Убить Билла

раскошелить.

— На кого поменяется? — запоздало отреагировал Виталий.

— Да какая разница, на кого? Щас со мной воевать никто не будет.

— А Синкоша со Старцевым? — спросил Виталий.— Они-то знают, что ты им припомнишь их грехи. Если поставят Синкошу, он всех поднимет, чтобы тебя до- ‘ бить.

— Да Синкошу щас можно зашугать так, что он сам откажется смотреть за городом. Они уже на измене щас сидят все. Думают, кого следующего хоронить будут,— сказал Зудя.

— Не можно, а нужно, — поддержал Виталий. — А то когда поставят, поздно будет. Начнёт тут…

— Ау него же автосервис есть возле его дома,— вспомнив, оживился Фазик. — Вот там его и поймать. Там место шумное, будет кричать, не услышат.

— Ты, походу, думаешь, что это они тебя со Старцевым в Тимирязевку вывозили? — спросил Ткач, улыбаясь. — Хочешь отыграться?

— Да, бл…дь, если не они, то, их люди, стопудово,— ответил Фазик. — И за это тоже можно предъявить.

— Чтобы предъявлять, нужны доказательства. Ты ж их самих там не видел, — возразил Ткач. — Лучше просто наехать на сервис, чтоб знал своё место. Они ещё и пригодятся потом вместе со Старцевым, я вам говорю. Или их фирмы под себя загребём, или с нами работать будут.

— Ну, — согласился Зудя. — Билла с Севостьяном нет, им щас поддержка по-любому нужна.

Лавруха, не особо хорошо разбирающийся в обстановке Уссурийска, помалкивал. Но услышав имена людей, в ликвидации которых принимал непосредственное участие, сразу поднял голову. Ткач с Виталием посмотрели на него пристально, пока тот ничего не сказал, и Лавруха сразу опустил голову.

— Ну чё, надо тогда тачку какую-нибудь к нему загнать на ремонт, да предъявить ему, — предложил жаждущий мести Фазик.

— Укого машина копаная? — Ткач посмотрел на все машины.

— Мою можно загнать подрифтовать, — кивнул Виталий на свою «Целику».

Все посмотрели на его машину и одобрительно кивнули, улыбаясь.

В сервисе Синкоши, расположенном почти возле его пятиэтажки, машины делали быстро, но, как говорили некоторые, «на отье…ись». Этим обстоятельством и воспользовались Ткач и остальные, чтобы предотвратить возможное продвижение Синкоши, в руках которого уже были однажды общаковые деньги и наркота. И если раньше с блатного Синкоши некому было спросить за плохо сделанную машину, то теперь парни настроились на это решительно и на всякий случай взяли с собой оружие.

«Целику» Виталия «мастера» Синкоши сделали за два дня, как и обещали. Она была без номеров, чтобы её никто не узнал, а пригоняли её Дон и Метис, которых Синкоша не знал. Приехав вечером за машиной, они стали очень внимательно её осматривать, потому что в этот раз «мастера» неожиданно постарались и сделали на совесть. Видать, Синкоша всётаки узнал машину или просто её внешний вид и серьёзные лица Дона с Метисом заставили их постараться. Видя внимательные взгляды клиентов на свою работу, мастеровой поводил ладошкой по бамперу и сказал:

— Да тут всё, ничё не сделаешь уже больше. Остальное маляры шпаклёвкой доведут.

— На х…я нам такой слой шпаклёвки? Чтоб она осыпалась, бл…дь, на кочках? — тут же наехал на него Метис, воспользовавшись моментом. Придраться к работе было не за что, и пришлось давить в наглую.— Делай, бл…дь нормально, пока я тебя не ё…нул здесь.

Как раз в этот момент в цех зашёл Синкоша и громко сказал ему прямо с порога:

— Погоди-погоди. Чё ты на работягу наезжаешь?

— Я не наезжаю, я ему по сути говорю„— повысил ещё больше голос Метис. — Мне такая работа, на х…й, не нужна.

— А ты кто тут вообще? Директор, что ли? — грубым голосом спросил Синкошу Дон.

— Директор вон, — кивнул Синкоша на входящего следом за ним парня. — Я хозяин.

— И с кем ты работаешь, хозяин? — с сарказмом спросил Метис.

— Я с кем работаю? — переспросил Синкоша и кивнул на директора. — Это они со мной работают. Я Синкоша. Не слышал такого? Серёга меня зовут…

— Да нам по х…й, кто ты, — тут же ответил Дон своим наглым голосом. — Нам машина нужна нормальная. Раз мастера твои, значит, ты сам тогда с них и спрашивай за эту ё…ань, — Дон кивнул на сделанный бампер.

— Мы за эту х…йню бабки платить не собираемся. Щас после вас её другие будут переделывать, — так же грубо добавил Метис.

— Да тут по-другому никак не сделаешь, без шпаклёвки не обойдёшься, только новый бампер если…— попробовал вставить мастер.

— Аты заглохни, на х…й, тебя не спрашивают,— резко осадил его Метис.

Синкоша, всё время задумчиво смотрящий на машину, поднял голову и примирительно произнёс.

— Ну ладно, чё, если думаете, что вам кто-то лучше сможет сделать, забирайте.

— Одолжений делать не надо, — с упрёком сказал Метис, садясь в машину за руль. — Мы б её и так забрали, и тебя б не спрашивали. Ещё и мастерам твоим е… ло набили за такую работу, если б чё-то против имели.

Он закрыл дверцу и сразу завёл машину.

— В следующий раз так сделаете, приедем перех… ярим всех, — дерзко произнёс Дон и тоже сел в машину.

— Ты чего отпускаешь их, Серёга? — обеспокоенно спросил мастер, подойдя к Синкоше и разведя руки в стороны. — А деньги? Я два дня работал, день рождения нечем отметить. Нормально ж сделал. Ты же сам

видел.

— Пускай едут, я дам тебе денег, — ответил Синкоша, провожая задумчивым взглядом выезжающую с бокса машину. — Я, кажется, знаю, кто это… Я вам напишу список машин, которые на ремонт больше не брать под любым предлогом.

Виталий с Сашкой заезжали на стоянку. Теперь, когда жизнь более-менее начала налаживаться, они могли спокойно ездить по городу. Дело по оружию на неё до сих пор тянулось, но это не связывало её теперь, когда она спокойно жила дома и могла приехать в отдел сразу по первому вызову. С Виталием она была очень любезна, и когда они встречались в квартире одни, то наслаждались друг-другом по полной. Иногда даже совсем забыв, что на той кровати в спальне, куда они падали с разгону, ещё не так давно на руках Сашки умер Лера. В такие минуты они забывали обо всём, и Виталию казалось, что она испытывает к нему те же чувства, что и он к ней. А потом ехали кататься. Вернее, Виталий ездил по делам, а Сашку возил с собой. Иногда они даже сворачивали куда-нибудь в укромное место, если вдруг кто-то из них захотел.

Проехав ворота стоянки, Виталий поздоровался с Наумом кивком головы и вопросительно посмотрел на него. Тот послушно поднял и показал обрез. После приезда «Севостьяна» Виталий ввёл правило, чтобы оружие у охранников всегда находилось под рукой. Сашка засмеялась, и Виталий смотрел на неё с улыбкой.

— Да нормально-нормально, — сказал он оправдывающимся голосом. — Я не боюсь, но лучше ну их на хрен. Заедут ещё какие-нибудь…

— Ты что, — сквозь смех ответила Сашка. — Щас все такие тихие стали. Те коммерсанты, что тогда к Севостьяну убежали, почти все обратно пришли. Другие тоже обращаться стали. Швиля и все эти предатели дом стороной объезжают. Ему ж через наш дом ближе ехать, он в объезд едет.

— А Шуня с Егором? — спросил Виталий. — Они ж свою банду собрали теперь. За коммерса одного новошахтинского приезжали ко мне сюда.

— Да и чёрт с ними, — махнула рукой Сашка, но тут же серьёзно спросила: — Аони от кого-то работают или уже сами?

— Ну я задал вопрос, вы сами вопросы решаете, или мне придётся ещё с кем-то разговаривать? Говорят, сами, — Виталий вышел из машины и, обойдя, открыл Сашке дверь и помог выйти.

— Да и чёрт с ними, — опять махнула рукой Сашка. — Ты же знаешь их, ну кто они против нас? Не сидевшие, понятий вообще никаких, — Сашка вдруг сразу заулыбалась. — Зато Синкоша со Старцевым ко мне извиняться подходили в магазине. Говорят, ты прости, нам Севостьян голову засрал. Зла на нас не держите…

— В натуре, что ли? — с улыбкой спросил Виталий.

— Ну, я сама попутала, — ответила весело Сашка. — Я такая в очереди стою, они подходят… вИдать специально для этого меня пасли. Ну, к папе подойти боятся…

— Погоди, ты чё, уже сама по городу ходишь? — немного обеспокоенно перебил её Виталий.

— Да я в магазин, чё тут, — беззаботно развела руки Сашка. — Я ж тебе говорю, все уже по-другому смотрят даже. Как будто никаких прогонов, Биллов, Севостьянов не было даже. Мне уже и пистолет-то этот не нужен, таскаться с ним зря. Хочешь, тебе подарю?

Сашка начала доставать что-то из-за пояса. Виталий недоумённо смотрел на неё. Он забирал её от подруги Ларисы с первого этажа и не знал, что она с собой чтото носит.

— Виталь, тут люди приезжали насчёт машин, которые они тут ставили, — выйдя из помещения сказал Наум.

— Какие люди? Кто такие? — спросил Виталий.

— Коммерсанты по виду, — пожал плечами Наум и показал на две машины на стоянке, — говорят, что это их машины, документы показали. Вот эти две и ещё две, говорят, были.

— Это не к нам вопросы, — отрезал Виталий. — Это к Мартыну и остальным, кто до нас тут был.

— Так они говорят, что старый хозяин стоянки сидит, спрашивать не с кого. Тебя искали, — Наум говорил спокойно, видя, что Виталий с Сашкой, и у него хорошее настроение.

— Ну и чё, они решили с меня, что ли, спросить?—

усмехнулся Виталий. — Ну пусть попробуют.

— Ну они сказали, что ещё приедут, — сказал Наум, уходя обратно в комнату.

— Приедут, на х…й их пошли, и скажи, что я передал, — махнул рукой Виталий, демонстрируя перед Сашкой свою уверенность. Но, повернувшись обратно к Сашке, увидел, что она и не обратила внимания, как он пытался произвести на неё впечатление, Она достала свой небольшой револьвер и рассматривала его. Виталий немного огорчился и спросил: — Чё ты его достала? Это чё, газовый, что ли?

— Газовый. Но эти револьверы легко переделываются. На, дарю, — Сашка протянула газовик ему.

— Я не привык как-то, чтобы женщины мне подарки делали, — сказал Виталий, беря оружие и крутя его в руке.

— А это не подарок. Просто мне он уже не нужен. Чё его с собой постоянно таскать? Мне ж постоянно в трусы приходится всё заряжать. Папа тоже у меня здесь постоянно свой пистолет прятал, когда ездили куда-нибудь.

— То-то я думаю, чё он тебя с собой постоянно таскал, по всем стрелкам да по разборкам, — недовольно покачал головой Виталий и выкинул из барабана гильзы. — Надо будет отдать его переделать.

— Да не, мне и самой нравилось, сама просилась постоянно, — беззаботно ответила Саша. — Пошли прогуляемся.

— Пошли, — ответил Виталий.

Они обнялись и пошли вдоль забора. С трёх сторон территорию стоянки окружал лес парка «Зелёный остров», и было ощущение, что находишься на природе, если не считать забора. И они не дошли ещё и до конца стоянки, как в этой романтической обстановке Виталия сильно потянуло к ней.

— Мы щас пока в своей квартире ремонт делаем, потом в Лериной сделаем, и мы с тобой там жить будем. Так что потерпи, недолго уже осталось, — говорила Саша.

Но Виталий её уже не слушал. Ему сейчас было всё равно, где жить и что там у них за ремонт. Он потихоньку развернул её в обратную сторону и сказал:

— Да я нормально, чё. Вон в кабинете пока живу. Хочешь посмотреть, как у меня там? — томным голосом спросил он, хитро смотря на Сашку.

Она засмеялась, но тоже обняла его и сказала весело:

— Ну пошли-пошли, посмотрим…

На следующее утро Ткач приехал за рулём своей «Целики» сам, что случалось довольно редко. Виталий сразу понял, что раз он приехал один, то разговор будет серьёзный. И не ошибся. Как только Ткач вышел из машины и поздоровался, он тут же сказал:

— У тебя есть тачка какая-нибудь непалёная? Надо проскочить в одно место, хочу показать тебе кое-чё.

— Да щас придумаем чёнибудь, — ответил Виталий и зайдя в комнату охранников, сказал Науму не терпящим возражений тоном. — Дай-ка мне ключи от «Ская». Надо съездить кое-куда.

— Бля, а если он придёт, чё ему говорить? — обеспокоенно спросил Наум.

Виталий посмотрел на единственную машину на стоянке, хозяин которой оставлял ключи охранникам. Сейчас он уже мог прийти за ней, и Виталий сказал Науму, протягивая ему свои ключи.

— На, мою ему дашь, пусть поблатует. Вечером опять поменяемся.

— Это уже Толик пусть говорит. Я сейчас спать поеду, — сказал Наум, меняясь ключами.

— Не-не, здесь ложись спи, его не будет сёдня,— сказал Виталий. — Вон иди Ольгу разбуди, чтоб за кассу села, а сам спать ложись. Как он придёт, сам ему ключи отдашь. А то он Ольгу может не послушать, ещё в легавую кинется заяву писать…

Наум нехотя кивнул, но промолчал. Отказать он просто боялся, даже сейчас, зная, что спать ему придётся в одной комнате с сидящей на кассе своей ещё вчерашней женой. И он с угрюмым видом пошёл будить её.

«Скайлайн» стоял прямо под окнами коридора, из которого можно было попасть в кабинеты. И когда Виталий стал заводить двигатель, он увидел в проёме открытой Наумом двери кабинета голую задницу Дона, который как раз трахал на диване Ольгу.

— С-сука, бл…дь! — захлопнув с размаху дверь выругался Наум. Да так громко, что было слышно не только Дону, но и Виталию на улице.

— Бл…дь, я тебе щас дам суку! Я тебе щас выйду е… ало разобью! — послышался из кабинета крик Дона, которого так не вовремя обломили.

Виталий заулыбался и, сев в машину, выехал вместе с Ткачом со стоянки, оставив этот семейный треугольник самим разбираться между собой.

Они приехали на пятый километр, где жил Монгол, который сохранял дружеские отношения с Ткачом даже тогда, когда у того были проблемы с Биллом. Но сейчас, решив почти все свои проблемы, Ткач уже не хотел видеть Монгола в числе своих друзей. О чём и сказал Виталию по дороге. Поначалу Виталию казалось, что у них возникли какие-то разногласия, какие иногда случались. Но всё было гораздо серьёзнее. И ему сразу вспомнился разговор после бани о том, что всё, наработанное Монголом в городе, достанется им.

— Ему, один х…й, недолго осталось, Виталь, — объяснял Ткач. — Если не мы, кто кто-нибудь другой его хлопнет и всё приберёт. Так зачем кому-то отдавать? Давай сами сделаем. У меня выход есть на тот банк на вокзале, откуда Монгол получает. Филиал этого, как его… ну на вокзале, короче. Там проблем не будет, дело осталось только за тем, чтобы его самого не было.

Только сейчас до Виталия дошло, зачем тогда Ткач знакомил его с Монголом. Он не столько хотел позна-

комить, сколько дал возможность рассмотреть и запомнить его, чтобы не перепутать ни с кем. И теперь он начал осуществлять свой давний план, видимо решив, что уже настаёт пора.

— Оттуда бабки ежемесячно капают, половина твоя, — продолжал Ткач и показал рукой. — Сервис вон тот можешь вообще себе забирать. Магазин вот этот тоже приберём, наш будет.

Виталий молчал. Монгол не был ему другом. Но мысль о том, что Ткач мог так поступать со своими друзьями, не давала ему покоя. Ведь когда-нибудь он может также убрать и самого Виталия. И не в состоянии душевного волнения или из ревности, а вот так, заранее спланировав всё и подготовив. Из-за влияния и денег.

— Он же твой друг, Саня, — сказал он специально с усмешкой, чтобы проверить свою догадку и не вызывать подозрений.

— Да какой он мне друг? — возразил Ткач. — Только по делам иногда. А так он мне, на хер, не нужен. Ты подумай, короче. А то этот вопрос уже пора решать, и мне надо знать, с кем.

— А чё мы сюда-то приехали? — спросил Виталий.

— Я тебе показать хочу, где его достать нужно, чтобы нас никого не зоподозрили, — спокойно объяснил Ткач. — Я щас зайду к нему, и мы с ним поедем, по Некрасова. Я скажу, что я без машины, а ты за нами проедь. И когда я выйду на девяностике, езжай за ним дальше и посмотришь эту хазу и местность там вокруг. Я ему щас расскажу как надо, чтобы он именно туда поехал.

— Не проще нам самим туда съездить и там всё посмотреть? — спросил Виталий.

— Так а я сам не знаю, где это, — ответил Ткач.— И Монгол знает, что я не в курсе за ту хазу. А на девяностике он будет видеть, куда я пошёл. Так что не отдуплится. Ну чё, вон тачка Монгола стоит. Ну ты как?

Виталий задумался. Грабить и запугивать коммерсантов было легко. С братвой тоже вёл себя жёстко, а когда дело касалось его личной безопасности или чести, он нажимал на спусковой крючок почти автоматически, ни о чём не говоря. Это было уже как бы само собой, как будто запрограммировано в нём. Теперь же он задумался, и понял, что вот так, запланированно убить человека ради денег он не сможет. Пусть даже вот такого же, как и сам, бандита. И он отрицательно покачал головой.

— Вот так вот, — озадаченно произнёс Ткач. — Не ожидал. А я вообще-то на тебя рассчитывал.

Виталий молчал, глядя в сторону. Ткач тоже немного подумал и сказал:

— Ну тогда я с Толяном буду решать этот вопрос, раз тебе деньги не нужны. Только давай уж доделаем, зачем приехали. Проедешь посмотришь хазу?

— Я проеду, Сань, — нехотя ответил Виталий.— Только лучше с Лаврухой решай эту тему. Там, как я понял, бегать не надо, он сможет.

Ткач внимательно посмотрел на него и сказал, открыв дверь.

— Ну ладно, с Лаврухой так с Лаврухой. Я пошёл. Ты расстояние держи только, он в зеркало часто смотрит.

— Не учи, Сань, — ответил Виталий без настроения.

Ткач закрыл дверь и пошёл в направлении подъезда Монгола. Виталий смотрел ему вслед и думал, что вот так когда-нибудь наступит и его черёд, если у него будет несколько приносящих большой доход фирм. Наверняка если не сам Ткач, который, возможно, скоро станет его тестем, то кто-нибудь другой так же задумается, а не прибрать ли к себе владения своего знакомого.

Когда Ткач уже подошёл к подъезду, оттуда вышел сам Монгол, они встретились и обнялись по-братски. И видно было издалека, что они улыбались друг другу, разговаривая о чём-то. Виталий смотрел на них и удивлялся, каким иногда бывает преступный мир. Причём гарантий, что сам Монгол не желает Ткачу такого же добра, теперь не было, хоть Виталий его совсем и не знал. И ехал он за ними по городу, думая, что лучше никогда не будет иметь слишком много доходов, чтобы не дать кому-нибудь повод задуматься о своём состоянии.

В ночь на стоянке дежурили Толик с Наумом. Узнав, что коммерсанты по машинам приезжали ещё раз и Наум передал им, куда им надо идти, Виталий спокойно

лёг спать.

Ольга уже разговаривала с Наумом не на повышенных тонах. Может быть, потому, что её верный защитник Дон уехал с Лёсом по делам в Находку, а Виталий уснул в кабинете на её с Доном месте. И ей приходилось спать на диване в комнате охранников, где ей не давал заснуть бывший муж, всё время задавая какие-нибудь вопросы. Толик, воспользовавшись бодрствованием напарника, спал на втором диване.

В комнате охранников было три больших окна на разные стороны. Одно из них выходило на дорогу, ведущую к стоянке. И приближающиеся машины было видно издалека. А когда там появились фары трёх машин, никто не обратил на это особого внимания. На стоянку часто ставили машины и ночью, в этом не было ничего необычного. Наум спокойно подошёл к

тому окну, которое выходило на ворота, и приготовился снять с крюка перекрывающий ворота трос. Но как только он за него взялся, то подскочил от рванувшейся и выскочившей со своего гнезда петли троса. Сорвав перетяжку, на стоянку залетели три автомобиля, и из них сразу выскочили люди. Наум испуганно пригнул голову и посмотрел, где лежит обрез. Но дотянуться до него не успел. Заскочившие в комнату два парня перерезали телефонный шнур и, оттолкнув его в дальний угол, сказали ему и проснувшемуся Толику:

— Сидите тихо.

Ольга сразу села и, прижавшись к стене, со страхом закрылась покрывалом, хоть и была одета. От неожиданности Толик упал с дивана и опрокинул стул со стоящим на нём зарядным устройством и заряжающимся аккумулятором.

Услышав раздавшийся грохот, Виталий сразу проснулся и вскочил. В коридоре уже раздавался топот множества ног. Он рывком поднялся и сунул руку под подушку. Выхватив подаренный Сашкой револьвер он метнулся к двери, не заметив, что подушка перевернулась и маузер остался лежать там. Шаги в коридоре приближались, и, открыв дверь, он увидел идущих прямо на него людей с трубами и арматурой в руках. Виталий поднял руку с револьвером и сказал спокойно:

— Ну-ка стоять.

Парни резко остановились, но идущие следом по инерции налетели на них и толкнули вперёд. Виталий среагировал мгновенно и нажал на спусковой крючок. Но раздалея только сухой щелчок и он недоумённо посмотрел на револьвер, который спросонья по ошибке выхватил из под подушки. Он обернулся назад, но, услышав щелчок парни воспользовались моментом и кинулись на него в узком коридоре. Только сейчас Виталий разглядел их, это были Мартын и ещё какие-то парни, лица которых даже в темноте казались злыми и решительными. Они начали заламывать Виталию руки.

— Бл…дь, вы чё, ох…ели, что ли, на своих кидаетесь?! — Прерывистым от напряжения голосом орал Виталий на Мартына.

Но тот, не отвечая ничего, вырвал из руки Виталия револьвер и начал бить им его по голове, одновременно таща на улицу. Виталий начал с силой вырываться. Мартын командным голосом, но тоже пыхтя он напряжения, говорил остальным:

— Глушите его и в машину.

Все начали тащить сопротивляющегося Виталия к выходу. Но, выбравшись из тесного коридора на улицу он сумел сильно рвануться и, уклонившись от очередного удара Мартына и оттолкнув ещё двоих державших, вырвался и побежал через ворота к рынку. Все кинулись за ним, но погоня продолжалась недолге; В темноте Виталий наступил босой ногой в лужу и, поскользнувшись, упал. Бежавший следом Мартын тоже поскользнулся и упал прямо на него. Подоспевшие следом парни стали с ходу забивать беглеца трубами и арматурой. Виталий был уже со всех сторон окружён и пытался прикрыть голову. Все вокруг кричали:

— Где машины наши?! — орал над головой один с

каждым ударом.

— Куда машины дел наши?! — кричали с другой стороны. — Говори быстрее, пока не убили, на х…й!

Среди голосов вокруг Виталий ясно различил ещё один знакомый, это был Кантал. Ему не хватило места вокруг избиваемого, и он орал из-за спин других.

— Стойте стойте, дайте я встану, в меня попадёте,— кричал Мартын, закрыв голову и вставая с Виталия.

Поднявшись, он взял у кого-то арматуру и несколько раз со злостью ударил своего недавнего друга по голове. И как бы Виталий не закрывал её, всё же его защита была пробита, и он вырубился.

— Да всё, хорош, он готов уже, — сказал всем Кантал, показывая на не двигающегося Виталия.

Все остановились и смотрели на покрытого грязью и кровью Виталия. Со стоянки уже подъезжала машина, и кто-то говорил оттуда:

— Чё, давайте сюда его быстрей.

— Бл…дь, он грязный весь. Как его в машину щас сажать? — Недовольно спросил один из парней.

— Какую машину?! В багажник его, бл…дь, — от злости, что ему не дали сейчас добить Виталия, ответил Мартын. — На суйфун вывезем, там и утопим. Взяли.

Он схватил Виталия за окровавленную голову, остальные тоже взяли с разных сторон за руки и ноги и понесли к машине, багажник которой уже был открыт.

Виталий очнулся в багажнике, когда машина подскочила на большой яме и он ударился о какие-то железяки. Он застонал и взялся рукой за окровавленную голову, которая раскалывалась от боли. Вспоминать

всё, что произошло, долго не пришлось. Всё сразу

стало ясно, и он лихорадочно стал соображать, что делать. Виталий подвигал руками и ногами. Они хоть и болели, но были целы и не связаны. Подняв голову, он стал искать трос, идущий к замку багажника. Нащупав его, он взялся за него и прислушался к звукам снаружи, не едет ли за ними машина. Сзади было тихо, но он всё же попытался выглянуть через маленькую щель возле заднего фонаря машины. Дорогу видно не было, но сбоку просматривались очертания домов, которые Виталий сразу узнал. Они ехали по улице Краснознамённая, и, притормозив, машина свернула в проулок, ведущий к реке. Сразу поняв, куда они едут, Виталий не стал медлить и рванул тросик замка. Как только багажник открылся, он сразу выскочил на дорогу и, кубарем прокувыркавшись по ней, вскочил на ноги и забежал за один из стоящих по сторонам домов. Сердце выпрыгивало от напряжения, и он тяжело дышал после удара о дорогу животом. Выглянув из-за угла дома, он увидел, как машина остановилась и выскочившие из неё люди подбежали к багажнику того

самого «Цедрика», в котором его везли и который он отдал с арестплощадки этим самым Мартыну и Канталу. Увидев багажник пустым, бывшие друзья кинулись искать вдоль дороги.

— Бл…дь, он выпрыгнул, сука! — кричал на бегу раздосадованный Мартын.

— Надо найти его, — озабоченно говорил Канталов и крикнул водителю: — Посигналь пацанам, пусть сюда едут! — Разверните машину, светите сюда! — орал взбешённый Мартын, рыская по обочинам дороги.

Виталий посмотрел на них из-за угла и побежал дальше через дворы. Голые ноги кровоточили, он разодрал их об асфальт, когда на ходу выпрыгивал из багажника. Но сейчас было не до этого. Нужно было срочно добраться до верного маузера, который он так не вовремя перепутал спросонья с Сашкиным револьвером. Он сразу пожалел об этом подарке, который был так не кстати сделан ею накануне.

Подбегая с обратной стороны к Дому художников, где в охране офиса были спортсмены Бута и Стояна, Виталий с удивлением услышал, что там был какойто шум. Он сбавил ход и пешком осторожно стал подходить к забору, думая, что Мартын и остальные приехали искать его сюда. Он подшёл к забору и по нему залез на склады Дома художников, отделяющие его от территории стоянки. Пройдя по крыше, он увидел, что возле офиса была суета. Толян, Стайновер, Бут и ещё

несколько человек разбирали у Василевского оружие и садились по машинам.

— Саня, надо кого-то одного здесь оставить, — говорил Василевский Буту. — Оставь кого-нибудь здесь. А то ещё, не дай Бог, сюда сунутся.

Бут сделал знак одному из своих спортсменов, чтобы тот остался.

— Всё, погнали, — скомандовал Василевский и запрыгнул в машину.

— Кто сунется? У вас-то чё за кипеж?! — крикнул им Виталий и стал спускаться со складов.

— О! Вот он! — крикнул Стоян.

— Слава Богу!

— Братуха, живой! — кинулся ему на помощь Толян. — Кто тебя так? Ты знаешь их?

— А вы откуда знаете, я не понял? Вам позвонили, что ли, со стоянки? — удивился Виталий, уже стоя босыми ногами на асфальте.

— Да прибежал твой стоянщик вон к Валерьяну, сам рассказал. Они там телефон обрезали, — ответил Толин. — Так кто это был?

— Кто это был, Виталя? Поехали сразу, по-горячему. Я всех с постели поднял, — возбуждённо говорил Василевский. — Кто это был?

— Да погоди, Валер, — держась за разбитую голову ответил Виталий. — Я сам не понял, кто это был. Двоих знаю точно. Мартын и Кантал, Ильича пацаны, кто на свободе ещё. Но они с кем-то были. Походу, с Шелестом, я там кого-то из пацанов видел. Завтра точнее разберёмся. Щас где их искать?

— Иди умойся, братуха, ты весь грязный, — сказал Толян, отряхивая засохшую грязь с брата.

— Вадик, дай аптечку с машины, надо его перевязать, — сказал Василевский Стояну.

— Потом перевяжем. Надо на стоянку съездить срочно, забрать там пушку. А то на виду лежит, свет включат, и увидят, — сказал Виталий.

— Давай-давай сразу перевяжем. Пошли умоешься, пацаны съездят пока за пушкой. Где она там лежит?— спросил Василевский и потянул Виталия в здание.

— В кабинете на диване. Свет включить — и возле подушки он сразу, — ответил Виталий.

— Вадим, чё, съездите с Санькой, заберите. А то щас и менты туда нагрянуть могут, — обратился Василевский к Стояну с Бутом. — Куда этот стоянщик побежал ещё с перепугу, х…й его знает. Мож, в легавую.

Пацаны сели в машину и поехали на стоянку. А Толин с Василевским повели Виталия в офис, приводить в порядок.

На следующий день Виталий приехал в офис Ткача и ждал его там. Толян, который привёз его на фирму, поехал за своим оружием. После ликвидации Билла он на всякий случай не возил ничего с собой. Решение они с братом в принципе уже приняли. Оно напрашивалось само собой и даже не обсуждалось: убить Мартына вместе с Канталом. Только пока ещё не решили, каким образом это сделать. Если Мартына можно было застрелить из винтовки с расстояния возле дома, то где поймать Кантала, было неизвестно.

Виталий встал и посмотрел на себя в зеркало.

— Ну чисто партизан, — сказал он самому себе и стал снимать с головы повязку. В этот момент зашли приехавшие Ткач с Васей, Зудей и Штаном.

— Чё, сильно? — спросил Ткач, здороваясь с Виталием и проходя за стол.

Когда Виталий позвонил ему домой из кабинета и всё рассказал, Ткач почемуто не удивился, как будто до этого ему уже кто-то поведал обо всём происшедшем. Ни Василевский, ни Стоян с Бутом, и никто больше ему не звонили. Но Виталий не придал этому значения.

— Да херня, — махнул он-рукой и выкинул бинты в корзину для мусора. — По асфальту только прошкрёбся, когда выпрыгивал. Ещё с голыми ногами. Ну Мартын, сука, — процедил он сквозь зубы, но без злости, потому что в отношении Мартына уже всё было решено. — А я ещё, балбес, помогал им. Ну всё, хули… Что жил, всё зря…

— А ты знаешь, что он с Шелестом теперь? — спросил Ткач. — Они сёдня приезжали ко мне домой насчёт тебя.

— Да ты чё?! — удивлённо воскликнул Виталий.— Они чё, к нему переметнулись?

— Ну да, — ответил Ткач. — Они вместе приезжали. Сказали, что хотели выбить с тебя, где машины, которые они на стоянке оставляли. Убивать, говорят, не хотели.

— Не хотели, — усмехнулся Виталий. — Мартын прекрасно знает, что если на меня руку поднял, то в живых оставлять нельзя, — он встал и, подойдя к зеркалу, стал отколупывать с головы засохшую кровь. — Я е…у, что ли, где их машины? Да это и не их. Это коммерсы владовские оставляли эти тачки. Они уже приезжали

на стоянку, потом, походу, к Шелесту обратились. Это Мартын за эти тачки дуплиться должен. Надо было не бросать стоянку, когда Ильича закрыли. Я туда заехал, там вообще охраны не было почти двое суток. Клиентура вся поразбежалась.

Ткач и Зудя со Штаном смотрели на него недоверчиво. Все знали, что Виталий хотел наладить разборку краденых машин, когда планировали построить на территории радио-«железный рынок».

— Но они видишь, чё говорят, — начал Зудя, — что стоянку Шефченко сразу тебе отдал, и кроме тебя там никого не было, пока ты туда своих охранников не поставил.

— Да я говорю, не сразу. Больше суток прошло,— опять возразил Виталий. — Эти все поразбежались… Мартын с Канталом, и остальные…

— Они рассказали, что не разбегались, что их мусора приняли прямо на стоянке и увезли, — сказал Ткач.

— Они щас ещё не то расскажут. Их не было там, когда я туда приехал. Их в это время гаишники гоняли пьяных на той тачке, с которой они меня подставили с арестплощадкой, — жёстко говорил Виталий, уже возмущённый недоверием своих же. — А там документы с угнанных машин спрятаны были в том «Цедрике», мне следак наш рассказал, которому мы тогда с женой его помогли. Спроси в мусарне, если есть сомнения, за чё Мартына с Канталом принимали, — сказал Виталий Ткачу. — Я-то только собирался эту тему с угонами да запчастями наладить, а они-то уже давно работали. Ты думаешь, мои пацаны чьи запчасти трилевали по ларькам?

— Чё, ихние, что ли? — удивился Ткач.

— Ну и их тоже. Да даже на стоянке после них знаешь сколько было запчастей? Мы целый ларёк затарили. Они же по этой теме и работали. Я на них тоже рассчитывал с рынком, если б их не накрыли. Это они, походу, и разобрали эти тачки.

— Но щас пока не за это речь, Виталя, — сказал Ткач, немного подумав. — Этот Мартын сказал, что ты знал о том, что их закрыли и продал эти машины кому-то…

— Это он так говорит, чтобы самому за них не рассчитываться. Они ж на нём бы повисли, — уже более спокойно возразил Виталий, дочищая голову от засохшей крови. — И Шелест ещё, бля… здравый же пацан… слушает этого Мартына.

— Он ещё и подводит видишь как, что у своих машины угнал, типа, говорит, что ты крыса, — сказал Зудя и кивнул на Васю со Штаном. — Прям при всех там сказал.

— Чё-о?! — резко повернул голову Виталий. — Это кто из них сказал? Шелест или Мартын?

— Мартын, — ответил Ткач. — Мы спросили у него, сможешь это повторить при тебе и обосновать? Он говорит, сможет. И на три часа они стрелку набили на стоянке. Они все приедут.

Виталий посмотрел на часы и, не сказав ни слова, вышел из кабинета. Все вопросительно посмотрели на Ткача и Зудя спросил:

— А чё ты сказал, что на стоянке стрелка будет? Мы же вроде здесь договорились с ними?

— Не лезь, Серёга, — спокойно ответил Ткач. — Он же не драться с ними поехал. На хер, мне здесь трупы нужны, в офисе?

Зудя и Штан недоумённо переглянулись. Они не знали Виталия так хорошо, как Ткач и Василий. И Зудя спросил:

— А чё мы потом скажем? Стрелка-то здесь должна была быть.

— Да сиди, говорю, Серёга, — уверенно сказал ему Ткач и посмотрел на часы. — Не будет никакой стрелки. Щас там бригада у Шелеста уменьшится минимум вдвое, они ж все туда поехали. Нам же лучше будет.

Виталий с братом подъезжали к рынку. Толин уже знал, зачем он вёз брата к стоянке. Когда раньше он отвозил Виталия одного на стрелки, он надеялся на его умение разговаривать с братвой и рассчитывал, что всё обойдётся без крови. В этот раз всё было известно заранее, что разбираться уже никто не будет. Но Толян всё же предложил ему с надеждой:

— Давай тогда вместе поедем. Может, удастся всё уладить?

— Не надо, Толян, сам разберусь, — сказал Виталий, когда они уже припарковывались среди ряда машин рыночных торговцев и покупателей.

— Может, не стоит, братуха? Я ж вижу, что ты не будешь разбираться, — сказал Толян.

Виталий повернулся к нему и, посмотрев ему в глаза, после небольшой паузы серьёзно сказал:

— А какие тут могут быть разборки? В этом-мире надо понимать, что говоришь и кому… Или о ком. А сейчас качать чё-то поздно уже, слово не воробей…

— Пошли вместе тогда, — опять сказал Толян, оста-

навливая машину.

— Не надо, Толян, — покачал головой Виталий.— У них бригада человек тридцать минимум, «шестовики» всё-равно кого-нибудь расколят. Зачем тебе тюрьма?

— А тебе? — спросил Толян.

— А мне чё её бояться? Чё я там не видел? — ответил Виталий, доставая маузер и проверяя его.

— Один идёшь, — покачал головой Толян. — А если кинутся? Запинают, на х…й, толпой… У них наверняка тоже стволы есть.

— Да брось, Толян. Они ж боксёры, на здоровье на своё рассчитывают. Я же не буду с ними драться,— спокойно, чтобы убедить брата, ответил Виталий. Он засунул маузер обратно в левую кобуру и из правой достал ПМ. — Мартына завалю, а если кто кинется, постреляю, на хрен, да и всех делов.

Толян опустил голову. Он понимал, что если трупов будет много, срок у брата в этот раз будет очень большим. Понимал это и сам Виталий, но поделать с собой ничего не мог. Он посмотрел на Толяна и, положив на его руку свою, серьёзно сказал:

— У меня другого выхода нет, братуха. Если я его гденибудь по тихой завалю, никто не будет знать, что это я наказал его. И будут думать, что меня можно безнаказанно крысой назвать или ещё какнибудь. Подожди лучше здесь, отвезёшь меня к родителям потом.

Толян грустно кивнул. Виталий помолчал немного и добавил:

— Да, Билла надо перепрятать куда-нибудь подальше. Если это дело размотают, мне Джем в зоне житья не даст за своего человека. Нам всем не даст.

— Билл Вора в законе убил, и за это получил своё, —, подняв голову, тут же отреагировал Толян.

— Это если гденибудь за светофором сидеть будем, там сможем за это пояснить, — возразил Виталий. — А здесь Приморье. Ты же сам слышал, как во Владе чутьли не гордятся тем, что Воров убивают. Вон Бандита уже почти в открытую на себя берут, то одна банда, то вторая. Короче, спрячь Билла подальше. И не вздумай когда-нибудь сказать об этом хоть кому. Мне сидеть долго, и в этот раз, скорее всего, здесь, в Приморье.

Толян молча кивнул, соглашаясь. Виталий убрал свою руку с его руки и, засунув ПМ обратно в наплечную кобуру, вышел из машины и пошёл в направлении стоянки. Толян с грустью посмотрел ему вслед и опустил голову.

На стоянке было человек восемь на улице. Они удивлённо посмотрели на своего врага, идущего ко входу в помещение, но как только дёрнулись, Виталий на ходу достал из кобуры маузер, и они остановились. Теперь они только провожали его взглядом. Смотря на них боковым зрением, чтобы они не достали вдруг какое-нибудь оружие, Виталий пошёл в комнату охранников. Вместе с Мартыном и Шелестом там было ещё человек семь. Они оживлённо что-то обсуждали между собой. Самого Шелеста Виталий стрелять не собирался. Это был один из самых справедливых спортивных лидеров, и Виталию так и не было по-

нятно, каким образом угонщик Мартын смог убедить здравого Шелеста в том, что в пропаже машин виноват не он сам, а кто-то другой, кто раньше угонами никогда не занимался. Мартын стоял боком и что-то говорил всем. Как только Виталий его увидел, он не удержался и сразу выстрелил ему в голову прямо через стеклянную дверь ещё из коридора. До Мартына было не более полутора метров, и Виталий ясно видел, как он отлетел в сторону и упал, но тут же резко вскочил и спрятался за остолбеневшего в испуге Канталова. Пуля попала ему в переносицу, и нос был в крови. Виталий зашёл в конату и, направив ствол в голову озверевшего Мартына, выглядывающего из-за трясущегося от страха Кантала, нажал на спуск. Раздался сухой щелчок. Мартын сразу кинулся к стоящему в углу топору и схватил его.

— С-сука, — вырвалось у Виталия от злости то ли на Мартына, то ли на маузер.

Но времени передёрнуть затвор у него уже не было. Мартын летел на него с топором, которым Дон с Ольгой рубили дрова на шашлыки. Выскочив на улицу и передёргивая затвор Маузера, Виталий успел вспомнить добрым словом и Гиви, который хранил патроны, скорее всего, в воде. Мартын высунулся в коридор, но тут же заскочил обратно в комнату. Виталий вскинул уже вновь готовое к бою оружие, но Мартын успел спрятаться, и дико кричал из-за стены, высунув топор:

— Ну иди сюда! Ну?!

Виталий дважды выстрелил по мелькающему топорищу, но не попал. От угла, за которым прятал голову Мартын, полетели куски бетона. Все, кто был в комнате, пригнули головы или присели. Виталий подскочил к окну и, увидев прячущегося за дверью Мартына, просунул пистолет в окошко кассы и направил на него ствол. Те, кто сидел на диване между ним и Мартыном, упали на пол. Мартын кинулся за дверь. Виталий резко вытащил ствол из окошка и кинулся опять к двери, но Мартын успел заскочить обратно за стену.

В сопровождении эскорта из двух мотоциклистов на стоянку заехала колонна из четырёх автомобилей. Это привезли на стрелку Наума, чтобы он сказал о том, что это Виталий угнал со стоянки те машины, из-за которых всё и началось. Как боксёрам удалось вынудить Наума на такое, Виталий не понял. Ведь тот прекрасно знал, что ему за это потом будет. Но спортсмены ездили за ним целой колонной на пятый километр, в сопровождении эскорта мотоциклистов. Такая демонстрация силы, видимо, произвела на Наума впечатление, и он пошёл против своего хозяина. Но увидев Виталия, перемещающегося по стоянке с маузером, он задрожал всем телом. Даже Виталий, которому сейчас было в общем-то не до него, увидел его трясущиеся со страха губы. Но не стал обращать на него внимания. Увидев, что спортсмены остались сидеть в машинах, а мотоциклисты тоже остановились и больше не двигались с места, Виталий опять направил маузер на окно. Мартын продолжал прятаться за стеной, но уже не кричал. Пытаясь его увидеть, Виталий ещё раз пробежал от окна до двери. Боковым зрением уловил еле заметное движение со стороны. Это мотоциклисты заглушили мотоциклы и развернули головы к нему, не снимая шлемов. Поглядывая на них краем глаза, Виталий уловил в окне силуэт Мартына и выстрелил в него. Тот успел уклониться и выскочил с топором к двери. Кинувшись опять к двери, Виталий сразу выстрелил туда, заставив Мартына отскочить обратно, и, поймав его в прицел через окно, выстрелил ему прямо в сердце.

— Пи…заец, — только и успел произнести Мартын и, выронив топор, рухнул на пол.

Сразу наступила полная тишина, в которой звук тихо работающих японских моторов казался громким. Виталий достал из кармана олимпийки несколько патронов и начал дозаряжать маузер. Все, кто был на улице и в машинах, молча смотрели на него, кроме Наума, прячущего свой, взгляд.

— Похороните его потом; — спокойно сказал им Виталий и быстрым шагом пошёл к ожидающему его возле рынка Толяну. Нужно было ещё успеть собраться и по, прощаться с родителями и Сашкой.

Ни следователь, которому Виталий помог решить семейные проблемы, ни другие связи и деньги уже не могли ничего решить в этом деле. Управление по организованной преступности, в лице Виталия Кляина и Ивана Романюка, быстро раскрутило это дело. Ещё хорошо, что «шестовики» не стали клеить ему нераскрытых Севостьяна с Банзаем, а просто сказали, что «свидетелей в этот раз на стоянке было много, поэтому возьми своё и иди». И сопротивляться Виталию было бессмысленно. Против него дали показания Наум, которого так не вовремя привезли на стрелку спортсмены, переметнувшийся к ним Кантал, и ещё кто-то. Среди свидетелей так же была какая-то женщина, об этом сообщил Виталию следак. И уже сидя в тюрьме Виталий думал, что скорее всего на стоянке находилась тогда и Ольга. Сейчас он уже ни о чём не жалел, знал, на что шёл, и был готов к этому. Огорчала лишь разлука с Сашкой, да ещё тот факт, что рука его уже не была такой твёрдой. Много думал над тем, почему же он не попал в голову Мартына с первого выстрела, с расстояния полутора метров. Их разделяла только стоящая под углом стеклянная дверь. И чтобы оправдать свою верную ранее руку, он спросил у одного из своих сокамерников, мастера во всех делах:

— Слышь, Борода, — начал он. — А когда стекло под углом находится, изображение за ним не преломляется? Ну, типа как в воде? Не смещается немного в сторону?

— Да нет, походу, — задумчиво ответил Борода, но тут же добавил. — Хотя х…й его знает. Надо проверить.

Он подошёл к окну и, просунув за него зубную щётку, сказал:

— По-моему нет. Ровная щётка.

Огорчённый ответом Виталий посмотрел на свою руку. Не хотелось ему верить, что она сможет подвести его в ответственный момент. И он спросил:

— А пуля, если попадёт в стекло под большим углом, она не может уйти немного в сторону?

— Ну смотря от чего пуля. Правильно? Если от воздушки, то она и вообще уйдёт в сторону. Не то, что направление изменит немного.

— Не, не от воздушки. От ТТ.

— А-а, не-е, — тут же возразил Борода. — От ТТ пуля бронник пробить может, от стекла она не отрекошетит никак.

— Да ну на х…й, у меня батя медведю прямо в лоб стрелял на охоте с СКСа, и у него пуля отрекошетила ото лба, — начал спорить с ним Виталий, не желающий смиряться со своим первым промахом.

— Так то кость лобная, а то стекло, — возразил Борода.

— Ну так и ТТ с СКСом тоже не сравнить, — отреагировал Виталий.

Тут кормушка открылась и в хату залетела малявка.

— О, тебе, Виталь, — сказал ему сидящий у двери сокамерник, кинув ему запаянный в целлофан малёк.

Виталий поймал его и с удивлением посмотрел. Малёк был без обратного адреса. Он открыл его и с удивлением узнал почерк Дона, который передал маляву с воли через знакомого дубака. Но, начав читать её, Виталий заскрипел зубами и очень захотел оказаться на свободе хотя бы на час. Дон сообщал ему:

«Виталь, чё делать? Приезжал Полова с каким-то типом, похожим на Ленина, походу коммерс какойто, и сказал, что ты угнал машины у его друзей. Ну, типа у Ленина этого. Не те машины, за которые Шелест хотел предъявить, а другие. Ты чё, в натуре, тачки дёргал, что ли? Он, короче, сказал, что если машины мы не вернём, он твоих родителей заставит платить, хату, типа заберёт, ещё чё-то там говорил. Чё делать? Отпиши, я внизу стою жду. Дон».

Прочитав маляву, Виталий похолодел, и руки его задрожали от злости и от сознания собственной беспомощности. Полова наверняка знал, что сидеть ему ещё долго, и решил воспользоваться моментом. Может быть, у них и действительно пропали машины, и, может быть, тот же Кантал их и угнал. Но чтобы не попасть под замес, опять перевёл все стрелы на Виталия. Кантал всё равно уже был стукачом, и терять ему было нечего. Он знал, что, рано или поздно, Виталий будет закрывать двести первую статью и прочтёт все показания по делу. А потому в городе задерживаться не собирался. Но сейчас Виталию было не до этого. Отец стрелял лучше всех в семье, и Виталий прекрасно знал, что колебаться он не будет. Тем более если кто-то тронет мать. Но сделает это наверняка безграмотно, и переговариваться с ним потом через стенку не было желания. И сейчас все мысли Виталия были сконцентрированы на Полове, и он решил вызвать через Дона своего брата, чтобы тот разобрался с ним, как подобает.

— Восемь шесть, там Виталю на балкон, со свободы подкрикивают, — раздался голос из кобуры.

Оторвавшись от своих мыслей о страшной мести Виталий нервно смял маляву и, запрыгнув на окно, крикнул негромко:

— Олег!

— Да-да, Виталь, — отозвался снизу Дон, стоящий на дороге возле тюрьмы.

— Он один был? — спросил Виталий. — Синкоши, Старцева, Вороны не было?

— Не-не, не было никого, — ответил Дон. — Только этот тип, лысый. Саня его знает.

— Ткач чё, знает об этом? — удивился Виталий.

— Ну да, — спокойно ответил Дон. — Я ему сразу сказал.

— И чё он?

— Да ничё. Говорит, что х…йня всё это, ничё Полова не сделает.

У Виталия помутнело в голове. Ткач, для которого он столько сделал, знал о наезде и даже ничего не собирался предпринимать. Решение его тут же поменялось само собой, и Виталий сказал жёстко:

— Заедь к Сане, скажи, что базар есть срочный. Пусть подъедет сюда же, я ему отпишу. Или пусть зайдёт сам.

— Ага, — отозвался Дон и пошёл на другую сторону дороги, где была припаркована чья-то машина.

— Давай, Олег, срочно найди его, — напутствовал Виталий.

Ткач приехал быстро. У него оставались хорошие связи с тюрьмой и начальством с тех времён, когда на заключённых привозились не только общаковые груза, но и тюремные продовольственные склады регулярно пополнялись Ткачом и его близкими. Поэтому организовать встречу не составило для него труда. И они сидели с Виталием в дубацкой раздевалке и разговаривали о Полове.

— Они-то видишь, думают, что тебя надолго упрятали, — сказал Ткач, сидя на лавочке и опёршись спиной о шкавчики. — И пока есть возможность, предъявляют всё чё можно.

— Он чё, не понимает, что живёт, только пока я сижу? — спросил Виталий, стараясь говорить спокойно.

— Да хер его знает, чё он там себе думает, — пожал плечами Ткач.

— Значит, надо сразу ему «стоп» в гору врубить, — решительно сказал Виталий, посмотрев на него в упор.

Ткач посмотрел на него и, немного подумав, сказал:

— Ладно. Если он, в натуре, начнёт напрягать, я по-базарю с ним.

— Никаких базаров, Саня, — уверенно возразил Виталий, покачав головой. — Валить. Только валить, без всяких базаров.

Ткач опустил голову. Когда Дон рассказал ему о наезде Половы, он ожидал реакцию Виталия. Но не думал, что он обратится за этим, да ещё так настойчиво, именно к нему. И немного помолчав он спросил:

— А чё ты к Толину не обратишься? Твои родители, это ж и его родственники, — сказал Ткач.

Виталий не стал говорить о том, что он так и хотел сделать, но поменял своё решение из-за отношения к нему Ткача. И ответил более спокойно, но с небольшим намёком:

— Толян мне ничего не должен. И к тому же его может закусить, бед натворит. Начнёт валить всех подряд…

— Я не понял, а чё, я тебе должен, что ли? — перебил удивлённо Ткач.

Виталий пристально посмотрел на него. Ему не хотелось давить на Ткача, ведь он грел его в тюрьме и будет продолжать греть в зоне. И Виталий, смягчив голос, серьёзно попросил:

— Завали его, Саня. Я когда-нибудь тебя просил о чём-то?

— Конечно, просил, и за Сашку просил, и…

— Это я не просил, Саня, — в этот раз перебил уже сам Виталий. — Это я тебе предлагал. Услуга за услугу. А теперь прошу…

— Но щас ты слишком много просишь. Ты чё, сам не понимаешь? — возразил Ткач. — Это с твоей точки зрения всё так просто. Раз и всё. Нет человека.

Поняв, что Ткач ищет повод отказаться пойти навстречу, Виталий сразу вспылил. Вскочив с лавочки и нервно заходив по раздевалке, он начал говорить жёстким голосом:

— А ты у нас чист, как стёклышко! Да?! — он смотрел на Ткача сверху вниз гневным взглядом. Сознание того, что он столько сделал для этого человека, а он теперь отказывается вступиться за него, придавало Виталию ещё больше злости на него самого. — Короче, так… Я отсюда не могу его достать. Сделай это, или я плюну на все понятия и не буду молчать ни за Находку, ни за Владик, ни за всё остальное. Ты меня понял?

Ткач поднял голову и серьёзно посмотрел на него. Виталий впервые разговаривал с ним таким тоном, да и таких угроз от него он не ожидал.

— Делай чё хочешь, — продолжал Виталий возбуждённо. — Вызывай находкинских, кто там на свободе ещё. Мы им помогали, теперь нам помощь нужна. Тебе, в первую очередь. Чтоб Полова был убит. А то он слишком долго жить будет, пока я его достану.

Ткач опять опустил задумчивый взгляд в пол. В дверь раздался стук и, открыв её, ДПНСИ сказал:

— Саня, всё, пора. Щас на проверку все начнут подтягиваться.

Ткач кивнул головой и, встав с лавки, молча пошёл

к двери. Выходя, он оглянулся на Виталия. — Только валить, Саня, — решительно повторил

Виталий. Ткач ничего не ответил. Махнув на прощание рукой, он молча вышел из раздевалки.

Группировка Саши Техаса базировалась в Уссурийске. Почти все его ребята были из города Фокино, как и сам Техас. И одним из самых надёжных и уже проверенных людей у Техаса был Валера, прошедший хорошую подготовку с спецвойсках. А поскольку Техас так же, как и Виталий, завязывался на Ткаче, то бывший смотрящий знал, всех его надёжных людей, даже если они продолжали жить в своём городе. Поэтому, когда Ткач нашёл Валеру и предложил ему дело, он не отказался и, взяв своё снаряжение, выдвинулся к дому заказанного авторитета.

Серёга Полова жил на пятом этаже пятиэтажного дома. Все окна его двухкомнатной квартиры выходили на одну сторону, и все, кто бывал в его квартире, прекрасно знали расположение комнат. Ткач подробно описал Валере, в какой из комнат спал Полова. А как туда добраться ночью, Валера уже решил сам. Надежды на то, что после Севостьяна и Банзая кто-то ещё откроет двери незнакомым людям, не было. А потому Валера одел маску и, стоя на крыше над кухонным окном квартиры Половы, бросил верёвку вниз. Этот трюк отрабатывался почти всеми в спецподразделениях российских войск. Как и где применяли своё мастерство

воины, зависело иногда и от отношения к ним в стране. И Валера, получавший мизерную зарплату в войсках, не задумываясь проверил свои пистолеты, взялся за верёвку и, спрыгнув, влетел в кухонное окно.

От звона разбитого стекла Полова с женой сразу проснулись. Услышав топот приближающихся ног, он вскочил и стал поднимать жену:

— В шкаф, Лиля, быстрее, — горячо шептал он, таща её за руку.

Она вскочила и, тяжело дыша от страха, заскочила в шкаф. Как только Полова закрыл его, дверь в комнату распахнулась от пинка ноги и вошёл Валера; весь в черном и в маске. Полова, как был в трусах, сразу кинулся на него. Но первым же ударом Валера отбросил его и направил на него пистолет. Полова сумел быстро вскочить и опять кинулся на киллера. Они оба запыхтели от напряжения, Полова даже зарычал. Но Валера опять отбросил его сильными ударами и, прежде чем Полова сумел подняться, трижды выстрелил в него. Лиля в шкафу вскрикнула. Валера посмотрел на шкаф и вышел в прихожую. Но увидев, что дверь заперта на ключ, он вернулся в комнату и открыл дверь шкафа.

— Ключи, — коротко сказал он.

Вся трясущаяся Лиля вышла из шкафа и вскрикнула, увидев лежащего на полу окровавленного мужа. Валера встал в дверях и молча кивнул ей на прихожую. Она прикрыла рот руками и заплакала. Дрожа всем телом и с подкашиващимися ногами она пошла в прихожую, где достала ключи из шкафчика и протянула.

— Открывай, — опять коротко приказал Валера.

Непослушными от тряски руками Лиля открыла дверь. Валера поднял пистолет и она вся задрожала, прислонилась к стене и закрыла глаза. Но он спокойно засунул пистолет в кобуру и, выйдя на лестничную площадку, захлопнул дверь. Лиля открыла мокрые от слёз глаза, сползла по стене и, присев, заплакала навзрыд.

После убийства Половы шестой отдел дёргал всех. Если про Билла, Севостьяна и Банзая они не сомневались, что это дело рук Ткача или его близких, то с Половой они не делали поспешных выводов. Когда на Ткача велась охота, Полова в ней не учавствовал. И теперь в его убийстве менты подозревали всех, даже его друзей Синкошу со Старцевым и Вороной дёргали в отдел и начинали допрос с пристрастием. Но Кляин и романюк всё равно связывали все преступления по почерку, а потому с Ткачом они собирались разговаривать особо. Потому что, как ни одобряли они в душе все эти убийства и не особо рвались их раскрывать, в этот раз информация про ночные налёты дошла с помощью прессы аж до Москвы, и на них давили уже с самого верха. И как только Ткача в наручниках завели в кабинет, здоровый Романюк рывком усадил его на стул.

— Ну что, Саня? — поднялся из-за стола Кляин и подошёл к Ткачу. — Решил в кошки-мышки поиграть с шестым отделом? Кто Полову завалил? Это ваш почерк, по ночам в квартиры влетать..

— Да я откуда знаю? — спокойно ответил Ткач. — Он мне чё, дорогу где-то переходил, что ли? я в другом месте был, кстати, могут подтвердить.

— Мы такие сказки уже тыщу раз слышали. Кто исполнял? — рявкнул ему в ухо с другой стороны Романюк.

— Говори, Саня, — твёрдо продолжал Кляин. — Тут уже кипеж в управлении начался, чё у нас тут за ниндзи отстрел ведут. Говори по-хорошему, без протокола. Кто исполнял? Тебя отпустим, если он сам тебя не сдаст.

— Да не знаю я, — твердил Ткач. — Кому-то занозил, походу, сильно…

— Значит, не хочешь по-хорошему, да? — Кляин угрожающе наклонился к Ткачу. — Значит, пойдёшь в камеру. Про постановление новое знаешь? Месяц теперь можем тебя здесь держать. Месяц будешь парашу за собой выносить, — он повернулся к Романюку.— Давай в камеру его.

Уже давно поправившийся Банзай остановился на своей «Супре» возле машины Бердника. Кто в него стрелял, он, конечно, догадывался. Вернее, не кто стрелял, а по чьей наколке. И ни у кого не было сомнений, что Севостьяна за несколько минут до этого убивали тоже с подачи Ткача и, скорее всего, те же люди. Догадывались все и про Билла, всего за один месяц со дня пропажи которого были обстреляны Севостьян, сам Банзай и ещё Шелест со своими. А спустя немного времени ещё и Полова, с убийством которого так и вообще всё было ясно, как и с обстрелом Шелеста. Оба последних дела шестой отдел умудрился раскрутить, и двое соратников Ткача уже сидели за

эти дела. О чём Банзаю только что рассказал его знакомый из ГОВД.

Банзай вышел вместе с охранником и поздоровался с Бердником и остальными за руку.

— Ну чё, Ткача выпускают скоро, — сказал Бердник.

— Когда именно? — заинтересованно спросил Банзай.

— Послезавтра,двадцатьтретьего, — ответилдругой из близких Банзая Вадик.

— Надо собирать стрелку городсую, Серёга, — предложил Бердник. — Уже пора решать, чё с ними делать. Стреляют всех подряд. Это ж уже беспредел…

— Чё там решать? — возразил Банзай. — Валить его надо, и всё. Полову тоже его люди убрали, это уже точно.

— Как точно? — удивился Бердник.

— Да взяли мусора этого ниндзю, кто исполнял,— ответил Банзай. — Ткачовский опять, как я и думал. Короче, валить его надо.

Все переглянулись между собой.

Саша зашла в тюрьму к Виталию через связи отца. Ткач уже месяц сидел в КПЗ, теперь такое уже было возможно. Все в тюрьме знали об аресте Ткача, и по окончании срока максимального его содержания в КПЗ уже ждали его приезда, поскольку за решёткой его почти все по-прежнему уважали. Но Саша принесла Виталию другую информацию.

— Папу сёдня выпускают, месяц уже кончился,— сказала Саша, стоя через решётку от Виталия.

В этот раз свидание им организовали не в раздевалке, видимо, боясь, что они там начнут заниматься сексом и задержатся надолго.

— Я надеюсь, ты не возобновишь с ним прежние отношения? — с надеждой спросил Виталий. Он знал, что срока не избежать. И думая, что он нужен ей, сидеть было намного легче.

Саша опустила голову и отрицательно покачала головой. Но Виталий видел, что она сама сомневается в себе. И только он хотел сказать ей об этом, как она увела его в сторону от этого разговора, сказав:

— Ему стрелку уже набили на стоянке.

— На какой? — тут же спросил Виталий, сразу заподозрив что-то неладное.

— А вот, где Штан живёт.

Виталий резко вскинул голову и схватил сжимающую решётку руку Саши. Он тут же забыл о её неуверенном ответе насчёт отношений с отцом. Скверное предчувствие охватило его, что не так просто сейчас хотят видеть Ткача, после всех событий. Но не столько это беспокоило Виталия, сколько то, что Ткач, скорее всего, тоже так думает. И без оружия туда в этот раз не поедет. И повезёт туда это оружие опять Саша, спрятав пистолет у себя под юбкой. Виталий наклонился к ней и стал горячо убеждать её:

— Не едь с ним на эту стрелку. Слышишь? Не вздумай туда ехать.

— Ну а как? — подняла голову Сашка. — Оружие кто повезёт? Вася говорит, что мне в трусы приклеят, другого выхода нет.

— Не вздумай туда ехать, Саня, — более резко произнёс Виталий. — Ты поняла меня? Придумай любую отмазку, болеешь, месячные, встать не можешь… Нельзя тебе туда ехать…

Со стороны Сашки к решётке подошёл корпусной, организовавший эту встречу, и сказал:

— Всё, Виталь, пора расходиться. Пересменка скоро.

Виталий кивнул ему и, крепче сжав руку Сашки, горячо проговорил:

— Пообещай мне, что ты с ним не поедешь. Слышишь?

Саша посмотрела на него и кивнула головой.

— Поклянись, Саня, — решительно настоял Виталий, ещё крепче сжав её руку.

— Клянусь, не поеду, — успокоив его, сказала Саша.

Виталий отпустил её и, просунув руку через решётку, подтянул её за шею к себе и легонько поцеловал в губы.

— Ну иди. Помни только о своей клятве, побудь дома сегодня, — сказал он и отпустил её.

Саша кивнула головой и пошла за корпусным, который повёл её к выходу. Она всё время оглядывалась, а Виталий так и остался стоять и смотреть ей вслед с высунутой через решётку рукой. И даже тогда, когда она уже исчезла за поворотом, он не двинулся с места, и его глаза не отрывались от двери, как будто он надеялся, что она к нему вернётся.

ЭПИЛОГ

Саша не поехала с отцом, сославшись на плохое самочувствие. И самое главное, в день выхода Ткача из КПЗ в городе не было никого из его близких, и встретил его только один Василий. Не смог Ткач найти ни Василевского с Толяном, Вутом и Стайновером, ни Фазика, ни Техаса с его братвой. Все лидеры вдруг, как сговорившись, разъехались куда-то, Ткач поехал на стрелку вдвоём с Василием. Он не взял с собой оружия, полагая, что речь всётаки пойдёт не за Полову, с которым у него не было особой вражды. Да и вызвали его на встречу спортсмены, не сочувствующие ни Полове, ни его друзьям. Поэтому подъехав к стоянке, Ткач сказал Василию:

— Чё, здесь постой, я сам схожу.

— А если вдруг там чё? — обеспокоенно спросил Василий. — Может, мне зайти, перебить стрелу? Скажу, чё тебя нет пока. А потом Техаса найдём с пацанами…

— Да ладно, — перебил его Ткач и вышел из машины.

Он был уверенным в себе человеком и, в отличие от Василия, который не хотел ехать без оружия, не был таким осторожным. Но в этот раз уверенность и сила духа его подвели. Зайдя в офис, он увидел среди собравшихся спортсменов Банзая и понял, что против него объединились. И спрашивать с него будут не за Полову. Его мысли сразу же подтвердил один из высокорослых спортсменов, стоявший рядом с Банзаем. Он поднял на Ткача ствол пистолета и сказал:

— Это тебе за Билла.

Это было последнее, что услышал Ткач в своей жизни. Выстрелов Василий не слышал. Но увидев, как из офиса выбежали какие-то люди и побежали к нему, сразу надавил на газ. Парни на бегу стали стрелять в него из пистолетов. Пули пробивали стёкла и пролетали насквозь. Пригнув голову, Василий выруливал с обочины на дорогу. Но как только выехал на неё и приготовился умчаться отсюда, уже поняв, что Ткача нет в живых, одна из пуль попала ему сзади в шею и, пробив голову, вышла через лицо. Он упал на руль уже мёртвым. «целика» вильнула по дороге и съехала через обочину в кювет.

ИЗ ИНТЕРВЬЮ АВТОРА

Корреспондент: Первый вопрос по названию. Вам не кажется, что это уже где-то было?

Автор: Да, я знаю. Тарантино меня опередил. Но он должен понимать, что его Билл, это плод фантазии, поэтому тут просто совпадение. С таким же успехом он мог придумать ему другое имя, и фильм бы назывался «Убить Стива» или ещё какнибудь. А в моём случае я не мог назвать смотрящего за Приморьем другим именем, потому что все знали его как Билла. А слова Ткача: «Убить Билла» и звук осыпающейся штукатурки после его удара кулаком о стены звучали у меня в ушах целый год. Книга ведь является литературной обработкой сценария, в котором всё сжато до летнего съёмочного периода. Поэтому и кажется, что всё происходит довольно быстро. А на самом деле Билл со своими спортсменами душил Ткача возле «Сказки» где-то в конце апреля девяносто третьего года. А поквитаться Ткачу удалось лишь год спустя. Целый год он повторял эти

слова: «Убить Билла» каждый день. Мне до сих пор иногда снится всё это.

К.: Согласен. Но мне опять показалось, что. книга незакончена. А что же стало с вами? С Сашей?

А.: Почему ж не закончена? Как раз в тот день, когда Ткача выпустили с ИВСа, всё и закончилось. Его с Василием убили на стрелке, я уже сидел в тюрьме, а Саша принимала участие в этой истории лишь косвенно. И её, понятное дело, никто не трогал. Когда я освобожусь из колонии, меня конкретно предупредят в милиции, что если что-то случится с давшими против меня показания Наумовым,. Канталовым и остальными, меня сразу закроют надолго. А когда я приеду к Саше, она сознается мне во всём, что никогда меня и не любила, и что Ткач просто хотел сыграть на ней, чтобы использовать меня в своих целях. Да я и сам оказался не таким уж и влюблённым, ну или просто не постоянным. Когда Саша после убийства отца перестала приходить ко мне в тюрьму, я уже через несколько месяцев бредил другой девушкой, которая сидела в камере на одном этаже со мной. Об этом я рассказал в «Строгом режиме».

К.: Да-да, я помню. А что стало с остальными участниками этой истории? В «Строгом режиме» о них нет почти ничего…

А.: Моего брата расстреляют возле дома через два года после моего ареста. Не думаю, что он рассказал кому-то об истории с Биллом. К тому времени Толин уже освоился в криминальном мире и врагов у него хватало. Валера Лавруха успеет отсидеть срок за другие дела, и по выходу его убьют во Владивостоке. Ещё об убийстве Билла знал только Гриня Махорка, но когда он отсидит за ткачовский автомат и выйдет, его убьют.

Саша сойдётся с другим человеком, но умрёт через тринадцать лет от болезней. Она оставит после себя такую же красивую дочку, правда не мою. Сейчас её воспитывает бабушка, вдова Ткача Лида. Вот кому тоже досталось в этой жизни. Я был у них, когда Саша была ещё жива, и мы все вместе вспоминали всё, через что прошли. Почти всех остальных тоже убьют, это были нелёгкие времена. Через несколько дней после убийства Ткача с Василием убьют ещё Метиса с Саней Кирьяном, таинственно умрёт Штан и куда-то исчезнут брат Ткача Вадик Табак с Саней Техасом. Но это будут уже внутриусобные разборки, проще говоря, делёжка. Потом убьют Синкошу со Старцевым и Саида, а Банзая расстреляют чуть позже. Потом не станет Олега Дона и Стояна. Фазик уедет из города, и его убьют только через несколько лет, примерно в одно время с Шуней и Швилей. Своей смертью, от болезней, умрут только Егор и вдова Фазика Маша. До недавнего времени оставался живым.ещё Серёга Зудя, но когда я уже заканчивал эту книгу он умер в колонии строгого режима в Уссурийске. Мне проще было перечислить вам тех, кто остался живым. Но захотелось ещё раз назвать навсегда ушедших. Это, конечно, не все, а только те, кто напрямую или косвенно принимали участие в этой истории.

К.: Как много людей погибло. Не жалеете обо всём?

А.: А что толку жалеть? Уже ничего не изменишь. Никого не вернёшь. Я могу лишь рассказать всем о том, что такие люди когдато жили на этой земле, а то у многих даже могил нет. А кроме меня рассказать о них больше некому, по большому счёту. Тех, немногих, кто ещё помнит этих людей, услышат только в очень узких кругах нескольких небольших городов на Дальнем Востоке. Я посвящаю эту книгу и фильм, который будет снят о тех событиях, всем ушедшим от нас в те смутные времена. Пусть о них помнят и говорят, и учатся на наших ошибках. А то девяностые годы могут наступить вновь.

К.: Вам приходилось когда-нибудь отступать? Я имею в виду в криминальной жизни.

А.: Да, и не однажды. Оба раза перед самым авторитетным из уголовников Приморья — Юрой Трифоном. Только ему я отдал обратно машины, которые отобрал у его коммерсантов на «Зелёном углу», и оплатил лечение его человеку, которому выбили зубы мои ребята. Разборки по этим инцидентам, произошедшим с разницей в несколько месяцев, длились почти целый год. Чуть ли не краевые стрелки собирались с участием положенцев. Я уступил, потому что действительно был неправ. И такое бывало. Но что бы не говорила про меня подросшая в Приморье молодёжь, они были ещё детьми, когда я ездил на разборки с сильнейшими группировками один. Со мной не было ни одного моего человека. И это было в девяностые, когда убивали, как за здравствуй. Кстати, это бьиа очень интересная история, в которой были замешаны Воры. И я обязательно расскажу о ней потом, и, может, даже фильм сниму, когда Юру, наконец, освободят. Пока в планах другие съёмки, а именно вот этой истории, которую сейчас рассказал.

К.: Фильм тоже будет об этом? Такой же реальный? А.: Обязательно. Я уже говорил, чтобы по-настоящему правдиво описать эту жизнь, нужно прожить её самому. И даже если я где-то что-то упустил в отношении других, ведь я не мог присутствовать на всех стрелках и слышать, что там говорят, всё равно все участники этих событий воссозданы такими, какими они и были. И их слова где-то я описывал так не только потому, что знал всех этих людей и знал, как они себя ведут и как говорят, но и знаю об этих разговорах от тех, кто лично там присутствовал. Например, как’меня Ткач отправил на стрелку на стоянку, прекрасно зная, что я буду стрелять, мне рассказал уже после Зудя. Он знал, что эта стрелка должна была состояться в офисе Ткача. Ну и прочие подобные моменты. Те ситуации, где меня не было, я старался представить такими, какими они только и могли быть. Хотя, если честно, некоторые вещи я уже просто не помню. Например, когда Ткача и Махорку взяли с автоматом, я не уверен, что это было до убийства Билла, как я описал. Это могло быть и на день-два позже. Вместе с женой Махорки сидели вспоминали, так и не вспомнили. Так же есть и разногласия с официальными данными. Например в прессе я сам не раз читал, что наш Боря Монгол был Вором в законе и т. д. Но пресса берет информацию в основном из слухов, а я находился в гуще этих событий и точно знаю, что он не успел тогда им стать, по той причине, какая мной описана в книге. В таких вещах я стараюсь быть точным. Хотя моей целью было не воссоздать стопроцентную картину того времени, а рассказать людям о тех, кому уже никто не поставит другой памятник для потомков. Билл, Синкоша со Старцевым, Махорка, Василий, Кирьян, Метис, Дон… И даже все те, у кого есть могилы… Какими бы все не были бандитами, и какие методы бы не использовали в войне, в наших разборках не пострадал ни один невиновный. Не трогали даже опасных свидетелей.

К.: А не боитесь, что вас привлекут за старые дела? А.: То, за что меня тогда могли привлечь и доказать, я за то уже отсидел. И потом, каким бы я ни был раньше плохим, уже много лет, как я нашёл в себе силы отказаться от всего и жить честно. Ещё и других пытаюсь выдернуть из криминала, в искусство, в спорт. Это то, за счёт чего сегодня можно жить и бывшим преступникам, не убивая друг друга и не обирая людей. Я сам являюсь живым доказательством того, что можно стать нормальным человеком, пройдя всё самое худшее, что есть в этой жизни. В этой стране нет колонии или тюрьмы, где бы меня не знали лично или заочно. Кто и как ко мне относится, это уже личное дело каждого. Но неизменно одно: там все знают, что я сам вышел из криминала и решил жить честно. А если меня посадят, рухнет вся исправительная система. Каждый осужденный будет знать, что если на тебе однажды уже поставили клеймо преступника, то обратной дороги нет.