Убийство Морозного Короля

Не все, что Морозко видел в своих видениях, воплотилось в жизнь. Во-первых, он не качался на ногах, у него не текла кровь из бока, а во-вторых, Эйра не смотрела на него, охваченная паникой и страхом. Однако это не означало, что ничего не сбудется. Неизвестно, произойдет ли это завтра или через две недели.

Но, видя подругу Эйры, Сарен, в состоянии одержимости, бьющейся и сопротивляющейся, они осознавали всю опасность, с которой теперь столкнулись. Не зная до конца, кто из них больше не является собой, а кто — пленником подменыша.

Морозко посмотрел на свою руку, испачканную синими пятнами от сражений с подменышами. Одержимых было уже полдюжины — слишком много, на его взгляд. Он намотал кожаный хлыст на костяшки пальцев и перевел взгляд на Андраса, когда воин подошел к нему.

Капитан стражи скорчил гримасу и склонил голову.

— Приближается еще один небольшой рой.

Морозко нахмурил брови. Они сжигали захваченных подменышей, и в воздухе витал запах обугленной плоти.

— Приготовьтесь и защищайте смертных. — Он взглянул на эфес своего ледяного клинка, торчащего из ножен у бедра. Камень, подаренный Эйрой, болтался на нем, пульсируя ярким голубым светом. Он моргнул, вновь устремив свой взор на густой кустарник в поисках места, где прячется демон.

Ветка хрустнула, и поляну заполнило низкое стрекотание.

Мышцы Морозко напряглись.

— Верный… — Камень оказался точным, потому что на него прыгнул подменыш и повалил его на землю с такой силой, что он увидел звезды. Но Морозко быстро поднял руку и ударил кулаком в голову подменыша, отчего тот отлетел в сторону.

Морозко не стал дожидаться, пока тварь ускачет прочь, а размотал кнут и обмотал его вокруг шеи существа.

— Ты смеешь, — прорычал он, снова вставая, и потащил подменыша к огню, чтобы сжечь. Меньшее существо билось, царапало когтями горло и оскалило на Морозко отвратительную пасть.

Демон мог брыкаться, скрести землю и выть до крови в горле, но это было бесполезно. Морозко не хотел отдавать этого ублюдка никому, кроме поджидающего его ада.

Он зашагал к костру, под его сапогами хрустели снег и листья. Этот подменыш был лишь одним из многих, кого бросят в пламя, но они должны были продолжить путь или столкнуться с нашествием этих тварей.

Морозко размотал кнут и схватил подменыша за горло.

— Я бы не стал, — прорычал он, сузив глаза. Он сорвал с бедра железные наручники и закрепил их на тонких запястьях подменыша. Они были почти слишком тонкими для того, чтобы кандалы смогли удержать ублюдка. — Молюсь, чтобы Маранна была в тех глубинах, куда ты вернешься, а когда вернешься, скажи ей, что она потерпела неудачу. Что я… — Подменыш замахнулся на него когтями, расцарапав ему лицо. Кровь потекла по щеке, и он, прищелкнув языком, швырнул существо в пламя.

В костре затрещали угли, и воздух вновь наполнился криками. Демон бился недолго — огонь был слишком жарким, и ублюдок скорее хотел вернуться в те глубины, откуда пришел, чем остаться и сражаться до поры до времени. Жалкий.

— Морозко! — позвала Эйра.

Его охватила паника. Эйра, где она? Он покрутился в поисках, заметил, что королевские стражники тоже внесли свою лепту, и потащил тварей к костру. Но Эйры среди них не было. Она должна была быть с отцом, с Сарен.

Его охватило нечто сродни страху — нет, беспокойству. Взгляд Морозко метался от стражника к стражнику, к жителю деревни, к ледяному дому, пока не остановился на Эйре, притаившейся возле ближайшего дома. Ее волосы выбились из косы и развевались вокруг лица от налетевшего ветерка. Когда она встретилась с ним взглядом, Морозко увидел, что в ее глазах отразилась тревога.

— Птичка, — промурлыкал Морозко. — Что ты делаешь? — Он говорил обманчиво спокойно, несмотря на то, как быстро забилось сердце в груди. Отчасти он ожидал найти ее с разорванными конечностями или с ужасной, зияющей раной на боку. И все же ему было не по себе даже от того, что она присела рядом с…

Он прищурился, наклонив голову. Ребенок всхлипывал, закрыв лицо руками. Мальчик? Девочка? Сейчас он не мог определить, только то, что волосы у него рыжие. Морозко не знал, действительно ли это ребенок, поэтому он обнажил меч, готовясь, если понадобится, ударить его прикладом, чтобы лишить сознания.

— Ты с ума сошел? Опусти свой меч. Это всего лишь ребенок. Я проверила. — Эйра вскинула руку, обнаружив на ладони камень.

Плечи Морозко опустились, и он убрал меч в ножны. Он вздохнул, желая отослать ее подальше от всего этого, но не зная, что она просто примет это предложение. Морозко дернул подбородком в сторону ее руки.

— Можешь сделать больше таких? По одному почти для всех морозных демонов?

Эйра кивнула.

— Но у меня мало камней. Мне нужно найти еще.

Морозко не нравилось, что она отправилась к реке в одиночку.

— Иди с охранником. — Ребенок зашевелился в руках Эйры. Он уставился на Морозко, но сначала молчал.

Из его ярких зеленых глаз текли слезы. Значит, это был мальчик. Веснушки рассыпались по переносице, щекам и скрылись в волосах.

— Они не перестают кричать, — прошептал он. — Монстры.

— Со временем перестанут, — как можно мягче предложил Морозко. Не сегодня-завтра, но в конце концов. — Что касается тебя, птичка. Ты не просто так звала меня через поляну?

— Я видела, как ты упал, и не видела, как поднялся. — Эйра провела рукой по спине мальчика и подтолкнула его к проему в ледяном доме. Он бросился бежать, оставив их вдвоем. Она стояла, затаив дыхание, подозрительно похожее на вздох, и осматривала его.

Морозко пожал плечами и повернул голову.

— Подменыш мертв и, если повезет, отправит моей несчастной матери послание. — Он приподнял бровь, губы скривились в ухмылке. — Разве это уменьшает мою…

Эйра протянула руку и коснулась его лица. Под ее пальцами разлилось тепло, и Морозко осторожно сжал ее запястье.

— О, перестань, но это придает тебе некую изворотливость.

— Ах, так? — Его губы раздвинулись еще шире, и, несмотря на раздор, царящий вокруг, ему так хотелось целовать ее, обнимать, пока безумие не утихнет. — Как бы мне ни хотелось насладиться моментом, когда ты говоришь мне комплименты… Кроме камней, что еще тебе нужно?

Она кивнула.

— Больше крови. Прежде чем сжигать их, вылей кровь из подменышей. — Эйра огляделась по сторонам.

Он нахмурился.

— Я передам слово.

— Ваше Величество! — крикнул Андрас.

Эйра оттолкнула его.

— Я буду в безопасности! Иди и позаботься о своих людях.

Ее темные глаза сфокусировались на нем, и Морозко сократил расстояние, прижавшись к ее губам быстрым поцелуем, прежде чем направиться к капитану стражи.

Когда он добрался до Андраса, два морозных демона лежали на земле окровавленные, с разорванными шеями, из которых бил багровый фонтан.

— Черт! — Морозко стиснул зубы. Он ничего не мог поделать со своими стражами, потому что свет уже угас в их глазах.

— Там несколько подменышей бегут через кустарник, — прохрипел Андрас, подняв руку и указывая в ту сторону, куда они ушли.

Морозко зарычал.

— Недолго. Мы выбьем их и отправим обратно в темную яму, из которой они пришли. — По поляне прокатилось низкое стрекотание, отражаясь от деревьев. Один из них был неподалеку и дразнил его стражников.

Король прыгнул в кусты, заросли зацепились за его кожу, когда он пробирался глубже. Ветка хрустнула, и его внимание привлекло движение — как раз в тот момент, когда подменыш бросился вперед, замахнувшись на него. Когти прокусили его кожаную тунику, впиваясь в кожу.

Морозко зашипел. Свежий воздух ласкал его обнаженную плоть, и ему не нужно было опускать взгляд, чтобы понять, что по боку сочится кровь. Рана так и осталась незаживающей.

Вынув меч, он подождал, пока тварь снова бросится на него, и тогда Морозко разрубил ублюдка от плеча до пояса. Обе половинки с грохотом упали на землю. Он вытер меч о штанину и, осторожно подхватив части подменыша, потащил их к костру в лагере. Морозко уже собирался снова присоединиться к своим стражникам, когда воздух пронзил пронзительный и высокий крик. На этот раз это был не подменыш и не ребенок.

Он чувствовал его всеми костями и разумом.

Эйра!

Там двое подменышей, Морозко. Я не могу их видеть!

Сердце подскочило к горлу, и он закружился в поисках. Где ты?

У ручья.

Она взяла с собой стражу, как он и предполагал? Просто держись! Я сейчас приду. Морозко бросился вперед.

— Нука! — Его фамильяр был в лесу, вынюхивая мелких демонов, но сейчас он был нужен Морозко. И Эйре тоже.

Нука вбежал в лес, а затем помчался по тропинке, нюхая воздух в поисках Эйры. Морозко лишь ощущал странное потягивание в центре груди, подсказывавшее ему, где она может быть. Как в тот раз, когда она соскользнула под воду в ванне.

Листья и ветки хрустели под его сапогами, когда он приближался к реке. Каждый звук, казалось, усиливался, пока он искал Эйру, и хотя он почувствовал облегчение, не найдя ее разбросанной по снегу, он все еще не нашел ее целой.

Вода забрызгала его сапоги, когда он ступил в ручей, а затем он перебежал его трусцой. Ее здесь не было!

— Где ты?

Здесь. Ее голос был таким слабым в его сознании, угасающим, но это остановило его от того, чтобы наброситься на нее, отругать за отсутствие описания. Она была слаба… Она ранена?

Ты в порядке?

Ничего.

Где здесь было? Морозко трусцой побежал вниз по ручью, оглядывая берег. Ее нигде не было. Но Нука рысью побежал вверх по течению, и его глубокий лай насторожило Морозко. Он подбежал к месту, где стоял волк, и на мгновение задержался, чтобы посмотреть, как склонилась голова Нука над неподвижным телом на земле.

Нет. Это слово вертелось у него в голове, грызло сердце.

Сапоги Морозко стучали по земле, и, подойдя к Эйре, он упал на колени, не обращая внимания на собственные раны. Она лежала на спине, раскинувшись, волосы закрывали ее лицо, но он обратил внимание не на это. На ее груди зияла неприглядная рана, обнажая сухожилия, кости и кровь. Так много крови.

Это… было совсем не то, что должно было быть, что должно было произойти.

— Эйра! — Он убрал ее волосы назад. — Эйра, хоть раз послушай меня. Ты должна жить. — Морозко пригнул голову, прижался губами к ее холодному лбу. Она должна была бороться — он знал, что она будет бороться.

Эйра хрипела, не в силах говорить одними губами. Как могла.

— Ты хорошо справилась, птичка. — Он провел пальцем по ее щеке. — А теперь я приказываю тебе бороться за свою жизнь, — прошептал он, срывая голос. — Потому что между нами все должно было закончиться не так. С этого все и начнется. — Морозко не думал, что она его услышала, потому что ее голова откатилась в сторону, и тишина эхом отозвалась в его сознании. — Мы должны были править бок о бок, доводя друг друга до бешенства.

Гнев пронесся сквозь него, стремительный и яростный. Он осторожно поднял голову Эйры и положил ее себе на колени.

— Я клянусь, что они сгорят. Все они будут гореть и страдать за это.

Он провел пальцами по ее пульсу, слабому, но нащупанному. Морозко не был целителем, и его навыков было недостаточно, чтобы подлатать ее. Несмотря на ее бессмертие и склонность к целительству, рана была слишком велика, и она теряла слишком много крови, чтобы исцелиться самостоятельно.

— Давай, Эйра. — Маленькие голубые струйки побежали по ее горлу к ране, вливаясь в нее и сплетаясь с плотью. Магия Морозко напряглась, натянувшись.

Мгновение спустя на поляну вбежал Андрас, запыхавшись.

— Ваше Ве… — Его взгляд упал на тело в руках Морозко, и он без колебаний перешел к действиям. — Я сделаю все, что в моих силах, но мы должны доставить ее во дворец. Со швами ее тело или нет, но оно сильно пострадало. — Морозный демон снял свой черный плащ и осторожно вытер излишки крови с груди Эйры.

— Они мертвы? — Голос Морозко был лишен эмоций, даже для его ушей.

— Все, Ваше Величество. — Андрас сосредоточенно нахмурил брови, наблюдая, как магия перетекает с кончиков его пальцев на тело Эйры. Постепенно рана затягивалась, ткани вновь сплетались, останавливая поток крови.

Эйра втянула воздух, но глаза ее не дрогнули, и она не заговорила. Однако ее тело придвинулось ближе к Морозко в поисках утешения.

Он облегченно вздохнул, когда к ней вернулось некое подобие жизни. Взгляд Морозко переместился на Андраса, и он обдумал сказанное. Все подменыши были мертвы. Пока что. Пока. Пока они не восстанут вновь, и Морозко позаботится о том, чтобы они умирали снова и снова. Причем ужасно.

— Мы с Эйрой и горсткой стражников вернемся во дворец, а остальные останутся с жителями деревни. — Морозко горестно покачал головой. — Все только начинается и будет ухудшаться по мере того, как все больше подменышей будут проскальзывать сквозь трещины.

Андрас кивнул.

— Я приготовлю сани для вас двоих. — Морозный демон встал, склонил голову и повернулся на пятках, оставив Морозко с Эйрой.

Он поднес руку к ее горлу, убеждая себя, что она, в самом деле, еще жива. Под его пальцами пульс бился сильнее, чем раньше, но все еще был слишком слабым. Она потеряла так много крови. Слишком много.

— Ты будешь сердиться на меня за то, что я всех бросил, но ты сейчас очень нужна. — Морозко подтянула плащ под себя, обернув его так, чтобы скрыть разорванную одежду. Ее отец должен был знать об этом, как и Сарен, и им не нужно было видеть, насколько серьезной была травма.

Когда Андрас вернулся с санями, с ним были Сарен и отец Эйры. Морозко поднял Эйру на руки и понес к ним.

— О, звезды мои, нет! — Ее отец вскочил со скамьи и прижался к щеке Эйры. Слезы навернулись ему на глаза. — Она…

— Она жива, — ответил Морозко.

Сарен бросился вперед, вцепившись в руку Эйры.

— Только не ты. Я не могу потерять и тебя.

Тело с порезами Морозко пронеслось мимо них, усадив Эйру на мягкое сиденье.

— Эйра не потерялась. Она отдыхает и очень нуждается в этом. — Он тяжело вздохнул. Напряжение, вызванное боем, груз эмоций, страх потерять Эйру — все грозило сковать его. Но он отмахнулся от этого. Он был нужен Эйре, он был нужен жителям деревни, а теперь… Фростерии нужен был король, готовый сражаться за нее.

— Забери ее отсюда, — умолял Федр. — Укрой ее в своем дворце!

Губы Морозко сжались.

— Я так и сделаю. — Он натянул меховое одеяло, укутав им Эйру, хотя она и не чувствовала холода. — И, к сожалению, я беру с собой вас обоих.

— Что? Почему? — Сарен побледнела и уставилась на него широкими, полными слез глазами.

Морозко невесело усмехнулся.

— Потому что если я оставлю вас, она никогда меня не простит. — Он указал на заднюю часть саней. — А теперь залезайте. Я не собираюсь останавливаться, пока мы не прибудем во дворец.

Битва была выиграна, но на этом все и закончилось. Осталась всего одна битва, а впереди их ждала война.

24. ЭЙРА

— Птичка, — прошептал глубокий голос. — Ты должна проснуться.

Эйра задыхалась и открыла глаза, резко дернувшись вперед. Ее дикий взгляд встретил голубые радужки, но не льдисто-голубые, которые она искала.

— Спокойно, — мягко сказала Сарен, положив руку на плечо Эйры и удерживая ее от… Где она была? Она больше не была на улице, в снегу или в одном из ледяных домов. Ощущение огня больше не распространялось из ее груди. Должно быть, рана, нанесенная ей подменышем, затянулась.

Остановив взгляд на большом шкафу и столе, заваленном вещами, Эйра лишь через мгновение поняла, что находится в своей комнате в ледяном дворце Морозко, а не у берега реки в снегу.

— Сарен? — наконец прошептала Эйра, ее голос пересох и жаждал питья. — Что ты здесь делаешь? Как я сюда попала? — Она посмотрела вниз и обнаружила, что одета в кружевную белую ночную рубашку, а ее кожа пахнет лавандой. Нигде ни пятнышка грязи или крови. Она была одета и вымыта.

— Ты здесь уже несколько дней. — Сарен вздохнул, протягивая Эйре стакан воды с прикроватной тумбочки, в котором она так нуждалась. — Мы с Ульвой заботились о тебе. Твой отец тоже здесь.

— Дней? Дней? Неужели я пропустила полнолуние? — Последнее, что она помнила, — это как она собирала нужные ей камни у реки, когда на нее напали двое подменышей. Один из них ударил ее в грудь, как только она повернулась, но она сдержала их своей магией. Но этого оказалось недостаточно, так как она позвала на помощь Морозко, и она переместилась, взлетев вверх настолько, что подменыши улетели. Силы ее иссякли, и она была не в состоянии позволить крыльям нести ее куда-то еще. И все же ей удалось приземлиться на снег, не сломав костей, и снова переместиться. Больше она ничего не помнила.

— Расслабься, полнолуние еще не наступило. Ты заслужила отдых после того, что пережила. — Сарен убрал прядь волос с лица Эйры.

— Но ты заслужила отдых после всего, что тебе пришлось пережить.

— О, думаю, мне этого было достаточно. Если ты забыла, я отдыхала, пока подменыш был во мне.

Воспоминание о том, как она обрушила хлыст на спину Сарен, заставило ее содрогнуться, когда она вспомнила этот ужасный звук.

— Пожалуйста, не дразни меня по этому поводу. По крайней мере до тех пор, пока эти ублюдки не исчезнут. — Эйра сделала долгий глоток воды, утоляя жажду и увлажняя пересохшее горло. Не удержавшись, она проглотила остатки.

— Ты меня напугала, — прошептала Сарен, забирая у нее пустой стакан.

— По крайней мере, у нас есть, что рассказать. — Эйра пожала плечами и выдохнула.

— О кошмарах. — Она сделала паузу, и по ее щекам расплылась широкая улыбка, на которой показались ямочки. — О, и если тебе интересно, после твоего спасения король тоже был здесь и присматривал за тобой. Очень.

Морозко… В груди и животе Эйры зародилось трепетное чувство. Все дни, пока она была без сознания, он был с ней, даже когда она видела сны. Словно услышав свое имя, дверь распахнулась, явив короля. Он не потрудился постучать или спросить, можно ли войти, — как всегда, он влетел в комнату. Только теперь это ее не беспокоило. При виде его ее охватило облегчение, и сердце забилось чуть быстрее. Его белые волосы были убраны за одно остроконечное ухо, рукава черной рубашки закатаны. Его бледно-серая кожа блестела в свете огня, подчеркивая резкие черты лица. Пленительно.

— Как ты узнал, что я проснулась? — спросила Эйра.

— Почувствовал это, — ответил Морозко, глядя на нее так, словно в комнате были только они двое. — Могу я побыть с ней наедине? — Он не отрывал взгляда от Эйры, пока задавал вопрос Сарен.

— Конечно, Ваше Величество. — Сарен склонила голову, ее белокурая коса упала на одно плечо.

— Федр завтракает внизу с Андрасом. — Взгляд Морозко скользнул по Сарен, затем он ухмыльнулся. — Может быть, после этого ты попросишь Андраса пойти с тобой и снова собрать фрукты для деревни.

— Андрас? Уверена, у него есть более важные обязанности. — Щеки Сарен порозовели, и Эйра наблюдала за тем, как подруга расправляет юбку своего платья.

— Сомнительно, — пробормотал Морозко.

— Почему ты покраснела? — Эйра вскинула бровь на Сарен. Что она пропустила, пока спала? Похоже, ее подруга находила Андраса более чем симпатичным, что было удивительно, потому что Сарен редко краснела из-за кого-либо.

— Тише. И не смотри на меня так, — прошипела Сарен, все еще взволнованная. — Увидимся через некоторое время.

Эйра усмехнулась, когда Сарен закрыла за ней дверь. Ее взгляд вернулся к Морозко, который смотрел на нее из-под капюшона. Он не произносил ни слова, словно ожидая, что она скажет.

— Ну что, ты собираешься говорить? — с улыбкой спросила Эйра. с улыбкой спросила Эйра. — Или будешь продолжать смотреть на меня так, словно я чуть не умерла и не ожила?

— Как будто этого не было. — Он опустился рядом с ней на кровать, и она вдохнула его манящий пряный аромат. Комфортный, успокаивающий. В его глазах зажглась искра игривости, но тут же угасла. — Я многое повидал на своем веку, но то, что я застал тебя в таком состоянии, мне хотелось бы забыть больше всего.

— Я должна была больше прислушиваться к опасности, как ты меня учил, — прошептала она, надеясь, что никогда не найдет его таким, каким он нашел ее. — Но спасибо тебе за то, что спас меня.

— Если бы для этого пришлось уничтожить Фростерию, я бы это сделал.

— Давай не будем драматизировать. — Эйра рассмеялась. Но он оставался серьезным, и улыбка сползла с ее лица. Она потянулась вперед, взяв его руку в свою. — Я здесь, Морозко. Со мной все в порядке.

Его горло перехватило, и он провел другой рукой по ее щеке.

— Ты сильная. Смелая. Страшная. Красивая. Страстная. Заботливая. Все, чего я не знал, что могу хотеть. И пугающая, чертовски пугающая. Я, король, который никогда не пугается. Но я испугался. Больше, чем когда-либо, птичка.

Губы Эйры разошлись, и она растерялась, не зная, что сказать. Ее рука опустилась на его лицо.

— Что касается тебя, то я бы ничего не изменила.

— О, я уверен, что изменила бы. — Он усмехнулся. — Но мне нужно обсудить другой вопрос. Недавнее видение.

У нее в животе образовалась яма, и нервозность проползла сквозь нее.

— О? Это что-то плохое? Пожалуйста, скажи мне, что это не так. — Полнолуние было не за горами, и ей хотелось, чтобы до этого времени хотя бы сохранился покой.

— Нет, напротив, я думаю, что это может тебя порадовать. — Морозко поднес костяшки ее пальцев к своим губам и нежно поцеловал их. — Есть еще одно заклинание, которое ты можешь произнести до полнолуния, если ты и смертные того пожелаете. Это способ защитить их, дать им то, что есть у нас.

Эйра нахмурила брови.

— Что это?

— Ты первая ведьма, Эйра, и поэтому мы не знаем, чего ожидать. Но в своем видении я видел, как жители деревни стали бессмертными, и это произошло благодаря тебе.

Эйра моргнула, осмысливая его слова. Вся деревня могла стать бессмертной? Это было не только благом — они могли жить вечно, если бы выбрали, — но и более надежной защитой от подменышей. Меньшие демоны по-прежнему могли бы убивать, но они не смогли бы пробраться в тела невинных смертных и спрятаться.

— Значит, Сарен и мой отец могут жить вечно? — спросила она.

Он кивнул.

— Если они захотят, то да.

Сердце ее заколотилось от восторга, но если они не захотят, она смирится с этим. Она приподнялась с кровати, когда Морозко притянул ее к себе на колени, а ее руки вцепились в его плечи.

— Не думаю, птичка, — прошептал он ей на ухо, его голос был хриплым.

Она с усмешкой посмотрела на него.

— И ты действительно веришь, что все еще можешь указывать мне, что делать?

— Я ведь король, не так ли? — Он ухмыльнулся. — Смертные могут подождать несколько мгновений. Позволь мне побыть эгоистом еще немного.

Эйра расслабилась в его объятиях, и ее пальцы запутались в его волосах. Он закрыл глаза от ее прикосновения, и она прижалась к его губам.

— Я так сильно хочу тебя.

— Я сделаю все, что ты пожелаешь, — промурлыкал он. — Только если тебе не больно.

— Мне более чем хорошо. И я чистая.

— Я бы взял тебя грязной. — Губы Морозко опустились к ее шее, и он провел поцелуем по ее челюсти. Его руки скользнули по ее талии, обхватили ягодицы и притянули ближе. Его член напрягся, заставив ее веки дрогнуть. — Так грязно.

Дверь открылась, и Эйра замерла, встретившись взглядом с отцом. Жар пробежал по ее шее и разлился по щекам.

— О, Боже. Неужели здесь никто не стучит? — Ее голос прозвучал высокопарно, когда она сползла с Морозко.

— Я могу… я могу вернуться, — заикнулся отец, собираясь уходить.

— Не нужно, Федор, — позвал Морозко, на лице царя не было и намека на смущение. — Полагаю, ты хотел бы увидеть свою дочь. — Он встал с кровати и еще раз поцеловал костяшки ее пальцев. — Скоро увидимся, птичка. Мы можем закончить это позже.

Эйра сузила глаза, глядя ему в спину, затем повернулась к отцу, ее щеки были еще теплыми.

— Не обращай на него внимания, папа. Ничего страшного. Он просто… он…

— Это не было похоже на пустяк, дочка. Это действительно не мое дело, но я вижу, что он тебе небезразличен.

Ее отец никогда не пытался вмешиваться в ее романтическую жизнь. Если бы она вообще не выбрала мужчину и продолжала заниматься только изготовлением игрушек, он бы не возражал, а если бы и выбрала, то лишь пожелал бы ей счастья и хорошего отношения к ней.

— Все началось с необычного обстоятельства, не так ли? Но я не знаю, что будет дальше. — Слова, которые Морозко произнес ранее, не означали, что он ее любит. Но это слово она теперь знала. Только этим словом можно было выразить то, что она чувствовала к нему. Каким-то образом, через все, через магию, через наслаждение, она полюбила короля демонов, которого когда-то считала просто ничтожеством. Он все еще мог быть таким, но в то же время был гораздо больше.

— Он хороший король, даже если я не всегда соглашался с его выбором. Но он спас тебя, и за это я обязан ему жизнью, — сказал ее отец.

Эйра кивнула, сделав глубокий вдох.

— Я должна тебе кое-что сказать, папа. Ты знаешь, что я владею магией, что я ведьма?

Он медленно кивнул.

— Продолжай.

— У меня есть способность даровать бессмертие людям. После того, что случилось с подменышами, я считаю, что будет лучше принять ее, чтобы быть защищенной в этом холодном мире. Но не мне решать за тебя или других.

Отец поднял брови, сдвинув очки на переносицу.

— Бессмертие? Не знаю. Твоя мать…

— Тебе не нужно выбирать бессмертие ради меня, Папа. Я знаю, что ты скучаешь по Маме и хочешь однажды воссоединиться с ней. — Пальцы Эйры коснулись медальона матери у ее горла.

— Как насчет этого, дочка? Я возьму его и буду жить столько, сколько захочу, а когда решу, что хочу воссоединиться с Лиабеттой, то так и сделаю.

Она улыбнулась, и на глаза навернулись слезы.

— По-моему, это идеальное решение.

Ульва настояла на том, чтобы подготовить Эйру к встрече с деревней в более изысканном наряде. Сарен с большим облегчением приняла бессмертие после того, что ей пришлось пережить. Эйра решила поручить Сарен поговорить с жителями деревни перед заклинанием и рассказать им о своем опыте общения с подменышами. Не для того, чтобы убедить их, а для того, чтобы они увидели истинную таящуюся опасность.

Отец Эйры и Сарен уже давно ушли к ледяным домам. Морозко ехал на своем волке, а Эйра летела по воздуху в облике совы. Как раз в тот момент, когда она собиралась опуститься вниз, Адаир выскользнул из-за высокой сосны и, хлопая белоснежными крыльями, направился к ней. Несколько мгновений они летели бок о бок, прежде чем она ударила крыльями о землю, сдвинулась с места и, наконец, не упала лицом в снег. Адаир приземлился ей на плечо, его когти слегка впились в землю.

— Ты скучал по мне? — Она улыбнулась, расчесывая его мягкие перья, которые кружил ветер. — Я знаю. Скорее всего, я вселила в тебя страх. Если бы меня не было, то чьим бы фамильяром ты был?

Он наклонил голову, сузив глаза.

— Я просто пошутила. — Эйра тихонько рассмеялась. — Но спасибо тебе. Сарен сказала мне, что ты задержался у моего окна, присматривая за мной ночью.

Она прошла еще немного по снегу, когда увидела малиновый плащ Морозко.

Он отошел от Нука и пальцем поманил ее к себе.

— Ты должна была взять волка.

— Возможно, на обратном пути. Мне нужна была практика.

Адаир скрылся в деревьях, оставив Эйру и Морозко продираться сквозь лес, приближаясь к ледяным домам. Сарен стояла во главе толпы, одетая в светло-голубое платье и толстый меховой плащ, который сшила для нее Ульва. Ксезу и Ульва стояли на краю толпы, считая, что это лучший выбор, который они могли сделать друг для друга, а также для защиты своего короля.

— Деревня единогласна, — сказала Сарен, повернувшись к ним с улыбкой. — Увидев подменышей, услышав мою историю, они хотят принять бессмертие. Они хотят процветать в холоде, с возможностью обрести магию, чтобы защищать своих близких. Они более чем готовы к этому и приготовили свои кинжалы.

Эйра кивнула, встретившись взглядом со всеми выжившими жителями деревни. Знакомые лица, такие как вождь и его сын, и другие, которых она едва знала или не знала вовсе. Странно было видеть, что они смотрят на нее так, не как на странную, а с благоговением, с уважением. А может, они так смотрели только на Морозко.

— Это ваш единственный шанс, прежде чем мы начнем, — обратилась Эйра к толпе, скрывая зарождающиеся в ней нервные эмоции. — Если кто-то решит по-другому, уходите.

Но все жители остались. Она вспомнила, что сказал ей Морозко перед их уходом, как произнести заклинание, но ей предстояло найти слова, как это было, когда она наделяла камни магией.

Подняв руки перед собой, Эйра закрыла глаза и стала копаться в себе, отыскивая нужные слова. Она ждала и ждала, пока, наконец, они не дошли до ее сознания, сложившись в слова на языке, которого она никогда раньше не слышала.

Открыв глаза, она тихонько произнесла их нараспев. Из кончиков ее пальцев к толпе потянулась белая и голубая магия. Ее сила ласкала их плоть, просачивалась внутрь кожи, зарываясь в нее, пока не пускала корни. И она чувствовала, что это дар, который она не сможет дать снова.

Жители деревни молчали, и у каждого из них было свое выражение лица. Кто-то беспокоился, кто-то ждал или не знал. Когда магия перестала их окружать, Морозко громко заговорил:

— Теперь уколите пальцы и пусть капля крови упадет на снег. Это привяжет вас к моей земле как бессмертного на столько, на сколько вы решите.

Кинжалы укололи пальцы, и багровые капли одна за другой упали на снег, окрашивая белизну в рубиновый цвет, а внутри Эйры натянулась струна.

И вот свершилось.

25. МОРОЗКО

Полнолуние было уже не за горами, и стало ясно, что печать полностью разрушена: пока Эйра приходила в себя, подменыши пробрались на гору, угрожая вторгнуться в замок. Но морозные демоны покончили с этим, уничтожив угрозы и сжигая тела.

Среди раздора было одно светлое пятно: Эйра даровала жителям деревни Винти бессмертие, и в результате одной великой попытки во Фростерии больше не осталось смертных. Это принесло некоторое облегчение: они были защищены от жалких ублюдков.

Морозко вздохнул, стоя у камина в своем кабинете. В камине колыхались поленья, кувыркаясь и подбрасывая угли в дымоход. Он стиснул зубы, желая, чтобы гудящие мысли затихли в его голове, но это казалось невозможным. Не так давно Эйра едва не погибла, а его королевство атаковали подменыши. Судьба Фростерии казалась мрачной, но его видения говорили об обратном.

Решение было найдено, но его нужно было дождаться. Дождаться полнолуния, когда они смогут провести ритуал и вызвать крампи. Морозко надеялся, что еще не слишком поздно.

От размышлений его оторвал стук.

— Войдите. — Он взглянул на дверь, и она распахнулась, явив Ксезу. Его кожа сияла, придавая ему более молодой вид, и все благодаря подарку Эйры ему и его жене.

Морозко оставался рядом с Эйрой до конца смены жителей деревни, а когда она закончила, дал ей время побыть с ними, позволив объяснить, что она знает. На любые другие вопросы он ответит позже — у него не было настроения кого-то поучать.

— Ваше Величество. — Ксезу склонил голову. — Морозные демоны держат оборону в отношении подменышей. Столько всего произошло за столь короткий срок. — Его мудрые глаза слишком пристально изучали Морозко. — И я хочу знать, как вы поживаете?

Вопрос дворецкого был слишком тяжелым. Морозко вздохнул, разглаживая морщины на брови.

— Достаточно хорошо, — резко ответил он.

— При всем моем уважении, я считаю, что это ложь.

Ложь? Морозко нахмурился, ненавидя сам факт того, что Ксезу удалось уловить его состояние. Ведь, по правде говоря, ему и так было нехорошо. Эйра чуть не умерла у него на руках, и пока она поправлялась в своей комнате, у него было время обдумать, что это для него значит. Он привязался к ней, даже осознал, что это переросло в более глубокое чувство. Любовь? Он никогда в жизни ничего не любил, даже себя. Как же он мог полюбить кого-то другого?

И все же мысль о жизни без Эйры казалась скучной и неинтересной. Он привык к ее присутствию, и, когда ее больше не было рядом, Морозко снова тосковал по ней.

— Думаю, вы должны ей рассказать, — посоветовал Ксезу.

Морозко сдержался, чтобы не наброситься на него, чтобы слова — сказать ей что? — не сорвались с его губ, потому что это было бессмысленно. Если Ксезу и знал, то это было совершенно очевидно.

— Что, если…—

— Она решит не оставаться с вами и будет жить с другими бессмертными? — Ксезу закончил, затем погладил свой подбородок, в его глазах мелькнула проницательность. — Тогда я скажу, что она поступила мудро, Ваше Величество.

Щеки Морозко залило жаром, и он вспыхнул от гнева. Он подался вперед, подняв палец, но не смог вовремя вымолвить и слова.

— Должен сказать, это приятно видеть. Морозный Король не уверен в себе… — Ксезу тепло улыбнулся и продолжил: — У Эйры есть выбор, и он за ней, но она должна знать все. И я имею в виду ваши чувства, Ваше Величество. — Он скрестил пальцы на груди, затем наклонил голову. — Думаю, пора оставить вас наедине с этим. О.… в последний раз я видел ее в фойе.

Прежде чем Морозко успел открыть рот, чтобы укорить дворецкого, тот вышел из комнаты.

Меньше всего Морозко хотелось копаться в своих чувствах, но он должен был признать, что Эйра нравилась ему так, что растопила его ледяные покровы. Она видела его насквозь. И эта непрерывная тяга потянула его через комнату в коридор.

Бодрым шагом он прошел по коридору до парадной лестницы, и, спускаясь по ступеням, Морозко оглядел фойе. Он заметил двух стражников, стоявших на своих постах, но Эйры не было. Он нахмурился.

Мимо проходила Ульва, заметила его и сделала реверанс.

— Ваше Величество.

— Эйра? — Он сузил глаза, но не в гневе, а в замешательстве. — Она была здесь, внизу.

— Она в своей комнате. Я только что набрала для нее ванну. Она сказала, что ее тело нуждается в мытье после всех ее усилий. — Ульва поджала губы, чтобы не улыбнуться, и отвела взгляд.

Морозко не проронил ни слова, повернулся на каблуках и снова поднялся по лестнице. Его сердце бешено колотилось, сливаясь с его мыслями и представлением о голой Эйре, мокнущей в парной воде. Его потребностям не было места здесь, пока он не хотел говорить о более серьезных вещах, но это было неоспоримо. Морозко жаждал Эйру. Его член, напрягшийся в штанах, был тому подтверждением. Но он почти чувствовал вкус ее губ на своих, что только усиливало его молчаливые муки.

Оказавшись у ее двери, он встретился взглядом с Кусавом, который склонил голову. Морозко подумал о том, чтобы постучать, но ему показалось глупым делать это сейчас. После того, как он уже изнасиловал ее, и всех тех случаев, когда он просто неожиданно входил. Но сейчас все было по-другому, это был грандиозный случай, когда Морозный Король признался в своих чувствах.

Кусав ощутимо прикусил внутреннюю сторону щеки, вероятно, чтобы не проболтаться о том, что Эйра в ванной, а Морозко только это и надо было.

Он открыл дверь — Эйры не было ни на кровати, ни за столом, она возилась с инструментами или рылась в шкафу. Каблуком Морозко вернул комнату в уединение. Из купальни в спальню доносился аромат можжевельника — мыловарение Ульвы. Остатки гвоздики исчезли, вместо нее витал цветочный аромат. Чистый и успокаивающий.

Морозко снял плащ, сложил его и положил на кровать, а затем прошел в соседнюю комнату. Эйра лежала в ванне, откинув голову назад, когда вокруг нее поднимался пар. Казалось, она спит, но он знал лучше.

Когда он шагнул вперед, ее губы дернулись, чтобы не улыбнуться. Его член сразу же затвердел, он представил, как погружается в ее гостеприимные глубины и извлекает из нее стоны наслаждения.

Морозко встал на колени за ванной и наклонился к уху Эйры. Она по-прежнему не признавала его, однако ее кожа покрылась мурашками.

— Привет, птичка, — тихонько ворковал он, проводя носом по гладкой шеи, целуя и покусывая плечо.

— Вижу, ты все еще не научился стучать. — Она затаила дыхание, когда он прижал ее к себе еще сильнее.

— А какой в этом смысл? Все равно это мой замок, — пробормотал он, погружая руки в воду, чтобы взять у нее ткань. Морозко провел тканью по соскам, и пики затвердели, когда он провел по ним еще раз.

Эйра переместилась в ванне, издав дрожащий вздох.

— Ты пришел сюда только для того, чтобы подразнить меня?

Морозко провел губами по ее плечу, затем вернулся к уху.

— Возможно. Это то, что у меня получается лучше всего.

— Тогда продолжай, — проворчала она в ответ.

Он переложил ткань в другую руку и снова стал дразнить ее сосок. Эйра была не единственной, кого затронули его ласки. Его член упирался в брюки, но он мог подождать, пока она не будет готова.

Морозко отбросил ткань в сторону и стал пальцами обводить ее затвердевшие пики, пока спина Эйры не выгнулась и она не застонала.

— Ты хочешь, чтобы я был с тобой?

— Ты обычно умеешь читать мои мысли, не так ли? — Она улыбнулась, повернув голову, чтобы заглянуть ему в глаза, и в ее глазах вспыхнул огонь, тот же самый, что пылал внутри него.

— Скажи это. — Он выразительно поднял брови и медленно провел большим пальцем по кругу.

Ее улыбка стала еще шире.

— Морозко, ты мне нужен в этой ванне прямо сейчас. — Или я сама тебя сюда затащу.

— А вот и та самая огненная птица, которую я так хорошо знаю. — Морозко встал, проворными пальцами расстегнул пуговицы льняной рубашки и небрежно бросил ее на пол, затем снял остальную одежду.

Его член подергивался в предвкушении погружения во влагу Эйры. Но сначала…

Морозко вошел в теплую воду и сел напротив нее. Он оценил ее внешность: румяные щеки, невероятно темные глаза, расширенные от возбуждения. Он усмехнулся и, наклонившись вперед, нежно поцеловал ее в губы.

— Позволь мне закончить купать тебя. — Хотя у него не было намерения мыть ее. Нет, Морозко хотел доставлять ей удовольствие до тех пор, пока она не начнет выкрикивать его имя.

Он снова опустил руку в воду, нащупывая ткань и целенаправленно проводя пальцами по внутренней стороне ее бедра. Она издала дрожащий вздох.

— Ты не собираешься меня мыть. — Эйра сдвинула ноги, открываясь ему. — А ты?

Морозко посмотрел вверх, его губы скривились в коварной ухмылке.

— Отчасти. По крайней мере, с этого я и начну. — Ткань прошлась по животу и бедрам, а когда дошла до ног, он поднял каждую, нежно вытирая их.

Но когда он закончил мыть ее, ткань снова исчезла, и пальцы Морозко прошлись по ее бедру к центру Эйры. Хотя он пришел признаться в своих чувствах, этот момент был ему необходим и для того, чтобы подкрепить свои силы. Он знал, что такое удовольствие и чего от него ждать, но когда он говорил Эйре о своих чувствах… он не знал, что произойдет. Какие слова сорвутся с ее губ, и примет ли она вообще то, что он готов ей предложить.

— Пожалуйста, — прошептала Эйра, подавшись вперед.

От одного этого простого слова у него участился пульс.

— Через мгновение, птичка, но сначала насладись. — Его большой палец провел по ее нервному клубку, обводя его, пока он вводил в нее палец. Когда она приняла его палец, он запульсировал внутри нее. Глаза Эйры закрылись, и она прислонилась к ванне, наклонив бедра так, чтобы он получил лучший доступ.

Морозко просунул в нее второй палец, изгибая их, чтобы найти ее точку, и по тому, как покачивались бедра Эйры, он понял, что попал в нее.

— О, — вздохнула она, выгнув спину. Свободной рукой он задел пальцами ее сосок.

Морозко ускорил движения, наблюдая за тем, как нахмурились брови Эйры и затаилось ее дыхание от наслаждения.

— Морозко! — прохрипела она, ухватившись за край ванны.

Его пальцы проникали в нее сквозь волны экстаза, а когда они стихли, он отстранился. Теперь он хотел погрузиться в Эйру, вырывая из нее как можно больше криков.

Она подалась вперед, оказавшись на нем. Ее волосы прилипли к плечам и груди. Он откинул мокрые локоны назад, наслаждаясь видом ее раскрасневшегося тела.

Член Морозко встал в ответ, и он усмехнулся, сжимая руками ее бедра. Она извивалась на нем, ее секс скользил по его длине. Он застонал и, наклонившись вперед, стал покрывать жаркими поцелуями ее живот.

— Я хочу, чтобы ты была ближе. — Она прижалась к нему, вызвав шипение не только у него, но и у себя. Эйра покачивала бедрами, упираясь в его кончик.

Морозко переместил руку с ее бедра между ними, расположившись у ее входа. Она еще раз крутанула бедрами, и на этот раз он подался вперед. Эйра задыхалась, ее руки легли ему на плечи, а ее сердцевина обхватила его член.

— Тебе так хорошо, птичка, — пробормотал он, проводя губами по ее груди, а затем взял в рот сосок, посасывая и поглаживая его зубами. Она затрепетала, а затем начала устойчивый ритм подъема и опускания.

Вода плескалась на бортике ванны, забрызгивая пол при каждом столкновении с ним. А ему было абсолютно все равно. Морозко скользил ладонью по ее бедру, к заду, и с каждым толчком вверх направлял ее вниз.

Ногти Эйры скребли по его плечам, жаля так, что это только усиливало удовольствие. Экстаз нарастал, становясь все выше, а затем еще выше. Внутренние мышцы Эйры сжимались вокруг него, из нее вырывались придыхательные стоны, разрывая все внутри него.

— Черт! — простонал он, изливаясь в нее, пока она доводила их обоих до блаженства.

Когда последние капли удовольствия угасли, он обхватил ее руками, прижимая к себе.

— После этого я могу спать несколько дней подряд. — Эйра рассмеялась и застонала, придвинувшись к нему.

— О, птичка, перестань двигаться. — Каждый раз, когда она смещалась, ощущения были почти невыносимыми. Он захихикал, а затем спустил ее с себя.

Эйра подняла на него глаза, и он заметил усталость в ее глазах, когда она перестала насыщаться адреналином.

— Один из нас должен оставаться в сознании.

Он кивнул, ухмыляясь.

— Я вполне бодр. — Он встал, наклонился, чтобы подхватить ее, и вышел из ванны.

— Что ты делаешь? — Эйра пискнула, но не стала биться в его руках.

— Укладываю тебя в постель. — Он выразительно поднял брови, затем осторожно положил ее на меховые одеяла.

— Ты что-то забыла? — Эйра усмехнулась, невинно моргая. — Мой халат.

Морозко закатил глаза, вздохнул и, оттолкнувшись от кровати, направился в купальню, чтобы взять ее халат и полотенце, чтобы высушить волосы. Халат он положил рядом с ней, а полотенцем осторожно вытер ее волосы. Этого он никогда не делал ни для кого другого. Это было слишком интимно, слишком лично, и никто не был так близок к нему.

Она накинула халат и смотрела на него, пока он сушил волосы.

— Что ты делаешь?

— Сушусь? — робко ответил он, но откладывать то, ради чего он пришел в ее комнату, было бесполезно. — Ты все усложняешь. Ты вообще все усложняешь. — Морозко забрался под одеяло и долго смотрел на нее. Его сердце бешено колотилось в груди от любви к Эйре из Винти. За ее стойкость, храбрость и то, как быстро она приспособилась к новой жизни.

Эйра по-прежнему сидела на одеялах, и на ее лице отразилось смятение.

— Ты и после этого собираешься быть придурком? — Она дернула головой в сторону купальни.

— Нет, — прошептал он, приподнимаясь. Одеяла расстелились вокруг его талии, и он пожалел, что не может произнести эти слова так же легко, как они вертелись у него в голове. — Тебе предстоит сделать выбор, — начал он, морщась от того, как резко прозвучали его слова. — Я имею в виду… Я хочу, чтобы ты осталась в замке. Если ты останешься, то навсегда займешь место рядом со мной, как равная мне, как моя королева.

Морозко вздохнул, как будто с его груди сняли груз, и он смог говорить спокойно.

— Ты сделала невозможное, Эйра из Винти, и пленила мое сердце. Поступок, на который я не думал, что кто-то способен. — Некоторое время он молчал, и она тоже молчала, глядя на него широко раскрытыми глазами.

Камин потрескивал, но это был единственный звук в комнате, и Морозко стало не по себе. Не зная, о чем думает Эйра, он желал, чтобы в этот момент она ослабила бдительность и позволила ему услышать ее. Если она отвергнет его, он отпустит ее, но если Эйра решит уйти, сможет ли он прийти в себя?

Он поджал нижнюю губу, вгрызаясь в нее острыми клыками.

— Так вот как ты хочешь убить меня — в ожидании? — Морозко попытался пошутить, но не рассмеялся и не улыбнулся.

— Ах ты, глупый король. — Эйра сократила расстояние между ними, прижавшись к его щекам. — Конечно, я останусь. И если это не было достаточно ясно, я люблю тебя.

Облегчение захлестнуло его, и тепло, которого он никогда не чувствовал, коснулось его. Морозко наклонился и прикоснулся губами к губам Эйры, а затем углубил, просунув язык в ее рот. Он отстранился, и она прижалась лбом к его лбу.

— Возможно, вопреки твоему здравому смыслу, — поддразнил он ее, затем притянул Эйру к себе и обнял, откинув назад, а затем снова завладел ее губами.

Эйра рассмеялась ему в ответ.

— Возможно. — Она провела пальцами по его шее до плеч. — Если я останусь, если я стану твоей королевой, у меня есть просьба.

Морозко поднял голову и прищурился.

— А? — Что у этой птички в рукаве? Чего она может хотеть?

Она медленно улыбнулась, погладив его по волосам.

— Люби меня до конца своих дней, Морозко.

Слова были простыми, но в них чувствовалась уязвимость. Морозко поднял руку, погладил костяшками пальцев ее щеку и нежно поцеловал.

— Я клянусь любить тебя до самой смерти, Эйра.

А клятва, произнесенная Морозным Королем, не должна была быть нарушена.

Эпилог. ЭЙРА

Морозко оказался неплохим любовником, тщательно заботясь о каждой снова и снова, пока она не превратилась в бесполезную груду на его кровати. Ей не стоило удивляться, ведь у него было столько любовниц за многие века. Зависть проникала в нее не потому, что она черпала в Морозном Короле что-то новое, о чем и не подозревала, пока его ледяное сердце размораживалось. Человечность.

В ней все еще жило сострадание, и она будет учить ему их детей, если они с Морозко решат их родить. Эйра все еще не могла взять в толк, что он попросил ее стать его королевой, и надеялась, что сможет стать достойной всех жизней во Фростерии.

Во Фростерии больше не существовало людей — теперь это был мир, наполненный бессмертными, которые могли жить столько, сколько пожелают. Этим вечером они с Морозко исполнят свой долг, и она надеялась, что его видение окажется верным, что эти новые демоны помогут удержать подменышей на расстоянии.

Под опущенными ресницами Эйра разглядывала Морозко: меховое одеяло едва прикрывало его бедра, обнажая изгиб ягодиц. При таком освещении Морозко казался моложе, выражение его лица было безмятежным, и ей захотелось прижаться к его губам, а потом разбудить его, обхватив ртом его длину. Всему свое время — она оставит это на другой день. Сейчас у нее были другие планы.

— Я не против, чтобы ты сначала изъявила свое желание, — прошептал Морозко, его губы подрагивали по краям, когда он медленно опускал одеяло еще ниже.

— Тьфу! — зашипела она, поднимая меха обратно, хотя ее так и тянуло сорвать их. — Не порти его!

— Я не слышал, о чем ты думала. Только то, что ты обхватила губами мой член, — промурлыкал он, и его бледно-голубые глаза распахнулись. — Я могу быть терпеливым, однако. Удиви меня своим бесконечным творчеством. Я буду ждать.

Улыбнувшись, она прижалась к его губам в поцелуе, который должен был быть быстрым, пока он не притянул ее к себе. Ее сердце жаждало его, его прикосновений, его вкуса.

Руки Эйры прошлись по его теплой груди и легли на лицо.

— Я обещаю, что вернусь до того, как нам придется уехать сегодня вечером.

— Я не сдвинусь с места до тех пор. — Он ухмыльнулся, его пальцы скользнули по ее спине к бедрам.

Эйра испытывала искушение остаться, позволить его длине полностью заполнить ее, снова оседлать его. Но она как-то подавила свою похоть и соскользнула с него, чтобы накинуть шелковистый халат. Она еще раз взглянула на него через плечо, как будто собиралась в далекое путешествие и больше никогда его не увидит. Неужели так будет всегда? Наполненными столь прекрасными и хрупкими эмоциями? Она надеялась, что это будет длиться вечно. — До скорой встречи, Морозко.

Он злобно усмехнулся, осмеливаясь вернуть ее в постель, но она поспешила выйти за дверь, чтобы не провести с ним остаток дня в голом виде.

С легким смешком Эйра двинулась по коридору и чуть не столкнулась с Ульвой, когда та выскользнула из комнаты. Служанка одарила ее лучезарной улыбкой, ее бессмертная кожа практически сияла в свете свечей.

— Удачи тебе сегодня, — сказала Ульва, доставая из плетеной корзины кусочек фрукта и бросая его ей.

Эйра поймала персик и сказала:

— Продолжай молиться. — Этой ночью ей понадобится все, что она сможет. Недавно Морозко было видение, что не только их мир затронут подменыши, но и другое царство, наполненное смертными. Это делало ситуацию еще более плачевной, поскольку низшие демоны могли завладеть телами людей.

— Все мы будем.

Эйра попрощалась и открыла дверь в свою комнату. Морозко сказал ей, что она может перенести свое рабочее место в любое место во дворце, куда пожелает, но сейчас Эйре очень нравилась эта комната. А еще ей нравился вид с балкона, откуда можно было легко выйти поговорить с Адаиром, если он решит навестить ее.

С письменного стола Эйра подняла музыкальную шкатулку, над которой работала, не подозревая, что все это время она предназначалась Морозко. Она присела и поднесла инструменты поближе, чтобы закончить резьбу и роспись.

Когда краска высохла, она вставила детали внутрь и отрегулировала шестеренки. Это заняло больше времени, чем она ожидала, но все должно было быть настолько близко к идеалу, насколько она могла его сделать. Затем она спрятала коробку в карман халата и вернулась в спальню Морозко.

Эйра не предполагала, что король еще задержится там. Но он там был, и при виде его у нее защемило сердце. Морозко сидел у изголовья кровати, волосы свисали ему на лицо, и ей захотелось заправить их за остроконечное ухо. Его взгляд был устремлен на страницы книги, а сам он откусывал сливу.

— Ты ждал. — Она усмехнулась, закрывая за собой дверь.

— Я же сказал, что не покину кровать, пока ты не вернешься, птичка. — Морозко захлопнул книгу и посмотрел на нее хищным взглядом.

— Ах да, король, который может заставить слуг принести ему все, что он пожелает. Я забыла, — поддразнила она.

— Я и одеться-то не удосужилась. — Он наклонился вперед, меховые одеяла опустились еще ниже.

Щеки Эйры потеплели, когда она провела глазами по его очертаниям под одеялами, понимая, что он готов снова взять ее.

— Я хотела тебе кое-что подарить. — Прикусив губу, она достала маленькую музыкальную шкатулку и спрятала ее за спину.

— О? — Его брови нахмурились в замешательстве, и он наклонил голову в сторону, пытаясь заглянуть. — Это что-то, что ты сделала?

— Да. — Она улыбнулась и расслабилась на кровати, вложив музыкальную шкатулку в его руку. — Я знаю, что ты можешь счесть ее глупой, но я надеюсь, что она тебе понравится. Если нет, ты всегда можешь вернуть ее мне. Я не возражаю.

Морозко промолчал, подтащил шкатулку ближе и поднял крышку. Он повернул серебряный ключ, расположенный сзади, и стал смотреть, как его фигура, держащая ее в форме совы, кружится под медленную и тоскливую песню. Его горло клокотало, а глаза не отрывались от фигурок.

— Возможно, я смогу вырезать что-нибудь другое, чтобы поместить внутрь, или выбрать другую песню, — прошептала она, когда он замолчал. — Уверена, что на протяжении веков тебе дарили более великие подарки.

— Ничего подобного, — пробормотал Морозко, положив книгу на столик и приковав к ней свой взгляд. — Я никогда не получал столь совершенного подарка. — Губы короля скривились, и он притянул ее к себе, усадив к себе на колени, а ее ноги обхватили его сильные бедра. — Теперь моя очередь подарить тебе кое-что. Это первая часть твоего подарка. — Он медленно распахнул халат и снял его с ее тела, вызвав восхитительную дрожь. Морозко провел языком по ее соску, откидывая одеяло с бедер. Его пальцы впились в ее талию, ее мягкость прижалась к его твердости. — Для начала я попробую тебя здесь, а потом буду наслаждаться каждым дюймом. — Он взял ее сосок в губы, вызвав у нее стон.

Эйра издала еще больше приятных звуков и поняла, что это изысканный подарок, который Морозный Король будет дарить и дальше.

— Пора, — сказал Морозко, когда наступила ночь.

Когда Эйра надела одежду, которую сшила для нее Ульва, она улыбнулась. Обтягивающие белые брюки, темный корсет поверх туники цвета слоновой кости с алебастровыми перьями на плечах. Все было безупречно. Морозко завязал шнуровку корсета сзади, и ее охватило нервное чувство. Она полагала, что половина всей тяжести сегодняшнего действа зависит от нее. По крайней мере, она была не одинока в этом, но что, если ее кровь не поможет королю, как было предсказано? Когда они пытались сделать это раньше, ничего не вышло, но тогда луна еще не была полной.

Вместе, бок о бок, они вышли из дворца в ночь. Дул резкий ветер, а высоко в небе сияла полная луна, которую они так долго ждали. Морозко поднял руку, и по кончикам его пальцев заплясали светло-голубые шары, а затем поднялись, зависнув над ними и освещая окрестности. Адаир летел по бархатному небу, его крылья бились о ветер, а Нука вышел из-за двух деревьев. Все было на своих местах.

— Где бы ты хотела, чтобы я взял твою кровь? — Палец Морозко прошелся по долине ее грудей. — Тебе следовало надеть халат. — Наклонившись вперед, он прошептал ей на ухо, пока его пальцы скользили между ее ног к нежному месту на внутренней стороне бедра. — Я мог бы сделать это прямо здесь.

По ее телу пробежал жар, и она тихонько рассмеялась.

— Тебе обязательно все делать интимно?

— С тобой — да. — Морозко поднял ее руку и поцеловал кончик ее пальца, пока снег поднимался и образовывал кинжал на его ладони. Ледяным лезвием он прижал его к ее плоти, и она резко вдохнула, почувствовав легкое жжение. Он медленно провел языком по крови, и глаза его, закрытые капюшоном, остановились на ней.

— Ты восхитительна. — Морозко по-волчьи ухмыльнулся. — А теперь, где ты хочешь попробовать меня на вкус, птичка?

— Не думаю, что вы хотите знать ответ на этот вопрос в данный момент, Ваше Величество. — Эйра улыбнулась, проведя пальцами по его руке. — Полагаю, пока хватит и этого.

— Не искушай меня, — простонал он. — Нам нужно выполнить задание, но я не против доставить тебе удовольствие прямо здесь.

— Возможно, я позволю тебе после. — Эйра вскинула бровь, забирая у него клинок. Она подумала о романтических историях, которые хранила под кроватью в Винти. Те мужчины поклонялись своим возлюбленным во многих местах и разными способами, и она хотела стать достаточно смелой, чтобы в конце концов попробовать их все с Морозко. Она сосредоточилась, пронзила его палец и взяла его в рот, проводя языком по пальцу, впитывая кровь.

Морозко облизал нижнюю губу, наблюдая за ней. Он повернул ее так, что ее задняя часть оказалась вровень с его грудью.

— А теперь уколи меня еще раз, — мурлыкал он ей на ухо. — Давай творить волшебство вместе.

Они скандировали иностранные слова, а вокруг них пульсировали синие, фиолетовые и зеленые цвета. Вот и все. Это был шанс проверить, сможет ли их сила помочь спасти Фростерию. Одна рука Морозко обхватила ее за талию, а другая поднялась и пронзила лезвием его палец. Капля вытекла, и она перевернула его руку, сжав ее так, что кровь упала на снег.

Тишина окутала их, когда багровый цвет ударился о слоновую кость, но она могла поклясться, что это было самое громкое, что она когда-либо слышала.

Красное перетекло в белое, но как раз в тот момент, когда она решила, что они снова потерпели неудачу, по снегу рассыпался рубин. Под их ногами задрожала земля, и она заскрипела зубами. Морозко потянул их обоих назад, прижимая к себе, словно защищая от неизвестности.

Над ними, высоко в небе, темно-серый цвет полной луны сменился кобальтовым, а воздух наполнился мятным ароматом. Кровь, снег и лед поднимались с земли, сплетаясь и переплетаясь друг с другом, а голубая сверкающая магия объединяла их всех. Перед ними стоял обнаженный ледяной образ с красными венами, слои плоти поднимались от пальцев ног к черепу, покрывая новое творение. Темные волосы каскадом ниспадали до пояса, и взгляд Эйры на мгновение опустился на его пышную длину, а затем снова поднялся.

Мужчина.

Он был высоким, мускулистым, созданным для разрушения, чтобы помочь покончить с подменышами. Бессмертный выглядел как человек, только на голове у него торчали изогнутые обсидиановые рога, устремленные в звездное небо.

А потом он опустился на колени перед Морозко и Эйрой, приложив кулак к груди. Адаир полетел вниз, приземлившись на плечо Эйры, а Нука стояла рядом с Морозко, наблюдая, как поднимаются новые демоны. Одна женщина с глубокими карими глазами, другой мужчина с ярко-синими радужками, зеркально отражающими глаза Морозко, затем все больше и больше поднимались и формировались из снега, все прекрасно вылепленные, подтянутые и сильные.

Когда волшебство было завершено, толпа из ста воинов опустилась на колени. Морозко положил руку на плечо первого мужчины.

— Тебя зовут Энокс. — Затем он коснулся плеч голубоглазого мужчины и кареглазой женщины. — А вы — Коррет и Орна.

Один за другим он называл имена оставшихся новых воинов, а затем сделал шаг назад. Группа морозных демонов вышла из замка, чтобы подготовиться. Мир затих, ожидая, когда Морозко заговорит.

— Мои верные крампи, мои сыновья и дочери, нам предстоит многое обсудить, пока вы готовитесь к выполнению своих задач. Пока что морозные демоны оденут и накормят вас, а затем отведут в ваши новые деревни. Я встречусь с вами завтра.

Крампи поднялись с колен — голубоглазый мужчина, Коррет, прижал кулак к груди, поклонившись Морозко и Эйре, — и морозные демоны повели их по дворцу.

Эйра все еще не могла поверить, что ей предстоит остаться в доме Морозко, стать королевой, помогать в борьбе с подменышами. Раньше она была мастерицей по изготовлению игрушек, чем всегда и занималась.

Она прошептала Морозко, вздохнув с облегчением.

— Ты сделал это.

— Без тебя, моя королева, это было бы невозможно. И я думаю, что обязан тебе своим вторым подарком. — Он выпятил нижнюю губу и изогнул бровь. — Теперь мы следуем за Адаиром.

— Ты тайно сговорился с моим фамильяром? — промурлыкала Эйра, проводя пальцами по мягкому крылу Адаира.

— Да. — Морозко ухмыльнулся, глядя, как Нука встряхивает шерсть и опускается, чтобы король мог сесть. Он взобрался на волка, а затем протянул ей руку. Быстрым движением он поднял ее за собой, и она обхватила его за талию.

— Ты можешь дать мне подсказку?

— Нет, но если ты будешь так обнимать меня, то получишь третий подарок, когда мы прибудем на место.

Они сделали это. Вместе, она и ее морозный король, мужчина, которого она когда-то желала смерти. Но теперь он был больше, чем она могла выразить словами, и до скончания времен они будут сдирать с себя все слои.

КОНЕЦ