Тюремное дело

Основание для приема.

Для обозначения лиц, взятых под стражу, до последнего времени применялись различные термины. Содержащихся в тюрьме именовали «арестованный», «арестант», «лишенный свободы», «заключенный». В настоящее время Положением о тюрьмах НКВД для содержания подследственных, объявленном в приказе НКВД СССР № 00859 от 28 июля 1939 года, внесена определенность в терминологию. Установлено, что содержащееся в тюрьме лицо должно именоваться «заключенный». Вместе с тем сохранен также термин «арестованный» для обозначения лиц, взятых под стражу, но еще не заключенных в тюрьму.

В соответствии со оказанным выше в тюрьму могут приниматься и арестованные, т. е. лица только что задержанные и доставленные в тюрьму, и заключенные, прибывшие в данную тюрьму из какой-либо другой тюрьмы или другого места лишения свободы.

Статья 5-ая уголовно процессуального кодекса гласит: «Никто не может быть лишен свободы и заключен под стражу иначе, как в случаях, указанных в законе и в порядке законом определенном». Следовательно, никто не может быть принят для содержания в тюрьму иначе, как в порядке, установленном законом и Положением о тюрьмах. Основанием для приема арестованного в тюрьму может служить только один из следующих документов:

а) копия постановления следственного органа об избрании меры пресечения, составленного в соответствии с УПК, санкционированного прокурором;

б) копия постановления прокурора об избрании меры пресечения;

в) копия приговора суда о лишении свободы;

г) копия определения суда о заключении под стражу.

Только при наличии одного из этих документов начальник тюрьмы имеет право принимать в тюрьму, а также и содержать в тюрьме.

Поступающие в тюрьму заключенные (при переводе из тюрьмы в тюрьму) точно также могут быть принимаемы только при наличии одного из перечисленных выше документов. Но в данном случае тюрьма имеет дело уже с документально оформленным заключенным, и документ, послуживший основанием для его приема, должен находиться в его личном тюремном деле, без которого ни один заключенный не может быть ни отправлен, ни принят тюрьмой или другим местом лишения свободы. Что касается тюрем для осужденных, то они могут принимать только осужденных заключенных. Следовательно, основанием для приема заключенного в эту тюрьму может служить только копия приговора суда о лишении свободы или выписка из постановления Особого Совещания при НКВД СССР, имеющая значение копии приговора суда. Кроме того, поскольку для отбытия наказания в тюрьму для осужденных заключенный может быть направлен только по наряду Главного тюремного управления НКВД СССР, в личном тюремном деле заключенного, направленного в тюрьму для осужденных, помимо копии приговора суда или выписки из постановления Особого Совещания при НКВД СССР, должен быть еще наряд. Копии всех упомянутых выше документов могут считаться действительными только в том случае, если они заверены надлежащими подписями и печатями.

Оформление приема.

При приеме арестованного необходимо прежде всего обеспечить его изоляцию от «воли» и от заключенных других камер. В дальнейшем этот вопрос — один из основных вопросов тюремного режима — разбирается во всех его деталях. Здесь же необходимо указать, что требование изоляции каждого поступившего в тюрьму арестованного (заключенного) должно неуклонно соблюдаться с момента вступления арестованного на территорию тюрьмы. Поэтому, во-первых, прибытие данного арестованного в тюрьму должно быть известно только тем работникам тюрьмы, которые непосредственно, по обязанности службы, оформляют прием и, во-вторых, само оформление производится в индивидуальном порядке. Этот порядок должен соблюдаться даже в том случае, если арестованные прибыли в тюрьму группой, не изолированные друг от друга. Для этой цели в тюрьме, в комнате приема арестованных, оборудуются кабины («боксы»), в которые и помещаются по-одному принимаемые арестованные.

Прием арестованного в тюрьму является весьма ответственным процессом и производится лично дежурным помощником начальника тюрьмы. Прием начинается с вручения конвоем документов, при которых арестованные доставлены в тюрьму. Приняв документы и проверив их правильность, дежурный помощник начальника тюрьмы проверяет, свободна ли камера приема, нет ли в ней ранее прибывших арестованных, есть ли достаточное количество свободных кабин для размещения вновь прибывших арестованных, нет ли в кабинах каких-либо надписей или неубранных предметов. Только после этого дежурный помощник начальника тюрьмы дает указание вводить арестованных. Вывод из автозака (если арестованные прибыли в нем) и ввод в комнату приема во всех случаях производится по-одному. Введенный арестованный сейчас же вместе с вещами (если он прибыл с ними) помещается в кабину, и кабина запирается. Таким же образом вводятся и размещаются по кабинам все остальные прибывшие арестованные. Обязанность старшего конвоя проверить, все ли арестованные выведены из автозака. Наблюдение за поведением арестованных через «глазки», имеющиеся в дверях кабин, ведет дежурный надзиратель комнаты приема.

Когда арестованные размещены по кабинам, дежурный помощник начальника тюрьмы дает указание ввести прибывшего арестованного в изолированную комнату, где устанавливается его фамилия, имя и отчество в соответствии с документом, послужившим основанием для ареста. После этого арестованного возвращают обратно в кабину. Таким же образом производится опрос остальных арестованных. (В том случае, если кабины изолированы одна от другой так, что обеспечивают звуконепроницаемость, опрос фамилий и сверка их с документами может производиться непосредственно в кабине). После этого дежурный помощник начальника тюрьмы расписывается в приеме от конвоя арестованных и документов.

После приема арестованных необходимо произвести личный обыск каждого. Каждый арестованный по-одному должен быть введен в хорошо освещенную комнату и подвергнут тщательному обыску. Обыскиваются и находящиеся при нем вещи. Все недопускаемые к хранению в камере вещи, а также ценности, деньги и документы отбираются. О производстве обыска составляется протокол; на все отобранное арестованному выдается квитанция.

После обыска производится заполнение учетных документов (карточек) и дактилоскопирование, затем заключенный подвергается санитарной обработке (мытье в бане или под душем, стрижка и т. д.) и медицинскому осмотру. Только после этого арестованный (заключенный) может быть помещен в камеру. Фотографирование заключенного должно быть произведено не позднее, чем через 24 часа после приема.

В случае, если принимается арестованный, имеющий военное или специальное звание или право ношения форменной одежды, и арестованный прибыл в тюрьму в присвоенной ему форме, последний переодевается в штатскую одежду. При отсутствии у заключенного собственной штатской одежды, с гимнастерки (френча) и шинели снимаются петлицы и знаки различия и заменяется форменная фуражка.

Порядок и условия размещения.

К размещению заключенных по камерам следует подходить с особым вниманием. Всякая изоляция может оказаться бесполезной, если заключенные однодельцы, т. е. лица проходящие по одному делу, окажутся помещенными в одной камере.

Но тюрьма не знает и не может знать, какие из прибывших заключенных являются однодельцами, или кто из содержащихся уже в тюрьме является однодельцем вновь прибывшего заключенного. Поэтому Положением о тюрьмах установлено, что органы, ведущие следствие, обязаны давать указания о лицах, проходящих по одному делу, чтобы разместить их отдельно друг от друга. Это указание должно поступить в тюрьму одновременно с арестованными. И только в том случае, если такое указание не будет дано следственным органом, начальник тюрьмы может размещать арестованных по своему усмотрению, применяясь к характеру дела и обстановки. Однако при отсутствии таких указаний никакая предусмотрительность начальника тюрьмы не может гарантировать от всякого рода случайностей и возможного помещения однодельцев в одну камеру.

Таким образом, при размещении заключенных по камерам прежде всего должна быть обеспечена изоляция друг от друга арестованных, проходящих по одному делу. Это первое и основное условие.

Администрация тюрьмы должна также, в целях наибольшей гарантии изоляции, избегать помещения однодельцев в смежных камерах, а если имеется возможность, то и не помещать их в камерах, расположенных в одном и том же коридоре.

В особых случаях, главным образом при размещении арестованных, обвиняемых в антисоветской деятельности, администрация тюрьмы должна предусмотреть еще следующее: допустим, что вновь прибывший заключенный «X» арестован 15 июня и будет помещен в камеру № 55, в которой содержатся 10 заключенных в течение одного месяца и более.

Следствие по делам этих заключенных заинтересовано в том. чтобы они не были осведомлены о событиях, представляющих для них интерес и могущих быть ими использованы в борьбе со следствием. Поместив в эту камеру заключенного «X», администрация тюрьмы тем самым дала бы возможность этим десяти заключенным стать в курсе событий, которые могут быть ими использованы в борьбе со следствием, например; судебный процесс, арест единомышленников, смена руководства ведомства, учреждения или предприятия, смерть или бегство соучастников преступления и т. д. и т. п. Поэтому при размещении вновь прибывших заключенных по общим камерам необходимо по возможности избегать помещения вновь прибывших арестованных в камеры, давно укомплектованные. В приводимом примере заключенный «X» не должен быть помещен в камеру № 55.

Еще большая гибкость и предусмотрительность должны быть проявлены при размещении арестованных по камерам, когда имеется необходимость изолировать друг от друга не только однодельцев, но и целые категории заключенных, например, японских шпионов друг от друга.

Наконец, при размещении заключенных должны быть соблюдены такие обязательные правила размещения:

а) мужчины отдельно от женщин;

б) подростки от 16 до 18 лет — мальчики отдельно от девочек; те и другие—.отдельно от взрослых заключенных;

в) несовершеннолетние правонарушители в возрасте от 12 до 16 лет—отдельно от подростков 16—18 лет и от взрослых заключенных; мальчики — отдельно от девочек;

г) обвиняемые в совершении преступлений контрреволюционного характера — отдельно от обвиняемых в иных преступлениях; те и другие — отдельно от рецидивистов;

д) бывшие работники НКВД, НКЮ, прокуратуры и суда, а также бывшие военнослужащие командного, начальствующего и политического состава РККА, Военно-морского флота и войск НКВД — отдельно от других заключенных.

Из сказанного следует, что размещение прибывающих в тюрьму заключенных является весьма сложным и ответственным делом. Не всегда вопрос о порядке размещения может решать дежурный помощник начальника тюрьмы. В этих случаях он докладывает начальнику тюрьмы и действует согласно его указаниям.

После того как установлено, в какую камеру должен быть помещен вновь принятый арестованный, последний конвоируется в камеру. Надзиратель-конвоир должен внимательно прочесть талон с указанием номера камеры, в которую подлежит помещению данный арестованный и затем конвоировать его в камеру с соблюдением всех правил конвоирования заключенных в тюрьме.

Порядок перевода и движения заключенных в тюрьме.

Каждый заключенный, даже в случаях кратковременного пребывания в тюрьме, выводится на прогулку, в баню, к врачу, на допрос к следователю. Может потребоваться и перевод его в другую камеру и т. д.

Администрация тюрьмы не может без согласования со следственным органом, за которым числится заключенный, переводить его из тюрьмы в тюрьму, хотя бы другая тюрьма и была расположена в одном и том же городе. Что касается движения заключенного внутри тюрьмы, вплоть до перевода из камеры в камеру, (кроме перевода из одиночной камеры в общую) то это может производиться без санкции и специального уведомления следственного органа. Однако при всяком передвижении заключенного в тюрьме должна строго соблюдаться та изоляция, при которой он содержится.

Перевод заключенного из одной общей камеры в другую производится только в случаях крайней необходимости и с соблюдением особой осторожности, так как даже при строгом соблюдении указаний следственного органа перевод может нарушить изоляцию. Возьмем такой пример. Заключенный Иванов проходит по одному делу с заключенными Петровым, Сидоровым, Александровым, содержащимися в камерах 10-й, 15-й и 44-й; имеется указание следственного органа изолировать Иванова от однодельцев, т. е. Петрова, Сидорова и Александрова, что и выполняется. Иванов помещается в камеру № 33. В той же камере № 33 содержится заключенный Козлов, проходящий по делу, совершенно не связанному с делом Иванова. Иванов делится с сокамерником Козловым подробностями следствия по своему делу. Некоторое время спустя Козлов переводится в камеру № 10, в которой содержится Петров, или Козлов переводится в камеру № 90 и в ту же камеру переводится Петров. Петров рассказывает в камере подробности следствия по своему делу. Заключенный Козлов догадывается, что Иванов и Петров однодельцы и сообщает последнему о всем слышанном от Иванова. В результате Петров не только узнает, что Иванов арестован (что может повредить успешному ходу следствия), но и сущность предъявляемых Иванову обвинений и его показаний.

Из приведенного примера видно, как может быть нарушена изоляция даже при формально правильно проведенном перемещении заключенного из одной камеры в другую. Это наиболее типичный случай. Нарушение изоляции будет иметь место в особенности, если перемещаемый заключенный побывал в нескольких камерах.

Опасность нарушения изоляции заключенных как при размещении их по прибытии в тюрьму, так и при перемещении из камеры в камеру значительно уменьшается, если с момента прибытия в тюрьму и до момента выбытия из нее арестованный содержится в одиночном заключении или, если заключенные, содержащиеся в общей камере, не переводятся в другие камеры в течение всего времени своего нахождения в данной тюрьме. Но это, так сказать, идеальная система. В силу ограниченной емкости тюрем, одиночное заключение полностью применимо только в отношении особо опасных преступников. Совершенно же не допускать перевода заключенных из одной камеры в другую практически невозможно. Поэтому задача руководства тюрьмы и следственного органа, распоряжающегося направлением арестованных той или иной категории в камеры, состоит в том, чтобы максимально приблизить условия изоляции большинства заключенных к идеальным и свести к минимуму перемещения заключенных из тюрьмы в тюрьму, из корпуса в корпус, из камеры в камеру.

Как оказано выше, заключенный не может безвыходно находиться в камере: его выводят в уборную, на прогулку, на допрос к следователю, к врачу, в баню, на свидание с защитником, на свидание с родственниками (с разрешения следственного органа). Отсюда вопрос конвоирования заключенных в тюрьме имеет большое значение. Во всех случаях вывода заключенного из камеры должна быть предупреждена:

а) возможность встречи с заключенными какой-либо другой камеры;

б) возможность увидеть кого-либо из своих однодельцев, содержащихся в тюрьме;

в) возможность установления связи с волей;

г) возможность получения политической информации (увидеть и прочитать газету, услышать радиопередачу и т. п.);

д) возможность пронесения в камеру запрещенных для хранения в камере предметов (особенно режущих или колющих), могущих служить орудием нападения или самоубийства.

Для обеспечения этого, конвоирование заключенных производится по определенной системе: во-первых, не допускается одновременный вывод заключенных разных камер, во-вторых, движение совершается в строго установленном порядке и по определенным маршрутам. По маршруту движения устанавливаются кабины для изоляции одиночно конвоируемых заключенных. Во избежание встречи, устраиваются «глазки» во всех дверях, соединяющих коридоры и лестничные площадки.

Надзиратель-конвоир, сопровождая заключенных (одиночным порядком или группой), находится позади заключенных по направлению движения и идет на два шага позади заключенного, замыкающего группу. Делается это с той целью, чтобы надзиратель-конвоир, в известной мере, был в более выгодном положении на случай внезапного нападения на него заключенных. При повороте в другой коридор надзиратель останавливает заключенных за два шага до угла поворота, а сам продолжает движение вперед, пока не поравняется с заключенными, стоящими впереди, поворачивается кругом и, оставаясь лицом к заключенным, быстро отступает до середины (Поперечного коридора. Убедившись, что проход свободен, он пропускает конвоируемую группу заключенных мимо себя и следует за нею. При прохождении неохраняемой двери надзиратель останавливает заключенных за пять шагов до двери, сам идет вперед, смотрит в «глазок» двери и установив, что проход не занят, открывает дверь, пропускает мимо себя заключенных и продолжает движение позади них.

Таким же образом производится ввод заключенных на прогулочный двор.

По всему маршруту движения надзиратель-конвоир наблюдает, чтобы заключенные шли соблюдая тишину, не переходили из ряда в ряд, не курили, ничего не бросали на пол или на землю,I не останавливались для оправки обуви, не открывали «глазков» и форточек камерных дверей, не писали бы на стенах коридоров и лестниц. Во время движения по маршруту заключенные должны держать руки назад. Особо опасные государственные преступники при одиночном конвоировании сопровождаются двумя надзирателями. В этом случае надзиратели идут рядом и держат заключенного за руки выше локтя.

В отношении же отдельных категорий заключенных, как, например, осужденных к высшей мере наказания или душевнобольных, установлено, что они конвоируются только одиночным порядком в сопровождении не менее 2—3 надзирателей-конвоиров. С другой стороны, заключенные, используемые в тюрьме на хозяйственных работах (в общих тюрьмах) внутри ограды тюрьмы и поставленные для работы на определенном участке, могут быть оставляемы вовсе без конвоя и даже самостоятельно совершать движение от кухни до тюремных корпусов при разноске пищи. Однако дозорный надзиратель не должен выпускать заключенного из толя зрения (более чем на 10 минут. Заключенных из хозобслуги запрещается выводить на работы за ограду тюрьмы без конвоя или под слабым конвоем, что до последнего времени практиковалось в общих тюрьмах.

Вывод заключенных из камеры во всех случаях (кроме вывода на допрос к следователю) производится в строго определенное время, каждый раз с разрешения дежурного помощника начальника тюрьмы. Не допускается вывод из камеры после вечерней поверки (кроме вывода на допрос к следователю).

Прием арестованных и заключенных в тюрьму производится круглые сутки.

Значение тюремного режима.

Тюрьмы (за исключением тюрем, предназначенных для содержания осужденных) являются местом изоляции от общества разоблачаемых, но еще полностью не разоблаченных перед судом изменников родины, вредителей, расхитителей социалистической собственности и других врагов народа, а также грабителей, воров, хулиганов и иных преступников.

Заключение под стражу в тюрьму, как указывает соответствующая статья уголовно-процессуального кодекса, является мерой предупреждения уклонения подозреваемого от следствия и суда. Это означает, что тюрьма должна обеспечивать такое содержание, чтобы была исключена всякая возможность побега заключенного и тем самым предупреждено уклонение подозреваемого от следствия И суда. Это первая и главная задача тюрьмы.

Но побег не является единственным способом уклонения от следствия и суда. Известно, что матерые враги народа, шпионы и диверсанты, поставленные перед фактом своего полного разоблачения, прибегают к такому средству как самоубийство. Наконец, опасаясь от разоблачения, арестованный и заключенный в тюрьму преступник ведет борьбу со следствием, стремится укрыть сообщников, направить следствие по ложному пути и, если он не изолирован от своих однодельцев и соучастников преступления, если он не изолирован от внешнего мира и заключенных других камер, он может косвенно или частично уклониться от следствия и суда, а иногда и прямо завести следствие в тупик. Значит, для того, чтобы тюрьма могла выполнить поставленные перед ней задачи, нужны не только меры, предупреждающие побег заключенных, но и соответствующий правильно организованный тюремный режим.

В тюрьмах ГУГВ НКВД для содержания осужденных значение тюремного режима несколько иное. Тут, например, отпадает вопрос о возможном уклонении заключенного от следствия и суда, поскольку » этих тюрьмах содержатся осужденные. Вместе с тем вопрос изоляции заключенных имеет здесь нисколько не меньшее значение, чем в тюрьмах для подследственных. Известны факты, когда оголтелые враги Советской власти — троцкисты, бухаринцы, зиновьевцы, меньшевики, эсеры и другие враги народа террористы, шпионы и диверсанты, будучи осуждены и заключены в тюрьму, продолжали вести свою преступную работу в самой тюрьме и устанавливали связи с преступными элементами, еще неразоблаченными врагами народа, находившимися на воле, В особенно резком противоречии с интересами охраны государственной безопасности был я свое время режим в «тюрьмах особого назначения» или, как их некоторое время называли, политизоляторах. Организуя эти «политизоляторы», враги народа, прибравшиеся к руководству Наркомата внутренних дел, по существу были озабочены созданием максимально благоприятных условий для отдыха наиболее озлобленных и активных врагов Советской власти. Эти, с позволенья сказать, «тюрьмы» не только не изолировали врагов народа от внешнего мира и друг от друга, но, наоборот, способствовали их сплочению и даже обеспечивали возможность конспиративного руководства единомышленниками на свободе, в лагерях и ссылке.

Задачей тюрьмы является пресечение всякой возможности ведения антисоветской работы заключенными во время нахождения их в тюрьме. Выполнение этой задачи возможно только при правильно организованном тюремном режиме. В этом его значение в тюрьмах для осужденных.

Попутно нужно отметить, что преступная деятельность в тюрьме, при отсутствии надлежащего режима, может иметь место не только со стороны заключенных, обвиняющихся в преступлениях контрреволюционного характера, но также и со стороны других категорий заключенных. Проявляется она в так называемом камерном бандитизме, убийстве и ограблении сокамерников и т. п.

Поэтому как в тех, так и в других тюрьмах правильно поставленный и неуклонно проводимый в жизнь тюремный режим способствует бдительности надзора, исключает возможность побега заключенных из тюрьмы и содействует быстрому и успешному ведению следствия.

Вопросы изоляции.

Изоляция является основным и главным элементом тюремного режима. Основное отличие тюрьмы от всякого другого места лишения свободы состоит в том, что в тюрьме заключенный строго изолируется от внешнего мира и от заключенных других камер.

Выше уже было отмечено, какое значение имеет изоляция в системе тюремного режима, для чего она нужна в почему следственный орган в целом и каждый отдельный следователь прямо заинтересованы в строгом ее проведении. Однако, приведенные примеры далеко не исчерпывают значения изоляции и масштабов, ее применения в тюрьме.

Под изоляцией заключенного следует понимать всю сумму мероприятий, исключающих возможность.

1) передачи заключенными за пределы тюремной ограды (на «волю») каких-либо условных сведений о себе в письменной форме или пересылкой каких-либо условных предметов, например: определенного количества волос из головы, кусочка ткани от одежды или белья, ниток из носков или трикотажного белья, спичек и т. п.;

2) передачи аналогичных сведений в пределах тюрем ной ограды, но за пределы данного тюремного корпуса коридора или этажа в другие камеры или в другое место лишения свободы;

3) получения нужной для борьбы со следственными органами информации от сообщников с воли, из другого тюремного корпуса той же тюрьмы, из другого коридора того же корпуса, из другой камеры или из другого места лишения свободы;

4) связи заключенных разных камер между собой путем акустической (звуковой) передачи, путем всевозможного использования тюремного помещения общего пользования (уборная, прогулочный двор, баня, парикмахерская, амбулатория, карцер, коридор, лестница, тюремная машина), а также путем встречи заключенных разных камер или использования предметов общего пользования (половая щетка, веник, тряпка);

5) получения газетной, журнальной и радио информации;

6) использования для междукамерной связи книг тюремной библиотеки, шашек, шахмат и домино;

7) использования передач для получения информации и запрещенных предметов с воли;

8) проноса в камеру и изготовления в камере режущих, колющих и других орудий и средств самоубийства и нападения;

9) овладения орудиями и средствами самоубийства И нападения во время нахождения вне камеры: на прогулочном дворе, в амбулатории, в кабинете следователя.

Для предупреждения всех этих нарушений изоляции правилами тюремного режима установленными Положением о тюрьмах, предусматривается различного рода ограничения и запрещения. Так, например: заключенным запрещена переписка, чтение газет и журналов, получение продуктовых и вещевых передач (без особого разрешения следователя) и т. д. Но изоляция не может быть обеспечена механически, только самим фактом нахождения заключенного в камере и установлением правил внутреннего распорядка.

Каменные стены, прочно и надежно запирающаяся дверь и прочная железная решетка с наружной стороны окна гарантируют ют возможности побега преступника, предотвращают непосредственное общение с заключенными смежной камеры. Но они не могут обеспечить изоляции в случае применения такого, довольно употребительного способа междукамерной связи, каким является перестукивание.

Правильно установленный оконный изолирующий щит или окно с матовыми стеклами исключают возможность зрительной связи заключенных с «волей», затрудняют ориентировку заключенных в прилегающей к тюремному корпусу местности. Но наличие щита или матовых стекол не исключает возможности использования окна для связи с волей и,в особенности между камерами разных этажей. Если в распоряжении заключенного окажется в камере средство для изготовления письменного сообщения и нитка, связь с камерой нижнего этажа может быть установлена заключенным через форточку или фрамугу окна. Когда письменное сообщение предназначено для внешнего мира или для заключенных, находящихся на прогулочном дворе, заключенный заменяет нитку рогаткой, для изготовления которой достаточно иметь несколько сантиметров резины из подвязки, еще лучше самую подвязку (в женских камерах), резиновую подметку и самое примитивное режущее орудие.

Эти примеры показывают, насколько вопрос изоляции непосредственно связан с собственно «внутренним распорядком», т. е. вопросом о том, что можно и чего нельзя иметь заключенному, что можно и чего нельзя допускать в камере. Они также указывают на Важность и необходимость неослабного наблюдения за заключенными со стороны тюремного надзора даже тогда, когда заключенные находятся в камере.

Строгую изоляцию заключенного необходимо соблюдать и при выводе его на допрос и во время нахождения его в кабинете следователя. В данном случае изоляция преследует цель:

а) предупреждения попытки побега заключенного;

б) предупреждения попытки нападения заключенного на следователя, свидетеля или соучастника, изобличающего заключенного на очной ставке;

в) предупреждения возможности увидеть или услышать других заключенных или другим заключенным услышать или увидеть допрашиваемого;

г) предупреждения возможности получения допрашиваемым газетной, или радио или иной политической информации (например, речь оратора на собрании, происходящем в смежной или в одной из ближайших комнат при открытых форточках и дверях);

д) предупреждения покушения допрашиваемого на самоубийство.

П целях соблюдения этих требований, помещение следственного органа должно быть соответственно приспособлено; лестницы должны иметь прочные сетки, перекрывающие пролеты; окна, мимо которых производится конвоирование заключенных, должны быть закрытыми и иметь металлические перекладины; стекла окон, выходящих на двор, где расположены прогулочные, дворы внутренней тюрьмы, должны быть матовыми..

Комната ведущего следствие должна быть достаточно изолированной, чтобы допрашиваемые не могли слышать друг друга или задаваемые другому допрашиваемому вопросы. Стол следователя должен в отношении окон стоять так, чтобы допрашивающий находился между окнами и заключенным. На столе не должно быть массивных письменных приборов, тяжелых чернильниц, пепельниц и т. п. тяжелых предметов, режущих и колющих предметов (ножей, ножниц, лезвий, бритв, шильев, иголок, булавок и скрепок для бумаг), газет и других открыто лежащих материалов, ознакомление с которыми может помешать нормальному ходу следствия по данному делу или по делам других заключенных. В комнате должна иметься не-бьющаяся посуда для воды. Графин с водой должен находиться вне досягаемости заключенного.

Перед тем, как вызвать заключенного на допрос, следователь должен осмотреть свою комнату, чтобы все указанные выше требования были соблюдены.

Всюду, где внутреннее расположение здания позволяет, должны быть установлены разные маршруты для конвоирования заключенных из тюрьмы и обратно в тюрьму.

Надзиратель-конвоир или оперативный работник отдела прежде чем вводить заключенного в комнату следователя должен проверить номер комнаты, постучать в дверь и, получив разрешение, приоткрыть ее с таким расчетом, чтобы конвоируемый заключенный не мог в нее заглянуть. Только получив разрешение на ввод заключенного, конвоирующий предлагает сначала войти заключенному, и затем входит сам.

Допрашивающий ни по какому поводу не должен ни на минуту оставлять заключенного в комнате без наблюдения. В случае, когда допрашивающему необходимо на короткое время выйти из комнаты, наблюдение за заключенным должен взять на себя другой работник (если затруднителен вызов надзирателя).

Допрашивающий должен обращать особое внимание на то, чтобы допрашиваемый заключенный не подклеил к креслу, стулу или столу следователя хлебный или мыльный шарик с перепиской, предназначенной для другого заключенного, которого будет допрашивать следователь. Поэтому после каждого допроса следователь должен тщательно осмотреть мебель.

Если акустические особенности помещения не позволяют вести нормальный допрос двух заключенных (в особенности однодельцев) в смежных комнатах, допрос должен производиться в более отдаленных одна от другой комнатах.

Вывод допрашиваемого заключенного в уборную (внутри здания НКВД) может производиться только под конвоем. Конвоирующий обязан оставить дверь в кабину уборной (поскольку она не имеет «глазка» и обычно запирается изнутри) открытой и не выпускать заключенного из поля зрения, наблюдая, в частности, за тем, чтобы заключенный не читал отрывки газет и не спрятал в одежде клочок газеты или другой бумаги.

Давая заключенному перо для подписи показаний, следователь должен быть поблизости от него и пристально следить за его движениями. В практике зарегистрирован случай, когда изобличенный шпион, в целях замедления дальнейшего хода следствия и предоставления своим сообщникам возможности скрыться от следствия, нанес себе удар пером в сонную артерию.

В момент допроса следователь должен держать оружие запертым в ящике стола или в шкафу. Имея же его в кобуре на ремне, следователь должен быть особенно бдительным. Известны случаи, когда заключенные, вызванные на допрос, воспользовавшись беспечностью следователя, нападали на него, завладевали револьвером и кончали жизнь самоубийством.

Ухищрения заключенных.

Ухищрения заключенных врагов народа, шпионов и всех других преступников, направленные к организации связи между камерами и волей, очень разнообразны. Преступники не ограничиваются одним перестукиванием. Известны и более тонкие приемы, применяемые заключенными.

Выше указывалось на то, что заключенные спускают и поднимают на нитке переписку между камерами разных этажей. Это, конечно, очень простой способ, рассчитанный на недостаточную бдительность надзора.

Записку, как ее не маскируй, все-таки легче заметить, чем нитку без записки. Кроме этого, перехваченную записку прочтет тюремная администрация, а если она даже и шифрованная, ее можно расшифровать. А нитку заметить трудно, в особенности, если ее цвет совпадает с цветом тюремных стен. Ниток же в камере бывает всегда сколько угодно в виде трикотажных носков (а иногда и белья) любого цвета. Заключенные используют нитку как телеграфную ленту. Они «пишут» на ней точки и тире или узлами, причем двойной или тройной узел означает тире, а одинарный —точку, или чернилами, чернильным карандашом, кровью небольшого пореза и другими красящими веществами. Иногда, помимо азбуки Морзе, заключенные «пишут» на нитке тюремной азбукой для перестукивания, причем, количество узлов или окрашенных точек будет соответствовать цифрам тюремной азбуки.

Для передачи сообщения из нижнего этажа в верхний этим способом, заключенные привязывают к нитке, опущенной из форточки верхнего этажа, конец заготовленной заранее («написанной») нитки неограниченной длины (смотанной в клубок). Заключенный верхней камеры наматывает нитку на клубок и получает таким образом «почту».

Бели в распоряжении заключенного окажется резина, он сможет изготовить из нее рогатку для установления связи с соседними камерами.

Четырех-пяти метровое расстояние между окнами очень легко простреливается затвердевшим хлебным шариком, прикрепленным к концу нитки, другой конец которой привязан к пальцу «стрелка» Снаружи обнаружить нитку почти невозможно, если к ней не привязана записка. Только бдительность постовых надзирателей у камер может пресечь этот способ междукамерной связи.

В качестве способов установления «нитяного» сообщения между несмежными камерами следует отметить возможность привязывания конца длинной нитки к ноге голубя или другой птицы. Так как длинная нитка несомненно будет мешать птице в полете, а предельный радиус ее полета определяет длина нитки, птица вынуждена будет сесть на один из оконных щитов той же стены.

Уборная в тюрьме является давно известным средством междукамерной связи. Здесь значительно более широкий простор ухищрениям заключенных, чем в камере. Далеко не каждый надзиратель, обыскивая уборную после оправки очередной камеры, догадается отвернуть на 2—3 оборота все краны умывальника и дернуть все рукоятки бачков канализации. А между тем совершенно недостаточно проверить отверстие крана торцом камерного ключа или деревянной палочкой. Только сильный напор воды может выбить глубоко задвинутый хлебный шарик с перепиской. Недостаточно только заглянуть в бачок, даже с электрической лампой, и тщательно осмотреть унитаз. Переписка может быть заложена через бачок прямо в трубу, соединяющую бачок с унитазом, или в конец трубы, соединяющий ее с унитазом, и когда напор воды выкинет ее в унитаз, заключенный получит ее.

Иногда надзиратель «тщательно» осматривает раковину умывальника и ничего не находит. Между тем, заключенные прибегают и к таким ухищрениям: толстую (оплетенную) нитку сантиметров 10 длиною с петлей на конце просовывают в одну из мелких дыр спускного отверстия на дне раковины и зацепляют зазубринку конца опущенной туда деревянной палочки (прут из веника), вокруг которой обмотана бумажка с запиской. Поэтому для тщательной и быстрой проверки таких отверстий надзирателю надо иметь длинный проволочный крючок.

Описанные выше способы связи с неменьшим успехом могут применяться и, через баню.

Стул в парикмахерской, на котором, производится стрижка заключенных, нередко выпадает из числа объектов, требующих особенно тщательного осмотра. Между тем ничего нет легче, как сидя на этом стуле, подклеить под сиденье хлебный шарик с перепиской.

Заключенные прибегают иногда к следующему способу для установления факта ареста ближайших родственников (жены, мужа, брата, сестры и т. д.): подают заявления с просьбой перевести часть собственных денег на счет заключенного родственника. Заявление редактируется в такой форме, как будто заявителю хорошо известен факт ареста родственника. Вместо того, чтобы оставить такое заявление просто без ответа и направить его следователю для сведения, начальник тюрьмы объявляет заключенному, что по тюремным правилам перечисление денег со счета одного заключенного на счет другого заключенного воспрещается; в другом случае он объявляет, что в числе заключенных тюрьмы такой-то не значится.

Объектом такой уловки со стороны заключенного может явиться не только руководство тюрьмы, но и следователь (во время допроса).

Для того, чтобы сообщить бывшим сокамерникам о том, какой вынесен приговор, осужденные, переведенные в пересыльную камеру, иногда обращаются к тюремному надзору с заявлением о, якобы, забытых ими в камере, где они до этого содержались, собственных вещах. Тюремный работник поступит неправильно, если он станет наводить через (соответствующего старшего по корпусу справку о забытых вещах, так как среди заключенных камеры, может существовать договоренность, что «забытое» мыло означает пять лет тюрьмы, «забытый» сахар — восемь лет тюрьмы, «махорка» — три года лагеря и т. д.

Для установления связи с волей, заключенные часто прибегают к помощи заключенных и осужденных, содержащихся в подсудных и пересыльных камерах. Пребывание в суде и, в особенности, этапирование в исправтрудлагеря значительно облегчает возможность пересылки письменных сообщений заинтересованным лицам по поручению подследственных заключенных. В результате адресат получает сообщение из тюрьмы в виде обыкновенного письма по почте. В практике был случай, когда такое письмо оказалось в распоряжении ГУГБ.

Имелись случаи использования сахара для пересылки нелегальных записок: кусок сахара раскалывался ровно пополам, в надколотой стороне куска выдалбливалась ямка, куда вкладывалась написанная на папиросной бумаге записка, склеенный затем кусок сахара подбрасывался в коридоре или прогулочном дворе.

Заключенными одной из тюрем был применен еще боле тонкий, так сказать «дуровский», способ междукамерной связи. Заключенные приучили мышь, к хвосту мыши привязывались записки, и таким путем осуществлялась связь между камерами.

В практике работы установлено, что для нелегальной переписки заключенными (Применяется: кровь, моча, соль, сахар, молоко, ржавчина, никотин, а в качестве пера применяется заостренная спичка, рыбья кость, нелегально пронесенная иголка и др. предметы.

Чтобы добиться перевода в другую камеру (чаще всего в целях расширения тюремных связей), заключенный нередко прибегает к симуляции болезни, поддерживаемый всеми сокамерниками, обычно также заинтересованными в расширении тюремных связей. Если условия содержания в данной камере не хуже, чем в других и не могут служить мотивом к переводу «больного» в другую камеру, заключенные начинают «выживать» кандидата на «переселение» с его согласия. На него пишутся коллективные заявления о неуживчивости, драчливости, неряшливости и т. д. и т. п., инсценируются скандалы; объект этой мнимой травли в свою очередь настойчиво домогается изъятия его из этой камеры, и администрация тюрьмы (иногда под давлением органа, ведущего следствие) уступает и переводит «неуживчивого» заключенного в другую камеру.

В практике имели место и такие факты. Чтобы попасть в другую камеру, заключенный бомбардировал тюремную администрацию и органы следствия заявлениями о том, что в камере его окружают враги народа, что он «изнемогает» в борьбе с ними, защищая Советскую власть, а поэтому просит перевести его в другую камеру, хотя бы в одиночную. При этом заключенный прекрасно понимал, что у него больше шансов попасть в общую камеру, чем в одиночную. Не исключено, что в отдельных случаях заключенный действительно стремился попасть из общей камеры в одиночную, если сокамерники мешают ему наладить хорошо законспирированную нелегальную связь.

Отдельные, особо опасные преступники, проявляют не меньшую ухищренность в выискивании способов самоубийства.

В одиночной камере внутренней тюрьмы НКВД УССР во время утреннего подъема был обнаружен в кровати мертвым заключенный «С» (перебежчик из Германии). При осмотре было установлено, что «С» заложил носовые отверстия хлебом и глубоко воткнул в горло свернутый носовой платок и таким путем задохся.

На первый взгляд кажется невозможным предупредить подобный способ самоубийства, так как нельзя лишить заключенного носового платка. Однако, при соответствующей предусмотрительности в организации тюремного режима, можно предупредить и этот способ самоубийства. При выяснении обстоятельств самоубийства «С» было установлено, что самоубийство не было замечено и не предупреждено надзирателем потому, что «С» лег спать, укрывшись одеялом с головой. Надзиратель мог бы предупредить попытку самоубийства, если бы «С» не укрылся одеялом с головой. Следовательно, в тюремном режиме играет положительную роль и такой элемент внутреннего распорядка, как запрещение заключенному укрываться одеялом с головой.

Второй факт: в общей тюрьме № 2 НКВД Чувашской АССР заключенный «Л», обвиняемый по ст. 58 УК, облившись керосином из находившейся в камере керосиновой лампы, поджег себя. От полученных ожогов заключенный умер. Этот случай показывает, что, если в тюрьме нет электричества, в камеру нельзя давать керосиновую лампу или фонарь, необходимо заменить их свечой на плоском деревянном подсвечнике.

Правила внутреннего распорядка.

Положение о тюрьмах НКВД дли содержания подследственных заключении: ставит перед тюрьмами следующие задачи:

а) людная изоляция подследственных заключенных от внешнего мира и заключенных других камер;

б) строгое соблюдение установленного тюремного режим:,

В соответствии с этими требованиями тем же Положением установлены и основные правила внутреннего распорядка. Они распадаются на три статьи: в первой указываются обязанности заключенных, во второй — что разрешается заключенным и и третьей—что нм запрещается.

Приводим эти правила полностью.

Заключенные обязаны:

а) выполнять все требования лиц тюремного надзора;

б» быть вежливыми с лицами тюремного надзора;

в) вставать при входе в камеру лиц начальствующего состава и тюремного надзора;

г) ложиться спать и вставать в установленное время;

д) производить уборку и поддерживать чистоту в камере, мыть посуду, мыть или натирать в установленные дни пол в камере;

е) мыться в бане или под душем три раза в месяц.

Заключенным разрешается:

а) получать денежные передачи (или денежные переводы ею почте) в размере 75 рублей в месяц, которые поступают и кассу тюрьмы на счет заключенного;

б) покупать в тюремном ларьке в установленные дни продукты питания, папиросы и предметы широкого потреблении, но нормам и ассортименту утвержденным Главным тюремным управлением НКВД С ССР, на сумму не свыше 75 рублей в месяц;

в} пользоваться книгами из тюремной библиотеки;

г) играть в шахматы и шашни;

д) пользоваться ежедневно прогулкой в прогулочном дворе тюрьмы продолжительностью от 20 мин. до 1 часа;

е) получать свидания с защитниками в специально выделенной для этой цели камере административного корпуса тюрьмы;

ж) составлять доверенности и пересылать их адресатам через администрацию тюрьмы, если на то последует разрешение следственного органа, за которым числится заключенный.

Заключенным запрещается:

а) (получать и посылать письма;

б) иметь свидания с родственниками, кроме случаев, когда на то последует письменное разрешение органа, ведущего следствие и за которым числится заключенный;

в) получать вещевые и продуктовые передачи и посылки, кроме случаев, когда на то последует письменное разрешение органа, ведущего следствие и за которым числится заключенный;

г) получать и читать газеты;

д) хранить в камере какие-либо предметы, кроме собственной одежды, обуви, белья и постельных принадлежностей по табелю, расчески, зубной щетки, мыла, зубного порошка, книг ив тюремной библиотеки и инвентарных вещей, выданных тюрьмой;

е) переписываться и перестукиваться с заключенными других камер;

ж) нарушать тишину в тюрьме;

з) загрязнять и портить стены, пол и инвентарь камеры и места общего пользования, делать какие-либо пометки на книгах;

и) высовываться из форточки, взбираться на подоконники, становиться на койки, стол, табурет, подходить вплотную к «главку» камерной двери, завешивать «глазок»;

к) нарушать порядок прогулки;

л) играть в карты и какие-либо другие азартные игры;

м) производить выборы старост, лавочных комиссий и тому подобное.

Осужденным заключенным, в том числе и кассационным, не состоящим под следствием по другому делу, свидания с родственниками и получение вещевых и продуктовых передач и посылок разрешается начальником тюрьмы.

Каждый из пунктов этих правил вытекает из основного требования — обеспечения полной изоляции заключенных. (К Положению преподана инструкция по применению отдельных статей Положения, которая уточняет и дополняет правила).

Прогулка.

Заключенные выводятся на прогулку покамерно в специально устроенные прогулочные дворы под наблюдением надзора.

Прогулочный двор может быть при известных условиях легко использован заключенными для установления междукамерной связи. Поэтому поверхность прогулочного двора должна быть всегда совершенно ровной и чистой, чтобы любой, самый мелкий предмет, умышленно оброненный заключенным, мог быть замечен надзирателем.

После окончания прогулки заключенных одной камеры и перед вводом на двор заключенных другой камеры, прогулочные дворы тщательно осматриваются в целях обнаружения подброшенных записок, каких-либо предметов и т. п.

Для обеспечения порядка на прогулочном дворе, заключенные обязаны совершать прогулку только шагом, по кругу, двигаться в один или два ряда в затылок друг другу, с соблюдением интервала в полметра. Во время прогулки заключенным запрещается курить и заниматься гимнастикой, от них требуется соблюдение тишины и установленного порядка. Больные или почему-либо не могущие совершать движение нормальным шагом, выделяются в отдельную группу и двигаются внутри круга или сидят на скамьях.

В случае нарушения порядка на прогулке кем-либо из заключенных, заключенные всей камеры удаляются с прогулочного двора. В этих случаях от надзирателя-конвоира, наблюдающего за прогулкой, требуется безупречная выдержанность и осмотрительность. Нарушение порядка одним заключенным может преследовать цель отвлечения внимания надзирателя от другого заключенного, намеревающегося подбросить или подобрать записку, или, учинив шум, дать возможность заключенным, находящимся на соседнем прогулочном дворе, узнать по голосу сообщников и т. п. Поэтому правилами установлено, что надзиратель-конвоир, не входя ни в какие пререкания с заключенными, нарушившими порядок на прогулке, при неподчинении хотя бы одного заключенного, прекращает прогулку и возвращает всех заключенным с прогулочного двора в камеру. Однако, в каждом случае руководство тюрьмы обязано проверить правильность действия надзирателя.

Продолжительность прогулки определяется в зависимости от местных условий, загрузки тюрьмы и наличия прогулочных дворов при том, однако, условии, чтобы продолжительность прогулки была не менее 20 минут. Заключенные-матери, кормящие грудью детей, выводятся на прогулку обязательно на открытые солнечные прогулочные дворы вместе с детыми два раза в сутки, утром и вечером, при продолжительности каждой прогулки не менее 30 минут. Этот же порядок применяется в отношении заключенных-женщин, имеющих 8—9 месяцев беременности.

Продолжительность прогулки несовершеннолетних правонарушителей установлена в один час, причем, несовершеннолетним правонарушителям в возрасте до 16 лет разрешается на прогулке играть в обычные детские игры и бегать по прогулочному двору.

Тюремная библиотека.

Система абсолютной изоляции, проводимая в тюрьмах НКВД, требует особенно осмотрительного подхода к снабжению заключенных литературой для чтения. Выше отмечалось, что в сумму мероприятий по изоляции заключенных входит предупреждение получения заключенными газетной и журнальной информации. Тем более недопустима выдача заключенным газет и свежих журналов из тюремной библиотеки, так как газеты и журналы могут явиться источником информации заключенных, что может облегчить им борьбу со следствием.

Поэтому заключенным выдаются книги лишь из тюремной библиотеки.

Однако нужно сказать, что книги являются наиболее доступным средством междукамерной связи, если не организовать образцового учета движения книг и не обеспечить особенно тщательного просмотра каждой возвращенной книги.

Учет движения книг должен быть организован так, чтобы в любой момент, не выходя из библиотеки, можно было бы установить, не только то, в какой камере находится та или иная книга в данный момент (или какие книги находятся в данной камере), но и в каких камерах и в какие дни находилась данная книга за все время с момента ее поступления в тюремную библиотеку (или с момента введения учета).

Важность самого тщательного просмотра возвращенной книги диктуется широким использованием книг как средства междукамерной связи. Практика показывает многочисленные способы использования книг как средства междукамерной связи. Ногтем подчеркиваются отдельные буквы, слова или целые группы слов на равных страницах, в порядке последовательности их нумерации. В результате такой «операции» каждый из заключенных, который в дальнейшем будет иметь в своих руках эту книгу, сможет, читая последовательно все подчеркнутые слова, прочесть, например, такую информацию:

«Внимание… в помещении… номер… 35… сидит… инженер… путеец… Хвостов… из… Омска… взят… второго… августа… читайте с конца…»

Начиная просматривать книгу с последней страницы в обратном порядке, неискушенный в ухищрениях врагов народа тюремный работник может ничего не понять, так как из подчеркиваний получается набор бессмысленных фраз. Между тем, несколько десятков последних страниц имели, оказывается, по одной, мало заметной дырочке на каждой странице, как бы от прокола тонкой иглой. На каждой из 25 страниц была проколота только одна буква. Составленные из проколотых букв слова (в порядке уменьшения №№ страниц) образовали фразу: «только четные строки сверху». Это значит, что, читая в обратном порядке подчеркнутые или проколотые буквы, слова и фразы, нужно все нечетные строчки (3, 5, 7 и т. д., считая от верхней строчки) пропускать. Этим путем заключенный передал сообщение: «Сальников и Кочергин — предатели, следователь ими козыряет. Держусь твердо. Жду ответа, кто где сидит, есть ли связь с волей Капитал 1. Нечетные».

Такую «операцию» заключенный Хвостов проделывал с несколькими самыми ходовыми по содержанию книгами. Ответ он просил через первый том «Капитала» К. Маркса, зная, что эта книга имеется в тюрю мной библиотеке. При этом он заранее указывал, как зашифровать накол или подчеркивание, комбинируя четные и нечетные строки. При недостаточной бдительности работников библиотеки, враг имеет много шансов осуществлять связь при помощи книг.

Вот еще один случай использования книги для связи.

Перед нами первый том сочинений М. Горького. В книге 300 страниц. На протяжении всей книги мы находим только две отметки на 5-й странице (первая страница биографии): на 14-й строке зачеркнуты ногтем цифры 25, я несколькими строками ниже подчеркнуты слова «исключительное значение». Никаких других подчеркиваний, наколов и т. д. в тексте не оказалось. Просматривавший книгу библиотекарь заметил пометки на 5-й странице, искал продолжение пометок на других страницах, но их не обнаружил. Он решил, что эти пометки совершенно невинного характера, тем более, что они вполне осмыслены. Читавший заключенный обратил внимание на то, что Горький написал 25 томов, затем читавший отметил, что согласен с Луначарским (автором предисловия) указавшим, что значение Горького как писателя исключительное. Между тем, после более тщательного исследования книги, было установлено что 25-я страница отсутствует. Она оказалась склеенной со страницей 24. А вдоль всего корешка 25 страницы оказалась надпись, сделанная обгорелой спичкой: «Поликарпов П. С. 47 камера с 13 августа, имел очную негодяем Пригорьевым. Ничего не добились».

Прочитав это сообщение, враг приписал: «У меня тоже Шур 63 к», и опять склеил листы.

Очень часто библиотекарь не считает нужным заглянуть на свет в щель, имеющуюся у большинства книг вдоль корешка переплета. Заключенные это усчитывают и засовывают в щель переписку. Разумеется, заключенные никогда не забывают тщательно исследовать этот «почтовый ящик» и при помощи черенка ложки или зубной щетки извлечь переписку.

Заключенные прибегают иногда к нелегальной переписке, нанося ее водой между строчками печатного текста. Вместо пера употребляется заостренная спичка. При беглом просмотре книги эта тайнопись совершенно незаметна, но при внимательном чтении водяные знаки между строк привлекают внимание, и могут быть прочитаны. Иногда для тайнописи в тексте книги заключенные употребляют вместо чернил мочу или соляной раствор (или молоко, если в камере имеется больной заключенный, получающий молоко). Эта тайнопись может быть проявлена при помощи нагревания страницы над спичкой, после чего заключенный вырывает лист с тайнописью и уничтожает его, т. к. после проявления на нем выступают коричневые (от молока, и соли) или желтые (от мочи) буквы.

Если принять во внимание, что возможны самые разнообразные комбинации использования книг для нелегальной междукамерной переписки, станет совершенно ясным, какую исключительную бдительность должны проявлять тюремные библиотекари и оперативные работники тюрем, просматривающие возвращенные заключенными книги.

Весьма целесообразно иметь в тюремной библиотеке специальный фонд наиболее тщательно проверенных книг для выдачи особо опасным преступникам. В отношении этого фонда должно применяться правило, что возвращенная по прочтении книга, независимо от самого тщательного ее просмотра, не выдается другому заключенному ранее чем через полгода.

Книжный фонд тюремной библиотеки должен быть достаточным для того, чтобы библиотекарь имел возможность изымать из обращения любую подозрительную по отдельным признакам книгу и отделять ее в категорию книг, требующих специального исследования (с лупой, кварцевой лампой и т. д.).

Совершенно необходимо соблюдение тюремной библиотекой таких профилактических мер предосторожности, как прием от заключенных заявок на книги не на конкретные наименования, а только на определенные темы или только определенных авторов, при заявках на конкретные наименования выдавать сначала, примерно, подходящие по содержанию книги и только спустя некоторое время, выдавать книги по заявке.

Книги, находившиеся в данной общей камере, вторично в эту же камеру не следует выдавать ранее чем в ней полностью изменится состав заключенных. При повторной заявке заключенного на ранее прочитанную им книгу, заявку следует удовлетворять лишь через 3 месяца после того, как данная книга была им возвращена.

Учитывая возможности использования книг для внутрикамерной связи, Положение о тюрьмах устанавливает такой порядок пользования книгами из тюремной библиотеки, при котором движение каждой книги строго учитывается; на каждую книгу, имеющую те или иные дефекты, составляется паспорт; заключенным категорически запрещается делать какие-либо пометки на книгах; книги, прочитанные заключенными одной камеры, тщательно просматриваются перед выдачей их в другую камеру; ни одна из книг, возвращенных из той или иной камеры, не выдается в ту же камеру ранее трехмесячного срока, если состав заключенных в ней не обновился полностью.

В тюремных библиотеках могут быть книги всех отделов библиотеки общего пользования, за исключением книг по химии и медицине. Не допускаются в тюремные библиотеки книги, в которых описываются: побеги из тюрем, тюремный режим и быт, описание азбуки «Морзе», обучение перестукиванию в камерах и т. п. Для заключенных, принадлежащих к национальностям, входящим в состав СССР и не владеющих русским языком, в зависимости от местных условий, закупаются книги на языках народов СССР. В тюрьмах, расположенных на территории национальных республик, областей и округов, книги на местном языке должны постоянно иметься в тюремной библиотеке.

Чтение газет подследственным заключенным может быть разрешено в исключительных случаях по особому письменному указанию следственного органа, за которым числится заключенный. Причем, это указание выполняется только тогда, когда заключенный содержится в камере один или все содержащиеся с ним заключенные числятся за тем же следователем.

В тюрьмах ГУГБ НКВД для осужденных вопрос о пресечении всяких возможностей нелегальной междукамерной связи через книги играет то же самое значение, что и в тюрьмах для подследственных, причем, в данном случае требуется еще большая бдительность, так как состав заключенных в этих тюрьмах более постоянный.

Что касается газетной информации, то в тюрьмах для осужденных нет особых причин для изоляции заключенных от происходящих событий внутренней и международной жизни. Поэтому осужденным заключенным разрешается выписка и чтение газет.

Тюремный ларек.

Тюремный ларек предназначается для продажи заключенным продуктов питания, папирос, спичек и отдельных предметов широкого потребления. Возможности установления заключенными нелегальных междукамерных связей и связей с волей посредством ларька весьма большие, если не будет обеспечен надлежащий контроль. Поэтому заведующими тюремным ларьком и их помощниками могут назначаться только лица надзорсостава, т. е. тюремные работники, знающие основные правила тюремного режима.

Свидания, переписка и передачи.

Свидание заключенного с родственниками, переписка и передача являются самыми надежными путями организации нелегальной связи с волей. Для организации контроля, гарантирующего от использования свиданий, переписки и передач для нелегальной связи с волей и другими камерами, потребовалось бы большое количество квалифицированных сотрудников, которое (не говоря уже о финансовой стороне дела) тюрьма практически получить в свое распоряжение не может. Поэтому Положением о тюрьмах для подследственных заключенных переписка вовсе запрещается. Свидания, вещевые и продуктовые передачи также запрещены, кроме случаев, когда имеется на то письменное разрешение органа, ведущего следствие или органа, за которым числится заключенный.

Поскольку же свидания и передачи, хотя и в ограниченном размере, допускаются, необходимо коснуться тех ухищрений, к которым заключенные прибегают для использования их в нелегальных целях.

Допустим, что свидание происходит в самых благоприятных для контроля условиях: заключенный обыскан, отделен от пришедшего на свидание родственника двумя решетками, между которыми один метр расстояния, и между решетками находится надзиратель; других свиданий одновременно нет, и внимание контролирующего ничем не отвлекается. Между заключенным и родственником идет «семейный» разговор. В процессе этого разговора родственник, «между прочим» сообщает, что дедушка Кондратий от огорчения умер, а бабушка хворает и прислала письмо, что холодная погода целыми днями держит ее в постели. Через такой условный разговор заключенный может узнать, что речь идет об аресте его соучастника Кондратьева и о высылке его жены. В свою очередь заключенный может также подобным путем сообщить родственнику данные о ходе следствия по его делу.

Присутствующий при свидании работник тюремного надзора формально лишен возможности квалифицировать такой разговор, как сообщение запрещенных сведений. Но, допуская даже, что он проявит такую инициативу и прекратит свидание на том основании, что разговор ему кажется подозрительным, все же факт передачи сведений в ущерб интересам следствия будет иметь место.

Что касается передач вещей и продуктов, то они дают еще большие возможности для нелегальной связи, чем свидания. Техника тщательного обыска не гарантирует от того, что оставшиеся на свободе враги отравят передаваемыми продуктами соучастника, начавшего давать откровенные показания, или дадут возможность отравиться упорному врагу Советского государства, боящемуся, что следствие добьется от него показаний, разоблачающих соучастников. Даже батистовый носовой платок может быть использован для связи. Имели место случаи, когда намоченный в воде платеж оказывался с надписью, сделанной чернильным карандашом вдоль всех четырех краев. Это значит, что прежде чем края платка были «подрублены», эта полоска была по всем четырем краям заполнена надписью чернильным карандашом. После того, как платок был подрублен, украшен ажурной строчкой и выглажен, он имел самый безвредный вид. Заключенные учитывают, что мокрый батист свободно пропитывается чернильным карандашом, и надпись читается совершенно свободно. После прочтения подрубленная часть платка отрывается по ажурной строчке и выбрасывается в парашу.

Еще труднее обнаружить нелегальную переписку, мелкие режущие предметы или яд в одежде или обуви, поскольку в распоряжении врагов народа имеется достаточно времени и средств для злоумышленной изобретательности. Для того, чтобы с исчерпывающей тщательностью обыскать предметы, одежду и обувь, их нужно привести в состояние полной негодности к употреблению. Но в таком случае передача вещей утрачивает смысл, и проще снабдить заключенного необходимыми ему вещами путем приобретения их тюрьмой за его счет или даже (при отсутствии у него средств) за счет государства. Еще в большей степени это относится к продуктам.

В одной из тюрем имел место такой факт: заключенному были переданы в продуктовой передаче яйца, наполненные водкой. Оказалось, что содержимое яйца через небольшое проколотое отверстие было выкачано, в скорлупу была налита водка, а отверстие искусно заделано.

Значительно проще обстоит с денежными передачами, вносимыми в кассу тюрьмы на счет заключенного. Денежные передачи разрешаются всем заключенным. Однако, и денежные передачи могут быть в отдельных случаях использованы для нелегальной связи. В практике одной из московских тюрем была вскрыта система использования денежных передач для получения информации от соучастников. Ожидающий ареста враг народа условился со своими родственниками о том, что если арестуют соучастника «А» то; он научат денежную передачу в сумме 19 рублей; если арестуют »В», то будет передано 22 рубля и т. д. После того как это было вскрыто, администрацией тюрьмы был запрещен прием денежных передач некруглыми суммами, Но и эта мера не дает полной гарантии. Более целесообразен порядок, при котором ежемесячная норма денежной передачи передается единовременно всей суммой сразу или равными частями.

Осужденным заключенным в тюрьмах для подследственных разрешается продуктово-вещевая передача. Свидание с родственниками предоставляется обычно один раз перед этапированием из тюрьмы к месту отбытия срока наказания по разрешению начальника тюрьмы.

В тюрьмах ГУГБ НКВД для осужденных свидания с родственниками и получение продуктовых и вещевых передач запрещено вовсе.

Свидания с защитниками предоставляются заключенным, содержащимся в тюрьмах для подследственных, в специально отведенной комнате административного корпуса тюрьмы. Свидания происходят без присутствия тюремного надзора, но надзиратель наблюдает в «глазок» двери за поведением заключенного.

Защитник может знакомить заключенного с документами, имеющими отношение к делу.

Обыск.

В системе мероприятий, обеспечивающих изоляцию заключенных, обыску принадлежит решающее место. Правильно и тщательно проведенный обыск является наиболее действительным средством для предупреждения нелегальной связи заключенных и проникновения в камеру орудий нападения и самоубийства.

Насколько это верно, видно из следующих примеров имевших место в практической работе тюрем. При обыске арестованного террориста О, доставленного в одну из московских тюрем из Дмитровского лагеря, надзиратель, производивший обыск, извлек из заднего прохода обыскиваемого большой складной нож, имевший 10 см в длину и 5 см в окружности. Нож был снабжен тремя лезвиями, штопором и шилом. В той же тюрьме при обыске арестованной шпионки Б., доставленной из другой тюрьмы, были обнаружены в волосах десять кредитных билетов достоинством в три червонца, т. е. 300 рублей. Каждый кредитный билет был свернут в тонкую трубочку и перевязан ниткой.

Все десять трубочек были закреплены почти вплотную к корням густой шапки длинных волос.

В другой тюрьме у арестованного П. при обыске была извлечена из ушей папиросная бумага с нелегальной перепиской. Зубные коронки могут служить местом для сокрытия сильно действующих ядовитых веществ.

Осмотр камер и обыски заключенных по камерам производятся периодически. Личные обыски могут быть тщательными, состоящими в том, что заключенному предлагается снять одежду и белье, и поверхностными, ограничивающимися осмотром заключенного а одежде. Личный обыск производится:

а) по прибытии заключенного в тюрьму;

б) по возвращении заключенного с допроса;

в) до и после свидания заключенного с родственником;

г) до и после свидания заключенного с защитником;

д) перед отправкой заключенного «а допрос в следственный орган или в суд за пределы ограды тюрьмы и по возвращении оттуда;

е) перед отправкой заключенного в другую тюрьму, лагерь или колонию;

ж) перед освобождением заключенного из тюрьмы;

з) перед помещением заключенного в карцер.

Тщательный личный обыск заключенных обязательно производится в случаях, предусмотренных пунктом «а», пунктом «г» и в случаях, вызванных особыми обстоятельствами поведения заключенного. Во всех остальных случаях производится поверхностный обыск. Обыск производится в отдельном, хорошо освещенном помещении. При производстве тщательного личного обыска заключенному предлагается снять с себя все верхнее платье, обувь и белье. После телесного осмотра заключенного, производится обыск платья, белья, обуви. Карманы и рукава одежды выворачиваются наизнанку, брюки также выворачиваются наизнанку; вся одежда тщательно прощупывается. Особое внимание обращается на заплаты, швы и на утлы бортов и воротника, на воротник одежды и на нижний отворот брюк. Подозрительные места прокалываются кривым шилом, которым легко нащупать зашитую в материю бумагу и другие предметы. Если прокол и прощупывание шилом подтверждают подозрение, шов или заплатка распарывается. Белье, носки, чулки и т. п. также выворачиваются наизнанку и прощупываются по всем швам; сомнительные швы прокалываются шилом. Обувь подвергается тщательному осмотру с внутренней стороны, т. е. в носке, под стельками, в надорванной подклейке, а также в привернутых или прибитых к каблукам резиновых пластинках.

Твердые кожаные крата нередко имеют зашитую внутри пружинящуюся стальную пластинку или кусок стальной пилки. У заключенных, одетых в краги, при поступлении в тюрьму краги отбираются и сдаются в склад.

Нательные кресты и так называемые «ладанки» (мешочки, носимые при себе некоторыми лицами в качестве религиозной или семейной реликвии) обязательно вскрываются и, независимо от их содержимого, (земля, волосы и т. п.) отбираются для хранения на складе. Искусственные зубы и другие протезы заключенных тщательно осматриваются в целях выявления в их полой внутренности развинчивающихся коронок с ядом, а также тайников в протезах конечностей. Пояса, подтяжки, подвязки, пряжки, шнурки от обуви, галстуки, воротнички, запонки, мундштуки, обручальные кольца, деньги и др. металлические предметы отбираются.

Стальные брючные пряжки и крючки на одежде заключенных, содержащихся в центральных тюрьмах ГУГБ НКВД СССР и внутренних тюрьмах НКВД—УНКВД, срезаются и заменяются пуговицами. В общих тюрьмах пряжки и крючки срезаются только в случаях, когда о том следует письменное указание следственного органа, за которым числится заключенный.

Обыск одежды, белья и обуви, а также собственных вещей, прибывших с заключенными, производится обязательно в присутствии заключенного, но не в присутствии других заключенных. При обыске женщин, волосы у них прочесываются расческой. Пояса, бандажи и подвязки с металлическими застежками отбираются. Допускаются круглые подвязки без металлических частей. В случае обнаружения при обыске личных документов, а также разного рода бумаг и предметов, могущих интересовать следствие, результаты обыска сообщаются соответственному следственному органу с одновременным направлением обнаруженных при обыске документов и предметов.

На все изъятые при личном обыске у заключенных вещи: ценности, деньги, ордена и т. п. выписываются квитанции. Вещи с точным их наименованием и обозначением состояния вносятся в квитанцию независимо от их ценности. Квитанции выдаются на руки заключенному, на копиях которых он расписывается в правильности записи и в получении квитанции.

В целях проверки и обнаружения в камерах запрещенных предметов, в тюрьмах производятся периодические обыски заключенных по камерам и обыск самих камер. В среднем должно ежедневно подвергаться личному обыску 2 % заключенных. Каждый заключенный, содержащийся в тюрьме, должен быть обыскан не реже одного раза в два месяца.

Для личного обыска заключенные выводятся из камеры под благовидным предлогом в изолированное помещение. Обыскивается каждый заключенный в отдельности. В то время, когда происходит личный обыск заключенных, производится тщательный осмотр данной камеры. По окончании личного обыска заключенные возвращаются в камеру, где в их присутствии начинается обыск камеры и всех вещей, находящихся в ней.

Осмотр камеры имеет целью проверить ее состояние. При осмотре производится простукивание оконной решетки, рамы, пола, стен; осматриваются постельные принадлежности, оборудование, книги и личные вещи заключенных.

Осмотр камеры производится во время отсутствия в ней заключенных, для чего используются выводы заключенных на прогулку, в баню и т. п. Каждая общая камера должна подвергаться тщательному осмотру не реже одного раза в шестидневку, а одиночка—не реже двух раз в шестидневку.

Для правильного проведения обыска необходимо, чтобы обыск производился только лицами тюремного надзора, специально для этого назначенными. Заключенных женщин во всех случаях обыскивают только женщины-надзирательницы или выделенные для этого и тщательно проинструктированные Сотрудницы.

При приеме продуктовой и вещевой передачи вещи и продукты (перед тем как передать их заключенному) тщательно осматриваются: хлеб и другие мучные изделия разрезаются, сыпучие продукты (сахар, соль и т. п.) Пересыпаются, узлы с вещами развязываются, и каждая вещь в отдельности пересматривается.

Некоторые продукты, например, конфеты в бумажной обертке, трудно поддаются осмотру (нужно развертывать каждую конфету), поэтому такие продукты в передачу не принимаются.

Меры взыскания.

В целях поддержания установленного тюремного режима и внутреннего распорядка, начальнику тюрьмы предоставлено право применять к заключенным, нарушившим правила тюремного режима, меры взыскания, предусмотренные Положением о тюрьмах; применение мер взыскания к подследственным заключенным согласовывается с руководителем следственного органа, за которым числится заключенный, а в отношении осужденных начальник тюрьмы применяет меры взыскания самостоятельно.

Мера взыскания, налагаемого «а заключенного, должна соответствовать совершенному простушку. Как правило, каждый заключенный сам отвечает за свои проступки. Взыскание на всех содержащихся в камере заключенных налагается только в тех случаях, когда они не могут не знать виновника, нарушившего режим, но отказываются его назвать или когда весь состав заключенных в камере совершил нарушение тюремного режима. Взыскание налагается не иначе, как после проверки факта нарушения путем получения начальником тюрьмы или его заместителем личного объяснения от провинившегося,

Буйствующие заключенные, не прекращающие буйства по требованию надзора, помещаются в камеры для буйных, обитые резиной по мялкой набивке, а при отсутствии в тюрьме таких камер, на буйствующих заключенных разрешается надевать смирительную рубашку на время, устанавливаемое врачом или лекпомом тюрьмы.

Особенности в условиях содержания различных категорий заключенных.

В тюрьмах для подследственных содержатся:

а) заключенные, состоящие под следствием;

б) осужденные, обжаловавшие приговор в к асе анионном порядке;

в) осужденные, подлежащие отправке из тюрьмы в другие места лишения свободы для отбытия срока наказания согласно приговору;

г) осужденные, временно переведенные в тюрьму для подследственных из исправительно-трудовых колоний, лагерей или тюрем для осужденных по вызову следственных органов в Связи с производством следствия по другим делам;

д) осужденные к содержанию в исправительно-трудовой колонии или лагере, используемые в тюрьме на хозяйственных работах.

Из этого перечисления видно, что в тюрьме могут содержаться заключенные различных категорий. К каждой из этих категорий заключенных не может применяться один и тот же тюремный режим. Вместе с тем, практически в тюрьме невозможно и нецелесообразно создавать многообразие в условиях содержания заключенных. Поэтому Положением о тюрьмах предусматриваются особые условия в содержании только для двух категорий заключенных: для несовершеннолетних правонарушителей и для осужденных к содержанию в исправительно-трудовой колонии или лагере, используемых на хозяйственных работах. Режим содержания всех остальных заключенных, независимо от того.

являются ли они подследственными или осужденными, определяется Положением о тюрьмах для содержания подследственных.

Однако поскольку режим в тюрьме для подследственных рассчитан на подследственных заключенных и значительно строже в сравнении с режимом содержания заключенных в колонии или лагере, Положением предусматривается, что срок пребывания осужденного заключенного в тюрьме для подследственных не должен превышать десяти суток с момента вступления приговора суда в законную силу или объявления заключенному постановления Особого Совещания при НКВД СССР до дня отправки его к месту отбытия наказания в лагерь, исправительно-трудовую колонию или тюрьму для осужденных. Кроме того, в ряде случаев осужденные заключенные, обжаловавшие приговор в кассационном порядке, на длительный период времени задерживаются в тюрьме для подследственных. Для этой категории заключенных предусмотрены льготы, а именно: им разрешаются свидания с родственниками (один раз в месяц) и получение передачи, вещевой—один раз в месяц и продуктовой—два раза в месяц.

Режим содержания несовершеннолетних правонарушителей от 12 до 16 лет значительно смягчен в сравнении с режимом, установленным для прочих подследственных заключенных. Так, например, несовершеннолетним правонарушителям разрешается переписка, свидания с родственниками, получение вещевых и продуктовых передач, а также чтение детских журналов и газет. Все это производится в порядке установленных правил и может быть запрещено только по специальному требованию следственного органа, за которым числится заключенный. Несовершеннолетние правонарушители поставлены в более благоприятные условия и в отношении их размещения, прогулки и т. п. Кроме того, предусматривается применение, как меры воздействия и воспитания, проведение бесед, разъясняющих обязательность соблюдения установленного режима. Запрещено применение к несовершеннолетним правонарушителям такой меры взыскания, как перевод в карцер.

Режим содержания осужденных заключенных, используемых на хозяйственных работах, в меру возможности, не нарушая установленной в тюрьме изоляции, приближен к условиям содержания заключенных в лагере или колонии. Заключенным разрешается переписка и свидание с родственниками и получение вещевых и продуктовых передач. Рабочий день заключенных не должен превышать 10 часов. Один раз в шестидневку предоставляется день отдыха. Для использования на хозяйственных работах в тюрьмах могут 44

быть оставлены только осужденные к отбытию наказания в исправительно-трудовых колониях на срок не свыше 3 лет.

В центральных тюрьмах ГУГБ НКВД и внутренних тюрьмах НКВД—УНКВД запрещается использование заключенных на работах по хозяйственному обслуживанию тюрем. Запрещается также во всех тюрьмах привлечение подследственных заключенных на какие бы то ни было работы, за исключением работ по самообслуживанию в камерах.

Права заключенных в отношении написания и подачи заявлений и жалоб.

Каждый заключенный независимо от того, в какой тюрьме он содержится и в каком преступлении обвиняется, а также независимо от того, подследственный о« или осужденный, имеет право подавать заявления и жалобы в высшие партийные и советские органы, Народному комиссару внутренних дел СССР, Прокурору СССР, начальнику Главного тюремного управления НКВД СССР, Народному комиссару внутренних дел и Прокурору Союзной или Автономной республики, начальнику У.НКВД и прокурору области (края), начальнику тюремного отдела (отделения) НКВД—УНКВД, начальнику тюрьмы, а также соответствующему органу, ведущему следствие. Заключенные имеют право подавать заявления и жалобы в закрытых конвертах. Если они не адресованы на имя начальника тюрьмы, администрация тюрьмы вскрывать их не может.

В обеспечение этого права Положение о тюрьмах обязывает администрацию тюрьмы выдавать заключенным бумагу для написания заявлений и жалоб, а при подаче закрытых заявлений — и заклеивающиеся конверты.

Заключенные, принадлежащие к национальностям, входящим в состав СССР, могут писать заявления и жалобы на своем родном языке независимо от того, владеют они русским языком или нет. Заключенные иностранно-поданные могут подавать заявления и жалобы на иностранном языке только в том случае, если они не владеют русским языком.

Порядок приема и направления заявлений и жалоб.

Прием заявлений и жалоб от заключенных (за исключением адресованных начальнику тюрьмы) производится один раз в декаду. Это ограничение сделано для того, чтобы в известной мере предупредить возможность злоупотребления со стороны отдельных заключенных. В случаях же действительной необходимости, от отдельных заключенных принимаются заявления вне зависимости от установленного, порядка.

Прием заявлений и жалоб производится лично начальником тюрьмы, его заместителем или помощником. Письменные заявления на имя начальника тюрьмы должны приниматься дежурным помощникам начальника тюрьмы без ограничения и в любое время от утренней до вечерней поверки.

Все поданные заявления и жалобы в тюрьмах подлежат строгому учету и немедленному направлению по назначению в порядке, установленном приказами НКВД СССР.

По отрытым жалобам на действия тюремного надзора, адресованным начальнику тюрьмы, последний самостоятельно принимает меры на месте.

Справки о заключенных даются только устные, в порядке, установленном приказами НКВД СССР. О заключенном сообщаются только данные о пребывании или отсутствии его в данной тюрьме.

Прокурорский надзор.

За всеми без исключения тюрьмами установлен прокурорский надзор. Его задача—следить законностью и условиями содержания заключенных в соответствии с существующими законами, положениями и инструкциями по их применению. Надзор осуществляется путем посещения прокурорами тюремных корпусов, спроса заключенных и просмотра их личных дел.

Надзор за центральными тюрьмами ГУГБ, тюрьмами ГУГБ для осужденных и внутренними по тьмами НКГД—УНКВД могут осуществлять не все прокуроры.

Так, право беспрепятственного входа во все центральные тюрьмы ГУГБ, тюрьмы ГУГБ для осужденных и внутренние тюрьмы НКВД—УНКВД, опроса заключенных, проверки законности и условий содержания заключенных, а также ознакомления с их личными тюремными делами имеют: прокурор Союза ССР, его заместители и прокуроры имеющие на то письменные поручения Прокурора Союза.

Такое же право в отношении внутренних тюрем НКВД Союзных республик, имеют: прокурор Союзной республики, его заместители и прокуроры по спецделам, имеющие из то письменные поручения прокурора Союзной республики

Такое же право в отношении внутренних тюрем НКВД автономных республик и УНКВД краев и областей имеют: прокуроры автономных республик, краев и областей, их заместители по спецделам, а также прокуроры по спецделам, имеющие на то письменные поручения прокурора автономной республики, области или края.

Освобождение.

Освобождение заключенного из тюрьмы является одним из самых ответственнейших моментов тюремной работы. Объясняется это, во-первых, тем, что в практике работы имели место неоднократные случаи, когда заключенные обменивались фамилиями, искусно заучивали биографию своего сокамерника, подлежащего освобождению и выдавали себя за это лицо, в результате чего из тюрьмы освобождались заключенные, которые не подлежали освобождению; во-вторых, освобождение заключенного из тюрьмы является таким моментом, когда сокамерники могут воспользоваться услугами освобождаемого для установления нелегальной связи с волей. Вот почему установлен порядок, согласно котором} освобождение заключенных из тюрьмы может производить только начальник тюрьмы или его заместитель. Лишь в больших тюрьмах, где помощники начальника тюрьмы имеют высокую квалификацию, допустимо возложить освобождение заключенных на дежурного помощника начальника тюрьмы.

Перед освобождением заключенного, начальник тюрьмы, его заместитель или дежурный помощник начальника тюрьмы обязан лично удостовериться в правильности документов на освобождение и тщательно сверить личность освобождаемого с его фотокарточкой и другими имеющимися данными (возраст, место рождения, дата ареста и т. п.).

Основанием для освобождения заключенного из тюрьмы в отношении срочных заключенных является истечение срока наказания, установленного приговором; в отношении всех остальных заключенных — один из следующих документов:

а) копия приговора или определения суда или постановления следственного органа;

б) выписка из постановления Особе го Совещания при НКВД СССР;

в) копия определения суда об условно-досрочном освобождении;

г) копия постановления прокурора, наблюдающего за тюрьмой, о незаконном содержании заключенного в тюрьме;

д) выписка из протокола комиссии по применению амнистии.

В случаях, когда мотивированное постановление об освобождении из-под стражи, составленное следственным органом НКВД, не может быть оглашено, освобождение заключенного, подследственного НКВД, может быть пройдено по ордеру 1-го Спецотдела НКВД—УНКВД,

Все перечисленные выше документы должны быть заверены подписью соответствующ. “о должностного липа » гербовой печатью учреждения. При возникновения сомнений в подлинности документов, начальник тюрьмы имеет право задержать освобождение заключенного до проверки документов в органах их составивших.

Проверка документов в таких случаях производится немедленно.

Выбытие заключенных в лагерь, колонию или другую тюрьму. Подготовка к этапированию

После вынесения обвинительного судебного приговора или решения Особого Совещания при НКВД заключенные немедленно переводятся из камер для подследственных в камеры, для осужденных, подлежащих отправке из тюрьмы. Одновременно с этим администрацией тюрьмы разъясняется заключенному, что он перед этапированием из тюрьмы имеет право на свидание с родственниками и на получение продуктовой и вещевой передачи, и об атом же посылается извещение родственнику. От заключенного принимаются заявления и жалобы по существу приговора, и разрешается написание доверенностей на передачу имущества и т. д., если заключенный осужден без конфискации имущества. По вступлении приговора в законную силу и получения наряда на отправку, заключенному сообщается название, адрес и место лишения свободы, куда он подлежит этапированию. Исключение составляют те заключенные, которые направляются для отбытия срока наказания в тюрьму ГУГБ для осужденных. Осужденным к ссылке и высылке сообщается: ссылаемым — место ссылки, высылаемым с запрещением проживания в определенных местностях — описок запрещенных местностей и населенных пунктов. Последнее сообщается под расписку.

Перед этапированием из тюрьмы заключенные подвергаются санитарной обработке и обыску. Вещи, разрешаемые к хранению в камере, выдаются на руки заключенному, а все остальные вещи, а также деньги пересылаются почтой к месту выбытия.

Осужденный заключенный, подлежащий отправке к месту отбытия срока, наказания, может быть, по оперативным соображениям, задержан в тюрьме для подследственных на срок не свыше двух месяцем письменным распоряжением начальника УНКВД или его заместителя, согласованным с соответствующим прокурором.

Нужно отметить, что не только освобождение, но и всякое выбытие заключенного из тюрьмы может быть использовано дли побега и различных комбинаций. Из Киевской общей тюрьмы № 1 был этапирован в трудколонию несовершеннолетний правонарушитель Кругляк, осужденный народным судом на один год. Спустя несколько дней после отправки, другой (подследственный) правонарушитель заявил, что он является Кругляком. При проверке выяснилось, что заявивший действительно является Кругляком, а вместо него из тюрьмы этапирован несовершеннолетний правонарушитель Вишневский. Последний, по договоренности с Кругляком, изучил его автобиографические данные, при вызове из камеры к фотографу вышел вместо Кругляка, за него сфотографировался, при отправке ответил правильно на все контрольные вопросы, заданные ему дежурным помощником начальника тюрьмы, и был отправлен в колонию, откуда в тот же день сбежал.

Еще более характерный факт имел место в общей тюрьме № 4 УНКВД по Челябинской области. Заключенный Дмитриев был вызван в народный суд. За два дня до вызова в суд Дмитриеву было принесено в камеру обвинительное заключение. Но так как Дмитриев был переведен в другую камеру, вместо Дмитриева отозвался заключенный Вукалов, который принял обвинительное заключение и ознакомился с ним. Хорошо зная автобиографические данные Дмитриева и будучи с ним одного возраста, заключенный Вукалов, перед направлением из тюрьмы в суд, правильно ответил на контрольные вопросы дежурного помощника начальника тюрьмы, был направлен в суд и осужден вместо Дмитриева.

Эти примеры говорят о том, что ври освобождении и этапировании заключенных из тюрьмы, должны быть проявлены осторожность, точность и бдительность.

Смерть заключенного в тюрьме.

В случае смерти заключенного в тюрьме, в обязательном порядке производится врачебно-медицинский осмотр умершего, и причины смерти удостоверяются актом. В особых условиях производится судебно-медицинское вскрытие трупов, умерших в тюрьме заключенных.

Вскрытие может быть произведено по требованию следственного органа или прокурора, наблюдающего за тюрьмой, или тогда, когда указанные в акте врачебно-медицинского осмотра причины смерти заключенного вызывают сомнения у начальника тюремного отдела (отделения) НКВД—УНКВД или у начальника тюрьмы.

Вскрытие трупа, по усмотрению лица, давшего распоряжение о вскрытии, может быть произведено врачом тюрьмы или специально вызванным судебно-медицинским экспертом в оборудованном прозекторском помещении. О результатах вскрытия составляется акт. Один экземпляр акта врачебно-медицинского осмотра или судебно-медицинского вскрытия посылается следственному органу, за которым числится умерший заключенный.

О смерти заключенного администрация тюрьмы извещает следственный или судебный орган, за которым умерший заключенный числился (в отношении подследственных); ОАГС республики, области или края по адресу последнего местопроживания умершего перед арестом; родственников умершего.

Трупы умерши: в тюрьме заключенных, как правило, подлежат выдаче ближайшим родственникам, если последние о том заявят, за исключением случаев:

а) когда заключенный умер от эпидемической болезни;

б) когда администрация тюрьмы не имеет практической возможности доставить извещение о смерти заключенного его ближайшим родственникам в течение 36 часов с момента смерти;

в) когда труп подвергался судебно-медицинскому вскрытию;

г) когда выдача трупа родственникам может, по мнению руководства местного органа НКВД, вызвать нарушение общественного порядка.

Что касается посылки родственникам извещения о смерти или о выдаче трупа, если умерший заключенный (подследственный или срочный) обвинялся в преступлениях, предусмотренных статьей 58-й УК РСФСР и соответствующей ей статьей УК Союзной республики, или, если умерший заключенный содержался во внутренней тюрьме НКВД—УНКВД или центральной тюрьме ГУГБ, хотя бы он и обвинялся в преступлениях, предусмотренных какой-либо другой статьей УК, то в этих случаях следует руководствоваться Приказом Наркома Внутренних Дел Союза ССР № 00859 от 28 июля 1939 г.