Убить Шаробздюнчика

Почему я?!

Год назад, после того момента, когда Шаробздюнчик и Пердиганди объявились в первый раз, Серега и сам твердонамеревался сходить к психиатру. Ну а о чем еще может думать здоровый сорокалетний мужик, некурящий, наркоты не употребляющий, выпивающий умеренно, не до чертиков в глазах, когда однажды просыпается и видит перед собой ма-аленького, не зелененького, но человечка, да к тому же смотрящего тебе прямо в глаза том- ным взором.

Причина, по которой взор у Шаробздюнчика оказался томным, оказалась банальной и выяснилась несколько позже. Но тогда, в момент пробуждения, Сергей сильно пожалел о том, что проснул- ся. Выполнив все приличествующие случаю ритуалы (крепко за- жмуриться, открыть глаза, увидеть то же самое, но в другом ракурсе, еще раз закрыть-открыть с тем же результатом; ущипнуть себя побольнее, взвыть, повторить три раза волшебное слово «бля»), он наконец уставился на человечка и прямо спросил его:

— Почему я?

И прежде, чем человечек успел что-либо ответить, продолжил:

— Мне всего тридцать девять лет. Будет скоро. У меня семья. Я не наркоман и не алкаш. Я ничего такого не сделал. Похабного. Так почему я, спрашиваю?!

Серегино семейство в этот момент отдыхало на даче, так что в квартире он, к счастью, находился один, и никого своими воплями не встревожил.

Человечек скривился и разочарованно ответил:

— Ну ты хоть бы «Как тебя зовут?» спросил. Никакой культуры у людей.

— Да мне похеру, как тебя зовут, — огрызнулся Серега. — От меня тебе чо надо, а?

— Малацца, — раздался второй голосок, а возле первого нарисовался второй человечек. И опять, блин, не зеленый, и даже не фиолетовый в крапинку. Обычный гражданин, только маленький очень. — По-пацански ответил, уважаю, — обратился он к Сереге.

— Два?!! — в полный голос заорал бедный мужик, взвыл, на- крылся с головой одеяломи отвернулся к стене. И услышал голосок второго человечка. Обращался тот, видимо, к первому:

— Ну все, напугал. Теперь он хрен нам чо расскажет. А сам пальцы гнул: вот я щас, вот я так, вот я сяк, и все у нас будет, все без крови и революций…

— Чего еще вам рассказать?! — вынырнул Серега из-под одеяла.

— Да ничего такого особенного, — просто ответил первый человечек. — Пиво есть?

Серега закашлялся.

— Нам пивка бы, братан, — совершенно миролюбиво тем временем сказал второй, более тощий, чем первый. И, кажется, вдобавок еще и прыщавый.И тут же все объяснил:

— Шаробздюнчик вчера у тебя за шкафом наливку нашел… хороша, зараза. Но сегодня чего-то у нас бошки не того… Так что пивко не помешало бы.

Не дослушав, Серега вскочил с кровати, недоверчиво посмотрел на парочку и кинулся к шкафу. Из бутылки со стоящей за ним домашней наливкой, которую вчера презентовал ему приятель, исчезла как минимум четверть жидкости.

Мужик потрясенно посмотрел на обоих гоблинов и сел Там же, где стоял, прямо у шкафа.

— Вы как в живых остались-то после такой дозы? — безуспешно пытаясь рассчитать массу принимавших, количество выпитого ими напитка и извлечь из всего этого степень алкогольного опьянения, потрясенно спросил Серега. — И какой, на хрен, Шаро… ша- ропердюнчик?

— Шаробздюнчик, — строго поправилего первый гоблин. — Пердиганди — это он, — и ткнул маленькой ручкой во второго кренделя. — И еще, ты за нас не беспокойся. Нас этим, — он брезгливо кивнул на наливку, — не убьешь. Оно нам наоборот — во благо.

Вместо того, чтобы оценить юмор пришельцев, Серега, сидя под шкафом с ополовиненной бутылкой наливки в руках, тихо заскулил. Тем более, по ходу, и юмора-то там никакого не было.

— Так пиво-то есть, братан? — как будто ни в чем ни бывало спросил Серегу долговязый мини-гопник. Пердиганди то есть.

Сергей заткнулся, молча вышел на кухню, хлопнул дверцей холодильника и так же молча вернулся с банкой пива. Парочка оживилась и тут же материализовала пару наперстков. Серега попробовал было налить каждому персонально в его тару, но только пролил пиво.

— А ты, Сереженька, в чашечку, в чашечку сначала налей, — трепетно отслеживая попытки розлива, посоветовал Шаробздюнчик. — А там мы сами разберемся…

Серега притащил из кухни неглубокую кружку и бухнул пиво туда. Оба гоблина быстро зачерпнули своими наперстками из чашки, выпили содержимое залпом, зачерпнули еще, хором сказали:«Ох, хорошо!» и исчезли. Вместе с чашкой, в которой плескалось пиво.

— Не понял,— задумчиво сказал Серега. Тут со стола прямо на его глазах дематериализовалась и банка с пивными остатками. На месте банки появился довольный Пердиганди:

— Спасибо, братан,— произнес он. — Не дал помереть. И это, мы еще зайдем. Как-нибудь.

И зашли «как-нибудь». Один раз, второй, пятый, десятый… Появлялись они только тогда, когда хотели, как хотели, задерживались на столько, на сколько хотели. Бывало, что появлялся только один из парочки, на вопрос: «А где второй?» пожимал плечами и бормотал что-то невнятное.

На десятый раз явления Шаробздюнчика и компании Серега все-таки засобирался к психиатру, заранее дрожа от страха и прикидывая, как он про этот балаган будет психиатру рассказывать.Тогда Шаробздюнчик появился в одиннадцатый раз.

— Ну, будут тебя лечить от нас, — сообщил он, являясь на краешке ванны, в которой Серега мучительно размышлял о своем бренном существовании. — Уколы ставить. Ты-то при таком раскладе точно с глузду съедешь, а мы как были, так и останемся. Никуда не денемся. И в больнице приходить будем. Правда,передачки носить не сможем. Не унесем.

— Мысли читаешь?— враждебно ответил Серега. — Ну-ну, — он уже перестал удивляться.

— Да не, — поморщился Шаробздюнчик. — Это ж элементарно. Мы — необычное явление, а с необычными явлениями вы, люди, обычно как поступаете? Тут же кричите:«Ах, я сошла с ума, какая досада!» и пережидаете — не пройдет ли само? Если не проходит, бежите сдаваться в дурку. Вот я и вижу, что ты у нас созрел.

Серега подумал и тоненько завыл. Шаробздюнчик его вой внимательно выслушал.

— Почему никто вас, убогих, не видит и с вами не разговаривает, почему такая радость только мне досталась?! — отвывшись, спросил Серега кафельную плитку. — У меня ни к одному знакомому такие глюки не приходили! Чем я виноват-то?

— Ничем, — философски ответил Шаробздюнчик за плитку. — Нужны мы твоим знакомым, как же. К ним свои собственные, как ты выразился,«глюки» приходят. А за оскорбление ответишь!

Сергей надолго замолчал.

В дурку он так и не пошел. А за прошедший с момента «явления» год как-то абсолютно примирился с существованием странной парочки, пусть она и вела себя временами не совсем адекватно. Во всяком случае, оба гоблина, кроме дурацких имен, отличались разве что чрезмерным пристрастием к спиртным напиткам, а в остальном были люди как люди. Поговорить с ними опять-таки можно было, посоветоваться, — когда соизволили появляться.

Но ведь и советы часто давали дельные. Когда, например, от Сереги смоталась жена и забрала с собой сына, мужик обнаружил, что ему хотя бы есть с кем пообщаться дома. Так что вреда от Пердиганди с Шаробздюнчиком, считай, не было никакого. Разве что спиртные напитки у Сереги с той поры стали исчезать регулярно. Как сейчас, например — вот был в бардачке коньяк, и нету…