Убить ее!

Глава 15

Солнце постепенно клонилось к закату, по земле протянулись вечерние тени. Альберт не принес ей поужинать, Нонне пришлось довольствоваться тюремной баландой. Она с трудом прожевала жесткий, как подошва, кусок мяса, заедая его неизбежной безвкусной овсянкой. Потом заставила себя выпить жидкий, простывший чай. Кусок не лез ей в горло, но она заставляла себя глотать, и не потому, что была голодна, а твердо намереваясь сохранить свои силы.

Может быть, еще придет время, когда они ей понадобятся.

Если ее не обманывали предчувствия, с наступлением ночи толпа желающих расправиться с ней без суда и следствия начнет шнырять вокруг здания тюрьмы. А может, и не только шнырять.

Она давно уже поняла: в том, что случилось с ней, время играло главенствующую роль. Кто бы ни желал ее смерти, этот человек явно не мог ждать. Не сумев прикончить ее, он сделает все, чтобы разделаться с ней чужими руками. И почему-то он так спешил, что даже не мог дождаться суда.

"Собака!"... - выругалась про себя Нонна. И сколько она ни ломала голову, так и не могла понять, что этот таинственный убийца выгадывал от ее смерти. К тому же если она сама все это время ошибалась в Альберте, то он вовсе не стремится жениться на другой. Таким образом, из подозреваемых можно исключить и Тарика.

Полковник Назиев и Акиф Алиев оказались вне подозрений. Если же она и встала поперек горла какому-то юному хулигану, так какая разница, когда она умрет?

Не считая наводнивших город репортеров и переносную телестудию, в остальном все шло как обычно. Так же ослепительно сияли неоном яркие вывески и гремела музыка, так же оживленно было на улице Багирова. Соседние камеры одна за другой стали потихоньку заполняться первыми возмутителями общественного порядка.

Назиев и его люди больше ничего не могли сделать. Пав жертвой порочного круга, который сами же и создали, они были уже бессильны что-либо изменить. И с этой самой минуты они совершали одну ошибку за другой.

Ни у одного из задержанных не нашлось для Нонны ни единого доброго слова. Пьянчужки и скандалисты открыто презирали ее, потому что в их глазах служитель закона, который говорит одно, а делает другое, не достоин ничего, кроме веревки на шею. А девицы по вызову и уличные шлюхи ненавидели ее по совсем другой причине. Для них секс был тем, что открыто продается и покупается, но по доброй воле, а отнюдь не силой. И в насильниках они видели открытую угрозу своему бизнесу.

Брюнетка с длинной стрижкой "под пажа" и обрюзгшим лицом лучше всех выразила то, что они все чувствовали.

- Почему бы тебе было просто не заплатить десятку, а, психованная лесбиянка? - презрительно спросила она, схватившись за прутья решетки. - И позабавилась бы вдоволь! Девушкам вроде меня нужно лет десять, чтобы всему научиться, - деловито пояснила она. Судя по всему, материальная сторона волновала ее больше всего. - А потом появляется изверг вроде тебя и получает все задарма! Будь ты проклята, если уж ты такая крутая, неужели во всем городе не нашлось ни единого мужика, который бы тебя удовлетворил? Тебе же одного мужа ведь мало! Или, может, ты одна из тех паскуд, которые тащатся оттого, что кому-то больно? Был у меня один, который предложил мне полсотни, если я позволю себя отхлестать. Подонок, конечно, но, по крайней мере, честно предлагал заплатить.

Нонна сделала вид, что не слышит.

Жаркая влажная ночь, как всегда в этих местах, рано спустилась на землю. В камере стало совсем темно. Около восьми Амир Самиров впустил к ней Семена Рохмана и запер за ним дверь.

Адвокат выглядел усталым и встревоженным. Нонне показалось, что Рохман избегает встречаться с ней взглядом.

- Извини, Нонна. Весь день работал... все ломал себе голову, кому могло понадобиться втянуть тебя в эту историю. Поговорил, кажется, с каждым барменом на этом проклятом острове.

- И что?

- Пусто. Никто ничего не знает. - Усевшись рядом с Нонной, Рохман поставил на пол портфель и поднял на нее глаза. - Судя по тому, что я от них услышал, для всех ты была словно прыщ на ровном месте, поскольку из кожи лезла вон, чтобы закон воцарился там, где его отродясь не было. Но, уверен, ни один из них не решился бы зайти так далеко. А вообще, дела обстоят паршиво. Не хочу ничего от тебя скрывать, но похоже, они только и ждут сигнала, чтобы двинуться сюда.

- А что творится на улицах?

- Хочешь услышать честный ответ?

- Конечно.

- На улицах - не лучше, - коротко буркнул Рохман. - Собираются на всех углах, во всех барах. Послушать их, так это первая девушка, которую изнасиловали! - в сердцах выкрикнул Рохман, но тут же взял себя в руки. - А кроме того, они, похоже, уверены, что мы с тобой, как потомки самых старинных здешних семей, непременно должны сговориться, а стало быть, дело тут нечисто, - извиняющимся тоном добавил он.

- Ты же знаешь, что это не так.

- Я-то знаю, а вот они - нет. - Адвокат нервно хрустнул пальцами. - Боюсь, уж не совершил ли я ошибку, когда посоветовал тебе пока молчать! Не исключено, что было бы лучше, если бы ты сразу рассказала, как все случилось. Может статься, теперь нам вообще не представится такого шанса. Ледяные пальцы страха скрутили Нонне желудок, она почувствовала подступавшую дурноту. Горло мгновенно пересохло.

- Они не осмелятся, ведь я же женщина.

Рохман решил быть честным до конца.

- Рад бы я сам в это верить, Нонна. А тут еще заявление, которое Элла Цыбина сделала одному репортеру. - Он поморщился. - Только подлила масла в огонь! Судя по ее словам, такую негодяйку, как ты, еще поискать. А какие подробности! Послушать ее, так для удовлетворения своей мерзкой похоти ты использовала каждый клочок ее тела, только что не уши!

Нонну чуть было не стошнило.

Рохман сунул в рот сигарету.

- Но что самое скверное - так это то, что ее рассказ до мельчайших деталей совпадает с тем, что произошло раньше с другими девушками. Помнишь, которых изнасиловали почти два года назад? А это означает, что на суде на тебя могут повесить не только один этот случай, а все четыре! Вот ты, к примеру, сможешь вспомнить, где ты была пятнадцатого апреля и второго ноября прошлого года? Или шестого марта этого?

Нонна покачал головой:

- Откуда? Можно подумать, я знала заранее, что мне понадобится алиби!

- Это верно.

- Пару минут назад заглянул Акиф. Сказал, что ты предложила им с Джейхуном съездить в "Катамар".

- Так оно и есть. Пусть разузнают насчет прошлого этой девицы. Интересно, что у нее за репутация. А вообще, не исключено, что она сама или ее любовник пришили старика Цыбина, потом решили повесить это на тебя.

- Глупости!

- Может быть. - Рохман заходил по камере. - Но нельзя же сидеть сложа руки! Сама знаешь, я неплохой адвокат. Но если все останется по-прежнему, это будет не суд, а обычный фарс! - Он принялся перечислять по пальцам:

- Пожилой человек, можно сказать, в открытую признается, что не в состоянии удовлетворить молодую жену. Потом напивается в стельку, так что тебе приходится везти их обоих домой. Его супруга ничуть не скрывает, что, пока она переодевалась, ты случайно заглянула в комнату и увидела ее обнаженной.

Сердце Нонны глухо заколотилось.

- От кого ты это слышал?

- Она сама рассказала об этом журналистам.

- А она, случайно, не добавила, что, можно сказать, в открытую предложила мне переспать с ней?! Что мы почти договорились наутро съездить в поселок Гала?

- В интервью об этом не было ни слова.

- Так оно и было. Можешь мне поверить.

- Интересно, если б это можно было как-то доказать. Не представляю только, как это сделать. А пока что мы можем только опираться на факты. - И Рохман принялся перечислять:

- Через несколько часов после того, как ты привезла ее и уехала, в два часа ночи, ее разбудил стук в дверь. Какой-то человек, которым, как она утверждает, была ты, попросил впустить ее. Поскольку девушка спала голой, ей потребовалось время, чтобы одеться. Через мгновение стук повторился, в эту минуту проснулся ее муж. Он ворвался в комнату и потребовал объяснить, что происходит. Прежде чем она успела ответить, дверь трейлера распахнулась и в темноте прогремели два выстрела. Затем убийца, предположительно ты, разорвала на ней рубашку, швырнула на пол и изнасиловала.

- Только это была не я.

- Я просто пытаюсь объяснить, как все это будет выглядеть в глазах суда. - Рохман перестал бегать взад-вперед и прислонился к стене. - Представь, как это будет выглядеть, когда ее вызовут в суд для дачи показаний, - спорю, что девчонка не замедлит выставить напоказ свои очаровательные грудки, похожие на спелые груши! И повторит слово в слово, что уже поведала репортерам, да еще в деталях! Только подумай, чем это обернется для тебя! Неужели не понимаешь?!

Нонна с трудом проглотила вставший в горле комок.

- Боюсь, что не совсем.

Рохман снова забегал из угла в угол.

- А потом, учти, нам еще придется как-то разобраться с той историей, которую твой драгоценный шурин уже поведал всему городу.

- Что еще за история?

- Он уверяет, что вы с ее мужем не очень-то ладили в постели и поэтому постоянно ссорились. Это так? Нонна испытующе посмотрела на Рохмана:

- Нет. Проблема вовсе не в этом, если хочешь знать.

- А тогда в чем?

- Все дело в деньгах. Мне всегда казалось, он презирает меня за то, что я не смогла сдержать ни одного обещания из тех, что давала ему перед свадьбой. Но теперь мне все чаще приходит в голову, уж не ошибалась ли я все эти годы? Я вообще, должна признаться, о многом сейчас начинаю серьезно задумываться.

- О чем же, к примеру?

- Знаешь, давай не будем об этом. По крайней мере, сейчас.

Открыв портфель, адвокат принялся рыться в бумагах.

- Я тут кое о чем подумал, Нонна. Мои услуги... словом, денег я с тебя не возьму. Забудь об этом. Знаю, что с тех пор, как выяснилось, что нефти на твоей земле нет, ты жила только на свое жалованье капитана полиции. Но все же кое-какие расходы тебе предстоят.

- Что за расходы?

- Ну, во-первых, я считаю, следует привлечь к этому делу лучшее в Баку детективное агентство. Это бывшие чекисты, они со связями, с острым нюхом.

- Для чего?..

- Пусть их люди поразнюхают в городке. Чем черт не шутит, может, набредут на какую-то ниточку, которая выведет нас на того негодяя, что хотел тебя пристрелить. Конечно, и Назиев и Акиф Алиев свое дело знают, но гениями сыска их не назовешь, верно? А если мы выясним, кто в тебя стрелял, у кого есть причины желать твоей смерти, то, может быть, сможем доказать и причастность этого человека к данному делу.

- Что ж, неплохо придумано.

Рохман взмахнул сигаретой. Красный тлеющий огонек описал в темноте широкую дугу.

- К несчастью, услуги хороших агентов стоят дорого. И, как твой друг, я просто не имею права втягивать тебя в такие расходы. Поэтому придумал, как тебе раздобыть немного наличных.

- И как это сделать?

Вытащив из портфеля кипу бумаг, адвокат аккуратно разложил их на кровати.

- Вот смотри, что пришло мне в голову. У тебя ведь есть дом и почти три гектара земли, верно?

- Не земли, а сухой грязи, если точнее.

- Я это учел. Однако сам участок расположен на редкость выгодно. Когда-нибудь наш Артем остров станет совсем другим городком. Ну а поскольку мы с тобой как-никак друзья, я решил сделать тебе одно предложение. Сколько тебе в последний раз предлагали за эту землю? Я хочу сказать, уже после того, как выяснилось, что нефтью там и не пахнет?

- Восемь тысяч долларов.

Затушив сигарету, адвокат вытащил ручку.

- Ладно, так и быть. Может, это и рискованный шаг с моей стороны, но я готов дать тебе двадцать тысяч. Причем наличными. Этого вполне хватит, чтобы заплатить детективам, а если мы выиграем дело, тебе еще достанется неплохой куш. Вполне достаточный для того, чтобы бросить эту дурацкую службу и достойно жить с мужем, а самой в конце концов получить диплом юриста. А когда вернешься, я возьму тебя к себе в контору. Будем работать вместе до тех пор, пока не заведешь свою практику.

Предложение было на редкость щедрым. Нонна почувствовала, как у нее запершило в горле.

Все это так. Рохман - настоящий друг. Но с другой стороны, ее земля - это все, что осталось от некогда огромных владений Токаевых. Она переходила в их семье из поколения в поколение. И когда-то она мечтала передать эти земли своему сыну.

Тому, кто сможет вернуть этому дому былое величие. Как об этом мечтала она сама. Даже сейчас, запертая в этой клетке, она продолжала упорно цепляться за свою мечту.

Рохман, видимо, не правильно понял, почему она молчит и колеблется.

- Боюсь, я просто не могу предложить тебе ничего больше, Нонна.

- Я не о деньгах сейчас думаю, поверь. Спасибо, Сема. Поверь, я никогда этого не забуду. И не сердись, хорошо? Мне надо немного подумать.

Адвокат собрал бумаги и сунул ручку в портфель.

- Ладно, Нонна. Только побыстрей думай. Увы, я знаю немало случаев, когда на расстрел шли ни в чем не повинные люди. И мне страшно представить, что твоя жизнь оборвется... - Рохман с трудом выдавил из себя улыбку, но она получилась кривой. - Погаснет, как окурок, утонувший в грязи.

На лбу у Нонны выступили крупные капли пота.

- Да-а, и мне тоже будет жаль, - тихо сказала она.

Рохман стукнул в дверь, напоминая, что пришло время его выпустить.

- Обещай, что подумаешь об этом, хорошо? И дай мне ответ к утру.

- Ладно, Семен.

Нонна проводила адвоката взглядом до самой двери, потом подняла с пола одну из докуренных до середины сигарет, задумчиво посмотрела на нее.

Ему казалось, она сходит с ума. То, что пришло сейчас в голову, было сущим безумием. Этого вообще не могло быть!

Но они жили в человеческих джунглях, а там было возможно все. И звери, которые их населяли, повиновались только своим, звериным законам: сильные пожирали слабых, а слабые - тех, кто был еще слабее.

Она уже принялась было трясти решетку, собираясь потребовать, чтобы позвали полковника Назиева. Но потом ей в голову пришла еще одна интересная мысль, Нонна даже хмыкнула. А старик-то наверняка подумает, что он сошла с ума. Или спятила, или просто хватается за соломинку!..

Может, так оно и есть. Какие у нее доказательства?! Да никаких! Ничего, кроме на редкость точного описания своеобразной формы женской груди. Да пары окурков, не считая, конечно, весьма щедрого предложения от старого, верного друга.

Но даже если выяснится, что ее дикое предположение и есть истинная правда, все равно, к чему вдруг такая спешка? Кто бы ни пытался прикончить ее, кто бы ни был этот негодяй, который повесил на нее изнасилование и убийство, он спешил. Очень спешил!

И его не устраивало, чтобы Нонна умерла завтра или на следующей неделе. Он хотел, чтобы тот исчез немедленно, и чем быстрее, тем лучше. Сегодня. Может быть, даже вечером. Через два года после того, как она вернулась на остров Артем.

Но почему?!

Эту загадку еще предстояло разгадать.