Убийца для Пономаря

Глава 4

После похорон Сергея Серафимовича Дубова и его жены, Совет учредителей и директорат банка «Аркада» собрался на внеочередное совещание. Первая его часть была траурной, а на обсуждение запланировано три вопроса: назначение нового заместителя управляющего, усиление мер охраны сотрудников и некое, пока что не раскрывавшееся предложение, от начальника службы безопасности.

Вел совещание Председатель Совета учредителей Виктор Афанасьевич Дробышев. Его срочно вызвали с переговоров, которые он проводил в Торонто и вид у господина Дробышева был явно не выспавшийся. Встав, он кашлянул, призывая к тишине и начал:

– We grieve over the death of... – Траурным голосом проговорил Виктор Афанасьевич и понял, по недоуменным лицам собравшихся, что вещает что-то не то. Еще раз кашлянув, он пробормотал: – Извините... – И повторил свою первую фразу по-русски, – Мы все глубоко скорбим о безвременной кончине Сергея Серафимовича Дубова. Прошу почтить его память вставанием и минутой молчания.

Все поднялись с кресел и склонили головы. Минута молчания длилась секунд пятнадцать, после чего Дробышев произнес:

– Прошу садиться.

После того, как утих шум, производимый креслами и усаживающимися в них, Виктор Афанасьевич взял отпечатанный лист с некрологом и, нагнав на себя скорбный вид, что было очень легко сделать, учитывая то, что ему не удалось поспать в самолете, с выражением зачитал подготовленный референтом текст. Закончив перечислением подписей под некрологом, Дробышев оторвался от бумажки и, в порыве внезапного альтруизма, сказал:

– Хочу внести предложение. От Совета учредителей и управления банка назначить родителям покойного пожизненную пенсию в размере...

Когда Виктор Афанасьевич начал говорить эту фразу, его секретарь побледнел и, резко вскочив, подбежал к Председателю Совета учредителей и прошептал ему на ухо:

– Его родители уже умерли!..

Нимало не смутившись, Дробышев закончил:

– В размере пятисот долларов в месяц. Родителям, или иным ближайшим родственникам...

Предложение прошло единогласно. На этом траурная часть завершилась и началась деловая. По первому вопросу повестки выступал сам Виктор Афанасьевич.

– Я предлагаю, – И Дробышев взял небольшую паузу, которой хватило, чтобы он внимательно взглянул на каждого из присутствующих, – На должность заместителя управляющего Илью Львовича Семерикова, директора нашего филиала в городе Хумске.

Мнения разделились, но большинством голосов это предложение прошло.

Следующим выступал начальник службы безопасности Павел Петрович Остряков. Он потребовал дополнительного финансирования и расширения штата секьюрити и личных телохранителей. Напуганные гибелью Дубова, учредители согласились.

– А сейчас, – Продолжил удовлетворенный Остряков, – Я хочу внести еще одно предложение. Как вам известно, ФСБ и МВД ведут розыск убийцы, но пока безуспешно. У нас же достаточно сил, чтобы провести самостоятельное расследование и, обнаружив преступника, передать его в правоохранительные органы...

На самом деле, Павел Петрович темнил. Он хорошо знал Сергея Серафимовича, они были добрыми друзьями и теперь, после смерти Дубова, Остряков хотел отомстить убийце. Кроме всего прочего, начальник службы безопасности знал, к кому обратиться, чтобы с высокой степенью вероятности идентифицировать преступника, без лишних, для себя, хлопот.

После недолгих дебатов предложение прошло.

Павел Петрович с самого начала понимал, что раз уж такие мощные структуры, как ФСБ и МВД не могут найти убийц, из этого могут следовать два вывода. Первый: не хотят. И второй – это им действительно не по зубам.

В прессу каким-то образом просочились сведения о том, что эта волна уничтожения второго эшелона власти происходит разными людьми. Ни разу не случалось так, чтобы на местах преступлений находили одни и те же отпечатки пальцев, которые киллеры оставляли в избытке. С одной стороны это говорило о том, что работают не профессионалы, а с другой – о мощности организации, убирающей своих противников. Но почему именно эти люди попали в число жертв, не мог сказать никто. Делались предположения, что все убитые являлись членами какой-то тайной организации, но конкретных доказательств этому не было.

Сам Остряков считал, что на самом деле эти убийства подготовлены российскими спецслужбами. Возможно убитые, в результате каких-то махинациий попали в их поле зрения и тем самым навлекли на себя их кару. Ведь практически все жертвы занимали вторые по важности посты в своих организациях и, значит, имели возможность проворачивать темные делишки.

Но Павел Петрович был уверен, что в случае с Дубовым произошло странное недоразумение. Остряков не первый год знал Сергея Серафимовича, они познакомились на одном из пленумов КПСС, и всегда уважал его за честность. Если Дубов что-то пообещал – он это выполнит. Так, он вытащил Острякова из-под трибунала, когда тот работал замполитом и его обвинили в хищениях из части, где Павел Петрович нес службу. Вытащил, и поставил начальником службы безопасности.

Теперь Остряков чувствовал, что не успокоится, пока не найдет виновника гибели друга. А для этого у Павла Петровича был только один способ. Прибегнуть к помощи экстрасенса.

Года три назад Остряков заболел. Исследование выявило начинающийся цирроз печени, что для Павла Петровича явилось полной неожиданностью. Он думал, что это «профессиональная» болезнь алкоголиков, а Остряков придерживался трезвого образа жизни.

Знакомые присоветовали ему некоего Дарофеева, который, как утверждали, творит настоящие чудеса. Павел Петрович в мистику не верил, но сходил.

Игорь Сергеевич произвел на Острякова неизгладимое впечатление. Целитель жег свечи, ароматические травы, заупокойным голосом читал молитвы, чуть ли не плясал вокруг Павла Петровича, размахивая руками.

Странно, но лечение подействовало. Через месяц, когда Остряков лег в клинику на обследование, врачи обнаружили у него совершенно здоровую печень. С тех пор Дарофеев стал для Павла Петровича непререкаемым авторитетом во всем, что каким-либо образом касалось метафизических материй.

В прошлом году Остряков с замиранием сердца следил за процессом против Игоря Сергеевича. Газеты не жалели красок, сперва описывая какой Дарофеев гад и сволочь ползучая, а потом, когда обвинения против экстрасенса оказались неподтвержденными и дутыми, превознося его до небес.

И теперь, делая на собрании учредителей заявление о параллельном расследовании, Павел Петрович в первую очередь рассчитывал на помощь Игоря Сергеевича.

В то утро Дарофеев принимал пациентов на своей квартире в Филях. Раньше он снимал ее, но хозяйка, проникшись безмерным уважением к Игорю Сергеевичу, который не раз помогал этой старушке справиться с недугами, указала Пономаря в завещании. Бабушка тихо почила и целитель, после волокиты с налогами, оказался обладателем сразу двух квартир.

Просматривая записи приема, экстрасенс вдруг вспомнил, что так и не определил местонахождение пропавшей девушки, Розалии Степановны. Впрочем, ее мать, как Дарофеев с ней договаривался, не позвонила, и теперь Игорь Сергеевич радовался этому обстоятельству, но чувство невыполненного долга тоже давало о себе знать.

До полудня пациенты шли сплошным потоком. Каждые пятнадцать минут раздавался звонок в дверь, но Пономарь не реагировал на них, зная, что больные, ожидающие в прихожей своей очереди, откроют очередному страждущему.

Коллеги Игоря Сергеевича, которые, как и он, принимали на квартирах, заводили себе секретарей. Эти молодые люди выполняли всю рутинную работу по заполнению карточек, ведению книги учета пациентов, предварительной психологической обработке, постепенно обучаясь приемам целительства. Дарофеев такого метода обучения не признавал. Однажды он попробовал подтянуть так одного талантливого молодого человека, но тот, смотря на манипуляции Игоря Сергеевича, совершенно не понимал, или понимал по-своему, их подоплеку. Каждое свое действие, чтобы оно оказалось верно воспринятым, целитель должен был объяснять не менее пяти-десяти минут. Такого времени, при нормальном темпе целительства, у Пономаря не было. А раскрывать свои секреты ушам пациента и вовсе было глупо. Поэтому, промучавшись с парнем четыре месяца, Игорь Сергеевич с ним расстался.

Теперь тот, громогласно заявляя, что Дарофеев раскрыл ему все тайны профессии, пытался сделать себе имя на ниве целительства. Игорь Сергеевич имел с нахалом долгую беседу, втолковывая тому, что до уровня мастера ему еще далеко и лечить кого-либо пока рановато, но парень не внял совету.

Сейчас же, разрываясь между отчетностью и самим лечением, Пономарь с тоской вспоминал о спокойных месяцах и подумывал о том, чтобы завести простого секретаря, без излишних экстрасенсорных амбиций.

Процесс лечения шел сегодня очень легко. Дарофеев вошел в ритм и наслаждался своей работой. Но, где-то на задворках сознания, целителя терзало некое предчувствие, что все это скоро кончится.

Действительно, в самый разгар сеанса, вдруг послышался недовольный гул пациентов, потом дверь приоткрылась и в кабинет кто-то заглянул.

– Займите очередь и ждите. – Не поворачивая головы отреагировал Дарофеев. Голова исчезла, а Игорь Сергеевич понял, что сейчас его будут пытаться упросить делать то, что ему было бы неприятно.

Когда Пономарь закончил с пациентом и тот вышел, вновь возник угрожающий шумок в коридоре. Целитель увидел, как в комнату, оттискивая следующую по очереди даму, пробирается незнакомый человек в камуфляжной форме.

– Что вы себе позволяете? – Ледяным тоном полюбопытствовал Дарофеев.

– Простите, Игорь Сергеевич, – Стал оправдываться мужик, уже полностью просочившись в комнату и придерживая за собой дверь. – Меня просил заехать за вами Павел Петрович.

– Заехать? – Удивился Пономарь. – Все встречи только на моей территории. Так и передайте вашему Павлу Петровичу.

– Но он с меня...

– Голову снимет? – Завершил Дарофеев фразу. – Ничего. Без головы проживете.

Все время беседы целитель работал с нежданным посетителем. Игорь Сергеевич, как только понял, в чем дело, стал на расстоянии перераспределять энергетические потоки в теле вояки. Успокоив ему муладхару, чакр[2] отвечающий за энергетику физического тела, которая фонила агрессивностью, Пономарь направил эту энергию в сердечный чакр анахату, где она трансформировалась и спустилась в к желудку, в манипуру[13]. В результате этих манипуляций, пришелец почувствовал жуткую неуверенность в себе, у него схватило живот и Дарофееву не составило труда выпроводить незваного гостя.

Но ритм уже был сбит.

Со следующими больными Игорь Сергеевич постарался разобраться как можно быстрее, понимая, что хозяин парня, таинственный Павел Петрович, не заставит себя ждать. Так и случилось. Через полтора часа вновь возникло неприятное шевеление среди пациентов. Дарофеев на мгновение отвлекся от сеанса целительства, настроил людей в коридоре на спокойствие и продолжил работу. Больше никаких поползновений на внеочередное обслуживание не было.

Остряков и не предполагал, что экстрасенс, хотя и такой известный, может быть так загружен. Сняв с дежурства и послав за Дарофеевым одного из своих охранников, дюжего мужика, прошедшего Афган, Павел Петрович спокойно занялся своими делами. И был весьма удивлен, когда посланец, бледный, с бегающими глазами, заявил, что Игорь Сергеевич ехать не пожелал, что у него уйма народа и он ждет Острякова лично, причем в порядке общей очереди.

Непривыкший к отказам, начальник службы безопасности вспылил, накричал на охранника, стуча кулаком по столу. Когда мужик ушел, Остряков несколько минут остывал, внушая себе, что слава портит человека и нельзя обижаться на витающих в облаках. Приведя себя, таким образом, в относительно спокойное состояние, Павел Петрович вызвал машину и сам направился к целителю, надеясь поставить того на место и дать понять, что такие люди, как Остряков, имеют прав больше, чем все прочее население.

Но когда Павел Петрович вошел в квартиру, где принимал пациентов Игорь Сергеевич, весь пыл Острякова куда-то пропал и он смирно дождался своей очереди.

Войдя в кабинет, начальник охраны замер на пороге. Так все тут переменилось. Исчезли мистическая атмосфера таинственного действа, большая часть смеси языческого и христианского антуража, даже сам целитель больше стал походить на обычного врача. Обстановка в кабинете была простая, как в кабинете поликлиники, лишь несколько горящих свечей говорили о том, что перед Павлом Петровичем не простой доктор, а народный целитель.

Да и сам Дарофеев был уже другим. Пропала некоторая нервозность, которую Остряков заметил в свои прошлые посещения, ей на смену пришло подавляющее спокойствие, исходящее от Игоря Сергеевича. Глядя на него, Павел Петрович внезапно почувствовал себя на партийном собрании, где от него ждут самой подробной исповеди и покаяния, а Дарофеев, как председательствующий, обличен властью карать и отпускать грехи.

– Павел Петрович? – Сурово спросил председательствующий. У Острякова пересохло в горле и он кивнул. От этого движения наваждение испарилось и Остряков вспомнил где он и зачем.

– Помнится, вы ко мне ходили... – Продолжил Дарофеев.

– Да. – Ответил Павел Петрович. – С циррозом...

– Как, не беспокоит?

– Нет, со здоровьем у меня пока все нормально... Я к вам вот по какому вопросу...

Сделав небольшую паузу в словах, Остряков подождал реакции Игоря Сергеевича, но тот молчал и внимательно смотрел на визитера.

– Убили заместителя управляющего нашего банка.

На эту новость губы целителя слегка разошлись в легкой улыбке:

– И вы, очевидно, хотите, чтобы я нашел убийцу... – Предположил Пономарь.

– Да. – Согласился Остряков, стараясь не выдать своего удивления, – Но не только...

– Что же еще?

– Я хочу знать, кто заказчик.

– Это непросто... – Игорь Сергеевич уже понял, что речь идет как раз о той непонятной серии убийств, которые переполошили все сферы власти, начиная от официальной политики и кончая криминальными структурами.

– Я понимаю... – Мелко закивал Павел Петрович, восприняв эту реплику как намек об оплате. – Назовите сумму.

– Видите ли... – Целитель пристально посмотрел на Острякова и тот понял, что невольно сказал какую-то глупость.

– Стопроцентно гарантировать, что я действительно кого-то найду, я не могу. Поэтому, в данном случае, если я, конечно, возьмусь за это дело, сумму, как вы выразились, вы определите сами. А теперь, расскажите все по порядку.

– На самом деле, – Причмокнул губами Остряков, – Убиты были трое. Или четверо... Короче, Сергей Серафимович Дубов, он был нашим заместителем управляющего, его жена, водитель банка и... Попугай. У всех... В общем, головы им свернули…

– У всех сломаны шейные позвонки? – Переспросил Игорь Сергеевич.

– Да. Именно.

– Интересно... – Пономарь качнул головой из стороны в сторону. – Продолжайте...

– Вот, собственно, и все, что известно... Произошло это в прошлую пятницу вечером, когда Сергей вернулся с работы. Как, что, почему, никто не знает...

Игорь Сергеевич задумчиво молчал. Остряков не выдержал паузы и холодно спросил:

– Так вы беретесь?

Целитель с достоинством кивнул.

– Мне нужен адрес или какие-нибудь вещи покойного, его снимки. Лучше, конечно, с места гибели...

– Увы, – Развел руками Павел Петрович, – Ничего такого у меня нет. Только адрес...

– Ничего, хватит.

Записав название улицы, номера дома и квартиры, целитель опять взглянул на визитера и произнес:

– Я не знаю, когда у меня появятся эти сведения, поэтому, как только что-нибудь прояснится – я вам позвоню. Договорились?

– Да... – Недовольно скривился Остряков, но спорить было бессмысленно.

После его ухода, Игорь Сергеевич, занимаясь очередным больным, размышлял об этих странных совпадениях. Уже три разные организации, за последние два дня, попросили его помочь им в поисках организатора этой бойни. Видимо, дело действительно настолько сложно, что без него, Пономаря, не обойтись. Да и само такое совпадение значило, что Дарофеев, хочет он того или нет, уже кармически завязан с таинственным организатором. И, следовательно, этот узел надо распутать.

Решив так, целитель вдруг почувствовал какое-то облегчение. Такое, какое бывало у него обычно, после принятия абсолютно верного решения.