Убить ее!

Глава 6

Медленно тянулась жаркая ночь. С каждым часом духота становилась все более нестерпимой. Уныло и монотонно звенел в тишине одинокий комар, проникший в комнату сквозь щель в шторах, но, сколько Нонна ни старалась, так и не смогла прихлопнуть надоедливое насекомое.

Она молча обернулась в сторону Альберта, он не спал, лишь веки закрыты. Его тело было соблазнительным, красивые мускулы блестели при свете луны, - только руку протяни! - и почему - то Нонна стала думать об Элле. И чем больше она размышляла о представившейся ей возможности завести однополый роман на стороне, тем меньше ей нравилась эта идея.

Само собой, думала она, если бы она действительно захотела ее, то не вела бы себя как глупая девчушка. Она бы взяла ее прямо там, на узком диванчике трейлера, или же на заднем сиденье машины, и к черту храпевшего в двух шагах Цыбина!

Из того немногого, что она к тому времени знала о ней, и из того, что рассказала она сама, она могла бы догадаться, что рыжеволосая девка попала в нелегкий переплет.

И она прекрасно понимала, что в тот вечер она оказала ей немалую услугу. Но то, что она чувствовала по отношению к ней, было не более чем физической тягой к красивой женщине. Любой мужик на ее месте не мог бы дать ей то, чего она так страстно желала, в чем так отчаянно нуждалась.

К тому же она сильно сомневалась, что она и в самом деле сидит без гроша, как она говорила. Просто, скорее всего, как всякая здоровая женщина на ее месте, она страдает от отсутствия в своей жизни молодого, полноценного мужчины, а то и вовсе секса, и тут старый Цыбин Рафа вряд ли был способен ей помочь.

Нонна вовсе не горела желанием обманывать себя. Удовольствие, которое она могла бы ей дать, скорее всего, было бы лишь мимолетным проблеском света в ее серой жизни. На самом деле Элле куда больше подошел бы какой-нибудь дюжий молодой рабочий из тех, что нанимались на нефтепромыслы, который мог бы удовлетворять ее аппетит ночь за ночью. Это не лесбийская любовь, что тут спорить.

А если бы она думала только о том, как бы бескорыстно помочь ей, то наилучшим способом было бы отыскать возможность сделать ее независимой в финансовом отношении.

Она была молода. И чертовски привлекательна. Обладала восхитительным телом. Стоило лишь ей найти работу, ну хотя бы официанткой в кафе "Хазар", и все бы изменилось, как по мановению волшебной палочки.

Девочка явно неглупа, думала она. И месяца бы не прошло, как какой-нибудь рабочий, да хотя бы обычный старатель, возбужденный тем, что она не польстилась на его деньги, сам предложит заплатить за бракоразводный процесс, стоит ей лишь пообещать выйти за него замуж.

С другой стороны, думала Нонна, она ей ничем не обязана. Обычная, почти незнакомая женщина. До той самой минуты, как она, привлеченная визгливыми воплями Цыбина, не подошла к фургону, она вообще не подозревала о ее существовании.

Да, она была молоденькой и хорошенькой и с радостью отдалась бы ей, пожелай она только. И даже возможность провести с ней несколько часов на продавленном матрасе в каком-нибудь дешевом мотеле была бы приятнее, чем вот так лежать и мучиться неразделенным желанием.

Она повернулась на бок, ее мощные груди вывалились на белую постель. И сразу поняла, что это было ошибкой. Она оказалась лицом к лицу с Альбертом. Стоило ей перевернуться, и тела их соприкоснулись. Нонна дернулась, как от ожога.

- Ты не спишь? - спросила она.

- Нет, - признался он.

Она сделала было попытку отодвинуться на край постели и не смогла. Ее коралловые соски, просвечивающие через тонкую ткань сорочки, тянули Альберта словно магнитом. Он не мог отвести от них глаз. Под простыней угадывались соблазнительные округлости тела.

- И я не могу, - вздохнул она. И улыбнулась. - Не иначе как по той же самой причине.

Альберт всегда был на редкость практичным мужчиной, подумала Нонна.

- Может быть, хватит глупить?

Из груди у нее вырвался стон, Алберт молча навалился на нее.

Нонна вновь перевернулась, Альберт прижался к ней сзади, обняв ее за пояс. Она повернула голову, подставила ему свои губы.

Они смачно и страстно целовались.

Нонна подставляла под его поцелуи свою шею, щеку.

Ее огрубевшая кожа требовала ласк, Альберт это знал, запах его одеколона возбуждал Нонну.

Тело Нонны дрожало, дрожь передалась на постель. Нонна приподнялась наполовину, взглянула ему в глаза. В них были похоть и желание.

Альберт взяв ее за руки, уложил на спину, раскинул руки в разные стороны, удерживая их, грубо овладел ею. Нонна была как пьяная механическая кукла, совершенно не сопротивлялась.

Это уже был не строгий полицейский, а нежная любящая жена.

Нонна чувствовала, как приятно и тепло Альберту, она принимала его, она давно ждала его, очень давно.

Это было незабываемое наслаждение.

Вершины наслаждения они добились вместе. Через три секунды Альберт выпустил пар, рухнул рядом, шепнув ей:

- Ты прелесть.

Нонна лишь хлопала глазами, глядя на люстру.

Так они лежали минут 15-20, истомленные, приятно уставшие.

- Я хочу встать, пойду в ванную, умоюсь, - сказав, Нонна набросила на себя тонкий пеньюар, присела на край постели. Ее тело дрожало.

Потянув на себя простыню, она вытерла пот с плеч, промокнула влажную грудь, убежала в ванную.

"Ну что ж, по крайней мере одно теперь ясно: хорошенькой рыжеволосой женушке Цыбина придется поискать себе другого любовника, или любовницу. Надо отдать Альберту должное - уж ежели он за что берется, то делает это на совесть. Мужик что надо!" - пронеслось в ее голове.

Она вышла из ванной, Альберт еще лежал в постели.

Он зажег стоявшую на ночном столике лампу.

- Надо оправить постель, - пробормотала она. Нонна подошла к окну и выглянула. Еще стояла ночь. Облегчение, которое она испытала, увидев мужа, растаяло, словно снег под яркими лучами солнца от звука его невыразительного, тусклого голоса.

- Все хорошо? - не поворачивая головы, поинтересовалась она.

- Да - равнодушно ответил он.

Нонна не отрываясь, смотрела в окно. В ее нынешнем состоянии все вокруг: заросли кустов, темные силуэты деревьев на фоне угрюмого неба, даже безмятежная синева залива - все казалось ей подозрительным.

Но по какой-то ей самой неведомой причине, а может, просто потому, что спало так долго терзавшее ее напряжение, ей вдруг представилась Элла. И она предстала перед ней такой, какой она увидела ее в последний раз: тоненькая фигурка, беспомощная и безмерно одинокая посреди открытой всем ветрам пустоши.

Теперь она гадала, правильно ли поступила, когда привезла ее домой, вернее, даже не домой, а в этот убогий трейлер, ставший ее временным жилищем. Может быть, было бы лучше засунуть Цыбина в одну из камер для таких, как он, а ее отвезти в какую-нибудь скромную гостиницу?

Но как ни крути, подумала Нонна, тяга женщины к женщине может любого сбить с пути истинного. Любая женщина, даже она сам, всего лишь животное, не более. А как же иначе? Для нее не было тайной, что Алберт не любит ее!

И однако, стоило ей лишь коснуться его тела, и зов плоти оказался сильнее. Он просто не мог не взять ее.

И мысли ее потекли в другом направлении. Никак не меньше пятидесяти человек стали свидетелями той сцены, что разыгралась сегодня вечером перед баром "Огни Апшерона".

Строго говоря, открыто расписавшись перед всеми в своей полной неспособности удовлетворить молодую жену и вслух усомнившись в ее верности, Цыбин, можно сказать, недвусмысленно дал понять всем и каждому в этом городе, что любой из молодых парней может попытать счастья с юной рыжеволосой красоткой.

"Ну и как она тебе?" - спросил тогда Джейхун Налов.

Налов нисколько не сомневался, что Нонна неплохо провела с Эллой время, в полиции уже сомневались на счет ее нормальной ориентации. Грубоватая полицейская женщина, которая практически не спит с мужем, не смотрит на мужчин, получит кайф разве что от женщин.

За последние два года, что она прослужила в полиции, Нонна припомнила три случая криминального изнасилования. В одном из них пострадала молодая турчанка, в двух других - хорошенькие ученицы выпускного класса местной школы. К счастью, все девушки остались живы, хотя мерзавцы, напавшие на них, не ограничились одним лишь насилием. Все девушки были зверски избиты и подверглись немыслимым унижениям. Одна из них до сих пор находилась в психиатрической лечебнице.

Правда, призналась себе Нонна, надо было отдать должное начальнику и его людям: во всех подобных случаях и сам Назиев, и даже Акиф Алиев мгновенно превращались в строгих ревнителей закона.

Все они, от шефа до последнего из его людей, работали тогда круглые сутки, забыв об отдыхе. Они сбились с ног, проверяя каждый след, даже самый незначительный. Камеры в местной тюрьме до отказа были забиты подозреваемыми.

Любого, когда-либо замеченного в сексуальных домогательствах, немедленно доставляли в контору шефа и его алиби на ту ночь, когда было совершено преступление, проверяли поминутно.

Тем не менее насильника, а все были уверены, что это был один и тот же человек, так и не нашли. К несчастью, все три случая нападения произошли почти в полной темноте, а перепуганные насмерть девушки так и не смогли более или менее связно описать преступника.

Вдруг голос Альберта вернул ее в настоящее.

- Куда это ты смотришь? - спросил он. Нонна нехотя отвернулась от окна:

- Никуда. Так... в ночь.

Собрав со стула разбросанную одежду, она натянул ее на себя. Надо бы все-таки наведаться к трейлеру, подумала она, убедиться, что с Эллой все в порядке. Мертвецки пьяный Цыбин, храпевший в их крошечной спальне, вряд ли мог служить ей защитой. Немногие женщины могут дать отпор озверевшему подонку, который сам не сознает своей силы. Она стала одеваться.

- Собираешься снова выйти?

- Да.

- Так поздно?

- Мне тут кое-что пришло в голову.

Усевшись на постель, Нонна принялась зашнуровывать кроссовки, удивляясь про себя, как это она раньше не додумался до этого. Можно было бы разом убить двух зайцев.

Трудно вообразить себе, чтобы тот, кто стрелял в нее через прогалину возле дома Цыбина, вернется подобрать стреляные гильзы. Конечно, Нонна знала, насколько жаден до денег был Джейхун Налов, но надо и отдать ему должное: этот парень был отличным экспертом по баллистике, прошедшим в МВД хорошую школу.

Если у него появятся гильзы, Джейхун без всякого труда сможет установить марку и модель винтовки, из которой стреляли в Нонну. И тогда круг подозреваемых значительно сузится.

Между тем Альберт задумчиво провел рукой по лбу, разглаживая складки.

- Можно спросить, куда это ты собралась?

Нонна привычно потянулась за своей белой кепкой и тут вспомнила, что оставила ее в гостиной.

- По делам.

Альберт раздраженно передернул плечами. Несколькими нетерпеливыми движениями взбив подушку, он что-то неразборчиво буркнул на своем родном языке и повернулся к стене, сделав вид, что собирается спать.

Нонна задержалась в дверях:

- Что это значит? Что ты сказал?

Он объяснил:

- В этой стране... я сдаюсь.

Нонна закрыла за собой дверь спальни. Он сдается? И это после того, как обращался он с ним все эти годы? Ну и что же, он сейчас ее так фундаментально отшлифовал, даже завел. Ну и что? Уже поздно все это, слишком поздно...

Тарик уже выключил телевизор и перебрался в кабинет. Когда туда вошла Нонна, юнец с недовольным видом разглядывал почти пустую бутылку коньяка.

Нонна украдкой бросила взгляд на парня. Белокурый, как и его брат, Тарик был высоким и мускулистым, как профессиональный борец. Как он убивал все свое время и зачем вообще приехал в Азербайджан, до сих пор оставалось для Нонны загадкой.

Наверное, пора вышвырнуть его из дома, угрюмо подумала она про себя.

Услышав его шаги, Тарик обернулся.

- Коньяк почти на донышке, - обиженным тоном пробурчал он.

- Ну и допей, - кивнула Нонна. - А еще лучше съезди, купи еще парочку. - Она мельком взглянула на висевшую на стене винтовку. - Кстати, Тарик, ты не брал сегодня мое ружье?

Тарик одним махом опрокинул в себя то, что еще плескалось в бутылке.

- Честно говоря, брал. Отправился на болота, подстрелил парочку водяных, или, как вы их тут называете, мускусных крыс. - И с ребяческой обидой добавил:

- Но я его потом вычистил!

- Я заметила. - Вытащив из ящика стола, где она держала снаряжение, коробку с патронами, Нонна вышла из дому. Миновав открытую веранду, она подошла к своей машине.

Тарик до сих пор казался ей наиболее вероятным кандидатом на роль человека, вознамерившегося отправить ее на тот свет. Нонна чувствовала, что шурин смертельно ненавидит ее.

Но Тарик никогда особенно и не скрывал, что один вид Нонны действует на него как красная тряпка на быка.

Да, подумала который раз мент в юбке, Тарик был бы просто счастлив собственными руками уложить ее в могилу.