и пошел туда, куда его послал царь, то поискал письмо в кармане, но не нашел его. И он вспомнил, что оставил его под подушкой. И Файруз вернулся в дом свой как раз после того, как царь его покинул. И он увидел царскую сандалию на пороге. И он сразу понял причину, по которой царь отослал его в такой-то город. И он сказал себе: «Царь, мой повелитель, посылает меня туда, только чтобы дать волю невыразимой страсти». Однако он решил смолчать и, тихо войдя в свою комнату, взял письмо, которое оставил, а затем он вышел, причем так же тихо, как и вошел, и его жена даже не заметила, что он возвращался в дом. А затем Файруз поспешил покинуть родной город и отправиться в город такой-то выполнять поручение, которое ему доверил царь, его повелитель. И Аллах даровал ему безопасность в пути, и он доставил письмо по адресу и вернулся в свой город с полученным ответом. И, не заходя в свой дом, чтобы отдохнуть, он поспешил предстать перед царем, который, чтобы вознаградить его за усердие, подарил ему сто динаров. И ничего не было сказано о том, что мы уже знаем.

И Файруз, взяв сто динаров, пошел на базар ювелиров и золотых дел мастеров и купил на все эти деньги великолепные украшения, сделанные специально для женщин. И он отнес все купленное своей жене и сказал ей:

— Это по случаю моего возвращения! — А потом он добавил: — Возьми это и все, что есть здесь твоего, и возвращайся в дом отца твоего!

И она спросила его:

— Почему?

А он ответил:

— Воистину, царь, мой повелитель, осыпал меня своими милостями. И я хочу, чтобы все это знали и чтобы твой отец обрадовался, увидев все эти украшения на тебе, — вот почему я хочу, чтобы ты пошла туда, куда я тебе сказал.

И она ответила:

— Слушаю и повинуюсь! От всего сердца, с радостью и любовью!

И она украсила себя всем, что ее муж ей принес, и всем, что у нее уже было, и пошла в дом отца своего. И отец ее был очень счастлив, что она пришла и увидав на ней прекрасные украшения. И она оставалась в доме отца своего целый месяц, а ее муж Файруз даже и не думал о том, чтобы прийти за ней или узнать, как ей живется.

И вот после этого месяца разлуки брат молодой женщины пришел, чтобы найти Файруза, и он сказал ему:

— О Файруз, не хочешь ли ты раскрыть причину своего гнева на жену свою? Почему ты ее бросил и оставил нам? Давай пойдем и обсудим это перед царем, нашим повелителем!

И Файруз ответил:

— Этого хотите вы, а не я.

А брат молодой женщины сказал:

— Пойдем все равно, я тебя умоляю!

И он пошел с ним к царю. И они нашли царя в зале заседаний, и рядом с ним сидел кади. И брат молодой женщины, поцеловав землю между рук царя, сказал:

— О наш повелитель, я пришел разобрать одно дело.

И царь сказал ему:

— С делами, которые нужно разбирать, следует обращаться к господину кади. Именно к нему ты и должен обратиться.

И брат молодой женщины повернулся к кади и сказал ему:

— Да поможет Аллах нашему господину кади! И вот наш случай и наша жалоба: мы отдали в пользование этому человеку прекрасный сад, защищенный и укрытый от посторонних глаз высокими стенами; и он был в чудесном состоянии, и он был засажен цветами и фруктовыми деревьями. Но этот человек, после того как сорвал все цветы и съел все фрукты, разломал стены, предоставив сад четырем ветрам для полного разорения. И теперь он хочет расторгнуть наш договор и вернуть нам наш сад. И такова наша жалоба и наше дело, йа сиди кади.

И кади повернулся к Файрузу и сказал ему:

— А ты, что ты скажешь, о молодой человек?

И он ответил:

— Воистину, я возвращаю им сад в лучшем состоянии, чем он был прежде!

И кади сказал брату:

— Правда ли, что он сдает сад в лучшем состоянии, как он только что заявил?

И брат ответил:

— Нет. Но я хочу узнать причину, по которой он возвращает его нам.

И кади спросил Файруза:

— Что ты на это скажешь, о молодой человек?

И Файруз ответил:

— Я возвращаю этот сад поневоле. А причина этого возвращения, уж коль скоро вы хотите ее знать, такова. Однажды я вошел в этот сад, о котором идет речь, и увидел на земле следы, оставшиеся от лап льва. И я испугался, что, если я рискну туда снова войти, лев меня сожрет. И именно поэтому я вернул сад его владельцам. И сделал это только из уважения ко льву и из страха за свою жизнь.

Но на этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что приближается утро, и скромно приостановила свой рассказ.

А когда наступила

она сказала:

А поэтому я вернул сад его владельцам. И сделал это только из уважения ко льву и из страха за свою жизнь.

И когда царь, который возлежал на подушках и который слушал Файруза, не подавая вида, что он слушает, услышал эти его слова, он понял их значение и смысл, и он поднялся и сказал этому молодому человеку:

— О Файруз, успокой сердце свое, не волнуйся и поскорее возвращайся в свой сад! Ибо — клянусь правдой и святостью ислама! — твой сад защищен лучше, чем я мог ожидать, и его стены защищают от любых нападений и его деревья, и фрукты, и цветы, а они лучшие всех виденных мною!

И Файруз понял царя, и он вернулся к жене своей, и они зажили в любви и согласии.

Но ни кади, ни кто-либо из многочисленных помощников, которые присутствовали в зале заседаний, ничего не смогли понять в этом деле, которое осталось тайной между царем, Файрузом и его женой. Лишь Аллах всеведущ!

И в эту же ночь Шахерезада рассказала еще одну историю:

ИСТОРИЯ О ТРЕХ НЕЗНАКОМКАХ

Жил-был человек, сириец по происхождению, которого Аллах наделил, как и всех людей его расы, диким нравом и медлительным умом. Ибо хорошо известно, что, когда Аллах раздавал дары Свои людям, Он поместил в каждую землю различные положительные качества и недостатки, которые должны были достаться всем, кто на этой земле родился. Так, Он даровал остроумие и ловкость жителям Каира, любовную силу — жителям Верхнего Египта, любовь к поэзии — нашим арабским предкам, храбрость — всадникам Центральной Азии, обходительность — жителям Ирака, гостеприимство — кочевым племенам, и Он даровал многие другие качества разным прочим странам, однако сирийцам он подарил только страсть к завоеваниям и стремление к наживе, совсем позабыв о них, когда раздавал приятные качества. Поэтому, что бы ни делал этот сириец на земле, простирающейся от соленого моря до границы пустынь, он всегда оставался тупоголовым дикарем, а его разум соблазнялся лишь соображениями наживы.

И вот этот сириец, о котором идет речь, проснулся в один прекрасный день с желанием отправиться в Каир. И без сомнения, это его злосчастная судьба подкинула ему идею поселиться среди самых обаятельных и самых одухотворенных людей на земле. Но как и все прочие сирийцы, он был самодоволен, и он думал, что произведет там неизгладимое впечатление своими дорогими вещами. И действительно, он прихватил с собой в сундуках все свои драгоценные вещи: шелка и другие роскошные ткани, дорогое оружие и множество прочих подобных предметов, и он прибыл с ними в благословенный город Миср-аль-Кахир, то есть в Каир.

И он начал с того, что снял комнату для себя и своих товаров в хане, в самом центре базарной жизни. И он начал каждый день ходить к покупателям и торговцам, приглашая их прийти взглянуть на его товары. И он продолжал поступать таким образом некоторое время, пока в один день среди прочих дней, когда он вышел на прогулку, посматривая направо и налево, он не встретил трех молодых женщин, которые шли, покачивая бедрами, смеясь и болтая о том о сем. И каждая была красивей, и привлекательней, и очаровательней прочих. И когда он их увидел, усы его встопорщились и задвигались; и он подошел к ним, в то время как они смотрели на него, и сказал:

— Не желаете ли составить мне приятную компанию нынче вечером в моем хане? Мы могли бы все вместе приятно провести там время!

И они со смехом ответили ему:

— С удовольствием и охотно, и мы сделаем, что ты скажешь, чтобы доставить тебе удовольствие!

И он спросил:

— У меня или у вас, о госпожи мои?

И они ответили:

— Ради Аллаха! У тебя! Не думаешь же ты, случайно, что наши мужья позволят нам приводить незнакомых мужчин к себе домой? — и добавили: — Сегодня же вечером мы будем у тебя. Скажи лишь, где ты остановился.

И он ответил:

— Я живу в комнате в хане, на той улице.

И они сказали:

— В таком случае ты приготовишь для нас ужин, и ты будешь держать его горячим для нас, а мы приедем к тебе в гости после вечерней молитвы.

И он сказал:

— Замечательно, договорились.

И они оставили его, чтобы продолжить свой путь. А он, со своей стороны, пошел на продуктовый базар, купил рыбу, огурцы, устриц, вино и ароматы и отнес все в свою комнату; и он сам приготовил, помимо риса и овощей, пять видов мясных блюд и держал все наготове в лучшем виде.

И когда настало время ужина, три женщины пришли, как и обещали, и они были в накидках из синей ткани, что сделало их неузнаваемыми. Но, войдя, они сбросили со своих плеч эти накидки и сели, прекрасные, как луны. И сириец поднялся и сел напротив них, как кувшин перед чашами, и он расставил перед ними тарелки с едой. И они ели до насыщения. А потом настал черед вин. И чаша с вином ходила межу ними по кругу. И сириец по их настоятельному требованию не отказывался ни от одного круга и выпил так много, что его повело во все стороны. И тогда он, немного осмелев, начал глазеть на своих гостий; и он не мог не восхищаться их красотой, и он удивлялся их совершенству. И, глядя на них, он пребывал между замешательством и изумлением. И он колебался между сумасбродством и смятением. И он уже больше не мог отличить мужчину от женщины. И он дошел до состояния забвения, и вид у него был плачевный. И он смотрел — и не видел, и пил, не разбирая вкуса. И ноги у него заплетались, а голова шла кругом. И он косил глазами и клевал носом. И он сморкался и чихал. И он смеялся и одновременно плакал. А потом он повернулся к одной из трех красавиц и спросил ее:

— Ради Аллаха! Йа ситти, скажи, как тебя зовут?

И она ответила:

— Меня зовут Ты-видел-кого-нибудь-похожего-на-меня.

И его дух воспарил еще выше, и он воскликнул:

— Нет, валлахи! Я никогда не видел никого, похожего на тебя!

Затем он растянулся на земле, опираясь на свои локти, и спросил вторую гостью:

— А ты, о ситти, о кровь и жизнь моего сердца, как тебя зовут?

Она же ответила:

— Ты-не-видел-кого-то-напоминающего-меня.

И он воскликнул:

— Валлахи! Нет, ради Аллаха, о госпожа моя Ты-не-видел-кого-то-напоминающего-меня!

Затем он повернулся к третьей и спросил ее:

— А ты, йа ситти, пламя моего сердца, как тебя можно величать?

И она ответила:

— Посмотри-на-меня-и-узнаешь.

И, услышав этот третий ответ, сириец покатился по земле, восклицая:

— О, конечно, госпожа моя Посмотри-на-меня-и-узнаешь!

И они продолжали пускать чашу по кругу и опорожнять ее в его горло, пока он наконец не упал и всякое движение в нем замерло. И когда они увидели его в таком состоянии, они встали, сняли с него тюрбан и надел ему на голову дурацкий колпак. Затем огляделись и собрали все, что смогли найти ценного. И, нагруженные этой добычей и оставив его храпеть, как буйвол в своем стойле, они с легким сердцем покинули его.

И это все, что случилось с ними.

^{И когда они увидели его в таком состоянии, они встали, сняли с него тюрбан и надел ему на голову дурацкий колпак.}

Однако на следующий день, когда сириец очнулся от своего кутежа, он увидел себя одного в своей комнате и вскоре заметил, что комната заполнена лишь воздухом, в ней находящимся. И тогда он полностью пришел в себя и заорал:

— Нет величия и силы, кроме как в Аллахе Славном и Великом!

И он выбежал из хана в дурацком колпаке и начал расспрашивать всех прохожих, не встречали ли они трех красавиц. И он произносил имена, которые ему сказали молодые женщины:

— Ты-видел-кого-нибудь-похожего-на-меня, Ты-не-видел-ко-го-то-напоминающего-меня, Посмотри-на-меня-и-узнаешь.

И люди, видя его в таком виде и в таком состоянии, думали, что он сбежал из маристана[14], и отвечали:

— Нет, ради Аллаха! Мы никогда не видели никого, подобного тебе!

А другие говорили:

— Мы никогда не видели того, кто похож на тебя!

И другие отвечали:

— Мы смотрим на тебя, но, по правде говоря, мы не узнаем тебя!

И в конце концов после своих расспросов он уже не знал, к кому обратиться или кому пожаловаться, и наконец встретил милосердного прохожего, который сказал ему:

— Послушай меня, о сириец! Лучшее, что ты можешь сделать в сложившихся обстоятельствах, — это вернуться в Сирию без промедления или задержки, потому что в Каире люди знают, как выколотить дурь из башки, и они могут побить твои шары камнями.

И сириец, опустив нос до земли, собрался и вернулся в свою страну, Сирию, из которой ему никогда и не следовало уезжать. И поскольку такие приключения часто случались с выходцами из Сирии, те всегда открывают рот на жителей Египта.

И Шахерезада, закончив рассказывать эту историю, замолкла.

Тогда царь Шахрияр сказал ей:

— О Шахерезада, эти забавные истории понравились мне до крайности, и, выслушав их, я стал более знающим и просвещенным!

А Шахерезада, улыбнувшись, ответила:

— Лишь один Аллах — наш Учитель и Просветитель! — и добавила: — Но разве эти истории могут сравниться с историей волшебной книги?!

И царь Шахрияр спросил:

— Что это за волшебная книга, о Шахерезада, и какова ее история?

И она сказала:

— Если это будет угодно Аллаху, я позабавлю тебя этой историей следующей ночью.

И царь ответил:

— Конечно! Я хочу послушать эту историю, которую не знаю, следующей ночью!

И когда настала

маленькая Доньязада встала с ковра, на котором лежала, свернувшись калачиком, и сказала:

— О сестра моя, когда ты собираешься начать рассказывать нам историю волшебной книги?

И Шахерезада ответила:

— Без промедления, если этого пожелает наш повелитель и царь.

И она начала так: