У беды глаза зелёные (СИ)

Глава 29

Сэнди много думал, что могло готовиться в “лаборатории”, которую покинула ведьма, но ничего на ум так и не приходило. Одно было понятно: возвращаться туда она не намерена и, значит, уже приготовила какое-то зелье. А вот что это такое следовало выяснить. Своих знаний не хватало, обыскать ведьму он не мог, значит, оставался последний и единственный вариант — тот магазинчик с книгами, в котором парень по имени Айканар нашёл какой-то древний манускрипт. Сэнди вспомнил с каким восторгом парень прижимал к себе книгу. Возможно, и ему тоже повезёт. Если же нет, тогда он собирался пойти в городскую библиотеку. Но это на самый крайний случай, так как сегодня она, скорее всего работать не будет, и придётся пробираться внутрь, минуя охрану.

Сегодня был праздник и это было удачей. Никто не станет обращать внимание на него, даже если он совершит какую-нибудь ошибку, все примут его за подвыпившего невежу. Да и ведьму можно было спокойно оставить без присмотра. Когда кругом столько глаз и нет возможности остаться наедине, чтобы совершить какое-нибудь магическое действие, ведьма поостережётся предпринимать какие-либо шаги. Да и на самоубийцу она не похожа, ведь сегодня столько охраны нагнали в академию.

Более не раздумывая и стараясь не привлекать к себе внимание, Сэнди перебрался через периметр учебного заведения и направился в город. Приняв истинный облик и слившись с веселящейся толпой, он вспомнил расположение центрального рынка, медленно продвигаясь в нужном направлении. Знал бы он что пропускает, ни за что бы не ушёл.

А в это время Колин, идущий чуть впереди Айканара в академическую столовую, издалека увидел застывших на месте Виру и ректора. Толпа обтекала их, словно не замечая. Да и эти двое, казалось, не замечают ничего вокруг, поглощённые друг другом. Что-то было в их позах и взглядах такое, что сердце парня сжалось в тоскливом предчувствии беды. Он тут же вырвался вперёд, оставляя Айканара позади, только и успевшего, что протянуть руку, изумлённо вопрошая пустоту:

— Эй, ты куда?.. — и припустить следом, лавируя между студентами.

Принц не понимал, что нашло на друга, у которого до этого было прекрасное настроение. А Колин буквально врезался в Виру, обнимая её за плечи, разрывая зрительный контакт пары и утягивая девушку в направлении столовой.

Нибин, ещё не пришедший в себя и ошеломлённый испытанной бурей эмоций, наблюдал, как его зеленоглазое бедствие собственнически обнимает другой, уводя от него. Подоспевший к этому моменту Кан заметил и уверенные прикосновения друга к Вире, и брошенный в сторону его дяди хмурый, предостерегающий взгляд, говорящий: “Не подходи, моё!”.

Он не первый раз видел столкновение взглядов этих “петухов” и если раньше не понимал, что происходит в этом треугольнике, то теперь очень многое стало понятно, но не всё. Ведь Эхор недвусмысленно одаривал своим вниманием Скерн, выделяя её из всех. Так зачем он лезет к Вире? Вернее, как он считает, к адепту Корзе? Вот этого Айканар никак и не мог понять. Задумчиво глянув на дядю, принц поспешил за друзьями.

Столовая шумела. У всех было приподнятое настроение, каждый считал своим долгом рассказать какие-нибудь новости. Вот из этих сплетен Колин и его друзья узнали, что это посещение короля станет особенным. Ректор приготовил что-то интересное и необычное, что покажут только вечером после всех выступлений адептов, а по этому случаю академию наводнила гвардия короля и его лучшие дознаватели.

Для Айканара такие новости тоже стали сюрпризом. После поступления в академию он ни разу не был дома и, не имея доступа к дворцовым сплетням и слухам, тоже не знал, чем порадует дядя. Но охрана — дело привычное, и хотя ему было очень любопытно, он не утруждал себя мыслями о вечере, выкинув из головы ненужную сейчас информацию и уплетая обед.

Вира же вспоминала горящий золотой взгляд дракона и с содроганием понимала, что так и не смогла выкинуть из сердца Эхора Нибина. И ей безумно не хватало огня, даруемого этим мужчиной, который мог как обогреть, так и сжечь дотла. Аппетит у неё совершенно пропал, и она вяло копалась в тарелке с кашей, буквально заставляя себя проглатывать ложку за ложкой.

У Колина абсолютно пропало настроение. Он прекрасно понял, что привязка дракона закончилась, и Вира стала истинной парой ректора. Сам же он оставался в стороне, не достойный внимания дайон. У него оставалась последняя возможность остаться с любимой — бежать вместе с ней. Но сегодня это сделать было нельзя, слишком много охраны, и есть вероятность, что они отследят портал. Мысли парня метались, но благоразумие перевесило, и он решил не пороть горячку. Определившись, он приступил к еде, поглощая с тарелок всё так быстро, словно это враг, и он его уничтожает.

Разбивая висящую за столом тишину, громыхнув подносом, к ним подсели Рик и Люк, давно ставшие неразлучной парой.

— Парни, представляете, там уже зал оформили, — с набитым ртом восторженно начал рассказ Люк, но был перебит Белоснежкой.

— Ты прожуй сперва, а потом говори.

— Не ворчи, — фыркнул парень, отмахиваясь от Рика. — Так вот, там такую красоту сделали! Закачаешься! Напротив входа в другом конце зала поставили невысокий помост, покрытый золотой парчой. Это будут места для правящей четы и ректора. Там два золотых трона и один белый с золотом пониже. По бокам зала места для приглашённых гостей и преподавателей, а весь центр свободен. Вот там мы и выступаем. Наш номер со всех сторон будет шикарно смотреться! Рик, расскажи про убранство, — потребовал от друга, запихивая в рот очередную ложку каши и почти не жуя, проглатывая её.

Ребята перевели взгляд на смутившегося парня.

— А что говорить, — кончики его ушей порозовели, — там интерьер и убранство соответствуют статусу гостей: золото, зеркала, цветы, хрустальные люстры, мягкие кресла, драпировка стен и проходов…

— Вот, вот… — Люк, еле проглотив большой кусок пирога, запил его ягодным морсом и постучал себе по груди, чтобы всё провалилось в желудок, — представляете какая красотища? — его восторгу не было предела. — Вы давайте, закругляйтесь, нам к Солнышку пора бежать!

Оставшееся время до начала праздника ребята вместе со всей группой перепроверяли всё что можно. Но рано или поздно всё заканчивается и начинается другая история…

Их группа была одета, собрана и готова к выступлению, дожидаясь своей очереди. Не доставало только Колина, Айканара и Вира. Соло не понимала, куда могла запропаститься эта троица и нервно прохаживалась рядом с остальными парнями.

А в это время магистр Фрайт накладывала последнюю печать иллюзии на Виру, превращая её в настоящего парня. Когда всё было окончено, и Гортензия сбросила с пальцев остаток силы, девушка ошеломлённо провела рукой по своему телу.

— Как странно…

— Не забудь, — перебила её магистр, — у тебя всего три часа, потом ты вновь превратишься в девушку. А теперь — брысь. Мне своим тоже надо уделить внимание! — пробурчала женщина, выказывая недовольство, но в душе относясь к ней с теплом и нежностью, как к своему дитя.

Не заставляя повторять им дважды, ребята рысью припустили назад. Соло с облегчением выдохнула, увидев их.

— Вы с ума сошли! А если бы опоздали? Давайте быстрее Вира наряжать!

Вокруг Виорела Корзы закружил водоворот: один стаскивал рубаху, другой повязывал на голову платок в виде банданы, убирая под неё светлые волосы, третий натягивал на лицо маску. Колин скрипел зубами, но понимая, что они задержались и надо торопиться, позволял чужим рукам касаться его девочки. Да, впрочем, и девочки-то сейчас как раз и не было, а был Вир — парень.

Они справились в самый последний момент. Только все успели встать на свои места, как их объявили…

Лиадон Нибин с женой сидели на почётных местах и сохраняли на лицах вежливые улыбки. Честно говоря, королю не очень было интересно смотреть на первогодок. Они ещё ничего не умели в плане магии, показывая простейшие магические действа. Поэтому чаще всего пели, декламировали и не особо хорошо танцевали, всё же они учились не на актёров, а на магов. Но адепты старались от души и потому Лиадон взяв в ладонь руку жены, терпел скукоту, ни одним мускулом, не показывая своих истинных чувств.

Обычно с курса четвёртого, реже с третьего, начинали показывать командные работы. И это было интересно и зрелищно. Вот их и ждал король, начиная приглядываться к выступающим: кто с кем больше контактирует, у кого что лучше получается и куда можно будет пристроить будущих выпускников по окончании академии. Он даже заявки на отдельных адептов давал брату, сразу отбирая понравившихся в свои структуры.

Жёстко подавив зевок от предыдущего выступления, Лиадон чуть прикрыл веки, волевым усилием заставляя взгляд показывать заинтересованность. Появившаяся незнакомая медленная тягучая мелодия заворожила, заставляя распахнуть глаза. Отдалённый перестук барабанов казался шагами группы, вошедшей в зал. Лиадон не поверил своим глазам: первый курс боевиков и уже командная работа? Стрельнув глазами на брата, увидел его довольную ухмылку и весь превратился во внимание, забывая о скуке.

Они шли углом, на острие которого стоял сын. Одетые в плотную, не сковывающую одежду, воины прикрывали странный деревянный то ли помост, то ли плоскую чашу, которую в середине строя несли четверо. Перед этой ношей и позади шло по охраннику. По крайней мере, именно так Лиадон определил роль парней, стоящих в центре построения.

Первым из охранников шёл беловолосый парень, а за странным, так и не понятым королём сооружением — черноволосый. Смотрелось очень эффектно, и старший Нибин сделал себе заметочку уточнить это специально задумано для усиления эффекта или просто так получилось. Но даже если и второе — вышло атмосферно.

Мужчина одновременно любовался выходом этого курса и в то же время никак не мог понять задумку. Махнув на неё рукой, всё равно всё узнает, предался визуальному наслаждению, но не выдержав, бросил мимолётный взгляд на гостей, чтобы оценить их реакцию. Присутствующие здесь магистры и представители высоких родов все были в курсе, что магов с каждым годом рождалось всё меньше и меньше, и они становились слабее. И потому выступление этой группы прекратило праздные разговоры, заставляя знать заинтересованно следить за происходящим.

Музыка изменилась, став более резкой, воинственной, и король, моментально забыв о гостях, вновь вернулся к представлению, с удивлением следя за разгорающимся боем.

Идущие в авангарде отражали нападение воображаемого врага, действуя слаженно и не ломая строя. Они уходили с линии атаки, отбивали наносимые им удары и наступали сами, отвоёвывая каждый шаг. Отец засмотрелся на отточенную грацию сына, мысленно повторяя за ним движения и опомнился только тогда, когда жена пожала ему руку, с гордостью любуясь своим дитя.

Лиадон, наконец, вновь обратил внимание на слаженную работу всей группы. Они достигли центра зала и поставили свою ношу на пол. Четыре носильщика встали на колени, лицом к этой платформе и король с удивлением увидел, что они собирают силу четырёх стихий, держа баланс и не выпуская накопленное. Так слаженно могли работать только опытные маги давно достигшие взаимопонимания друг с другом, а тут первогодки!

Мужчина с удивлённым восторгом глянул на брата, но Эхор не заметил его взгляда, хмурясь и недовольно поджимая губы. Сперва Лиадон не понял, чем так недоволен Советник, но потом до него дошло: среди этих мальчишек должен быть один, зеленоглазый… Мужчина вперил взгляд в ребят, придирчиво разглядывая всех и не видя глаз с удивительным цветом. На секунду его взяла оторопь: мальчишка не присутствует на представлении?

Но все вопросы отошли на задний план. Музыка вновь немного поменялась, став не столь агрессивной, а более ритмичной. Свет в помещении стал гораздо тусклее, но появилось освещение группы, выделяя её.

Авангард продолжал сражаться, но внимание теперь было приковано не к нему. Более освещёнными оказались две фигуры “охранников”, как обозначил их для себя Лиадон. Рядом с каждой из них появился тонкий луч света. Взяться ему было неоткуда, и потому это смотрелось удивительно и загадочно.

А дальше начались вообще какие-то чудеса. Такого за всю свою долгую жизнь Лиадон не видел, как, впрочем, и приглашённые гости. Он вспомнил про них только когда по залу прошелестел восторженный вздох. Оба “охранника” делили луч света на два и четыре луча, заставляя перемещаться вокруг них, скользить, кружиться.

Они и сами двигались быстро, но плавно, словно танцуя. Вот только таких танцев не знал король. А потом мальчишки, заставляя восхищённо выдохнуть зал, просто взяли в руки свет, превратившийся в световые копья. И что они творили с ними было похоже на сказочное волшебство, но не на магию. Это одновременно были жёсткие пики, но светящиеся, и свет, приобрётший материальный вид. Разве можно сражаться таким оружием? Но они делали это, и зрелище удивляло всё сильнее.

Музыка опять поменялась, вновь став более плавной с незнакомым ритмом и далёким отзвуком барабанов. “Воины” и “охранники” разошлись в стороны, явно освобождая место для нового представления. Свет стал чуть темнее и сейчас выделялась платформа, которую вынесли ребята в самом начале своего представления. Четвёрка “накопителей” уже сияла излишками силы, но уверенно удерживала её. И вдруг, скинув заклинание невидимости или отвода глаз, на платформе появилась невысокая хрупкая фигура, укутанная в тёмное покрывало.

Размеренно покачиваясь под музыку, словно в трансе, она сделала первый шаг. Обнажённая изящная белая ступня показалась из-под драпировки, привлекая к себе внимание, заставляя затаить дыхание. Второй шаг, и вот она уже на полу. Покрывало шуршащим водопадом стекает к ногам… парня. Широкие штаны с низкой посадкой и перехваченные в лодыжках тесьмой, смотрятся необычно, голый торс и множество украшений, позвякивающих при каждом шаге, привлекают внимание. Волосы, убранные под черный платок, и маска, не дающая разглядеть черты лица, интригуют.

Лиадон услышал еле слышный вздох, который не удержал Эхор, и впился глазами в маску, видя в прорезях для глаз зелёные всполохи. Так вот ты каков, головная боль брата!

Заунывная, практически на одной ноте мелодия походила на пересыпающийся звук песка, гонимый ветром в пустыне, и ей вторили плавные, покачивающиеся движения Вира. Эхор заставил себя забыть каким видел мальчишку в душе, когда капли воды стекали по спине, собираясь в ложбинке у ягодиц. Тот давний момент ярко вспыхнул в памяти, накладываясь на то, что видели глаза сейчас.

Музыка завораживала, вводя зрителей в лёгкий транс. В такт ей руки зеленоглазого бедствия, словно змеи, взметнулись вверх, размеренно повторяя мягкие движения тела. Резкий удар барабана на мгновение разбил очарование. Тело парнишки отозвалось, повинуясь звуку и резко уходя в сторону. Но гул прошёл и вновь вернулся плавный ритм мелодии и движений, опять гипнотизируя зрителей.

Эхор не мог оторвать взгляда от своей головной боли. Мужчина так надеялся, что исцелился от душевных метаний, но утренний инцидент у столовой показал, как он сильно ошибался. А это представление поставило жирную точку в его понимании насколько глубоко он пал, засматриваясь на парня, да ещё и своего адепта, когда рядом с ним находится истинная пара.

Ему стоило отвести взгляд и просто не смотреть, но чувственные движения несносного мальчишки будоражили воображение, заставляя желать невозможного. На периферии внимания он видел, как четвёрка парней, держащих силу стихий, медленно поднимается с колен, начиная обходить помост по кругу, закручивая собранную магию в спираль, но их действия проходили мимо его сознания.

Мужчина, не замечая никого, видел лишь одного Виорела Корзу, стоящего в центре зала. Соблазнительный мальчишка казался отстранённым, будто сейчас для него существовала только музыка, под которую он медитировал наяву. Резкий удар барабана, и парень, чуть отставив одну ногу, немного присаживается на неё, раскидывая руки в стороны, собирая в них разнополярную силу.

Эхор во все глаза смотрел, как волнообразное движение руки через грудь и плечи переходит в другую руку. Как его зеленоглазое чудо, словно играет силами, находящимися в его ладонях. Уже само по себе это зрелище завораживало, а вместе с тягучими покачиваниями бёдер, вводило в транс, и не было во всём мире сил, которые смогли бы заставить ректора сейчас отвести взгляд.

Удар барабана прошёлся молнией по оголённым нервам дракона. А мальчишка, слегка присев, соединил обе силы, переплетая и объединяя их. Он проделал это легко и непринуждённо, словно не было долгих изнуряющих тренировок. Ректор гордился своим учеником, так же, как и Соло, пристроившаяся среди приглашённых гостей.

Удерживая силу, Вир плавно встал, разворачиваясь то ли к чаше, то ли к помосту, в которую его помощники тонкими струйками вливали собранную силу. Филигранная работа выполнялась чисто. Тончайшие потоки энергии уже образовали на поверхности земли концентрические круги, светящиеся цветами принадлежности к определённой стихии. А Вир продолжал своё волшебство.

Его сила, как и четвёрки ребят, ушла в землю помоста, оставив в центре яркую звёздочку. Эхор недоумевал, не понимая, что задумала эта группа. Ничего подобного никогда не представляли на строгий суд короля. Но, впрочем, и таких талантов, управляющихся с несколькими силами, тоже не было. А парень, высоко держа одну руку, в которой выплеталось знакомое, но немного изменённое заклинание, обольстительно изогнулся. Плавно поведя второй вдоль тела вниз, он растягивал, почти готовое сорваться с пальцев, плетение. Музыка чуть поменялась и Вир, позвякивая браслетами и украшениями, вновь развернулся лицом, вернее маской, к зрителям.

Это уродливое дополнение к сценическому костюму (если можно так было назвать то, что прикрывало полуголого мальчишку) приводило дракона в глухое раздражение. Он хотел видеть милое лицо и живую мимику зеленоглазого бедствия, но не имел такой возможности.

В то же время, у Эхора перехватывало дыхание и в штанах становилось тесно, когда он смотрел на него. Ректор должен был оценивать полностью всё представление, а он видел руки своей головной боли, что, казалось, живут собственной жизнью с их плавными движениями, похожими на воду, любовался соблазнительными покачиваниями бёдер и изгибами тонкого стана. Мужчина хотел касаться этого белого тела, проверить так ли оно хрупко, как это виделось со стороны. Каждое движение мальчишки поднимало со дна его души что-то горячее, обжигающее…

Вот рука Корзы, соблазнительно обрисовывая тело, и не давая лопнуть звенящему от напряжения заклинанию, поднимается и… удар барабана… шаг в сторону, и импульс призыва брошен в помост. Ещё шаг, плавные покачивания рук и плеч объединились с ритмичными подрагиваниями бёдер. Каждое отточенное движение притягивало взгляды, вызывая восхищение всех, находящихся в зале и набившихся сюда же адептов, которым ещё предстояло выступать.

Эхор с радостью бы разогнал всех, не позволяя любоваться тем, кто должен принадлежать только ему одному. Но сорвать праздник брату он не мог. Поэтому оставалось смотреть, умирая от желания обладать этим чудом и безумно ревновать, вспоминая, что не он один видит это прекрасное обнажённое тело и чувственные движения.

Танец, скорее тёмное соблазнение, продолжалось, хотя Вир использовал только светлые силы. Томная волна, начинающаяся с рук, переходит на плечи, грудь и бедра. Скользящий, словно ленивый, шаг миниатюрной ступнёй, ещё один, разворот с лёгким прогибом в спине и… Удар барабана, будто обрушивает что-то, заставляя сжаться сердце дракона. Руки Вира падают вниз, посылая в платформу силу стихии земли. Широкий шаг в сторону, ритмичные покачивания бёдрами, и руки вновь взлетают вверх, посылая в землю помоста зов. На него откликается родничок, сперва робко пробивающий себе дорогу в центре помоста, но с каждой секундой набирающий силу. Ручеёк, добежав до края платформы, потёк по кругу, не выходя за пределы установленные размером площадки.

Шаг, разворот, лёгкая дрожь бёдер и закружившийся юлой вокруг помоста мальчишка, кружащий головы не только глядящим на него девчонкам, но и ректору. Удар барабана и зеленоглазое бедствие замирает с поднятыми вверх руками. Лёгкий ритмичный перестук и его рука, обегая плечи, живот, опускается по ноге к полу, а он сам чувственно выгибается вслед ей. Плавно совершая широкий круг, вторая рука устремляется к первой. И вот две сомкнутые ладони взлетают вверх, а Вир, словно змея, покачивается вслед им.

Вторя его движениям, из земли появляется росток. Он пока маленький и слабый. К нему устремляются потоки силы, отданные четвёркой парней. Опустошённые, они расходятся в стороны, оставляя возле помоста одного Вира. Их танец повторяет его движения, а зал, затаив дыхание, внимательно следит за парнишкой у помоста.

Теперь барабан отстукивал свой ритм непрестанно и, вторя ему, двигался Вир. Непривычный ритм волновал кровь дракона, не давая отвести глаза от гибкого тела грациозно изгибающегося в центре зала, от чутких рук, порхающих, словно крылья. Повинуясь его движениям, росток тянется ввысь, становясь сперва небольшим кустиком и затем вытягиваясь в маленькое деревце.

Зеленоглазая беда кружится вокруг помоста, соблазняя, очаровывая. Эхор, забыв, как дышать, смотрит на свою головную боль. Чувственные движения рук, шаги и прыжки становятся более быстрыми, ритмичными, переходящими в волнообразные движения животом и резкие покачивания бёдрами. Деревце на помосте, вторя магу или танцору, ректор никак не мог определиться с названием, тянулось вверх, выпуская новые ветки и листья. Вир замирает на секунду, и деревце тут же расцветает белоснежной кипенью.

Ритм музыки меняется. Теперь это не медитативная мелодия, а танец страсти и любви. Руки зазывали в свои объятия, обещая горячие ночи. Вздрагивающий стан и трепещущие бёдра дарили чувственное возбуждение, заставляя мечтать о запретном наслаждении.

Зеленоглазая беда кружила вокруг помоста, осыпаемая лепестками отцветающей яблони. Одуряющий аромат кружил по залу, пьяня и дурманя голову. Браслеты на полуголом мальчишке позвякивали в такт движениям, маленькие босые ступни легко порхали по полу, а на деревце появились первые, ещё зелёные плоды.

Чем жарче и откровеннее становился танец, тем румянее наливались яблочки, словно краснея от происходящего в зале. Вот Вир, взметнув вверх лёгкие руки, а затем раскинув их в сторону и запрокинув голову к потолку, изящно изогнулся, закружив у платформы, на которой выросло чудесное дерево с сияющими светлой силой плодами.

На миг замерев, Вир схватился за сердце, заставив охнуть и замереть зал. Мальчишка потянулся к маске, словно собираясь её снять. Зал затаил дыхание, но ладони, коснувшись края маски, пробежались по ней и руки устремились вверх, словно музыка не позволила приоткрыть тайну, разнося по залу прошелестевший вздох разочарования. И вновь звон монисто в такт покачивающихся бёдер. В груди Эхора пекло, ему казалось, что сейчас мальчишка танцует только для него и мужчина чуть подался вперёд, взглядом пожирая хрупкую фигурку. А зеленоглазый соблазнитель, как нарочно, прижал руки к сердцу и протянул ладони к нему, словно зовя, моля о чём-то.

Музыка вновь стала тягучей, будто с бархана осыпающийся песок, и в световой круг вступили четыре фигуры. Они быстро собрали спелые яблоки на выхваченный из пространственного кармана поднос и подали его Корзе. Мальчишка на вытянутых руках с почтением поднёс его царственной чете, преклонив одно колено. Лиадон и его жена благосклонно приняли дар. Королева с лёгкой улыбкой вдыхала чарующий аромат плода, а король стрельнул хитрым взглядом на брата, но тот даже не заметил этого, золотом глаз прожигая парнишку, у которого чуть дрогнули руки от столь пристального внимания.

Поклонившись, Вир поставил поднос с сияющими яблоками перед ними, и поднявшись, пятился назад к своей группе, которая, собравшись в центре зала, стояла преклонив одно колено и показывая, что их выступление закончено. Лиадон хлопнул в ладоши, выказывая благосклонность, и зал взорвался аплодисментами. Почти никто не сомневался, что это будет самое лучшее выступление за сегодня.

Ребята радостно оборачивались на присутствующих и хлопали друг друга по плечам. Следовало освободить место для других адептов. Перенеся дерево в ближний к королевским особам угол, парни быстро покинули зал. Вир подрагивал от нервного напряжения. У него тряслись руки и никак не получалось развязать завязки на маске.

— Постой, ты и так уже затянул узел. Дай помогу, — Колин набросил на плечи Виру покрывало, в котором он появился в самом начале выступления.

Группа, обнимаясь, радостно делилась впечатлениями. Эйфория от хорошо проделанной работы захватила всех. Маска ещё не успела съехать с лица Корзы, а Эрэссэа уже утягивали парни. Вира тоже хотела предаться безудержному веселью, но вспомнив слова магистра о трёх часах, посмеиваясь подтолкнула упирающегося Колина к группе.

— Я быстро переоденусь и вернусь, — шепнула она ему.

Получив в ответ серьёзный взгляд, заторопилась в общежитие.

А в зале хор менталистов с первого курса пел заздравную королю. Лиадон сегодня уже много раз слышал эту песню, и потому еле подавил зевок скуки. Заметив, как ёрзает его брат, обернулся к нему, тихо говоря:

— Я тебе уже говорил: удовлетвори свою страсть и успокойся уже. Тем более, что мальчишка, кажется, и сам не против.