Убить, чтобы жениться

Глава 2 Поручение

Солнце стояло в зените и по-весеннему ярко освещало суда, застывшие в воздухе. Их разноцветные паруса сразу же бросались в глаза. Только потом внимание привлекали деревянные крылья, украшенные узорчатой резьбой по краю. Наша процессия направлялась к главному судну, одно крыло которого положили на пристань. По нему предстояло подняться на борт. Они располагались по каждому борту у всех летучих кораблей. Это то, что отличало воздушные суда от морских.

Именно благодаря этим боковых крыльям воздушные суда могли парить в небе. Ими же маневрировали или переходили из одного воздушного потока в другой. Скорость придавали полотняные паруса. Правда, они не были такими плотными, как у морских судов, чтобы не лишать тех устойчивости.

И, разумеется, материал, из которого их изготавливали – тальра. Это самая лёгкая в мире древесина. Если отломить кусочек дерева, просушить его хорошенько, подкинуть его в воздух и подуть снизу, то он не упадёт, а зависнет. Налетевший ветер может отнести его на большое расстояние.

Мне нравились эти величественные птицы, летучие корабли. Всегда удивлялась тому, кто их изобрёл. Это же сколько сил и труда было положено, чтобы поднять в воздух первое судно. Воздушная эскадра взмыла вверх и построилась, готовая по первому же приказу выдвинуться в путь.

Но главный секрет передвижения летучих кораблей заключался в стихийниках. Конкретно, в воздушниках, управлявших воздушной стихией. Они видели все потоки и ветра, дувшие в различных направлениях, и предсказывали погоду. Иногда даже приходилось поддерживать корабль при смене потоков или течений, как ещё их называли на манер морских. Уже лет пятнадцать как к воздушникам присоединились элементалисты.

Они отличались от стихийников тем, что могли не только управлять природной стихией и влиять на неё, но и сами порождали необходимые элементы: воздух, воду, огонь или землю – и преобразовывали их. Умение создавать различные элементы выделило их и от вымерших элементалей, способных творить только один элемент – тот, из которого они состояли.

Созерцая гордо реющие паруса, я не заметила, когда Рэйнер остановился, а потому впечаталась в его спину. Виконт не повернулся. Только шумно задышал. Я осторожно отступила на шаг назад. Обернулась, чтобы убедиться, что снова стала предметом насмешек, и замерла.

Маги действительно посмеивались, но не надо мной. Их взгляды устремились куда-то вперёд. Обзор мне загораживала широкая спина Нессельфольде, и я выглянула из-за неё, чтобы застыть с раскрытым ртом.

Спиной к нам стояла женщина, судя по её формам сзади. Правда, поза оказалась далеко от приличной. Широко расставив ноги, она нагнулась вперёд, так что аппетитные ягодицы молодой женщины предстали во всём великолепии перед мужскими взорами.

– Графиня Зихштейн, рад видеть вас, – произнёс Рэйнер, приветствуя главного артефактника Скаршии. – Вы решили присоединиться к экспедиции?

Вместо того, чтобы выпрямиться, женщина наклонилась ещё ниже. Её белокурая голова на мгновение мелькнула между ног, графиня соизволила распрямиться и повернуться ко всем. Глава артефактников королевства записала что-то в свой блокнот, выставила правую руку в сторону, вокруг которой появился маленький портал голубого цвета, куда женщина поместила записную книжку и вытащила папку. После чего портал исчез.

Медленной походкой от бедра она подошла к Нессельфольде, мягко ему улыбнулась. Я заметила у него ответную улыбку. В груди тут же завозился червячок ревности. Вырасти ему не дала последовавшая реплика графини Зихштейн:

– Вам бы я не доверила даже своё перо, – вежливость и учтивость вмиг слетели с лица женщины. – Вот на этом, – она указала на флагманский корабль, – и на том, – и на судно с голубыми и красными парусами, – я установила новые орудия. – Тут, – графиня впихнула папку в руки Рэйнера, – инструкция к ним.

Папка перекочевала ко мне. Я с нескрываемым восторгом рассматривала полученный документ и уже хотела было раскрыть, чтобы почитать, но дальнейший диалог показался интереснее.

– Благодарю вас, – виконт вежливо поклонился ей.

– Да чтоб ты сдох! – в сердцах выпалила она.

Внезапно её взгляд остановился на мне. Женщина смерила меня задумчивым взором. Я уж подумала, что мне тоже достанутся проклятья от неё. Помню, что в детстве, когда родители только поженились, Адарант, Фарита (как мне тебя не хватает, сестрёнка!) и граф Зихштейн попросили меня обо одолжении. Я была ребёнком тогда и уже не помнила, что сделала такого, но графиня с тех пор с огромным предубеждением относилась ко мне. Она тяжело вздохнула и, никак не пояснив свои слова, обошла мою персону, чтобы молча удалиться в здание воздушного порта. Мужчины расступались, давая ей дорогу. Некоторым из них графиня кивнула в приветственном жесте.

Причину её поведения я не знала. Что-то слышала про некое противостояние баронессы Тиберг, так в девичестве звали графиню, с королевой, но подробностей не ведала. И вот отношение к её величеству графиня перенесла на подкаблучников короны –чёрных магов.

Долго предаваться своим мыслям не дал голос Рэйнера, раздавшегося над ухом:

– Ваше высочество, прошу взойти на борт корабля, – и жестом указал на крыло.

Подняв голову, я с замиранием слушала его слова. Мне безумно нравилось, когда он так ко мне обращался. Пусть я и его адъютант в данный момент, но всё же принцесса. Титул обязывает обращаться со мной вежливо. Может, его дружелюбие наигранно, но лёгкая улыбка на его губах манила, и я в стотысячный раз представила наш поцелуй. Язык не повиновался мне, поэтому просто кивнула и проследовала в указанном направлении.

В том месте, где предназначалось пройти по крылу, были прибиты поперечные рейки для того, чтобы не соскользнуть с него. Я быстро по ним взбежала на борт огромного судна. Там, повинуясь знаку виконта, прошла в открытую слева дверь. В коридоре около двери в кают-кампанию стояли два охранника. Завидев меня и следующего за мной Нессельфольде, они распахнули дверь и отошли, чтобы все могли войти в просторный кабинет.

И вот ещё одна положительная сторона союза Драгхвара и Скаршии. Стихийники поделились воздушными кораблями, а маги, в свою очередь, усовершенствовали суда. Первые трансформации коснулись внутреннего пространства, которое расширили за счёт особых заклинаний. Их разработал покойный брат мамы. Поговаривают, что и графиня была замечена в опытах над пространственной магией. Последующие преображения затронули оснащение кораблей: увеличился запас продуктов, стало больше качественных орудий – тут следовало благодарить как раз графиню. И, напоследок, были внесены изменения в экипаж судов. Теперь на них служили не только стихийники, но и маги различных специальностей.

Я зашла в кабинет, быстро огляделась и положила папки на стол, который стоял во главе другого стола, прямоугольного и длинного.

– Ваше высочество, – ко мне снова обратился Рейнер с сияющей улыбкой.

Я ответила ему не менее счастливой. О, Единый, как же приятно видеть его таким! Если бы можно было, я бы, не отрываясь, смотрела в его бездонные чёрные глаза.

– Мне нужна ваша помощь как личного адъютанта, – его мурлыкающий голос, как и слова, ласкали мой слух.

– Д-да, – заикаясь, произнесла я смущенно.

Виконт давно уже ко мне не обращался с просьбами. Да ещё так вежливо! Я растаяла и уже не замечала действий Нессельфольде. Хотя нет, заметила. Заметила, как он положил руку мне на плечо, приобнял и повёл к двери, в то время как остальные члены экспедиции рассаживались за столом.

На них я не обращала ровным счётом никакого внимания, которое полностью поглотил Рэйнер. Я не спускала с него пристального, восхищенного взгляда. Объятья любимого – вот всё, что нужно было мне для счастья!

– Отправьте это письмо капитану «Лазурной Сифины», – и чёрный маг передал мне запечатанный конверт.

Я лишь на мгновение опустила взор на оказавшийся в руках пакет, как услышала стук. В полном изумлении уставилась на закрытую дверь. Я стояла в коридоре перед только что захлопнувшейся дверью, за которой начиналось совещание. Без меня. Эйфория мгновенно сменилась собранностью. Я быстро схватилась за ручку и толкнула. Дверь не поддалась. Снова налегла на неё, но та не сдвинулась. Затем и вовсе раздался характерный щелчок поворачиваемого ключа. Я припала к замочной скважине. Ничего не видно!

От переполнявших меня эмоций пнула ногой дверь. В душе царила досада, хотя сама виновата. Виновата в том, что снова поддалась на ласку и позволила вывести себя из комнаты. В сердцах я показала бездушному дереву язык. Да так с ним и застыла.

По обе стороны от двери всё также возвышались два мага, те самые охранники, что впустили нас в кабинет. Пришлось вернуть высунутую часть тела обратно. Язык занял полагающееся ему место во рту. С невозмутимым видом я поправила лацканы на камзоле, стряхнула невидимую пыль с рукава и прошествовала по направлению к выходу твёрдой походкой и с прямой спиной, с трудом удерживаясь от желания рассмеяться. Губы всё-таки растянулись в широкой улыбке.

К чести охранников, они ни разу не повернулись, пока я боролась с запертой дверью. Ни тени веселья не отразилось на их лицах. Может, потом маги и расскажут об этом друзьям, и тогда все вместе они посмеются. Сейчас же я им была благодарна за их выдержку.

Стоило мне оказаться на палубе, как все эмоции сдуло налетевшим порывом свежего воздуха. Я вдохнула полной грудью. Зажмурилась и медленно выдохнула, чувствуя, как тело покинуло напряжение. Его место заняли ощущение свободы и лёгкости.

Открыла глаза и перешла на око силы. Благодаря ему, те, у кого были различные способности, выделяли в толпе себе подобных, могли видеть силу других. Стихийники и элементалисты с его помощью созерцали стихии и их движение. Хорошо, что хоть им можно пользоваться без применения силы.

Я потянулась к ближайшим потокам воздуха, и в сердце кольнуло так, что боль заставила отступиться от затеи. Замерла в ожидании, когда спазм пройдёт. Нотки сожаления я откинула в сторону. Как сила пришла, так она и ушла. Плохо, что даже землёй я не могла управлять. Не слушалась. Стихия мне не отвечала. На все мои призывы она молчала.

За бортом мелькнуло крыло летучего корабля. Он-то и отвлёк меня от грустных дум. Я бросилась к нему, к борту, разумеется, и опёрлась на поручни, разглядывая воздушный флот.

Летучие корабли текли по воздушному морю. Одни – чуть выше, другие – немного ниже. Всё зависело от класса и грузоподъемности корабля. Лёгкие и небольшие спокойно плавали в небольших течениях. Для больших и тяжёлых судов, наподобие «Рыжей Бестии», флагманского корабля, на котором сейчас я находилась, требовались мощные и сильные воздушные потоки.

Каждый летучий корабль окутывал едва заметный серебристый кокон, создаваемый воздушниками. Он защищал людей на борту от сильных порывов ветра, позволял им свободно дышать и передвигаться по палубе и мачтам. Во время бурь и ураганов кокон охватывал все корабли в составе эскадры, уберегая от смерти людей.

Бегло окинула оком силы воздушные течения. Помимо огромных потоков, в котором плыл наш корабль, отыскала и совсем слабые. Они могли удержать только человека на летающей доске, сделанной из той же породы деревьев, что и корабли – тальры. Да-да, именно плыть в течении или потоке правильно говорить, когда речь идёт о воздушных судах. В отличие от воды, в которую погружается только часть корабля, летучий корабль полностью находится в воздухе. Из-за чего и скорость передвижения по воздуху возрастала во много раз в отличие от морских путешествий.

Наличие слабых течений сподвигло меня осмотреться и найти оставленную летягу рядом с местом, где обычно отдыхали летяжники – воздушники, которые могли на летающей доске перемещаться в воздущных потоках. Летяжники нужны были для вот таких случаев: передать письмо или важное сообщение или для разведки. Вообще их специальность востребована только на летучих кораблях да летающих островах.

Я уже было схватила доску, как меня окликнули. Обернулась и не поверила своим глазам. Передо мной стояла Рафика. Ростом мы с ней были почти одинакового. Может, она была немного выше меня. Серебристые волосы свободно трепал ветер. Глаза, как всегда, были закрыты. Рафика – слепая воздушница.

Ещё когда я жила в Драгхваре, бабушка привела к себе девочку, всю в ссадинах и синяках.

– Ася, это Рафика, – представила бабушка мне гостью. – Она будет жить с нами. Подружись с ней. Ей очень нужна твоя помощь.

Мы с ней оказались одного возраста. Выяснилось, что родители девочки погибли, а родственникам слепая воздушница была в тягость. Мы с ней подружились. Ну как подружились: из меня фонтаном била энергия, а Рафика, постоянно зажатая и стеснительная, боялась выделяться и играть с остальными детьми. Мне пришлось повсюду её таскать с собой. Постепенно она забыла дурное обращение родственников и вышла из своей скорлупы. Нашла новых друзей и переехала в общежитие как раз к тому моменту, когда мама появилась у папы в доме.

Потом и вовсе нам пришлось расстаться из-за моего переезда в Скаршию. Однако мы поддерживали связь через письма, редкие, но полные тепла и душевности. Разлучила нас война с древними. Потом я ушла в спасательную экспедицию, где серьёзно пострадала, после чего пришлось долго восстанавливаться.

– Ты хотела покататься на летяге без страховщика? – Рафика заломила бровь.

Половина моих детских шалостей не удалась бы без неё. Именно поэтому сейчас она безошибочно угадала мои намерения. Подруга не знала о том, что я пережила за последние пять лет, что в ходе войны получила случайно силу элементалистов. Благодаря неожиданному подарку я смогла помочь переселенцам, хоть и заплатила высокую цену за чужие жизни – теперь даже стихию земли не смогу призвать. Но это всё мелочи! Главное, что я жива и здорова. И рассказывать ей о своих приключениях не собиралась. Нечего беспокоить понапрасну!

– А ты, я смотрю, получила назначение на «Рыжую Бестию»? – так и не отказавшись от своей затеи, я спросила у неё и подняла доску.

– Ася, ты же принцесса! – возмущенно воскликнула подруга, понимая, что я всё-таки позабавлюсь с летягой, и страховать меня будет она.

Я развернулась к ней, выпрямилась и задрала нос кверху, как делала это в детстве.

– Не наследная, – изрекла я с гордостью.

Мы одновременно рассмеялись.

– Всех летяжников отправили в разведку. Они вернуться где-то через час, – поведала Рафика.

Я покачала головой:

– Поздно. Если не доставлю письмо, то Рэйнер рассердится, – помахала письмом и спрятала его во внутренний карман сюртука, чтобы не мешал, когда полечу на летяге.

– И чего тебя угораздило втюриться в напыщенного чёрного мага? – задала риторический вопрос она.

– Потому что он хороший, – беззаботно ответила я ей и положила доску на поручни. Надела специальные очки на ремешке, который подтянула, чтобы те не спали во время катания. Эти очки защищали глаза от сильного ветра и позволяли свободно видеть. Кроме того, вниз от них отходило нечто вроде забрала, которое позволяло свободно дышать во время полёта.

Затем тоже встала на поручни и ступила на доску. Вставила ноги в специально проделанные выемки для лучшей опоры во время движения: левая – впереди, правая – сзади. Оглянулась на подругу. Та тяжело вздохнула.

– Ладно, но я помогу только с вхождением в поток. Дальше сама. – Я кивнула, соглашаясь на её помощь, и Рафика махнула рукой, давая отмашку.

Я ловко подпрыгнула, держась руками за передний край летяги, и упала на крыло. Проскользила по нему – в этом месте была отполирована древесина для летяжников. Я выбрала удачный момент: крыло начало плавно опускаться. Летяга получила хороший разгон. Секунда… и я ухнула с крыла.

Свободный полёт продлился недолго – всего пару секунд, но их хватило, чтобы ощутить мощный выброс адреналина в крови. Сердце забилось как бешеное. Нужный поток находился ниже течений, в которых плыла армада. Я почувствовала нежное касание воздушной стихии, которой управляла Рафика. Благодаря этому доска не перевернулась во время падения.

Вхождение в поток – малоприятное действие. Если ты не воздушник или без страховщика, то даже не стоит и пытаться. Тебя подхватят воздушные завихрения, перекрутят и выкинут. Это верная смерть! Но у меня была чудная подруга, да и я видела воздушные потоки. Не раз уже каталась на летяге и умела обходиться без страховщика.

Я видела, как воздух под управлением подруги преобразовался в клин и пробил мне путь в течение. Ещё несколько минут ощущала, как Рафика контролировала воздух вокруг меня. Когда же она удостоверилась, что всё в порядке и поток вполне спокойный, подруга ласково коснулась моих волос, и её сила растаяла, оставив меня одну.

Выждала некоторое время, чтобы привыкнуть к потоку. Отпустила край летяги и медленно выпрямилась. Не во весь рост! Ноги в коленях были согнуты, иначе не устоять. Опираться нужно было на левую ногу, которую ставили впереди правой. Ею же и управляли доской: вправо, влево, вверх и вниз.

Со стороны могло показаться, что в таком наклонном вперёд положении легко перевернуться. Но это не так! Правая нога выступала в качестве тормоза и регулировала скорость. Сильный нажим – и ты останавливаешься, только ветер будет дуть в спину. Решишь полететь снова – наклоняешься вперёд, и воздушный поток, дувший сзади, заставит лететь летягу. Особая древесина отлично удерживала в воздухе даже взрослого мужчину. Чего уж говорить о маленькой мне!

Сначала течение было ровным, но вскоре начало петлять. И ладно если бы из стороны в сторону, но ещё вверх и вниз! Если бы было опасно, то Рафика не отпустила бы меня, а потому сосредоточилась на движении. Вот доставлю письмо, тогда и повеселюсь.

Через пять минут достигла «Лазурной Сифины» и почти поравнялась с ней. Предстояло самое трудное – переместиться из одного воздушного потока в другой. И желательно, чтобы крыло начало подниматься, тем самым помогая торможению.

Наклонилась сильнее вперёд, увеличивая скорость. Резко свернула в сторону и сделала петлю в воздухе. Эта самая петля помогла перейти в соседнее течение. Меня пронзил холодный ветер, чьи порывы были намного сильнее потока, в котором я летела до этого. Я с трудом удерживала равновесие и направляла летягу к крылу.

Оком силы заметила изменение течение, оно усиливалось. Испугаться мне не дал голос незнакомца:

– Я помогу! – донесла стихия, подвластная воздушнику.

Он отгородил меня от резкого порыва и помог благополучно взойти на борт корабля. Стихийник спустился вниз из гнезда – корзины, где сидели вперёдсмотрящий и воздушник.

Не успела я пригладить растрепавшиеся волосы, хорошо, что хоть очки сняла, как на палубу выбежал капитан-драгхварец «Лазурной Сифины». Он держался за сердце рукой и что-то невнятно бурчал, пока быстрым и цепким взглядом осматривал меня со всех сторон. Убедившись, что со мной всё в порядке, капитан поздоровался со мной, как полагалось по статусу, и пригласил на чай.

– Не положено! – отказалась я лаконично. – Тем более что виконт Нессельфольде просил передать вам письмо, – и достала из внутреннего кармана конверт с печатью.

Он перекочевал в руки бледного капитана. До меня донёсся его тихий шёпот:

– Убьёт, как пить дать!

Несмотря на нервозность мужчина всё-таки погрузился в чтение письма. Я взглянула на солнце. Оно клонилось к горизонту. Это означало, что скоро будут меняться воздушные потоки. Пора возвращаться, если не хочу заночевать вдали от Рэйнера.

– Передать обратно сообщение? – поинтересовалась у застывшего капитана.

– Нет! – резко отрезал мужчина и поднял глаза на наглеца посмевшего его отвлечь от важного письма.

Его взгляд встретился с моим. Капитан гулко сглотнул, потому что понял, что нагрубил принцессе.

– Тогда я обратно полечу, – уведомила я его, широко улыбаясь.

У капитана вытянулось лицо. Я рассмеялась. Видимо, его удивил мой ответ. Многие думают, что я пошла характером в маму. Что ж, пусть думают дальше, мешать не буду. Когда капитан понял, что ругать его не стану, как не стану пользоваться положением принцессы, он вдруг пошатнулся и снова схватился за сердце. Ага! Дошло-таки, что я сказала.

– В-ваше в-выс-сочет-тсво, – заикаясь, обратился ко мне капитан.

Имени его я не знала, представиться он забыл.

– Может, мы сообщим о вашем месте нахождения виконту Нессельфольде? – робко поинтересовался капитан.

– Не стоит утруждаться, – отмахнулась я, взбираясь на поручни. – Виконт на совещании. Летяжников нет, – и поймала вопросительный взгляд капитана, адресованный воздушнику. – Они в разведке, – тут же пояснила. – А его сиятельство не любит, когда его беспокоят по пустякам.

– Не пустяк, а большая проблема, – пробормотал капитан, сворачивая письмо и засовывая его в карман кителя. – Летающая проблема.

Я лишь улыбнулась его словам. Они были мне понятны без объяснений. Если со мной что-то случится в обратном полёте, то сначала капитану достанется от Рэйнера, потом от королевы. И ещё неизвестно, выживет ли капитан после «беседы» с виконтом.

– Подстрахуйте, пожалуйста! – попросила я воздушника, который бросил умоляющий взгляд на капитана.

Тот посмотрел на меня. В его глазах застыла безысходность. Он ведь понимал, что, если они откажутся помогать, я всё равно полечу. Так что лучше помочь и получить выговор за помощь, чем отказать и вероятность расстаться с собственной жизнью у капитана и стихийника возрастут во стократ. И капитан махнул рукой, мол, делай, что она велит.