У врат преисподней ветрено…

Глава 18

В последующие недели Алан вел довольно уединенную жизнь, мало интересуясь выборами, едва осознавал, что Хэлен почти непременно победит, поскольку в поле зрения не осталось кандидатов с ее популярностью. Кандидатом от Солреф теперь стал Денхольм Картис, сыгравший определенную роль в обличении Пауйса, но шансов у него было маловато. Хэлен, несмотря на занятость, время от времени пыталась с ним связаться. Он увидит ее, когда будет готов. Пришел день выборов. Хэлен стала президентом. На следующий день после своего избрания она пришла его повидать, и он впустил ее.

– Я думала, ты на меня сердился, – сказала она, принимая стакан напитка. – Я думала, что ты, возможно, решил со мной больше не встречаться. Я знаю, ты пережил много потрясений, но я могла бы тебе помочь. Нет, правда, я могла бы тебя немного утешить.

– Я не нуждался в утешении. Мне надо было остаться наедине с собой. И в любом случае ты не могла позволить себе терять на меня время. У тебя своих забот хватало.

– Что ты собираешься сейчас делать? – Она не могла скрыть тревоги.

– Просить тебя выйти за меня замуж, Хэлен.

– Я согласна, – сказала она благодарно. – Я думала…

– Мы все склонны видеть чувства других людей как отражение наших собственных. Это ошибка. Чувства людей редко создаются кем-то другим. Я думаю, мы сможем быть счастливыми, а ты как считаешь?

– Несмотря на мою работу?

– Да, несмотря на нее. Я не надеюсь часто тебя видеть некоторое время. Но, может, это и к лучшему.

На ее запястье заверещал сигнал.

– Извини, – она улыбнулась. – Я не расстаюсь с этой штучкой… Мне могут позвонить, как сейчас, в любое время. Я не ожидала, что это начнется так скоро.

Она подошла к его лазервиду и нажала кнопку.

– Президент Картис, – сказала она слегка взволнованному человеку на экране. Стакан она поставила на приемник.

– Мадам, возможно, опасности нет, но я только что получил сообщение, что где-то в районе Алжира приземлился неизвестный космический корабль. Полагают, это Огненный Шут.

– Сейчас объявлять чрезвычайное положение не надо. – Она улыбнулась. – Славно будет увидеть его снова, – Хэлен выключила приемник и обернулась к Алану. – Он – твой отец… Хочешь войти в состав делегации?

– Если в ней будут лишь ты и я – да.

– Тогда пойдем. Посмотрим, что доказали его опыты.

Прежде чем Хэлен смогла удалиться, ей пришлось оставить уведомление о местонахождении. Официально она еще не приступила к выполнению обязанностей президента, но теперь ее время никогда не будет ей принадлежать. В своем новом складе ума Алан решил, что сможет вытерпеть это, поскольку ей предстоит только один срок.

«Пи-мезон» покоился на брюхе; африканское солнце отражалось от его рябого корпуса. Пока изнутри не доносилось ни звука. Корабль словно был пуст, лишен жизни.

Когда их машина остановилась рядом, огромный люк начал открываться. Но больше ничего не случилось.

– Что теперь? – Хэлен вопросительно взглянула на Алана.

– Давай зайдем, – сказал он, направляясь к кораблю и влезая в люк.

На нижней палубе Алан коснулся кнопки, управлявшей раздвижной дверью. Дверь открылась, и они поднялись в рубку. Там было темно. Свет не пробивался через закрытые окна.

– Отец? – заговорил Алан в темноту, уверенный, что там кто-то есть. – Огненный Шут?

– Алан… – Голос звучал грохочуще, загадочно, задумчиво.

– Да, и Хэлен Картис. Нам надо тебе кое-что сказать.

Его немного удивило собственное решение официально объявить об их помолвке своему странному отцу.

Теперь из угла выбивался единственный лучик света. Алан едва различал обмякшее тело Огненного Шута. Неподалеку пошевелилась Корнелия Фишер. Корсо, видимо, лежал ничком, но Алану показалось, что он расслышал его бормотание между вздохами.

– Что-нибудь случилось, отец?

– Нет.

Огненный Шут поднял с дивана свое огромное тело. Его яркие лохмотья закружились вокруг туловища, на голове все так же колыхалась остроконечная шляпа, а его лицо по-прежнему покрывал грим. Он хихикнул.

– Я знал, что вы придете первыми. Я бы не впустил никого другого.

– Хэлен и я собираемся пожениться, отец.

– А-а, да?

Интереса в его голосе не прозвучало. Его поведение стало, во всяком случае, более отстраненным, словно он их чуждался.

– Со времени нашей последней встречи, сэр, – вставила Хэлен, – на Земле многое случилось. Вы больше не отверженный.

Тело Огненного Шута затряслось от смеха, который он сначала сдерживал, а потом испустил изо рта ревущими взрывами.

– Больше… не… отверженный… Xa! Xa! Xa! Здорово!

Смешавшись, Алан глянул на Хэлен, а она нахмурилась в ответ.

– Это не я отверженный, юная леди. В космическом смысле. А человеческая раса, с ее бесполезным, никчемным разумом.

– Я все еще не понимаю… – в недоумении сказала Хэлен.

– Я брал вас в сердце Солнца… Я брал вас даже в сердце галактики, и вы все равно не смогли понять! Сознание – не то же самое, что и разум. Сознание довольствуется тем, что существует так, как существует, таким, какое есть, и ничего более. Но разум – это пятно на всем космосе! Короче говоря, я намерен стереть это пятно. Я намерен уничтожить разум!

– Уничтожить разум? Ты хочешь сказать – уничтожить жизнь в Солнечной системе! – ужаснулся Алан.

– Нет, сын мой, ничего столь грубого. С одной стороны, жизнь человеческая – единственный обвиняемый. Единственное, оскорбляющее закон вселенной. Я облетел всю галактику и нигде не нашел ничего подобного. Разум, таким образом, – сорняк в саду бесконечности, разрушительный сорняк, с которым нужно немедля покончить.

– Ты сумасшедший! – в отчаянии сказал Алан. – Невозможно уничтожить разум, не уничтожив тех, кто им обладает!

– По законам человеческой логики это верно. Но по законам моей логики – логики Огненного Шута – это ложь. Я создал особый род огня – назовем его Огонь Времени – который выжжет умы тех, кого касается, не истребляя их телесно. Мой Огонь Времени уничтожит способность думать, поскольку мысль требует времени.

Огненный Шут потянулся к одной из кнопок и отжал ее. Стена ушла вниз. Он подошел к пульту и стал что-то там делать.

– Я ждал, когда ты придешь, потому что у меня все еще остались некоторые человеческие чувства. Я не хотел, чтобы мой сын пошел вместе с остальными. Скоро я заставлю тебя убедиться, что говорю правду, и ты согласишься со мной. Ты захочешь одного лишь сознания!

Алан шагнул к отцу и схватил его огромную руку.

– Такого не может быть. А если и может, кто ты, чтобы брать на себя такое?

– Я – Огненный Шут!

Экран, располагавшийся перед ними, возвестил, что вокруг корабля снова возникло его необычное поле. По экрану замелькали сферы, похожие на виденные ими раньше.

– Смотрите! – показал Огненный Шут. – Это хрононы – атомы Времени! Существуют атомы материи, то же справедливо и в отношении времени. И я управляю этими атомами так же умело, как физики – своими электронами и протонами. Они – горючее моего Огня Времени!

Пораженный, Алан мог лишь принимать на веру слова отца. Он повернулся к Корсо, открывавшем глаза на изумленном красном лице.

– Корсо! Неужели ты хочешь чего-то такого? Останови его! Корнелия… – женщина глядела на него пустыми глазами, – скажи ему, чтобы прекратил!

Огненный Шут приблизил свое размалеванное лицо к лицу Алана.

– Они не могут тебя понять. Они слышат тебя – но слышат лишь звук! Они первые приобрели от Огня Времени. Они осознают все, но не имеют разума, который повредил бы их осознанию.

– О, Боже, – Хэлен с ужасом взглянула на сидевшую с бессмысленными лицами пару.

– Куда вы? – завопил Алан на своего безумного отца.

– Я собираюсь вывести корабль в замершее время. Потом, когда земной шар пройдет подо мной, я выпущу Огонь Времени, покроющий мир исцеляющим пламенем!

– Нет, отец!

– Не пытайся соваться к управлению, Алан. Если ты это сделаешь, то разорвешь поле времени и мы легко можем погибнуть.

Сферы – хрононы – проносились мимо. Алан не сводил с них глаз, зачарованный, несмотря на опасность. Атомы Времени. Он слышал раньше о хрононной теории, но никогда не считал ее хоть в чем-то соответствующей истине. Но никакого другого объяснения способности Огненного Шута не обращать внимания на законы материи и отваживаться побывать в сердце Солнца, быстро перемещаться к центру галактики без вреда для себя Алан придумать не мог. По крайней мере без вреда для его тела. Его ум, очевидно, не мог противостоять впечатлениям от увиденного.

Хрононы катились по экрану все быстрее и быстрее.

Сосредоточившись на управлении, Огненный Шут не обращал на них внимания.

– Что же нам делать, Алан? – сказала Хэлен. – Ты думаешь, он говорил правду об Огне Времени?

– Да. Взгляни на Корсо и Корнелию. Он гений, но вместе с тем идиот. Нам надо его остановить, Хэлен. Бог знает, какие разрушения он может вызвать, даже если все не так плохо, как он хвалится!

– Как?!

– Есть только один способ. Сбить управление!

– Мы можем погибнуть. Или навеки вмерзнуть в это его «замершее время».

– Придется пойти на этот риск.

– Но что мы можем? У нас нет оружия, ничего, чем можно было бы разрегулировать приборы!

– Мы можем сделать лишь одно. Я собираюсь сцепиться с ним. Он невероятно силен, поэтому я не смогу его долго удерживать. Пока я буду его держать, кидайся к пульту и нажимай все кнопки, переключай все рычаги, крути все рукоятки. Это должно что-то изменить. Готова?

Сознавая, что, может быть, это последний раз, когда он видит ее до того, как они исчезнут, Алан посмотрел на нее долгим красноречивым взглядом. Она улыбнулась.

Он прыгнул на спину Огненного Шута и схватился за толстую шею отца.

Большие руки поднялись и сомкнулись на его запястьях. Огненный Шут стряхнул его.

– Я породил дурака! Ты мог столкнуть нас в водоворот времени, из которого мы никогда бы не выбрались!

Алан схватился за ноги Огненного Шута, пока тот еще не вполне восстановил равновесие, и неожиданно дернул.

Хэлен ринулась к пульту, стала нажимать кнопки и тянуть за рычажки.

– Нет!

Огненный Шут приподнялся на локте, предостерегающе вытянув свободную руку.

Свет стал неровно вспыхивать, быстро меняя цвет. Корабль содрогнулся. Алана ослепило сверкание, заболела голова. Он почувствовал, что Огненный Шут пошевелился, и навалился на отца. Движением руки и туловища Огненный Шут снова стряхнул его.

Потом появилось ощущение, что палуба исчезла, и они висят в пространстве. Повсюду вокруг Алан видел теперь кружащиеся сферы. Громадные хрононы, каждый размером с Луну, вращаясь, двигались по замысловатым кривым.

Откуда-то, словно злобный бык, замычал Огненный Шут. Алан услышал, как кричит Хэлен. Он не мог разобрать их слов. Попытался пошевелиться, но его тело не гнулось, отказываясь ему подчиняться.

Потом хрононы сменили цвет и начали расширяться.

Они взорвались! Вокруг него беспорядочно закружились и быстро исчезли, рассыпавшись, разноцветные ленты.

Алан попытался сделать вдох и не смог.

Вместо этого он хлебнул воды!

Через доли секунды он сообразил, что они – под поверхностью моря. Он устремился наверх и наконец достиг поверхности, хватанул воздуха. Он оказался посреди океана, земли видно не было.

И никаких следов кораблекрушения. Неужели он вошел в воду так гладко, что не вызвал волнения?

Но – пришла следующая мысль – он ведь находился внутри корабля. Как он выбрался?

На поверхности показалась еще одна голова. Он подплыл к ней. Огненный Шут! По его лицу стекал грим. Он, задыхаясь, ругался. Потом показалась голова Хэлен.

– Что случилось?! – выдохнул Алан. – Отец, что случилось?

– Чтоб тебя! Ты разрушил поле времени. Я потерял свой корабль!

Вверху Алан услышал гудение воздушного судна. Он посмотрел ввысь, неистово замахав рукой. Это оказалась амфибия, похоже, искавшая их. Она снизилась и приводнилась.

Из кабины выглядывали озадаченные лица. Кто-то вылез на крошечную плоскую палубу, и над водой сверкнул линь. Алан схватил его, подплыл к Хэлен и отдал ей. Ее быстро подтащили и, подняв на борт, бросили линь обратно. Алан дал его Огненному Шуту. Тот механически держался на плаву, но на лице запечатлелись печаль и страдание.

– Возьми, отец!

– Зачем? Что за предназначение я исполню, продолжая жить? Я проиграл.

Алан нетерпеливо обвязал веревку вокруг безучастного Огненного Шута и смотрел, как буксировали большое тело. Огненный Шут не старался ни высвободиться, ни помочь поднять себя на палубу.

Алан взялся за линь, когда его выбросили еще раз.

– Как вы узнали, что мы здесь? – спросил он капитана судна.

– Мы видели в этом районе необычный взрыв. Подумали: неплохо бы разузнать, что к чему. Простите, что так долго. Мы три часа тут кружимся. Ума не приложу, как мы вас пропустили в первый раз.

– Три часа! Но… – Алан осекся. – Который час?

Капитан взглянул на свой хронометр.

– Почти четырнадцать ноль-ноль.

Алан собирался спросить, какой сегодня день, но не решился. Похоже, они попали в океан ровно за полчаса до того, как вошли в корабль Огненного Шута.

– А что случилось с самим кораблем? – спросил он угрюмого Огненного Шута, уныло обмякшего в углу кабины.

– Я говорил тебе. Ты разрушил поле времени. Все очень просто – мы находились в одном положении во времени, корабль – в другом. Он мог появиться и здесь, и за миллион лет отсюда!

После этого его отец отказался отвечать на дальнейшие вопросы.