У врат преисподней ветрено…

Глава 16

Чтобы добраться до Сэндаи, потребовалось время. Целый день. Когда они наконец вошли к нему в кабинет, вид имели довольно усталый. Сэндаи выглядел не лучше.

– Если вы пришли рассказывать мне, что Огненный Шут не повинен в этих преступлениях, – сказал он, вытирая оливковый лоб, – то мне это неинтересно.

Алан стоял, возвышаясь над сидевшим начальником полиции, опершись руками о его стол.

– И об этом тоже, господин Сэндаи. Но это не все. Я слышал, как человек, ответственный за все, признал передо мной свою вину!

– Что, что? – Сэндаи поднял изумленные глаза.

– Человека, отвечающего за ложное обвинение Огненного Шута, за взрывы бомб и пожары в Британии, зовут Биас.

– Биас? Франсуа Биас? Он предполагаемый глава синдиката торговцев оружием. – Взгляд Сэндаи стал задумчивым. – Возможно, господин Пауйс. Но какие у вас доказательства? Как вы это узнали?

– Я услышал об этом в штаб-квартире Биаса в Мэйфэре. Я побывал там и обнаружил, что он руководит организацией так называемых Сынов Огненного Шута.

– Выходит, Биас работает на Огненного Шута?

– Нет. Эта организация – определенно фальшивая. Биас пользуется ею в своих целях. Позже я ворвался в его резиденцию и выложил ему все, что знал и о чем подозревал. Он ничего не отрицал. Он говорил, чтобы я доказал это, чего я сделать не мог. Затем я доставил его и еще одного человека в столицу…

– Что это за другой человек?

– Джаннэр, секретарь моего деда.

– Вы хотите сказать, что подозреваете, будто он работает против министра Пауйса? Это невероятно – если, конечно, правда.

– Он работал вместе с Пауйсом, – твердо сказал Алан. – Биас и мой дед – как рука и перчатка. Они собираются использовать ими же созданную боязнь войны и страх Огненного Шута, чтобы потребовать выкупа за Землю. Вы слышали вчерашнее сообщение о том, что Пауйс собирается купить у торговцев бомбы? Это заранее спланировано, господин Сэндаи!

– Молодой человек, у вас явно неустойчивая психика, – Сэндаи встал и сочувственно похлопал его по руке.

– Послушайте его! – настойчиво сказала Хэлен. – Послушайте, господин Сэндаи. Это звучит невероятно, но это так.

– А доказательства? – негромко сказал Сэндаи.

– Такие же косвенные, как и против Огненного Шута, – отметил Алан.

– Но Огненный Шут – изменник, а ваш дед – фактический лидер Солнечной системы. Вот в чем разница, господин Пауйс. Я сожалею, но ваша защита Огненного Шута не подкреплена ничем. Почему бы вам не признать это и не начать работать вместе со всеми нами для предотвращения нависшей угрозы?

– Я говорю правду, – сказал Алан. Он почувствовал, что его покинули силы, его плечи ссутулились.

– Я очень занят, – сказал Сэндаи. – Уходите-ка поскорей.

Когда они шли по солнечным садам Вершины, Хэлен сказала ему:

– Не вышло. Что теперь делать, Алан?

– Смотреть, как погибает мир, – сказал он безнадежно.

– Все они достойны смерти за то, что делают, – осторожно сказала она.

– Возможно. Но закон отменил смертную казнь свыше ста лет назад. Мы хотим сохранить этот закон, Хэлен, а не разрушать его дальше!

– Если бы мы только могли связаться с Огненным Шутом. Может быть, он сумел бы помочь нам.

– Он путешествует где-то далеко на своем корабле, проводя свои опыты. В любом случае на это надеяться не стоит. Его не занимают земные заботы, ты же знаешь.

Они добрались до лифта и вошли в него вместе с дюжиной других людей.

Пока они спускались, один из попутчиков в упор вгляделся в Хэлен.

– Ты Хэлен Картис? – сказал он грубо.

– Да.

Человек плюнул ей в лицо.

Алан кинулся на него, изо всех сил работая кулаками. Лифтер кричал, чтобы они остановились. Чьи-то руки схватили Алана. Человек, плюнувший в Хэлен, ударил его в живот, а потом в голову.

– Поджигатель вонючий!

Алан ощутил во рту привкус желчи. И потерял сознание. Через несколько минут он пришел в себя. Лифт все еще опускался. К нему склонялась Хэлен. Лифт остановился.

– Выходите-ка оба, – сказал лифтер.

Алан встал на ноги.

– Почему? – проворчал он.

– Буяните, вот почему.

– Не мы начали.

– Пойдем, Алан, – сказала Хэлен, беря его за руку. – Пройдемся пешком.

Когда они, спотыкаясь, вышли в коридор, Алан чувствовал боль, слабость и бессмысленную злость.

Она помогла ему пройти на быструю полосу и поддерживала, пока к нему не вернулись силы.

– Это показывает, чего стоят наши слова, – тихо сказала она. – Всюду ненависть и насилие. Что изменит еще толика? Польза перевесит вред.

– Нет, – с трудом выговорил он. – Нет, Хэлен. Саймон Пауйс продал свои принципы. Я своими не торгую.

– Итак, – сказала она, когда они вернулись в ее жилище, – что теперь делать? Просто сидеть и смотреть, как рушится мир?

– Включи приемник, и получится неплохой вид, – сказал он. Она подошла и включила лазервид.

Они угрюмо смотрели, как диктор рассказывал об очередных взрывах: в Тихом океане, в двух районах Центральной Африки, унесших жизни множества людей в районах взрывов. Продолжались работы по оборонительному проекту. Саймон Пауйс руководил подготовкой.

– Они не позаботились устроить фарс с его избранием, – сказала Хэлен. – Он сейчас все равно что президент!

– Ты хочешь сказать, Биас, – поправил ее Алан. – Это он дергает за ниточки.

Хэлен потянулась к приемнику и набрала номер.

– Кому ты звонишь?

– Брату, – сказала она. – Денхольм сейчас, видимо, единственный, кто может нам помочь.

На экране появилось лицо ее брата.

– Здравствуй, Хэлен, я очень занят… Это важно?

– Очень важно, Денхольм. Сможешь подъехать?

– Если это очередная попытка защитить Огненного Шута…

– Нет.

Выражение лица брата изменилось, пока он глядел на ее изображение.

– Хорошо. Дайте мне час, идет?

– Ладно, – сказала она.

– Каким образом Денхольм сможет нам помочь? – спросил Алан. – Что ты задумала?

– Мы расскажем ему все, что знаем. Чем больше имеющих вес людей, которым об этом рассказали, тем выше наши шансы.

Денхольм вошел, повесил свою кричащую шляпу на подлокотник кресла и сел.

– Алан, – сказала Хэлен, – расскажи Денхольму все – начиная с нашего свидания с Огненным Шутом и кончая беседой с Сэндаи.

Он рассказал Денхольму Картису все.

Когда он закончил, Картис хмуро поглядел на него.

– Алан, – сказал он, – мне кажется, я тебе верю. Дядя Саймон в некоторых отношениях вел себя немного таинственно. Удивительно, с какой готовностью он стал связываться с торговцами, когда правительство наконец решило купить оружие. Это может означать, что он злоупотреблял своим положением председателя Комитета Ста!

– Что ты имеешь в виду?

– А если предположить, что он завладел списком торговцев и узнал местоположение их складов? Что он воспользовался всем этим, не поставив в известность Комитет, связался с Биасом и состряпал эту махинацию? Предположим, далее, что они разработали план извлечь выгоду из Огненного Шута, добиться, чтобы Саймона Пауйса выбрали президентом, а потом править миром, как им захочется? Первоначально Пауйс мог подобраться к синдикату, намереваясь его уничтожить. Но Биас мог обрисовать ему эту идею. Мы все знаем, как дядя Саймон ненавидит Огненного Шута. Это был прекрасный повод избавиться от него. Возможно, он собирался схватить Огненного Шута. Может быть, изначально сделка касалась лишь нескольких бомб. Но Биас снабдил Огненного Шута материалами для постройки суперкорабля и почти не сомневался, что Огненный Шут спасется, когда начнется игра. Так и случилось. Началась военная истерия, вдобавок полиция сунула нос в эти огненные машины. Саймон Пауйс не смог отступить, и Биас получил все, что от него хотел.

– Звучит логично, – согласился Алан.

– Но все это надо доказать. – Денхольм задумчиво облизал губы.

– Все время в это упираемся, – вздохнула Хэлен.

– Ничего другого не остается. Надо отыскать человека, в самом начале связавшего Пауйса с Биасом, и заставить его сознаться.

– Но как? – спросил Алан. – Где искать?

– Проверим записи Комитета Ста. Видимо, так Пауйс нашел связь с Биасом. Ты пока секретарь, Хэлен. Где эти записи?

– Да здесь. В сейфе.

– Доставай.

Она достала – десятки катушек с микрофильмами. Они вставили микрофильм в проектор, и…

Прошло более шести часов, прежде чем они нашли то, что искали. Ссылку на некоего Нильса Бенедикта, обвинявшегося в попытке продать оружие одной отколовшейся сверхреакционной группировке креспигнитов. Его доставили в полицию. Полиция не смогла найти доказательств его вины. Саймон Пауйс побеседовал с ним, когда тот находился под стражей, и выразил мнение, что этот человек невиновен. Саймон Пауйс оказался единственным, кроме полицейских, человеком, допрашивавшим Бенедикта. Бенедикт жил в Брюсселе.

– Думаешь, это он? – сказал Алан, протирая глаза.

– Больше некому. Что предпримем теперь?

– Полагаю, нанесем визит Нильсу Бенедикту, – предложила Хэлен.

Уменьшенное и не столь запутанное подобие Швейцарии-Сити, Брюссель выглядел совершенно иначе. Каждый дюйм каменной кладки украшал красный лак, а поверх пролегли яркие узоры. Преобладала позолота.

Строение возвышалось над землей на четырнадцать уровней, уходило под землю на пять и занимало площадь пять квадратных миль. Посадочных мест на крыше всем не хватало, так что им пришлось приземлиться вне города и добираться до десятого уровня моноракетой. Бенедикт жил на восьмом.

Они добрались до его жилища. Заранее решили, что говорить будет Денхольм, поскольку его подозревали меньше двоих других.

– Нильс Бенедикт, – сказал он закрытой двери, – это Денхольм Картис. У меня для вас есть хорошие новости.

Дверь открылась. На Картиса с любопытством уставился высокий стройный мужчина в зеленом шелковом халате.

– Вы от Пауйса? – спросил он, когда дверь закрылась за ними.

Алан взял инициативу в свои руки.

– Нам надо срочно связаться с Биасом. Вы можете нам помочь?

– Разумеется. Но зачем? Я думал, теперь они связываются напрямую.

Этого было достаточно. Теперь они знали наверняка.

– Так и есть, – сказал Алан. – Но мы подумали, что вам и Саймону Пауйсу будет приятно повидаться снова после такого перерыва.

Бенедикт двигался необычайно медленно для человека, предположительно жившего своим острым умом. Человек, видимо, начинал постепенно понимать, что не все в порядке. Он попятился в гостиную. Они последовали за ним.

Там их ждал ответ. Бенедикт был наркоман. В комнате стояла вонь мескалина; стены покрывали кошмарные фрески. Бенедикт получал пинки, спускаясь в собственный психологический ад.

Хэлен сказала натянуто:

– Я подожду снаружи.

– Пойдемте, Бенедикт, – резко сказал Денхольм.

– Я имею право, вы знаете, – сказал Бенедикт заплетающимся языком. – Зачем Пауйс хотел меня видеть?

– Вы боитесь Пауйса?

– Он сказал мне, что меня убьют, если я когда-нибудь снова с ним свяжусь.

– Ни в коем случае, я обещаю, – сказал Алан.

Бенедикт все еще держался настороженно. Алан внезапно ударил его в челюсть. Наркоман рухнул.

– Давай его оденем, – сказал Денхольм. – Негоже ему выходить одетым не как подобает.

Они практически без хлопот доставили Бенедикта в квартиру Хэлен. Обычно строгий порядок в чрезвычайных обстоятельствах, похоже, рассыпался на куски.

Пока Хэлен старалась вернуть Бенедикта к жизни, а Денхольм связывал ему руки, замигал сигнал вызова на блоке лазервида. Алан включил приемник. На него взглянул начальник полиции Сэндаи.

– Вы, видимо, не единственный сумасшедший в этой звездной системе, – сказал он. – Я обдумал то, что вы мне сказали, и решил, что ничего страшного не случится, если я тайно пошлю нескольких человек в Мэйфэр проверить ваши слова. Это показало вашу правоту. Мы обнаружили там Биаса и Джаннэра. Мы держим их под стражей по законам чрезвычайного положения, на принятии которых настоял Саймон Пауйс, по обвинению в заговоре с целью поджога. Кроме того, мы взяли одного из Сынов Огненного Шута. Но нам требуется больше доказательств – и я все еще не убежден в том, что вы говорили правду о Саймоне Пауйсе!

Алан отошел в сторону, чтобы Сэндаи увидел Бенедикта.

– Узнаете этого человека?

– У меня такое ощущение, что да, но точно припомнить не могу. Кто он?

– Он первым вывел Саймона Пауйса на связь с Биасом. Он наркоман. Если его продержать некоторое время без дозы, он нам расскажет все, что знает.

– Если это правда, то вам чертовски повезло, молодой человек.

– Давненько мы ждали этого везения, – сухо сказал Алан. – Вы можете нас забрать? Неплохо бы обеспечить охрану.

Сэндаи кивнул. Экран погас.

Внешне спокойным оставался один Биас. Бенедикт расплылся на стуле, возможно, даже упиваясь поражением. Джаннэр сидел к ним спиной, глядя на горы в окне. Из тюрьмы открывался великолепный вид.

Биас сказал:

– Господин Сэндаи, какими вы располагаете доказательствами, предъявляя столь фантастические обвинения? Предстаньте с вашими обвинениями перед Саймоном Пауйсом. Он рассмеется вам в лицо!

Сэндаи обернулся к Денхольму.

– Где сейчас Пауйс? Вы меня убедили.

– На чрезвычайном заседании в Солнечном доме. Парламентарии задают вопросы по поводу его военной политики. Он вынужден отвечать, так как сохранились еще остатки демократии.

– Что вы собираетесь предпринять, господин Сэндаи? – спросил Алан.

– Нечто эффектное, – сказал Сэндаи. – Это, возможно, единственное, что мы можем сейчас сделать, чтобы лишить Пауйса власти перед лицом парламента. Иначе может оказаться слишком поздно.

– После всего испытанного мною за последние день-два, – мрачно сказала Хэлен, – я начинаю сомневаться, может ли кто-нибудь свалить дядю Саймона!

Гордо стоя перед могущественным собранием солнечных представителей, Саймон Пауйс веским и звучным голосом отвечал на их вопросы. Он являл образчик провидца и человека действия. Казалось, на его плечи тяжело давит груз ответственности, но он несет его мужественно, если не сказать лицемерно.

Алан видел его на экране у главного входа в Зал собраний. Он, Денхольм и Хэлен стояли по одну сторону, Сэндаи, четверо полицейских и скованная троица – Джаннэр, Биас и Бенедикт – по другую.

Они хорошо выбрали время войти, когда представитель Афганистана спросил Саймона Пауйса, как проходит расследование дела Огненного Шута.

Сэндаи нажал кнопку, открывавшую двустворчатую дверь. Дверь распахнулась, и отряд двинулся вперед.

– Полиция, – возвестил Сэндаи, – схватила большинство людей, ответственных за нынешнее положение. – Он театральным жестом показал на закованных в кандалы людей. – Вот они – недостает лишь одного!

Алан увидел, что лицо Саймона Пауйса приобрело выражение, похожее на то, которое появилось в тот вечер, когда внук предъявил ему обвинение.

Но держался он хорошо, решил Алан, принимая в расчет все.

– Что означает ваше вмешательство, господин Сэндаи?

Сэндаи заговорил лаконично.

– На основании предоставленных мне правительством Солнечной системы чрезвычайных полномочий я удерживаю под стражей троих людей, которых вы здесь видите – Франсуа Биаса, предполагаемого торговца оружием, Нильса Бенедикта, связного оружейного синдиката, и Юджина Джаннэра, личного секретаря министра Саймона Пауйса. Все эти люди, подстрекаемые Саймоном Пауйсом, предположительно, вовлечены в некий заговор с целью подставить Огненного Шута, начать военную истерию при помощи взрывов ядерных бомб и поджогов, и, таким образом, обеспечить министру Саймону Пауйсу полную политическую власть в качестве президента Солнечной системы!

Биас сказал:

– Он лжет, господин министр.

Но Нильс Бенедикт, лишенный моральных качеств Биаса, продолжил заданную тему.

– Мы ни в чем не сознались, сэр! Я ни слова не сказал о той сделке!

Саймон Пауйс прогремел:

– Тихо! Я лишаю вас полномочий, Сэндаи. Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот зал!

Но в гуле голосов остальных представителей утонуло все, что он, возможно, хотел сказать.

Алан быстро подошел к срединному возвышению и взобрался на него.

– У нас теперь есть свидетели, дед! Есть доказательство, которое ты нам советовал добыть!

Со своего места поднялся Бенджозеф.

– Что все это значит, господин Пауйс?

– Мой дед, сэр, не оправдал ничьего доверия – ни вашего, ни всей Солнечной системы.

Алан коротко обрисовал факты.

Бенджозеф повернулся к Саймону Пауйсу, все еще стоявшему неподвижно, словно окаменев, на прежнем месте.

– Это правда, Пауйс?

– Нет! – Пауйс ожил, на лице его появилось отчаянное и жалкое выражение. – Нет! Неужели вы не видите, что все это – работа приверженцев Огненного Шута, попытка опозорить меня и посеять неуверенность в наших рядах в час опасности? Мой внук лжет!

Но Саймон Пауйс потерял самообладание. Его неистовое отрицание убедило собрание в его виновности. Он это знал. Он оглядывался вокруг, неровно дыша, с расширенными глазами. Он придвинулся к Бенджозефу.

– Я сейчас управляю Солнечной системой, а не ты! Ты не сможешь ничего сделать! Народ со мной!

– Возможно, – тихо сказал Бенджозеф с легким оттенком торжества, – но, очевидно, это собрание – нет.

Бенджозеф явно наслаждался падением своего предполагаемого преемника.

– Я понимал, министр, что вы хотели занять мое место президента, но не ожидал, что вы до такого дойдете. – Он махнул начальнику полиции. – Сэндаи, боюсь, вам следует арестовать министра Пауйса.

Саймон Пауйс бросился со своей трибуны, споткнулся и упал. Поднялся, очевидно, с трудом, и стоял, задыхаясь, пока Сэндаи осторожно шагал к нему.

– Глупец! Я мог сделать мир лучше. Я знал, что он размягчается. Я мог остановить это гниение! Вы подчиняетесь мне, Сэндаи, не слушайте Бенджозефа!

Сэндаи вытащил из-за пояса пару электрокандалов.

– Нет! – Теперь Саймон Пауйс всхлипывал. – Огненный Шут уничтожит нас! Он уничтожит вас всех! Он обесчестил мою дочь!

Алан удивленно взглянул на него. Значит, он всегда знал, что Огненный Шут – его отец! Более того, это объясняло его бессмысленную ненависть у Огненному Шуту.

Он подошел к старику, преисполнившись жалости.

– Дед, я знаю, ты страдал, но…

Старый Саймон Пауйс повернул свою большую голову и посмотрел в глаза Алану. Взгляд его сейчас был спутанным, полным слез взглядом ребенка.

– Это было для ее блага, – сказал он прерывисто. – Для ее и для твоего, Алан.

Кандалы загудели и обвились вокруг запястий Пауйса. С поникшей головой, с морщинистым лицом, которое прочертили слезы, он позволил Сэндаи вывести себя из зала собраний.

Бенджозеф сошел с возвышения и взял Алана за руку.

– Мне жаль, что тебе пришлось сделать то, что ты сделал, мой мальчик. Признаюсь, мне никогда не нравился твой дед. Я всегда считал его, ну, в чем-то слабым, наверное. Вот почему я и многие члены партии никогда не выдвигали его на более заметные посты; и поэтому он никогда до сей поры не становился кандидатом в президенты. Очевидно, в конечном итоге я был прав. – Он обернулся к Хэлен Картис. – Мир, мне кажется, скоро будет благодарен вам обоим. В общественном мнении, видимо, до выборов произойдет очередной крутой поворот. Надеюсь, вы станете хорошим президентом, мисс Картис.

– Благодарю вас, сэр, – сказала Хэлен, озабоченно поглядывая на Алана.

Алан провел по лицу ладонью. Он с трудом сглотнул и со злостью посмотрел в пол. Потом высвободился от прикосновения Бенджозефа.

– Я рад, что вы оказались правы, – с горечью сказал он. – Я чертовски рад этому счастливому концу.

И прямо по проходу вышел из Солнечного дома, быстро зашагал по лужайкам. Его сердце колотилось, глаза горели, кулаки сжимались, а в мыслях царил беспорядок.