Глава 12

Несколько секунд рыжеволосый детектив размышлял, не снимая руки с телефонной трубки. Вряд ли стоило звонить Уингу: свидетельства против Клипстоуна и его приятелей были слишком шаткими. Одно из неудобств работы с информаторами было то, что источник информации не должен упоминаться в разговоре с полицией. Если бы копы обратились к Кинкейду, то он бы торжественно поклялся на Библии, что уже месяц не заходил в «Сент-Олбанс» и никогда в жизни не видел Джека Клипстоуна. Кроме того, Шейн намеревался проделать еще кое-какую работу, прежде чем обращаться в полицию.

Зайдя на почту, он запечатал в конверт стодолларовую банкноту и заплатил рассыльному за доставку. Оттуда он поехал в госпиталь, где его ждала Роза Хеминуэй.

Госпиталь оказался большим трехэтажным зданием, обнесенным высокой чугунной решеткой. От Западной Авеню к нему вела узкая дорога, вымощенная битым ракушечником. Скуайр, детектив, приставленный к миссис Хеминуэй, мирно дремал, положив руки на руль своего мотоцикла.

— А, это ты, Майк, — сказал он. — Долгий сегодня день. Как думаешь, можно мне ехать домой?

— Почему бы тебе не спросить Уинга?

— А как ты думаешь, чем я весь день занимаюсь? Я с двенадцати часов только и делаю, что прошу сменить меня. Но, похоже, свободной смены сейчас нет вообще, а сон приравнен к государственному преступлению.

— Вот и не спи, — посоветовал Шейн. — Ты ведь хочешь разыскать Пэйнтера, верно?

— Само собой, — сухо ответил Скуайр.

Услышав голоса, Роза Хеминуэй вышла из приемной на улицу. На ней было простое розовое платье с большими пуговицами, и, если не считать синяков под глазами, выглядела она такой же свежей, как если бы только что вышла из душа. Шейн усмехнулся, вспомнив сегодняшнее утро.

Роза пожала ему руку.

— Рада вас видеть, Майк, — сказала она. — Детектив Скуайр был очень любезен, но, по-моему, он уже немного устал. Он ведь не спал всю ночь.

Скуайр с надеждой посмотрел на Шейна.

— Я позвоню Уингу и поговорю с ним, — сказал Шейн. — На некоторое время я остаюсь вместе с миссис Хеминуэй, и в дублировании охраны нет необходимости.

Роза указала на телефон в приемной, и Шейн позвонил Уингу, который с явной неохотой разрешил отпустить Скуайра до конца дня. Тот поспешно уехал, словно опасаясь, что начальство переменит свое мнение.

Роза взглянула на линию пляжа, к которому вела пологая лестница сбоку здания.

— Может быть, спустимся к воде, Майк?

— Давайте, — согласился Шейн.

Они медленно пошли вниз по ступням.

— Может ли ваш отец хоть как-то двигаться? — спросил Шейн. — Если вы задаете ему вопрос, может ли он ответить положительно или отрицательно?

— Пока нет, — безнадежно сказала она. — Я пыталась задавать вопросы, ведь он может двигать правой рукой. Но похоже, что связь между мозгом и мышцами руки отсутствует. Я убеждена, что мозг не поврежден, какого бы мнения не придерживались врачи. Иногда он узнает меня. Жутко видеть, как он смотрит на меня — словно пытается что-то сказать. О чем вы хотели спросить его?

Шейн не ответил. Они вышли на зеленую лужайку перед песчаным пляжем.

— Судя по всему, сегодня утром у вас не возникло трудностей в обращении с люгером, — неожиданно сказал Шейн.

— Что вы хотите этим сказать? — недоуменно спросила Роза. — Я собралась с силами, нажала курок, и эта штуковина выскочила у меня из рук. Я не шучу. Она подпрыгнула и перелетела через мое плечо. Я смогла сделать лишь один выстрел, но вы оказались правы: тот тип снаружи нервничал так же, как и я. Он не стал выяснять, что случилось с его приятелем. Полицейская машина разъехалась с ним на дамбе. Вы узнали, куда он поехал?

— Да. Я скажу вам об этом через минуту.

— Майк, я думаю, мне стоит сказать… В общем, мне очень неудобно за свое поведение, когда вы влезли в дом через окно в ванной, — Роза потрогала покрасневшее лицо и, отвернувшись, взглянула на воду. — Я думала, что вы… Сейчас это, конечно, звучит глупо, но я надеюсь, вы не… — она замолчала, окончательно запутавшись.

Шейн улыбнулся.

— Довольно об этом, — сказал он. — Нам пора заняться более важными вещами.

Роза искоса взглянула на него.

— Конечно, мистер Шейн, — прошептала она.

Они сели на деревянную скамейку у самого края лужайки.

— После того, как мы расстались, я кое с кем виделся, — сказал Шейн. — Но сначала я хотел бы задать вам несколько вопросов. Не пытайтесь понять, зачем я их задаю. Просто отвечайте, и посмотрим, что из этого выйдет.

Он закурил и поднес огонь зажигалки к ее сигарете.

— Звучит разумно, — заметила Роза.

— Начнем с ограбления. Ваш муж мог при каких-либо обстоятельствах познакомиться с Сэмом Харрисом или с Фредом Милбурном? Роза покачала головой.

— Не могу утверждать определенно насчет Джорджа, но я абсолютно уверена, что раньше ничего о них не слышала.

— Сколько зарабатывал ваш муж в последний год?

— Пять тысяч шестьсот. Он быстро продвигался вперед, будучи зятем президента правления. Правда, у отца своеобразные взгляды на этот вопрос — может быть, несколько старомодные. Он всеми силами давал понять, что не потерпит у себя любимчиков. Однажды он даже обошел Джорджа с повышением, которое тот вполне заслужил. Но Джордж любил работу, безотносительно к зарплате или должности. Он был очень сговорчивым человеком и позволял обходить себя. Его это не волновало.

— В то время вы жили отдельно от отца?

— Да, у нас была собственная квартира. Мама была еще жива, но практически не выходила из больницы. Это были плохие времена для всех нас.

— Вам с Джорджем хватало денег, которые он зарабатывал?

— Но почему… Ах да, мне же не следует задавать вопросы. Иногда нам хватало в обрез, Майк. Нам приходилось занимать у отца, но мы всегда отдавали ему долг при первой же возможности.

— Ваш брак был счастливым?

— Да, очень счастливым, — тихо ответила Роза.

— У Джорджа не было других женщин?

— Нет. Определенно — нет, — она в упор взглянула на Шейна. — Как бы то ни было, я хочу задать вопрос. Предполагаете ли вы, что Джордж мог иметь отношение к ограблению?

— Совершенно верно. Но это не обязательно должно быть правдой. Когда у человека соответствующая работа и слишком мало денег, чтобы сводить концы с концами, такие вещи случаются сплошь и рядом. Я вовсе не уверен, что так все и было, но предположение нельзя отвергать с ходу.

— Иногда могут случаться странные вещи, Майк, — задумчиво сказала Роза. — Но я никогда не поверю, что смогла так ошибаться. Мы были женаты три года. Мы были так же близки друг с другом в последние дни, как и в первые дни медового месяца. Свободное время мы проводили вместе. Где и когда он мог встретиться с другой женщиной? На утреннем перерыве за чашкой кофе? В банке нет даже перерывов на кофе. Наша чековая книжка всегда была у меня. Я знала все расходы и доходы до последнего пенни. Кроме того, я знала Джорджа.

— Расскажите, мне еще раз: почему он работал сверхурочно той ночью?

— Это был какой-то горящий отчет, и Джордж был единственным, кто мог разобраться с бумагами. Думаю, теперь никто и не помнит, о чем там шла речь.

— Подобные отчеты не были регулярными?

— Если бы они были регулярными, то я бы, наверное, заподозрила, что Джордж связался с другой женщиной, — Роза рассмеялась. — Но вообще-то он был чем-то озабочен, а такое с ним случалось редко. В те дни у нас было плохо с финансами, а отец тратил почти все наличные деньги на оплату маминых больничных счетов. Вероятно, поэтому Джордж и беспокоился; я не могла даже заставить его улыбнуться. Он ходил мрачный, рассеянный, однажды мы чуть не поссорились. В таком настроении его могла выбить из колеи любая плохая новость.

— Он принадлежал к какому-нибудь профсоюзу?

— Нет, он поступил в банк сразу после службы в армии, а там нет никаких профсоюзов.

— Вам известно имя Гарри Плато?

— Только имя, ничего больше. — Шейн выбросил окурок в траву.

— А Люк Куинн? Он сейчас занимает высокий пост в международном профсоюзе транспортников, а раньше был главой отделения профсоюза в Майами.

— Люк Куинн… — задумчиво сказала Роза. — Такой серьезный мужчина?

Шейн кивнул.

— Ему около тридцати пяти лет. Сейчас он носит очки и больше похож на диктора телевидения, чем на профсоюзного лидера.

— Думаю, я его видела. Однажды собрался благотворительный комитет с представителями от деловых кругов, профсоюзов, клуба Кивани и так далее. Отец был председателем, и встречи иногда проходили у него дома. Помнится они поделили город на секции, как при военной операции. Отец был очень доволен, когда им удалось собрать много денег.

— Вернемся в настоящее, — сказал Шейн. — Ваш отец говорил с вами перед тем, как собрался идти к Пэйнтеру?

— Мне стыдно об этом говорить, Майк, но в тот день мы с ним поссорились. Не то чтобы мы вообще не говорили друг с другом: мы разговаривали очень холодно. Ему очень не понравилось, что я захотела помочь Норме. Он вызвал такси, надел шляпу и направился к выходу. Он даже не сказал мне, куда он уходит.

Шейн ущипнул себя за мочку уха.

— Я знаю, Роза: вы наверняка думали о том, что произошло сегодня утром, — сказал он. — Вы пришли к какому-нибудь выводу?

Она покачала головой.

— Я долго говорила с лейтенантом Уингом; мы делали самые различные предположения, но так ничего и не придумали. Имя Кола мне ничего не говорит. Я никогда не была в Балтиморе и никого там не знаю. Все это очень странно, и я благодарна за то, что мне сегодня выделили охранника. Но что все-таки происходит, Майк?

— Все быстро идет к закономерному окончанию, — сказал Шейн. — Во-первых, близится день казни, но дело не только в этом. Завтра профсоюз транспортников проводит выборы официальных лиц, и это может оказаться важным, хотя я пока и не знаю, каким образом. Следующее место моего назначения — отель «Сент-Олбанс»; должен сказать, на этой неделе там не стоит показываться порядочным женщинам. Я отвезу вас в какой-нибудь незаметный отель, где вам нужно будет зарегистрироваться под другой фамилией.

Роза с испугом взглянула на него.

— Майк, вы пугаете меня, — сказала она. — Я не хочу оставаться одна в отеле.

— Уинг направит к вам другого детектива, — сказал Шейн. — Правда, у телохранителей есть один недостаток: с одной стороны, они вас охраняют, а с другой — привлекают к себе внимание. Вам лучше на время исчезнуть. Я сделаю так, что никто не сможет узнать, где вы остановились.

— Вы лучше меня разбираетесь в подобных вещах, — с сомнением в голосе сказала Роза. — Но одно я могу сказать точно: уснуть я не смогу. Перед тем, как мы поедем, я хочу еще раз повидаться с отцом.

Шейн задумчиво глядел на зеленую лужайку. Связующее звено было где-то рядом, и многое зависело от того, как быстро удастся его отыскать. В таком большом городе, как Майами, нетрудно спрятать Розу в совершенно безопасное место, если она будет следовать нескольким простым инструкциям. Шейн беспокоился за Питера Пэйнтера. Роза говорила с Пэйнтером, и к ней подослали убийцу. Фред Милбурн говорил с Пэйнтером, и его убили.

Чем дольше он размышлял, тем более мрачной казалась ситуация. Наиболее конструктивная идея — пригласить Джо Уинга со взводом полиции и произвести обыск в правлении профсоюза транспортников — была далеко не блестящей, но другие идеи были еще хуже. Обыск и допрос? Но Шейн не знал, что следует искать, какие задавать вопросы. Чиновники профсоюза — не новички, их не смутит вид полицейских значков.

Он зашел вместе с Розой в приемную госпиталя. Она вымученно улыбнулась и начала подниматься по лестнице; Шейн опустился в кресло. В те времена, когда здание госпиталя было частным особняком, здесь была жилая комната. Вдоль стен стояли удобные кресла и диваны. Несколько пожилых мужчин в дальнем конце помещения смотрели телевизор, молодой врач беседовал с женщиной — вероятно, родственницей одного из пациентов. В маленькой смежной комнате, превращенной в служебный кабинет, молодая девушка отвечала на телефонные звонки.

— Боюсь, пока никаких изменений, — говорила она в трубку. — Если хотите поговорить с миссис Хеминуэй, то она скоро спустится.

Шейн слушал краем уха, следя за телевизионной программой.

— Да, спасибо, — продолжала девушка. — Извините, что пока ничем не можем вас порадовать.

Шейн приблизился к двери кабинета и заглянул внутрь. Девушка подняла трубку другого телефона.

— Госпиталь Сансэт слушает. Добрый вечер.

Девушка казалась слишком молодой, чтобы зарабатывать на жизнь собственным трудом, но, по правде говоря, девушки с каждым годом казались Шейну все моложе и моложе. Она положила трубку и подняла голову.

— Скучная работа? — спросил Шейн.

— Да как сказать… А вы Майкл Шейн, ведь правда? Шейн признал, что это правда.

— Детектив, который приехал с миссис Хеминуэй, вообще не захотел разговаривать со мной. А правда ли, — она понизила голос и расширила глаза. — Правда ли, что кто-то хотел убить ее?

— Боюсь, это правда, — сказал Шейн. Девушка передернула плечами.

— Не могу в это поверить, — прошептала она.

— Ее отцу много звонят? — спросил Шейн. Она улыбнулась.

— Каждые десять минут, практически отовсюду. Должно быть, у него прорва друзей. Я тружусь, как пчелка, но не подумайте — я не возражаю. Хочется как-то обнадежить людей, но врач считает, что шансов справиться с параличом почти нет. Вероятно, мне не стоило этого говорить, но вы ведь никому не скажете? Извините.

Она ответила на очередной звонок и повесила трубку.

— Вы говорите, что ему звонят практически отовсюду, — сказал Шейн. — И из других городов тоже?

— Да, но не так уж часто. Каждый вечер, например, о нем справляется его брат из Балтиморы.

Шейн перестал улыбаться.

— Из Балтиморы? Вы уверены?

— Конечно. Он звонит в шесть тридцать вечера. Обычно я не могу разобраться, городской звонок или междугородный, но вчера была поломка на линии, и я слышала, как оператор в Балтиморе говорил с техниками.

Зазвонил телефон. Девушка потянулась к нему, и в этот момент появилась Роза.

— Вот вы где, — сказала она. Шейн закурил сигарету.

— У вас есть дядя в Балтиморе? — спросил он.

— Нет, конечно. У меня есть дядюшки здесь, в городе, а другой живет на Западном побережье.

Шейн молча курил, пока телефонистка не повесила трубку.

— Значит, каждый вечер в шесть тридцать мистеру Чэдвику звонит его брат из Балтиморы? — обратился он к ней.

— Да. Мы с ним уже вроде как подружились. Когда я узнала, что он звонит из другого города, я спросила его, почему бы ему не поговорить лично с братом. Ведь тот не может ему ответить, и поэтому звонок можно аннулировать как недействительный и ничего за него не платить. Он ответил, что предпочитает разговаривать с персоналом и следить за изменением здоровья мистера Чэдвика.

— Он называет свое имя? — спросил Шейн.

— Первые два раза он представлялся как Джон Чэдвик, брат мистера Чэдвика. Потом я узнавала его по голосу.

— Какой у него голос?

— Не знаю, как описать его, мистер Шейн. Глубокий, без акцента.

Шейн взглянул на Розу Хеминуэй.

— У вас есть дядя по имени Джон?

— Это мой дядя, который живет в Калифорнии. Ему семьдесят девять лет, и он уже многие годы никуда не выезжает. Иногда он звонит мне домой, и я сообщаю ему все новые сведения об отце. Он не станет звонить сюда; должно быть, кто-то воспользовался его именем.

Шейн взглянул на часы. У него созрел план.

— Где дежурный врач, Роза? — спросил он — Кажется, в нашем деле забрезжил свет.

Загрузка...